Для нескольких тысяч жителей Вапаконеты их «сынок» был «космическим героем». 13 апреля 1966 года, три недели спустя после того дня, как горожане сидели перед телевизорами, нервно ожидая новости о том, что Gemini с «их мальчиком» успешно приводнился, городок в штате Огайо пережил нашествие пятнадцати тысяч гостей, слетевшихся отовсюду на чествование Нила.

Настроение Армстронга не было праздничным, но жители Вапаконеты обратились к нему с просьбой побывать у них, NASA дало разрешение, и Нил отправился в путь. Ради старых друзей и соседей астронавт постарался выглядеть максимально счастливым и приветливым. Это был сырой и холодный день в начале весны, но Нил и Дженет улыбались всем и махали руками, пока ехали в кабриолете из аэропорта на городскую ярмарочную площадь. Нил дал небольшую пресс-конференцию, после чего стал главным героем парада, который прошел через увешанную праздничными флагами деловую часть города к старшей школе Блум, где Нил учился. Нил привел всех в восторг и трепет, сказав: «Вы мой народ, я вами всеми горжусь». Он говорил, что дома его встречают «великолепно», и не уставал повторять массе людей, что они его чествуют «лучше, чем я заслуживаю». Там присутствовал губернатор штата Джеймс Роудз, который объявил, что штат Огайо совместно с округом Оглейз собирается построить аэропорт и назвать его в честь Нила. Родители Нила лучились гордостью, чувствуя облегчение от того, что их сын вернулся домой после полета, чуть было не обернувшегося катастрофой.

Если бы NASA не придерживалось неписаного правила, что жен астронавтов не следовало допускать на мыс Кеннеди в день старта, Дженет Армстронг могла бы быть во Флориде в ту ужасную ночь. Но вместо этого она находилась дома, в квартале Эль-Лаго, ухаживая за двумя маленькими мальчиками (Марк Стивен Армстронг родился 8 апреля 1963 года) и принимая гостей, в том числе свою сестру С точки зрения NASA, не пускать жен присутствовать при старте означало «защищать» их. Если бы случилась катастрофа, никто не хотел, чтобы миллионы телезрителей увидели жену астронавта в такой момент.

С точки зрения астронавтов, причина, по которой жены были вынуждены оставаться дома, отличалась. Дик Слейтон не желал видеть их на мысе Кеннеди. В напряженные дни перед запуском присутствие жены может лишь рассеять внимание ее мужа. Ни один астронавт не рисковал спровоцировать ярость Дика. Отдельные жены подозревали, что их мужья могут завести внебрачные связи в их отсутствие; некоторые из жен, вероятно, знали об этом точно. Корреспондентам, которые писали о деятельности NASA, было известно о кое-каких случаях неподобающего поведения, но о таких вещах в Америке 1960-х годов никто не распространялся. Впрочем, Дженет не так сильно тревожилась о возможной неверности своего мужа. Оставаться дома одной тоже было ей не внове. «Когда мужчины готовятся к полету, – объясняла Дженет в интервью корреспондентке Доди Хэмблин для журнала Life в марте 1969 года, – они вообще редко появляются дома. Они приезжают лишь на выходные и даже тогда заняты работой. Нам везет, если у нас появляется шанс посидеть вместе спокойно и сказать друг другу “привет” до того, как муж вновь уедет на следующий день. Если он проводит дома восемь часов, это в такое время большая удача».

Об опасности работы Нила Дженет говорила: «Конечно же, я понимаю, с каким риском связана его профессия. Наверное, мы годами готовимся к тому, что может быть, если произойдет трагедия, потому что опасность всегда присутствует. Но я глубоко уверена в надежности нашей космической техники. Я знаю, что в ней уверен Нил, поэтому уверена и я».

Но давление, под которым находилась семья Нила во время его первого полета в космос в 1966 году, было иного уровня, куда более жестким. В период полета Gemini VIII телерепортерам не разрешалось заходить с камерами в дом Дженет, но они начинали ее снимать, как только она ступала за порог. В ее гостиной сидел фотокорреспондент журнала Life. Дженет понимала, что она непрерывно находится на виду, как и все прочие жены астронавтов в периоды их полетов. Когда Нил и Дэйв попали в беду, Дженет отправилась в Центр управления полетом; вместе с ней поехал офицер NASA по связям с общественностью, который был закреплен за ее семьей и оставался вместе с ними на протяжении всей экспедиции. Когда стало известно, что на Gemini VIII произошла авария, NASA выключило рации селекторной связи, которые до этого агентство выдало семьям астронавтов, и Дженет, так же, как и Лартон Скотт, находившаяся у себя дома, в расположенном неподалеку квартале Нассау-Бей, остались в неведении по поводу происходящего. Дженет настаивала, что она должна все знать, и офицер по связям с общественностью отвез ее в Центр пилотируемых полетов, но ее там не пустили на порог. Дженет пришла в простительную ярость из-за того, что жене астронавта не позволяли пройти на охраняемую территорию и не давали знать, что происходит в Центре управления.

