Глава 12

Ринат Ахметов придирчиво оглядел роскошный зал магазина «Обуем даже сороконожку». И принялся мерить одну пару обуви за другой. На цену он не смотрел, чтобы не портить нервную систему. Оперативник решил присмотреться к обслуживающему персоналу в зале и разведать, какая же царит атмосфера в магазине после гибели его владельца.

– Вам помочь? – спросила Рината подошедшая к нему совсем юная девушка.

Оперативник с первого взгляда понял, что девушка не так давно плакала.

– У вас что-то случилось? – спросил он участливо.

Она кивнула, но объяснять ничего не стала.

Тут взгляд Рината нечаянно упал на ценник.

– Гм, – пробормотал он.

Цены оказались вполне приемлемыми даже для его полицейской зарплаты.

– Что? – спросила девушка.

– Цены у вас не заоблачные, а как качество обуви?

– Качество отличное, можете не сомневаться. Просто наш хозяин не был хапугой.

– Не был?

Она кивнула, и на ее глазах невольно выступили слезы:

– Юрия Юрьевича убили.

Видя, что девушка готова вот-вот разрыдаться, он дотронулся до ее руки, глянул на бейджик, прочитал – Некипелова Варвара Петровна – и проговорил:

– Тихо, тихо, Варенька.

– Вы кто? – спросила она удивленно.

Ахметов развернул удостоверение.

– Вы из полиции? – облегченно выдохнула она.

– Из нее самой. Вы не проводите меня к тому, кто теперь всем этим управляет? – Он обвел взглядом зал.

– Кожухов Иван Леонидович.

– Ну, вот к нему и идемте.

– А как же туфли? – спросила она оторопело.

– Туфли, – он оглянулся на приглянувшуюся ему пару из замши, – туфли потом, Варенька. Слышали, наверное, старую песенку «Первым делом, первым делом самолеты. Ну а девушки? А девушки потом»?

Варя грустно кивнула. Фильм «Небесный тихоход» был любимым фильмом ее прадедушки.

Ринат поднялся за девушкой по узкой витой лестнице на второй этаж, потом они прошли метров пять по коридору, и Варвара Некипелова постучала в дверь.

– Войдите, – глухо отозвался оттуда мужской голос.

– Иван Леонидович, к вам из полиции, – сказала Варвара, пропустила Ахметова вперед и вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

– Оперуполномоченный Ринат Ахметов, – представился Ринат и протянул свое удостоверение.

– Кожухов Иван Леонидович, заведующий магазином «Обуем даже сороконожку», – представился хозяин кабинета, едва взглянув на удостоверение полицейского.

– У вас все сотрудники так горюют? – спросил Ринат, кивнув на закрывшуюся за девушкой дверь.

– Все, – мрачно подтвердил Кожухов.

– Хороший был работодатель?

– Да, в наше время таких мало. Работу требовал, но относился к каждому с уважением и платил достойно.

– И кому теперь отойдет магазин?

– Завещания, насколько мне известно, нет, значит, сестре.

– А вы знаете, что Ставров собирался жениться?

– Конечно, знаю, и на свадьбу был приглашен.

– Данилина ребенка ждет.

Кожухов кивнул.

– То есть получается, что на свет скоро появится наследник или наследница.

– В теории…

– А на практике?

– На практике Оля не тот человек, чтобы судиться и что-то доказывать.

– А какой человек Вера Юрьевна Валентова? – прямо спросил Ринат.

– Неплохой человек. Но, если вы хотите узнать у меня, как она распорядится наследством, отвечу честно: я не знаю.

– Да, на этот вопрос ответить за другого сложно. Серьезные деньги – большой соблазн.

Иван Леонидович кивнул.

– Вера Юрьевна не сказала, как она намерена поступить с магазином?

– Сказала. Все останется по-прежнему. Попросила успокоить сотрудников относительно работы, мне тоже велела не беспокоиться, коль ее брат мне доверял, то и она впредь на меня решила полагаться.

– Скажите, Иван Леонидович, а у Юрия Юрьевича были враги?

– Никаких явных врагов у него не было.

– А конкуренты?

– Тоже не имелось.

– Но ведь «Обуем даже сороконожку» не единственный обувной магазин в городе. К тому же цены у вас демократические.

– Ну, город, у нас, предположим, не маленький, и покупателей всем хватало.

– Значит, никаких угроз в его адрес не поступало?

– Насколько мне известно, нет.

