ГЛАВА 34
С того момента, как внимание обоих бывших звездолетчиков полностью переключилось на осваивание пульта, град молний, обрушивавшихся на защитную оболочку, прикрывавшую площадку управления, усилился настолько, что она превратилась в сплошное огненное яйцо, скорлупа которого начинала раскаляться.
— Это может стать проблемой, — проговорил Танаев. — Нам нужно найти способ отключить главный управляющий комплекс защитного устройства, генерирующего эти разряды, от источника энергии — или хотя бы уменьшить ее поступление. Иначе температура здесь может повыситься настолько, что мы попросту сгорим.
— Хорошо бы еще знать, как это сделать! — Стилен не скрывал скептицизма по отношению к предложению Танаева, и, видимо, был прав, найти решение в запутанной схеме совершенно незнакомого им устройства было практически невозможно. Однако Танаев, вопреки логике, почувствовал, что сможет это сделать.
Им не удалось получить список инвентаря оружейного склада и не удалось освоить сложную систему команд, необходимых для управления инопланетным компьютером неизвестного им типа, но зато они знали, что машина охотно подчиняется им и умеет выполнять простейшие команды, если только их правильно сформулировать...
Ниже доски ввода вспыхнул яркий красный кристалл, и цепочка таких же кроваво-красных цифр побежала по низу доски.
— Защитное поле оболочки практически уничтожено. У нас остается всего несколько секунд. Если ты до сих пор ничего не придумал... — Неожиданно Танаев рванулся к пульту и, буквально вырвав кристалл из рук Стилена, написал на доске всего три слова:
«Стоп всем системам!»
Неожиданно наступившая, немыслимая в огненном аду, окружавшем их мгновение назад, тишина казалась нереальной.
— Что ты сделал? Теперь у нас нет защитной оболочки!
— Энергии для обстрела тоже нет, и понадобится какое-то время, чтобы наши враги разобрались в том, что произошло, и восстановили контроль над машиной. К тому же им придется последовательно вводить в действие все ее многочисленные блоки — один за другим.
Но теперь нам нужно немедленно уходить отсюда! Без оболочки мы здесь совершенно беззащитны, и эта позиция далеко не самая лучшая с точки зрения обороны.
Жаль, конечно, расставаться с управляющим терминалом, но будем надеяться, что он здесь не один такой.
Первым ступив на узкую дорожку, созданную стражем в качестве ловушки для них, Танаев обернулся, словно хотел последний раз взглянуть на экран, с которого совсем недавно получил предупреждение о том, что идти по этой тропинке — опасно. Но мертвая поверхность экрана не ожила, и ни один огонек не вспыхнул на пульте. Машина в точности выполнила полученную от него команду и отключила все свои системы.
Они быстро продвигались вперед по извивающейся над пропастью дорожке в темную глубину храма. Пока что ничего особенного не происходило, появилась надежда, что план Танаева сработает и им удастся добраться до более-менее безопасного места. Но тут в конце дорожки, выходившей на широкую площадку перед следующим помещением этого гигантского комплекса, появилось около десятка существ, уже встречавшихся Танаеву сразу после выхода из огненного портала.
— Черные обезьяны... Они живые! Очевидно, роботы у наших противников отключились вместе со всеми остальными системами, и враги бросили против нас все, что у них осталось!
— С ними легче сражаться? — поинтересовался Бартон.
— Честно говоря, не знаю. Но эти твари состоят из обычной плоти, и рассекать ее намного проще металлических панцирей. Хотите убедиться в этом?
Танаев решил, что сейчас самое главное — поддержать в своих товарищах надежду на успех, на то, что игра еще не проиграна.
Он и сам в это поверил, когда расстояние между ним и предводителем черных обезьян сократилось до полуметра, а его боевой топор, описав в воздухе сверкающую дугу, рассек черного наискось от плеча до пояса.
Темная кровь, фонтаном хлынувшая из раны, обдала Танаева с головы до ног, и он увидел, как в глазах другого его противника вспыхнул обыкновенный животный страх.
Эти твари, в отличие от роботов, умели бояться и не хотели умирать.
За его спиной дружно свистнули тетивы арбалетов и лука Стилена. Стрелы пробили в плотной цепочке обезьян широкую брешь и позволили Танаеву, прорвавшись сквозь их построение, напасть сзади. Черные дьяволы, как называл их про себя Танаев, дрались без слов, лишь сопровождая свои наскоки резкими визгливыми звуками. У них не было оружия, но в ближнем рукопашном бою оно им и не требовалось. Длинные острые когти этих тварей действовали с эффективностью кинжалов.
Когда сражение придвигается вплотную, когда кровавый туман застилает глаза, трудно бывает уследить за деталями даже опытному воину. И поэтому, когда все неожиданно закончилось через несколько секунд или, быть может, часов, Танаев не сразу понял, почему рядом с ним осталось лишь двое — Стилен и Бартон.
— Где Фавен? Что случилось с Карин?
— Их схватили черные твари и увели с собой. Пока ты сражался с теми, кто преграждал нам путь, на нас напали сзади!
— Вы заметили, куда их потащили?
В ответ Стилен лишь пожал плечами:
— Что толку? Вон в том направлении они скрылись, — он указал на боковое ответвление тропы, на которое Танаев раньше не обратил внимания. — Но мы не знаем, куда ведет эта дорога!
— Так давайте узнаем!
— Мы ничего не сможем сделать втроем! Их там целая орда! Нужно где-то укрыться! Храм так огромен, что здесь найдется немало подходящих мест...
— Замолчи! Я не бросаю своих друзей. Мы найдем их!
Не оглядываясь, чтобы проверить, следуют ли за ним двое оставшихся у него воинов, Танаев побежал по широкой тропе, состоявшей из таких же кристаллов, как и та, что привела их сюда.
На плоских гранях кристаллов виднелись пятна крови, и Танаев старался не думать о том, кому принадлежит эта кровь, она слишком походила на человеческую, в отличие от темной крови дьяволов, покрывавшей его лицо и одежду.
Минут через пять безостановочного бега в ускоренном ритме, во время которого за ним не смог бы угнаться даже лучший спортсмен, Танаев, не сомневавшийся в том, что теперь он остался совершенно один, добрался до конца тропы.
Тропа упиралась в какое-то помещение, не имевшее дверей и ограниченное невысокими стенами.
Здесь на отдых расположились их враги, и Танаев, с разбегу ворвавшийся внутрь, упустил шанс воспользоваться внезапностью своего появления. А возможно, и нет, возможно, его появление прямо в центре временного бивуака черных произвело как раз то впечатление, на которое он не мог даже рассчитывать.
Вид человека с окровавленным топором в руках, неожиданно появившегося там, где его, по всем расчетам, не могло быть, вызвал волну ужаса у его противников. Но Танаев, потрясенный открывшейся пред ним картиной, не смог воспользоваться благоприятной для него ситуацией.
Посреди комнаты возвышался очаг, сложенный из черных камней, в нем медленно разгоралось синее мертвое пламя, и над ним на большом вертеле молча корчилось от боли обнаженное человеческое тело...
Танаев не сразу узнал в несчастном Фавена и не сразу понял, почему он не кричит от невыносимой боли, и лишь через мгновение, увидев связанную Карин, валявшуюся рядом с очагом, понял, что благородный великан не хотел, чтобы она узнала о том, какие муки ей предстоит испытать через несколько минут.
— Человечинки решили попробовать, мерзкие твари?! — взревел Танаев и ударом плоскости своего топора швырнул пылающие камни костра в морды завывших от боли обезьян.
И тут, совершенно неожиданно для Танаева, несмотря на свое численное превосходство, они предпочли сражению бегство.
Скорость, с которой появился навигатор, его залитая черной кровью фигура и топор, унесший жизни многих их собратьев, заставили их позорно ретироваться. Танаев, затушив очаг, перерезал кожаные путы, которыми Фавен был прикручен к огромному деревянному колу, заменявшему вертел над этим чудовищным очагом.
Освобожденная вслед за Фавеном Карин, не обращая внимания на собственные раны, которые, к счастью, оказались небольшими царапинами, занялась ожогами Фавена.
Великан больше всего был озабочен вовсе не тем, что им только что собирались пообедать, а тем, что во время кулинарной процедуры, в которой он был вынужден участвовать в качестве жаркого, его лишили одежды.
Куртку, сильно разорванную и прожженную в нескольких местах, в конце концов удалось отыскать, а что касается штанов, их пришлось заменить коротким лоскутом ткани, едва закрывавшим его ноги до колен.
Великан старательно прикрывал низ своего живота от Карин, насколько это позволял лоскут, в то время как девушка занималась его ожогами, но это ему плохо удавалось.
Вся эта медицинская процедура вызвала неуместную улыбку Танаева, лишь увеличившую смущение Фавена, а тут еще в дверях наконец-то появились изрядно отставшие от Танаева Бартон и Стилен.
Они не сразу поняли, что тут произошло, а когда разобрались, шуточки на несчастного Фавена посыпались градом.
— Уходим отсюда! — распорядился Танаев, решивший избавить Фавена от дальнейших насмешек. — Сбежавшие твари каждую минуту могут вернуться с подкреплением.
— Ну, не думаю, ты их так напугал своей перемазанной рожей, что они приняли тебя за своего главного дьявола, — произнес Стилен с ехидной усмешкой.
— Но больше всего они испугались Фавена. Его жирный окорок произвел на них неизгладимое впечатление... — добавил Бартон.