«Только попробуйте еще раз со мной так поступить! – отчитывала Дженет Дика Слейтона. – Если произошла авария, я должна быть в ЦУПе, и если вы меня не пустите, я раструблю об этом на весь мир!» Что касается отключенных селекторных раций, Дженет согласилась, что это было резонно: «NASA не могло знать, кто находился в наших домах и мог бы услышать объявление по рации. Это могло привести к утечке на публику информации, которую NASA не хотело бы обнародовать в критической ситуации, и поэтому они ввели правило: отключать связь в наших домах в периоды кризиса. Абсолютно понятно, что это делалось ради безопасности». Дженет лишь не понимала, почему жене астронавта нельзя было попасть на территорию Центра, чтобы узнать, что там происходит. «Ну хорошо, допустим, мужчинам, которые там работают, будет неприятно, если что-то случится с нашими мужьями, и, может, им будет непросто из-за того, что мы там находимся, но мой вопрос Дику был таким: “А как же мы, жены?”»

То, что написал о пережитом Дженет журнал Life, еще больше вывело ее из себя, чем то, как с ней обращалось NASA. В первой статье о полете Gemini VIII журнал поместил мелодраматичную фотографию Дженет, стоявшей на коленях и согнувшейся над домашним телевизором с таким видом, будто бы она хочет слышать о происходящем, но не желает это видеть. Судя по подписи к фото, оно сделано в тот момент, когда «пришла весть, что астронавтов подобрали, они живы и здоровы». Кроме того, там была приведена точная цитата слов Дженет: «Я просто знала, что у них получится. Но я еще и фаталист». Правда кончалась на этом. «На этой картинке, опубликованной в Life, я сгибалась над телевизором, потому что на нем лежала та самая селекторная рация» (Снимок был сделан дома до того, как рации отключили.) «Я там стояла на коленях с закрытыми глазами, пытаясь разобрать, что говорят по радиосвязи, а вышел такой вид, будто я молюсь и… о, боже мой! Но это неправда».

За несколько дней до старта Gemini VIII трагически погибли Эллиот Си и Чарли Бассетт, и NASA могло бы куда более внимательно и деликатно отнестись к женам астронавтов. Си и Армстронг, двое гражданских летчиков, отобранных NASA в составе «Новой девятки» астронавтов в 1962 году, много работали сообща как дублирующий экипаж экспедиции Gemini V. В этом качестве они провели много времени вместе, а Дженет – с женой Эллиота Мэрилин. У Нила не было такого близкого друга со времен знакомства с Четом Чеширом на Корейской войне: «Эллиот был трудягой, очень старательным человеком. Он действительно очень много работал при подготовке к Gemini V. У него было много ценных идей, и он говорил о них. Может, он обладал личностью не совсем того же типа, что у прочих астронавтов, но нестандартный тип личности – вовсе не всегда плохо. Я слышал от других, что его навыки пилотирования – особенно умения вести самолет по приборам – были не на должном уровне. Я с ним много летал вместе, но я не могу вспомнить ни одного случая, который вызывал бы у меня особые вопросы».

Смерть постигла Эллиота и его товарища по экипажу Gemini XI Чарли Бассетта 28 февраля 1966 года, когда они вдвоем заходили на посадку на самолете Т-38 на аэродроме Ламберт-Филд в Сент-Луисе. Они совершали перелет из Хьюстона в компании Тома Стаффорда и Джина Сернана на другом Т-38, потому что все четверо астронавтов должны были пройти практику на тренажере стыковки фирмы McDonnell. Приближаясь к аэродрому в условиях плохой погоды, оба самолета не успели вовремя снизиться для посадки. Стаффорд вынырнул вверх из тумана, совершил второй заход и нормально приземлился. Надеясь не потерять аэродром из вида, Си накренил самолет влево, чтобы оставаться ниже нижнего края облаков. Его Т-38 соскользнул слишком далеко вниз. Самолет врезался в здание № 101, то самое, где инженеры McDonnell занимались сборкой космического корабля Gemini IX. Эллиот и Чарли погибли мгновенно; больше никто не пострадал.

