Глава 18
Грэм
Я рявкнул на Луиса, приказав ему ехать в Квинс, и только потом стал искать адрес ее отца. К счастью, в Квинсе оказался только один Венедетта, иначе мне бы пришлось стучаться во все двери подряд. Интуиция подсказывала мне, что этот визит закончится неудачно. Когда лимузин въехал на Катальпа-авеню, я не знал, где Сорайя, в доме или нет, поэтому я устроился поудобнее на заднем сиденье и ждал. Вскоре парадная дверь распахнулась, и Сорайя помчалась по дорожке к улице. Я едва успел вовремя выйти из машины, чтобы перехватить ее. Она явно меня не видела. У нее было такое затравленное выражение лица, что я сомневался, видит ли она вообще что-нибудь.
Поначалу она принялась отбиваться.
– Это я, Сорайя.
В ее глазах появилось осмысленное выражение. Я увидела, как они наполняются слезами. Она обмякла в моих объятиях. Сорайя всем телом навалилась на меня, когда я крепче обнял ее.
– Я держу тебя, детка. Я держу тебя.
Она издала разрывающий душу звук, потом затряслась всем телом, и слезы покатились по ее прекрасным щекам. От этого я испытал физическую боль в сердце. Когда я увидел ее такой, услышал этот крик боли, вырвавшийся из глубины души, у меня возникло такое чувство, словно кто-то сломал мне ребра, схватил мое бьющееся сердце и выжал из него почти всю жизнь.
Несколько минут я держал ее так крепко, как только мог, пока мы стояли перед домом ее отца. Подняв глаза, я увидел наблюдающего за нами мужчину. Судя по внешности, это, без сомнения, был Фрэнк Венедетта. Я решил, что нам пора ехать.
– Пойдем, сядем в машину. – Сорайя даже не оглянулась, когда я помог ей сесть на заднее сиденье. Но я оглянулся. Ее отец просто кивнул и смотрел, как мы уезжали.
По дороге из Квинса мы молчали. Когда ее рыдания наконец утихли, Сорайя опустила голову мне на плечо и закрыла глаза. Мне было отвратительно сознавать, что все это по моей вине. Это я все испортил между нами. Ситуация с Женевьевой не только повлияла на наши отношения, но и воскресила прежних демонов в душе Сорайи. Для нее теперь я был связан с тем мужчиной, который разочаровывал ее всю жизнь.
Погладив ее по волосам, я наконец прервал молчание.
– Прости меня. Это я во всем виноват.
– Не знаю, зачем я поехала к нему. Каких слов я от него ждала?
– Это совершенно естественно. Ты пытаешься понять его выбор из-за того, что происходит сейчас.
– Наверное…
– Я знаю, что ты ушла от отца расстроенная, но сказал ли он хоть что-то, что тебе помогло?
– Нет. Он сказал мне, что не знает, остался бы он с моей матерью, если бы не встретил Терезу.
«Черт». Я повернулся на сиденье так, чтобы мы смотрели друг другу в лицо.
– Не имеет значения, есть у меня дочь или нет. Даже если бы я не встретил тебя, ни за какие коврижки я бы не вернулся к Женевьеве.
– Но ведь ты любил ее когда-то.
Сорайя смотрела в пол.
– Посмотри на меня, Сорайя. – Она подняла голову и встретилась со мной взглядом. – Эта женщина изменяла мне с моим лучшим другом, а потом не сказала мне о том, что я могу быть отцом ее ребенка. Она молчала четыре года. Доверие и верность важны для меня. Я бы даже служащего не нанял на работу, если бы не мог ему доверять, не говоря уже о том, чтобы заводить с таким человеком семью. Мы никогда не будем вместе, что бы ни случилось. – Каждое следующее слово я произносил медленно, взвешивая каждое, и все-таки я опасался произносить их. – Твой отец мог участвовать в твоей жизни, пусть даже он был женат на другой женщине. Люди часто так делают. Он сделал свой выбор. И если хочешь знать мое мнение, то выбор он сделал неправильный. И я не твой отец.