— Ты вполне мог бы оказаться на моем месте! — проворчал великан в ответ. — И возможно, в следующий раз...
— Этот «следующий раз» наступит очень скоро, если вы не соизволите поторопиться! — решительно прервал насмешки Танаев.
Они вышли из «обеденной» комнаты, как ее окрестил Бартон, и, пробравшись вдоль узкой стенки, миновали несколько кристаллических тропинок, идущих над пропастью в разных направлениях. Это место было им совершенно незнакомо, и минут через двадцать они очутились перед высокой глухой стеной.
— Стена не похожа на внутреннюю перегородку. Может быть, мы вышли во двор храма с другой стороны? — спросил Танаев, на что Стилен тут же возразил:
— Это не так. Я могу нарисовать карту пройденного нами пути, как и у всякого штурмана, у меня фотографическая память, особенно в той части, которая касается карт и направления движения.
Сейчас мы находимся в самом центре комплекса. Возможно, именно здесь расположена его главная управляющая рубка, вот почему тут понадобилась стена. Мы не могли видеть ее издали. Туман здесь какой-то особенный и успешно маскирует предметы, пока к ним не подойдешь вплотную.
— Возможно, ты прав. И мне очень хотелось бы знать, что укрыто за этой стеной.
— Мне кажется, что это сооружение не всегда выполняло функцию, которую ему навязали в этом мире. Во мне все более крепнет уверенность, что это не храм.
— Тогда что же это?
— Что-то другое. Я пока не знаю, что именно, но, кажется, начинаю догадываться. Чтобы убедиться в этом окончательно, нам нужно проникнуть за эту стену.
— Ты думаешь, нам это позволят?
— Вся надежда на скорость, на то, что мы успеем найти проход раньше, чем враги восстановят защитные системы. Сейчас они, из-за того что энергия полностью отключилась, не могут нас видеть и не знают, где мы находимся.
— Ты слишком самонадеян, Глеб Танаев! Бывший навигатор второго класса, бывший гражданин Земли, а теперь уже и бывший человек, — произнес насмешливый голос у них над головой.
— Не обращайте внимания! — попытался успокоить своих спутников Танаев. — Возможно, он нас слышит, но вряд ли видит, иначе здесь бы уже были его прихвостни. Ты хорошо осведомлен обо мне, — обратился Танаев к стене, из которой шел звук голоса. Ему очень не понравился сам факт появления этого голоса, поскольку он свидетельствовал о том, что подача энергии, хотя бы частично, уже восстановлена. И теперь ему не оставалось ничего другого, как вновь включиться в опасную игру, ставкой в которой были их жизни. — Может быть, представишься нам? Кто ты? Мне как-то неудобно разговаривать со стеной, не зная, кому принадлежит идущий от нее голос.
— Я тот самый демон Астаки, которого так боится твоя женщина. Древний властелин вашей планеты.
— Тогда что же ты делаешь в нижнем мире, рядом с отверженными?
— Я их судья и властелин.
— А как насчет верхнего мира? Почему ты решил его покинуть? Или тебя из него изгнали более могущественные «властелины»?
На этот вопрос голос предпочел не отвечать, и они продолжили осторожное движение вдоль стены в поисках, возможно, вовсе не существующего входа.
Первым сомнение по этому поводу высказал Бартон, наиболее скептически настроенный из всех членов отряда Танаева:
— Мне кажется, мы ходим по кругу! Я уже видел эти дорожки, расходящиеся, как лучи шестиконечной звезды.
— А это ты тоже видел? — спросил Танаев, указывая наверх, где высоко над их головами висели гирлянды каких-то светящихся нитей.
— Нет. Этого образования не было на нашем пути! — подтвердил Стилен. — Я бы это заметил. Похоже на паутину. Что это?
— Трудно сказать, до них не меньше ста метров, слишком далеко для здешнего непрозрачного воздуха.
Но я смогу ответить на твой вопрос, как только мы найдем проход в этой стене!
— Да вот он! Прямо перед вами! — воскликнула Карин, указывая на желтый кристалл, торчащий из стены. — Точно такой был на наружной стене. Это какой-то ключ, открывающий двери. Будем пробовать?
— Отчего нет? У нас не такой уж большой выбор. Но не стоит рисковать всем сразу. Отойдите в сторону, здесь может скрываться очередная ловушка для непрошеных гостей. Или еще один электрический разрядник...
Дождавшись, когда его спутники отойдут на безопасное расстояние, Танаев протянул руку к кристаллу.
ГЛАВА 35
— Остановитесь! Не делайте этого — это будет большой ошибкой с вашей стороны!
Неожиданный возглас остановил руку Танаева на полпути к кристаллу и заставил его резко повернуться. Голос, произнесший эту фразу, был ему незнаком и не принадлежал ни говорящим стенам, ни его спутникам.
Невысокий человечек бежал к ним, путаясь в полах длинного, расшитого золотым шитьем халата. Халат мешал ему бежать, и коротышка вынужден был то и дело останавливаться, чтобы освободить ноги от собственной одежды. Он был уже в десяти шагах, когда Танаев приказал ему остановиться.
— Дальше ни шагу! Объясните: кто вы такой и что вы тут делаете?
Человек послушно остановился и довольно доброжелательно ответил, сопровождая свои слова странной, неживой улыбкой на костлявом лице, обтянутом сухой и желтоватой кожей, сильно смахивавшей на пергамент.
— В данный момент я ваш спаситель. Этот кристалл соединен с очень сложными защитными устройствами, которые не отключила ваша команда, обесточившая почти все остальные устройства в этом секторе. Если вы на него нажмете, вы будете убиты, а я лишусь собеседников, которых ждал так долго! Поэтому не делайте этого!
— Да кто вы такой, в конце концов, и откуда вы знаете... — Странная догадка заставила Танаева прервать фразу на половине и медленно отвести руку в сторону от кристалла. Знать о команде, которую полчаса назад он начертал на доске невидимыми знаками, мог лишь тот, кто имел самое непосредственное отношение к машине, управлявшей всем здешним комплексом.
— Вот видите, вы уже догадались, и опустите, пожалуйста, ваши арбалеты, я не собираюсь причинять вам вред! Совсем наоборот.
— Сначала объясни, кто ты такой! — проворчал Бартон, слегка поводя своим взведенным арбалетом, словно подбирая на цели наиболее уязвимую точку для выстрела.
— Меня зовут Альберт Фалькон. Я бывший механик с корабля разведки.
— Как вы здесь оказались?
— Как и все, уснул в верхнем мире, проснулся в нижнем!
— Я вас не об этом спрашивал! — сердито прервал его Танаев. — Как вы оказались здесь, в храме!
— Ах, это... Меня поймали серые. Хотели принести в жертву на площади перед храмом. Ужасно жестокие и безжалостные люди. Я уже был готов отправиться в дальнейшее путешествие...
— В дальнейшее путешествие? Это куда же? — неожиданно заинтересовался Фавен.
— В следующий мир. Когда срок пребывания в этом мире заканчивается, человек попадает в следующий. Их бесконечное множество, этих миров, и выбор зависит не от вас, а от того, как вы прожили отведенный вам срок в предыдущем мире.
— Хватит болтать! — прервал Фалькона Танаев. — Как вы оказались в храме?
— Да никакой это не храм! Какой-то технический комплекс, напичканный древними компьютерами, я так и не понял, для чего он предназначен. Но эти компьютеры требуют постоянного ухода, регулировки и ремонта, что неудивительно после стольких тысячелетий!
— Как вы здесь оказались? — настойчиво повторил свой вопрос Танаев, уже с ноткой угрозы в голосе.
— Из храма выскочила толпа этих черненьких, похожих на обезьян людишек, прогнала монахов и сняла меня прямо со столба, когда костер был уже разожжен и я чувствовал даже запах собственной плоти! Так что я благодарен этим обезьянам, или кто они там. Хотя, конечно, не настолько, чтобы добровольно согласиться на ту каторжную работу, которую они заставили меня выполнять! Целыми днями я должен чистить и регулировать эти проклятые компьютеры, не имея возможности ни с кем перекинуться словом! И тут появляетесь вы...
Но почему мы стоим перед этой стеной? Здесь опасно. Иногда эти изношенные системы защиты срабатывают сами по себе, без всякой причины. Может, лучше пройдем ко мне? У меня здесь неплохие апартаменты. Здешние хозяева позаботились о том, чтобы я ни в чем не нуждался, однако в тех случаях, когда какой-нибудь из компьютеров выходил из строя, если они считали, что в этом виновата моя нерадивость, меня лишали даже воды!
— Хорошая история! — хмуро произнес Танаев, с сожалением продолжая смотреть на кристалл, который не успел нажать до появления этого типа, ни одному слову которого он не собирался верить. — Что будем делать? — обратился он к своим спутникам. — Пойдем с этим человеком?
— Я ему не верю! — заявил Бартон.
— Я тоже! — присоединилась к нему Карин. — Человеку с такими глазами нельзя доверять.
— А что такое с его глазами? — заинтересовался Стилен.
— Они в самой глубине желтые и не смотрят на того, с кем он говорит!
— Это очень серьезно, — с легкой иронической усмешкой согласился Стилен, — но, может, все же посмотрим, как он тут живет? Жилище человека может о нем рассказать гораздо больше, чем случайный взгляд или даже его собственные слова.
— Стоять здесь бессмысленно, надо или нажать на кристалл... — начал Танаев, по-прежнему с вожделением поглядывавший на кристалл.
