Глава 11

Пару раз стукнув в дверь, в кабинет Наполеонова впорхнула секретарша Элла Русакова. Она водрузила на стол изумленного следователя роскошный букет из пионов.

– Это еще что такое? – зарычал он.

– Это пионы, Александр Романович.

– Вижу, что пионы! Я спрашиваю, зачем вы их сюда приволокли?

– Для красоты, – ответила Элла, поправляя растрепавшуюся челку.

– Нам что, государство теперь деньги выделяет и на букеты для украшения столов сотрудников? – ядовито поинтересовался Шура.

– Ну, что вы, Александр Романович, – снисходительно посмотрела на него Элла. – Сегодня же день рождения у Федора Поликарповича, вот ему целый воз пионов и привезли. А он, как и вы, руками машет, ругается, говорит, что от него избавиться хотят, вызвав асфиксию при помощи убойного запаха пионов.

Тут Шура вспомнил, что у него совсем вылетел из головы день рождения начальства.

– Федор Поликарпович абсолютно прав, – проговорил Шура.

– Скажете тоже, – рассмеялась Элла и вздохнула завистливо, – если бы мне столько цветов подарили…

– Что, не дарят? – поинтересовался следователь.

– Дарят, – вздохнула девушка, – но не столько же.

– Ничего, Элла, у вас еще все впереди, вот окончите институт, отслужите лет двадцать пять, и вам тоже подарят.

– Успокоили, – фыркнула Элла, – ладно, я побежала, мне еще целую кучу цветов в кабинеты расставлять. Федор Поликарпович велел всех оделить.

– Щедрый у нас начальник.

– Какой есть, – философски заметила Элла и, подумав немного, добавила, – а вообще-то он не плохой.

– Не буду спорить, – улыбнулся Шура вслед вылетающей из его кабинета девушке.

* * *

«Что ж, – подумал Наполеонов, – пришло время встретиться с бывшей невестой Ставрова Юлией Лопыревой, или кем там она ему была…»

На звонок следователя Юлия откликнулась сразу и легко согласилась с ним встретиться, предложив прийти к ней домой.

– Адрес вы знаете, – констатировала она и отключилась.

Встретила Лопырева его в весьма странном наряде – кумачовой блузке с ничего не скрывающим вырезом и в короткой белой юбке в крупный красный горох. Ради справедливости Шура отметил, что при ее фигуре такие наряды можно себе позволить, но не следователя же в них встречать.

Юлия сделала вид, что не заметила оценивающего взгляда Наполеонова, и пригласила его в комнату.

Едва они присели в небольшой гостиной, заставленной современной мебелью, как Юлия объявила:

– Если наши доблестные внутренние органы все никак не могут успокоиться из-за того случая, то вынуждена вас огорчить: Юрочка с его Оленькой меня больше не интересуют.

– И это почему же, разрешите вас спросить? – проговорил ей в тон Наполеонов.

– Успокоилась, излечилась.

– Нашли замену?

– Представьте себе!

– Ну, что ж, клин клином.

– Значит, ко мне нет претензий?

– По тому инциденту нет.

– Тогда зачем же вы пришли? – удивленно воскликнула Юлия, – я думала, может, Оленька задумала с меня компенсацию за моральный ущерб получить.

– Почему за моральный? – равнодушно поинтересовался Наполеонов.

– Потому что физический я ей не успела нанести, – ядовито отозвалась Юлия.

– А цель такую, стало быть, имели?

– А чего бы вы хотели? Она у меня любимого человека увела!

– Ваш любимый человек был бычком на веревочке?

– Почему это бычком?

– Потому что разумного человека увести невозможно, – спокойно заметил Наполеонов.

– А кто это вам вообще сказал, что мужчин можно считать разумными существами?! – вспылила Юлия и, сообразив, что ляпнула лишнее, осеклась, – извините, забыла, что и вы…

– Неразумное существо мужского пола.

– Я же извинилась.

– Вообще-то я пришел сказать вам, что Юрия Ставрова убили. Но вам, наверное, это неинтересно.

И тут случилось то, чего Наполеонов никак не ожидал. Юлия упала в обморок. Она закрыла глаза и сползла с кресла.

– Черт, – выругался Наполеонов сквозь зубы, прощупал пульс, который вроде бы бился нормально, и стал осторожно хлопать девушку ладонью по щекам.

– Чего вы меня лупите? – взвилась она так же неожиданно, как отключилась.

– Мне показалось, что вам стало плохо…

– Это не значит, что меня нужно бить по щекам, как это у вас заведено в полиции.

Шура ничего не ответил, и девица снова начала сползать с кресла, на которое он ее водрузил после первого отключения. Немного подумав, Наполеонов взял со стола бутылку с минеральной водой, отвинтил крышку и вылил на девушку всю воду. На этот раз она буквально подпрыгнула и вдруг залилась слезами.

