Прошел почти год со дня смерти императора Авила III, но на острове Хранителей мало что изменилось. Акхэя по-прежнему завоевывала себе новые угодья, и пораженные тьмой существа продолжали распространяться по империи. Зоны отчуждения разрастались, а конфликты между южанами и северянами становились все жарче и ожесточенней. Хранителей ожидал очередной раскол, но все как могли старались оттягивать этот момент.

Бес сдержал свое слово и действительно сделал Ивалирана правой рукой Мастера над Хранителями. Парню предстояло пройти длительное обучение, прежде чем он сможет претендовать на новый титул. Ран был не из ленивых и охотно учился. Ему нравилось, что во время тренировок и походов он забывал о существовании Эваларин и той угрозе, что она представляла. Он был уверен, что после всего этого обучения сможет победить ее в любом бою. Виделся он с сестрой крайне редко, но ему хватало и того, что о ней говорили его товарищи.

Эвала же тем временем отказалась от обучения на дому и, лишившись статуса принцессы, буквально потребовала, чтобы ее определили в обычную школу. Ей хотелось общаться с кем-то еще, помимо многочисленных слуг и ученых мужей. Бес не стал противиться. Дочке Авила было позволено практически все. Именно благодаря обретенной свободе передвижения девочка смогла обучаться боевым искусствам у новых учителей. Правда, она не переставала тренироваться с оружием Фэро каждый день. Среди сверстников равных ей в бою не было, да и старшие ученики очень скоро стали побаиваться спаррингов с девчонкой, которую прозвали «дикаркой» за ее буйный нрав и немыслимую скорость хищника. Даже в ее усмешке и оскале они видели дикого зверя, а не человека. Эвале это нравилось. Она обожала сражения и всегда выходила из них победителем.

Эту ее страсть во дворце разделял лишь один человек – император. Бес частенько давал девочке уроки мастерства и поражался скорости ее обучения и уже имеющимся навыкам. Иногда они подолгу беседовали в дворцовой библиотеке, листая манускрипты или рассматривая древние карты. Эваларин нравилось общаться с ним, нравилось, что он свободно говорил о прошлом и не испытывал никакой ненависти к Фэро или Храмовникам.

– В конце концов, у всех нас одна цель, и стоит отметить, – говорил он с улыбкой, – что Фэро справлялись с делом хранителей лучше всех.

– А ты бы стал храмовником? – как-то раз спросила его девочка.

Трезэ долго молчал, внимательно глядя на принцессу, всматриваясь в ее изумрудные глаза.

– Не знаю, – наконец тихо ответил он. – Мой предок не принял их сторону в день раскола и сильно об этом жалел после. Так что я скорей бы остался с Фэро, чем пошел бы за Авилом I. Первые ставили долг превыше всего, последние всегда играли свою игру. – Договорив, он ругнулся на себя за лишнее. – Прости. Я не хотел оскорбить дом Ран.

– Не за что извиняться, – покачала головой Эвала, перелистывая очередную страницу старинной книги. – Мои предки славились одержимостью властью и троном. – Бес откровенно удивился этим словам и только открыл рот, чтобы задать свой вопрос, но девочка его опередила. – Я бы осталась с Фэро, – сказала она, подняв глаза на императора и встретившись с ним взглядом, – потому что только их путь вел к сохранению Вселенной островов, а не одного лишь Марса.

– Ты удивительная, Эваларин, – улыбнулся Бес, вставая с кресла. – Поистине в тебе живет частица чистой перводуши нашего острова. Есть в тебе и огненный темперамент, и скорость ветра… – Он покачал головой шумно вздыхая. – Тебе будет очень тяжело среди хранителей в будущем, – задумчиво произнес он, снова посмотрев на принцессу, внимательно его слушающую. – Я вижу, что они не понимают и боятся тебя уже сейчас. Они смотрят на тебя, а видят его.

– Сета?

– …Да.

– Что плохого в этом? Он ведь герой, и без него было бы империи.

– О, милая Эвала, не в этом дело. Сила основателя дома Фэро заключалась в его изумрудных глазах. Смотрясь в них, каждый мог увидеть, насколько черна его душа и как сильно он сбился с пути хранителя. Люди боялись взгляда этих двух зеркал истины, потому что, увидев правду о себе однажды, нельзя было сбежать от нее. Да и Сет видел людей насквозь и был безжалостен к тем, кто осмеливался предать путь Хранителей.

– В моих глазах этого нет, и я не вижу людей насквозь.

– Это ты так думаешь, – сказал Бес, погладив ее по голове. – На самом деле они такие же, с тем лишь отличием, что в тебе нет его осуждения. – Император услышал, как к библиотеке кто-то приближается. Убрав руку, он снова посмотрел на Эвалу.

– Ты хотел бы, чтобы оно было? – тихо спросила Эваларин, давно уже не придерживаясь этикета в общении с Бесом.

– Да. Это успокоило бы мое сердце. Потому что сейчас вместо осуждения я вижу в них отсутствие веры в хранителей. И это гораздо хуже… Ведь мы словно не оправдали надежд Источника, и он вынужден прибегнуть к иным силам.

Принцесса резко встала с места, подошла к Трезэ и взяла его за руку, крепко сжав при этом:

– Не знаю, что ты там видишь в моих глазах, но знай, что ветер не раз шептал твое имя, и огонь показывал твой образ. Ты навеки в сердце Марса и часть Источника. В тебя он верит. Я в тебя верю. Знай, Бес Трезэ не только достойный правитель острова Хранителей, но и верный сын Марса, кто ценой собственной жизни выполняет завет праотцев и защищает обитель Творцов. Творец творцов об этом знает.

В этот момент в библиотеку вошел правая рука императора и его главный советник, сын Кира Фади, Омни. Вид у него был немного всклокоченный и озабоченный. Впрочем, как и всегда.

– Ваше величество! Вот вы где!

– …Спасибо тебе, милая, – улыбнулся Бес, погладив ребенка по щеке. – Я этого не забуду. А теперь ступай, уверен, у тебя масса куда более интересных занятий, чем выслушивание государственных дел.

Девочка кивнула и направилась к выходу, не собираясь мешать. Как только она удалилась, Омни с улыбкой покачал головой.

– Вы уделяете дочке Авила III внимания больше, чем своим детям. Они могут и ополчиться на девочку.

– Не могут. У меня нет дочерей, Омни, а сыновьям давно уже не нужно столько внимания.

– Вам видней, господин. Однако мы продолжаем получать письма с приглашением принцессы Эваларин в разные дома. Некоторые спят и видят ее невестой своего сына.

– Знаешь, я не встречал ни одного ребенка, который так бы чтил традиции и уважал прошлое. Поистине она отражает свое удивительное имя. Прекрасный цветок, выросший не в то время и не в том месте…

– Замысел Творца творцов нам неизвестен. Он не позволит случиться чему-либо не в том месте и не в то время, – покачал головой Фади, отодвигая книги и бумаги в стороны, освобождая стол. – Если она здесь, значит, так должно быть.

– Знаю. Лишь надеюсь, что он не уготовил на ее долю много испытаний.

– Можем выдать ее замуж, и жить ей будет легче, – пожал Омни плечами.

– Она слишком любит свою свободу, и я не буду отбирать ее у нее.

– Вы очень привязались к девочке, ваше величество. Для вас это нетипично.

– Я тоже этого не ожидал. – Император замолчал. – Ладно, перейдем к другим делам. Рассказывай, с чем пришел.

– С превеликим удовольствием! – отозвался Омни, набирая в грудь воздуха побольше, готовясь доложить обо всем, что было важным.

Вечером следующего дня класс Эваларин отправлялся на очередную экскурсию в рамках изучения древней истории домов Марса. Эту поездку она не пропустила бы ни за что на свете – пунктом назначения был дом Фэро. Девочка с трудом сдерживала переполняющие ее эмоции, хотя ее одноклассники переживали больше о прилегающей к бывшей обители Храмовников территории отчуждения. Несмотря на все заверения хранителей, ответственных за эту местность, большинству было страшно. Мало кому хотелось стать жертвой акхэи. Учеников на протяжении всей поездки будет сопровождать отряд хранителей из подразделения Защитников. Командовал ими Ивалиран. Эта поездка была частью его экзамена на место Мастера над Хранителями. Поднявшись на борт школьного этлолета, рассчитанного на пятьдесят человек, Эвала прошла в самый конец и села у окна. Машина вибрировала, паря в полуметре над землей, поднимая в воздух клубы серой пыли и пригибая пожелтевшую местами траву. Гравицикл ее брата был за окном, и, раздав указания своим людям, он внимательно наблюдал за их исполнением. За прошедшие два года он сильно изменился внешне, возмужал, окреп. Мышц в его теле прибавилось, как и амбиций. Эваларин усмехнулась.

– Наверняка все еще дерешься как ребенок… – вслух подумала она, – боясь пораниться.

– Эй, Эвала! – подсела к ней одна из учениц, Рими́, которая уже давно хотела подружиться с кем-либо из Ранов. – Это ведь твой брат, да? – спросила она, указав на командира отряда за окном.

Принцесса молча кивнула.

– Он такой красивый! Познакомь меня с ним! Ну, пожалуйста!!! – взмолилась Рими.

– Тебе пятнадцать, ему двадцать четыре. На что ты рассчитываешь? – не поворачивая головы, ответила Эваларин.

– На будущее, конечно!

– Знакомься с ним сама, – как отрезала Ран, отворачиваясь.

– Пф-ф, неудивительно, что у тебя нет друзей. С таким-то характером, – не унималась Рими.

– Трудно называть другом того, кто просто использует тебя ради личной выгоды, – пожала плечами Эвала. – Не трать время, он никогда на тебя не посмотрит.

– Это еще почему?! – возмутилась Рими, вскакивая с кресла. Она была готова наброситься на Эваларин с кулаками за такое, как она думала, оскорбление.

– Твой дом не будет править ближайшие сто лет. Союз с тобой бессмыслен.

– Как грубо! А как же любовь? Об этом ты не подумала?

– Поверь, его любви ты не захочешь.

– Ты просто ревнуешь, как и любая сестра. Я вот тоже так к своим братьям отношусь.

– Как скажешь, – закатила глаза Эвала, желая поскорее закончить этот разговор.

Наконец командир Ран дал добро, и школьный этлолет в сопровождении отряда Защитников направился на северную часть острова Эллады. Оттуда по морю возьмет курс на остров Иррёнси, где сохранилось множество обителей древних домов. Ирренси давно уже превратили в музей под открытым небом, но он до сих пор таил в себе массу тайн и загадок. Некоторые дома так до сих пор и стояли закрытыми, потому что никто не знал, как снять защиту и пройти внутрь. Одним из таких была обитель Фэро, в которой когда-то родился Сет Первый.

Путь занял три часа на приличных скоростях. Когда сушу сменило море, школьники прильнули к окнам. Многие из них никогда не видели темно-зеленого океана Иррэ, чьей глубины не знал никто. В пучинах этих вод еще водились твари времен праотцев, и если повнимательней присмотреться, то можно увидеть, как они пронзают толщу вод, лавируя между водорослями. Их спинные плавники поблескивали серебром, и ближе к вечеру казалось, что этот океан усыпан сверкающими то тут, то там звездами.

Взгляд Эваларин скользил по воде и устремился к острову, торчащему из воды, словно голова дракона с раскрытой пастью. Буйная растительность на западных склонах была будто грива зверя, а мелкие островки на востоке производили впечатление торчащих из-под воды когтистых лап. На западной же окраине острова стояла величественная высоченная черная башня, служившая когда-то одним из главных ориентиров для мореплавателей. В ней не было окон, а одна лишь открытая площадка на самом верху, где до сих пор сверкал в ночи пурпурный кристалл, указывающий путь странникам. Поймав луч света, он сверкнул, отчего Эвала даже прищурилась. Внезапно ей показалось, что она видит знакомый силуэт, стоящий на вершине башни и смотрящий куда-то на север. Ветер нещадно теребил черные как смоль волосы мужчины, облаченного в черные доспехи. Из-за его спины выглядывали рукояти мечей. Принцесса не видела лица, но знала, что это был Сет Первый. Отвернувшись от окна и сделав глоток воды, окинула салон взглядом. Учитель продолжал рассказывать об Ирренси, стараясь заинтересовать учеников, но его почти не слушали. Все внимание было приковано к острову и причалу, что уже появился в поле зрения.

– Господин Дитани, – обратилась к нему Рими с улыбкой, – нам ведь не придется заходить внутрь домов? А то я не могу осквернить свое имя, посещая дом предателей.

Эваларин поморщилась и недовольно закатила глаза.