— Нет, только не это! — воскликнул Фалькон.
— Он что-то слишком уж беспокоится о наших жизнях. У меня этот человек тоже не вызывает доверия, но, по-моему, стоит взглянуть на его апартаменты. Мы не догадались вместе с водой потребовать пищи, а я зверски проголодался! У тебя есть какая-нибудь еда? — обратился Стилен к коротышке.
— О, там целая куча еды! Я могу заказывать по компьютеру любые блюда. Если бы не смертельная скука, здесь можно было бы неплохо жить.
— Ладно, — подытожил дискуссию Танаев. — Иди впереди, показывай дорогу и не вздумай приблизиться к нам больше чем на два шага.
— Лучше его связать! — предложил Фавен. — А еще лучше оглушить.
— Не стоит так резко портить с ним отношения. Он может подложить что-нибудь в нашу пищу или выкинуть какой-нибудь фокус со своими компьютерами!
— Тогда я его убью! — пообещал Фавен.
— Тебе могут и не предоставить такую возможность! — усмехнулся Стилен.
— Да не собираюсь я вас убивать! Совсем наоборот, стараюсь сохранить ваши жизни! — заявил Фалькон.
Идти пришлось минут двадцать. В этой части гигантского здания, своими размерами похожего на целый город, появились многочисленные перегородки. Видимость улучшилась, поскольку воздух здесь был очищен от маслянистого тумана испарений, заполнявшего остальные помещения. От него остался лишь резкий запах машинного масла. Этот запах и звуки, время от времени сотрясавшие стены, свидетельствовали о том, что где-то в глубине этого сектора работают мощные механизмы, а конструкция коридоров, собранных из сероватых плит неизвестного Танаеву материала, напоминала какое-то производственное строение.
Танаев по-прежнему безуспешно пытался определить цель всего этого «храмового» комплекса. Несмотря на многие знакомые черты, общее его назначение оставалось для навигатора загадкой. Так же, как само возведение гигантского строения в непригодном для нормальной жизни, враждебном всему живому месте.
Возможно, тысячи лет назад, когда неизвестные строители соорудили эту конструкцию, здесь все было другим. Но если задачей комплекса являлось какое-то производство, должны существовать транспортные пути для подвоза необходимых материалов и вывоза готовой продукции. Какие-то склады хотя бы, однако ничего этого не было.
Комплекс выглядел как полностью замкнутая система. Такой могла быть, например, энергостанция или защитная станция, с которой ему пришлось познакомиться на Элане. Но здесь не было энтропийной аномалии, не было ничего, что могло бы оправдать строительство подобного сооружения!
Убедившись, что эту задачу из-за недостатка информации ему все равно не решить, Танаев сосредоточился на более насущных проблемах.
Что собой представляет этот так кстати появившийся «механик», кто его подослал и с какой целью? Способность Танаева видеть ауру человека в данном случае не срабатывала, просто потому что у Фалькона аура полностью отсутствовала.
Танаев уже давно понял, что в нижнем мире события, кажущиеся случайными, таковыми вовсе не являются. А значит, появление Фалькона зачем-то понадобилось хозяевам храма. Танаев решил для себя по-прежнему называть это место храмом, хотя этот гигантский механизированный комплекс явно не имел ничего общего с культовым сооружением.
Так зачем их врагам понадобился Фалькон и какая роль в ведущейся с небольшим отрядом смельчаков игре ему отведена? Не стоило вводить новый персонаж только для того, чтобы помешать людям открыть проход в центральные помещения здания.
Для этого достаточно было отключить соответствующие механизмы. Танаев не верил, что при таком уровне технологий, который был использован при создании этого сооружения, его простенькая команда, отданная через «случайно» подвернувшийся пульт, не могла быть заблокирована, если хозяева этого места желали бы ее заблокировать. Конечно, он почувствовал сопротивление разумной машины ее невидимому оператору, но не до такой же степени...
Появление Фалькона преследовало какие-то более важные цели, и то, что Танаев не мог даже приблизительно представить себе эти цели, вызывало у него серьезные опасения.
Еще большее опасение вызывало полное отсутствие у коротышки ментального поля, словно он был не живым человеком, а только невероятно похожим на человека роботом... Танаеву приходилось сталкиваться с существами, умеющими полностью блокировать свои поля, но люди к ним не относились. Даже Стилен, обладающий природной защитой, усиленной специальными тренировками, не мог полностью избавиться от случайных прорывов своего поля, когда вынужден был отвлекаться на внешние обстоятельства.
Но разум Фалькона находился за совершенно непроницаемой завесой. Даже окраску его поля, а следовательно, и то, насколько враждебны его намерения по отношению к ним, Танаев так и не смог определить.
Оставалось надеяться, что Стилен прав и жилище Фалькона хоть немного приподнимет завесу над этой таинственной личностью.
Размышления Танаева были прерваны скрипом каменного блока, закрывавшего вход в «апартаменты» коротышки.
На первый взгляд, когда возникает еще не замутненное выводами логики ощущение, жилище показалось навигатору странным.
Почти никаких личных вещей. Непонятно, где он хранит свой роскошный халат, здесь не было даже шкафа, зато было достаточно неизвестных Танаеву автоматических устройств. Многие из которых продолжали работать даже сейчас, в отсутствие хозяина. В таком помещении с успехом мог бы обитать именно робот, но живой человек вряд ли...
Но ведь роботы не способны на живую человеческую речь, даже самые совершенные из них не понимают юмора, и уж тем более они не могут имитировать мимику человеческого лица. Мимику, которой в полной мере обладал Фалькон.
И все же в комнате Фалькона было нечто, и аналитический ум Танаева зацепился за это «нечто», пока что не имеющее определенного названия...
Спешка и незаконченность в деталях. Незавершенность всего интерьера, словно его создавали наспех, как декорацию в театре, когда нерадивый постановщик затянул ее подготовку до самого момента поднятия занавеса и механики сцены успели позаботиться только о том, чтобы лишь с передних рядов партера декорация выглядела правдоподобно.
— И сколько же лет вы здесь провели? — спросил Танаев, повернувшись к Фалькону.
— Знаете, я уже потерял счет. Люди в этом мире живут долго. Иногда очень долго.
— В этом я не сомневаюсь. Но, хотя бы приблизительно, сколько?
— Ну, не одну сотню лет.
— И все время вы находились в этой комнате?
— Конечно, нет. Вначале у меня было совершенно другое, очень маленькое и мрачное помещение. Но потом, когда хозяева храма убедились в моей лояльности, они перевели меня сюда.
— И как давно это произошло?
— Лет десять тому назад, я думаю...
— И вы до сих пор считаете, что находитесь именно в храме? — Этот вопрос Танаев задал, чтобы отвлечь внимание Фалькона от истинной цели его предыдущих вопросов. Пока что механик не должен догадываться о том, что ему не доверяют, и Танаев был готов поддерживать завязанную Фальконом игру до тех пор, пока обстоятельства не заставят хозяина показать свое истинное лицо.
— Конечно, я давно перестал верить в то, что это храм. Хотя присутствие здесь высшего существа никогда не вызывало у меня сомнения...
Это откровение произвело на Танаева двойственное впечатление. С одной стороны, он сам не сомневался в присутствии такого существа, обладающего огромной, враждебной людям силой. С другой стороны, в подобном признании коротышки не было никакой необходимости, и оно только еще больше маскировало истинное лицо самого Фалькона.
— И что же это за существо?
— Я не знаю. Очень древнее и очень могущественное. Не раз оно доказывало мне это. И если оно желает, чтобы я называл это место храмом, пусть так и будет. Взамен оно предоставляет мне все необходимое для жизни.
Он подошел к небольшому шкафчику, вделанному в стену и, очевидно, соединенному с какой-то кухонной линией. Набрал на пульте несколько комбинаций и со своей мертвой улыбкой на пергаментном лице широким жестом пригласил всех к пустому столу.
— Обед сейчас прибудет... Рассаживайтесь, дорогие гости! Потом вы сможете отдохнуть, спальня вон там, вы ведь, наверно, устали с дороги?
— Да уж, дорога сюда была нелегкой! — согласился Бартон.
— Вот только спальня у меня маленькая и постель всего одна, так что спать там всем сразу не получится...
— Ничего. Мы как-нибудь устроимся, — успокоил хозяина Танаев, которого гораздо больше занимал вопрос о том, для чего здесь понадобилась линия с небольшим лифтом, соединенная с кухней.
Создавать подобное устройство для одного человека казалось явно нецелесообразным. Следовательно, здесь есть и другие люди, или они были раньше.
Из шкафчика между тем выехал автоматический столик, уставленный горячими блюдами. Все жадно взирали на это роскошество, от которого давно отвыкли в своей здешней жизни. Один Танаев не разделял всеобщего восторга. Его постоянная подозрительность, не раз спасавшая ему жизнь, не позволяла насладиться моментом. Неизвестно, что могли подложить в эти блюда, кроме обычной пищи. Придется попросить товарищей повременить до тех пор, пока хозяин сам не отведает все блюда. Или пока Карин не проверит пищу своими травами на наличие яда. Но начинать подобный анализ в присутствии хозяина казалось слишком неприличным, а по жадным взглядам, которых никто из его друзей не мог оторвать от горы дымящегося, ароматного мяса, он понял, что остановить их будет нелегко. Хорошо бы узнать, по крайней мере, чье это мясо и откуда оно здесь взялось. Дичи, пригодной в пищу, в этом мире не встречалось, пастбищ для коров тоже не наблюдалось.
