Глава 21
Сорайя
Я не замечала припаркованный возле моего дома лимузин, пока не опустилось окно и сексуальный голос Грэма не привлек мое внимание:
– Покатать тебя, красотка?
Я направилась к темному автомобилю.
– Это зависит от того, на чем вы собираетесь меня покатать, мистер Большой Хрен.
Застав меня врасплох, Грэм открыл дверцу, схватил меня за руку, одним быстрым движением втащил в салон и усадил к себе на колени. Его игривое настроение вызвало у меня улыбку, хотя было утро, и я еще не выпила мою вторую чашку кофе. «Это редкость».
Я хихикнула, как школьница, но ничего не смогла с собой поделать.
– Что ты здесь делаешь?
– Я приехал, чтобы подвезти мою женщину до работы.
– Твою женщину? Я слышу речь пещерного человека. – «Которого я втайне люблю».
Грэм уткнулся лицом мне в шею и глубоко вдохнул. Потом он выдохнул, и я почувствовала, как напряжение оставляет его тело.
– Мне не хватало тебя вчера вечером. Ты плохо себя чувствовала. Сегодня тебе лучше?
– На самом деле да. Я было подумала, что заболеваю. Но я хорошо выспалась и почувствовала себя намного лучше.
– Знаешь, что еще может помочь тебе почувствовать себя лучше? – Его правая рука лежала поперек моих коленей, удерживая меня на месте, пока его другая рука поползла вверх по моему бедру. Я была в юбке, что обеспечивало ему легкий доступ.
– Дай-ка я угадаю… Твой пенис? Твой пенис может сделать так, чтобы я почувствовала себя лучше?
– Теперь, когда ты сама об этом заговорила, я уверен, что это так. Но у меня на уме было совершенно другое.
– Неужели?
Грэм медленно покачал головой:
– Я представлял, как чертовски сексуально ты выглядишь, когда кончаешь, и мне захотелось посмотреть на это вблизи. Я думал о том, что мне бы хотелось трахнуть тебя пальцем по дороге на работу сегодня. Когда я в тебе, я слишком отвлекаюсь, чтобы по-настоящему изучать твое лицо.
– Ты хочешь изучать мое лицо… – Я покрутила пальцем вокруг моего колена. – Пока ты…
– Буду трахать тебя пальцем. Да.
Я заглянула в глаза Грэму. Он был совершенно серьезен. Не отводя взгляда, я обратилась к его водителю:
– Угол Семьдесят первой и Йорк-стрит, пожалуйста. Зрачки Грэма расширились, когда он нажал на кнопку, чтобы поднять стекло между нами и водителем. Его улыбка была восхитительной, одновременно довольной и порочной. Грэм был одет для работы в привычный, сшитый на заказ костюм. До кончиков ногтей он выглядел могущественным бизнесменом. И все же в эту минуту единственным бизнесом, на котором он был сосредоточен, была я. Один его вид возбуждал меня, поэтому, когда он усадил меня к себе на колени и раздвинул мне ноги, я уже была влажной. Ему не пришлось долго трудиться над тем, что он хотел получить. Удивительно, но его глаза, не отрывавшиеся от меня все это время, не заставили меня сосредоточиться на собственном удовольствии. Я знала, что он возбуждается, наблюдая за мной, и от этого мои ощущения становились только сильнее.
Мы не доехали даже до Бруклинского моста, когда я кончила. Удовлетворенная, я вздохнула и положила голову ему на грудь.
– Это намного лучше, чем метро.
Он фыркнул.
– Надеюсь, ты говоришь о моих услугах, а не о способе передвижения.
– Разумеется.
Его руки обнимали меня, и он сжал меня крепче, прежде чем поцеловал мою макушку.
– Мои услуги доступны для тебя двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, Сорайя. Только скажи.
Наслаждаясь покоем после оргазма и тем, что меня обнимают руки Грэма, я некоторое время молчала. Мы оба молчали. Когда мы въехали на Манхэттен, я поняла, что у нас осталось мало времени до того, как мы подъедем к моему офису. Я чувствовала себя виноватой, потому что еще не спросила Грэма о прошедшем вечере.
– Мне понравилось ваше фото с Хлоей, на котором ты в боа. Ты прислал его вчера вечером. Судя по всему, твой первый визит удался.