– У вас есть валерьянка? – спросил Наполеонов.

– Есть, на кухне, в шкафчике у окна.

Следователь быстро сориентировался, нашел кухню, шкафчик у окна, щедро накапал в первую подвернувшуюся под руку чашку валерьянки и налил немного воды. Юлия послушно выпила лекарство. Несколько минут она сидела неподвижно, потом тихие слезы потекли по ее щекам.

– Значит, Юры больше нет? – выдохнула она.

– Нет.

– Я так любила его.

– Вам накапать еще валерьянки?

Она молча покачала головой, ее окрашенные в светлый цвет волосы спутались, и она откинула их назад, больше не заботясь о том, чтобы выглядеть красивой.

– Где вы были во время убийства Ставрова?

– А когда его убили?

Наполеонов назвал дату и приблизительное время.

– Впрочем, это неважно… – проговорила Юлия.

– Что его убили? – удивился Наполеонов.

– Нет, во сколько. Я весь день была на людях. Утром с мамой, и соседи меня видели. К 5 вечера я поехала в ресторан, такси вызывала на дом. Номер такси записан. Потом все время была с девчонками на девичнике.

– Кто-то из ваших подруг выходит замуж?

– С чего вы взяли?

– Ну, если девичник…

– Ах нет, просто решили развеяться.

– После ресторана вы поехали домой?

– Нет, конечно, – улыбнулась она лукаво и прищурила глаза.

– А куда?

– В сауну.

– В сауну?

– В сауну, чего вы так удивляетесь?

– И долго вы там пробыли?

– Почти до утра.

– Что же вы там делали так долго?!

– Ну, как вам сказать, мылись… – она с притворной скромностью потупила глаза.

– Кто это может подтвердить?

– Все мои подруги и мальчики из «Магнитика».

– Простите, откуда мальчики? – не понял Наполеонов.

Юлия как-то уж слишком покровительственно улыбнулась следователю:

– Из компании эскорта «Магнитики».

«О боже ты мой», – чуть не произнес Наполеонов вслух.

– Кто делал заказ в «Магнитиках»?

– Я.

– Это точно?

– Склерозом не страдаю, – отрезала она насмешливо, – и девичьей памятью тоже.

– Диктуйте адрес, телефон ваших «Магнитиков», имена, адреса, телефоны ваших подруг.

– Это еще зачем? – капризно надула губы Юлия.

– Мы обязаны проверить все.

– Вы что же думаете, что Юру убила я?! – Девушка с негодованием воззрилась на следователя.

– Пока я ничего такого не думаю, – ответил Наполеонов спокойно и добавил, – у вас юбка задралась.

– А вас это беспокоит?

– Я подумал, что это может беспокоить вас.

– Ерунда какая! – рассердилась она.

– Прочитайте и подпишите, пожалуйста, ваши показания.

Лопырева уткнулась в протянутый следователем лист и подписала его с таким нажимом, что стержень ручки едва не прошел насквозь. Потом она швырнула лист следователю, резко поднялась с кресла и подошла к окну.

– Вынужден вас покинуть, Юлия Владимировна, – проговорил Наполеонов, и направился к выходу.

– Подождите, – быстро обернулась она.

– Вы хотите дополнить показания? – спросил он.

– Да. Нет!

– Тогда до свиданья.

– Да погодите же вы наконец! Я хочу сказать…

– Слушаю.

– Вы не должны думать, что на Юрии Ставрове для меня свет клином сошелся.

– Я и не думаю ничего такого.

– Думаете, я знаю!

Увидев насмешливый взгляд следователя, она прокричала:

– Да, сначала я была вне себя! Я его любила! Думала, что мы поженимся! А он поступил со мной, как последняя свинья!

Шура не перебивал девушку.

– И на кого он меня променял?! Вы видели эту Данилину?

– Видел, – подтвердил Шура.

– И что?!

– Что – что?

– Она вам понравилась?!

– Вполне положительная девушка, милая, симпатичная.

– Милая, симпатичная, – передразнила его Лопырева. – Да она мизинца моего не стоит!

– Вероятно, Ставров думал иначе, – холодно заметил следователь.

– Конечно, Юрочка думал иначе! Только чем, чем она его взяла?!

– Этого я не знаю.

– Но вот, если бы вам пришлось выбирать между мной и ею, вы бы кого выбрали?

– Гражданка Лопырева, не задавайте глупых вопросов.

– Значит, я еще и дура?! – взвилась она.

– Я этого не сказал. До свидания.

– А вы не хотите поговорить с моим новым парнем?

– Пока нет, но если понадобится, поговорим.

– Его зовут Максим Переверзев, его телефон, – она назвала семь цифр, которые тотчас отпечатались в памяти следователя.

