Глава 11

Двое замерли недалеко от крепостной стены замка, устроившись на стоге сена, который натаскали для корма крестьянских коней, работающих в замке. Сейчас, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, здесь царили тишина и спокойствие, поэтому неудивительно, что это место облюбовали парочки – вечером тут почти не бывает людей.

– Князь красивый, – жалостливо тянул один женский голос.

– Красивее меня? – хмыкнул мужчина.

– Что ты, но он же князь! А он даже не смотрит на меня. – Девушка вздохнула. – Кто я для него?

– Странно. – Мужчина притянул девушку к себе. – Я видел князя с этой его невестой, на мой взгляд, ты намного красивее. Дурак этот князь.

– Думаешь? – Какая надежда в голосе.

– Конечно. Но он ответственный человек, а потому раз есть невеста, то на других он смотреть не будет.

– Эх… если бы я была благородной…

– Тогда ты даже не посмотрела бы на меня, я бы такое не пережил! Иди ко мне, моя кошечка…

Спустя примерно два часа девушка исчезла в замке, а мужчина все еще смотрел ей вслед, при этом его лицо выражало все что угодно, но не радость. С отвращением сплюнув, он скатился со стога сена и огляделся. Что ж, удачно получилось. Снова оглядевшись, он направился в сторону временных домов для строителей, где сейчас и жил вместе с бригадой мастеров, куда нанялся неделю назад – рабочие руки здесь нужны были постоянно. Вообще, князь строил с ненормальным размахом, планируя широченные улицы с какой-то непонятной канализацией. И даже крепостной стены вокруг этого не будет, вместо нее куча крепостей, которые все называют фортами. Все непонятно, но это и лучше для него. Как же удачно он познакомился с этой дурочкой…

– Не надо замирать в каких-то дурацких позах! – Риола сердито прошлась по сцене и остановилась перед одним из артистов. – Ну зачем эти заламывания рук?

– Но, госпожа… – Мужчина растерялся, не понимая, в чем виноват. – Ведь по роли мой персонаж сердится и должен отчитывать этого Буратино.

– Я! Я сейчас сержусь! Посмотри на меня! Я что, замираю в нелепой позе, воздевая руки к небу, и произношу идиотские речи? Или вот ты, Флат, когда Линара провинится, тоже такие речи произносишь?

– Дык это… – Папаша Флат усиленно зачесал затылок. – Я ж тогда ремень беру и…

– Вот вспомни, что ты ей говоришь тогда, только без ремня.

Папаша Флат покраснел.

– Дык это… не могу при госпоже.

– О‐о‐о! Да не слова! Слова у тебя в тексте есть, интонации вспомни!

Риола вернулась к насмешливо наблюдавшему за происходящим из зрительного зала князю и плюхнулась в соседнее кресло.

– У тебя неплохо получается, я думал, мне самому все разжевывать придется. Откуда такие познания в сценическом искусстве?

– Я однажды, когда родители были живы, ездила с ними в империю и видела там театр и игру их актеров. Потому я на игру любителей на площадях и смотреть не могла после этого. Вот уж не думала, что тебе захочется получить свой театр такой же, как в империи. Впрочем, до имперского ему далеко.

Князь хмыкнул.

– Я не обольщаюсь, но даже самый длинный путь начинается с первого шага. Дети, кстати, уже поняли, что от них требуется. Их игра такая непосредственная и искренняя. А взрослым мешает их прошлый опыт, они привыкли играть так. Привыкли показывать эмоции персонажа не игрой, а жестами, нарочито выпячивая их. Ведь кто их зрители? Непритязательные крестьяне, горожане. Им пока все не разжуешь, не поймут никаких намеков. В комедии надо за шторой специального человека для них сажать, чтобы смеялся в том месте, где смешно, подсказывая зрителям.

– Ну не до такой же степени, – не очень уверенно возмутилась Риола.

– Ты не поверишь, – снова развеселился князь. – Поэтому и эмоции персонажей артисты показывают так, тут даже самый тупой догадается, что вот этот персонаж злится, а этот радуется.

К ним присоединились Аливия и Аника, последняя на ходу читала какой-то свиток, даже что-то править в нем пыталась «вечной» ручкой, подаренной князем. Аливия, увидев игру актеров, замерла, наблюдая.

– Вот, очередной фрагмент, – Аника протянула свиток Риоле.

Девушка бегло просмотрела его и кивнула, отрывок этот она уже читала и сейчас смотрела внесенные правки. Изменились в основном песни. С песнями отдельная беда. По идее петь их должны свои персонажи, но когда это попытались сделать… Князь хохотал так, что артисты едва не сбежали. Риола морщилась, Аника зажала уши руками и зажмурилась. Даже Корт, самый немузыкальный из всех, решил, что лучше потренируется, чем слушать «мычание недоеных коров». Так что к исполнению привлекли барда. Сторна посадили за ширмой, и в нужный момент, не показываясь зрителям (это для него вообще стало шоком, как это зрители и не видят барда), исполнял ту или иную песню. Из-за этого ему и не нравилось участвовать в спектакле, но против князя Сторн идти не рискнул, тем более и заказов у него много от этого самого князя, и за игру в театре ему платят. Так что смирился как с неизбежным злом, а характер не давал ему халтурить даже на нелюбимых выступлениях.

