Глава 19

После атаки дела пошли в гору. Ужасно такое говорить, но тут я не виновата. На самом деле чем меньше я открывала рот, тем больше люди обсуждали меня (и мои мысли). Теперь у меня были свои последователи, и они проповедовали мое послание. Я выздоравливала (хотя даже не получила серьезной травмы), в то время как Защитники проиграли все важные споры, в которые смогли пролезть. Наши с Мирандой отношения все равно закончились бы странно, даже если бы меня не попытались убить несколько ночей спустя после того, как мы переспали. Но по крайней мере я могла списывать любую странность на огромную значимость факта, что реальные люди настолько сильно захотели моей смерти, что действительно попытались мне в этом помочь.

Конечно, было несколько неприятных моментов. Я не могла вернуться в свою квартиру и понятия не имела, что случилось с рукой Карла. Уверена, ничего мне уже не грозило, но я не смогла. Удобная штука – пережить покушение: люди без вопросов спускают вам с рук иррациональный отказ возвращаться в собственную квартиру. Так что я никого туда не пустила и сама не пошла. Таким образом, никто не узнал, что окна моей спальни выбиты. Ну, никто, кроме правительства США, которое, казалось, позволяло мне хранить эту тайну по своим собственным причинам.

Энди вместе с Джейсоном давно перебрались в хорошее место в Роуз-Хилле. Думаю, это облегчало их работу над подкастом. После больницы я временно поселилась у них в гостевой спальне. Примерно через неделю, когда Робин нашел мне новую квартиру, я поняла, что совершенно не желаю жить самостоятельно, поэтому просто осталась в доме моего придурковатого лучшего друга и его придурковатого соседа. В общем-то, не так я собиралась использовать свое новообретенное нелепое богатство, но сойдет.

Другой неприятностью было то, что я по-прежнему безуспешно билась над решением Последовательности-767. Я так разозлилась, что пыталась не спать. Но все равно каждую ночь я кружила вокруг самолета, лазила по двигателям, ходила по крыльям и пыталась разбить окна. Я прочитала все, что смогла найти о самолетах. В конце концов я решила: шестиугольники, расположение которых я тщательно запомнила и скопировала, чтобы показать Майе, и были кодом, который нам предстояло разгадать, но у нас просто не получалось его взломать.

А Майя носилась со мной как с хрустальной вазой. Пусть я феерически облажалась и сделала именно то, что она просила меня не делать (а еще переспала с Мирандой, о чем Майя до сих пор не знает), подруга была самой добротой. По сути, я видела предупреждающие знаки и знала, что, когда все идет хорошо, меня накрывает и я вижу себя, ходячую катастрофу, как будто бы глазами Майи.

Я чувствовала, что единственный способ сбежать – это попытаться помириться; например, отправить ей цветы или написать длинное письмо с извинениями. Конечно, все эти вещи казались глубоко неадекватными, поэтому я приняла решение.

Я пошла в бутик, выбросила тысячу двести долларов на новую куртку, рубашку и джинсы, а затем вернулась в квартиру Энди, чтобы снять видео. Вот стенограмма:

«Здравствуйте все. Скажу вам честно, я сейчас очень запуталась. Физически я серьезно не пострадала, но у меня, как, думаю, и у многих из нас, осталась психологическая травма. У меня пара сломанных ребер и дюжина швов. Но понимать, что кто-то хочет [здесь я говорю с комком в горле и не притворяюсь]… убить меня… и уже убил так много других людей, которые ничего не сделали, лишь проявили интерес к нашим гостям… это гораздо более глубокая рана.

Конечно, прямо сейчас Защитники открещиваются от этих атак. Это правильно, и я искренне думаю, что подавляющее большинство из них никогда не поддержат подобные действия. Но когда риторика переходит в подстрекательство, неудивительно, что находятся люди, решающие взять дело в свои руки.

Я сделала то же самое, разве что не столь активно.

С начала июля стало ясно, что все последовательности головоломок во Сне раскрыты и решены, кроме одной. Код скомпилирован и кажется законченным, за исключением того, что он запрашивает какой-то пароль и никто не знает, где его искать. Еще до этого момента я поняла, что во Сне есть последовательность, доступ к которой есть только у меня. Я работаю над этой головоломкой, которую мы называем Последовательностью-767, уже более месяца и, честно говоря, ни к чему не пришла. А все потому, что хотела разгадать эту тайну в одиночку. Я хотела быть героем, которого все бы помнили. Хотела сохранить свою славу и исключительность. И из-за этого я замедлила процесс разгадки Сна. Если бы я не спрятала информацию, которую имела, возможно, мы бы решили Сон еще месяц назад. Может быть, прошли бы его быстрее и безопаснее. Может быть… [Тут видео переходит к следующей строке, потому что я не хотела заканчивать это предложение.]