– Скажите, а вы знакомы с Юлией Владимировной Лопыревой?

– Да уж, с этой шалавой… ой, простите, сорвалось.

– Ничего страшного, продолжайте.

– Знакомы мы, – мрачно подтвердил Кожухов.

– И какое она на вас произвела впечатление? – задал вопрос оперативник, заранее догадываясь об ответе.

– Сначала я увидел в ней просто вульгарную девицу. Потом она решила тут из себя хозяйку разыграть, но Юрий Юрьевич ее сразу на место поставил. А уж когда он ей отставку дал, она проявила себя во всей красе.

– А подробней?

– Подробней, говорите? Можно и подробней. Заявилась в магазин, ворвалась в зал и давай все вокруг крушить. Обувь с полок скидывает и топчет, орет, как свинья недорезанная. Опять же, извините!

– И чем дело кончилось?

– Охрана скрутила ее и вывела.

– Полицию вы не вызывали?

– Нет, – покачал головой Кожухов.

– На улице она продолжала буянить?

– Нет. Там машина была, из нее выбрался долговязый парень, усадил в нее Юльку и сразу укатил.

– Не помните, какая машина?

– Нет, какой-то «жигуленок». Но вполне возможно, что охранники помнят.

– Можно их видеть?

– Можно. – Кожухов потянулся к телефону и набрал номер.

– Сева, – проговорил он в трубку, – зайди на минутку.

Через несколько минут в кабинет, постучавшись, вошел широкоплечий детина под два метра ростом.

– Помнишь, к нам девица ворвалась и хулиганить стала?

– Прежняя герла Юрия Юрьевича?

Иван Леонидович кивнул.

– Помню, мы ее с Сашкой еще из магазина вытурили.

– Не помнишь, на какой машине был парень, что ее увез? – спросил Кожухов.

– Помню.

– А самого парня описать можете? – подключился Ринат.

– Могу, долговязый, похож на переросшего цыпленка, сивый и весь в конопушках.

– Все?

Сева подумал, почесал в затылке.

– А, – вспомнил он, – уши у него в разные стороны торчали. Мы потом еще с Сашкой посмеялись, что такие уши можно вместо крыльев использовать.

– Спасибо вам большое, – поблагодарил оперативник охранника.

– Не за что, – отозвался тот и перевел взгляд на Кожухова, – ну, так я пойду?

– Иди, иди, Сева, – отозвался Кожухов.

Ринат тоже поднялся: – Спасибо, Иван Леонидович, за помощь.

– Какая уж от нас помощь, – отмахнулся Кожухов, – мы на вас, на полицию, надеемся.

– Что ж, так и должно быть, – согласился оперативник, – но без помощи обычных граждан нам не так-то просто справиться.

Ринат спустился вниз, кивнул на прощание Варваре Некипеловой и, пока шел к своему автомобилю, думал о том, что информации добыто не так уж много. По-всему выходит, что единственным врагом Юрия Ставрова была брошенная возлюбленная Юлия Лопырева…

– Да, не складывается мозаика, – произнес Ахметов вслух и тронул свою «Ладу» с места.

* * *

Лейтенант Аветик Григорян тем временем беседовал с Женей Мавриной, одной из подруг Лопыревой, присутствовавшей на девичнике. Девушка удивилась приходу к ней старшего лейтенанта полиции, но не очень сильно…

Аветик с интересом осмотрел девушку. Светло-голубые глаза напоминали крохотные лесные озера, яркие рыжие волосы были явно подкрашены. Судя по задорным веснушкам на небольшом курносом носике девушки, собственные волосы тоже были рыжими, но более светлого цвета. Жаль, что ресницы и брови были подкрашены и не могли подтвердить догадки опера.

«Не красавица, – констатировал он, – но с изюминкой и, судя по всему, сообразительная. Не удивилась, скорее всего, потому, что знает о странностях характера своей подруги».

Женя подтвердила, что Юлия никуда не отлучалась и была постоянно с компанией с 17 часов и почти до утра.

– Значит, в ресторане вы собрались в 5 вечера? – уточнил Аветик.

Женя кивнула.

– А потом?

– Посидели часа полтора, поговорили о своем, о девичьем. Потом мальчики подъехали.

– Какие мальчики?

– Из эскорта «Магнитики». Это фирма такая, – на всякий случай пояснила Женя, а то кто их знает, этих полицейских. Может, они дремучие…

– А что же, у вас своих парней нет? – удивился Григорян.