– Даже если бы ты этого очень хотела, – развел руками Дитани, – в дом Фэро нельзя попасть. Мы посмотрим на него снаружи. Что до их кладовых, то одна открыта, и мы на нее посмотрим.

Рими довольно кивнула и снова села рядом с Эвалой:

– Ведь Ивалирану не понравится, если я буду прикасаться к чему-либо принадлежащему им.

Принцесса на нее скептически посмотрела.

– Все никак не угомонишься, – покачала она головой, отворачиваясь к окну. Мимо них как раз проехал Ивали, обгоняя этлолет и беря курс на причал.

– Ученики, мы прибываем! Пожалуйста, займите свои места! После остановки выходить лишь с разрешения командира сопровождения.

Дети послушно расселись по местам, зная, что непослушанием лишь отсрочат отличное приключение на острове. Прошло не больше пятнадцати минут, и командир Ран зашел в этлолет. Сказав пару слов Дитани, он кивнул и улыбнулся.

– Выходим, ребята! – сказал учитель, указав на дверь. – Нас ждет увлекательный день! – с энтузиазмом хлопнул он в ладоши.

Эваларин ждала, пока все выйдут, все это время глядя в окно.

– Эвала! – позвал ее Дитани, на что Ивали коснулся его плеча и кивнул на дверь. – A-а, ну, догонишь! – Мужчина спешно вышел из транспорта.

Ивалиран не спеша прошел по проходу и остановился у ряда сидений перед сестрой.

– Может, хочешь здесь остаться? – тихо спросил он. – В их доме, например? Могу устроить. Я слышал, по ночам тут оживают горы, и тени сползают вниз. Их шипение, говорят, ветер разносит по всему острову.

Девочка повернула голову и с усмешкой посмотрела на брата.

– Да-а, – протянула она, – а еще в ночи сбившимся с пути хранителям и предавшим Источник является сам Сет Первый и вырывает сердце из души. – Принцесса медленно встала с места и сделала шаг к брату заглядывая ему в глаза. – А потом, – выдохнула она ему в лицо, – ветер подхватывает ее и рвет на части. Не хочешь остаться тут на ночь, братик? Проверить все на своей собственной шкуре? А? – Ивали молчал, стиснув зубы. – Я так и думала, – похлопала девочка его по плечу и пошла к выходу.

– На этом острове, – негромко заговорил он вновь, – есть кусочки тьмы, и они медленно окружают его. – Он глянул на сестру через плечо. – И судя по имеющимся данным, ее главный источник именно в доме Фэро.

– Конечно, – кивнула девочка, не оборачиваясь, – их дом сдерживает ее. Если бы не они, то акхэя давно поглотила бы остров. Увы, братик, твоя гордость затмевает твой разум, и ты не в силах увидеть очевидное.

Не желая больше с ним разговаривать, принцесса вышла наружу. Не успела она ступить на едва заметно содрогающийся от сильных волн причал, как ей в лицо ударил соленый ветер, принося с собой аромат моря, влажного песка и камней. В изумрудном мелководье плескались разноцветные рыбешки, прячась в густо растущих водорослях. Помимо кораблей хранителей здесь до сих пор стояли пришвартованными древние корабли обитателей острова. От старости и соли они давно покрылись толстой белой коркой и стали похожи на статуи, памятники былых времен. Однако они все еще приятно поскрипывали, качаясь на волнах. На берегу было много людей в форме, разгружающих корабли. По символам на бортах было сразу видно, что это воины долины Арес. Эвала резко остановилась.

– Что здесь делают Риджу?.. – вслух спросила она. – Так далеко от дома… в холодном Иррэ?

– Ну пойди спроси у своего женишка несостоявшегося, – сказал Ивали, подойдя к ней. – Уверен, он с радостью расскажет. Если не убьет, конечно.

– Спрошу, если потребуется, – уверенно ответила девочка, продолжив путь.

Брат проводил ее взглядом и с недоверием снова посмотрел на корабль из Криджу. Их присутствие тут и вправду было странным. Тем более в полной боевой готовности. Подойдя к своему гравициклу, командир включил бортовой компьютер и проверил записи обо всех операциях в этой стороне. Пролистав длинный список, он не нашел ни одного упоминания о делах дома Риджу на севере. Нахмурившись, он заглушил двигатель своей машины и пошел в сторону берега. Поравнявшись со своим коллегой и хорошим другом, он сказал:

– Никаких данных о них нет в базе. Что они тут забыли, как думаешь, Риг?

– Если чего нет в нашей базе, значит, это пока не входит в нашу компетенцию, – покачал Риг головой. – Я слышал, они занимаются поиском оружия. Любого, способного оказать сопротивление тьме.

– Смотрю, ты тоже не называешь ее этим словом.

– Акхэя… – прошептал воин, – признаться, оно меня пугает. Когда его произносишь, то вся борьба кажется бесполезной. Словно мы уже ей проиграли.

– Оружие, говоришь, – задумался Ивали, – наверняка попытаются влезть в дом Фэро. Поискать там.

– За тысячи лет никому не удалось, и у них не получится. Думаю, оно и к лучшему. Не стоит отворять врата обители преданных забвению.

– Хм-м, – Ран положил руку на купрум этах, висевший у него на поясе, – а что, если акхэя и есть оружие.

– Что? – удивился Риг, посмотрев на друга.

– Просто мы не знаем, как им пользоваться. Представь, если бы мы смогли подчинить ее, научились бы управлять ею и направлять, куда нам хочется, – продолжал размышлять вслух Ивалиран, чувствуя, как внутри него нечто отзывается на эти мысли сильными пульсирующими ударами.

– Пока все, кто пытался, стали ее обедом, – пожал плечами Риг. – Не думаю, что этой тварью можно управлять. Ее лучше уничтожить.

– Да-а… Только вот действует она вполне логично, преследуя какие-то цели. Значит, у нее есть голова на плечах. Вот бы отыскать эту голову… сознание, что управляет ею.

– Зачем тебе это?

– Это ключ к нашей свободе, – ответил Ран, сжимая кулаки.

– Свободе от чего? – не понимал принца его друг и продолжал задавать вопросы.

– Не важно, – холодно ответил Ивалиран, махнув рукой. – Просто мысли вслух.

– Что ж, ты перводуша Марса, – развел руками Риг, – кто-кто, а ты точно бы смог с этой тьмой найти общий язык. – Воин пошел вперед.

Глаза Рана зло сверкнули, и он улыбнулся одними губами.

– Именно, – прошептал он. – Нужно всего лишь найти ее первоисточник, а потом прийти и взять эту силу. Интересно… как она поведет себя с этим вселенским отродьем? – спросил он неизвестно кого, посмотрев на свою сестру. – Впрочем, мне еще понадобится кто-то достаточно сильный, способный проверить все источники тьмы…

Как только командир снял показания со всех радаров и убедился, что опасности нет, группе было разрешено отправиться по экскурсионному маршруту. На ближайшие пять часов отряд был свободен и предоставлен сам себе. Ивалиран решил разузнать побольше о целях визита Риджу на Ирренси.

Обход домов с подробными рассказами о семьях не интересовали Эваларин. Тем более что обо всех них она читала уже не один раз. Вместо этого она рассматривала каждую деталь острова, надеясь снова увидеть призрак Сета. Когда позади были обители пятнадцати древних домов, группа учеников вышла к Великой долине, расположившейся в низине, в окружении шумящих водопадов. Это был край озер и рек, исчертивших долину замысловатыми символами. Тут повсюду стояли руины – как напоминание о войне Амона Фэро против праотцев. Лишь один дом, выстроенный из белого камня, стоял целым и невредимым. Обитель раскинулась на многих метрах. Все окна были скрыты за непроницаемыми черными барьерами, двери надежно защищены кристаллами, в которых лишь этот великий дом знал толк. Праотец Тот даровал им эти знания за верность долгу и за силу духа. Они, в свою очередь, не делились ими ни с кем. Этого не велела им делать праматерь Маат, сказав, что знания нужно заслужить. Несправедливо давать их тем, кто лишь завистливо смотрит. От дома Фэро даже на приличном расстоянии чувствовалась исходящая сильная энергетика. Ветер здесь дул иначе, был теплее и пах слаще. Эвале хотелось как можно скорей отделиться от группы и побежать к дому Фэро. Отчего-то ей казалось, что она сможет открыть эту дверь. Прищурившись и присмотревшись, девочка увидела едва различимый купол-барьер, накрывавший обитель. По нему скользили вереницы непонятных символов. Вдруг кто-то из одноклассников, подняв с земли камень, бросил его в сторону Фэро. Не успев коснуться невидимой преграды, камень рассыпался в прах. Все удивленно зашумели.

– Вот именно поэтому, – улыбнулся учитель, – мы туда и не пойдем.

– А как же кладовые? – спросил кто-то из ребят.

– Они тут рядом. Мы их обязательно посетим. Сразу же после музея мореплавателей. Идемте!

Уходя, Эваларин обернулась и снова окинула долину взглядом, надеясь увидеть там знакомый силуэт. Никого не увидев, она пошла вперед, но была вынуждена резко остановиться. Перед ней стоял тот, кого она искала. Это был Сет, в своих привычных доспехах, с хопешами за спиной. Только сейчас она смогла полностью рассмотреть его лицо и глаза. Высокий, атлетически сложенный мужчина смотрел на свой дом, а потом поднял голову вверх и устремил взгляд в небо. Принцессе захотелось прикоснуться к призраку, но рука прошла сквозь него. Словно почувствовав чье-то присутствие, Сет посмотрел внимательно вниз, касаясь своей руки, будто почувствовав прикосновение.

– …Странник… – проговорил он, – верно, уже в пути… – Висевший на его шее амулет в виде Ока Ра сверкнул, поймав луч света.

– Эвала! – позвала Рими, подбегая к ней. Видение тут же исчезло. – Лицо у тебя странное, все в порядке? Ты будто призрака увидела.

Девочка промолчала и оглянулась на дом Фэро.

– Кого-кого, а призраков здесь предостаточно, – проговорила она, заметив синие призрачные огоньки, медленно плывущие между небом и землей.

– Бр-р, – поежилась одноклассница, – хорошо, что только перводуши видят их. Я бы чертовски испугалась, увидев кого из покойников этих.

Эваларин молча смерила ее холодным взглядом, от которого ползли мурашки по коже. Чем дольше Рими смотрела в ее изумрудные глаза, тем отчетливее видела свое отражение. В какой-то момент ей даже показалось, что в них она видит свое будущее. От него веяло теплом в начале и льдом в конце. Она увидела себя держащей за руку Ивалирана, а потом себя мертвой. И душу, мечущуюся между тьмой и светом. Но стоило Эвале отвести взгляд, как к девочке вернулось самообладание, и все увиденное показалось ей фантазией.

– Видимо, – поморщила нос Рими, окончательно придя в себя, – при жизни они не заслужили возврата в Источник. Вот и болтаются между небом и землей теперь.

– …Они здесь, потому что это их выбор. – Принцесса обошла одноклассницу и направилась к ушедшей вперед группе.

Тем временем Ивалиран тщетно пытался разузнать что-нибудь у южан. Те неохотно вступали в диалог и всем своим видом показывали нежелание вести с кем-либо беседы. Одни отмахивались от командира Защитников, как от назойливой мухи, со словами: «Не в вашем ведении». Те из них, кто узнавал сына убитого императора, предпочитали и вовсе уходить. Четыре корабля в погрузочном доке были закрыты и стояли в ожидании приказа на отплытие, два все еще не закончили со своими делами. Одного из южан Ивали помнил. Это был Амон Риджу. Парень вбивал какие-то данные в наручный компьютер и то и дело сверялся с голографический картой, проецируемой с другого устройства. Он давно уже увидел Рана, вынюхивающего что-то в доках, но предпочел не обращать на него внимания. Боковым зрением он видел, как тот подходил к нему, гордо шагая с высоко поднятой головой и надменным взглядом сверху вниз. Когда Ивалирану до Амона оставалось каких-то десять метров, южанин свернул все изображения и повернулся к принцу

– Заблудился? – как можно приветливей спросил Амон. – Проводить к причалу, быть может?

Ран криво улыбнулся, облизнув нижнюю губу.

– Слышал, вы ищете оружие… нашли тут что-то полезное? – ответил вопросом на вопрос Ивали.

– Пока нет, – холодно ответил Амон, вставая с мешков, – но обязательно найдем. У тебя есть какие-то идеи? Видел что-то подозрительное?

– В этом проклятом месте подозрительные только южане. – Он окинул взглядом корабль внушительных размеров. – Далеко же вы забрались от дома. Неужели и вправду хотите заполучить технологии Фэро?