Именно в эту минуту раздался голос Луиса:
– Мистер Морган! Мы возвращаемся на Манхэттен или едем в Бруклин? Мы подъезжаем к выезду на кольцевую.
– К тебе или ко мне? – Я посмотрел на Сорайю.
У меня отлегло от сердца, когда я услышал ее ответ. Моя девочка возвращалась ко мне.
– Твой вопрос подразумевает очень многое.
– Я просто веду себя как джентльмен. У тебя был тяжелый день. Я знаю отличное средство, которое поможет тебе почувствовать себя лучше.
– Конечно же, ты его знаешь.
– Это мой долг, и я отношусь к нему очень серьезно.
– Знаешь, от чего мне действительно станет лучше?
– Говори.
– Чтобы ты не вел себя как джентльмен.
Уголки моих губ поползли вверх, а член напрягся при мысли об этом. Я смотрел ей в глаза, когда сказал:
– Ко мне домой, Луис. – Потом я прошептал ей на ухо: – А я-то собирался трахать тебя нежно. Ты не перестаешь удивлять меня, Сорайя. Я с радостью оставлю джентльмена за порогом и стану настоящим развратником.
* * *
В следующие несколько дней между мной и Сорайей все вернулось в нормальное состояние. Ее тревога по поводу того, что у меня будет ребенок, как будто уменьшилась. Днем я с головой уходил в работу, а по ночам я с таким же рвением старался доставить удовольствие Сорайе. Если вскоре ей придется решать, бросить меня или нет, то мне нужно было, чтобы решение расстаться со мной оказалось бы для нее максимально сложным. Доставлять ей сексуальное удовольствие было любимой частью моего плана.
В понедельник утром, в семь часов, лаборант приехал ко мне в офис, чтобы взять образец ДНК. Спустя несколько часов лаборант должен был взять образец у Хлои, о чем сотрудники лаборатории договорились с Женевьевой. Я заплатил целое состояние за срочность, чтобы к среде я уже точно знал, отец я или нет.
Отец.
У меня самого никогда не было отца, поэтому эта мысль сама по себе была новой. Если подтвердится, что Хлоя моя дочь, я, без сомнения, захочу участвовать в ее жизни. Хотя я понятия не имел, как это будет выглядеть. Что взрослому мужчине делать с маленькой девочкой, которая в мгновение ока стала его дочерью?
Вечером в понедельник мне нужно было улететь в Бостон на встречу, назначенную на утро вторника. Мой рейс отложили, и я сидел в аэропорту, читая газету. До Сорайи я всегда начинал с делового раздела. Но в последнее время я сначала читал «Спроси Иду», и только потом принимался за обзор рынка. Я и раньше смотрел мыльные оперы, а теперь еще читал колонку советов. Короче, я быстро превращался в девчонку.
Дорогая Ида!
Моя мать недавно снова вышла замуж. У Билла, моего отчима, есть девятнадцатилетний сын, с которым я впервые встретилась три недели назад. Алек был в колледже, а теперь приехал к нам на лето. Проблема в том, что меня невероятно влечет к Алеку. Я практически уверена, что это влечение взаимно, так как сексуальное напряжение между нами настолько сильное, что иногда даже дышать тяжело. Быть со сводным братом – это неправильно?
– Гретхен, Манхэттен
Дорогая Гретхен!
Хотя фактически вы не кровные родственники, существуют семейные связи, и многие косо посмотрят на отношения между вами. Ты написала мне, поэтому я подозреваю, что ты считаешь неправильными отношения с Алеком и ищешь человека, который даст тебе разрешение пойти против твоих убеждений. Мой совет таков: оставайся верной самой себе, и все остальное само собой наладится.
Я отправил сообщение Сорайе.
Грэм: Я бы трахнул тебя, даже если бы ты была моей сводной сестрой.
Сорайя: LOL. Ты читаешь колонку?
Грэм: Да. Мне нравится находить те вопросы, на которые отвечала ты.
