Глава 26

– И где в деле, которым мы занимаемся, невинная жертва произвола суда? – решил поспорить Григорий.

Из моей груди вырвался вздох.

– Ее нет. Елену, клиентку, привела я. По моей просьбе Степан начал расследование, поэтому я помогаю найти того, кто убил Ирину Булову. Кстати о невинных жертвах. Полиция допросила Раису, та попала в больницу. Почему-то я думаю, что старшая Горкина ни при чем.

– Знаю несколько случаев, когда человек входил в помещение через считаные секунды после того, как оттуда сбежал настоящий преступник, – кивнул Дмитриев. – Ни в чем не повинный гражданин бросался на помощь к раненому, пытался делать искусственное дыхание. Или, что уж совсем плохо, выдергивал из тела жертвы нож. И за решетку сажали его, а не того, кто на несчастного напал.

– Почему нельзя этого делать? – спросил Григорий.

– Кинжал часто тампонирует рану, – пояснил мой муж, – попросту говоря, затыкает ее. Если вытащить нож, начнется кровотечение, и с большой долей вероятности раненый умрет. Не перемещайте жертву, не сажайте, не угощайте ее лекарствами, не давайте человеку пить, не предпринимайте никаких действий до приезда «Скорой». Ни в коем случае не подкладывайте под голову подушку. Если не умеете делать искусственное дыхание, то и не пытайтесь. Хотите помочь? Отгоняйте зевак и без конца звоните в «Скорую», требуйте немедленного приезда врачей.

– Можно продолжать доклад по Виктору Горкину? – осведомился Саблин.

– Конечно, – кивнула я. – Что произошло в тот день, когда погибла Евдокия Михалева?

– Елена сообщила следователю, – начал Гриша, – что в тот день пошла загорать на пляж у холма Нины. Купаться не собиралась, знала, что там опасно, хотела просто полежать на солнышке. Берег песчаный, у кромки воды свободное пространство, подойти к нему можно только через кустарник. Загорающий человек чаще всего ложится лицом к реке, не замечая тех, кто выходит из зарослей.

Елена спустилась на пляж и увидела лежащую на животе девушку. Около нее стоял на коленях Виктор. Он шарил окровавленными руками по телу незнакомки. Елена от ужаса закричала.

Услышав вопль, Витя обернулся, вскочил и убежал. Лена посмотрела на девушку, которая осталась неподвижной на подстилке, и чуть не лишилась чувств. У несчастной вместо затылка было сплошное кровавое месиво. Она была в раздельном купальнике голубого цвета. И купальник, и неприкрытые участки тела покрывали кровавые пятна. Хоть Елена и перепугалась так, что руки-ноги затряслись, ей пришло в голову, что пострадавшей нужна помощь, надо сделать искусственное дыхание. Она перевернула незнакомку, ее лицо было нетронуто. Лена видела эту девушку в деревне. Горкина наклонилась. И тут раздался голос:

– Лучше я.

Лена опять перепугалась, но ужас мигом прошел. Рядом с ней стояла молодая женщина. Елена, хоть и жила в селе много времени, почти никого из местных по именам не знала, но лица ей примелькались. Незнакомка тем временем представилась:

– Я Катя, медсестра по образованию.

Она села около несчастной и ахнула:

– Умерла. Надо вызывать полицию.

Елена похолодела! Умерла? Значит, она трогала труп? Горкиной стало плохо. Она кинулась бежать вдоль берега реки.

Почему она не поднялась вверх по тропинке? Так же быстрее добраться до села. Ответ один: Лена почти лишилась разума. Минут через пять она очутилась на месте, где купаются деревенский люд и дачники. Был будний день, часы показывали обеденное время, на пляже никого не оказалось. Елена уже слегка пришла в себя, поэтому сообразила подняться по деревянной лесенке, которую кто-то из местных мужиков соорудил для удобства женщин и детей. Горкина поплелась по дороге и упала в обморок на участке генерала. Раиса испугалась, вызвала врача, «Скорая» приехала в деревню не сразу. Елена успела очнуться, на все расспросы матери она только смеялась. Стало ясно: у девушки истерика. Наконец местные айболиты прикатили, сделали ей пару уколов, Раиса отвезла дочку в Москву в клинику, где лечилась семья Горкиных. И только там врач смог привести Лену в чувство, а через несколько дней узнал, почему пациентка впала в такое состояние. Пока дочь пыталась справиться с шоком, мать неотрывно находилась около нее, в палате поставили вторую койку. Рая понятия не имела, что случилось в деревне. Когда Елену отпустили домой, Раиса поехала в Темкино с дочерью. Мать сказала следователю, что не поверила Лене, решила, что та бредит. А село уже гудело: Дуся убита, полиция приезжала, правда, только один раз, больше пока не появлялась.

