Момент падения Марса Стратиг наблюдал в одиночестве. Он не моргнул ни разу и, казалось, не смел сделать и вдоха. Хотелось закончить свою жизнь здесь и сейчас, не в силах выдержать угрызений совести. В багровом лике острова Хранителей он видел глаза Красного Творца. Ки было бы спокойнее, если бы в них отражался гнев, порицание, разочарование, но в них были лишь принятие и любовь. И от этого на душе скребли кошки и хотелось выть волком. Старший Энго, да и все Хранители чувствовали себя предателями, недостойными воинами, предавшими своего создателя. Стратигу показалось, что напоследок его лица коснулся легкий марсианский ветер, и даже пахнуло морем, недалеко от которого когда-то располагался Эрдэл.

– …Прости меня, – прошептал Ки, коснувшись стекла, за которым плыла уже безжизненная планета. – Я клянусь, что все исправлю, все грехи Хранителей будут смыты, и ты сможешь простить нас. – В это мгновение его внимание привлекло сверкание на корабле Мастера, а затем и на звездолете. – Еще немного, и ты умрешь, Ивалиран… вместе с тьмой внутри.

Ки не заметил, как прошло три минуты, и звездолет взорвался, озарив космос яркой вспышкой.

– Ты еще жив там, а, Имэ? – бодро спросил Диркан, бросив быстрый взгляд на человека. – Держишься, я смотрю, а жизненные показатели ни к черту. – Он покачал головой.

– Далеко еще? – осипшим голосом и едва слышно спросил Равэ, держа правую руку на груди. Лед позволял не терять сознание. – Долго там до безопасного места?

– Еще малек потерпеть надо. Доставлю в лучшем виде, не переживай! – позволил себе улыбнуться робот. – Ты попадешь в поток душ Земли одним из первых. Сможешь встать в очередь. – Дир посмеялся своей же шутке. – Отхватишь себе какое-нибудь путное тело… Все-таки любопытно, как это происходит в Обители. Интересно будет посмотреть, да?

– Прям спать не могу, как интересно, – буркнул Имэ, шумно вздыхая. Краем глаза он заметил на радаре по левую руку Диркана увеличивающуюся черную точку близ корабля Фэро. – Что это?

– Мощный выброс энергии, – ответил робот. – Темной энергии. И он идет на сближение с чужим кораблем.

– Эвала и Амон… они же там! – Имэ попытался подняться, но не смог даже привстать, настолько был слаб.

– Не делай резких движений. Не весь корабль из фаэтонской стали, прожжешь еще что-то, огненный ты мой. Сиди уж на месте, – махнул он рукой. – Помочь ты им все равно ничем не сможешь.

– Предупреди их хотя бы!

– Нет в происходящем ничего, что не было бы известно Риджу. Амон успел подготовиться.

– Как это? – удивился Равэ. – До сих пор Эваларин была самой осведомленной, разве нет?

– Она знает лишь ту часть пророчества, что ей открыл Сет, другую же часть он рассказал моему создателю в Кидонии. Там было и про тебя, и про связку, и даже про эту наступающую тьму… Амон смог к этому всему подготовиться.

– Опять это пророчество, – выругался про себя Имэнири. – Кто вообще все это предсказал и откуда все это узнал? Праотцы?

– Нет. По имеющимся у меня данным, последний марсианский оракул был человеком. Пол неизвестен, годы жизни тоже. По некоторым свидетельствам, видения будущего приходили во сне и наяву. Человек словно существовал в двух реальностях, и именно этим объясняется такая детальность.

– Почему это вообще возможно было? Почему за прошедшие три тысячи лет никто больше таким даром не обладал? – из последних сил продолжал спрашивать Имэ, понимая, что ответов он не узнает уже никогда.

– Я могу сказать лишь одно – таков был замысел Творца творцов.

– Ладно, – отмахнулся мужчина, – что будет дальше? Им удастся спастись? Сет упоминал что-то? Должен быть путь… она не должна там погибнуть…

Однако Диркан предпочел не отвечать, а продолжил уводить корабль все дальше от внешних границ Марса.

Амон всеми фибрами своей души ощущал приближение чего-то темного и сильного, жаждущего смерти всего живого. И от этого он мог лишь сильнее прижать к себе Эвалу, чувствуя, как его собственная душа становится больше, накрывая храмовников своим защитным полем. Ран поняла это слишком поздно. В момент, когда Фобос и Деймос отбросили две черные тени на левую стенку весь корабль накрыло гигантским темным облаком. Акхэя просачивалась повсюду, устремляясь к своим врагам с далекой Астери. Принцесса попыталась вырваться из крепких объятий южанина и помешать ему, но в этот раз он был сильней, сильней Эйи.