Сорайя: Как ты можешь сказать, на какие вопросы отвечала я?
Грэм: Могу, и всё.
Сорайя: Это я написала сегодняшний ответ?
Грэм: Я получу приз, если отвечу правильно?
Сорайя: Я думала, что вручила тебе твой приз прошлой ночью.
«Проклятье». Она действительно это сделала. Те несколько минут, когда она сосала мой член, я думал о том, чтобы тоже сделать пирсинг в языке, чтобы и она смогла почувствовать прикосновение холодного металлического шарика к клитору. Мои служащие точно решили бы, что я полностью лишился рассудка, если бы в понедельник утром я появился на летучке и лепетал что-то опухшим, но украшенным шариком языком. Я и так уже этим утром улыбался в разгар встречи, пока мои мысли витали совершенно в другом месте.
Когда я не ответил Сорайе сразу, она поняла, чем я занимаюсь.
Сорайя: Ты думаешь о прошлой ночи, верно?
Грэм: Да. И от этого мне хочется уехать из аэропорта и наплевать на утреннюю встречу. Наплевать ради минета?
Сорайя: Извращенец. Так что, сегодня я написала хотя бы часть ответа бедной Гретхен?
Грэм: Ни единого долбаного слова.
Сорайя: Отлично. А как насчет вчерашнего ответа? Той женщине, которая ворует монеты на сдачу у своего пожилого дядюшки?
Грэм: Тюрьмы полны теми, кто начинал с мелких краж.
Сорайя: О боже! Как ты узнал? Это в прямом смысле единственная фраза, которую она оставила от моего ответа.
Грэм: Я знаю тебя.
Сорайя: Страшновато как-то!
Она будет мне об этом говорить. Я сам напуган до полусмерти последние дни.
На мой рейс только объявили посадку, когда айфон в моей руке зажужжал. Сначала я решил, что это сообщение от Сорайи. Моя улыбка увяла, когда я увидел, что на экране мигает имя Женевьевы. Я решил было не отвечать, но потом подумал, что это может быть по поводу Хлои.
– Женевьева?
– Грэм, как ты?
– В делах. С Хлоей все в порядке?
– У нее все отлично.
– Тогда что тебе нужно?
Она громко вздохнула в трубку.
– Тебе придется научиться разговаривать со мной вежливо. Я не хочу, чтобы наша дочь слышала, как ты на меня рявкаешь.
– Наша дочь? Ты немного опережаешь события, не так ли? Результаты теста будут готовы только в среду утром.
– Для меня это всего лишь формальность. Я сердцем чувствую, что она твоя дочь.
– Как это чертовски мило с твоей стороны. Возможно, ты могла бы поделиться этой информацией немного раньше. Ну, я не знаю… Скажем, четыре года назад?
– Прекрати на меня орать.
– А ты прекрати мне звонить.
Еще один вздох досады. Если бы я не знал наверняка, я бы поклялся, что у этой женщины есть яйца. Гигантские такие, больше, чем ее голова.
– Послушай, уже объявили посадку на мой самолет. Мне нужно закончить разговор.
– Куда ты летишь?
– Это тебя не касается. Черт побери. Я вешаю трубку, Женевьева.
– Подожди. Я позвонила не просто так. Я хочу присутствовать при том, как ты получишь результаты в среду утром.
– Нет.
– То есть как это «нет»?
– Это противоположность «да». Возможно, тебе следовало попытаться сказать именно нет, когда мой лучший друг предложил тебе раздвинуть ноги.
– Грэм…
– Нет. Мы не счастливая семья, ожидающая появления двух полосок. Я жду ответа на вопрос, украла ли ты у меня четыре года жизни моей дочери. В любом случае праздника не будет, поэтому ты этот момент со мной не разделишь.
– Я приеду к тебе в офис в среду.
– Советую тебе этого не делать.
На заднем плане раздался приглушенный шум машин, потом резко прекратился.
– Женевьева?
Эта сука просто повесила трубку.