– Если это поможет спасти Марс от акхэи, то я готов использовать любое оружие, даже инопланетян, – пожал плечами Риджу.

– Кстати, об акхэе… – указательным пальцем Ран почесал левую скулу, сохраняя задумчивое выражение лица, – есть данные, что тут ее большая концентрация…

– Угу, – буркнул Амон, – только тот барьер тебе не сломать, как бы ты ни пытался, – подмигнул ему Риджу. – Фэро умели возводить защиту от таких, как ты.

– Не очень вежливо с твоей стороны.

– А к чему эти условности, когда ты смотришь на меня, как на врага? Я не знаю, что ты там наговорил своим о произошедшем в Криджу, но я видел все своими глазами. – Амон сделал шаг вперед, заглядывая в лицо Ивали. – Ты хотел убить нас, пустив тьму в город. Если бы не твоя сестра, тебе бы это удалось. А потом северяне убили наших посланников мира… – Голос Риджу был низким и чуть хриплым, но от этого казался взрослее и сильнее. Когда он его понижал до шепота, создавалось впечатление, что ты слышишь приближение песчаной бури. – И ты единственный выживший в том побоище. Странно, не так ли?

– Думаешь, их убил я? – ухмыльнулся Ран.

– Я видел, как ты сражаешься и чем, – цокнул Амон. – Их убили холодным оружием, с которым ты обращаться не умеешь. Нет, их убил не ты, но что мешало тебе приказать тому убийце сделать это? Откуда мне знать, может, ты нашел путь к той тьме и натравил ее на своих же. Теперь ты тут, ходишь, вопросы задаешь, высматриваешь что-то… Ищешь пути к тьме, не иначе.

Ивалиран внимательно смотрел на Риджу, стараясь разглядеть его душу, но ничего толком не видел. Лишь знакомое синее свечение. Командир Защитников нахмурился, заметив, как из-под земли стали выплывать призрачные синие огни. Они кружили в невидимом танце вокруг двоих молодых мужчин, и Ивали прекрасно понимал, что Амон так же, как и он, видит их, но не подает виду. Призраки отражались в черных глазах южанина.

– Может, и ищу, – наконец ответил Ивали, отступив на шаг и положив руку на купрум этах. – Мы ведь можем ошибаться на ее счет.

Риджу поморщился.

– Тогда почему бы тебе не пойти в дом Фэро и не проверить все лично? – с вызовом спросил Амон. – Рискни.

– Мне есть кем рискнуть, кого пожертвовать. Вам ведь не удалось войти в их обитель, не так ли? – Ран пригладил свои белоснежные волосы, закидывая голову и смотря на небо. – А вы пробовали пройти через кладовые, а?

– Там нет входа, но ты попробуй, – огрызнулся южанин.

– Что ж, у меня есть отличный кандидат, кто по доброй воле туда пойдет…

– Ты говоришь о своей сестре, вижу это по злому блеску твоих глаз. Не забывай, один раз она тебя чуть не убила. Вспомни, сколько человек оттаскивали ее от тебя, и подумай еще раз… схватка с ней бросит тебя в объятия смерти.

– Ты ею восхищаешься? – удивился Ивали. – Напрасно. Она – чудовище, отродье Вселенной, тварь, коих Марс не видывал.

– Разве она не часть твоей души?.. Возможно, лучшее, что в ней было. Сейчас же ты просто описал самого себя. Сын Авила III – чудовище.

В этот момент с Риджу кто-то пытался связаться по радиосвязи, говоря на одном из южных наречий. Парень тут же ответил и, смерив напоследок Рана хмурым взглядом, развернулся и побежал в сторону одного из кораблей, продолжая переговариваться с кем-то.

Командир Защитников некоторое время стоял в доке, размышляя, прикидывая свой дальнейший план действий. Неожиданно для самого себя он увидел свой путь. Тот предстал перед ним во всей красе, четкий и ясный. Он осознал, чего хочет на самом деле и как именно заполучит всю власть, о которой мечтал дом Ран. Внутри него нечто, выдававшее себя за душу, пульсировало, подражая ударам сердца. С каждой минутой оно становилось больше, медленно, но верно разрасталось, заполняя пустующую часть тела. Черные щупальца продолжали рвать оставшуюся целую часть перводуши. Откусывая кусок за куском, тьма все больше влияла на личность принца. Сопротивляться он не собирался, а хотел этой силой воспользоваться. Почему-то своим главным врагом тьма внутри видела Эваларин и до безумия хотела от нее избавиться, чувствуя в ней угрозу.

Сжав кулаки и довольно улыбнувшись, Ивали направился по следам группы. В этот час они как раз должны были подойти к кладовым Фэро. Путь до них на гравицикле занял двадцать минут. Ученики, отслушав очередную мини-лекцию, разбрелись по территории и делали снимки, стремясь запечатлеть себя на фоне величественных развалин. Дитани, утомившись, сидел в тени стены, обрушившейся тысячи лет назад, и, вытянув ноги, наслаждался временным покоем.

Сами кладовые были глубоко под землей, и вел к ним длинный коридор с узкой и крайне неудобной лестницей. Когда-то вход закрывали толстые каменные плиты, сдерживаемые силой кристаллов и различных механизмов, служивших стенами храма Мастеров. Здесь тысячи лет назад воины Фэро оттачивали свое боевое мастерство, тут проходили показательные бои до первой крови и схватки насмерть. Однако после массированной бомбардировки место было полностью разрушено, а упавшие камни открыли ход вниз. Археологам оставалось лишь разобрать завалы. К их сожалению, находки оказались невыдающимися. Лестница вела в квадратную комнату, где на длинных стеллажах хранилось различное холодное оружие, выкованное из фаэтонской стали. Техника фиксировала рядом другие коридоры и залы, но пути в них так и не были найдены. Оружие Фэро никогда не представляло ценности для хранителей, поэтому оно и стало достоянием этого музея под открытым небом. Оружие лежало на тех же местах, где его оставили владельцы. Нетронутым. Зал был устроен так, что пыль тут не образовывалась и не оседала на острейшие лезвия. Клинки до сих пор были готовы к бою и жаждали крови врагов. Дитани рассказал обо всем этом и предложил ученикам спуститься, посмотреть своими глазами. Не многие решились. Эваларин предпочла дождаться, когда все уйдут, и лишь тогда пойти посмотреть. Пока она бродила по окрестностям, рассматривая замысловатые письмена на обломках колонн и стен. Здесь не было видно призраков, но стоило ей ступить на арену, как она услышала звон скрещенных мечей, скрежет стали. Девочка резко обернулась, услышав тяжелое дыхание за спиной и чью-то усмешку. В конце площадки на камнях сидел призрак пожилого человека, опирающегося на трость. Хриплым голосом он отдавал приказы и махал рукой. Принцесса смотрела по сторонам и то и дело видела поколения Фэро, тренирующихся здесь.

– Ты можешь лучше, Сет! – крикнул старик. – Если перестанешь бояться! – Эвала замерла, почувствовав, что стоит на месте великого воина и учитель смотрит прямо на нее через него. – Боишься? – возмутился старик, вставая. – …Запомни, мальчик мой, все испытывают страх, когда могут изменить свою судьбу! Этот бой, что тебе предстоит, изменит ее навсегда. Так что сначала! Дерись! – стукнул он тростью по желтому песку.

Легкий порыв соленого, теплого ветра растрепал волосы принцессы и унес прочь воспоминания арены. Повернув голову, Эваларин заметила спуск вниз. Подойдя ближе, она увидела, как исчезают следы ее одноклассников, словно песок не хочет их помнить. Девочка посмотрела вниз, в темноту, где плавали призрачные огоньки, и сделала пару шагов вперед. На двух верхних ступеньках остались ее следы, покрытые инеем, и их ветер уже не стирал. Наоборот, казалось, что они навсегда впечатались в серые камни. Не успела принцесса пройти и десяти метров вниз, как по бокам на шершавых и холодных стенах стали вспыхивать лиловые огни, освещающие путь. Тени от дергающихся языков пламени плясали на черных плитах в самом низу.

Спустившись, Эвала оказалась в небольшом зале, заполненном невероятным количеством самого разного оружия. От восторга перехватывало дыхание. Во все глаза девочка смотрела на ломящиеся полки, желая прикоснуться к ним, подержать в руках каждое произведение оружейного искусства. Сделала глубокий вдох, в нос ударил запах стали и крови, что она впитала в себя за тысячи проведенных сражений. Остановилась у первого высокого стеллажа оттого, что внимание привлек золотой шлем с высоким забралом и мелкими прорезями для глаз. Он был натерт когда-то до блеска, и в него можно было смотреться, как в зеркало. Принцесса потянулась к нему и бережно коснулась глубокой вмятины справа. На обратной его стороне было десяток царапин, оставленных когтями какого-то чудовища из Лабиринта Ночи. Расхаживая между рядами, девочка то и дело видела призраков из прошлого, надевающих броню, подбирающих себе оружие. Их речь она понимала не умом, но сердцем. Было здесь и место смеху, да еще такому задорному и заразительному. Выглянув из-за одного из стеллажей, она увидела, как синие огоньки освещают образ черноволосого маленького мальчика, заливающегося хохотом, указывая на кого-то или что-то пальцем. Секунда – и это видение сменилось другим. Знакомый мужчина застегивал на груди пояс ножен и бросил серьезный взгляд на свое отражение на золотом диске, висевшем на стене. С улицы послышалось приближение нового гостя, и огни взметнулись вверх, унося с собой воспоминания этих мест. Эваларин не обратила на это внимания, а подошла к диску. Это был солнечный лик, изрезанный символами и надписями, висевший над каменным столом. На нем, в свою очередь, лежали вложенные в ножны серповидные мечи, наконечники копий, две секиры с багровым лезвием, стрелы и несколько ножей странных форм. Только сейчас девочка заметила, что все стены здесь были завешаны плотной красной тканью, которая едва заметно колыхалась на сквозняке.

– Нашла что-то интересное? – обратился к ней Ивалиран, спустившийся вниз. Он шел мимо стеллажей, озираясь по сторонам. Внутри него появилось странное чувство и защипало глаза, как от едкого дыма. Сердце билось чаще, а вокруг помимо синих призраков он видел черные пятна, как кляксы, расползающиеся по комнате.

Ни один локатор не мог определить эту точку и найти из нее выход. Нечто блокировало любые сигналы. За этими стенами было нечто, что пульсировало в унисон с его сердцем и замирало, прислушиваясь. Однако кое-что интересное на радаре отразилось, и принц отметил это. Остановившись рядом с сестрой, он с плохо скрываемым презрением посмотрел на лежавшее на каменном столе оружие.

– Дикарские игрушки… – хмыкнул он, чувствуя, что снова теряет контроль над своим телом и разумом. Будто кто-то, движимый невероятной злобой и яростью, одерживает верх.

– Чего тебе нужно? – холодно спросила Эвала, посмотрев на брата. Что-то в его виде ее насторожило, и это что-то вынудило оживиться душу Странника. – Что ты тут ищешь?

– Хм-м… вход в обитель, возможно. Уверен, ты бы многое отдала, чтобы попасть в дом Фэро, не так ли?

– Никто туда не может войти без знания как, и ты это прекрасно знаешь.

– Никто не пробовал решить этот вопрос радикально, – развел руками Ивалиран, кивнув на стену за спиной девочки. – Ведь если они так любят подземные лабиринты, значит, и за одной из этих стен припрятали пару ходов. Думаю, в хранилище можно попасть и из дома.

– Ну, вскрой стеночку, раз такой смелый, – с вызовом посмотрела на него сестра, понимая, что и ей самой безумно хочется попасть в дом Фэро. Что-то ее звало и манило туда. Словно там было нечто, приготовленное специально для нее.

– Видишь ли… – Ран замолчал, придавая своим словам больше значимости, – мне нужна причина для использования моего оружия.

– Причина? – вскинула брови Эвала. – Заранее готовишься защищаться… Скажи, Ивали, – сделала принцесса шаг вперед, – а тебе-то какая выгода? – Эваларин перевела взгляд на грудь брата и смогла разглядеть ту тьму, что давно поселилась в нем и которая отчего-то сильней себя сейчас проявляла, она рвалась к чему-то, к воссоединению с чем-то за стеной. Девочка оскалилась, издав звук, похожий на рычание. – Ты ищешь тьму, хранитель, – прошептала она на том языке, что Ивалиран уже слышал тогда в Криджу. Этот казавшийся змеиным язык проникал в самую душу и заставлял ее переворачиваться, съеживаться и дрожать. – Думаешь стать сильнее с ее помощью… вернуть себе полную силу…

– Я не понимаю твоего языка, тварь, – процедил сквозь зубы принц слова, шедшие из самого его нутра.

