Глава 21

Де Голар любезно предоставил нам в своем имении пристанище, где мы и провели волшебный месяц. Я как мог оттягивал путешествие в Латинскую Америку, хотя все проблемы с аргентинскими паспортами уже давно решились, но тут к подруге Ульяны вернулся ее муж из России, они резко засобирались в дорогу и дальше тянуть время стало нельзя. В компании ехать гораздо надежней, чем одному. Правда, это зависит от компании. Но Александр Николаевич Даценко, так звали мужа подруги Ули, показался мне достойным доверия. Огромный, кряжистый как дуб, с пышными усами и окладистой бородой, спокойный и рассудительный, он производил впечатление основательного и надежного человека. Да и жена его, степенная красивая казачка, тоже была под стать ему.

Выпили с ним, конечно, не без этого. Ну а как по-другому. Алкогольная проверка одна из самых надежных. Человеческое нутро очень хорошо вскрывает. Впрочем, мои впечатления совместное возлияние не испортило. А скорее упрочило.

В процессе выяснилось, что Александр Николаевич был купеческого звания, прибыл во Францию из Одессы, с пересадкой в Константинополе. Причем с какими-то довольно серьезными приключениями по пути. Не знаю почему, но я тоже ему глянулся, и когда он узнал, что я тоже собираюсь в Турцию, посоветовал найти в Стамбуле некого барона фон Нотбека. Как он выразился: «вы одного поля ягоды, сразу поймете друг друга». Ну что же, сведет путь – пообщаюсь, может, и пригодимся друг другу, а если нет – никого искать не буду.

В общем, доверил я Александру Николаевичу своих девочек. Верю, что не подведет.

И вот сегодня они отплывают.

Как по заказу, стоит великолепная погода, лучи солнца, отражаясь от воды, скачут веселыми солнечными зайчиками на высоком борту громадного океанского парохода, весело орут чайки, люди вокруг улыбаются, а мне в сердце словно нож воткнули.

Нет, я не чувствую беды, денег у Ульяны более чем достаточно, хватит не только дело свое открыть, но и просто жить даже на одни проценты. Вдобавок при ней рекомендательные письма не только в православную епархию Буэнос-Айреса, но и к послу Франции в Аргентине, школьному другу де Голара. В общем, все должно быть хорошо, но сам факт расставания просто невыносим.

Уля как всегда сдержанна и ослепительно красива. Ее лицо на первый взгляд совершенно спокойно, но руку мою не отпускает, вцепилась мертвой хваткой. У Глаши с Фросей глаза на мокром месте, тоже не отходят ни на шаг.

– Все будет хорошо… – с трудом выдавил я из себя. – При первой же возможности я к вам приеду.

– Я знаю… – тихо ответила Ульяна. – Знаю… – потом прижалась, сразу же отшатнулась и c жалобными нотками в голосе прошептала: – Тебе уже надо идти. Потому… потому что я сейчас расплачусь…

– А мы уже-е-е… – дружно хлюпнули носиками Глаша и Фрося. – А может, может…

В коридоре раздался голос стюарда:

– Господа провожающие, прошу покинуть пароход. Через десять минут мы отчаливаем. Господа провожающие…

– Ну иди же… – умоляюще попросила Уля.

Я крепко поцеловал ее, потом девочек и молча вышел из каюты. А уже в коридоре нос к носу столкнулся с запыхавшимся Александром Николаевичем Даценко. Ему жена в ультимативном порядке приказала больше не надевать длиннополый купеческий сюртук, и теперь в европейском костюме и со своей бородищей он смотрелся несколько комично.

– Каюты у нас в разных местах, вот меня Софьюшка и послала, – пояснил он, отдуваясь. – Спросить все ли в порядке, никого не забыли случаем. Она у меня такая, сто раз все перепроверит.

– Все нормально, Александр Николаевич. Все на месте.

– Ты это, Саш, – купец покачал головой. – На лицо сам не свой. Не переживай так, присмотрю как за своими.