– А когда они закончат? – Аливия, как всегда, нетерпелива. – Хочу поскорее посмотреть спектакль. Риола, они быстро справятся?

Говорить прямо Риола не стала, но ее вид был весьма красноречив, Аника захихикала.

– Так плохо?

– Нет, – опередил девушку князь. – Для уровня крестьян они играют хорошо, но Риола требует от них уровня имперского театра, а это сразу не получится.

– Ну сам тогда и тренируй их, если считаешь, что они хороши, – рассердилась Риола.

– Я так не считаю, – примирительно отозвался князь. – А если я начну их тренировать, то вскоре они станут ходить строем и совершать разные маневры. Я ж только армией командовать умею.

Аливия рассмеялась, видимо, представила картинку шагающих строем артистов. Риола тоже чуть улыбнулась.

– Может, так и надо с ними, – буркнула она.

– А может, выписать кого-нибудь из империи? – ехидно поинтересовался князь. – Чтобы помог поднять театр.

Риола даже растерялась, вероятно, такая мысль ей даже в голову не приходила.

– А… а можно?

– Почему нет? Подбери исполнителя и отправь в империю с полномочиями. Пусть ищет нужного человека и нанимает его. Надо только подумать о том, сколько мы готовы ему заплатить.

– Ой, было бы здорово!

В дверях театра показался Абрахим Винкор, со света в полутемном помещении, где освещалась только сцена, он не сразу заметил князя, но вот разглядел и уверенно зашагал к нему. Князь заметил секретаря и сжался.

– Ну вот, нашел, – буркнул он. – А я так надеялся еще немного отдохнуть от всех этих дел. – Князь встал. – Ладно, девушки, продолжайте уже без меня, а ты, Риола, подумай, идея ведь хорошая.

– Милорд.

– Иду, Абрахим.

С того момента, как в замке появилась Генриетта, прошло уже почти три недели. Тогда, принимая решение насчет девочки, князь не совсем верно просчитал последствия этого поступка, о чем ему на следующий день и сказал герцог Алазорский.

– Хоть со мной посоветовался бы, – вздохнул он в конце своей речи, в которой объяснил всю поспешность решения князя – герцога Торендского.

Тот выслушал молча, покаянно склонив голову.

– Может, все будет не так уж и плохо, – отозвался князь, когда Алазорский закончил. – Но даже если и так… Ну не могу я ее выгнать, Ленор! Ну, вот что хочешь со мной делай, не могу, и все! Ее же убьют!

Герцог успокоился и переглянулся с невозмутимым графом Танзани, промолчавшим все это время.

– Знаю. Может, ты и прав, что после всего пережитого тобой у тебя все еще остается доброта к тем, кто нуждается в защите. Но ты заработал себе проблемы на пустом месте.

– В каждом человеке должно оставаться что-то, не меняющееся ни при каких обстоятельствах, иначе это не человек, а мусор! – вдруг заговорил граф. – Герцог Торенды во многом… беспринципный человек, ради конечной цели готовый на многое. – Герцог Алазорский и сам князь с одинаковым недоумением уставились на графа. Князя особенно покоробили слова о его беспринципности, тем более что во многом граф прав. – Но я рад, что он никогда не поступается своими принципами, несмотря ни на какие возникающие проблемы. Именно поэтому я и поддерживаю его, хотя не все его поступки отвечают рыцарской чести.

Алазорский больше не спорил, а князь еще долго размышлял над словами графа.

Предсказанные проблемы начались быстрее, чем он предполагал, даже раньше, чем в замок князя заявился Тирон. Оказалось, что дворяне, которые сейчас постоянно присутствовали в армии или метили в будущие депутаты парламента, быстро прознали о назначении Генриетты и Аники, которую Володя назначил фрейлиной заодно с беглянкой, и через три дня заявилась целая делегация. Как же так, они храбро сражались за короля, сохраняли верность империи, а их дочери, что, разве не заслуживают, и т. д., и т. п. Хорошо еще, что князь, предупрежденный Алазорским, оказался готов к такому разговору, а то точно растерялся бы.

В общем, в результате проведенных переговоров все дворяне не ниже баронов, у кого есть дочери примерно возраста Аливии и кто согласен с этим, направят их в замок фрейлинами к маркизе. А поскольку уже было известно, что принцесса Ортиния, войдя в положение князя, лично подобрала обер-фрейлину для девочки и та уже выехала из столицы, то вряд ли кто из дворян откажется от чести быть представленным при дворе герцога, то есть его дворе. Это и честь, и возможность в будущем выгодно организовать партию для дочери. Потому, кстати, и ограничение – не ниже барона. Ну, или за особые заслуги некоторых тиров, отличившихся в сражениях. А Генриетта с Аникой? Так не выгонять же их?