Я также полностью сознаю, что Карл спас мне жизнь. Правительство опубликовало предварительный отчет, что мой злоумышленник, Мартин Беллакур, скончался на месте, когда внутренняя часть его тела была превращена в виноградное желе. И хотя это похоже на шутку, нам всем пришлось смириться с этим как с реальностью. Раз сделал это определенно нью-йоркский Карл, именно нью-йоркскому суду решать, предъявлять ли ему обвинение. Я полностью поддерживаю судебное разбирательство и верю, что Карла оправдают.

Для тех из вас, кто был активным Сновидцем, у нас есть еще одна решающая загадка. Я поместила все, что мы знаем о Последовательности-767, в Сом – мои посты в описании. Очевидно, Карлы намеревались решить эти загадки вместе. Мне жаль, что я убила так много времени, эгоистично сидя на этой информации, как собака на сене. Я знаю, что не все вы простите меня и у меня нет никаких прав ждать от вас понимания. Но я надеюсь, вы поверите: я глубоко, очень глубоко сожалею, что скрыла это».

Вот и все. Часа не прошло, как я загрузила видео, и вдруг прочитала в Соме ветку:

К тому времени, как появился третий ответ, этот комментарий вышел в топ ветки, и начали подключаться музыканты со всего мира. Они быстро расшифровали, что бы получилось, если принять красные шестиугольники за нажатые кнопки. Через полчаса стало ясно, что, хотя никто не мог точно назвать тональность, шестиугольный узор на боку 767-го был транскрипцией «Call Me Maybe» Карли Рей Джепсен. У Карла потрясающий музыкальный вкус.

Мы с Энди устроили мозговой штурм, изучая все что можно о песне и ее исполнительнице.

Заучив все слова «Call Me Maybe» (по большей части я их уже знала), я задернула шторы гостевой комнаты Энди и легла в постель. Едва смеркалось, но я была измотана (как обычно) и хотела посмотреть, что смогу сделать с этой новой информацией. Уснуть было нелегко, я слишком сильно хотела, чтобы все получилось. Я знала: буквально весь мир мечтал увидеть, что из этого выйдет, и только я могла ответить им на этот вопрос.

Поэтому я очистила свой разум и позволила усталости взять верх. А затем повторила это еще двадцать три раза, пока наконец не оказалась в холле модного офиса в модном офисном здании. Спустя тридцать минут после этого я стояла перед 767-м и пела своим грубым, слегка фальшивым голосом:

И звучало на самом деле не так уж и странно, пока я не добралась до припева, который настолько здорово написан, что очень трудно не увлечься. Хорошая новость: во Сне вы всегда одни, поэтому никто не увидит, как вы танцуете вокруг самолета, напевая:

Травмы в Сон не передавались, поэтому, если в реальном мире на то, чтобы поднять левую руку над головой, у меня ушли бы месяцы тренировок, во Сне я скакала, как бодрая двадцатилетняя девушка, которой, собственно, и являлась.

Я допела, почти не сомневаясь, что не пропустила ни слова (хотя определенно не попала в некоторые ноты), и услышала тихое шипение. Затем оно стало громче, раздался шум электрических или гидравлических двигателей, когда отсеки шасси открылись и массивные колеса появились из крыльев и носа самолета. Они мягко коснулись травы парка и сразу же приняли такой вид, словно стояли там вечно.

Я попала внутрь.

Или по крайней мере в очень маленькие отсеки, куда убирались колеса самолета. Когда я изучала самолет, то узнала, что в эти отсеки может поместиться человек, но при поднятии колес человеку очень повезет, если его не раздавит. Несколько людей уже пытались проделать такой фокус, мечтая путешествовать автостопом. Оказывается, это довольно хороший способ умереть. Но это также означало, что залезть внутрь все-таки можно, что я сразу же и проделала. Сначала вскарабкалась в переднюю нишу, потому что знала: там есть проход к отсеку БРЭО, помещению, где находятся все системы управления самолетом. А уже оттуда был еще один проход, который вел во внутреннюю часть самолета. Я знала, что оба этих люка – не просто двери. Они запечатаны, и, чтобы их открыть, нужны специальные инструменты, но я подумала, что лучше вариантов у меня нет. Оказавшись в отсеке для шасси, я увидела замечательную лапшу из трубок и кабелей. Если бы я работала инженером в «Боинге», то имела бы довольно хорошее представление, на что смотрю. Но я там не трудилась, поэтому в тусклом свете, льющемся из открытого люка, увидела лишь полный кавардак.

Люк на потолке я нашла без труда, вокруг него не висела куча трубок и проводов. Это была практически единственная плоская поверхность на потолке. А вот открыть его оказалось не так просто. Он крепился на месте с помощью десятков болтов. Не обычных крестообразных винтов. Головки были плоскими, как у гвоздя.