– Она необыкновенная.
Я подняла голову с его груди, чтобы смотреть ему в лицо. Глаза Грэма загорелись, когда он заговорил о дочери.
– Хлоя умная и забавная. И насмешливая. А еще красивая. – Он погладил меня по щеке. – Она во многом похожа на тебя, честно говоря.
– Ее мать красива и умна.
– Я буду полным дураком, если скажу, что возвращался домой прошлым вечером и думал о том, как было бы хорошо, если бы она была нашей?
– Дурацкое предположение, согласна. – Я помолчала. – Но это честно и мило.
– Не могу дождаться, когда ты с ней познакомишься. «Меня это пугает».
– Не уверена, что готова к этому.
Грэм кивнул, как будто понял, хотя я заметила в его глазах боль.
– Но я хочу, чтобы ты все рассказывал мне о ней. Я просто думаю, что нам не нужно торопиться. Я вообще ничего о детях не знаю, и мы еще не определились с нашими отношениями.
Я почувствовала, как напряглось его тело.
– Я уже определился с нашими отношениями.
– Я не имела в виду…
– Все нормально. Я понимаю, Сорайя.
* * *
Дорогая Ида!
Мы с моим бойфрендом вместе уже чуть больше четырех месяцев. Я люблю его, и он говорил мне, что любит меня. Но меня беспокоит то, что он ничего не делает для того, чтобы я чувствовала себя особенной или желанной. Он никогда не стремится увидеться со мной, и часто мне самой приходится быть инициатором секса. Я пыталась поговорить с ним об этом, но это ничего не изменило. Как ты считаешь, я веду себя глупо, потому что мне нужно чувствовать себя желанной?
– Криста, Джерси-Сити
Я продолжала просматривать ежедневную почту, откладывая в сторону те письма, в которых, как мне казалось, есть потенциал.
Дорогая Ида!
Мы с моим бойфрендом Брэдом стали жить вместе полгода назад. Спустя неделю после того, как мы подписали договор аренды, он потерял работу…
Дорогая Ида!
Кажется, мой муж потерял сексуальное желание…
Дорогая Ида!
Я встречаюсь с заботливым и любящим мужчиной. Проблема в том, что он лентяй и…
Дорогая Ида!
Я боюсь, что несколько лет назад упустила любовь всей моей жизни. Все, с кем я встречаюсь, не идут ни в какое сравнение с…
К тому времени, когда я закончила, мне хотелось уронить голову на стол. Я и без того уже дерьмово себя чувствовала из-за того, как мы с Грэмом расстались этим утром. Читая все эти письма о проблемах в отношениях, я осознала, насколько я не ценю то, что имею. Грэм проделал весь этот путь до Бруклина, чтобы отвезти меня на работу, постарался рассказать мне, как он скучал по мне (не говоря уже о том, что он обеспечил мне потрясающий утренний оргазм, а сам при этом не получил никакого физического удовольствия). И чем я ему за это отплатила? Заставила почувствовать себя последним дерьмом. «Отличная работа, Сорайя».
Дело в том, что я хотела его больше, чем мне это когда-либо представлялось возможным. Вот эта мысль до смерти пугала меня. И мне стало еще страшнее, когда в наши отношения вмешался ребенок. Я откинулась на спинку кресла и попыталась представить мою жизнь без Грэма. Я очень быстро поняла, что я пропала. Потому что я без него уже не могла. И это же заставило меня понять, что я дерьмовая подружка.
Сделав глубокий вдох, я потянулась за телефоном.
Сорайя: Я прошу прощения за сегодняшнее утро. Я хочу встретиться с Хлоей.
Мгновенно затанцевали мелкие точки. Интересно, ему тоже было трудно сосредоточиться из-за того, на чем мы распрощались?
Грэм: Ты уверена?
Сорайя: Она твое продолжение, и я хочу узнать ее поближе.
Мой телефон молчал несколько минут, и я с нетерпением ждала ответа.
Грэм: Спасибо тебе, Сорайя.
Сорайя: Нет, это тебе спасибо.
Грэм: За это утро?
Сорайя: За то, что ты такой, какой есть.