Когда переговоры закончились, князь внешне оставался спокойным… внешне… Зато оставшись один, высказал в небеса все, что об этом думает.

– Детский сад!!! У меня теперь тут будет детский сад!!! За что?!

Убедившись, что немного успокоился, он отправился за советом к герцогу Алазорскому. Однако, видимо, не совсем удалось скрыть чувства, и герцог встретил его смехом.

– Выглядишь ты как человек, который уже решил влезть в петлю.

– Восемнадцать девчонок от семи до двенадцати лет, Ленор!!! Я сбегу в поход!

– Ладно тебе, успокойся, будто тебе с ними нянчиться придется. Это уже не твоя проблема, а обер-фрейлины, тебе только надо подготовить помещения для них. Кстати, западное крыло для фрейлин и отводилось, его только в порядок привести надо. И не стони, сам виноват, нечего было спешить. Не стал бы брать Генриетту фрейлиной, еще долго никто бы не вспомнил об этом.

– Я распоряжусь о начале ремонта. Кстати, сколько человек должны жить в комнате? Ну эти… фрейлины, которые… с косичками…

– Не надо так мрачно, князь, – совсем развеселился Алазорский. – А комнаты. Ну, они же совсем еще маленькие, так что по одной в комнате их селить точно не следует, лучше по двое – старшую с младшей. Но, опять-таки, это не твои заботы, это уже обер-фрейлина будет решать, а тебе в такие вопросы даже встревать неприлично.

– Но должен же я знать, как эти комнаты готовить?

– По две девчонки на комнату плюс отдельная комната для обер-фрейлины и еще пяток комнат для ее помощников и слуг. А что ты смотришь? Полагаешь, она одна справится? Конечно, ей нужны помощники.

Аливия, когда узнала, что вскоре у нее появится столько новых подружек, прыгала до потолка. Корт, правда, хмурился, но девочка заверила мальчишку, что никогда его не бросит и вообще… Корт покраснел и что-то там забормотал про девчачьи глупости, и что вообще лучше бы эти фрейлины были мальчишками, с ними тогда хоть потренироваться можно было бы.

А у строительных бригад появился новый срочный заказ.

Еще через два дня приехал Тирон с сопровождением, но тут все было просто. Князь с ходу заявил ему, что как хороший знакомый графини, в судьбе которой он принимал участие еще с Торенды, и в знак уважения к ней он берет ее дочь фрейлиной к своей сестре, поскольку регенту будет совсем не до воспитания девочки, ему графство в порядок приводить. Тирон с подкупающей искренностью поблагодарил и заверил, что не желает своей племяннице лучшей судьбы и что под присмотром князя ей, безусловно, будет очень хорошо. Князь даже усомнился в верности выводов Рокерта Торга.

– Засомневались, милорд, что это именно он убил сестру? – спросила его Улияна позже. – Я вот тоже долго не верила, что этот милый молодой человек такой, каким его описывала моя подруга. Он умеет производить впечатление, а сейчас понимает, что получить Генриетту у него шансов нет, вот и не стал даже пытаться, зато постарался очаровать вас.

– Вы просто рисуете какого-то монстра.

– Поверьте, милорд, любой монстр рядом с этим человеком – милый домашний котик.

– Хм… – Не то чтобы князя не убедили слова Улияны, но и действовать без серьезных доказательств не мог, поэтому сделал вид, что поверил в искренность регента, подтвердил его статус и принял от него клятву верности.

Тирон пробыл сутки, а потом заторопился в графство, порядок наводить, как порекомендовал ему сюзерен.

Вся эта неожиданно возникшая суета так достала князя, что он отводил душу в тренировках, попутно прилетело Корту с Аливией и Риоле. Впрочем, гонял Володя в основном Корта, а для девчонок составил отдельное расписание, с одной стороны, вроде бы ненапряженное, а с другой – как раз чтобы плавно поднимать умения и развивать гибкость. Аливии такой подход не понравился, она, видите ли, не устает совсем и даже попыталась тренироваться дополнительно.

– Хочешь тренироваться дополнительно – вперед! – рассердился князь. – Но потом не жалуйся, что ничего не умеешь и ничего не получается.

– Ага, Корта ты вон как гоняешь!

– Еще раз повторяю, Корт – мальчик. В отличие от тебя. Сколько ни тренируйся, но силой тебе с ним никогда не сравниться. Твое оружие скорость и ловкость, а к их развитию должен быть особый подход, очень осторожный и взвешенный, чтобы ничего не повредить. Ты же не хочешь в двадцать лет превратиться в хромую горбунью?

Такая перспектива Аливию явно напугала, ее даже затрясло.

– Нет.