– Есть, но они, как бы это вам объяснить… будничные. А у нас девичник, праздник для души и тела, поэтому и заказали из «Магнитиков».

– Понятно… – произнес вслух Аветик, подумав про себя, что ничего непонятно, и тут же спросил, кто предложил заказать мальчиков из службы эскорта.

– Юля, она у нас заводила.

– А кто предложил устроить девичник?

– Да тоже она, все никак не могла забыть своего Юру и куролесила.

– Что же, на Юре свет клином сошелся?

Женя пожала плечами.

– Юля – красивая девушка, вероятно, у нее были и другие парни? – не отставал Григорян.

– Были, конечно, вон Толик за ней с пятого класса как на веревочке привязанный ходит…

– А она?

– Что она? Какой интерес завоевывать то, что даром досталось, – хмыкнула Женя.

– Как-то странно вы говорите о человеке.

– Да ладно, а то я не знаю…

– Чего вы не знаете?

– Что у вас, у мужиков, точно такая же позиция.

– Далеко не у всех, – сухо заметил Аветик.

– Да? – Она с интересом посмотрела на него. – А вы женаты?

– Что?!

– Да вот спросила, женаты ли вы?

– Пока нет.

– А девушка есть?

– Есть, – не моргнув глазом, ответил Аветик.

– Вот так всегда, все порядочные мужики заняты.

– Давайте вернемся к нашему разговору, – сухо прервал ее жалобы на личную жизнь оперативник.

Женя повела плечами и бросила на красавца насмешливый взгляд.

– После того как приехали юноши, что вы стали делать?

– Веселиться, конечно, – недоуменно ответила Женя.

– Как именно?

– Господи ты, боже мой! Шутить, танцевать.

– А потом?

– А потом мы поехали в сауну, – плотоядно улыбнулась Женя, – про то, что делали в сауне, тоже подробно рассказывать?

– Подробности можно опустить, – невозмутимо ответил Аветик.

Женя поскучнела.

– Во сколько вы разъехались по домам?

– Да уже светать начало. На часы я не смотрела. Но, скорее всего, был пятый час.

– Как давно Юлия познакомилась со Ставровым? – неожиданно для девушки спросил Григорян, делая вид, что не замечает ее кокетства.

– Года два назад, на дне рождения Коли Бородулько.

– А кто у нас Коля?

– С ним Юля в то время встречалась. А Ставров – его бывший одноклассник. Ну, вот Коля его и пригласил, как оказалось, на свою голову.

«Как раз не на свою голову, а на беду Ставрова», – подумал Аветик.

А вслух спросил:

– Почему вы так думаете?

– Да что тут думать, – Женя махнула рукой, – Юлька сразу на Юру запала, прямо чуть ли не на шею ему вешалась.

– А что Николай Бородулько?

– Обиделся, естественно, – усмехнулась Женя.

– И как дальше развивались их отношения?

– А никак, Юлька ему сказала, что любит Юру, и все.

– И он отступил?

– Отступил. Горевал, надо признать, недолго. Через год женился на Жанке.

– Это кто?

– Тоже наша подружка, Жанна Петровская.

– И что, хорошо живут? – машинально спросил Григорян, мысленно вычеркивая Бородулько из списка подозреваемых, куда только что его занес.

– Отлично. У них двойняшки родились. Два мальчика. Колька на седьмом небе.

– Рад за него.

«И все-таки было бы неплохо побеседовать с этим Бородулько», – подумал Аветик, но оставил решение за следователем.

Поблагодарив Евгению за информацию, он откланялся, услышав от нее на прощание:

– Вы мой телефончик, товарищ лейтенант, не выбрасывайте.

И, поймав удивленный взгляд Аветика, добавила:

– Как отставку своей девушке дадите, милости прошу ко мне в гости. От ваших глаз-черносливин у меня все сердце измытарилось.

– Спасибо за приглашение, – буркнул оперативник, вышел за дверь и бегом сбежал вниз по лестнице.

Женя тихо хохотнула ему вслед.

* * *

Любава Залесская тем временем беседовала с Антониной Серегиной – серьезной красавицей с большими серыми глазами и русой косой.

Антонина работала в крупной фирме, встретиться согласилась во время обеденного перерыва и попросила назначить встречу около кафе, чтобы можно было и поесть, и побеседовать. Любава не возражала, она знала, где именно находится фирма, и предложила ближайшее кафе.