– Главное, что она понимает, – ответила Эвала уже на северном наречии, указав пальцем на сердце парня. – У меня для тебя плохие новости, братик, – криво улыбнулась девочка, – даже если ты сломаешь эти стены, ты ее не освободишь и пройти к ней не сможешь.

– А с чего ты взяла, что мне это надо? Цель другая. Я хочу посмотреть, что станет с тобой, когда ты окажешься в ее объятиях.

– Ты упустил эту дивную возможность, еще когда жил жизнь Авила I. – Изумрудные глаза зло сверкнули в темноте. Она видела темную, вибрирующую ауру, исходящую от командира Защитников, и синеватую, медленно затухающую, как огонь на ветру.

– Что? О чем это ты?

– Не важно, – отмахнулась Эваларин, – говори, какую ты хочешь причину? Удиви меня, братик.

– Бой с кем-то одержимым тьмой. Кто-то схватился за оружие предателей и начал вещать о захвате Марса и тому подобное… Бой, например, с тобой. Все просто. Мы сражаемся, и по ходу я взрываю стену. Может, даже вместе с тобой. Если выживешь – уходишь к тьме в доме Фэро и не возвращаешься. Мы замуруем стену и почтим твою память, нельзя же рисковать всеми душами хранителей… – Душа хранителя явно сопротивлялась, и это уже слова человека, но никак не тьмы.

Принцесса, выслушав, громко засмеялась, отчего принц даже немного растерялся.

– Хах! И это все, что ты смог придумать?! Ты правда думаешь, что меня так легко убить?

– Я должен хотя бы попытаться, – улыбнулся он в ответ. – Ты здесь чужая, и тебе не место на острове Хранителей. Это моя святая обязанность как перводуши Марса – изгнать чужака обратно во Вселенную.

– Да-а, как и ты, – зло ответила девочка, переводя взгляд на мечи. – И на чем ты хочешь сразиться?

– Дикарке дикарское оружие, – усмехнулся Ивалиран, разводя руками. – Выбирай любое из представленного. Может, призраки подскажут тебе, как правильно с чем-либо из этого обращаться.

Эваларин подошла к камню, и руки сами потянулись к хопешам. Извлекая их из ножен, она с восхищением смотрела на сверкающие темные лезвия. Мечи были тяжелыми, но как влитые ложились в руку. Стоило ей сжать рукояти крепче и закрыть глаза, как на некоем духовном уровне она поняла, как ими сражаться. Ее душа хищно и довольно улыбалась, всем сердцем предвкушая бой.

– Ты совершаешь большую ошибку, Ивали, – проговорила принцесса, сделав несколько шагов в сторону и крутанув в руках хопеши. – Ты ведь даже не знаешь, с кем связываешься. – На его глазах сестра преобразилась. Вновь вместо девочки-подростка он видел эту уже знакомую ему душу чужака, обожающую сражения, живущую ими.

– Прежде чем я убью тебя, – бросил ей Ран, снимая с пояса купрум этах и раскрывая его, – ответь, зачем ты здесь?

– А ты до сих пор не понял? – Странник из Вселенной чуть наклонил голову, и его странные волосы, закованные в сталь, повисли, соприкасаясь, производя переливающийся звук, похожий на звон колокольчиков. Затем Эваларин встала в боевую стойку. Ту, что подсказала телу душа. – Я здесь за тобой, – ответил Странник, внимательно глядя в самое сердце души принца.

– Ты проиграешь, – ответил Ран не своим голосом, все еще пытаясь понять и осмыслить услышанное только что. Кто-то или что-то говорил за него. Он не понимал всего, перводуша не откликалась, на вопросы не отвечала, словно кто-то лишал ее дара речи.

– Это не игра, Ивалиран, это – война. А я побеждала во всех войнах, – продолжала говорить ему душа сестры. Ее слова проникали сразу в сознание, опутывая его и оставляя морозное послевкусие. Он даже почувствовал, как похолодели руки. – …Война, начатая давным-давно, война за жизнь, которая закончится многие тысячи лет спустя и конца которой ты не увидишь…

– Я увижу, ведь я стану творцом конца всего. – Больше Ран или нечто им управлявшее не собиралось говорить. Темная субстанция кружила вокруг парня, поглощая призраков и наделяя его своей силой. Вены на его руках вспухли, и по ним курсировала черная жидкость. Левый глаз принца наливался черно-алой кровью, и в нем отражалась Эваларин и душа Странника. Ивали перекинул в левую руку готовый к бою купрум этах и стремительно перешел в наступление.

Ран с немыслимой силой обрушил этах на сестру, но тонкое лезвие наткнулось на непреодолимое препятствие – поднятый вверх хопеш заблокировал удар. Принцесса хищно усмехнулась, прорычав подобно зверю, отводя руку брата в сторону и в это же мгновение замахиваясь правой рукой. Она остановила меч за сантиметр до его шеи. Затем девочка ловким движением повернула меч рукоятью к Ивалирану и с силой ткнула его ею в грудь, заставляя отступить на пару метров и начать жадно хватать воздух.

Откашлявшись, он посмотрел на девочку, закипая от гнева. Она тем временем вновь крутанула мечи и заняла позицию. Ее глаза блестели, а на лице застыла полуулыбка.

– Не знаю, что ты за тварь… – оскалившись, прошипел Ивалиран, готовясь к новой серии ударов. – Возможно, тебя создали Фэро или призвали откуда-то, но одно запомни раз и навсегда – я уничтожу тебя полностью и без остатка! – Проведя пальцами по паре символов, командир Защитников запустил питание в своем оружии, и теперь купрум этах был готов метать энергетические шары в любого врага. – Я брошу тебя на съедение тьме и буду любоваться тем, как она рвет на части твою душу…

Ивали выпустил сразу три шара, но Эвала отразила их все, заблокировав скрещенными хопешами. Затем еще два и новые три. На фаэтонской стали не осталось и царапины. Девочка двигалась так быстро и с такой легкостью крутила эти тяжелые мечи, что, казалось, она танцует с лентами, мастерски уворачиваясь от огненных атак брата.

– А потом, – продолжал Ивалиран говорить то, что диктовала тьма, – я отправлюсь на остров Творцов и творящего твой мир заставляю умирать в муках… Я дотянусь до твоего дома и уничтожу его на твоих глазах, а потом ты обратишься в прах своего мира, отродье Вселенной, пылью станешь, воспоминанием безумца… – Ран активировал сразу все три символа на этахе, готовясь к решающему удару, который отразить будет не так просто.

К его удивлению, Эваларин не стала ничего отвечать, девочка перешла в резкое наступление, обрушивая на брата каскады рубящих быстрых ударов. Они проходили в сантиметрах от тела. Парень только и успевал, что уклоняться, не помышляя даже о контратаке. Наконец девочке удалось задеть его левую руку. Из неглубокой раны полилась кровь багрово-черного цвета. Дальше все произошло с молниеносной скоростью. Принцесса видела, как капли, падая на пол, становились частью просачивающейся через трещины пока еще призрачной акхэи. Поморщившись от резкой боли, Ивали перекинул уже полностью заряженный этах в правую руку.

– Такого ты не ожидала, тварь! Наконец-то ты сдохнешь! – бросил он сестре в лицо и выпустил самый мощный из доступных для оружия хранителей энергетический залп.

Ослепляющий ало-золотой луч ударил в пол под ногами принцессы, тут же разрушая толстые камни до основания и проваливаясь в зияющую внизу пустоту. У Эвалы не было шанса выпрыгнуть из нее, и она полетела вниз, не издав ни звука. Вокруг все гремело и дрожало. Снаружи люди в панике убегали с территорий музея под открытым небом.

Ивалиран молча стоял и смотрел в темноту. На самом дне там притаилось темное нечто, прибывшее из космоса, жаждущее подношений в виде новых душ. Оно пульсировало и издавало клокочущий звук, излучая приятное тепло. Принц отступил на шаг, пнув в яму лежащий на полу камень. Края этой пропасти поблескивали золотом, и на них еще виднелись горящие угольки.

– Видимо, – улыбнулся он, убирая оружие, – твои инстинкты и познания в архитектуре Фэро не так хороши, если ты не знала о ловушке в полу… – Снизу донесся оглушительный вой неизвестного монстра. Принц цокнул языком. – Как жаль, что я этого не увижу, – покачал он головой. – Непобедимая ты наша… Не на того напала.

Командир Защитников развернулся и пошел к выходу, с удовольствием слушая, как мелкие камни продолжают падать вниз.

Амон пулей взлетел на капитанский мостик, как только услышал непонятные подземные толчки. Техника буквально сходила с ума, и все радары фиксировали невероятный выброс энергии.

– Тут! – указал пальцем на карте острова один из техников.

– Хранилище Фэро? – спросил Риджу, мужчина кивнул.

– Первым был залп этаха, и это точно…

– Да, – кивнул второй человек, – но он не вызвал таких помех, как последовавшее после. Видимо, этахом пробили стену или пол, и внутри оказалось это.

– Акхэя быть может?

– Судя по всему, до инцидента там кто-то был. Есть данные о двоих. – Техник вывел на экран пару кадров, сделанных рядом с лестницей, ведущей вниз.

– Ивалиран, – прошептал Амон, сжимая кулаки. – Второй кто?

– Скорей всего, она, – кивнул на экран мужчина. – До прихода Рана не выходила и до сих пор не вышла.

– Эвала…

– Ваше высочество!!! – закричал вдруг один из людей, отслеживавший происходящее в космическом пространстве. Парень вскочил с места и бросился к Амону. – Вспышка света зафиксирована на острове Творцов!

– Что? – хором спросили трое.

– Синий луч, господин, столп света вырвался с Земли… – заикаясь, докладывал ученый. – Но эт-то еще не все… он летит к нам.

Амон подошел к экрану ученого и своими глазами увидел, как синий луч несколько метров в диаметре стремительно приближается к Марсу.

– Творец? Может ли это быть его деяние?.. – не веря своим глазам, спросил Риджу, не понимая, что происходит.

– Но он никогда ранее не вмешивался в дела острова Хранителей…

– Когда он достигнет Марса? – Риджу устремился к выходу.

– Минут десять.

– Следи за лучом! Докладывай мне обо всем!

– Куда ты, Амон? – Но южанина уже и след простыл.

Спустившись с корабля и усевшись на свой гравицикл, он погнал его в сторону земель Фэро на максимальной скорости.

Эваларин успела воткнуть мечи в расщелины и остановить свое падение. Сейчас она изо всех сил карабкалась наверх, пользуясь хопешами как ледорубами. Вбивая лезвия и подтягиваясь. До спасения было еще далеко. Внизу нечто выло и просыпалось. Даже в кромешной темноте принцесса видела пульсирующую внизу разросшуюся акхэю, тянущую свои щупальца вверх, предвкушая сытный ужин. Морщась, Эвала продолжала лезть выше. Сил было предостаточно, а главное – желание выжить любой ценой и отомстить близкому родственнику. Вскинув голову вверх, она заметила скорый финиш пути и именно в этот момент почувствовала, как нечто теплое и склизкое схватило ее за щиколотку. Затем оно резко дернуло девочку вниз. Принцесса с трудом удержалась, вцепившись в меч. Однако такого давления оружие долго не выдержит. Глянув вниз, Эваларин увидела, как к ней устремляется акхэя и явно попытается утянуть к себе. Устав от замкнутого пространства, от ловушки, в которую угодила по воле Фэро, она жаждала вырваться наружу. Схватив девочку за вторую ногу, она сильней дернула ее вниз. Принцесса стиснула зубы и продолжала держаться, видя, как медленно выходит лезвие из расщелины и вот-вот высвободится. Эвала попыталась второй рукой вцепиться в стену, но, как назло, не было никаких выступов или впадин. Девочка почувствовала приближение чего-то и посмотрела вверх.

Мчась на всех парах к хранилищам Фэро, Амон видел, как сине-голубой луч входит в атмосферу планеты, как сужается и бьет точно в землю под складом оружия храмовников. Ему показалось, что он уже видел это когда-то. Перед глазами как в тумане пронеслись воспоминания души о своем далеком доме. Парень отмахнулся от них, решив, что это лишь всплывшие кадры какого-нибудь фильма или иллюстрации.