– Тогда слушайся меня и не старайся торопиться. Хочешь дополнительно заниматься? Отрабатывай движения и повторяй приемы, проводи легкую разминку. Но не перенапрягайся!

Аника посещать тренировки перестала, теперь у нее появилось новое занятие – дорабатывать перевод сказки «Буратино», чем она и занималась все свободное время. А после обеда к ней присоединялись Аливия и Риола. Ближе к вечеру они под руководством Арвида и Беатрис изучали травы и учились делать перевязки. Пока они занимались своими делами, князь готовился к походу и принимал делегации купцов, крестьян, членов городских магистратов, вовсю готовился запустить работу парламента, уже ремонт помещения почти закончился. А утром новая тренировка… вот неугомонная Аливия, и ведь не откажешься. Шпага… Конечно, против латника она малопригодна, хотя боевая шпага совсем не то, что представляют себе обычно по фильмам, ею и рубануть можно, но все равно – не меч. Но справедливости ради, против подготовленного латника ни Аливия, ни Риола и с мечом не выстоят, а быстрая шпага все же даст шанс, ею очень удобно бить в стыки защиты, она проникнет даже в небольшую щель. К тому же здешние латы вовсе не обеспечивают хорошую защиту – железо отвратительного качества, и до полных доспехов местные технологии еще не дошли. Князь еще некоторое время понаблюдал, как девчонки отрабатывают защитные стойки с переходом в атаку, и захлопал в ладоши, привлекая внимание.

– Риола, Аливия, подойдите. Корт, хотя то, что я сейчас скажу, касается в основном девчонок, но и ты послушай. Аливия, Риола, в первую очередь хочу сказать, что от вас никто не ждет героизма. Мои занятия не для того, чтобы вы в первых рядах шли в атаку на неприятеля, я хочу, чтобы вы просто выжили, случись что. Но вы еще слабы… Аливия, прекрати корчить рожи… Против солдат у вас шансов нет. Единственная ваша надежда – неожиданность.

– Ага, конечно.

– Кнопка, если ты вспоминаешь того солдата, которому вывихнула руку, то там как раз и есть классический случай неожиданности. Он неприятностей от тебя не ждал, а потому дал тебе время подготовиться и провести прием, до последнего не понимая, что ты хочешь сделать, и ничего не опасаясь. Вот на этом вы и должны играть. Не показывайте своих умений, представляйтесь слабыми, испуганными, сдавшимися, но смотрите и наблюдайте. Если вас не опасаются, то у вас появится шанс, и тогда нужно действовать быстро, не раздумывая. Кнопка, в случае с тем солдатом ты показала свои умения, и тебя заперли в темнице, откуда сбежать невозможно. А если бы изобразила испуганную девочку и не сопротивлялась? Тебя, скорее всего, заперли бы в обычную комнату и даже охрану не выставили. Ты смогла бы осмотреться, а потом просто сбежать.

Девочка нахмурилась, задумавшись.

– Это притворство, – надулся Корт.

– Корт, когда ты вырастешь, сможешь защищаться, а пока нужно действовать хитростью. Вот скажи, настоящий рыцарь разве нападет на девушек?

– Нет, конечно, – даже возмутился мальчишка.

– А если такие найдутся и, допустим, нападут на Аливию или Риолу, будут ли они считаться рыцарями?

– Еще чего!

– Вот видишь. Значит, хитрость против таких людей не считается чем-то постыдным. Но ты прав, применять такие уловки против честного противника не стоит.

– Тогда согласен, – важно кивнул мальчик, подумав.

– Все равно это как-то неприятно будет. Унижаться…

– Риола, героические подвиги оставьте воинам, а вы должны выжить… для меня это важнее.

Риола чуть покраснела, отвернулась. Князь нахмурился, потом заговорил:

– Зато когда придет время, нужно действовать быстро и решительно. Никаких драк, силы не равны, а потому удар должен быть стремительным и единственным. Не старайтесь бить издалека, шансы малы, удар должен наноситься наверняка!

– И как же это? – Риола уже взяла себя в руки и теперь ехидно усмехалась. – Нас же не подпустят.

– Подпустят, если не будут опасаться. Вы не производите впечатления опасных противников, и в этом ваша сила. Старайтесь еще больше НЕ ПРОИЗВОДИТЬ впечатления. Для этого годится все.

Князь вдруг сморщился, из глаз хлынули слезы, рухнул на колени и пополз к Риоле, запричитав:

– Госпожа, пощадите меня, умоляю!

Растерянная Риола шарахнулась в сторону, но он уже обнимал ее за колени, продолжая причитать… И вдруг рванул, стремительно выпрямился, сбивая девушку с ног и обозначая удар в горло.

– Риола, мы только сегодня изучали этот прием, – совершенно спокойно напомнил князь. – Так же, как то, что я усиленно пытался вбить в вас метод избежать его. Ты ничего не сделала и позволила себя убить.

– Но… – Девушка все еще ошарашенно рассматривала мокрое от слез лицо князя.