– Я буду в синем брючном костюме, – сказала Антонина и опустила трубку на рычаг.

Любава приехала на место встречи раньше на десять минут. Она не стала заранее выходить из автомобиля и лишь ровно в назначенное время, увидев девушку в синем костюме, выбралась из салона и подошла к ней.

– Здравствуйте, Антонина Павловна Серегина?

– Да, это я.

– Старший оперуполномоченный Залесская, – сказала Любава и развернула удостоверение.

Антонина кивнула на кафе:

– Зайдем?

Они сели за столик у окна. Отметив приветливую улыбку официанта, Залеская подумала, что Серегина здесь часто обедает.

– О чем вы хотели поговорить со мной? – спросила Антонина, когда, расставив на столе заказанные блюда, официант удалился.

– О девичнике, – улыбнулась Любава.

– О девичнике? – изумилась Серегина.

– Об одном конкретном девичнике, – уточнила Залесская и назвала дату.

– А что такого особенного было в этом девичнике, что им заинтересовалась полиция? – спросила Антонина, недоумевая.

– Мы предполагаем, что между вашим девичником и Юрием Ставровым могла существовать некая связь.

– Между Ставровым и нашими посиделками? – усмехнулась Антонина. – Уверяю вас, никакой. Во-первых, с нами не было наших постоянных парней. А во-вторых, Ставров действительно встречался когда-то с одной из нас…

– С Юлией Лопыревой.

– Да, с Юлей, – согласилась Антонина, – но они давно расстались. И не встречались несколько месяцев. Так что Юры не было на нашем девичнике.

– Не было. Он был убит примерно в то же время.

– Убит?! – Антонина пронесла вилку мимо рта и побледнела.

Любава молча наблюдала за девушкой.

– Как это – убит? – прошептала Серегина охрипшим голосом.

– Ножом.

– И вы думаете, что кто-то из нас причастен к этому?!

– Пока мы еще ничего такого не думаем, – неопределенно проговорила Любава.

– Вы подозреваете Юлю?!

– Я уже ответила на ваш вопрос.

– Но это невозможно! Юлька с пяти вечера до пяти утра была с нами. Она никуда не отлучалась!

Антонина налила себе полный стакан минералки и залпом выпила воду.

«Почему она так нервничает?» – подумала Любава.

И словно угадав ее мысли, Серегина проговорила:

– Мне нравился Юра. Но он выбрал Юлю…

– Потом они расстались…

– Но к этому времени у него уже появилась другая девушка.

– А Юля сильно переживала?

– Просто бесилась от злости.

– От злости?

– Ну да, она рассчитывала, что они с Юрой поженятся.

– Может, она страдала от любви?

– Юлька? От любви? – усмехнулась Антонина. – Юлька может любить только себя. Брак для нее – это устройство комфортной жизни. Не более того. Как сейчас говорят, ничего личного.

– В таком случае она могла убить Ставрова из мести?

– Могла, – согласилась Антонина. – Но не убивала.

– Почему вы так уверены?

– Потому что она в тот вечер и всю ночь была с нами. А еще потому, что убить ножом Юля не могла.

– Вот как?

– Она не переносит вида крови. Сразу хлопается в обморок. Вот если бы его столкнули с балкона…

– А что, были прецеденты? – тотчас ухватилась за ниточку Залесская.

– Были, – нехотя согласилась Антонина, уже мысленно ругая себя за то, что проговорилась.

– Расскажите…

– Да ничего особенного и не было. И сто лет уже с тех пор прошло.

– И все-таки?

– Мы отмечали день рождения одной девочки в десятом классе. Кто-то принес шампанское, хотя родителям обещали, что ни-ни. В общем, веселились, танцевали, и вдруг услышали крик. Кричала на балконе Юля. Потом выяснилось, что к ней полез целоваться один наш мальчик, она его отталкивала, он уже не очень на ногах стоял и выпал.

– Погиб?

– Нет. Второй этаж и деревья. Ушибами отделался.

– Повезло. Но дело завели?

– Нет, все спустили на тормозах.

– Значит, повезло обоим…

Антонина кивнула.

– А как зовут парня, упавшего с балкона?

– Кеша.

– А полностью?

– Иннокентий Колосветов.

– И где он сейчас живет?

– Я Кешу сто лет не видела. Раньше он жил с родителями. – Антонина назвала адрес, который Любава запомнила.