– Не могу не переживать.

– А может, все-таки с нами, Александрович?

– Нет, Николаевич, нет… – я пожал ему руку и пошел к трапу.

Да, я очень хочу. Но… но не могу, мне надо в Россию. Почему? Начну издалека…

Прежний хозяин моего тела был очень противоречивым человеком, если не сказать большего. Офицер исключительной храбрости, но не чурался жить за счет женщин. Сражаясь на фронте, категорически отказывался снимать русскую форму, но при этом являлся законченным западником, презиравшим все отечественное. Участвовал в подавлении бунта среди личного состава экспедиционного корпуса, а потом отдавал последнее, чтобы освободить из заключения своих друзей, которые этот бунт и устроили.

И это только малая толика странностей, вполне мирно уживавшихся внутри поручика. Да уж…

Впрочем, уже без разницы. Мне кажется, поручик полностью исчез из моей головы. Остался только я и никто другой.

Кто я? Давыдов Александр Вячеславович, генерал-майор, пятидесяти пяти лет от роду, отдавший войскам спецназначения Советского Союза, а потом Российской Федерации, всю свою сознательную жизнь. Прошедший невредимым множество горячих точек и погибший от шальной мины в своей последней командировке в Сирийскую Арабскую Республику.

Я происхожу из старинного русского дворянского рода, в двадцатые и тридцатые годы почти полностью истребленного большевиками. Чудом уцелела только прапрабабушка с прадедом, тогда еще совсем мальчонкой.

Да, я хотел мстить красным. Но с возвращением памяти поменял свои планы, потому что надвигается гораздо большее зло, чем они. И я предприму все для того, чтобы пресечь его, а если не получится, сделаю так, что Россия встретит коричневую чуму во всеоружии. Неважно, белой она будет к тому времени или красной.

Завтра из Марселя отправляется пароход в Константинополь. Французский военный транспорт с припасами и пополнением для оккупационного корпуса Антанты в Турции. Де Голар меня на него устроил. Еду с батюшкой Валерианом, иеромонах от своих планов вернуться в Россию так и не отказался. Да я и не против, вдвоем веселей будет. Ульяну он не смог проводить, потому что служил в храме.

А вот на сегодня и завтра у меня осталось еще несколько незавершенных дел.

Подождал, пока теплоход отчалит, потом глянул на часы и отправился в итальянский, а точнее корсиканский, ресторанчик «Дольче Вита». А если еще правильней, бывший корсиканский. А теперь сицилийский. Как вы уже знаете, моими стараниями доминирующая группировка преступного мира Марселя перешла в явные аутсайдеры, чем и воспользовались прямые конкуренты. Зачем туда? Нет, я не сошел с ума и нахожусь в полном здравии, просто у меня в этом ресторанчике назначена встреча с преемником Корсиканца. Не особо горю желанием, но де Голар рекомендовал сходить. Через него и была назначена встреча. Интересно, а что связывает начальника полиции с мафией? Хотя чего тут думать, все и так ясно. С очень большой долей вероятности де Голар руководит этими товарищами. А точней, очень жестко их контролирует и снимает сливки со всего, чем они занимаются. Ну да бог с ним, меня это не касается.

Так, а вот и эта улочка…

Я покрутил головой и направился к заведению с грубой неказистой вывеской, присущей не ресторану, а какой-то забегаловке. Да и райончик, прямо скажу, не из престижных. Я не особо люблю наряжаться, для меня прилично все то, что удобно и функционально, но в честь сегодняшнего дня пришлось приодеться, чтобы не выглядеть затрапезным хмырем рядом с Ульяной, так что смотрюсь на фоне местной публики сильно вызывающе. Еще не хватало, чтобы попытались ограбить в какой-нибудь подворотне. Вон как глазами зыркают.