– Вот именно. – Он выпрямился и вытер лицо. – Урок понятен? Пусть противник даже презирает вас, но смеется хорошо тот, кто смеется последним.

Сзади фыркнул Корт.

– А ты не изображай из себя непобедимого бойца, – обернулся к нему князь. – Всегда найдется кто-то сильнее тебя. А против тех, кто нападает на девушек, хороши любые приемы. Сейчас я покажу те места на человеческом теле, куда следует бить, чтобы быстро и гарантированно вывести противника из строя, пусть он даже будет крупнее и сильнее вас. Даже не очень сильный удар в эти точки причиняет либо сильнейшую боль, либо противник теряет сознание. Аливия, подойди, а вы смотрите…

Князь повернул девочку к себе спиной и лицом к Риоле и Корту. Потом стал показывать упомянутые точки, тыча пальцем и слегка надавливая, чтобы Аливия почувствовала и запомнила, попутно объясняя, к чему приводит удар в то или иное место.

– Ну вот. Завтра утром Арвид пообещал закончить специальную куклу, на которой вы и будете отрабатывать эти удары. Кстати, не вздумайте отрабатывать их друг на друге, контролировать силу удара вы еще не умеете, так что скорее поубиваете друг друга, чем научитесь чему-либо. Или покалечитесь. А сейчас разобрать шпаги и мечи. Аливия, Риола, отрабатываете выпад из нижней позиции, Корт – веер с переходом в атаку. Начали!

Герцог Алазорский уехал за день до приезда обер-фрейлины. Сначала он хотел ее дождаться, было интересно посмотреть, кого выбрала принцесса, но, получив с гонцом какое-то известие из столицы, заторопился:

– Жаль, но придется ехать. Но принцессе я верю, думаю, она выбрала подходящую кандидатуру.

– Главное, чтобы эта дамочка не пыталась командовать Аливией, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Князь, больше доверия людям. Ортиния – девушка умная и знает как тебя, так и Аливию. Полагаю, она не только нашла подходящую персону, но и проинструктировала ее. К тому же обер-фрейлина при маркизе, а не маркиза при ней, учитывай это. Не понимаю твое опасение! У вас на родине нет фрейлин?

– Ленор, ну откуда у меня дома фрейлины?

– А‐а‐а, ну да. – Герцог ехидно усмехнулся. – Фрейлинами начинают интересоваться, будучи постарше.

– Да ну тебя! – Князь отвернулся. – Я ведь обучался в военной школе.

– Угу-угу.

– Ленор!

– Ладно, я шучу.

Герцог уехал, а вот граф Танзани остался и занялся тренировкой латной конницы. План занятий составили таким образом, чтобы граф сумел в полной мере понять ту войну, к которой готовится князь. В конце концов, ему самому предстоят похожие операции в Вертоне. Попутно князь объяснял разные сложности такого рода операций:

– У нас это называется магазинной системой. Сам понимаешь, как замедляют движение войск обозы. В моем случае, да и в твоем, такой черепаший темп неприемлем. У нас будет недостаточно войск, чтобы сражаться с крупным отрядом. Пусть обозы идут в Вертон, оттуда направляй их в выбранные тобой города, на которые ты станешь опираться в рейдах. Не складывай яйца в одну корзину, устраивай запасы в нескольких точках.

– Князь, не буду спорить, система хорошая, но ответь мне, пожалуйста, ты всерьез думаешь, что мы сможем создать двукратный запас припасов? Полагаешь, обозы, идущие с армией, от нечего делать используют и никто не догадался о таком методе снабжения? Деньги откуда на все это?

Князь молча достал из сумки тетрадь, нашел нужное и протянул ее графу.

– Вот расчеты по стоимости и способы снабжения. Если закупать припасы в прибрежных городах, то цены там не взлетят, ибо в каждом будет закупаться совсем немного, тем более и армия у тебя не очень большая. Корабли отплывают из Тортона, следуя к цели, заходят в каждый порт и забирают закупленное оттуда. Если караван выйдет через три недели, то в порты Вертона они подойдут одновременно с тобой, так что тебе вовсе не обязательно тащиться с собственным обозом – на месте тебя будет ждать все что нужно. Остается собрать несколько обозов и направить их в выбранные места, а самому быстро нанести удар по опорным пунктам врага. Сил у Родезии в Вертоне практически нет. Ставь магазины и с опорой на них действуй, главное, укрепить их, чтобы случайный отряд противника их не ограбил.

Танзани недоверчиво изучил тетрадь.

– Я могу это забрать?

– Конечно. Специально для тебя писал.

– Очень интересно. Так никто и никогда не делал. Даже Эрих до такого не додумался. Разделять не только армию для марша, но и обозы, организовывая не один большой обоз, а множество мелких.

