Еще до того, как в конце марта 1966 года окончилось представление докладов и отчетов по результатам полета Gemini VIII, Армстронг получил назначение на должность командира дублирующего экипажа Gemini XL Он так быстро и с головой ушел в новую серию тренировок для очередной задачи, что даже не смог остаться на ночь со своей семьей в Вапаконете в день своего триумфального возвращения в родной город.

Полеты Gemini IX и Gemini X состоялись с промежутком в несколько недель в июне и июле 1966 года, и в обоих полетах повторялась ситуация: за довольно несложным сближением следовали проблемы со стыковкой. Предназначенная для Gemini IX Agena вообще не вышла в космос. Вместо этого она, описав спираль, обрушилась в Атлантику, когда ракета-носитель Atlas, выводившая ее на орбиту, потерпела аварию. Во время полета Gemini X, продолжавшегося с 18 по 21 июля, Армстронг работал в роли кэпкома в Хьюстоне. На этот раз стыковка состоялась по плану, и командир Джон Янг прочно соединил свою машину с новенькой ступенью Agena. Это был первый раз, начиная с полета Армстронга на Gemini VIII, когда пилотируемый космический аппарат летел в смычке с аппаратом-мишенью, и первый вообще раз, когда он и продолжил полет в состыкованном виде. Позже пилот Майк Коллинз выполнил выдающийся выход в открытый космос, который продолжался полтора часа, что было очень значительным результатом.

Для Армстронга тренировка в качестве командира дублирующего экипажа была уже скорее практикой наставничества, чем собственного обучения, потому что Gemini XI для него стал уже третьей экспедицией после Gemini V и VIII, за подготовку к которой он взялся с самого начала. Больше всего Армстронга занимали и волновали в Gemini XI еще не пройденные никем аспекты экспедиции, в особенности связанные с маневрами, которые выполнял пилот. Встреча со ступенью Agena теперь должна была состояться на первом витке корабля вокруг планеты после старта, а продолжительность «окна» запуска составляла две секунды. Этот маневр служил способом имитировать встречу двух аппаратов, которая могла бы состояться при возвращении лунного модуля с поверхности Луны к командному модулю. Быстрое сближение требовалось по причине ограниченного запаса топлива во взлетной ступени лунного модуля. Некоторые из специалистов, занятых разработкой плана полета, называли такой подход «методом грубой силы», потому что кораблю приходилось подходить к цели на очень большой скорости, тогда как в предыдущих экспериментах он сближался с мишенью довольно неторопливо, ожидая начала четвертого витка до того, чтобы зависнуть рядом с ней. Другой большой новинкой Gemini XI была проверка возможности связки между Gemini и Agena при помощи примерно тридцатиметрового троса из материала «дакрон». По словам Армстронга, в задачи тросового эксперимента входила «проверка, можно ли удержать два космических аппарата в едином строю без затрат топлива и управляющих воздействий». Вторая задача заключалась в том, чтобы увидеть, будет ли тросовая связь улучшать стабильность обоих аппаратов, таким образом уменьшая риск, что они могут столкнуться друг с другом.

Летом перед запуском Армстронг и Андерс помогали членам основного экипажа Питу Конраду и Дику Гордону отрабатывать методику выполнения всех этапов полета Gemini XI. Большую часть этого времени четверо мужчин провели вместе в пляжном коттедже на мысе Кеннеди. Нил описывал это так: «Мы шли на пляж и разрабатывали там траектории полета и процедуры сближения космических кораблей, рисуя схемы на песке и расхаживая вокруг них, по сути, следуя этапам процедуры и прорабатывая сложные моменты, которые мы не вполне понимали. Это была очень расслабляющая, но полезная деятельность. Иногда мы просили повара из общежития астронавтов собрать для нас припасы для ленча на пикнике – мы брали эти продукты с собой и проводили на берегу многие часы, когда нас никто не тревожил телефонными звонками и мы могли по-настоящему сосредоточиться на чем-нибудь».