На входе в заведение, небрежно опершись на перила, стоял молодой детина в кепке и тесноватом для него пальто, мало того, надетом прямо на нательную майку. Он лениво покуривал сигаретку и провожал пристальным взглядом всех проходящих дам, отмечая восторженным посвистыванием представительниц женского пола с особо выдающимися формами.

На меня он только покосился и смачно сплюнул под ноги, выражая этим свое отношение к непонятному щеголю.

Ресторанчик оказался совсем небольшим, всего на четыре столика, но очень уютным, оформленным в деревенском стиле. Внутри было неожиданно чисто, а аппетитный запах какой-то выпечки живо напомнил мне о том, что я сегодня еще ничего не ел. Может, покормят? Хотя пусть идут они к черту со своей едой.

– Месье, ресторан не работает, – крепыш типично итальянской наружности, окинул меня внимательным взглядом, но из-за столика вставать не спешил. – Чего вам угодно, синьор?

– Я к синьору Гальвано.

В глазах парня мелькнуло легкое удивление, быстро сменившееся пониманием, он быстро вскочил, неожиданно оказавшись совсем коротышом. Верхняя часть тела у него была совершенно нормальная, а вот ноги совсем маленькие и кривые, как колесо. Но двигался на удивление проворно.

– Подождите здесь одну минуту, месье, – карлик быстренько выкатился из зала, но уже через мгновение вернулся обратно, закрыл изнутри дверь ресторана и показал мне рукой на боковую дверь. – Прошу вас, месье.

Вот так просто? А где амбалы с лупарами и доберманами на поводках? Впрочем, если захотят убить – убьют в любом случае, а такая скромность располагает к себе. Умный, видать, человек, этот Гальвано. Но посмотрим.

Пройдя по узенькому коридорчику, мы остановились перед деревянной облезлой дверью.

– Прошу, вас уже ждут.

Тот факт, что меня никто даже не собирался проверять на оружие, достаточно обнадеживал, поэтому я без колебаний толкнул дверь.

Маленькая комнатушка, заставленная потертой грубоватой мебелью, освещалась только керосиновой лампой, мягкий свет которой придавал обстановке очень домашний вид. За круглым столом сидел мужчина среднего возраста в теплой фланелевой рубашке, закатанной на руках до локтей.

Помните, какими показывают боссов итальянской мафии в голливудских фильмах? Все правильно: волевой подбородок с глубокой ямочкой, горбатый массивный нос, щеки как у бульдога, косматые брови, волнистая шевелюра с проседью и так далее и тому подобное. Идеал конечно же дон Карлеоне, в исполнении Марлона Брандо.

Так вот, человек передо мной совершенно не походил под такое описание. Во-первых – он совершенно не был похож на итальянца, скорее на славянина, а во-вторых – оказался неожиданно молод, едва ли старше тридцати пяти лет.

Я даже сразу не поверил, что это преемник Корсиканца. Правда, в его лице было нечто такое, что подсказывало относиться к этому человеку со всей серьезностью.

При виде меня синьор Эмилио встал, приветливо улыбнулся и показал на стул напротив себя.

– Прошу вас, присаживайтесь, месье…

На французском языке он говорил без малейшего акцента, словно коренной француз.

– Пржевальский, – вежливо подсказал я, занимая свое место. Признаюсь, соврал из чисто хулиганских побуждений. К тому же, если он не знает мою фамилию, с какой стати я должен ее подсказывать.

– Преж… – сицилиец попробовал выговорить, запнулся и с улыбкой поинтересовался: – Надеюсь, имя у вас не такое сложное?

Хотел назваться Иннокентием или Анемподистом, но потом передумал.

– Александр. Можно просто Алекс.

– Очень хорошо! – сицилиец удовлетворенно кивнул. – Ну что же, представлюсь и я. Меня зовут Эмилио. Некоторые, из уважения, называют меня дон Гальвани, но это совсем не обязательно.

Я кивнул, показывая, что принял к сведению.

– Не будем тратить нашего времени, – продолжил Эмилио. – Совершенно неожиданным образом получилось, что я оказался обязанным вам, Алекс. Поэтому и попросил нашего общего друга свести нас.