Ивалиран успел подняться и отойти на пару метров от лестницы, как ледяной луч ударил в землю рядом с ним, обжигая холодом и сбивая с ног сильнейшим порывом ветра. Рана на левой руке тут же покрылась инеем, и Ран взвыл от боли. Лед просачивался внутрь, сжигая на своем пути попадающуюся тьму, что обитала в теле хранителя. Командир Защитников тщетно пытался стереть лед с кожи, он был уже внутри, и Ивали видел, как почерневшие вены становились сине-голубыми. Лед поднимался выше, сковывая дыхание, и то и дело хлесткие удары сотрясали тело молодого мужчины. Когда же лед добрался до глаз, принц от сильной боли заскрипел зубами, ему казалось, что нечто пытается его убить изнутри. Спустя минуту луч погас и все прекратилось. Ивалиран обессиленно лежал на песке, приходя в себя.

Эваларин увидела, как сине-голубой луч проходит через каменные плиты в потолке и устремляется вниз, словно поток ледяной воды. Девочка успела лишь всем телом прижаться к стене, как на нее обрушился этот холодный, неведомый свет. Она успела почувствовать, как волной ветра, режущей словно бритва, с ее правого плеча буквально срезало верхнюю одежду. Девочка поморщилась от резкого укола в плечо. Небольшая рана жутко щипала. Когда принцесса посмотрела вниз, то увидела, как луч обращается льдом и заполняет собой всю эту яму до дна, сковывая акхэю. Мгновение – и щупальца, что держали ноги девочки, рассыпались на льдинки, падая вниз. Не веря своим глазам, Эвала смотрела на этот сияющий бело-синим неизвестно откуда взявшийся лед. Снова появились из ниоткуда огоньки-призраки и стали парить над ямой, отражаясь в ледяной глади. Изо рта шел пар, а сердце билось как бешеное.

– Творец… – прошептала девочка, касаясь ладонью льда и чувствуя вместо холода внутреннее тепло. Вдруг перед глазами вспыхнула картинка далекой планеты, целого мира, скованного этим же льдом, где внутри была заточена акхэя. – Спасибо… – закрыв глаза, поблагодарила кого-то девочка.

Приложив немало усилий, она смогла выдернуть мечи из необледеневших трещин и продолжила карабкаться наверх.

Амон не думая устремился вниз, не зная, чего ожидать. В лицо ему ударил морозный и даже обжигающий воздух. Внутри хранилища все было как и раньше. Стеллажи оружия повреждены не были, лишь полки покрыты тонким слоем изморози. В конце комнаты, ближе к углу, в полу зияла огромная дыра с обледеневшими краями. Странный колюще-рубящий звук доносился из нее. Подойдя ближе, Риджу увидел дочку Авила III, которой почти удалось выбраться из пропасти. Внизу же серебром светился лед, сковавший внутри себя тьму, которая тщетно пыталась вырваться наружу, но он растворял ее в себе.

– Эвала! – крикнул парень, протягивая ей руку. – Хватайся!

Через мгновение девочка была уже на поверхности. Уставшая, измотанная, но живая. Одежда ее была изодрана, на теле была масса легких, неглубоких, но кровоточащих порезов. Она села на краю обрыва, положив хопеши на колени, пытаясь отдышаться.

– Не ранена? – спросил южанин, бегло осмотрев ее со всех сторон, заметив содранную почти в кровь кожу на ладонях.

– …Нет, – мотнула она головой, смотря вниз, сжимая кулаки. Снова почувствовав, что жжет правое плечо, она потянулась к нему рукой. Не успела коснуться его, как перед глазами вспышкой пронесся странный символ, изображенный на развевающемся знамени. – Не посмотришь, что это у меня там? – попросила она Амона, указывая на свое плечо и перебрасывая волосы на другую сторону. – Как будто ссадина какая-то…

Риджу приподнялся и посмотрел. На гладкой коже под слоем застывшей изморози был впечатан в плоть рисунок. Он показался Амону до боли знакомым. Аккуратно он коснулся его рукой и в эту же секунду увидел странную картину: он стоит в ночи под усыпанным звездами небом, вокруг все сковано льдами, а впереди маячат готовые к вылету космические корабли гигантских размеров. Он смотрит вслед воину, уходящему прочь, и на его плече точно такой же рисунок.

– М-м… похоже на татуировку… – задумчиво предположил он, всячески стараясь скрыть волнение, вызванное непонятным ему воспоминанием.

– Что на ней изображено? – спросила Ран спокойно.

Молча Риджу нарисовал на пыльном полу перевернутую восьмерку, поверх которой было изображено странное двустороннее оружие, отдаленно напоминающее купрум этах. Именно такой символ принцесса и увидела на том знамени в своем видении.

– Не расскажешь, что здесь произошло? – кивнул он на яму. – Твоих рук дело?

– Нет, – мотнула головой девочка, вставая на ноги. – Это был Творец. – Остановившись у каменного стола, она вернула мечи на свое место и с любовью провела пальцами по всей длине лезвия. Ей безумно хотелось взять их с собой, но правила дома Фэро сочли бы это воровством. Чужак может получить оружие лишь в дар, но не взять сам.

– …Я так и думал, – покачал южанин головой. – И это так странно? Ведь Творец еще никогда не вмешивался в дела Марса… – Амон спешно поднялся, желая помочь принцессе, но она одним взглядом дала понять, что в помощи не нуждается. – Почему сейчас?

– Спросишь у него когда-нибудь сам, – устало ответила Эвала, направляясь к лестнице. – Спасибо, – бросила она через плечо, – что примчался сюда так быстро… Было приятно увидеть тебя вновь.

В ее голосе Амон услышал грусть и плохо скрываемую тоску по кому-то. Ему показалось, что это было признание души, а не девочки.

Переведя глаза на пол, он увидел следы принцессы, покрытые тонкой коркой льда, и на краткий миг ему показалось, что воспоминание о неизвестном воине ожило и он снова его видит…

Принцесса стерла изморозь с плеча, и рисунок на нем заиграл сине-голубыми красками. Снаружи она увидела своего брата, медленно приходившего в себя, сидя в тени обрушившейся колонны. Увидев ее, он был неприятно удивлен, кривая усмешка коснулась его лица.

– Больше так легко не будет, братик, – прошептала она ему, посмотрев на покрытую льдом рану. Отбросив упавшие вперед перепачканные, спутанные волосы, она развернулась и пошла прочь, уверенно шагая.

– Могу сказать тебе то же самое, – огрызнулся он в ответ, заметив, что следы сестры покрывает тонкая корка льда, не тающая под светом заходящего солнца.

Всех гражданских побыстрей с острова эвакуировали, отправив домой. Теперь это место было взято под контроль военных и ученых. Правда, ничего узнать об этом льде и луче у них не получится, но даже без этого тьма могла прорваться и из других мест. Было решено и Ирренси объявить новой зоной отчуждения.

Амон со своей командой некоторое время провел у ямы, беря образцы и делая все необходимые замеры для дальнейших изучений. Тот факт, что края ямы были покрыты льдом, спас Ивалирана от расследования о применении купрум этах, но южане сделали для себя определенные отметки. Оказавшись со льдом один на один, Риджу сел на краю обрыва и положил руки ладонями вниз на гладкую поверхность. Стоило ему закрыть глаза, и он видел неизвестный ему мир, слышал холодный и завывающий ветер, носящийся по пустынным равнинам. Мгновение – и над головой пролетели несколько десятков космических кораблей, поражающие воображение размерами и видом. Потом перед ним снова стоял тот воин, и ветер нещадно трепал его длинные волосы, закованные в сталь. Даже через туманную завесу Амон видел изумрудные глаза этого существа, а еще знал, что это было прощание навсегда.

Риджу не сразу услышал, как до него пытается докричаться его помощник Бинса.

– Амон?! Ау-у! Ты слышишь меня? – тряс он друга за плечи. – Что с тобой? – Когда тот посмотрел на него, Бинса нахмурил брови. – Ты будто привидение увидел.

– Может, и увидел, – тихо ответил Амон, переведя взгляд с ямы на рисунок, что нарисовал на полу. Коснувшись его указательным пальцем, он провел от начала до конца, справа налево, чувствуя, как в голове появляется бесконечное множество идей нового оружия. От удивления принц снова замер, стараясь запомнить все чертежи, проносящиеся перед глазами. Он будто листал книгу чьих-то изобретений.

– Ты меня пугаешь, брат, – покачал головой Бинса. – Пойдем отсюда, сейчас сюда северяне нагрянут. Не хочу с ними отношения выяснять.

Амон не стал спорить, и вместе с товарищем они поднялись наверх. Риджу все оглядывался на хранилище, чувствуя, как к нему словно в тумане возвращаются непонятные ему воспоминания.

– Скажи, Бинса, – посмотрел он на друга, забираясь на свой гравицикл огненно-красного цвета, – ты ведь был лучшим в классе, когда изучали перерождение душ и воспоминания хранителей…

– Да-а, – с улыбкой протянул чернявый и кудрявый молодой парень, надевая шлем, – пока ты прогуливал их и мастерил нам портативные локаторы. Я помню, даже сдавал за тебя отчеты.

– Я правильно помню, что только первая и вторая душа Марса могут вспомнить свои прошлые воплощения?

– Теоретически – да. Только тут вопрос в не могут, а имеют это изначально, – кивнул Бинса. – Однако проверено это было лишь с перводушой. Например, этот Ивалиран из дома Ран, он помнит все свои прошлые жизни и, по идее, должен обладать всеми приобретенными некогда навыками.

– Его предки были великими воинами, великолепными дуэлянтами… со времен ухода Фэро никто не мог их превзойти в искусстве боя, – вслух размышлял Амон.

– Угу, но к чему это ты?

– Почему Ивалиран не смог победить свою сестру тогда?

– Возможно, потому, что она часть его души и вполне себе могла унаследовать навыки, а ему остались лишь воспоминания о них, – пожал плечами Бинса, заводя двигатель.

– А вторая душа Марса?

– Вторую душу Марса, друг мой, никто не видел со времен Сета Первого, – чуть подумав, ответил парень. – А про него говорили, что навыки и воспоминания ему даровали ветер и огонь.

Риджу молча кивнул, и оба на большой скорости помчались к причалу на другой стороне острова в десятке метров над землей.

– А остальные могут вспомнить? – вдруг спросил Амон по внутренней связи.

– Хех, в тебе проснулась тяга к знаниям, я смотрю! Похвально, ваше высочество! – посмеялся Бинса, вырываясь вперед, обгоняя друга. – Никому еще не удавалось. Остальные лишь следуют заветам праотцев, ведомые перводушой. Считается, что если нет неприятия в душе, то ты на верном пути, следуешь воле Источника и острова Хранителей. Правда… – задумался парень, – есть пара историй о том, как души оставляли записи на хроно кри и потом, спустя годы, находили их и возвращали себе воспоминания. Еще перводуша как-то может повлиять на это, но в школе такого не расскажут.

– То есть Ивалиран может сделать так, что все вспомнят свои прошлые жизни?

– Теоретически опять-таки, – кивнул Бинса, – но навряд ли это нужно Источнику или является частью замысла Творца… Эй! С чего вдруг такие вопросы-то? Вспомнил что-то? Хех!

– Вторая душа… – прошептал Амон, смотря на дом Фэро, остающийся далеко позади, – куда она делась? Что с ней стало? Бинса, почему она не вернулась?

– Кто сказал, что не вернулась, а? Она просто не попадалась на глаза перводуше, а так кто ее еще разглядит-то? Может, перевоплощение Сета Первого до сих пор среди нас бродит. Хотя… конец его жизненного пути неизвестен, и как знать, может, он в обители Творцов давным-давно… – Бинса посмотрел в небо, окрашенное оранжевыми мазками марсианского заката.

– И последний вопрос: я что-то не припомню, Марс когда-нибудь был покрыт полностью льдом?

– Э-э, что? Не помню такого. Снежные шапки были на полюсах, затяжные зимы. Даже изумрудный океан замерзал когда-то. Но чтоб вся планета… думаю, о таком бы нам точно рассказали.

– И я так думаю, – вздохнул Амон, выключая рацию и мысленно возвращаясь к своим странным воспоминаниям. – Значит, я не вторая душа и эти вспышки носят иной характер, – вслух рассуждал он. – Присутствие Ивалирана могло как-то их спровоцировать. Хм-м, что, если он инициировал их пробуждение, тогда что это за картинки и что это за планета, если в Солнечной системе нет ничего подобного. На спутники Юпитера, Сатурна и Урана не похожи… Даже ощущение от них чего-то далекого, остров во Вселенной далеко отсюда. Может, – парень закусил нижнюю губу, – это присутствие Эвалы их спровоцировало?.. Не понимаю, – покачал он головой, сильней сжимая руль. – И оружие, что я видел. На Марсе такого никогда не было. – Черные глаза Риджу устремились вперед к горизонту. – Значит, будет. Воспроизведу хотя бы один из чертежей, и уверен, что узнаю что-то еще обо всем этом.