И, разумеется, на его предостерегающий знак никто, кроме Карин, не обратил внимания. Стилен, Фавен и Бартон набросились на мясо, едва автоматический транспортер приблизился к столу.
А они с Карин были вынуждены не без зависти созерцать их жующие рты и довольные лица.
— Ну как? — выдержав достаточную паузу, наконец поинтересовался Танаев. — Вкусно? Вы не испытываете никаких неприятных ощущений?
— Только приятные! — проворчал Фавен, обгладывая очередную кость.
Фалькон так и не присел за стол, и это очень не нравилось Танаеву.
— Разве вы не собираетесь с нами обедать? — наконец обратился он к хозяину.
— Я принимаю пищу в строго определенные часы. Здесь все очень строго регламентировано, и этот внеплановый обед мне придется отработать, так что, извините, вынужден вас покинуть. Отдыхайте, чувствуйте себя как дома!
И, прежде чем Танаев успел возразить, Фалькон исчез.
ГЛАВА 36
Только что коротышка стоял у стены со своей неизменной мертвой улыбкой, видимо, призванной обозначать его чрезвычайную любезность по отношению к гостям, и вот его уже не стало. Просто не стало. Словно он мгновенно растворился в воздухе, не оставив после себя ни малейшего следа.
— Мне это не нравится! — заявил Бартон, пододвигая к себе огромный кувшин вина. — Это неприлично, покидать своих гостей во время трапезы!
— Перестаньте, наконец, жевать! Все, что вы едите, может содержать отраву, и исчезновение Фалькона только подтверждает мои опасения! — воскликнул Танаев.
— Он не похож на обычного человека! — заметил Стилен.
— Он им и не является. Скорее всего, это фантом, голограмма, созданная для того, чтобы заманить нас в очередную ловушку! Вы хоть представляете, как отсюда выйти?
— Голограмма не может производить никаких действий. Она не может набрать код на пищевом автомате или открыть дверь! — возразил Бартон.
— Может! Если все действия автоматов были запрограммированы заранее и ей оставалось только имитировать нажатие клавиш!
— Почему любое волшебство вы обязательно украшаете непонятными словами? — поинтересовалась Карин. Ей никто не ответил, зато Фавен прогудел, ни к кому не обращаясь и не отрываясь от своего кувшина:
— Здесь действительно где-то была дверь. Я это хорошо помню!
— Сейчас я попробую ее отыскать! — воскликнул Стилен, вскакивая на ноги и направляясь к той части стены, в которой, как ему казалось, должна находиться дверь.
Собственно, настоящей двери там не было изначально. Когда они вошли, в этом месте повернулся один из блоков, открывая проход, и никто не успел заметить, какие именно действия произвел Фалькон, чтобы добиться этого результата. Впрочем, это и не имело большого значения, поскольку он открывал проход снаружи, а устройство, отвечающее за поворот блока изнутри помещения, могло находиться совсем в другом месте.
— Итак, двери у нас нет, — подвел итог Танаев, после того как долгие поиски устройства, открывающего выход, ни к чему не привели.
— И что же нам делать? — спросил Стилен, сонно икнув и пытаясь сосредоточить свой взгляд на расплывающемся лице Танаева.
— Поскольку с вами до сих пор ничего не случилось, будем считать, что яда в пище не было. Мы с Карин собираемся поесть. Затем кто-то останется дежурить, а остальные могут спать.
— И как это поможет нам найти выход?
— Нет, разумеется, найти выход сон нам не поможет. Но зато он поможет накопить достаточно сил для того момента, когда обстоятельства предоставят нам возможность действовать. В древнерусском языке была пословица: «Лбом стену не прошибешь!» Я думаю, она как нельзя лучше подходит к нашим нынешним обстоятельствам.
Удалось ли ему вернуть им надежду или, по крайней мере, заставить относиться к происходящему более серьезно? Человек не может слишком долгое время находиться в постоянном напряжении, ему необходима разрядка, и именно в этот момент он становится наиболее уязвимым для своих противников.
Танаев думал об этом, лежа рядом с Карин на узкой постели в небольшой спальне Фалькона, с закрытыми глазами старательно изображая спящего.
Он сам уговорил своих спутников последовать за Фальконом, и ответственность за все случившееся лежит на нем. В результате его действий они полностью лишились свободы передвижения и оказались во власти невидимого врага. Так почему же враг медлит? Почему до сих пор не воспользовался полученным преимуществом?
Возможно, невидимый страж этого места продолжает свою жестокую игру. Жилье Фалькона было настолько хорошо защищено и экранировано от остальных помещений, что Танаев, несмотря на все свои уникальные возможности, не мог даже на секунду пробиться сквозь эту защиту и получить хоть какую-нибудь информацию о пространстве за стенами двух комнат, в которых они находились.
В трудных случаях он пытался отделить достоверные факты от случайной шелухи, которая лишь запутывала логику событий, и разложить их в своей памяти в порядке возрастания важности. Так что же ему достоверно известно?
Прежде всего, то, что им удалось проникнуть внутрь считавшегося недоступным храма. В основном, правда, благодаря попустительству стража, который, забавляясь с ними слишком долго, не учел всех возможностей Танаева и проиграл несколько раундов той жестокой игры, которую сам же и затеял.
Правда также и то, что этот таинственный страж не желает показываться им и предпочитает действовать то через роботов, то через фантомов, что говорит либо о том, что у него есть серьезные причины не открывать им своего подлинного лица, либо о том, что вся эта игра, да и они сами, не представляют для стража сколько-нибудь серьезного интереса.
Что знает о нем самом подлинный хозяин этого места? О том пути, который навигатор прошел, и о тех выдающихся способностях, которые он заложил в свое тело в период его конструирования на станции Антов? Получалось, что не слишком много. Иначе он не стал бы затевать с ними все эти сложные и рискованные игры, а уничтожил их еще при входе.
Танаев ни минуты не сомневался, что для этого у стража существовали гораздо более серьезные средства, чем те, которые были применены против них до сих пор.
Еще важнее было самому разобраться в том, что же ему известно об этом здании.
И даже не в том, какую функцию выполняло оно в данный момент, а в том, для чего создавалось первоначально.
В нем были какие-то детали, знакомые Танаеву по защитной космической станции Антов. Например, прозрачные энерговоды под потолком, мощный центральный компьютер, управляющий всем комплексом, выдвижные кристаллы пола...
Но это — не станция. Для энтропийной станции, несмотря на всю колоссальность комплекса, его размеры были недостаточны, а самое главное — недостаточны энергетические резервы. В те недолгие минуты, которые им удалось провести на площадке управления, он успел получить достаточно полное представление об энергетических возможностях храма.
Храм мог испепелить своим оружием все окружающее на расстоянии многих километров, он мог поддерживать работоспособность своих устройств на протяжении многих тысячелетий, он мог, наконец, создавать в случае необходимости мощные защитные поля и изготовлять в своих цехах целые стада роботов.
Но всего этого было недостаточно для того, чтобы гасить звезды, сворачивать пространство и останавливать энтропию.
Суммируя все известные ему факты, Танаев так и не смог понять, для чего предназначен этот сложнейший комплекс. А в том, что здание имеет неизвестную ему весьма серьезную задачу, он ни минуты не сомневался. Иначе древний злобный разум не стал бы захватывать храм и торчать здесь целые тысячелетия в ожидании... Чего?
Может быть, человека, способного взять под контроль управление комплексом, которое до конца так и осталось недоступным для своего нынешнего хозяина? Это настолько важно? Важно для чего?
Вопросы, вопросы... Целые стада вопросов, на которые не было ответа.
Он постарался отвлечься и заснуть, в надежде на то, что ответы придут в свое время, как это иногда бывало с ним.
— Ты не спишь? — неожиданно спросила Карин.
— Нет.
— И совершенно напрасно. У нас остался всего час, потом придется поменяться местами с теми, кто дежурит в гостевой комнате. Тебе необходимо отдохнуть, хотя бы немного.
— Мое тело не нуждается в отдыхе, ну, почти не нуждается... — поспешил исправить Танаев свою оплошность.
— Ты словно выкован из железа... — с явным сожалением произнесла Карин.
— Нет. Из гораздо более прочного материала. Тебе это не нравится?
— Иногда это полезно, но это мешает тебе жить по-человечески, и мне тяжело с тобой.
— Я знаю. Скоро это закончится. Мы вырвемся из этого мира, а там, наверху, все изменится.
— Я не смогу последовать за тобой в верхний мир. У каждого человека свое предназначение. И те, кто прожил свой цикл в верхнем мире, никогда не смогут туда вернуться еще один раз... Никто еще не возвращался.
— Ты сожалеешь об этом?
— Я сожалею лишь о том, что потеряю тебя навсегда, потому что полюбила тебя еще до того, как впервые увидела, в тот самый момент, когда карты открыли мне твою и мою судьбу... А о верхнем мире я не сожалею. Потому что потом, когда закончится мой срок в нижнем мире, у меня начнется новая и прекрасная жизнь. Я попаду на следующий уровень. Жизнь бесконечна... Ты знаешь об этом?
— Догадываюсь, но не понимаю: как быть с теми привязанностями, которые возникают между людьми? Как быть с теми, кого мы полюбили в прежнем мире и не смогли забрать с собой?