– Странно! – заметила я.

– Тебя смутило, что Елена так долго никому не говорила, что случилось? – уточнил Степан.

Я махнула рукой:

– Нет. Она пережила тяжелый стресс, видела брата около девушки, не поняла, что та мертва, хотела сделать искусственное дыхание, перевернула труп, да тут не у нее одной крыша поехала бы. Другое удивило. Думаю, Елена сообщила матери, что Дусю лишил жизни Витя. Почему Раиса не отправила сына из Москвы? Да большинство матерей попыталось бы спрятать ребенка.

– Все люди разные, – вздохнул Степан. – Раиса вот так поступила.

– Говорил же вам, – надулся Гриша, – Виктор вор, поэтому его отовсюду выгоняли. Выпил у мамаши всю кровь. Вот она и решила: пусть посадят парня. Надоел он ей!

Степан поморщился:

– Лучше расскажи о Евдокии Михалевой.

Саблин уставился на экран ноутбука.

– В процессе следствия опросили учителей Евдокии, педагогов вуза, коллег по работе. Говорили и с матерью, и с отцом.

– Анна невменяемая, – вздохнула я, – а ее муж умер.

– На сегодняшний день да, – согласился Григорий, – но в год убийства муж и жена Михалевы были живы-здоровы. Дочь их не принадлежала к числу лентяек. Тихая, скромная, очень красивая девушка. Она прекрасно пела, танцевала, училась в институте пиара, рекламы и журналистики, одновременно работала внештатным корреспондентом в разных местах, мечтала стать телеведущей. Незадолго до смерти Дусе удалось устроиться в программу «Говорим обо всем» на должность редактора по гостям. На самом деле это совсем не творческая работа. В обязанность девушки входило обзванивать участников программы, отправлять за «безлошадными» героями такси, встречать гостей, оказывать им почет, уважение, предлагать чай, кофе, печенье, пряники. Ниже Дуси на карьерной лестнице манящего мира телевидения стояли только курьеры, но Михалева была счастлива. Она объяснила подруге, что среди гостей программы много известных людей, если подружиться с ними, то Дусе помогут стать ведущей.

У Евдокии не было кавалера, ей никто не нравился. Один раз она поделилась с мамой:

– Хочу встретить такого, как папа – умного, веселого, ласкового, чтобы обо мне заботился, не пил, руки не распускал.

Аня рассмеялась:

– Отец мне другим достался, правильного супруга надо воспитать. Обрати внимание на Виктора Горкина. Хорошая семья, парень симпатичный, вежливый. Чем не муж? Родители семье сына помогут, они богатые, квартиру купят, денег дадут.

Дуся поморщилась:

– Он мне вообще не нравится! Красавчик из рекламы. Фу!

– Хорошо, – улыбнулась мать.

– Почему? – удивилась девушка.

– То, что вначале ярко вспыхнуло, быстро превращается в пепел, – пояснила Анна. – Пообщайся с Витей, возможно, ты увидишь его положительные качества. Это отличная партия.

– Ладно, подумаю, – кивнула Дуся.

– Пока думать будешь, кто-нибудь из девушек побойчее его на себе женит, – вздохнула Анна.

Недели за три-четыре до своей смерти Дуся сказала матери:

– Витя на самом деле не противный. Я с ним договорилась в кино пойти.

– Правильно, – одобрила Анна, – пообщайтесь, погуляйте.

Гриша прервал свой рассказ.

– Я зачитываю вам показания Анны, которые она дала следователю.

– Так мы это поняли, – улыбнулась я, – откуда тебе столько подробностей знать. У Дуси наметился роман с Виктором?

– Пионерские отношения, – ответил Саблин, – по словам Анны, парень ее дочь в кино приглашал, мороженым угощал. В парк водил гулять.

– Романтично, – заметил Степан, – танцевали, на лодочке плавали, попкорн на сеансе ели, а потом он ее убил! Да еще с особой жестокостью.

– Фишка у него такая, – пояснил компьютерщик, – полиция установила личности людей, поднятых из реки. Там были одни скелеты. Восстанавливали лица по черепу, потом сравнили полученные данные с фотографиями пропавших. И опознали всех. Интересная прослеживается закономерность.

– Рассказывай, – велел Степа.