– Спасибо. Но я думал, что у вас другой парень…

– Кто же? – заинтересовалась Юлия.

– Анатолий Стригунов. Кажется, именно с ним вы были в «Рябинушке».

– Этот лопоухий мой парень? – фыркнула Юлия: – Шутите? Толик всего лишь мой бывший одноклассник.

– Но вы с ним до сих пор общаетесь?

– Встречаемся иногда, перезваниваемся, и все. Что тут такого?

– Ничего.

– Вот именно, ничего, – усмехнулась Юлия.

Наполеонов поспешил покинуть квартиру Лопыревой и, уже оказавшись на площадке, услышал, как с той стороны о дверь ударился какой-то предмет.

«Скорее всего, – подумал Шура, – темпераментная дива, не справившись с эмоциями, запустила в дверь туфлю».

* * *

Оказавшись в своем автомобиле, Шура облегченно перевел дух:

– Фух, психушка по ней плачет.

Он набрал номер телефона детективного агентства своей подруги. Звонить Мирославе на сотовый, если она находилась дома, было абсолютно бесполезным занятием. Аппарат мог валяться на лужайке в саду, в гамаке, на качелях, на крыльце, на диване, да и вообще где угодно.

– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – прозвучал тем временем в трубке голос Мориса Миндаугаса.

– Морис, привет, это Шура. Мирослава там далеко?

– Здравствуй, в саду, беседует с Доном.

Шура невольно фыркнул. Его подруга на самом деле могла общаться с котом, как другие – с людьми. Усатый при этом постоянно менял интонацию, тембр и длину звука. Он то мяукал, то урчал, то скрипел, то коротко муркал… Самым удивительным было то, что эти двое прекрасно понимали друг друга.

– Позови ее, пожалуйста, она мне нужна срочно.

Шура услышал звук положенной на стол трубки и быстрые шаги Миндаугаса. Через несколько минут снова раздались шаги, и трубку взяла Волгина:

– Да?

– Слава, здравствуй, ты мне срочно нужна.

– Ты подъедешь?

– Нет, приезжай ты.

– Куда?

– На Полевую. К первой вазе с цветами.

– Выезжаю.

– Спасибо.

С точки зрения Шуры, у Мирославы было просто превосходное качество. Она никогда не спрашивала зачем, знала, что по пустякам Наполеонов дергать ее не будет.

Она приехала через полчаса. Ее «Волга» остановилась у края бровки, и вскоре стройная фигура уже приблизилась к Наполеонову, стоявшему возле высокой каменной вазы с петуниями.

– Ну, рассказывай, – заявила она с ходу.

– Давай присядем, – Шура кивнул головой в сторону синих зонтиков в нескольких шагах от них.

Едва они сели за столик, как примчался юный официант. Шура заказал два зеленых чая и мороженое. Себе – пломбир, Мирославе – фруктовое. Он прекрасно знал ее вкусы, поэтому спрашивать, чего она хочет, не стал.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он, едва отошел официант, принесший заказ.

– Не в службу, а в дружбу? – усмехнулась она.

– Типа того. Я не хотел бы посылать туда оперов.

– Куда?

– В «Магнитики».

– В службу эскорта?

– Ты о них знаешь?

Мирослава кивнула.

– Приходилось пользоваться? – пустил шпильку Шура.

– Не совсем… Мне о них поведала Люся. Она заказывала их в виде сюрприза бухгалтерше Раисе Петровне.

– Господи! – воскликнул Шура, – так Раиса Петровна Люсиному отцу ровесница!

– Ну и что же, это был юбилей, и мальчик просто выбрался из торта. Короче, ничего интересного.

– А как это пережил муж Раисы Петровны?

– Вытер пот со лба и поблагодарил небо за то, что их сыновья механики.

– Да, действительно…

– И что я должна делать в «Магнитиках»?

– Узнать, кто именно из юношей был заказан на девичник Юлией Лопыревой. – Он положил перед ней фото Юлии.

– И только?

– В принципе да… Но, может, что-то интересное там заметишь.

– Хорошо. Тогда – пока. Как только – сразу позвоню.

– Я собирался вечером к вам приехать.

– Приезжай.

* * *

«Магнитики» встретили Мирославу бархатным полумраком, прохладой и тишиной. Едва она собралась поинтересоваться, есть ли здесь кто-то живой, как комната наполнилась мерцающим светом, и перед ней материализовался симпатичный блондин в элегантном белом костюме.

– Добро пожаловать, – ослепительно улыбнулся он, – проходите, присаживайтесь.

Он заботливо усадил Мирославу в глубокое бархатное кресло:

– Чай, кофе?

– Зеленый чай с жасмином.