– Проблема только в точности выдерживания сроков. Потому я и говорил, что возничих готовил лично. И у меня во главе караванов стоят не наемные обозники, а офицеры. К тому же Филипп уже несколько раз прогнал их по тем маршрутам, по которым нам придется идти, так что они там все проблемные места хорошо знают.

– Учитывать все мелочи?

– Мелочей не бывает, граф.

– Боюсь, твой метод ведения войны не приживется. Какой-то он… неблагородный, что ли. Да, так и скажут. Ты выигрываешь еще до начала битвы, а это неинтересно.

Князь с удивлением обернулся к графу, никогда не замечал за ним такой непрактичности, и вдруг понял, что граф смеется. Нет, он по-прежнему оставался серьезен, но вот в глазах впервые не было привычного льда. Они смеялись. Князь даже головой потряс, снова присмотрелся и ничего не заметил. Показалось? Тут он поймал на себе заинтересованный взгляд графа и поспешно отвернулся. Позади раздался смешок.

– Ты слишком серьезен, Вольдемар. Научись расслабляться. Нельзя вечно куда-то бежать, нужно иногда и остановиться для отдыха, иначе просто сгоришь.

Князю оставалось только кивнуть. Если уж такой трудоголик, помешанный на чести и делах, советует ему передохнуть, пожалуй, стоит прислушаться. Поэтому он последующие три вечера провел в обществе Риолы, Аливии и Аники, помогая им готовить спектакль, переводил, смотрел. Так продолжалось до момента, пока заявившийся Винкор не сообщил, что приехала обер-фрейлина с сопровождающими лицами.

Князь ожидал увидеть важную женщину лет сорока-пятидесяти, но обер-фрейлина едва ли достигла тридцати, впрочем, здесь это уже солидный возраст.

Князь вежливо кивнул ей и пригласил в кабинет. Абрахим моментально принес чайник, нарезанные лимоны и выпечку, за что получил мимолетную улыбку. Князь подождал, пока женщина сядет, налил ей чая, а потом сам опустился в соседнее кресло. Задумался, но тут же очнулся и налил чая себе, снова замер. Тут он поймал на себе изучающий взгляд из-за чашки, в глазах собеседницы играли смешинки. Сам рассмеялся от своей неловкости.

– Вот ведь… даже не знаю, о чем говорить. Наверное, стоит признаться, что понятия не имею, в чем заключаются ваши обязанности.

– Я примерно так и предполагала, – опять улыбнулась женщина. – Ее высочество описала вас довольно точно. Что касается разговора, попробуйте начать с того, чтобы представиться.

Князь покраснел.

– М‐да. Извините, пожалуйста, что-то я совсем растерялся. Вольдемар, герцог Торендский, чужеземец. По обычаю моей родины ныне я князь.

– Рогнеда Веронг, графиня Трастима. – Женщина достала из небольшой сумочки, лежащей рядом с ней, свиток и протянула его князю.

Мельком он заметил, что свиток запечатан сургучной печатью с оттиском герба правящего дома. Интересно, что там такого написала Ортиния, если потребовались такие предосторожности.

Взломав сургуч, он углубился в чтение. Сначала ничего необычного не было, Ортиния сообщала, что отыскать человека, нужного князю, довольно сложно. Мол, если человек опытный, то он уже с устоявшимися взглядами и вряд ли станет благосклонно принимать что-то новое, с ним будет сложно и Вольдемару, и его сестре. А те, кто готов принять необычную семейку такой, какая она есть, еще неопытны. С фрейлинами требуется особый подход, ибо для высшей знати они и привилегия, и ответственность, поскольку с того момента, как сеньор принимает в свой дом молодых девушек – дочерей своих вассалов, он несет ответственность за их воспитание и честь.

Князь поморщился, но читать не бросил.

…Если собираются молодые девушки, к ним требуется особый подход, мол, сама все видела, когда к ней приставили первых фрейлин, какая среди них борьба за ее внимание началась. Опытный наставник обязательно пресечет такие вещи, иначе недалеко до трагедии, а это для репутации князя совершенно не нужно.

– Интересно, а хорошие новости есть? – себе под нос пробормотал Володя.

Хорошие новости начались дальше. Припугнув ответственностью и описав возможные последствия, Ортиния писала, что нашла нужного человека – мать одной из своих фрейлин, с которой она очень дружна и которую оценивала как чудесную девушку, скромную и умную. К сожалению, ее отец, муж графини, которую принцесса рекомендует, погиб в той битве, что провел идиот Лодерский.

Князь не поверил и перечитал еще раз. Так и было написано «идиот Лодерский». Хмыкнул. Да уж, принцесса тоже изменилась, кажется, он заразил ее своей прямотой. До встречи с ним она никогда такого не написала бы.

В общем, лишившись мужа, графиня Трастима утратила часть влияния, тут же нашлись доброжелатели, которые посчитали, что не старая еще женщина не сможет справиться с наследством. Ортиния с помощью брата сумела уладить дела, но оставаться при дворе дальше графине стало невозможно. В общем, удачно все сложилось. Принцесса характеризовала мать своей фрейлины как очень умную женщину, способную наладить отношения и с сестрой князя, и с прочими воспитанницами. В общем, характеристика прямо Мэри Поппинс – Леди совершенство.