— В новом мире возникнут новые привязанности и растает память о тех, кого мы оставили... И печаль...
— Не стоит думать об этом сейчас. Нам предстоит еще долгий путь вместе, и я не собираюсь тебя отпускать, даже тогда, когда он закончится в этом мире!
— Хорошо, — легко согласилась Карин. Слишком легко и бездумно для того, чтобы он ей поверил.
— Ты не могла бы мне погадать? Ты ведь сохранила свои карты?
— Что ты хочешь узнать?
— Сколько времени нам придется провести в этой ловушке и как из нее выбраться? — Вопрос лишь добавил ей печали, поскольку она ожидала другого. Через силу улыбнувшись в ответ, молодая женщина легко, едва касаясь, провела рукой по его волосам.
— Мои карты не дают ответов на такие простые вопросы. Они беседуют с вечностью.
— Тогда давай спросим у твоей вечности: как долго мы еще пробудем вместе? — И снова она печально улыбнулась, потому что предвидела этот его вопрос, знала, что он почувствует ее настроение и ее печаль.
— Ровно столько времени, сколько отпущено нам богиней судьбы. Грех об этом спрашивать, можно упустить свое счастье раньше положенного срока.
— Когда придет срок, я что-нибудь придумаю! Давай немного поспим...
И он сразу же заснул, необычным, глубоким сном, в котором его обостренный слух тем не менее позволял услышать любой шорох в комнате.
Почти сразу же он и проснулся, а может быть, и не сразу. Возможно, прошло немало времени с того момента, как он уснул. Разбудил его отчетливый стук маленьких каблуков по полу.
— Кто там? — спросил Танаев.
— Кто там? — словно эхо, повторил его вопрос незнакомый тоненький голосок.
Танаев рывком поднялся на постели, схватил со стола свечу, запалил ее от стоявшей на столе крохотной лампадки и опустил на пол перед кроватью, чтобы осветить как можно большее пространство в нижней части комнаты.
Но яркий свет ему не понадобился, потому что тот, кто расхаживал по его комнате, вовсе не собирался скрываться.
В двух метрах от его кровати стоял крохотный гном, ростом с ту самую свечу, которую Танаев поставил на пол. Стоял, уперев руки в бока, в красной шапочке и ярком зеленом камзоле, в котором обычно рисуют гномов в детских книжках.
— Кто ты такой?
— Гном-посланник!
— Ты мне снишься?
— Разумеется, я тебе снюсь, раз ты в меня не веришь!
— И кто же тебя послал?
— Хозяин.
— Тут развелось слишком много хозяев! Ты уж уточни, будь любезен!
— Мой — самый главный. Он был здесь первым. Еще до того, как сюда пришел демон Астаки.
— Так, может, скажешь, как его зовут?
— Ты знаешь, как его зовут. У нас не принято называть имена великих вслух.
— Хорошо. Тогда говори, зачем пришел, и, пожалуйста, потише — а то разбудишь мою жену!
— Она не жена тебе, и твоя женщина не проснется, пока мы беседуем. Я наслал на нее глубокий сон. И потом, как может она проснуться, если мы с тобой разговариваем во сне?
С минуту Танаев глубокомысленно раздумывал над этой дилеммой, а затем согласно кивнул.
— Ну, хорошо, так что тебе нужно? — суровым тоном спросил он. Навигатор не любил всей этой волшебной чепухи, в которую так истово верила Карин, даже во сне не любил... Однако сон получался что-то уж больно логичным.
— Я обязан передать послание! — заявил гном, прохаживаясь вокруг свечи и почему-то с вожделением ее разглядывая, словно свеча представлялась ему чем-то вроде бифштекса.
— Так передавай, наконец!
— Ты должен войти в управляющую машину и выгнать из нее Черного Арха, или демона Астаки, как зовет его твоя женщина!
— Хорошая задачка! А больше я ничего не должен?
— Нет. Этого будет вполне достаточно!
— Знаешь, однажды я уже провел внутри машины не одну сотню лет, и это мне совсем не понравилось. Так что я, пожалуй, воздержусь.
— Тебе придется забраться в нее! Иначе Черного Арха оттуда не выгонишь!
— А для чего мне его выгонять?
— Чтобы обрести контроль над этой звездной лодкой!
— Над этой... Что? Какой еще лодкой?!
— Видишь, ты давно догадался, но не хотел в этом признаваться, даже самому себе. Анты построили этот корабль и прилетели на нем на Землю миллионы лет назад. А потом, когда Анты разделились и начали сражаться друг с другом за власть над Землей, корабль захватил Черный Арх. Теперь ты должен освободить корабль от него.
— Твоему хозяину нужна помощь?
— Помощь нужна тебе. Используя этот корабль, ты сможешь получить то, за чем пришел в наш мир.
— Огненный меч?
— На борту корабля их целых два! И, возможно, мой хозяин разрешит тебе их использовать.
— Возможно?
— Это будет зависеть от тебя. От того, на благо или во зло будешь ты использовать полученное могущество!
— Значит, я должен схватиться не на жизнь, а на смерть с этим Архом, и мне ничего не гарантируется в случае победы?
— Тебе гарантируется контроль над кораблем Антов, с помощью которого ты сможешь покинуть проклятый город и вернуться на свою планету! Разве этого мало?
— Да нет, пожалуй... Однако вначале я должен решить другие насущные задачи, например, как выбраться из этого помещения, из той ловушки, в которую завлек нас проклятый Фалькон.
— Ну, это твои проблемы! — заявил гном, приблизился к свече и, встав на цыпочки, отломил от нее небольшой кусочек мягкого от огня воска. Затем он отправил его в рот и с наслаждением стал жевать. — Мне нравится твоя свеча! — прошамкал гном с плотно набитым ртом.
— Так забери ее! Только скажи вначале: как избавиться от Фалькона?
— Это несложно. Дождитесь, когда он воплотится из фантома в реальное существо. Ему приходится это делать каждый раз, когда возникает необходимость в каком-нибудь реальном действии. Фантомы — они, знаешь ли, фантомы и есть, они ничего не могут изменить вокруг себя, только языком молоть и умеют.
— И что нам делать дальше? Он же снова превратится в фантом, прежде чем мы заставим его открыть дверь!
— Да, тут есть небольшая проблема, — согласился гном. — Вам придется заставить его что-нибудь съесть или выпить в тот момент, когда он находится в реальном теле. Одного глотка воды достаточно, чтобы он не смог развоплотиться в течение суток. За это время, я надеюсь, вы сумеете его заставить открыть дверь.
— Ну, это мы сумеем! А ты сам как сюда проник?
— Я всего лишь облачко электронов. Маленькое такое облачко. Я могу передвигаться внутри любых энерговодов — жаль, что ты этого не умеешь, раньше на станции Антов у тебя это хорошо получалось!
С твоего позволения, я захвачу эту свечу с собой, так что тебе придется какое-то время провести в темноте.
Свет немедленно стал тускнеть, и свеча, вместе с гномом, на глазах изумленного Танаева постепенно стала прозрачной.
— Эй, подожди! Ты же мне ничего толком не объяснил!
Но было уже поздно. Гном исчез вместе со свечой. Лишь небольшое светящееся облачко пронеслось наискось через комнату к одному из энерговодов пищевого автомата и тут же бесследно растаяло.
ГЛАВА 37
Проснулся Танаев за несколько минут до назначенного себе времени подъема и долго лежал неподвижно, уставившись в темноте в невидимый потолок и пытаясь разобраться в ночном происшествии. Был ли визитер реальностью или все это привиделось ему в красочном реальном сне, которые иногда посещали его?
Карин почувствовала, что он не спит. Она всегда это чувствовала, и притворяться в ее присутствии было бесполезно.
— Что-нибудь случилось? Мне кажется, ты встревожен...
— Да нет, ничего серьезного, просто сон. Очень странный и яркий. Мне запомнилась каждая деталь и каждое слово, произнесенное моим ночным гостем.
— Вещие сны посылают нам боги или демоны. Это был плохой сон?
— Не знаю, но в нем содержались определенные указания.
— Тогда ты должен их выполнить.
— Попробую. Попроси остальных собраться в трапезной через десять минут.
— Расскажи мне об этом сне подробней.
— Не сейчас. Мне кажется, что стены здесь имеют уши.
Последним, минут через двадцать, в трапезной появился Фавен. Они уже сидели за квадратным столом, вплотную друг к другу, и разговаривали шепотом, стараясь как можно меньше произносить слов, по возможности заменяя их жестами, а порой даже рисунками. Танаеву все время казалось, что стены их комфортабельной тюрьмы физически давят на них, а взгляд, который он чувствовал за своей спиной, заставлял его раз за разом оглядываться, чтобы лишний раз убедиться в отсутствии непрошеных гостей.
— Если мы хотим отсюда выбраться, нам придется воспользоваться услугами Фалькона. Не совсем добровольными услугами... — начал наконец Танаев. — Когда он появится, мы должны точно определить момент, во время которого он произведет какое-нибудь действие.
Обычно Фалькон существует в виде фантома, и в этом состоянии он для нас недоступен, но и сам он в таком состоянии не способен произвести никакого реального действия, кроме звуковых колебаний воздуха, которые вместо него совершает спрятанный в стенах автомат. Так вот, нам следует дождаться, когда он сделает что-нибудь реальное.
— Например, начнет набирать код на нашем кухонном автомате. Он это делал в прошлый раз, — сказал Стилен.
