Глава 32
Предгорья Баварских Альп, 2 февраля 2016 года
Рюдигер Отт был дружелюбным собеседником, излучавшим спокойствие человека, относящегося к жизни как к искусству. В настоящее время на Майорке было на двадцать градусов теплее, чем в Верхней Баварии, и он сидел на террасе своего маленького дома под послеполуденным солнцем. Валльнер же вел разговор из служебной машины – они с Майком возвращались из Мюнхена в Мисбах.
– У меня ваш номер от мистера Баума, – сказал Валльнер, представившись. – Вы его знаете?
– Да. Он связался со мной по поводу моего брата Дитера.
– По этому же поводу звоню и я.
– Боюсь, я не могу вам с этим помочь. Я не видел его много лет и не знаю, где он.
– Мы не это хотим узнать от вас.
– Что тогда?
– Несколько дней назад было найдено тело человека в возрасте вашего брата. Есть некоторые предположения, что это он. Но мы не уверены. Это означает, что нам нужен кто-то, кто мог бы идентифицировать его.
– Ох… – выдохнул человек на другом конце линии после небольшой паузы. – Конечно, я готов помочь. Должен ли я приехать в Германию?
– Я, пожалуй, сначала отправлю вам фотографию.
– У вас есть мой мейл?
– Вы должны мне его дать.
Валльнер записал адрес электронной почты Рюдигера Отта, позвонил Тине в Мисбах и попросил ее отправить по этому адресу фотографию мертвого Клауса Вартберга. Через пять минут зазвонил сотовый телефон Валльнера.
– Это может быть он. Но по фотографии сложно понять, – сказал Рюдигер Отт.
– Он так изменился?
– О да. Я видел его один-единственный раз после 1996 года. Это было здесь, на Майорке. Около пяти лет назад. Кто-то заговорил со мной на пляже. Я еще подумал: «Смешно, голос кажется таким знакомым». И затем он говорит: «Это я. Дитер». Это был мой брат, но совершенно на себя не похожий.
– Он сделал пластичесую операцию?
– Верно. Что-нибудь в этом роде было обнаружено на трупе?
– Сначала эксперты решили, что это была косметическая операция. Были обнаружены следы кожных и костных имплантатов. Нос, подбородок и губы были, похоже, изменены.
– Человек на фотографии может быть Дитером. Но, конечно, чтобы сказать точно, я должен увидеть его.
– Сначала я должен уточнить, можем ли мы оплатить стоимость рейса. Это займет некоторое время.
На испанском конце линии в течение нескольких мгновений стояла тишина. Потом Отт сказал:
– Не беспокойтесь, я все равно собирался лететь в Германию, чтобы утрясти пару вопросов. Заодно сделаю и это. Немножко удачи, и я получу горящий билет со скидкой. Это обойдется не так дорого.
– Было бы замечательно. – Валльнер услышал, как Отт что-то пьет. Он представил себе южное послеполуденное солнце и стакан кампари. Тем не менее из окна автомобиля он должен был видеть дорогу A8, слева и справа от нее – сугробы, затем Хофолдингер Форст, темный за легкой метелью. – Как вы знаете, ваш брат исчез в 1996 году. Он связывался с вами в то время?
– Нет. Я узнал об этом с некоторой задержкой. Я никак не мог с ним связаться, поэтому позвонил в адвокатскую контору. Некоторое время там включался автоответчик. Потом его секретарь перезвонила мне. Но это было через несколько недель.
– Госпожа Марек?
– Да. Именно так ее звали. Вскоре после того как я получил имейл от Дитера. Он написал, что с ним все в порядке, и он больше не будет выходить на связь. Это все. Я позволил себе проследить почту. Он отправил сообщение из интернет-кафе в Мехико.
– Эта встреча пять лет назад… Ваш брат остался надолго?
– На несколько часов. Он выглядел затравленным и сказал, что они, вероятно, будут следить за мной тоже. Но после такого долгого времени это было маловероятно.
– Кого он имел в виду под «они»? Полицию?
– Не уверен, но я так не думаю.
– Значит, он не сказал вам, почему ушел в подполье?
– Он сказал: чем меньше ты знаешь, тем лучше. Вскоре после этого контакт был полностью разорван.
– Может быть, вы вспомните что-нибудь еще к тому времени, пока мы не встретимся. Другой вопрос: есть ли у вас предметы, принадлежащие вашему брату? Предметы, где могут быть следы ДНК? Зубная щетка, одежда? Что-нибудь подобное?