С момента инцидента на Ирренси прошло три месяца, прежде чем школа осмелилась устроить ученикам новую экскурсию. В учебном году эта экскурсия была последней, и она должна была ознаменовать собой начало нового курса по истории острова Хранителей. Предполагалось, что визит в один из самых богатых музеев равнины Эллады вдохновит детей на изучение древнего наследия. Музей располагался в двух часах езды от Эрдэла и по территориям приравнивался к центру столицы империи. Здесь были собраны самые богатые экспозиции, и каждый зал был напичкан древним духом и знаниями времен праотцев. Любой ученый начинал и порой заканчивал свой путь в этих белых, расписанных позолотой стенах. У каждого зала был свой хранитель, знавший о каждом артефакте все. Были тут и закрытые залы, куда пройти дозволялось лишь императору или Мастеру над Хранителями. Было много таких знаний и находок, что попросту не выставлялись, дабы не навредить целостности картины мира у населения.

Этлолет главной школы Эрдэла стремительно приближался к музею. Величественное здание с высокими башнями, пронзающими небо, и с многочисленными скульптурными композициями уже показалось впереди. Вся местность утопала в зелени, и вековые деревья образовывали над некоторыми участками здания плотный купол из ветвей и листьев. По стенам местами взбирался настойчивый багровый плющ, создавая иллюзию текущей с крыши крови. Весной он расцветал синими цветами, проливающими сладкий сок и источавшими приторный аромат, который нельзя было извести с одежды, попади на нее хотя бы одна капля. После приземления группа школьников проследовала за своим учителем в здание музея, с барельефов которого на них взирали лики праотцев. К сожалению господина Дитани, главный вход был временно закрыт, и им пришлось воспользоваться одним из старых. С этой стороны до главных экспозиций было дольше всего добираться. Преодолев высокую лестницу, выложенную из голубоватого камня, гости оказывались в холле музея – просторном и светлом зале, из которого можно было попасть в любую секцию. Однако заблудиться здесь ничего не стоило, поэтому на экранах вдоль всех коридоров были подробные карты и роботизированные помощники, готовые прийти на помощь, дежурили на экспозициях.

Эваларин вошла в музей одной из последних, с восхищением озираясь по сторонам и вдыхая ароматы старины. Учитель Дитани собрал их в центре и кратко изложил план экскурсии. Принцесса слушала его вполуха и отчего-то все поглядывала в затемненный коридор далеко слева. В нем одном не горел свет и были отключены все ориентиры. Робот-помощник стоял выключенным явно уже давно – слой пыли на нем был в палец.

– Начнем с зала праотцев! – хлопнул в ладоши Дитани. – За мной, ребята!

Эвала только хотела сделать шаг вперед, как боковым зрением заметила проплывающий мимо бледный синий огонек-призрак. Остановившись, она проследила за его полетом – он направился в дальний, затемненный коридор. Снова глянув на удаляющихся одноклассников и учителя, девочка решительно развернулась и бесшумно скользнула в темноту. Язычок призрачного пламени дергался на легком ветерке сквозняка и не спеша плыл вперед, иногда замирая, словно проверяя, идет ли за ним Эвала. Из узких круглых окон у самого потолка едва просачивался солнечный свет, на полу прыгали причудливые тени. Девочка шла вдоль стены, касаясь ее рукой, и с любопытством вглядывалась в темноту. Отчего-то она была уверена, что ее экскурсия будет куда более интересной и познавательной, чем обычная школьная.

Коридор закончился внезапно высокими, под самый потолок, дверями. Призрачный огонек прошел сквозь них. Эваларин ощупала дверь в поисках ручки или замка. Таковым оказалось круглое отверстие, которое реагировало на тепло. Темноту озарил бледно-красный свет, исходивший от двери.

– Не думала, что замки на крови еще используют… – прошептала девочка, закатывая длинный рукав джемпера и просовывая руку в отверстие. Она поморщилась, когда невидимая иголка воткнулась в кожу на запястье, забирая несколько капель крови.

Обработка полученной информации длилась несколько секунд, затем свет в замке с красного сменился зеленым, и двери с шумом приоткрылись. Из скрывавшегося за ними помещения лился золотой свет. Девочка скользнула внутрь и оказалась в одном из самых больших и старых залов музея. У входа стояли две статуи из черного, гладкого, как стекло, камня. Обе были накрыты покрывшейся толстым слоем пыли плотной тканью. Были видны лишь их ступни. Эвала недолго думая стянула покрывала с обеих, и перед ней во всей красе предстали Тот и Маат, облаченные в свои сияющие золотом доспехи. Единственные из праотцев, предпочитавших солнечный металл, а не серебро. Глазами им служили яркие зеленые камни, сверкавшие под просачивающимися через прозрачный купольный потолок лучами солнца. Лица праотца и праматери были спокойными и вдумчивыми, казалось, что они внимательно и с интересом наблюдают за гостьей. Сразу после статуй вдоль стен высились старые каменные плиты, изрезанные письменами. Некоторые из них покрывали глубокие трещины, были заметны даже следы от использования этаха. Кто-то жаждал уничтожить сохранившиеся артефакты. Между экспонатами висели выцветшие от времени алые с золотым знамена Фэро, на которых гордо сиял герб – два скрещенных хопеша. Принцесса подошла поближе, руки сами тянулись к ним. Она провела рукой по ткани и перевела взгляд на призрачный огонек, висевший в воздухе чуть поодаль. После массивных плит шли длинные ряды столов, где под стеклом лежало самое разное вооружение, использовавшееся домом. В промежутках между ними в нишах в стенах стояли статуи разных уроженцев Фэро. Эвала остановилась у статуи Сета Первого, представленного здесь в полный рост и в полном боевом облачении. Он был таким же, каким она видела его в пирамиде Эрдэла. Даже от этого камня, изображавшего его, исходила невероятная сила и мудрость.

В центре зала стоял белый информационный стол, который поставили тут явно недавно, и он портил все впечатление от экспозиции, нарушая ее гармонию. Включив его, можно было просмотреть всю имеющуюся информацию о доме Фэро и Храмовниках. Правда, большая часть текстов носила негативный характер и освещала события лишь с точки зрения Хранителей. Принцесса обошла стол и оказалась перед главным экспонатом – это была расколотая надвое плита, разделившая семьсот лет назад марсиан на Храмовников и Хранителей. Призрачный огонек погас рядом с ней. Письмена на левой стороне плиты казались живыми. Они проецировались на воздух, и, казалось, символы и буквы подрагивали на ветру. Чем дольше на них смотришь, тем ярче они становятся. Как живой, текст менялся, рассказывая историю, которую никто не мог прочесть. Правая сторона плиты была абсолютно иссохшей, не подававшей признаков жизни. Эвала внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд. Не оборачиваясь, она потянулась к плетям на спине, спрятанным под кофтой.

– Здравствуй, Эваларин! – услышала она мужской голос за спиной.

Девочка повернулась лицом к незнакомцу. Перед ней стоял пожилой мужчина в мантии музейного хранителя с накинутым на голову капюшоном, но его лицо было открыто. Седые волосы спадали на лоб, пряча серые глаза.

– Кто вы? – недоверчиво спросила принцесса.

– Сегодня я не владею своим родовым именем, – развел он руками, – но когда-то меня звали Фарис Хэла.

– Фарис? – переспросила Эвала удивленно. – Не вас ли Рэйлан Криг обвинял в заговоре против дома Ран?

– Меня, – кивнул мужчина, снимая капюшон и делая несколько шагов вперед. – Однако Рэйлан был склонен приписывать свои мысли и замыслы другим. Я безмерно рад, что вам, ваше высочество, удалось избежать участи ваших родителей… – поклонился Хэла.

Девочка осмотрела его с ног до головы. Он ощутил на себе и взгляд ее излучающей холод души, прощупывающей его душу.

– …Вы были другом Нури, – после недолгого молчания сказала принцесса. – Его друзья мне не враги. И потом, – она сняла с пояса плети и протянула их старику, – именно вы отыскали это оружие для меня.

– Я слышал, вы достигли больших высот во владении этими плетьми.

– Нури говорил, когда придет время, вы придадите им… веса. Это время уже пришло?

– Несомненно. – Он подошел ближе. – Вы позволите?

Девочка отдала ему свое любимое оружие.

– Хорошо, что в этом зале можно найти все, что нам нужно, – улыбнулся Фарис, направившись к одному из столов с экспонатами. Здесь не было цельного оружия, лишь разрозненные части чего-то. Оглядев их, старик хмыкнул: Фэро оставили их тут неспроста.

Аккуратно отодвинув стекло, Хэла достал четырнадцать серебряных тонких цилиндров с рядом острых зубчиков по краям. Сев на пол, он осмотрел плети и заметил, что в основании они уже не были пустыми.

– Вижу, вы нашли недостающие детали… Могу ли я взглянуть?

– Это ваше оружие, можете, – ответила принцесса, отворачиваясь и снова обращая свой взгляд на расколотый камень с плавающими письменами.

Фарис осторожно извлек один из ножей. Одного взгляда на него было достаточно старому вояке чтобы понять, что этот клинок уже вкусил человеческой крови. Ею от ножа пахло, в воздухе повисал стальной привкус. Боковым зрением Эвала видела удивление на лице смотрителя зала, но в то же время в его глазах не было осуждения, лишь принятие этого как данность.

– Меня к ним привел призрак Сета, – вдруг нарушила тишину принцесса, пожелав зачем-то поделиться этой информацией с незнакомцем, – в пирамиде Эрдэла.

– Я это знаю, ваше высочество. Так и должно было быть, – закивал Фарис, убирая нож и принимаясь за работу. Каждая из плетей теперь будет облачена в своеобразные доспехи. Цилиндры придадут ей веса, и удар отныне будет куда болезненней.

– Должно было быть… – повторила Эвала, – ты говоришь о последнем пророчестве марсианского оракула? – резко перешла на «ты» девочка. Хэла, улыбнувшись одними губами, кивнул, не отвлекаясь от работы. – Все это, – развела она руками, – есть в нем? Весь мой путь до этого дня?

– Возможно, и о нем, но в первую очередь я верю в то, что все, что случается, есть часть замысла Творца творцов, и посему так должно было быть. – Он бросил быстрый взгляд на принцессу и снова вернулся к работе. – Увы, но предсказание известно лишь Фэро. Никто, кроме них, не знает всего текста.

– Хм-м, – Ран провела рукой по волосам, вспоминая одну запись из старого манускрипта, найденного в библиотеке отца, – Хэла… ведь на древнем северном наречии это означает Безымянный дом. Так ведь?

Фарис поднял на Эвалу удивленный взгляд.

– Странная история у твоего дома, – не спеша продолжала девочка, не двигаясь с места. – Говорили, под его крышу собрали всех обездоленных во время войн, всех тех, кто лишился рода и имени, но все это ложь. – В этот момент Фарис увидел стоящую рядом с ребенком ее душу, этого воина из неизвестного мира, смотрящего на него изумрудными, ледяными глазами. Старик замер на месте, не в силах вздохнуть. В нем не было страха, лишь душевный трепет и… восхищение. – Сказка для непосвященных. Как-никак это же слово на древнем южном наречии обозначает Забытый дом. Фарис Хэла, нет, Фарис Фэро, вот кто ты.

– Ваша проницательность поражает, – ответил мужчина, беря себя в руки. – Как хорошо, что Нури подарил вашему отцу ту книгу. Я хотел, чтобы она досталась вам и вы прочли бы ее.

– Тогда ты знаешь текст пророчества. Что в нем такого особенного? – нахмурилась девочка.

– …В видениях оракула были лишь важные фрагменты, видения, послания и указания на то, что должно было быть сделано храмовниками, чтобы Странник из Вселенной услышал их. – Он замолчал, заканчивая нанизывать и закреплять седьмой цилиндр на одной из плетей. – …Оракул видел, что ты покинешь остров Хранителей, а за его пределами он был слеп. Однако произойдет это нескоро. – Он закончил работу, поднялся с пола, опираясь на стену, и подошел к девочке, протягивая ей усовершенствованное оружие. От души веяло холодом и невероятной силой. Она внимательно наблюдала за смотрителем.

Эваларин взяла плети и с плохо скрываемым восторгом рассмотрела со всех сторон. Теперь они стали тяжелее, а благодаря шипам еще смертоноснее.

– Спасибо! – просияла она, заматывая их и прикрепляя в смоделированные ею самой подобия ножен, что она скрывала под длинной верхней одеждой.

– Когда-то они принадлежали Сету Первому, – с улыбкой тихо сказал Фарис. – Правда, он недолго ими пользовался.

– Почему?