— Хороший вариант. Но годится и любой другой, лишь бы он делал что-нибудь с окружающими предметами, — продолжил Танаев. — Так вот, в этот момент я постараюсь вырубить его и на какое-то время лишить возможности двигаться. Ваша задача, пока он будет находиться без сознания, силой влить в его глотку немного воды. Хотя бы один глоток. Кстати, у нас еще осталась вода?
— Только неприкосновенный запас! — сообщила Карин, доставая из своей котомки небольшую флягу.
— Этого вполне достаточно. Если мы сумеем заставить его проглотить воду, он наш на двадцать четыре часа. Именно столько времени он не способен перейти в фантомное состояние после приема любой пищи или питья.
— Откуда ты это знаешь?
— Ну, скажем, во время вещего сна я получил соответствующее указание...
— А если оно неверно, мы лишимся расположения нашего единственного друга в этом ужасном месте! — предостерег Бартон.
— Возможно. Приходится рисковать. У нас нет выбора!
— А что, собственно, ты собираешься делать с этим Фальконом, если твой план сработает? Будешь пытать его?
— Буду! Если понадобится. Я заставлю его открыть дверь ловушки, в которую он нас заманил, и, если потребуется, применю для этого самые жесткие меры.
Спутники смотрели на него растерянно, и единодушной поддержки на их лицах Танаев так и не смог обнаружить. Поэтому спросил:
— Что вас смущает в моем плане?
Ответил Стилен, который даже не пытался замаскировать, в отличие от остальных, своего неодобрения:
— Фалькон — всего лишь часть неизвестного нам механизма, скрытого в этом храме, одна из его шестеренок. Что, если его поломка вызовет сбой всей системы, и чем это может обернуться для нас? Здесь все жестко запрограммировано. То, что нам кажется игрой или развлечением со стороны стража, на самом деле — части хорошо продуманной и отлаженной программы, конечные цели которой нам неизвестны. Что, если даже временное удаление Фалькона из этой программы вызовет со стороны стража ответные действия? Что, если он решит устранить помеху и применит для этого меры, сродни тем, которые ты готовишь для Фалькона?
— Такое возможно. Я не говорю, что мой план безупречен или что он не связан с долей риска. Но что ты можешь предложить взамен? Сидеть здесь сложа руки в ожидании дальнейших действий стража? Именно этого от нас и ждут. Именно это ему и нужно — наше бездействие, наша покорность. Вся его игра затеяна с одной-единственной целью — сломить нашу волю, запугать, заставить слепо следовать предложенной нам программе. И у меня есть очень серьезное опасение, что эта программа не направлена на наше благополучие. Может быть, вы считаете иначе? Думаете, что страж, который служит Черному Арху, добровольно передаст нам управление или хотя бы позволит беспрепятственно уйти отсюда?
— Кто такой Черный Арх?
— Древний бог смерти, намного более древний, чем Аристарх или Гор. Когда-то он был хозяином этого мира, но потом его изолировали в проклятом городе вместе с захваченным им космическим кораблем Антов. Тысячи лет Арх искал способ, освободиться, и вот тут на сцене появились мы.
— Мы лишь песчинки на жерновах богов, — вступил в спор Бартон. — Неужели ты всерьез рассчитываешь, что сможешь воздействовать на их планы?
— Не смогу, если не буду пытаться!
— Он прав, — неожиданно поддержала Танаева Карин, — мы должны действовать, несмотря на все опасности. Только тот, кто переходит реку, может надеяться на победу!
— О чем это она? — полушепотом спросил Бартон у Стилена.
— Был в древности такой полководец. Прежде чем начать сражение, он обратился к пифии за предсказанием, и она ответила: «Если ты перейдешь реку, великое государство будет разрушено». Она не уточнила, какое именно государство, возможно, она имела в виду его собственное. Но полководца не остановила эта неопределенность — он верил в то, что человек может стать творцом собственной судьбы, даже вопреки воле богов. Он перешел реку и одержал великую победу.
— Да подождите вы с вашими реками! — вскричал Стилен. — О каком корабле ты говоришь, где этот корабль?
— Разве ты еще не догадался? Он здесь, вокруг нас. Мы находимся внутри его.
Это известие потрясло всех настолько, что споры мгновенно прекратились и решение было принято как бы само собой, без дальнейшего обсуждения.
Фалькон появился через два часа и сразу же заметил напряжение, буквально сочившееся из глаз его пленников, разве что за исключением всегда безмятежного Танаева, на лице которого коротышка давно уже не пытался уловить даже малейших оттенков настроения.
— Что-нибудь случилось за мое отсутствие? Вы как-то неестественно напряжены. Здесь кто-нибудь был?
— Нет. Здесь никого не было. Проблема в другом, мы чувствуем себя неуютно! — начал Танаев, ни на секунду не спуская с Фалькона глаз и в любую секунду готовый к завершающему броску. — Вода кончилась, пища — тоже, а вы даже не научили нас, как пользоваться кухонным автоматом!
— О, это бесполезно. Он слушается только меня! Но я сейчас же исправлю свою ошибку! Вы получите достаточно пищи!
Фалькон отвернулся к пульту автомата, его фигура на секунду размазалась, меняя форму, и Танаев стремительно рванулся вперед. Ладонь его руки, описав короткую дугу, опустилась на шею Фалькона.
Вот только это была не та шея... Перед самым ударом Фалькон весь превратился в огромную голову на тонких ножках с большими острыми ушами, и его шея оказалась защищена толстой костяной броней, о которую Танаев едва не сломал свою кисть.
Фалькон повернулся, и несколько секунд потрясенный Танаев рассматривал его лицо. Лицо стоявшего перед ним чудовища по-прежнему было лицом Фалькона, оно лишь увеличилось в несколько раз и слегка растянулось, чтобы соответствовать размерам нового черепа.
— Разочарованы? Каждое слово, произнесенное в этой комнате даже шепотом, при желании можно услышать. И, как видите, я сумел подготовиться к вашему коварному плану. Вы все еще желаете напоить меня? Я могу сделать это добровольно, если уж вам так необходимо мое общество!
Фалькон обнажил свои огромные зубы в чудовищной улыбке.
— Это была всего лишь шутка! — попытался оправдаться Танаев.
— Да, да, всего лишь шутка! — поддержал его Стилен, острый взгляд которого искал и не находил ни одного уязвимого места на этой огромной, бронированной костяным панцирем голове.
— Я тоже люблю шутить! — ответил ему Фалькон. — Надеюсь, теперь моя очередь. Вы все сейчас пройдете со мной, и шутка будет заключаться в том, что, в отличие от протокола игры, вы сможете узнать, что вас ждет во время следующего испытания.
Он выдержал паузу, но, поскольку никто не задал ни одного вопроса и не попытался ему возразить, продолжил:
— Испытание называется колодцем. Вы окажетесь на дне круглой шахты двадцатиметровой глубины. Ее стены не слишком гладки, они покрыты трещинами и небольшими выступами, чтобы сохранить у подвергаемых испытанию некоторую иллюзию надежды.
Через две минуты на дно колодца начнет поступать лава. Вряд ли за это время вы сумеете подняться достаточно высоко. К тому же ядовитые испарения, жара. Лава есть лава. Так что я надеюсь, это испытание станет последним и мы наконец избавимся от непрошеных гостей.
— Почему бы вам просто не убить нас?
— Ну, это было бы неинтересно! Игра гораздо спортивней и зрелищней обыкновенного убийства.
— Стивен! Почему бы тебе не пустить стрелу в эту огромную морду? Я думаю, на ней найдется достаточно много уязвимого места, — обратился Танаев к Стилену, уже не сдерживая собственной ярости.
— Он не может этого сделать, — ухмыльнулась «морда».
— Почему?
— Потому, что я контролирую его сознание.
— Я этого не чувствую.
— Это оттого, что твое сознание я не контролирую.
— И это означает, что, если бы лук был у меня...
— Ты бы им не воспользовался.
— Почему?
— Потому что это неспортивно.
— И эта тварь еще смеет говорить о спортивном поведении! — рявкнул Танаев, бросаясь вперед, и мгновенно остановился, наткнувшись на силовую стену, окружавшую монстра.
— Ладно. Мы вернулись к начальной точке. Так чего ты хочешь?
— Просто следуйте за мной.
Фалькон, или, вернее, его огромное лицо, почему-то обросшее бакенбардами, которых прежде у коротышки не было, подошел к стене и, закрыв своей огромной головой пульт управления, начал набор кода. Крохотные ручки, которые росли из каких-то складок за ушами Фалькона, теперь быстро двигались.
— Сейчас я мог бы выстрелить! — прохрипел Стилен, приходя в себя.
— Теперь это бесполезно. Сзади он слишком хорошо защищен.
— Но я не могу стрелять, когда он на меня смотрит!
— Я знаю.
— Что же нам теперь предпринять?
— Следовать за ним и ждать любого удобного случая. Он не может предвидеть всего. Рано или поздно он совершит ошибку!
— Я не совершаю ошибок! — произнес Фалькон, не поворачиваясь.
Он закончил набор кода. Стена раздвинулась, и все пятеро шагнули вслед за Фальконом в открывшийся темный проход. Стена сразу же задвинулась за ними, и лишь после этого где-то над их головами вспыхнул яркий свет.
Они стояли на дне глубокого двадцатиметрового колодца, точно такого, как его описал Фалькон. Его покрытые натеками застывшей лавы стены со следами многочисленных царапин свидетельствовали о том, что они не первые, кто шел этим путем до своего конца.