– Чем он сейчас занимается, вы не знаете?

Серегина покачала головой.

– Разрешите задать вам вопрос, не совсем относящийся к делу, – проговорила Любава.

– Чего уж там, – вздохнула Серегина, – задавайте.

– Вот вы серьезная девушка, в фирме работаете, и что вас связывает с Юлей?

– Мы со школы дружим. Я, Юля, Женя Маврина она в бутике работает, Лида Заречная – художница, в общем, так и держимся вместе.

– Насколько я понимаю, вы карьеру делаете?

– Делаю, – кивнула Серегина.

– И замуж не планируете?

– Ну, почему не планирую, планирую, но после тридцати – тридцати пяти. Надо на ноги встать, обеспечить будущее себе и детям.

– А муж?

– Что – муж? – не поняла Антонина.

– Муж тогда на что?

– Патриархат умер, да здравствует нечто под названием «каждый сам за себя».

В душе Любава была с ней согласна, тем не менее уточнила:

– То есть вы надеетесь только на свои силы?

– Конечно, я надеюсь встретить порядочного ответственного мужчину. Но хочу сама себя материально обеспечить, чтобы не остаться у разбитого корыта в случае развода или других непредвиденных жизненных коллизий.

Любава согласно кивнула и спросила:

– А чем занимается Юля?

– Юля? – невольно усмехнулась Антонина. – Она у нас блудница.

– Что?! – изумилась Залесская.

– В Древней Руси слово «блудница» не было ругательным, – спокойно объяснила Серегина, – и обозначало оно всего лишь девушку, находящуюся в поиске мужа. Вот и Юля мужа ищет…

– Но она где-то работает?

– Насколько мне известно, нет.

– На что же она живет?

– У нее родители обеспеченные, так что с деньгами у Юли проблем нет.

– Но ведь поиск может затянуться?

– Может, – грустно улыбнулась Тоня, принимаясь за еду.

– Скажите, Антонина, а Юля не могла так отлучиться, что остальные этого не заметили?

Серегина покачала головой:

– Мы все время были друг у друга на виду.

– В ресторане, да. Но в сауне?

– В сауне тоже…

– Насколько я знаю, вы были не одни, а с кавалерами.

– Скажете тоже, с кавалерами. С нами были парни из службы эскорта.

– В таком случае пары наверняка уединялись?

– Они не оказывают горизонтальные услуги.

– Ой ли?

– Ну…

– Это можно так понимать, что вы все не постоянно были на глазах друг у друга?

– Ну…

– Когда вы приехали в сауну?

– В первом часу.

– Сауна частная?

– Частная. Юля заказала ее на всю ночь.

Любава знала, что в первом часу ночи Ставрова уже не было в живых. Тем не менее она спросила:

– А из сауны Юля не могла незаметно отлучиться?

– Не могла. Если кто-то и отрывался от общей компании, то не больше, чем на полчаса.

– А с кем исчезала Юля?

– С Аликом, – нехотя проговорила Серегина.

– Скажите, а до Ставрова Юля с кем-то встречалась?

– Да, с Колей Бородулько.

– И почему они расстались?

– Юля встретила Юру.

– А чем ей не угодил Коля?

– Юра показался перспективнее. Он владелец большого обувного магазина. А у Коли всего лишь небольшая рыбная лавка на городском рынке.

– То есть он бедный?

– Я бы не сказала, что Коля – бедный, – улыбнулась Антонина, – просто занятие бизнесом и делание денег не является целью его жизни. Хватает на безбедное существование, и Коля доволен. А приоритеты у него иные.

– Какие?

– Семья, загородный дом…

– Бородулько женат?

– Да, но женился он уже после расставания с Юлей.

– Значит, он не убивался из-за того, что она дала ему отставку?

– Подозреваю, что скорее обрадовался, – усмехнулась Серегина.

– Почему?

– У Юли довольно сложный характер, – отозвалась Антонина неопределенно.

– И в чем заключаются его сложности?

– Юле все вынь да положь. Она уверена, что ей все всё должны. Но другие так не думают, отсюда конфликты…

– С подругами она тоже ссорится?

– Иногда, но большинство ее претензий предназначено мужчинам.

– А с Колей Юля больше не поддерживает отношений?

– После того как Юра от нее отказался, она попыталась вернуться к Коле, но он уже плотно встречался Жанной Петровской. У них дело шло к свадьбе.

– А вы знаете Жанну?