– Что ты делаешь?! Немедленно остановись! – крикнула она, сжимая его руку – Не смей!

– Дальше твой ход, Эв, – прошептал он. – Я буду рядом и не дам тебе проиграть. Всегда рядом.

Секунда – и на верхний ярус ворвалась акхэя, затапливая собой комнату и обрушиваясь волной на марсиан. Барьер, сотканный изо льда, испускаемого душой Амона, сдержал ее стремительный и сокрушительный натиск. Пространство вокруг звенело и искрилось от переполняющей его энергии. Ран не могла пошевелиться, лед сковал движения. Она могла только смотреть на то, как черные стрелы вонзаются в созданную душой Амона защиту и как каждое острие отравляет тело Амона. Сначала они разили душу, а затем смогли дотянуться до плоти. От каждого такого удара сине-белый барьер покрывался кровавыми росчерками. Среди шума и электрических разрядов она внезапно отчетливо услышала голос своего брата у себя в голове, смешанный с холодным шипением акхэи.

– Тебе не спрятаться от меня даже за сотней таких щитов… – Отражение Мастера появилось в стекле. Их взгляды встретились на короткий миг. – Мне доставит истинное удовольствие убить еще одного из тех, кто тебе дорог, сестренка. – Лица Ивали коснулась довольная и злая усмешка. – Надеюсь, вы успели попрощаться… Хотя это лишнее, ты скоро к нему присоединишься. Хотя о чем это я, нет, ты увидишь, как его душа будет разорвана в клочья. Справедливо, не находишь?

Эваларин ничего не успела сделать или сказать, но ледяной щит треснул, а затем Мастер выпрыгнул из темноты и обрушил черный этах на южанина. Он нанес ему несколько ударов в спину, прежде чем проткнуть его сердце. Лишь тогда руки Амона ослабли, и барьер пал, оставив легкий холод и изморозь повсюду. Риджу беззвучно опустился на пол, а Ран успела его подхватить. Глаза южанина были закрыты. Амон погиб, не сказав больше ни слова. Эвала шепотом звала его, боясь прикоснуться к ранам или к его лицу. Слезы сами текли из глаз, обжигая щеки. Ивалиран же стоял в стороне и молча наблюдал, держа этах наготове.

Прижав Амона к себе, принцесса продолжала что-то говорить, но слов нельзя было разобрать. Перед внутренним взором со скоростью света проносились воспоминания с Марса, с Астери, с Аль Киля, со всех тех миров, где им довелось побывать вместе. Она видела его душу, стоявшую чуть поодаль, но этого было недостаточно. Ей сейчас был нужен именно этот гениальный южанин с Марса, которого ей никогда не вернуть.

– Брось, плакать по нему? Вы вот-вот встретитесь, – напомнил о себе Мастер, в облике которого практически не осталось ничего человеческого. Девушка подняла на него наполненные яростью глаза, жаждущие отмщения. Они светились ярче обычного. Точно так же, как глаза Эйи, стоящей за спиной Храмовника. Аккуратно опустив Риджу, Эваларин подняла с пола хопеши и встала, выпрямляясь во весь рост. Странник же обнажила когти и оскалилась, оголяя острейшие зубы. Ее рык эхом пронесся по кораблю.

– Твой путь оканчивается здесь, – на языке астери прошипела Ран, сжав клинки и приготовившись атаковать.

– Ты правда думаешь, что сталью можешь победить тьму? Посмотри сюда. – Он поднес руку к груди. Храмовник видела перводушу острова Хранителей, сжавшуюся до размеров сердца и давно сдавшуюся. – Откуда, ты думаешь, такая сила? Ты разорвала акхэю, почти уничтожив нутро, но теперь оно восстановилось. Еще чуть-чуть, и я снова буду собой. – Ивали усмехнулся. – Так что, как видишь, это вы проиграли.

– Ивали… – покачала головой Эваларин, – я до последнего верила в твою душу, давала тебе столько возможностей для борьбы с тьмой. Но каждый раз ты выбирал темнейшую из дорог. Словно ты был рожден, сотворен Марсом лишь для того, чтобы стать его погибелью. – Мастеру было неприятно слышать эти слова, голос его сестры пробирался в сознание, невзирая на выставленные барьеры, и заставлял перводушу содрогаться от боли осознания. – Как жаль, что ты оказался таким слабым… как жаль, что не Сет Фэро вошел в священные воды Источника первым.