— Я вынужден вас покинуть! — сказал Фалькон, повернувшись к Танаеву, и улыбнулся своей огромной, гнусной улыбкой. Улыбнулся в последний раз, потому что Танаев совершенно неожиданно для коротышки выхватил из кармана флягу и выплеснул весь запас неприкосновенной влаги — прямо в эту улыбку, в широкую трещину между передними резцами Фалькона. Чудовище рыкнуло, непроизвольно глотнуло и сразу же разразилось не то ревом, не то воплем: — Что ты наделал, жалкое человеческое отродье?! Я не должен погибать вместе с вами!
— Тогда останови это!
— Но я не могу! Программа уже включилась, ровно через минуту лава начнет поступать в колодец!
— Ну что же, в таком случае это мы будем вынуждены тебя покинуть! — сказал Танаев и с удивительной легкостью начал подниматься по стене колодца. Казалось, его тело потеряло вес. Поднявшись почти до самого верха, он вернулся, чтобы помочь друзьям. Они были уже почти у самого края, когда снизу донесся отчаянный рев боли и волна жара от приближавшейся лавы коснулась их.
— Фалькон был слишком тяжел! — заметил Стилен. — Он так и не смог преодолеть ни одного метра своего любимого колодца.
— И слишком самонадеян, что его и погубило, — добавил Танаев.
Они уже стояли на кромке, когда поверхность лавы под ними подернулась всеми цветами побежалости. Расплавленный камень безжалостно растворял огромное нечеловеческое тело того, кто вызвал к жизни его появление.
ГЛАВА 38
Пятеро стояли на краю пылающей ямы. Безмолвные и потрясенные увиденным. Каждый из них легко мог представить себя самого внутри разверзнувшейся перед ними огненной купели.
А когда наконец они смогли оторваться от зрелища гибели одного из своих врагов и осмотреть новое помещение, куда привел их огненный колодец, их ждало новое потрясение.
Гигантский зал, заполненный стеклянным лесом зарослей, светящихся изнутри холодным голубым огнем, подавил их своим величием и грандиозностью непонятного их разуму замысла. Лишь один из пяти мог вспомнить и принять увиденное, но и он медлил. А секунды между тем слагались в минуты безвозвратно утраченного времени, того самого времени, в течение которого они еще могли что-то сделать, что-то изменить...
Борьба с их главным врагом вовсе не закончилась с гибелью Фалькона. Турели энергетических разрядников уже поворачивались в их сторону, а на внутренних конденсаторах боевых охранных устройств накопилось достаточно энергии для того, чтобы испепелить ею любого врага, посмевшего вторгнуться на запретную территорию, на которой располагалось сердце этого уснувшего на долгие тысячелетия звездного корабля.
Лишь один из пяти — тот, чей разум прошел долгую школу управления гигантскими машинами Антов, тот, в чьей памяти дремали знания великой звездной расы, наконец осознал происходящее и принял единственно правильное, хоть и казавшееся на первый взгляд абсурдным, решение.
— Назад! В колодец! — крикнул Танаев своим ничего не понимающим спутникам и подкрепил свою команду решительными толчками. На объяснение уже не было времени. — Вниз! Нужно успеть укрыться за стенами колодца. Сейчас будет дан залп!
Казалось невозможным вновь вернуться в огненную пасть колодца, едва не отнявшего их жизни, но они верили своему командиру. Они доверили ему свои жизни, они обещали идти за ним до конца.
И последней из них — хрупкая женщина и опытный воин, прорицатель и врачеватель — Карин успела укрыться в колодце. Она едва держалась на его стене, обжигавшей ладони, намертво вцепившись в отвесную поверхность и замерев над раскаленным адом бушевавшей внизу лавы, когда волна огня, сорвавшись с эмиттеров энергоразрядников, прокатилась над их головами и с глухим ревом ударила в противоположную стену зала.
— Теперь наверх! И быстрее! — приказал Танаев. — Мы должны успеть, пока накапливается энергия для нового залпа, мы должны успеть! Иначе все, что мы сделали до сих пор, станет бессмысленным.
И они успели добежать до мертвой зоны за миг до того, как над их головами разрядники рявкнули снова и новая волна огня, пролетев над ними, бессильно опала, впустую израсходовав накопленную энергию. Волосы у Карин встали дыбом, голубые искры разрядов пробегали по ее одежде, невольно вызывая вопрос, жива ли она еще на самом деле или все, что с ней происходит, это и есть начало ухода в иной мир.
— Здесь должен быть пульт ручного управления! Ищите его! Там есть кресло и доска с индикаторами, похожая на тот терминал, что вы видели у входа! Как только увидите что-нибудь подобное...
— Мне кажется, гнездо над твоей головой является тем, что ты ищешь! — произнес Стилен, указывая вытянутой рукой на стеклянное утолщение, похожее на кокон какой-то гигантской бабочки, повисшее метрах в трех над полом и удерживаемое в воздухе прозрачными нитями энерговодов.
— Да, возможно, это оно! Мне надо добраться до него как можно быстрее, пока тот, кто управляет разрядниками, не нашел способ добраться до нас. Помогите мне!
Его друзья мгновенно выстроили пирамиду из двух человеческих тел, в основании которой стоял Фавен. Танаев, после короткого разбега, прыгнул вверх и, оттолкнувшись от подставленных ладоней Стилена, ухитрился ухватиться руками за край открытой стеклянной кабины.
Через пару секунд он уже сидел в широком кресле, в котором свободно могла бы уместиться вся его команда — Анты были могучими существами и создавали предметы под стать себе. Но сейчас ему нельзя было отвлекаться от своей главной задачи. Прежде чем Арх узнает о том, что происходит, он должен взять управление залом под свой контроль... Танаев уже догадался по характеру охранных устройств о том, что они попали в один из важнейших центров корабля — именно здесь располагался центральный управляющий компьютер всего корабля — и именно он, в меру своих сил, пытался им помочь, нарушая или хотя бы замедляя прямые команды их главного врага. Если бы не эта помощь, разрядники испепелили бы их задолго до того, как навигатор и его спутники добрались бы до мертвой зоны. Танаев знал, какова скорость реакции этих боевых машин, способных за сотые доли секунды выбросить в окружающее пространство гигаватты энергии.
Бывший оператор энтропийной станции Антов не надеялся получить контроль над всей машиной сразу. Он поставил перед собой гораздо более скромную задачу — получить контроль над охранными автоматами зала и направить их против слуг Черного Арха, которые должны были появиться здесь с минуты на минуту.
К счастью, машина почти сразу признала его за своего, как только он надел на голову мыслешлем управления.
В его мозгу и памяти сохранился отпечаток сложнейшего управляющего комплекса защитной станции Антов, способной остановить гравитационный коллапс планеты. Устройства, с которыми он имел дело в настоящий момент, были намного проще.
И как только опознание оператора было произведено, его команды, относящиеся к обороне зала, приобрели для машины первый уровень, а все противоречащие и отменяющие распоряжения Танаева команды Арха здешними компьютерами игнорировались.
Танаев едва успел закончить процедуру инициализации, когда четыре двери в разных концах зала широко распахнулись и целая орда орущих монстров ворвалась в помещение.
Видимо, Арх имел возможность воплощать в реальные тела любые самые мрачные фантазии. И в этот раз он постарался на всю катушку. Впереди толпы, состоящей из кентавров с луками, трехголовых псов и огненных демонов, чудовищными прыжками неслись огромные седые обезьяны, каждая из которых по размеру не уступала слону.
Они размахивали гигантскими дубинами и на ходу пытались оторвать куски энерговодов, что, впрочем, им не удавалось.
Танаев отдал мысленный приказ, и кольцевая волна огня, пронесшаяся от его кабины над головами его друзей ко всем стенам зала, мгновенно обратила всех непрошеных гостей в пепел.
Вот только на этом битва не закончилась. Появилась вторая волна нападающих. Она состояла из более мелких существ, большая часть которых была способна летать.
Танаеву стало понятно, откуда брались стаи ночного ужаса, заставлявшие трепетать весь проклятый город.
Тучи ядовитых кар закружились под потолком зала, и он не мог мгновенно покончить с этой новой волной захватчиков. То самое обстоятельство, которое помогло ему добраться до управляющего кресла, на этот раз работало против него.
Конденсаторы защитных устройств после мощного предыдущего залпа нуждались в довольно длительной перезарядке. Мельком взглянув на индикаторы, он понял, что от повторного залпа его отделяет не меньше минуты.
— Держитесь! — крикнул Танаев своим друзьям. — Мне нужно время для перезарядки! Не давайте им приблизиться! Их яд поражает на расстоянии!
Но это предупреждение было излишним. Жители проклятого города были хорошо знакомы с карами и давно выработали тактику обороны против них. Эта тактика не позволяла выдержать длительную атаку этих существ, но на короткое время вполне годилась.
Кары боялись свиста стрел и шарахались от них в разные стороны, издавая отвратительные вопли, сталкиваясь друг с другом и мешая слаженной атаке на своих противников.
Едва кристаллический индикатор зарядки сменил красный цвет на желтый, Танаев, не дожидаясь полной зарядки конденсаторов, отдал приказ произвести очередной залп, направив его вверх, к куполообразному потолку зала. Для этого залпа, рассчитанного на уничтожение мелких существ, уже не требовалось прежней мощности.