Я изо всех сил вцепилась в люк, но это было так безнадежно, что я оставила дальнейшие свои попытки.

Я долго ползала по отсеку в поисках… чего-нибудь, но меня окружал один только беспорядок.

Я вернулась к люку, не знаю, зачем, но вдруг за последние двадцать минут я обрела суперсилу? Однако на этот раз я заметила крошечные выпуклые буквы на ручке. В тусклом свете их было трудно разглядеть – по крайней мере так я подумала сначала. Наконец я поняла, что не так, почему их трудно увидеть: это были не буквы, а набор из линий и кругов, которые мой мозг не мог превратить в слова.

Это походило на то, что происходит, когда вы сбиваетесь с курса и детали Сна начинают исчезать. Но как это возможно? Я спела песню, и она сработала! Это должна быть подсказка!

– AAA! – С криком я выплеснула свое разочарование в пустую комнату. Не помогло. Я ударила кулаком по трубе на стене, прикидывая, проснуться ли. Не то чтобы мне нечего было сообщить остальному миру. Но раз им удалось дать мне подсказку, я не хотела бы возвращаться и говорить, что это тупик!

Так что я просто стукнула для звука.

Воздух в отсеке был спертым и маслянистым, поэтому я решила, что, может быть, что-то пропустила снаружи самолета. Вдруг секрет крылся в одной из других ниш.

Я снова облазила самолет. Дергала за все, что могла и за что не могла. Проверила другие ниши и не нашла ничего убедительного или полезного.

Разочарованная, я двинулась прочь от самолета.

Пройдя несколько кварталов, я обернулась, чтобы посмотреть на эту огромную машину. Я часами пялилась на нее во Сне, поэтому не ожидала увидеть что-то новое. И не увидела, но почувствовала, как сердце внезапно подскочило к горлу, а потом я на полной скорости рванула обратно к самолету, потому что наконец поняла.

Вернувшись в передний отсек, я несколько минут напрягала глаза, прежде чем снова увидела на ручке крошечные выгравированные знаки. Не размытые каракули «на неправильном пути», а линии и точки числовой системы майя, которой Миранда научила меня в том отеле в Вашингтоне. Той же самой системы, которой, я теперь точно знала, было написано число шесть на хвосте самолета.

Можно было просто ударить себя по лицу и разгадать зашифрованные числа с Энди, но я безумно хотела сделать это самостоятельно. Несколько месяцев люди по всему миру совместно решали последовательности, и теперь я хотела быть не просто средством, с помощью которого решили финальную загадку; я хотела, чтобы мое имя было на этой чертовой странице в Википедии!

Поэтому я сидела там и изо всех сил старалась вспомнить, что Миранда мне сказала. Точки – единицы, а палочки – пятерки. Значит, две палочки с одной точкой – это одиннадцать. Я была почти уверена в своей правоте. Две точки, это просто два. Так просто – майя знали, что произойдет!

Итак, у меня была последовательность чисел: 11, 2, 7, 19, 4, 4, 12. Теперь, что, черт возьми, мне с ними делать? Сбоку от двери обнаружилось семь циферблатов с числами от одного до девятнадцати. Господи, это было так легко?

Я установила каждый из циферблатов на соответствующий номер, и мне пришлось увернуться, когда крышка люка упала в отсек. Нога поехала, и я выпала, по пути ударившись головой о шасси. И проснулась в квартире Энди.

– Твою мать! – заорала я.

– Ты в порядке? – крикнул Энди из другой комнаты и прибежал в мою.

– Да! У меня все зашибись! Я просто… твою мать! Я влезла в самолет. Затем решила следующий шаг в последовательности, это были числа майя, о которых Миранда мне рассказывала, они были напечатаны на люке в отсеке шасси. Я открывала люк, упала, ударилась головой и проснулась!

Энди заржал как сумасшедший.

– Заткнись!

– Да ладно, весело же. Ты нашла первую подсказку и сорвала ее, врезавшись головой в стену?

– В шасси, спасибо большое. Мне нужно вернуться туда! А прямо сейчас заснуть нельзя!

Я перевернулась и взяла свой телефон, который, конечно, был поставлен на режим «Не беспокоить». От Майи пришло сообщение: «Большое спасибо за видео. Это было действительно хорошо».

Меня охватило умиротворение.

– Все в порядке, Эйприл, – сказал Энди. – Доступ все равно только у тебя. Там нет ограничений по времени.

Я вздохнула.

– Знаю, я просто… Черт возьми, ты же знаешь! Я была почти на месте!

– Ты почти дошла до следующей подсказки. Не хочу расстраивать, но их должно быть больше.