– Достаточно! – Ивалиран быстро и кратко взмахнул этахом, создавая энергетическую волну, которая не смогла сдвинуть принцессу с места, а лишь всколыхнула ее белоснежные волосы. – Ты хочешь боя, я дам тебе бой. – Лица девушки коснулась усмешка, что удивило Мастера. – Эта паршивая душонка не поможет тебе! – Он выставил этах вперед, готовясь выпустить в сестру несколько энергетических зарядов. – Разве что умирать придется дольше.

– Ты так недальновиден, братик, – сказала девушка, наклонив голову вправо. – С тобой сражаться буду лишь я, а вот с тем, что внутри тебя, сразится Странник.

– Что? – не понял смысла Ивали.

Эвала боковым зрением заметила душу Амона недалеко от себя. Еще она ощущала притяжение потока душ, что вился сейчас над островом Хранителей. Она чувствовала сопротивление, которое оказывает Амон, особенно теперь, услышав ее. Она была готова поклясться, что он просит ее остановиться и не делать этого. Едва заметно Эвала улыбнулась ему.

На хопешах, по самому краю, от острия до рукояти тонкой полосой появился сине-белый лед. Он искрился голубыми молниями, так же как и волосы Эйи. Не медля больше ни секунды, Храмовник перешла в наступление. Три шага вперед, четкие следы, покрытые изморозью, и вот четвертый шаг, и следов Эвала больше не оставляла. Зато их вереница пошла стороной, словно невидимка продолжил свой путь. Принцесса двигалась с невероятной скоростью, замахиваясь на Мастера. Во все глаза глядя на девушку, он увидел, как душа астери жила своей жизнью, отделившись от тела, становясь осязаемой, двигалась синхронно с человеком. И вот уже два врага атаковали Рана с двух сторон. Хопеши просвистели в сантиметре от шеи Ивали, когда острейшие когти Эйи впились в перводушу и оставили на ней глубокую рану, из которой сразу же хлынула черная субстанция, похожая на туман. Зайдя брату за спину, Эвала снова перешла в атаку. Каскад размашистых ударов Ивали смог отразить, оттолкнув девушку от себя и выпустив в нее четыре заряда. Она смогла увернуться от всех и снова бросилась в ожесточенную атаку. Следом за ней и астери, чьи доспехи переливались ослепляющим светом и буквально источали холод. В этот раз Ивали смог удачно заблокировать атаку Эвалы, но пропустил очередной выпад Эйи. Стиснув зубы, стараясь не обращать внимания на боль, он контратаковал. Сталь скрипела каждый раз, когда хопеши встречались с лезвием этаха. Астери же продолжала рвать перводушу Марса, пытаясь дотянуться до сердца акхэи. И ничто не могло ее остановить. Удачное парирование, и Эвала смогла нанести колющий удар в область предплечья, второй пришелся на бедро. Однако Мастер воспользовался моментом и нанес ответный удар в бок. Алая кровь забила из раны.

– Без защиты души ты – ничто, – процедил он сквозь зубы. Эваларин отступила и, не обращая внимания на ранение, снова перешла в каскадную атаку. Ивалиран выпустил в нее три энергетических шара, и один ударил девушке в грудь, отбрасывая ее в сторону. Эйя на миг остановилась, словно став лишь неосязаемым призраком, но, когда принцесса смогла подняться, продолжила свой бой. – Что?.. – Он глянул на этах, заряд оказался слишком слабым, чтобы убить, а лишь опалил и оттолкнул.

Оскалившись и прорычав что-то невнятное, он активировал все символы на своем оружии, двигаясь вперед, обрушивая на сестру град быстрых ударов, которые она едва успевала отражать. Ему вновь удалось ранить ее и сильно толкнуть в стену ударившись о которую Эвала смогла удержать равновесие. Несколько крупных капель крови упали на покрытый изморозью пол. Мастер успел улыбнуться и сделал быстрое движение этахом, выпуская с десяток мелких шаров с пульсирующей темной энергией внутри. Изумрудные глаза зло сверкнули. Посмотрев на брата исподлобья, видя летящие на нее заряды, девушка крутанулась юлой, увернувшись от двух, и со всей силы запустила в Мастера один хопеш. Обернувшись вокруг два раза, клинок с ликом праотца Тота вонзился мужчине в грудь, правее сердца. В этот же момент оставшиеся шары ударили по Эвале, оставляя на этот раз многочисленные раны по всему телу. Мастер нашел в себе силы вырвать клинок из тела, но в ту же секунду второй хопеш с ликом Маат пронзил его насквозь, разрубив сердце. Ивалиран осел на пол, а затем упал навзничь мертвым, заливая покрытый льдом пол красно-черной кровью. Тяжело дыша, Эваларин отошла к стене, прислонившись к ней, медленно сползла вниз. Вдруг стало очень тихо. Сквозь туманную завесу она видела душу Амона совсем близко, как и Ивалирана, одолеваемого тьмой. Акхэя почти полностью поглотила душу, и ее сердце вот-вот забьется, поглотив всю сущность первого творения Источника Марса. Душа же Странника стояла напротив девушки. Темная субстанция, оказавшись в теле Храмовника, не могла до нее дотянуться и поэтому лишь убивала человека, стараясь впитать в себя все его знания.