После этого ко мне вернулось относительное спокойствие. По крайней мере, еще на два дня, до субботы, когда мы отправились на ленч с Женевьевой и Хлоей.
* * *
– Ты же сказал Женевьеве, что я тоже буду, верно?
– Да.
– И она не возражала.
Челюсти Грэма сжались, и он ничего не ответил. Да ему и не нужно было ничего говорить.
– Она не хотела, чтобы я приходила, – со вздохом сказала я.
– Ее желания значения не имеют.
– Разумеется, имеют. Она мать Хлои.
Мы сидели на заднем сиденье лимузина Грэма, машин было мало, и мы приехали на ленч на полчаса раньше. Мои нервы уже были на пределе, и от этого нового маленького фрагмента информации – теперь я знала, что Женевьева озвучила свое нежелание видеть меня на этом ленче, – у меня застучало в голове.
– Если бы у нее были законные основания беспокоиться о благополучии Хлои, я бы согласился отложить твое знакомство с девочкой. Но у нее их нет, а для меня это важно. – Он потянулся к моей руке и сжал ее.
– Тогда о чем она беспокоилась?
И снова мускул на его челюсти предательски дрогнул.
– Это не важно.
Хотя мне хотелось знать, я не стала настаивать. В основном потому, что мы остановились на Третьей авеню, и Луис прервал наш разговор:
– Шестидесятая улица закрыта. На улице стоит что-то вроде подъемного крана, и движение заблокировано.
– Ну и отлично. Мы выйдем здесь, – ответил ему Грэм.
Выйдя из машины, он сначала посмотрел на часы и только потом протянул руку, чтобы помочь мне выйти, и не отпустил ее, пока не закрыл за мной дверцу.
– Ты хочешь пораньше прийти в ресторан?
– На улице хорошо. Почему бы нам не прогуляться вокруг квартала? – Я подумала, что сидеть и ждать будет куда более сильным стрессом, чем прогулка в прекрасный день.
На середине пути мы прошли мимо танцевальной студии «Вестсайдский степ».
– Здесь занимается Хлоя? – Женевьева сказала Грэму, что девочка только что начала новый курс занятий танцами недалеко от ресторана «Серендипити 3».
– Не знаю. – Мы замедлили шаг, но большое стеклянное окно оказалось зеркальным, чтобы никто не мог заглянуть внутрь. Когда мы уже прошли мимо, раздался женский голос.
– Грэм! – Обернувшись, мы увидели Женевьеву, которая держала открытой дверь в танцевальную студию.
– Привет, Женевьева. – Он кивнул. – Ты помнишь Сорайю?
Она сверкнула отработанной ослепительной улыбкой.
– Помню. Рада тебя видеть.
«Ага, как же».
– Занятие закончится только через двадцать минут. Но вы можете посмотреть из комнаты наблюдения. Там одностороннее зеркальное стекло, поэтому она не увидит, что вы за ней наблюдаете. – Грэм посмотрел на меня, и я кивнула.
Комната наблюдения была заполнена родителями. Многие сидели и разговаривали друг с другом, даже не глядя через стекло на зал, в котором занимались дети. Грэм неуверенно подошел к окну. В зале было много девочек четырех и пяти лет в балетных юбочках. Я поискала Хлою среди моря розового тюля. Она бы выделялась даже в том случае, если бы не была самой очаровательной малышкой в зале. Ее наряд был ярко-зеленого цвета, тогда как остальные девочки были одеты в пастельные тона.
– Хлоя отказывается подчиняться и носить то, что носят остальные девочки. Надеюсь, она это перерастет.
Грэм как завороженный наблюдал за маленькой девочкой.
– Надеюсь, нет.
Женевьева, сощурившись, посмотрела на меня. Она была одета в кремовые брюки и темно-синюю шелковую свободную блузку. Это было женственно, дорого и стильно, но такого никогда не увидишь на десятке женщин в Верхнем Вест-Сайде.
– Это новый класс для нее. Раньше она занималась вечером по вторникам, пока ее отец… – Женевьева спохватилась и поправилась: – Пока Лиам занимался в тренажерном зале на другой стороне улицы. Последняя серия занятий закончилась несколько недель назад, и я подумала, что стоит перенести занятия на уик-энд, чтобы ей ничего не напоминало о привычном распорядке.