– Да, она тоже была в нашей компании в ту пору, хотя не училась с нами, а жила в одном дворе с Лидой.

– Жанна не приходит на ваши посиделки?

– Нет, она же замужняя женщина. Да и с Юлей ей лишний раз встречаться не хочется. А с Лидой, насколько я знаю, они отношения поддерживают.

Любава подумала, что больше ей, пожалуй, ничего нового узнать не удастся. Она поблагодарила Антонину и ушла, оставив Серегину в одиночестве сидеть за столиком. Антонина проводила оперативника взглядом и придвинула к себе новую порцию миндального мороженого. Ей было грустно. Очень грустно.

Она вспомнила, как впервые увидела Юру Ставрова на дне рождения Коли Бородулько. Он сразу понравился ей. А когда он пригласил ее танцевать, Тоня решила, что и он к ней не остался равнодушен. В мечтах она уже видела себя в его объятиях. Но, как поется в песне, «красивая и смелая дорогу перешла».

Хотя ради истины стоит признать: Тоня была гораздо красивее Юли, да и не из робкого десятка. Просто не умела так откровенно вешаться на парней, не обещала им райского наслаждения и считала унизительным хвастать своими сексуальными способностями. Так что бороться за внимание Юры она не стала, решив, что не судьба.

Тоне всегда было жаль тратить время на соблазнение мужчин, а потом на их удержание. Поэтому она выбирала только из тех, кто сам начинал активно оказывать ей знаки внимания. Сейчас у нее тоже был такой парень, они проводили вместе почти все выходные. Иногда встречались и среди недели. Но работа по будням съедала почти все время Антонины, часто захватывая вечера. И своего Олега она ценила за то, что он не упрекал ее в занятости, и за то, что сам тоже был одержим своей работой.

В августе они собирались вместе на две недели поехать в Европу, а потом на пару дней слетать к его родителям на Урал.

Родители Тони жили недалеко от нее и все-таки перезванивались гораздо чаще, чем встречались. Увы, таковы ритмы современной жизни в мегаполисе. Родители, к счастью, не обижались, оба они радовались хорошей работе дочери, нечасто в жизни человека случается так, что и работа нравится, и зарплата устраивает. У Тони это совпало.

Маму с папой она навещала пару раз в месяц и последнее время чаще всего вместе с Олегом. Антонина не загадывала, как сложатся их отношения в будущем, но Олег ей нравился, и она чувствовала себя счастливой.

И теперь она корила себя за то, что не удержалась в сауне от соблазна. Доставшийся ей в ту ночь по жребию, который они ради смеха кинули с девчонками, Гена был красивым холеным жеребцом. Именно в этой роли она его и воспринимала и получила феерическое наслаждение. Но в глубине души крохотным родничком билась мысль – может, не надо было поддаваться соблазну? Она сама себя успокаивала: жизнь одна, молодость скоротечна, с Олегом она никакими обязательствами не связана. А тут еще и услужливое сомнение нашептывало: неизвестно, как сам Олежек отрывается в компании своих друзей и на корпоративах…

Известие о гибели Юры что-то пошатнуло в ее мире, заставило задуматься не только о прошлом, но и о настоящем и будущем. Может быть, самым мудрым из них был Коля Бородулько, который больше всего ценил свою семью, время, проведенное с Жанной и детьми? И Жанка говорит, что общение и взаимопонимание – это и есть главное богатство, а все остальное – суета сует…

Может, и суета, но так хочется достатка и комфорта. Хотя разве их нет у Коли и Жанны?

– Есть в разумных пределах, – ответила Тоня сама на свой вопрос.

А излишества счастья не добавляют. Может, поэтому миллионеры просто одеваются, просто питаются и над пиаром не заморачиваются. Пыль в глаза пускать любят только нувориши.

Правда, есть одно но… Она, Антонина Серегина, не просто стремилась много заработать, она искренне любила свою работу.

«Вот и поди найди тут золотую середину», – подумала Тоня и вздохнула.

Ее взгляд упал на часы. Пора. Обеденный перерыв скоро закончится. Она попросила счет, присовокупила деньги, оставленные Залесской, и, расплатившись, вышла на улицу. Слабый ветерок с ароматом черемухи овеял ее лицо.

«Ну, вот, – подумала она с улыбкой, – раньше девушки хотели черемухи… в смысле, любви, а теперь все мечтают стать скотницами – заполучить золотого тельца».