2 марта 1966 года, ровно за две недели до запуска Gemini VIII, Нил и Дженет вместе со многими погруженными в скорбь людьми пришли на две отдельные церемонии, где прощались с двумя погибшими товарищами. На следующий день в присутствии всех до единого астронавтов Си и Бассетт были погребены на Арлингтонском национальном кладбище в пригороде столичного Вашингтона. В 1964 году астронавт Теодор Фримен стал первой жертвой в рядах отряда астронавтов – его тренировочный Т-38 врезался в стаю гусей и разбился. Первым об этой страшной новости сообщил репортер одной из хьюстонских газет. Фэйт Фримен, узнавшая, что ее муж погиб, была безутешна. Не более цивилизованно вела себя пресса и по отношению к Мэрилин Си и Джинни Бассетт. NASA не рассказывало Джинни о кровавых подробностях аварии, и ее почти круглые сутки окружали другие жены астронавтов, неустанно поддерживавшие ее эмоционально, но из журнала Time она узнала, что во время крушения ее мужу оторвало голову.

За шесть месяцев до трагической гибели Фримена в 3 часа ночи 24 апреля Дженет проснулась от запаха дыма. Она разбудила Нила, который вскочил, чтобы найти источник. Через секунду он закричал, что дом горит. Дженет не смогла дозвониться до телефониста или аварийной службы, выбежала во двор и постучалась к соседям и друзьям их семьи – Эду и Пэт Уайтам.

Супруги Уайт и Армстронг вместе приехали в Хьюстон осенью 1962 года как две семьи астронавтов «Новой девятки». Недалеко от них проживали и другие астронавты, а также несколько менеджеров NASA. В квартале Эль-Лаго построили свои дома семейства Борман, Янг, Фримен и Стаффорд – буквально в квартале за углом от места, где жили Уайты и Армстронги. Си, Карпентеры, Гленны, Гриссомы и Ширры тоже жили недалеко. И поэтому два пригородных квартала были похожи на настоящую колонию астронавтов.

Нил и Дженет близко подружились со своими соседями, супругами Уайт. Между их дворами находился деревянный забор около 180 см высотой. Эд и Пэт услышали крики Дженет через окно своей спальни. К счастью, у Армстронгов тоже были открыты окна. Как объяснила Дженет, «дети не задохнулись в дыму только потому, что у нас сломался кондиционер, а ночь была теплой, и поэтому я закрыла двери и распахнула окна».

Дженет живо вспоминала тот момент, когда бывший участник бега с барьерами Эд Уайт в прыжке перелетел через ее забор. Он мчался на помощь с садовым шлангом. Нил вынес десятимесячного Марка на улицу, а в это время Пэт удалось дозвониться до пожарной охраны. Гостиная Армстронгов светилась изнутри красным светом, а оконное стекло трескалось от жара. Эд передал шланг Дженет, забрал Марка у Нила и передал ребенка через забор в руки Пэт; освободившись, он взял еще один шланг. Жар был таким сильным, что Дженет пришлось поливать даже бетонную дорожку, чтобы на ней можно было стоять босыми ногами, не обжигаясь. В гараже начал плавиться фибергласовый корпус нового «Шевроле-Корвета» Нила.

Нил снова вбежал в горящий дом, чтобы спасти Рика: Нил и Дженет не сразу нашли его, оказалось, что он забился в угол своей спальни, несмотря на то что отец, когда разбудил его, сказал немедленно выходить из дома: «Сначала я старался не дышать вообще; когда я зашел в дом второй раз, то наклонялся ниже и шел, обмотав лицо мокрым полотенцем. И я все равно старался не дышать. Но совсем обходиться без дыхания не получалось. Когда я вдыхал струю этого густого дыма, чувствовал себя кошмарно». Потом он говорил Дженет, что те семь с половиной метров, которые он преодолел, чтобы спасти Рика, стали «самым длинным путешествием» в его жизни, потому что он боялся того, что может найти в конце пути. Но шестилетний Рик был в порядке. Нил снял полотенце со своего лица, намотал его на голову старшего сына и помчался на задний двор дома с мальчиком на руках. Потом оба мужчины взяли шланги и продолжили тушить пожар. Соседи нашли их пса по кличке Супер – он был жив и здоров.

Пожарные-волонтеры начали прибывать через восемь минут после звонка Пэт Уайт, и им потребовалась вся ночь, чтобы залить остатки пожара водой. Супруги Уайт приютили у себя Армстронгов на несколько дней, пока те не перевезли все имущество, что еще можно было спасти, в съемный дом неподалеку. Армстронги лишились многих ценных вещей, в том числе семейных фотографий – особенно жаль было множества фото Карен. На съемной квартире они жили до тех пор, пока на прежнем месте не выстроили новый дом, на этот раз при участии специалиста по пожарной охране. После пожара инспекторы обнаружили его причину, но не без участия Нила. Строители не предусмотрели гидроизоляцию стенных панелей, и от сырости они начали коробиться. Когда ремонтники чинили испорченные стенные панели, они нечаянно пробили гвоздем электрический провод. Из-за этого образовалось короткое замыкание, и несколько месяцев подряд небольшой ток шел через этот гвоздь. Температура постепенно росла до тех пор, пока не случилось возгорание. Новый дом был готов лишь к Рождеству 1964 года. При пожаре Нил лишился почти всей драгоценной коллекции авиамоделей, которую он собирал с детства, и всех блокнотов, заполненных рисунками от руки и спецификациями самолетов, а вместе с ними погибли и картонные коробки, где хранились старые выпуски журналов об авиации.