От пришедшего в голову сравнения князь усмехнулся и искоса глянул на сидящую перед ним женщину.

Дальше шла просьба позаботиться о матери ее лучшей подруги и не дать графиню в обиду в случае чего.

– Ты же добрый, – заканчивалось письмо.

Князь не выдержал и рассмеялся.

– Однако принцесса довольно откровенна, не ожидал от нее такого. Что ж, письмо, пожалуй, не для чужих глаз. – Он встал, подошел к камину и кинул послание в огонь. Дождался, когда от письма останется только пепел, перемешал его кочергой. Вернулся за стол.

– Ее высочество очень высокого мнения о вас и считает, что вы сумеете справиться со сложной ситуацией.

– А ситуация, ваша светлость, настолько сложная?

– А как вы считаете сами?

– Хм. Испытываете? Что ж. Как я понимаю, Аливия не ваша родная сестра. Дочь купца, значит, происхождения она не дворянского. – Князь медленно кивнул. Рогнеда, дождавшись этого кивка, продолжила: – Дети порой очень жестоки, особенно с теми, кого считают ниже себя по происхождению, но которым по какой-то причине повезло подняться.

– Взрослые в такой ситуации тоже не блещут благородством.

– Но взрослым хватает ума держать свои чувства под контролем.

– Тоже верно. Но тут я не опасаюсь. Аливия неплохо умеет постоять за себя.

Рогнеда покачала головой.

– Принцесса мне говорила о том, что вы учите сестру сражаться, но поверьте, этот навык ей не поможет. Перед ней же будут не враги, которых можно убить.

Князь подумал и неохотно согласился.

– Вы сумеете ей помочь?

– Если вы спрашиваете, сумею ли я защитить ее в случае необходимости, то да. Но ведь ей нужно не это. Я защищу ее, пока она еще девочка, но рано или поздно она вырастет, и тогда ей уже придется защищаться самой. И словами и… думаю, что ваши уроки ей пригодятся.

– Мне нравится ваш подход.

– Вторая проблема, как я понимаю, Аника Тиндон. Взяв ее под защиту, вы получили большую головную боль, но это довольно хорошо характеризует вас как человека. Однако ей придется намного тяжелее, чем вашей сестре. Аливию защищает ее нынешнее положение, уверена, родители девочек очень хорошо объяснят им, как стоит обращаться к маркизе. Проблем я жду от… не очень умных или очень спесивых, но таких не может быть много. А вот Аника… Тут все зависит от того, как к ней относится юная маркиза.

– Кажется, они неплохо ладят, сейчас совместно переводят рассказанные мной истории.

– Будет зависть. Дочь мятежника и так близка к маркизе.

– А если бы у них были плохие отношения?

– Чтобы угодить маркизе, Анику стали бы изводить.

– М‐да. Графиня, вы словно не про маленьких девочек говорите, а описываете пауков в банке.

– Ваша светлость, любой двор – это и есть пауки в банке. Пока они маленькие, все их эмоции и поступки на виду, но поверьте, они быстро научатся и скрывать мысли, и льстить. Я сама стала фрейлиной в девять лет и видела все это.

– Сумеете справиться? Мне такое… меня такая ситуация не устроит.

– Если вы мне поможете. Вы должны четко и недвусмысленно показать свою позицию и придерживаться ее. Поверьте, такие намеки любые придворные понимают моментально. Девочек еще можно воспитать, опять-таки, если перед ними будет пример.

Князь глухо стукнулся головой о стол. Графиня сначала замерла от неожиданности, потом тихонько рассмеялась.

– Ну-ну, князь, не надо так пугаться, ничего особенного от вас не потребуется.

– Графиня, я целиком и полностью доверяюсь вам и буду следовать всем вашим советам. Единственно, что… я обучаю сестру разным вещам…

– Это ваше право сеньора и опекуна. Даже если захочу, я не смогу вмешаться.

– Хорошо.

– У меня, пожалуй, все. Эти две проблемы я вижу.

– Э‐э‐э… вы просто не все знаете. Есть еще третья проблема, – неуверенно добавил князь.

Графиня удивленно посмотрела на него.

– Третья?

– Генриетта, графиня Лурдская. Ее отец активно участвовал в мятеже, а с ее матерью мы случайно встретились в Тортоне, и там я… немного помог им. А потом еще раз помог, уже здесь, когда захватили замок. Оказалось, что она подруга Улияны Тиндон. Мать Генриетты, в смысле. В общем, я отпустил их к мужу, но он оказался в королевском списке.

– Королевский список?

– Мятежники, не подлежащие прощению. Но когда их семейство бежало из страны, на них в дороге напали разбойники, и родители погибли, а девочку спас ее телохранитель и привез сюда.