Грэм кивнул.
К нам подошла беременная женщина.
– Вы мама Хлои, верно?
– Да.
Руки женщины были сложены на огромном животе, и она протянула одну Женевьеве.
– Я мама Энн, меня зовут Кэтрин. Энн не перестает говорить о Хлое после предыдущего занятия. Я подумала, может быть, мы могли бы иногда встречаться, чтобы девочки общались.
– Конечно. Уверена, Хлое это понравится.
Грэм не отрывал глаз от стекла, следя за каждым движением дочки, но он повернулся, чтобы посмотреть на Кэтрин.
Та улыбнулась.
– Вы, должно быть, папа Хлои. Она ваша точная копия, правда?
Грэм застыл, глядя на Женевьеву.
Она отреагировала уклончиво:
– Кэтрин, это Грэм Морган.
Женщина протянула ему руку и посмотрела на меня, потому что теперь и я повернулась к ней.
– А вы няня?
Это вырвало Грэма из оцепенения. Он обнял меня за талию как собственник.
– Это Сорайя, моя девушка.
Грэм этого не заметил, но Женевьева встретилась со мной взглядом, и ее глаза весело засверкали. «Сучка».
Мы вышли на улицу до окончания занятий, чтобы не встретиться с Хлоей раньше времени, и сказали Женевьеве, что встретимся с ними в ресторане.
Приятно было вдохнуть прохладный воздух. Наконец я смогла дышать нормально.
– Я ей не нравлюсь.
– Женевьева ревнует. Она всегда была не уверена в своей внешности.
– Не уверена? Она же красавица!
Грэм остановился на тротуаре.
– Она привлекательна, разумеется. Но Женевьева обычная. В отличие от тебя. – Он потянулся ко мне и взял мое лицо в ладони. – Ты необыкновенная.
Он говорил совершенно серьезно, и то, как он посмотрел на меня, заставило поднявшие голову сомнения успокоиться.
Спустя пятнадцать минут Хлоя вприпрыжку вбежала в зал ресторана. Она не переодела свой костюм для танцев, и невозможно было не улыбнуться, глядя на нее. Остановившись на мгновение, пока Женевьева показывала ей наш столик, девочка буквально проскакала оставшееся расстояние. Грэм встал.
– Здравствуй, Хлоя! – Он улыбнулся ей и кивнул.
– Крекер! – Малышка присела и, подпрыгнув, высоко подняла руку, чтобы Грэм шлепнул ее по ладони. Девочка застала его врасплох, и он едва не промахнулся мимо ее маленькой пятерни. Сцена вышла комичная. Дать пять – это было так… не по-грэмовски.
Когда он снова сел, я наклонилась к нему:
– Крекер?
– Это как грэм-крекеры. Судя по всему, я получил прозвище.
– Как тебя зовут? – Хлоя вскарабкалась на стул и уселась на колени. Она сидела напротив меня.
– Меня зовут Сорайя. Рада познакомиться с тобой, Хлоя.
– Сорайя?
– Правильно. – Первая попытка.
– Мне нравятся твои волосы. Мамочка, я хочу сделать такое с моими волосами.
Женевьева взяла меню:
– Я так не думаю.
– Ты жена Грэма?
– Нет.
– Ты его…
Женевьева снова прервала свою любопытную дочку.
– Сорайя – друг Грэма, моя дорогая. А теперь почему бы тебе не сесть на стул так, как полагается?
Хлоя пожала плечами:
– Но мне нравится сидеть на коленках. Мне так удобнее до всего дотягиваться.
– Сядь. Если тебе что-то нужно и ты не можешь дотянуться, я передам тебе это.
Девочка надулась, но опустила попку на сиденье.
– Ты помнишь, как мы пришли сюда после того, как получили счет Донована? – Женевьева обратилась к Грэму.
– Нет, – быстро ответил он. Было ясно, что он помнит, но пытается отвлечь ее от этой темы.
Опустив глаза в меню, Женевьева широко улыбнулась.
– Очень плохо. Но я уверена, что ты помнишь продолжение этого вечера.
– Крекер, что ты будешь есть?
– Я пока не знаю, Хлоя, а ты что будешь?