Старт Gemini XI состоялся 12 сентября 1966 года. Новый метод сближения оказался успешным. Этот космический корабль побил мировой рекорд высоты полета в 764 км, установленный за два месяца до того Джоном Янгом и Коллинзом на Gemini X, когда в апогее орбиты поднялся примерно до 1368 км. Упражнение с тросом несколько раз заставило всех понервничать. Попытка Дика Гордона присоединить трос, ведущий от Gemini, к ступени Agena во время его первого выхода в космос превратилась в выступление тяжелоатлета. Почти ослепнув от пота, Гордон сидел верхом на носу космического корабля, пытаясь прицепить конец троса к ракетному блоку, с которым они состыковались. Конрад приказал Дику возвращаться уже после тридцати минут выхода вместо запланированных ста семи – настолько усталым выглядел Гордон. Даже извлечение тридцатиметрового троса из контейнера для его хранения оказалось трудным делом, потому что дакроновый шнур цеплялся за участок липучки-Velcro. Когда сцепку удалось выполнить, трос начал немыслимым образом вращаться, иной раз вызывая такие сильные колебания корабля, что Конраду приходилось стабилизировать его двигателями. После трех часов полета на корабле, стреноженном ступенью Agena на тросу, Конрад и Гордон с удовольствием положили конец сомнительному эксперименту, отстрелив стыковочную штангу. В экспедиции Gemini XII Баз Олдрин и Джим Ловелл успешно завершили эксперимент с тросом и доказали, что градиент поля силы тяжести между двумя космическими аппаратами, связанными тросом и находящимися на немного различных высотах, позволяет удерживать их взаимное расположение без затрат топлива.

Нил следил за полетом Gemini XI с поста кэпкома в Центре управления полетом в Хьюстоне. Когда 15 сентября полет его товарищей завершился и он справился с оставшимися обязанностями во время итоговых обсуждений и представления отчетов по нему, обязанности Нила, связанные с программой Gemini, подошли к концу.

Был еще один полет Gemini – Gemini XII, который продолжался с 11 по 15 ноября 1966 года. Командир Джим Ловелл и пилот Баз Олдрин выполнили безупречное сближение и стыковку на протяжении пятидесяти девяти витков вокруг планеты. Самым значительным достижением экспедиции была очень успешная пятичасовая работа Олдрина в открытом космосе.

Большая часть историков космонавтики едина во мнении, что Gemini оказался жизненно необходимым мостом между Mercury и Apollo. И в самом деле, все поставленные перед проектом Gemini задачи были выполнены, а именно: демонстрация возможности встречи и стыковки с другим космическим аппаратом-целью; демонстрация пригодности пилотируемого космического корабля к научным и технологическим экспериментам; успехи астронавтов по работе в открытом космосе; использование спутника с двигательной установкой и топливом как маршевой и вспомогательной двигательной установки для состыкованного с ним космического корабля; долговременные полеты, показавшие отсутствие чрезмерно негативных эффектов со стороны здоровья астронавтов; и, наконец, точное приземление космических кораблей. В ходе реализации программы Gemini были достигнуты такие рекорды, как самый длительный пилотируемый полет (330 часов и 35 минут), самая большая высота полета (около 1370 км), самая большая продолжительность внекорабельной деятельности одного астронавта (5 часов 28 минут как суммарная продолжительность трех отдельных выходов Олдрина в открытый космос в ходе Gemini XII). К тому моменту, когда Ловелл и Олдрин вернулись в земную атмосферу, завершая полет Gemini XII и всю данную программу, общее время, проведенное в космосе американскими пилотируемыми космическими кораблями, достигло 1993 часов.

К досаде Нила Армстронга, вклад в это число от досрочно прекращенного полета его Gemini VIII был всего лишь каких-то десять часов.

Но это разочарование меркло по сравнению с личными утратами, которые продолжали терзать Нила и Дженет. 8 июня 1966 года бывший начальник Нила и его лучший друг по прежним дням на авиабазе Эдвардс Джо Уокер погиб из-за ужасного столкновения самолетов в воздухе над пустыней Мохаве. Это случилось, когда F-104N Starfighter Уокера по неизвестным причинам подошел в полете слишком близко к самолету, с которым летел в одном строю, – ХВ-70А Valkyrie, экспериментальному бомбардировщику стоимостью 500 миллионов долларов, который был спроектирован компанией North American Aviation как машина, предназначенная для скоростей, превышающих 3 Маха. Аппарат Уокера попал в необычайно мощный концевой вихрь крыла, создаваемый громадным самолетом. Уокер погиб сразу же. Один из пилотов Valkyrie, майор ВВС Карл Кросс нашел свою гибель в обломках бомбардировщика. Второй пилот ХВ-70А, Эл Уайт, летчик-испытатель компании North American, выжил после катапультирования в спасательной капсуле, но получил очень серьезные раны. Трагедию усугубляло то, что она произошла во время съемки рекламного ролика для компании General Electric (производителя двигателей самолета. – Прим. пер.).

Звонок с базы Эдвардс застал Армстронга в Хьюстоне вскоре после катастрофы. Прошло только три месяца с того дня, как в смертельной авиакатастрофе погиб его добрый друг Эллиот Си вместе с Чарли Бассеттом. В промежутке между этими трагическими событиями сам Нил выжил в чуть не обернувшемся аварией полете на Gemini VIII. Нил и Дженет были в числе семисот человек, которые приехали на похороны Уокера и не могли найти себе места от горя. «Вся моя взрослая жизнь была чередой утрат моих друзей», – говорил Нил.

