– Что? Зачем? – изумился Атрей.

– Один сделал так, что ни одно оружие, даже молот Тора, не освободит мое тело от этих оков. Но, к счастью для вас, тело и не нужно. Надо лишь найти того, кто оживит мою голову с помощью древней магии, – объяснил Мимир небрежно, как если бы говорил о погоде.

– Древней магии… В лесу мы встретили ведьму, она это умеет, – сказал Кратос.

– А она захочет? Сможет? Стоит попробовать, – оживился Мимир.

– Постой! Если не сможет, то ты умрешь, – вмешался Атрей.

– Твоя забота достойна восхищения, молодой человек, но в данном случае излишня. Я хочу попытать удачу.

– Я не могу обещать, что ты выживешь, – сказал Кратос.

– Он ведь пытает меня. Каждый день, брат. Сам Один лично занимается этим, и поверь мне, его фантазия безгранична. И так… каждый… день. Это… это не жизнь.

– Ну ладно, – сказал Кратос, хватаясь за ручку топора.

– Погоди! – протянул к нему руки Атрей. – Мы даже не знаем, жива ли ведьма. Что, если она не пережила того, что случилось с ней тогда?

– А что с ней случилось? – поинтересовался Мимир, но отец с сыном не ответили на его вопрос.

– Мы должны рискнуть, – решительно сказал Кратос.

– Ладно. Только я не могу на это смотреть, – сказал Атрей и отошел подальше.

– Ты точно этого хочешь? – спросил Кратос, занося над головой топор.

– Постарайся только найти ведьму, которая сможет провести древний ритуал.

– Хорошо.

На какое-то время оба замолчали.

– Брат… послушай сперва… на тот случай, если что-то пойдет не так. Мальчик… – пробормотал Мимир.

Кратос опустил топор.

– Чем позднее ты скажешь ему о том, кто он, тем будет хуже. Он возненавидит тебя, и ты можешь потерять его навсегда. Хочешь ли ты пойти на этот риск?

– Есть многое, о чем он не должен знать.

– Да? Значит, твои тайны для тебя важнее доверия сына?

– Это не просто тайны. Ну все, я рублю тебе голову, чтобы ты замолчал.

– Я не против.

Кратос опустил топор. Издалека за ним наблюдал Атрей, не в силах отвести взор. Но он тут же отвернулся, когда отец замахнулся топором, после чего раздался глухой хлюпающий звук.

Пока Кратос прикреплял голову к поясу, Атрей подошел к нему. Вместе они спустились с вершины и пустились в долгий путь обратно к дому ведьмы.

– Ётунхейм. Мы отправимся в Ётунхейм. Найдем затерянный мир великанов. Это… это… – пробормотал Атрей, не в силах сдерживать переполняющее его возбуждение.

От мысли о ведьме ему стало радостнее. Всякий раз, когда она находилась рядом, ему казалось, что он может легче пережить потерю матери. Конечно, ведьма никогда не заменит ее, и он понимал это, но все равно рядом с ней создавалось ощущение семьи, ощущение, что ты кому-то нужен…

– Осложняет нашу задачу, – закончил за него Кратос.

– Ну да… это я и хотел сказать.

– Ты помнишь путь к дому ведьмы?

– Ну да. Он в лесу с кровавыми листьями, к югу от озера. Я знаю, куда идти.

Снова наступила тишина. Кратос думал о том, что им предстоит сделать, а Атрей задумался об отрубленной голове на поясе отца.

– Надеюсь, она вернулась из Альвхейма и оживит Мимира, – заговорил наконец мальчик. – Он вроде был хорошим… а ты ему голову отрезал. А что, если ни одна ведьма не сможет вернуть его из мертвых?

– Беспокойся о том, что есть сейчас, а не о том, что может быть.

– Разумно. Может, Один не заметит, что у пленника пропала голова.

Несколько часов они шли молча. С наступлением ночи они отошли от проторенной дороги в лощину и устроили привал в густых кустах. Поужинали они последними кусками вяленой барсучатины и оставшимися сухими фруктами, а также тем, что дала им ведьма.

– И сколько нам идти до ведьмы? – спросил Атрей, прежде чем заснуть.

– Может, день или чуть больше, – ответил Кратос.

– У нас кончилась еда.

– Знаю. Поохотимся на кого-нибудь завтра, если не дойдем до ведьмы.

– Поверить не могу, что к нам домой приходил сам бог Бальдр! – не вытерпел Атрей. – И ты с ним сразился. И победил!

– Да, – промолвил Кратос.

– Сын Одина. Брат Тора. И теперь он ищет нас со своими племянниками. Что ему надо?

– Если оживим голову, спросишь Мимира.

Атрей то и дело посматривал на мешок с головой, не решаясь прервать неловкое молчание и все еще до конца не веря в происходящее. Его мать никогда не рассказывала о волшебстве, настолько могущественном, чтобы вернуть отрубленную голову к жизни.

– А я втайне надеялся, что мы найдем на той горе великана. Видать, они и вправду все ушли из Мидгарда… Кроме Мирового Змея. Он, наверное, последний в своем роде…

Эта мысль пробудила в голове Атрея другую:

– А ты тоже последний среди своих? Поэтому не любишь говорить о…

– Своих?

– Ну, я про твою семью, которая была у тебя до меня и мамы. Откуда ты родом.

– Не время сейчас для такого разговора, – отрезал Кратос.

Через несколько часов пути они дошли до лодки на краю озера в кратере.

– Помнишь, как отсюда добираться до ведьмы? – проверил мальчика Кратос.

– Вон туда, проплыть мимо большой статуи Тора, – махнул рукой Атрей.

– Верно, – подтвердил Кратос, садясь в лодку и хватаясь за весла.

Атрей сидел на носу лодки, чтобы следить за тем, что происходит вокруг.

– Я знаю, ведьма многое умеет, но сможет ли она оживить голову?

– Она вроде искусна в своем ремесле. И терять нам нечего.

– А если не получится, то мы оставим голову себе?

– Нет. Но тогда ты сможешь скормить ее рыбам.

Кратос подвел лодку к причалу. Отсюда двинулись по густому лесу, пока не подошли к хижине ведьмы. Не потрудившись постучаться, они вошли в хижину и увидели, что внутри никого нет. Место казалось покинутым.

– Она умерла… – прошептал Атрей настолько мрачным тоном, что у Кратоса забегали мурашки по коже.