– Потому что всегда любил мечи, и бой на ближних дистанциях был его основным талантом. Хотя, – пожал плечами Фарис, – возможно, он просто не смог совладать с ними. Плети – довольно своенравное оружие, они сами выбирают своего мастера. Думаю, эти нашли своего. – Хэла посмотрел на доспехи своего далекого предка. Эваларин проследила его взгляд и подошла ближе. На старинной, покрывшейся пылью амуниции не было ни царапины.

– Они не настоящие? – поинтересовалась девочка. – Выглядят как новые, или он в них не сражался?

Старик улыбнулся одними губами:

– На его броне нет царапин не потому, что он в них никогда не дрался, а лишь потому, что никогда не пропускал ни одного удара.

– Скажи, Фарис, – подняла на него глаза принцесса, – почему не все Фэро покинули Марс тогда, семьсот два года назад?

Смотритель зала погрустнел, было видно, что воспоминания о своем доме и семье давались ему с трудом. Все его существо демонстрировало невыносимую тоску по своим, но чувство долга не позволяло сойти с выбранного пути. Пару минут он молчал, а затем, сложив руки на груди, не спеша подошел к окну и уставился на сад, где цвели трехлистные цветки-ноготочки. Когда они распускались, казалось, что землю выстилает изумрудный ковер. Качаясь на ветру, бутоны касались друг друга, производя звук, похожий на перешептывание. Многие верили, что они собирают для Источника информацию и так из уст в уста передают ее.

– Весь род Фэро, – наконец заговорил он, – это большая семья повязанных между собой душ. В доме всегда рождались лишь одни и те же души. Иногда появлялись новые, и они становились частью целого. Придя в дом Сета Первого один раз, никто не хотел из него уходить. Отсюда проистекает верность и преданность делу дома, сплоченность и вера в нескончаемость пути, которые трудно понять другим. – Фарис тяжело вздохнул, опуская руки на мраморный подоконник. – Души Фэро связаны с Источником острова Хранителей как никто другой. Возможно, именно поэтому великий праотец Тот и праматерь Маат выбрали именно наш дом как своих учеников и последователей.

Эваларин подошла ближе, внимательно слушая Хэла. Она остановилась в нескольких метрах от него, рядом со столом, где под алой плотной тканью лежали хопеши.

– Все наши технологии, оружие, барьеры, все нами созданное, основано на связи душ Фэро и Источника, – продолжал говорить Фарис. – Если Фэро перестанут рождаться и умирать, перестанут входить и выходить из священных вод его… все нами созданное будет разрушено.

Старик вскинул голову и устремил взгляд на безоблачное небо:

– Когда-то Сет разделил свою душу на множество частей и разбросал их по планете, чтобы они продолжали участвовать в круге жизни и смерти. Никто не любил Марс больше, чем он… Однако частиц оказалось слишком мало… Нужны живые представители, рождающиеся и умирающие поколение за поколением. Поэтому мы остались. Двое, способных продолжить род, не дали нити оборваться. Взяли себе другое родовое имя, но никогда не отрекались от нашего пути и дома Фэро.

– Тяжело быть одному… против всех, – касаясь пальцами лезвия мечей, тихо проговорила девочка. – Жить без тех, кто тебя понимает и принимает.

Фарис посмотрел на Эваларин:

– Нет, когда ты знаешь, зачем все это. И потом, не пройдет и пары десятилетий, как я снова буду со своей семьей.

– Значит, когда не станет тебя, все барьеры падут, и акхэя сможет дойти до Источника? Ведь у тебя нет детей…

– К тому моменту это не будет иметь значения, – покачал он головой, поворачиваясь к принцессе.

– Почему?

– …Потому что все будет кончено.

– Это пророчество, – подняла на него изумрудные глаза Эвала, – что в нем такого, что вы предпочли скрыть это ото всех? Что вы такого знали и знаете?

– Скрыть? – удивился Хэла. – Марсианский оракул говорил со всеми, и все слышали его последние слова. Только вот к тому времени праотцы уже давно покинули Марс, и многие дома сошли с завещанного им пути. Отказаться от судьбы хранителей обители Творцов они не могли, но и делать ничего сверх не собирались. Видения оракула вызвали лишь смех и недоверие, несмотря на то что он никогда не ошибался. События, им предсказанные, казались такими далекими и нереальными. Раньше он никогда не предсказывал такого далекого будущего. В тот день только Фэро были опечалены. Особенно Сет Первый. Всё искал пути, пробовал их все. С тех самых пор наш дом делал все возможное, лишь бы выиграть время. Пока другие дома Марса предпочли забыть, а когда семьсот два года назад столкнулись с первой частью предсказания, они отмахнулись от него, как от назойливой мухи.

– Время для чего?

– …Скорее для кого… Для Странника из Вселенной. Для тебя, Эвала.

– Что предсказал оракул? – нахмурившись, спросила девочка.

Фарис молчал, смотря в сторону.

– …За тысячи лет он предсказал падение острова Хранителей, уничтожение Марса, – ответил старик, шумно выдохнув.

– Что?! – неожиданно громко воскликнула девочка. Сердце принцессы забилось сильнее. – И его нельзя спасти?!

– Это нужно спросить у тебя, верней, у Странника, что есть твоя душа.

Эвала замотала головой.

– Способ должен быть, – сжала она кулаки, – я не дам острову Хранителей погибнуть.

– Вот и Сет так говорил, – грустно улыбнулся Фарис.

– Я найду путь, даже верну его из небытия, вырву из лап смерти.

Хэла смотрел на ребенка и на ее полыхающую холодным огнем душу, которая позволила ему себя видеть.

– Поэтому, принцесса, огонь так любит тебя, и ветер Марса благоволит тебе. Слушай их, и, быть может, найдешь путь, но до главных событий у тебя еще есть время.

– Судя по тому, что ты мне рассказал, – его нет.

– Ты еще слишком юна и недостаточно сильна для этого. Впереди длинный путь, но годы пролетят незаметно. Поверь мне.

– И когда, по-твоему, я буду достаточно сильна?

– Когда твое тело, сознание и душа будут в полной гармонии. Действовать вместе и заодно. Только тогда раскрывается весь потенциал творения Творца.

– Душа неохотно идет на это, – пожала девочка плечами, – словно ее что-то сдерживает. Хотя она уже не раз проявляла себя.

– Прости мне мою бестактность, но позволь мне поговорить с ней, услышать голос Странника из Вселенной. Ты показала мне ее… значит, это перводуша какого-то другого мира. Только им под силу дать другим видеть себя…

В этот момент Фарис снова увидел странную и чуждую Марсу душу, стоящую позади девочки. Одного взгляда на это существо было достаточно, чтобы понять, что перед ним воин, облаченный в доспехи и буквально увешанный самым разным оружием. Длинные волосы, с середины головы закованные в сталь, были собраны в высокий хвост, развевавшийся под порывами невидимого ветра. Лицо было в чем-то похожим на человеческое, за исключением глаз – змеиные глаза яркого изумрудного цвета смотрели сверху вниз на человека, внушая одновременно и страх, и уважение.

– Тебе не нужно об этом просить, – сказала Эваларин, – во многом слова, мысли души и тела схожи. – Тем не менее в голосе девочки появилось больше силы и звучал он немного по-другому. Душа Странника вновь взяла верх над телом. – Ее мысли во многом мои.

Фарис шагнул ближе, желая разглядеть воина.

– Оракул говорил, что Странник прибудет издалека и будет воином… – С восхищением он рассматривал душу и пытался запомнить каждую деталь. – Но никто не мог предвидеть тебя. Ты воплощение воинского искусства. Если бы боги войны существовали, ты бы была их предводителем.

– Я и так им была, – ответила душа с едва уловимой усмешкой. – О чем ты хотел спросить меня? – Наблюдая за Эвалой, Фарис отметил, как изменялась манера стоять и говорить под влиянием этой души.

– Что это за тьма пришла в наш мир? Откуда она и как оказалась на твоем пути?

– Я не знаю, откуда пришла акхэя лэ ра, но однажды она просто появилась в границах мира Астери. Она медленно наползала на него, уничтожая остров за островом. Затем мы стали отмечать ее появления и в других краях Вселенной. Тьма просачивалась через само пространство, разрывая его на части. – Эваларин скинула алую ткань с хопешей, лежащих на столе, и, проведя пальцем по лезвию, коснулась рукояти. – За тысячи лет сражений с ней ей не досталось ни одного из моих соплеменников… лишь однажды ей почти удалось вкусить душу астери. Это был мой хороший друг, который, оказавшись в ловушке акхэи, предпочел отдать свою душу мне, а не ей. Она успела коснуться его руки, и он узнал о ней совсем немного.

– Отдать тебе душу?.. – ошарашенно спросил Фарис. – Но… как? Что ты могла с ней сделать? Вернуть в Источник?

Странник посмотрел на старика:

– К тому моменту Источник Астери обратился льдом. Единственное, что я могла сделать для друга, – это поглотить его душу, сделать ее частью моей.

– Разве такое возможно?.. Перводуша Марса на такое не способна. Только видеть…

– Для вас нет, – холодно ответила принцесса. – Только астери могут поглотить душу вместе с ее знаниями и воспоминаниями… Так некоторые обрели свое бессмертие.

– И что же твоему другу удалось узнать? – взял себя в руки Хэла.

– Акхэя словно осколки сотен никогда не созданных миров, нереализованные замыслы и идеи творцов… ненужные ошметки, обрезки миров, выброшенные в пустоту, забытые.

– …И чего же хочет тьма?

– Возможно, создать свой мир, где Творцу творцов и его замыслу не будет места. Пока же ей нужен Источник, любой живой, откуда она сможет распространиться.

– Скажи, то, что сейчас на острове Хранителей, это все?

– Нет, – мотнула головой принцесса, – лишь малая часть. Нам удалось сдержать ее натиск на подступах к Вселенной островов, но не остановить. Вся наша борьба – это война за время. Время, чтобы Творец творцов нашел путь из тьмы в свет. Если бы семьсот два года назад Авил I не открыл огонь по мне, то мне бы удалось заточить ее. Это не изменило хода истории, но дало бы другим пару лишних тысячелетий.

– Значит, есть еще очаги…

– Другие не так опасны сейчас. Лишь этой малой части удалось добраться практически до обители Творцов. Большую ее часть заточил мой корабль, и ему понадобятся тысячелетия, чтобы уничтожить акхэю в себе.

– Ты говорила, что вам удалось сдержать натиск. Как?

Эвала повернулась лицом к Фарису, и душа, вытянув руку вперед, очертила круг по часовой стрелке. В эту же секунду перед стариком появилась сине-голубая картинка далекого мира. Он увидел огромных размеров планету, скованную льдом полностью. Странник сделал несколько пассов рукой, приближая картинку, показывая человеку ужасающие своей безмолвной красотой изображения Астери.

– Как Фэро связаны с Источником Марса, так астери связаны со своим творцом. Мы жили по его заветам, наши знания и наша сила происходили от него. – Изображение остановилось в одном из глубоких каньонов, где Фарис смог разглядеть других существ, похожих на этого чужака, – все они были ледяными статуями.

– Они принесли себя в жертву, не дав акхэе заполучить Источник и сильнейших творений во Вселенной островов. – Взмах руки, и видение обратилось белой пылью, снежинками, осевшими на черный пол.

– Мы бы сделали то же самое, – поклонился душе Фарис.

– …Знаю.

– И чего же она ждет на Марсе? Почему она до сих пор не добралась до священного потока?

– К счастью, ей не под силу войти в него в своем истинном состоянии, лишь на чьих-то ногах… Твои предки позаботились об этом на Марсе. Барьеры надежно оберегают его покой. Только вот сам он почти иссох…

– Оракул говорил об этом… – кивнул Хэла, – мы до последнего надеялись, что этого не случится.

– А вот акхэя об этом еще не знает, а когда поймет, то решит отправиться дальше, в обитель Творцов.

– Но тьмы на планете сейчас так много… какая-то ее часть рано или поздно просочится в недра.

– Как ты правильно заметил, Фарис, это лишь ее части. Они не представляют угрозы для Источника, но лишь для живых. Поглощая их души и уничтожая тела, она присваивает себе знания, которые помогают ей двигаться дальше. Самая опасная часть – это ее сердце… – принцесса положила руку на рукоять хопеша и сжала ее, – маленький сгусток, размером с кулак. Пока еще слишком слабый, но собирающий силы…

– Слабый? Значит, можно его уничтожить?

– Можно, – кивнул Странник, – но у меня нет больше ни моего истинного тела, ни моего корабля. Сил одной моей души не хватит на ее полное уничтожение. За семьсот лет я сделала достаточно, чтобы ослабить ее. Теперь же могу лишь наблюдать.