Принцесса, превозмогая боль, стиснув зубы, дотянулась до своей сумки и достала из нее два ариса.

– …Нам пора идти… – едва слышно прошептала она, сжимая их в кулак со всей оставшейся силой. Кристаллы треснули, высвобождая сохраненные в них души Нури и Беса. Зелеными каплями они упали на пол, обращаясь в дуновение ветра. Эвала видела, как их притянул поток душ. Она улыбнулась им. – Мы ведь еще встретимся? – спросила она призраков, и в голове услышала ответ «конечно». – Я буду ждать…

Внезапно пространство вокруг вновь заискрилось и перед ней появилась душа Ивалирана, раздираемая тьмой, стремящейся захватить еще чистое сердце. Она увидела, как Эйя сделала шаг вперед, желая предотвратить поглощение, но ее опередил Амон, и ледяная душа астери оказалась в одном теле с тьмой и перводушой Марса.

– …Амон… нет… – Но было уже слишком поздно, лед сковал сердце Ивалирана, защитив его от акхэи и начав медленно распространяться по душе, очищая от тьмы, которая не собиралась сдаваться.

Глаза принцессы Ран медленно закрывались, словно от смертельной усталости. Не прошло и минуты, как она была мертва. Потом еще одна – и корабль Фэро вспыхнул огненно-красным светом, самоуничтожившись. Обломки разметало по космосу, оставляя душу Странника наедине с тем, во что превратились сердце акхэи, перводуша острова Хранителей и душа Амона. Эйе было невозможно тяжело смотреть в любимые глаза, которые сами обрекли себя на тысячелетнее заточение.

– Ты говорил, что будешь всегда рядом со мной… – сказала Эйя, – но не говорил, что только в воспоминаниях…

Странник чувствовала, как ее тянет куда-то, да так сильно, что было невозможно сопротивляться. В противоположную от нее сторону тянуло и симбиоз душ, в сторону связки из четырнадцати кораблей. Эйя попыталась схватить Амона за руку, но невидимый поток не позволил ей, затягивая душу в себя.

Через стекло иллюминатора Имэнири увидел взрыв корабля, а еще спустя две секунды Диркан сказал:

– Мы на месте, друг. Теперь можно и отдохнуть.

В глазах Равэ будто застыла красная вспышка взрыва, и две слезы, одна за одной, скатились по щекам, шипя, исчезая в огне. Потом все его тело перестало сопротивляться и, вспыхнув оранжевым пламенем, сгорело дотла на глазах робота. Лишь ледяное сердце осталось лежать, медленно тая и выпуская перводушу Аль Киля.

– Лети друг, Обитель ждет тебя, – тихо проговорил Диркан, отворачиваясь к панели управления. – Закончено лишь одно путешествие из многих.

К Стратигу на мостик прибежал запыхавшийся Ри и доложил об экстренной ситуации – у одной из пассажирок начались преждевременные роды. Нужно было срочно разыскать врача, которых на борту было не так уж и много.

– На кораблях есть все необходимое. Справимся и своими силами.

Не пройдет и часа, как на свет появится первый житель новой колонии, чье тело станет новым сосудом для души, состоящей из трех сущностей – акхэи, перводуши Марса и второй души Астери…

Еще через семь часов связка достигнет своего финального места назначения и навсегда встанет на якорь.

– Наша новая служба начинается сейчас, – скажет Стратиг Энго, выступая перед хранителями.

Эйя неслась в потоке, не видя рядом никаких других душ, словно кому-то была нужна лишь она одна. Позади остался Марс и его поток. Впереди синим сапфиром сияла обитель Творцов. Странник будто провалилась в сон, затягиваемая в неизвестное тело где-то на Земле. Потом она слышала словно со стороны крик новорожденного. Младенец лежал на тканях, расшитых золотыми символами в виде перекрещенных хопешей. Внутри нее еще не было души, но уже обитала иная сущность, такая знакомая и родная. Она-то и тянула к себе перводушу ледяной Астери. Кто-то из взрослых склонился над ребенком, и тогда девочка распахнула свои изумрудные глаза.

– Ну здравствуй, Странник, – улыбнулся мужчина. – Добро пожаловать в семью!

Конец третьей книги