Она сморщила маленькое личико и в глубоком раздумье прижала указательный палец к носу.
– Горячий шоколад со льдом.
– Ты, вероятно, была здесь раньше?
– Я всегда приходила сюда с папочкой после танцев. – Хлоя погрустнела. Следующий вопрос она адресовала мне: – Ты тоже знала моего папу, Сорайя?
– Гмм…
Под столом Грэм положил ладонь мне на колено и ответил вместо меня:
– Она не встречалась с твоим папой, Хлоя.
– Знаешь, что папа заказывал каждую неделю?
– Что же?
Девочка сморщила нос, как будто почувствовала запах.
– Кофе.
Грэм опустил свое меню. Он еще не успел заглянуть в него.
– Я буду то же, что и ты, Хлоя.
Она улыбнулась так широко, что я могла бы сосчитать все ее маленькие белые зубки. Когда к нашему столику подошел официант, чтобы принять заказ, я тоже заказала горячий шоколад со льдом. Женевьева ограничилась кофе. Официант оставил Хлое банку с цветными карандашами и бумажное детское меню для раскрашивания. Она немедленно принялась за работу.
– Какой твой любимый цвет, Крекер?
– Голубой. – Глаза Грэма сузились, когда он посмотрел на кончики моих волос. – А твой?
– Зеленый. Я хотела покрасить мою комнату в зеленый цвет, но мамочка сказала, что он не подводит для комнаты маленькой девочки.
В разговор вмешалась Женевьева:
– Не подходит. Я сказала, что он не подходит для комнаты маленькой девочки.
Хлоя пожала плечами и снова занялась раскрашиванием.
– Итак, Сорайя, чем ты занимаешься? – спросила Женевьева.
– Я работаю на автора колонки «Спроси Иду».
– Колонка об отношениях?
– Именно.
Она изобразила улыбку.
– Я это запомню на тот случай, если мне потребуется совет.
Я кивнула.
– Как вы двое познакомились?
– Грэм обратился за советом в эту колонку несколько лет назад.
– В самом деле? – Глаза Женевьевы расширились.
Хотя я в глубине души наслаждалась ее реакцией, я все же решила, что не стоит открыто над ней издеваться.
– Я просто пошутила. Мы познакомились в метро. В некотором смысле… Грэм потерял свой айфон, а я его нашла.
– Грэм поехал на метро?
– В тот день да.
Грэм сжал мое колено.
– Мамочка никогда не ездит на метро. А мы с папочкой раньше ездили, – констатировала Хлоя. Разговоры о Лиаме расстраивали ее не так сильно, как я предполагала. Девочка продолжила раскрашивать, потом прижала палец к носу. Я догадалась, что это ее поза для обдумывания. Привычка была очаровательной. – Вы придете на мой день рождения?
Я заметила, как дернулось лицо Грэма. «Он не знает, когда у его дочери день рождения
». Ему так много еще нужно было о ней узнать.
Хлое ответила я.
– А когда твой день рождения?
– Двадцать девятого мая.
– И какой у тебя будет праздник?
– Бал принцессы. Вы придете?
Я посмотрела на Женевьеву, прося помочь.
– Мы отмечаем день рождения Хлои в нашем летнем доме в Хэмптоне.
– Дом большой, – подала голос Хлоя. – Вы можете у нас остаться.
– Я как раз собиралась спросить Грэма, не хочет ли он присоединиться к нам, Хлоя.
Она дала понять, что на меня приглашение не распространяется.
Но, судя по всему, Грэму было на это наплевать.
– Сорайя и я, мы были бы рады приехать на твой праздник, Хлоя. Мы посмотрим, удастся ли нам это сделать. Спасибо за приглашение.
Когда настало время уходить, я увидела по глазам Грэма, что он еще не готов расставаться со своей дочерью. Со своей дочерью. Мне все еще это казалось нереальным. На улице Хлоя быстро обняла меня, потом повернулась к Грэму. Он присел на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и заговорил:
– Какой подарок ты хочешь на день рождения, солнышко?
Пальчик девочки прижался к кончику носа, она посмотрела в небо. Потом посмотрела Грэму прямо в глаза и ответила, не догадываясь об иронии судьбы.
– Я хочу, чтобы мой папа вернулся.