«Этот “друг”, при необходимости сольет тебя и даже не поморщится. Правильней было бы тебе его называть “хозяин”…» – про себя прокомментировал я слова сицилийца.

Но озвучил совершенно другое.

– Простите, Эмилио, я немного не пойму, каким образом вы мне оказались обязанным?

– Вы спасли мою мать, сестру и жену, – очень серьезно ответил дон Гальвани. – К тому же наказали того, кто их похитил. Не буду упоминать его имя, вы и так знаете, о ком речь. В моей среде подобное требует немедленной и обязательной ответной услуги. Это дело чести.

– Так невольно получилось, – я не стал отказываться. – На самом деле я решал свои дела.

– Неважно, как это получилось, – мягко улыбнулся сицилиец, – важно то, что это случилось.

– Не стоит благодарностей, будем считать, что вы мне ничем не обязаны, – я продолжил гнуть свою линию, потому что не имел ни малейшего желания опять связываться с мафией. Есть печальный опыт, знаете ли. Пусть это случилось еще до моего вселения в тушку поручика, но расхлебывать пришлось именно мне.

– Алекс, – дон Гальвани покачал головой. – Прошу вас, не отказывайтесь. Не наносите мне оскорбление.

Вот же достал, зараза…

– Пусть так. Чем у вас тут так вкусно пахнет? Угостите меня…

Но недоговорил, потому что в комнату неожиданно ворвалась та самая матрона, с которой я говорил на вилле Корсиканца.

– Эмилио, мальчик мой! – бурно всплеснув руками, заголосила она. – Что я вижу? Ты даже не угостил гостя. Позор на мои седые волосы! Анджелина!

Тут же в кабинете появилась ее почти точная копия, только лет на сорок моложе и с подносом в руках. На столе мгновенно возникли плетеные корзинки с выпечкой и кофейный сервиз.

– Так будет лучше, – сицилийка удовлетворенно кивнула, провела рукой по моим волосам, порывисто нагнулась, поцеловала в щеку и направилась на выход, уже в двери властно бросив: – Эмилио, мальчик мой, не позорь предков, сделай все, что попросит этот святой человек.

– Мама, – Эмилио смущенно пожал руками и налил мне в чашечку кофе. – Видите, вы не успели. Так что я могу для вас сделать?

Стало понятно, что так просто от меня не отвяжутся. Черт… ну и что делать? Деньги? Сам себя перестану уважать. Хотя…

– Хорошо, синьор Эмилио. Могу я попросить у вас карандаш?

– Карло, принеси карандаш.

Через секунду искомое появилось на столе. Я взял его и на салфетке написал фамилии друзей поручика, из-за попытки освобождения которых все и закрутилось. После чего подвинул ее к сицилийцу.

– Это мои друзья, синьор Гальвани. На данный момент они находятся в одной из алжирских тюрем. Я буду очень признателен, если вы поучаствуете в их судьбе. Если в ваших силах – верните этим людям свободу любым доступным способом. Если нет – просто облегчите им положение. После чего можете считать, что вернули мне услугу.

После недолгой паузы глава марсельской мафии кивнул.

– Я сделаю это.

На этом активная фаза встречи закончилась. Я воздал должное выпечке и кофе, после чего откланялся. А напоследок меня удивил Карло, тот самый карлик.

– Синьор… – прижав руку к сердцу, он почтительно поклонился мне. – Я тоже хочу выразить вам свою признательность.

Я просто промолчал. С этими сицилийцами одна морока, привяжутся, хрен отцепишь. Ну и? Тоже мама или сестра?

Однако подробностей не дождался. Карло вытащил из кармана раскладной нож с инкрустированной серебром, слегка изогнутой черной рукояткой. Клацнула кнопка, с лязганьем выскочило длинное и узкое хищное лезвие с полуторной заточкой типа «багинет».