– Я посмотрю. Может быть, найду что-нибудь.
– Если найдете, положите это в полиэтиленовый пакет и привезите с собой.
– Так и сделаю.
Валльнер поблагодарил за беседу и выразил надежду на скорую встречу.
Вернувшись в Мисбах, Валльнер и Майк во второй раз посетили офис Баумгертеля.
– Это трагедия, – пробормотал господин Баумгертель, его лицо побледнело. – Я должен был предпринять что-то раньше.
– Это ничего не изменило бы. К тому моменту, когда впервые пропустила службу, она уже была мертва. – Валльнер заметил некоторое облегчение во взгляде Баумгертеля.
– Мы потеряли не только чрезвычайно компетентного сотрудника. Это ужасная человеческая потеря.
– Какая она была? – Майк подключился к разговору.
– Ну, довольно тихая. Компетентная, как я уже сказал. В ее работе не к чему было придраться. Она… – Баумгертель искал слова, способные выразить тяжелую человеческую потерю. – Она была относительно закрыта. Дружелюбна, но не разговорчива. Мы все очень ценили ее.
– Она имела какое-либо отношение к господину Вартбергу?
– У наших дам обычно нет деловых контактов с клиентами. Они приглашают их войти и спрашивают, не хотят ли те что-нибудь выпить. Могут поговорить о погоде, если есть несколько минут. Да, она, вероятно, встречалась с господином Вартбергом.
– Она когда-нибудь говорила, что у нее депрессия или что-то, что может вызвать депрессию?
Баумгертель покачал головой.
– У госпожи Марек были отношения?
– Вы имеете в виду с мужчиной?
– Хоть бы и с женщиной. Я имею в виду прочное партнерство.
– Ну, если так, то я об этом не слышал.
– У нее были друзья?
Адвокат пожал плечами:
– Она ходила в тот же фитнес-клуб, что и я. Конечно, она знала людей там. Настолько, насколько это случается в спортзале. Они здоровались и говорили о погоде.
– Что вам известно о прошлом госпожи Марек?
– Она родом из Саарланда. Как мне кажется, никогда не была замужем.
– Она говорила, что провела в Берлине несколько лет?
– Да. Работала у этого адвоката, который внезапно исчез.
– Она рассказывала о берлинском периоде?
– Она рассказывала об адвокате. У меня сложилось впечатление, что он очень ей нравился. Это было всегда… как бы это сказать… у нее был такой свет в глазах. Кто знает… – Он немного поколебался. – Может быть, она была влюблена в него.
– И этот адвокат в один прекрасный день исчез?
– Да. – Господин Баумгертель собрался с мыслями. – Мы поговорили о том человеке однажды. Я спросил, исчез ли он сам или с ним что-то случилось. Она ответила очень уклончиво и… вероятно, не хотела вспоминать об этом. Очевидно, что-то там было… – Он подыскивал подходящее выражение. – Не в порядке, вот что я вам скажу.
– Дело «Шварцвассера» говорит вам что-нибудь?
– Нет, никогда не слышал.
– Подумайте. Может быть, госпожа Марек упоминала об этом?
Ответом было решительное покачивание головой.
– Хорошо, – сказал Валльнер, глядя на блокнот со скупыми заметками. – Последний вопрос. – Он немного наклонился вперед. – Упоминала ли госпожа Марек, что ее преследуют?
– Нет. Такого не было. Но я вспомнил кое-что еще: несколько дней назад у нее было хорошее настроение. Совершенно не понимаю, почему она могла бы убить себя. Она была очень аккуратная и строила планы на будущее. Я помню, она спрашивала меня о Бразилии, потому что мы с женой были там в отпуске два года назад. Видимо, хотела туда поехать.
Валльнер записал в своем блокноте: «Бразилия – запланированная поездка? Посмотреть в документах Марек» – и отложил ручку. Он взглянул на Майка, но у того не было вопросов.
– Это приведет нас к Вартбергу? – спросил Майк, покидая офис.
Тем временем сгустились сумерки, и они стояли на морозном воздухе на центральной автостоянке города Мисбах.
– Посмотрим. Я собираюсь проверить нашу главную подозреваемую. Ты дашь мне лабораторный отчет об отзыве?
– Я поеду с тобой. Ни за что такого не пропущу. – Майк ухмыльнулся от предвкушений и поднял в воздух лист бумаги, который достал из пиджака. – Мы берем мою машину?
– Если хочешь, – сказал Валльнер, глядя на маленькую зеленую спортивную машину. – У нее есть отопление?