Блондин никому не передал заказ, но через несколько минут другой, не менее симпатичный юноша, только брюнет, поставил чай на столик перед ней.

– Благодарю, – улыбнулась она, подумав про себя, что комната прослушивается.

– Чего бы вы хотели? – спросил блондин.

– Видите ли, моя подруга, – продолжая улыбаться, – проговорила Мирослава, – очень тепло отзывалась о вашей фирме.

Она махнула рукой:

– Да что там тепло, она просто захлебывалась от восторга. И когда мне понадобились такие же услуги, она порекомендовала пригласить тех мальчиков, что были у нее.

– А как фамилия вашей подруги?

– Юлия Лопырева. Вы не могли ее забыть, она такая красавица! – Мирослава закатила глаза.

– Да, да, припоминаю. А что у вас намечается за мероприятие? – ненавязчиво поинтересовался он.

– Девичник, – снова улыбнулась Мирослава, – одна из моих подруг выходит замуж. И мы хотели бы оторваться по полной.

– Значит, вы хотите именно тех? – уточнил блондин. – А то у нас большой выбор.

– Нет, нет, только тех. Юлия плохого не посоветует.

– Ну что ж, – блондин склонился над клавиатурой компьютера, – вам сделать распечатку?

– Буду вам безмерно благодарна. Хотелось бы все-таки посоветоваться с девочками.

– Конечно, посоветуйтесь, – он протянул ей распечатку, – а завтра-послезавтра приходите. При заказе у нас вносится предоплата, и за день, два до мероприятия заказ оплачивается полностью.

– Хорошо. Нас это устраивает, – Мирослава поднялась с кресла, обменялась с блондином улыбками и вышла.

В машине она более внимательно рассмотрела фото юношей, присутствующих в день убийства на девичнике. И все они, скорее всего, подтвердят, что Лопырева никуда не отлучалась. Иначе она просто не дала бы Наполеонову адрес службы эскорта.

До вечера еще было далеко, и она решила завезти распечатку Наполеонову сейчас. Допрашивать юношей будут уже сами полицейские.

Элла, увидев Мирославу, приветливо кивнула и сказала, что Наполеонов на месте. Правда, чем занят, неизвестно, но главное, что у него сейчас никого нет.

Мирослава постучала в дверь кабинета.

– Заходите, – отозвался следователь. –   О, Слава, – удивился и обрадовался он одновременно.

– Решила завезти, – она положила на стол перед ним распечатку, – смотри, какие красавцы.

– Не говори, – проворчал Наполеонов, – такой генетический материал пропадает.

Мирослава фыркнула:

– С чего ты взял, что материал пропадает?

– Думаешь, они и горизонтальные услуги оказывают?

– Чего не знаю, того не знаю. Но думаю, что за дополнительные деньги и при взаимной симпатии это не исключено.

– При взаимной симпатии, скажешь тоже, – хмыкнул следователь, сейчас многие парни за деньги готовы хоть с бабой-ягой.

– Ну, предположим, далеко не все, – заступилась за молодое поколение Мирослава.

– Я имею в виду тех, кто идет работать в такие службы, вместо того…

– Чтобы идти к станку, в шахту и на поля, – продолжила Мирослава.

– Зря иронизируешь.

– Может, и зря, – легко согласилась Мирослава, – ладно, я пойду, Шурочка. Приезжай вечером, тогда и поговорим.

* * *

Когда Мирослава приехала домой, оба ее мужчины – человек и кот – сидели на крыльце и не сводили взгляд с ворот.

– Соскучились, мальчики? – спросила она, выбираясь из машины.

Дон подтвердил это сразу, подбежав к ней и начав тереться об ноги хозяйки.

А Морис проговорил:

– Сейчас будем обедать.

За обедом она рассказала, что ездила в службу эскорта. И, поддразнивая Мориса, рассказала, какие там работают красавцы.

Миндаугас на ее шутки не реагировал, и поэтому она добавила:

– Тебя бы туда тоже приняли.

– Спасибо, рекомендацию дать хотите?

– Платят там, наверное, намного больше, чем я тебе…

– Вроде и на вашем жалованье не бедствую, – ответил он.

– Скучный ты, Морис.

– Разве? – удивился он.

– Шучу. Никому я тебя не отдам, тем более какой-то службе эскорта.

– По какой причине? – поинтересовался Миндаугас.

– Ну… – улыбнулась она, – ты незаменимый помощник, на тебя можно положиться, и потом, – добавила она с притворным сожалением, – мы с Доном без тебя с голоду помрем.

– Не помирали же раньше, – резонно заметил он.

– Но питались неправильно и нерегулярно.

– Да, кота жалко, – согласился Миндаугас.

И оба рассмеялись.

– Кстати, – заметила Мирослава, – Шура вечером приедет и, как всегда, голодный.

– Накормим.