– И где ее сердце сейчас?

Эваларин перевела взгляд с меча на Хэла.

– …Внутри Ивалирана, – выдержав паузу, ответила она. – Становится частью перводуши Марса, и именно поэтому его нельзя убить сейчас. С перводушой она сможет пройти в Источник. Но я убью его за пределами острова Хранителей, там, куда ваш оракул не смог заглянуть.

– Но как она смогла стать его частью? – Фарис чувствовал, как сильно билось его сердце от нахлынувших эмоций. – Ведь когда тьма касается души и тела – человек умирает.

– Все дело в том ритуале, что придумали в доме Ран и провели четырнадцать лет назад. Ивали добровольно отделил часть своей души, дабы поделиться ею с сестрой. Именно в этот момент акхэя и заполнила образовавшуюся пустоту. У меня же не было иного выбора, как занять свое место в теле новорожденной принцессы… Так я не допущу смерти Ивалирана от чьих-либо рук и не позволю акхэе добраться до Источника, до любого из них в любом из миров.

– Если наш почти иссох, как ты говоришь, то разве есть смысл не пускать ее туда?

– «Почти» не значит «полностью». Из него она все еще сможет воссоздать себя. Хотя он уже давно не принимает душ… возможно, именно из-за этого на планете так много развелось призрачных огней…

– Что станет с перводушой Марса?

– Забудь о ней, – покачала головой Эваларин, – она оказалась слабой и неспособной оказать ей сопротивление. Пока она еще помнит себя, но большая часть ее знаний перешла к акхэе. В конце она поглотит его душу полностью и займет ее место. Именно это мне предстоит предотвратить.

– Но как?

– Не знаю… Творец моего мира сказал ждать и делать то, что должно. У Творца творцов есть замысел, и все будет согласно ему…

Безмолвно видение души Странника исчезло, и Фарис вновь видел перед собой лишь Эваларин.

– Фарис, а Храмовники, покинувшие Марс давным-давно, как-то поддерживали связь с вами, оставшимися здесь?

– Да, – кивнул Хэла, – но последний раз мы получали от них весточку больше четырехсот лет назад. Сейчас единственная точка связи находится в глубине зоны отчуждения в Кидонии.

– Значит, если туда добраться, то можно будет узнать, удалось ли им найти что-то, что способно помочь?

– Возможно. – Эвала почувствовала, что он чего-то недоговаривал. – Тебе предстоит самой разобраться в этом. Теперь я понимаю насколько ясно видел оракул. Он не ошибся ни в чем. – Старик вышел в центр зала и окинул взглядом расколотую плиту. – Значит, и в будущем у нас будет шанс. Нужно лишь выиграть время. – Через плечо он посмотрел на принцессу. – У тебя впереди длинный и тяжелый путь…

– Я это знаю, Фарис, и не боюсь. Я к нему готова. – Девочка натянуто улыбнулась. – Эра Перемен не обещала ничего хорошего, а рожденной в день Черного солнца не стоило ждать сказочной жизни. Но что бы кто ни говорил, я рада, что со мной этот путь пройдет душа Странника из Вселенной. Вместе, я верю, мы сможем спасти остров Хранителей и защитить обитель Творцов.

– Я верю в вас, – опустил голову Хэла, – как и в то, что происходящее в настоящий момент – необходимо. – Старик накинул капюшон и повернулся к девочке. – Тебе нужно возвращаться, тебя будут искать.

Эвала еще раз окинула зал взглядом, запоминая все детали, и, почти собравшись уходить, вдруг остановилась. Обернувшись, она вновь встретилась глазами со смотрителем зала.

– Я хотела бы снова повстречать тебя, Фарис Фэро. Быть может, даже быть одной с тобой крови, – тихо произнесла она.

– Желания, ваше высочество, – это шепот наших возможностей… – Эваларин ничего не ответила, а молча направилась к выходу, покидая закрытую секцию музея. Фарис проводил девочку взглядом и снова повернулся лицом к камню. – Для нашего дома будет великой честью принять такого воина, как ты, – прошептал он. – И если падения Марса не избежать, то только тебе под силу возродить его в былом величии.

Резкий порыв ветра, ворвавшийся в зал из коридора, скинул с головы смотрителя капюшон и растрепал волосы. Закрыв глаза, Фарис прислушался к голосу планеты, и его лица коснулась едва заметная грустная улыбка.

Эваларин вернулась ко входу и пошла следом за группой, которая уже успела уйти далеко вперед. На радость принцессы, никто не заметил ее отсутствия. Она нагнала их в последнем зале, посвященном обители Творцов – планете Земля. Встав позади всех, прислонившись к стене, она смотрела на проекцию сине-зеленой планеты, вращающейся в центре комнаты, пока смотритель зала рассказывал о ней. В качестве иллюстрации своих слов он приближал какие-то места на планете и давал детям послушать звуки Земли. Шар остановился, и пожилой мужчина вывел на экран вид на какую-то казавшуюся бесконечной пустыню. Песок там был раскаленным и красным, но даже под палящим солнцем из глубин прорывались белые цветки. Затем он включил запись.

– Так звучит ветер на Земле, – сказал экскурсовод, продолжая говорить заученный текст.

Эвала смотрела на белые цветки, раскачивающиеся на ветру, и ловила себя на мысли, что там эта стихия звучала иначе. В ней был слышен чистый перезвон невидимых колокольчиков. В том ветре не было тоски и печали, лишь жажда жизни и… радость от простого существования. Даже в песчаной буре, что надвигалась на далекий оазис, не было страха, только невероятная мощь и величие. Картинка сменилась, и перед юными посетителями музея предстал захватывающий дух вид на леса, простирающиеся на многие километры вдаль. Диковинные, никогда не виданные ранее деревья, словно мачты кораблей, взмывали в голубое небо, а по их веткам прыгали странные животные. Изображение стало крупнее, и вот перед всеми хранителями в зале замелькали сотни призрачных огней всех цветов, кружившие над обителью Творцов. Эваларин не отрываясь наблюдала за ними, настолько их кружащийся танец завораживал. Каких только там не было душ, каких только странников не притянула Земля… Учитель окинул взглядом всех ребят:

– Как и вы, однажды Амон Фэро смотрел на Землю, – экскурсовод удивленно вскинул брови, косясь на Дитани, – и записал потом в своем дневнике: «Все мы лишь сон, мечта монады… Мир миража, которого нет… разве что души… невидимые сущности вечности…» Земля полна душ, но до сих пор не родит ее Источник человеческих.

– Почему так, учитель? – спросил кто-то из ребят.

– Нам это неизвестно, Рэй, – покачал головой Дитани, – таков, возможно, замысел Творца творцов.

– И что это за души? Откуда они?

– Ответы на эти вопросы хранителям неведомы, – ответил экскурсовод. – Мы лишь часть Вселенной островов и никогда не были за пределами нашего. Нам неведомо, что за души прибывают в обитель Творцов. Это загадка для вашего поколения. Вдруг кому-то из вас посчастливится найти разгадку.

– А Храмовники тоже сейчас там? – поинтересовался все тот же отличник Рэй. – Им удалось добраться до Земли?

– Я не знаю, Рэй, – снова заговорил Дитани, – но Храмовники всегда добивались своего. Думаю, и сейчас они живут жизнью землян…

– А как вы относитесь к землянам, учитель? – не унимался мальчик, делая записи на своем наручном планшете. – Как к творцам или как к обычным людям? И если Храмовник в теле Творца… что вы на это скажете?

– Они слишком далеки от нас, Рэй, у меня нет о них мнения, – посерьезнел Дитани, явно испытывая напряжение от таких вопросов. – Праотцы завещали нам защищать остров Творцов, и мы это делаем. Они не завещали нам как-либо к ним относиться.

Эвала презрительно фыркнула, но это услышала лишь стоявшая к ней спиной Рими. Девочка обернулась и была явно удивлена, увидев принцессу тут. Пожалуй, только Рими и заметила ее отсутствие. Тем временем ученикам было дано свободное время осмотреть экспозицию зала самостоятельно.

– Ты куда пропадала? – полюбопытствовала Рими, становясь рядом с Эваларин. – Тебя долго не было.

– Решила устроить себе частную экскурсию, – холодно ответила принцесса, хмуро смотря на Дитани, беседовавшего со смотрителем зала. – Вот же трус… – процедила она сквозь зубы.

– Скажи, Эвала, – Рими понизила голос до шепота, наклоняясь к уху одноклассницы, – а как к ним относится твой брат? – Ран перевела взгляд на Рими. – Он, как перводуша Марса, относится к ним с почтением?

– Ивалиран их ненавидит, – тихо проговорила принцесса.

– Что?! – вытаращила глаза на Эвалу Рими.

– Что тебя так удивило, Рими? Принц твоих мечтаний видит в них обузу и считает, что зря праотцы не уничтожили землян перед уходом. Бестелесные творцы никогда бы не подверглись угрозе покинуть Землю… А так из-за человеческих тел и душ, знающих, что есть иные миры, они рвутся из своей тюрьмы на свободу, заставляя марсиан приносить свои жизни в жертву ради всей Вселенной островов. Мой брат ненавидит землян за то, что те лишают Марс свободы выбора… – Резкие слова Эвалы отдавали холодом и презрением.

– Но он прав, – помолчав несколько секунд, ответила Рими. – Я-то думала, что только меня такие мысли посещали… а я, оказывается, как и мой принц… Мы действительно как тюремщики, не способные покинуть свой чертог из-за них. Не будь землян, мы могли бы давно отправиться к дальним мирам и завоевать их.

– Завоевать? – вскинула одну бровь Ран. – Пф-ф, какая наивность и… самонадеянность. – Принцесса зло ухмыльнулась, ее изумрудные глаза хищно сверкнули. Отчего Рими даже отшатнулась в страхе.

– Д-да. Хранители – великие воины… – неуверенно пролепетала Рими.

– Были когда-то, но то время прошло.

– Т-ты, – замотала головой одноклассница, – говоришь страшные вещи, недостойные перводуши. Ты будто чужая, ты совсем не похожа на Ивали.

– Хех, даже не представляешь, насколько ты права.

– Ты м-меня пугаешь…

– Что ж, значит, у тебя с Ивали больше общего, чем ты думаешь, – нахмурившись сказала принцесса, отталкиваясь от стены и намереваясь уйти.

К этому времени их одноклассники уже собирались уходить из зала, и этого разговора никто не слышал. Вдруг Рими поймала принцессу за руку. Эвала резко оглянулась, высвобождаясь.

– А ты тогда как к ним относишься? Ты ведь часть перводуши… ты не имеешь права думать иначе. – Темно-синие глаза девочки зло сверкнули.

– Ты ничего не знаешь о перводуше и ее правах. Я восхищаюсь землянами, и запомни это хорошенько.

– Но п-почему?

– Эти люди творят миры, в которых мы живем. В их телах живут творцы и чужие души. Они заперты на острове, который не могут покинуть. Они добровольно заключили себя в тюрьму, но, несмотря на это, продолжают создавать миры, творить нашу реальность, давать жизнь, не прося ничего взамен… Если бы не земляне, творцы никогда бы не были счастливы. Именно люди дают им возможность прикоснуться к жизни, что они творят.

– Вздор! – всплеснула руками Рими. – Это самая настоящая ересь, и именно так говорили предатели и враги Марса – Храмовники! Неужели ты думаешь, как они?!

– Мне странно, что другие думают иначе. – Принцесса развернулась и пошла прочь.

– Стой! Мы еще не договорили! – топнула ногой Рими, сжимая маленькие кулаки. На что Эваларин лишь вскинула левую руку, небрежно махнув на одноклассницу.

Спустя полчаса школьный этлолет покинул территорию музея и взял курс на Эрдэл. Эвала сидела у окна и наблюдала за проносившимися мимо зелеными пейзажами, такими похожими на земные, но в то же время отличавшимися от них. Иногда посматривая на небо, в плывущих серых облаках она угадывала образы далеких миров, которые видывала ее душа за все время своего существования. Ближе к вечеру вместе с первыми звездами прибавлялось и огоньков-призраков. Эти души, неспособные уйти в Источник и родиться заново, обреченные на исчезновение, подрагивали на ветру, словно пламя свечи. Принцесса сжала кулаки.

– Я спасу Марс… – прошептала она, глядя на свое отражение в стекле, – даже ценой собственной жизни.

Пройдет совсем немного времени, и Ивалиран добьется своей первой цели – станет вначале правой рукой Мастера над Хранителями, а потом займет его место. Именно с этого времени и начнется последний отсчет до падения Марса.