Дженет не обманывала себя: «Мы все могли легко задохнуться в дыму. Он был по-настоящему тошнотворный». Даже Нил не боялся преувеличений, говоря о пережитой опасности: «Это могло стать катастрофой. Если бы мы начали задыхаться до того, как открыли глаза, то, вероятно, больше уже не проснулись бы».

Но более страшная трагедия была еще впереди. Через девять месяцев, 27 января 1967 года сосед Нила, храбрый Эд Уайт погиб во время пожара на стартовой площадке Apollo 1 вместе со своими товарищами по экипажу Гасом Гриссомом и Роджером Чаффи.

«Люди часто спрашивают меня, что значит быть замужем за астронавтом, – говорила Дженет корреспонденту журнала Life в серии интервью, которые тот брал у нее с 1966 по 1969 год. – Что значит для меня быть женой Нила Армстронга – вот более правильный вопрос. Я замужем за Нилом Армстронгом, а то, что он астронавт, – это часть его работы. Для меня, для наших детей, всех членов наших семей и близких друзей он всегда остается Нилом Армстронгом – моим мужем и отцом двух мальчиков, которому приходится решать проблемы жизни в городе, справляться с трудностями владения домом и семейными неурядицами, как и любому другому человеку».

Дженет не баловала Нила, но она содержала его вещи в чистоте и готовила пищу для семьи. «Никогда, никогда Нил не давал понять, что у него был отчаянно тяжелый день. Он никогда не приносил свои тяготы домой. Я не люблю расспрашивать его о работе, – рассказывала Дженет, – потому что работы в его жизни и так слишком много. Но я люблю, когда кто-нибудь другой спрашивает у него что-нибудь о том, чем он занимается, и я могу сидеть рядом и слушать их разговор. Единственный способ для нас, жен, участвовать – по-настоящему участвовать в том, что наши мужчины делают, – это узнавать как можно больше об их планах заранее и затем следить за их полетом по радио, телевидению и слушать их переговоры с Землей».

Дженет очень старалась, чтобы ее мальчики не зазнавались – об этом заботился и Нил: «Очень нехорошо, если ваши дети начинают ходить со скрещенными на груди руками и всем заявлять: “Я сын астронавта!” Поэтому мы стараемся делать все в очень обычной, повседневной манере. Мы чувствуем, что очень важно сделать так, чтобы одноклассники не выделяли их особо. Хотим, чтобы они росли и жили обычной жизнью – нормальной жизнью. Дети есть дети, и вы хотите видеть их детьми, и все же наше участие в этой программе требует отчаянно многого и от наших детей. Когда вы показываете своих детей публике, им нужно быть очень светски подкованными».

Дженет следовала принципам, слагавшимся в мантру: «Важнее всего жить сегодняшним днем. Мы проходим нашу жизнь один день за другим. Что касается планирования и организации будущего, то это очень сложно. У моего мужа рабочее расписание меняется день ото дня, иногда он не знает, что будет делать через минуту, и я тоже не знаю, приедет он или уедет, особенно в периоды подготовки к полету, когда он член экипажа».

Всем женам астронавтов приходилось крайне нелегко. Все они несли тяжелую ношу, пытаясь выглядеть на публику как Миссис Астронавт и Всеамериканская Мать. Они знали, что на них рассчитывало NASA и даже сам Белый дом. Для жены астронавта вопрос, что ей надеть, зависел далеко не только от чувства стиля конкретной женщины или даже ее тщеславия. От нее требовалось поддерживать целостный и возвеличенный образ американской космонавтики и самой Америки.

«Наши жизни подчинялись большой цели – чтобы наш человек смог попасть на Луну до того, как кончится 1969 год. От всех, кто в этом участвовал, требовалась полная отдача. Не только в наших семьях астронавтов обычная жизнь прекратилась; тысячи других семей находились в том же положении». Если бы NASA было предусмотрительнее, агентство могло бы учредить программу психологической помощи для семей своих астронавтов, учитывая, что брак тринадцати из двадцати одной семейной пары астронавтов, летавших на Луну, распался, закончившись разводом или расставанием.

Дженет никогда не принимала особенно активного участия в клубах для жен, поскольку была по натуре скорее одиночкой, как и сам Нил. В последовавшие далее годы борьбе Дженет за свою индивидуальность предстояло только обостриться, потому что ей предстояло быть не просто женой какого-то астронавта; на нее готовилось свалиться бремя жены первого человека на Луне.