– И вы?

– И я принял ее во фрейлины.

Рогнеда задумалась.

– Князь, скажите… вы только что стучали головой о стол… это действительно помогает?

– Не очень.

– Жаль, хотела попробовать.

Князь хмыкнул. Надо же, чувство юмора у графини очень близкое к его восприятию подобных вещей.

– Брат графини сейчас регент в графстве и опекун Генриетты.

– Почему вы не отдадите девочку ему? Это решило бы все ваши проблемы с ней.

Князь задумался. Графиня, безусловно, умная женщина и понимает, что вовсе не просто так Генриетта оказалась фрейлиной, а не отправилась к законному опекуну. Сказать или нет? Была бы графиня не так умна, можно было бы отделаться общими словами, но раз уж ему с ней работать…

– Скажем так, я не уверен, что, находясь у опекуна, девочка доживет до совершеннолетия.

Глаза графини на миг распахнулись, потом она понятливо кивнула.

– Кажется, понимаю.

– И вы понимаете, что об этом не стоит говорить вслух?

– Конечно, ваша светлость. Но, возможно, присутствие этой девочки и к лучшему. Если Аника, Генриетта и Аливия подружатся, то втроем им станет намного легче.

– Аливия с Генриеттой общались еще с Тортона, более того, там им даже пришлось некоторое время жить вместе. И моя сестра очень обрадовалась, что Генриетта теперь живет с нами… Я не рассказывал ей обо всем, и она уверена, что родители ее подруги просто уехали в другое королевство.

– А разве Генриетта…

– Со временем, когда немного отойдет от шока, она сама все расскажет. Пока она не хочет вспоминать произошедшее. Родителей-то убили почти на ее глазах.

– Понятно.

– И еще, не забывайте, что в замке живет и Улияна Тиндон, жена бывшего герцога и мать Аники. Она вам тоже поможет.

– Да?

– Она прекрасно понимает свое положение, мы с ней говорили об этом. И до вашего приезда именно она занималась обучением Аливии.

– Я поговорю с ней, – склонила голову Рогнеда. – Как я понимаю, я вас устраиваю в качестве обер-фрейлины?

– Принцесса очень высокого мнения о вас, а я ей верю. Так что да, мы договорились. Только… комнаты еще не совсем готовы. Признаться, я не рассчитывал, что все так случится, а потому крыло для фрейлин ремонтировать не начинали. Сейчас там работают увеличенные бригады, но сделать успели только вашу комнату и комнаты ваших помощников. Если вы не против, присмотрите там за работами, а то я совсем не знаю, что потребуется… фрейлинам. По любым вопросам обращайтесь к Гюнтеру – это управляющий замка, он сейчас дожидается вас за дверью. Он и покажет комнаты, и все объяснит. Возможно, мои вкусы по внутреннему убранству замка покажутся вам странными, не стесняйтесь и, если хотите, можете распорядиться переделать свою комнату.

– Благодарю, милорд. – Рогнеда встала и слегка поклонилась. – В таком случае вы разрешите мне и моим помощникам занять наши комнаты? А то с дороги все устали.

– О! Конечно. Прошу прощения, сразу не сообразил, разговор тут затеял. Гюнтер! Проводи графиню и ее людей в комнаты.

Заглянувший на крик управляющий поклонился и молча распахнул дверь, давая графине возможность покинуть кабинет.

А князь еще некоторое время сидел молча, крутя в руке чашку с остывшим чаем. Что ж, похоже, он не ошибся, когда попросил о помощи принцессу. Она нашла ему в помощники именно такого человека, который нужен. И если он правильно ее понял, то за свой дом может быть спокойным. Конечно, первое время все равно придется приглядываться, но женщина ему понравилась как своей уверенностью, так и чувством юмора. После того как фрейлина отдохнет с дороги, нужно будет представить ее Аливии, Анике и Генриетте. Для последних она еще и прямая начальница.

А сейчас… Князь нахмурился, вспомнив разговор с герцогом по поводу служанки Риолы. Напрямую герцог говорить с невестой князя не мог, вместо этого объяснил ему ситуацию, а тот решил, что не его дело вмешиваться в подобное. Может, Лианда дорога Риоле? Так бы и оставил все услышанное без последствий, если бы не то столкновение в коридоре. Девушка ведь явно пыталась заигрывать с ним. Вряд ли она рассчитывала на что-то большее, тем более, как понял он, ничем постыдным местные дворяне такое поведение не считали. Но… хм… Надо все же рассказать об этом Риоле, сколько можно откладывать! Но ведь у него только-только начали налаживаться с нею отношения, и рушить их из-за служанки совершенно не хотелось. А делать что-то надо. Может, поговорить с Джеромом? Наверное, это будет лучшим вариантом. Джером сейчас должен быть у себя, он попросил его подготовить информацию по раскладу сил в Совете. Новое задание Джерому должно понравиться.