В начале октября 1966 года Нил отправился в двадцатичетырехдневное турне доброй воли по Латинской Америке. Вместе с ним поехали Дик Гордон, только что вернувшийся из полета на Gemini XI, и доктор Джордж Лоу, бывший заместитель директора по пилотируемым программам в штаб-квартире NASA, который уже несколько месяцев работал в должности руководителя сектора применения космического аппарата Apollo в Центре пилотируемых полетов. Их сопровождали жены, а также другой персонал NASA и работники других правительственных агентств, таких как Госдепартамент США. Делегация преодолела свыше 80 тыс. км по одиннадцати странам и побывала на публичных мероприятиях в четырнадцати крупных городах. Везде, куда бы ни приезжали астронавты, на улицы высыпали тысячи людей, желающих увидеть их вблизи. Повсюду в Латинской Америке встреченные ими люди были «непринужденными, дружелюбными и очень добросердечными».

В этом путешествии Нила впервые коснулась слава, которая впоследствии так круто поменяет его жизнь. В Колумбии, второй стране, куда они приехали, «встреча была умопомрачительной», как записал Джордж Лоу в своем дневнике. В городе Кито, столице Эквадора, народ «не желал тесниться на тротуарах, и для машин делегации едва хватило места, чтобы протиснуться между людьми». Прибыв в бразильский Сан-Паулу, члены делегации видели почитателей астронавтов в каждом окне этого города. В Сантьяго, Чили, маленькие старушки хлопали в ладоши над головой и кричали: «Viva!» Больше двух с половиной тысяч гостей собралось на торжественный прием в Рио-де-Жанейро, и каждый из них хотел пожать руки астронавтам. В Университете города Бразилиа, чтобы послушать выступление астронавтов, в аудиторию на пять сотен мест набилось полторы тысячи человек. За три с половиной недели путешествия несчетные миллионы людей сумели кинуть взгляд на прибывших к ним американских астронавтов. «Везде, где только было можно, – писал Лоу, – Нил и Дик выходили из машин, пожимали руки, раздавали автографы и вели себя дружелюбно и просто». По всей Южной Америке газеты печатались с посвященными делегации передовицами, а национальные телекомпании освещали этот визит. Президент Венесуэлы Рауль Леона и его дети приветствовали американцев в президентском дворце Ла-Казона на окраине Каракаса. Венесуэла, Колумбия, Эквадор, Перу и Боливия предоставили делегации усиленную охрану. В боливийском Ла-Пасе вооруженные солдаты стояли через каждую четверть мили вдоль всей дороги из аэропорта к центру города. В Бразилии, Парагвае и Уругвае военные почти не вмешивались, но полицейский эскорт контролировал толпу. В некоторых местах, например в Буэнос-Айресе, толпа опасно наседала на приехавших американцев. Несколько раз людям из Госдепартамента, Информационного агентства США и NASA приходилось брать обеспечение охраны на себя.

Астронавтов регулярно атаковали любители автографов, но, к счастью, настоящих инцидентов почти не случалось, если не считать нескольких случаев с протестующими против войны во Вьетнаме. Как только Нил узнал о предстоящей командировке, он записался на курс разговорного испанского. Кроме того, он провел немало вечеров, обложившись энциклопедиями, чтобы узнать все, что можно, о разнице между всеми одиннадцатью странами, которые предстояло посетить. Вместе с другими астронавтами он устраивал презентации с показом слайдов и отвечал на всевозможные вопросы, начиная от особенностей техники и заканчивая тем, изменил ли полет в космос его взгляд на Бога.

Но успешные выступления Армстронга не были тем, что больше всего восхитило Джорджа Лоу в Ниле. «У Нила был дар произносить замечательные короткие речи в ответ на тосты или когда ему вручали медаль, а также при ответах на какие бы то ни было вопросы, – вспоминал Лоу. – Он никогда не терялся в поиске нужных слов». В своем дорожном дневнике Лоу подвел итог: «Все, что я могу сказать, – я восхищен. Нил сумел пленить всех, кого мы встретили».

Учитывая, какую важную роль Джордж Лоу сыграл впоследствии в обсуждениях кандидатур на полеты по программе Apollo, в том числе вопроса, кто именно из астронавтов должен первым ступить на лунную поверхность, его крайне благоприятная характеристика Армстронга была значительным фактором в будущей судьбе Нила как астронавта.

В Госдепартаменте, в Информационном агентстве и NASA политически подкованные чиновники понимали, что тур доброй воли по странам Латинской Америки стал очень успешной рекламой «Американского пути».