В дворцовых коридорах стояла тишина.

Я скользила по мраморному полу беззвучно, как тень. Меня никто не увидит, если я сама того не захочу. Навыки взломщика я оттачивала годами – спасибо Макелю. Меня не покидало чувство, что он где-то рядом, наблюдает за мной. Он всегда наблюдал.

Тишину нарушал лишь далекий гул голосов из приемной. Казалось, дворец опустел. По коже у меня бежали мурашки, но я уходила все дальше и дальше.

Вскоре по коридору, подобно дроби дождя по крыше, прокатился рокот голосов. Надеясь напасть на след убийцы, я пошла на шум. Чем ближе я подкрадывалась, тем громче и пронзительнее становились голоса. Внезапно раздался душераздирающий вопль.

Я перешла на легкий, бесшумный бег.

В конце коридора остановилась. За углом, в обнесенном стенами саду, толпились люди.

Сад купался в зелени и весь был в цвету. Тут и там в изумрудных зарослях виднелись алые бутоны. Сверху проглядывала полоска голубого неба. Манящая свобода.

Сначала я увидела женщин в длинных архейских платьях с корсетами. Служанки. Они рыдали, закрыв лицо руками и сотрясаясь всем телом. Рядом стояли люди в органических костюмах с дестабилизаторами на поясе. Стражники.

Слегка наклонившись, они что-то разглядывали…

И хотя я догадывалась, на что они смотрят, мне нужно было во всем убедиться. Я затаила дыхание и сделала шаг вперед.

Словно по мановению всевышних королев, один стражник отодвинулся, и мне открылся хороший обзор.

Казалось, она всего-навсего спит, изящно распростершись на деревянной скамье. Ее лицо было повернуто к небу, а белесые локоны струились вдоль тела. Но поперек горла зияла страшная рана, такая глубокая, что видно было что-то белое.

Позвоночник.

Спрятавшись за угол, я схватилась за живот и согнулась пополам, но со вчерашнего дня у меня во рту не было ни крошки, и мой желудок был пуст.

Стоило мне увидеть покойницу, и перед глазами всплыли подробности ее смерти: тонкий клинок в руке убийцы; мягкая, как масло, плоть; ожерелье из крови у королевы на шее; руки, которые сначала сжали горло, а затем простерлись к убийце; красные брызги на зеленой листве.

Никаких красных цветов в саду не было. Он был залит кровью. Я еще некоторое время корчилась у стенки, а потом желудок успокоился. Королеву Айрис убили в точности как на чипах, а значит, я была права: воспоминания – это на самом деле инструкции, которые записал человек, организовавший покушения. Получается, Макель все-таки передал чипы убийце. Или же убийца – он сам.

Я поспешила к Варину. Наши опасения оправдались. Оставался только один вопрос: кто следующая жертва?

Вернувшись, я обнаружила, что у входа в приемную поставили двух стражников.

Я огляделась по сторонам в поисках вентиляционного отверстия или хотя бы маленького окошка. Должна же тут быть какая-нибудь лазейка…

Нашла! В стене на уровне пола находилась вентиляция. Наверняка по ней можно добраться в приемную.

Я проехалась по мраморному полу и, проклиная разбитую коленку, присела у вентиляционного отверстия. Варин прав: нужно подлечиться, иначе я повсюду буду оставлять кровавые следы. Сняв с браслета отмычку, я один за другим отвинтила шурупы, сняла решетку и залезла внутрь.

Вентиляционный короб разветвлялся на два пути. Я выбрала левый.

Тут моя боязнь закрытых пространств пришлась как нельзя кстати, потому что вытеснила из мыслей и распоротую шею королевы, и клинок в окровавленной руке, и прочие жуткие подробности. Если я буду двигаться вперед и думать о чем-нибудь постороннем – хотя бы о тяжести в груди, – тогда, может, и не сорвусь с катушек.

Столько кровищи я не видела с тех пор, как чуть не убила отца.

Чувство вины когтями вцепилось в мои внутренности.

Теперь вместо возмущенных возгласов из приемной доносилось тихое бормотание. Должно быть, просители смирились с тем, что задержаны на неопределенный срок. Как бы мне ни хотелось верить, что убийца находится в приемной, я сильно в этом сомневалась.

Я не могла избавиться от ощущения, что тень убийцы следует за мной по пятам, а теперь вот ползет позади по вентиляционному коробу. Меня передернуло.

Как и в коридоре, в приемной выходное отверстие находилось на уровне пола. Кроме брюк, сапог и подолов ничего нельзя было разглядеть. Одни задержанные сидели, возмущенно скрестив руки, другие – в основном эонийцы – остались на ногах.

Он стоял неподалеку, но окликнуть его, не привлекая внимания, явно не получится. Нужно было незаметно вернуться в зал, а сделать это можно было только одним способом.

Устроить диверсию.

Тут требовалась уловка более замысловатая, чем подножка. Более масштабная. И громкая.

Коммуникационная линия! Да. То, что нужно.

Я торопливо поползла обратно, не обращая внимания на тяжесть в груди. В том закутке, куда выходила вентиляция, по-прежнему никого не было, но во дворец потихоньку возвращалась жизнь: по мраморному полу цокали каблуки, а из соседних коридоров раздавались голоса.

У входа в приемную по-прежнему было всего двое стражников. Я расплылась в улыбке. Плевое дело!

Кое-что прикинув, я сняла с браслета подвеску в форме шара. Подарок Макеля за первое дело.

– Ничего сложного. Все равно что конфету у ребенка отнять, – сказал он тогда. Как выяснилось, именно этого он от меня и хотел: чтобы я украла у ребенка конфету. Сам он отточил этот навык еще в возрасте шести лет. – Так, чтобы малыш ничего не заметил! – добавил он.

Поначалу задание и правда казалось легким. Маленький ребенок постоянно отвлекается. Он не сможет за себя постоять. Не спустит на тебя городскую стражу.

Только одного я не учла: когда у ребенка в руках желанный подарок или любимая сладость, его не так-то легко отвлечь. В итоге мне пришлось купить малышу другую конфету. Тогда я не знала, что от взгляда Макеля не укрывается ничего. Лишь пару лет спустя я поняла, что подвеску получила не потому, что обвела Макеля вокруг пальца, а в награду за находчивость. С тех пор я получала по подвеске за каждое крупное дело.

Я бросила шарик в коридор по правую руку, и он разбился на множество мелких осколков.

– Вот сукин сын, – пробормотала я. Макель наплел мне, что это драгоценный камень.

Стражники мгновенно пришли в движение. По команде одного второй пошел на звук. Секунду спустя я уже стояла за спиной у его товарища, выуживая у него из кармана коммуникационную линию.

– Здесь какие-то осколки, – крикнул стражник из соседнего коридора. – Должно быть, подвеска с люстры упала.

Не успел он вернуться на пост, а я уже ползла по вентиляционному коробу с приборчиком в руке.