– С такими ходят все мужчины у нас на Сицилии, – Карло ловко перекинул его в ладони и подал рукояткой вперед. – Пусть послужит вам верой и правдой.

Я невольно улыбнулся и принял подарок. К холодному оружию я питаю слабость с детства. Нет, все-таки приятные люди эти сицилийцы.

Дальше я направился в одну из антикварных лавочек на центральной площади, где приобрел обычную русскую армейскую шашку пехотного образца. Хотя не совсем обычную, а явно деланную на заказ. Клинок из дамасской стали, идеальная подгонка и обработка, металлические детали на ножнах и рукоятке исполнены из серебра, но никаких излишеств. Даже гравировок нет. Уж не знаю, где хозяин лавки ее взял. Хотя ничего удивительного. В Марселе полным-полно эмигрантов из России, в том числе и офицеров. Кто-то мог и продать.

Хорошее оружие, правда шашка мне нужна всего на раз – представиться начальству ВСЮР, а потом убрать от греха подальше, все равно пользоваться не умею, хотя и занимался в молодости фехтованием. Где-то в глубинах памяти отложилось, что русские офицеры к настоящему времени уже давно шашку не носили, но пусть будет, ибо по уставу предписана. А если Врангель или еще какой Деникин поинтересуется: а чего это, вы, поручик, не по уставу экипированы? А так теперь все чин по чину. Даже шинель и башлык имеются. И кармашек для свистка на портупее с самим свистком в придачу. И не только это. Зря я, что ли, прошелся частой гребенкой по всем барахолкам Марселя. А вообще, не терплю непорядка в форме. В своей прошлой жизни дрючил личный состав не вынимая. И себе спуску не давал. В поле, на задании, хоть чалму себе накрути или набедренную повязку на чресла повяжи, а в расположении будь добр соответствовать уставному виду. Во всем, до мельчайших мелочей. Тем армия и сильна. Вот так-то. Ладно, пора домой…

Батюшка еще не вернулся из храма, я слегка передохнул и принялся собираться в дорогу. Но перед этим примерил форму, которую уже давно привел в полный порядок. Даже награды прикрепил согласно правилам, к счастью, доставшимся мне с памятью поручика.

Так, поправить портупею и подвес шашки, фуражка, кобуру с наганом чуть левее.

Ну, тут скажешь…

Из зеркала на меня смотрел бравый и неимоверно мужественный офицер русской императорской армии. Хоть прямо сейчас на обложку журнала «Нива». Герой, да и только. Не хватает только нескольких «Георгиев» на груди для полного соответствия. Но с этим у меня туго. Всего лишь «Станислав» и «Анна» третьих степеней. Зато есть орден Почетного легиона, кстати, разрешенный к ношению русским офицерам.

Ладно, хватит любоваться, пора все это укладывать в чемодан. Еду я в гражданской форме. Кожаная куртка на овчине, свитер под горло, твидовые брюки и ботинки. Те самые, снятые с трупа еще в первый день моей эпопеи. Неброско и удобно.

Через час все было готово. Весь багаж едва уместился в два чемодана и кожаный саквояж. Часть одежды даже оставить пришлось. Да и хрен бы с ней, главное, оружие все поместилось. Браунинг модели 1903 года с приставной кобурой, совмещенной с переходником для удлиненных магазинов, и сотня патронов к нему. Этот пистолет подарил мне де Голар, а точнее, вынужден был подарить, после того как показал свою коллекцию. Очень уж мне понравился бельгийский пистолет. Так же беру с собой «штайр» и «кольт» с тем же количеством боеприпасов на каждый ствол, уставной «наган», пять французских гранат и карманный «маузер». Правда, этот поедет не в багаже, а со мной. Уж не знаю, как провезу весь этот арсенал, но буду пытаться. Пожалуй, и все. Маловато, конечно, но придется обходиться.

Глянул на часы и пошел на кухню готовить ужин. Скоро придет отец Валериан, вместе и поедим. А завтра утром в путь…