Ионное синее пламя сорвалось с эмиттеров. Достигнув стен, огненный круг изогнулся вверх, и в считаные мгновения стена огня сомкнулась в центре куполообразного потолка, уничтожив на своем пути всю нечисть, попавшую внутрь огненной ловушки.
Теперь у Танаева появилось время для того, чтобы отыскать схему, ответственную за наружные двери зала. Подчиняясь его команде, с грохотом повернулись в своих гнездах огромные каменные блоки, прочно отрезав отряд от остальных помещений корабля.
В этом зале была изолированная система защиты, необходимая для того, чтобы во время ремонтных и профилактических работ обеспечить безопасность техников, находящихся в отсеке главного компьютера, и сейчас Танаев воспользовался именно ею.
Он знал, что отменить его команду, запрещающую открывание дверей, до тех пор, пока в зале находятся люди, не сможет никто, даже с капитанского мостика.
Впервые с того момента, как Танаев и его спутники выбрались из огненного колодца, он мог позволить себе расслабиться.
Повторив его акробатический прыжок, в кресле рядом с ним оказался Бартон.
— Помощь нужна? — спросил он, но Танаев лишь усмехнулся в ответ.
— Ты не знаком с этими машинами. Я предпочел бы Стилена.
— Стилен слишком тяжел для подобного акробатического номера.
— Тогда устраивайся поудобней. В этом кресле хватит места для четверых.
— Представляю, каких размеров была задница у того, для кого его делали!
Танаев не ответил, поскольку один из блоков, закрывавших выход, начал светиться малиновым светом, и машина вновь потребовала все его внимание.
Но это была не атака, как ему показалось вначале. Великий Арх возжелал побеседовать. От покрасневшего блока отделилась голограмма огромного демона десятиметровой высоты.
Его клыкастая пасть находилась теперь прямо перед лицом Танаева. Демон приоткрыл ее, и оглушительный рев, усиленный десятками скрытых в стенах динамиков, заполнил зал, не произведя, впрочем, на Танаева особого впечатления.
Отревевшись, демон наконец перешел к делу:
— Мой хозяин предлагает сделку. Вы немедленно покинете храм, а он отпустит вас целыми и невредимыми.
— Не пойдет, — отрезал Танаев. — Нам нужен выход из проклятого города, а выход этот имеется только в храме.
— Вы сможете выйти за пределы города! Хозяин укажет вам путь!
— Твой хозяин не внушает мне доверия, и я не пойму, с чего это вдруг он стал таким добрым. Он ведь так старался все это время нас уничтожить!
— Вы ему мешаете! Завтра должно состояться очередное жертвоприношение, и к этому времени храм должен быть очищен от посторонних! Если вы немедленно не уберетесь, он превратит вас в пепел!
— Ну вот, опять угрозы! Сегодня они мне уже надоели. Я должен подумать, а ты своим ревом мешаешь мне сосредоточиться.
«Отключить», — произнес Танаев мысленную команду, и голограмма исчезла.
— Это ты удалил демона? — спросил Бартон.
— Я его выключил.
— Я не знал, что ты на такое способен!
— Это сделал не я, а машина, которая находится в этом зале. К тому же и этот демон был всего лишь голограммой. Возможности машины, управляющей залом, в котором мы находимся, огромны, но они ограничены только этим залом — все остальное контролирует наш враг, так что мы попали в некую патовую ситуацию, в которой ни один из противников не способен сделать решающий ход.
И все же, если хорошенько подумать... В курсе стратегии, который я изучал еще в земной академии, говорилось, что очень важно использовать в битве слабость противника, любую слабость! Особенно в том случае, если он сильнее тебя. И во время смертоносной «игры», которую Арх затеял с нами, я понял, в чем состоит его главная слабость. Ему скучно.
— Вряд ли это можно назвать слабостью. Конечно, если ты не шутишь.
— Я не шучу. Но если мы продолжим наш разговор, это может закончиться очень плохо... Однако стоит попробовать!
— О чем ты?
— О том, о чем не могу сейчас говорить с тобой вслух. Велика вероятность того, что нас подслушает наш противник, обойдя мою защиту. Не стоит рисковать нашими жизнями ради удовлетворения твоего любопытства, тем более что сейчас мы оба сможем проверить эффективность моей идеи.
«Включить канал связи с капитанской рубкой», — мысленно приказал Танаев и сразу же, без паузы, предупредил невидимого оператора:
— Я буду говорить только с самим Архом. Никаких посредников!
— Боги не разговаривают с простыми смертными!
Танаев усмехнулся, потому что анализаторы его машины сообщили, что ответ пришел от самого Арха.
— Ты очень старый бог, а я молодой. Не бог, конечно, но и не совсем смертный. А самое главное, у меня есть для тебя очень интересное предложение. Ну что, поговорим?
— Ты слишком самонадеян, навигатор Танаев! И я накажу тебя за твою самонадеянность.
— А ты слишком самонадеянный бог. Твое время давно прошло, силы иссякли, ты сам загнал себя в ловушку этого корабля и сидишь в ней много тысячелетий. Все тебе давно опротивело!
— Замолчи! Как ты смеешь так говорить со мной?!
— Я смею, потому что сам побывал в твоей шкуре и знаю, каково это — тысячи лет строить себе иллюзорные миры внутри гигантской машины. Очень хочется чего-нибудь настоящего, не правда ли? Я могу подсказать, как это можно сделать. Почему бы тебе самому не воплотиться в реальную личность, не очутиться вновь в реальном мире, выйдя на свободу из опостылевшей тебе машины, которая давно превратилась для тебя в тюрьму!
Сначала раздался саркастический хохот, в котором тем не менее прослушивалась довольно горькая интонация. А потом вдруг пришел неожиданно серьезный ответ:
— Воплощенные вроде Фалькона живут не больше суток.
— Я не это имел в виду. У меня есть опыт создания искусственного тела с помощью технологий, содержащихся в этой машине. Я создал самому себе подобное тело, когда был пленником станции Антов, и оно весьма успешно функционирует до сих пор. Я мог бы поделиться с тобой этой информацией.
— Чего ты хочешь взамен?
— Пока не знаю. Нам обоим стоит обдумать такой неожиданный поворот событий. Как ты считаешь?
Ответ не пришел, и это было очень хорошим признаком, потому что Арх, оценив новые открывающиеся перед ним перспективы, на какое-то время забыл о своем собеседнике.
ГЛАВА 39
Воплощение в новое тело, созданное по инструкциям Танаева ремонтным комплексом корабля, закончилось, и Арх медленно приходил в себя.
Он по-прежнему находился в капитанской рубке, именно там, где и должен был находиться после того, как рискованный эксперимент с перекачкой его разума в искусственное тело, созданное смертным, закончится. Он принял все возможные меры предосторожности, и, похоже, они сработали — все закончилось благополучно. Вот только руки почему-то не двигались, но это, видимо, связано с тем, что он еще полностью не овладел своим новым телом.
Арх сидел в широком кресле за капитанским пультом, с этим тоже все было в порядке. Но неожиданно он понял, что его руки накрепко прикованы к подлокотникам кресла.
— Что это значит?! — взревел Арх, безуспешно пытаясь разорвать путы.
— А ты хотел, чтобы после всех пакостей, которые ты нам устраивал, пока был богом на этом корабле, мы сразу начали тебе доверять? — поинтересовался Танаев.
Еще раз оглушительно взревев, Арх приказал путам исчезнуть, но ничего не произошло...
— Что ты сделал с моей божественной силой? Почему эти путы до сих пор не исчезли?!
— А с чего бы им исчезать? Ты теперь не бог. Ты захотел стать человеком, и ты им стал. Сейчас ты обладаешь такой же силой, как и любой из нас.
— Ты мне этого не говорил, когда обещал воплощение!
— Но ты меня об этом не спрашивал. А я и не обещал, что ты останешься богом после воплощения в человеческое тело. Это невозможно хотя бы потому, что из-за объема мозга этого тела количество нейронов в нем в миллионы раз меньше, чем те, которыми ты мог управлять, пока находился внутри машины. Зато теперь ты свободен.
— Вонючее отродье сатаны! Немедленно верни меня обратно!
— Ну, с этим, знаешь ли, могут возникнуть некоторые проблемы. И потом, зачем мне это? В качестве развоплощенного бога ты мне нравишься гораздо больше!
Арх орал, плевался, брызгал слюной и завывал, как целая стая шакалов, безуспешно пытаясь разорвать путы. Кроме этого, он изрыгал ругательства, способные заставить покраснеть даже биндюжника, если бы они были в проклятом городе.
— Он так мерзко ругается... — проронила Карин. — Ты не мог бы заставить его замолчать?
— Я как раз над этим работаю. Отсюда, с капитанского мостика, я могу управлять всеми системами корабля. Как только закончу диагностику, включу арканов и вышвырну его вон.
Арх немедленно замолчал. А затем елейным голосом, совершенно не похожим на его предыдущий рев, поинтересовался:
— Что ты только что сказал, о достойнейший из смертных? Куда это ты собираешься меня вышвырнуть и кто такие эти твои арканы?
— Арканы — это боевые корабельные роботы, с ними, знаешь ли, не поспоришь.
А выкину я тебя наружу, за пределы корабельного комплекса, я же обещал тебе полную свободу. Может, тебе удастся договориться с серыми монахами, которые так часто устраивали кровавые мессы в твою честь.
Возможно, они согласятся принять тебя в свою общину. Ты будешь нуждаться в пропитании и питье, здесь с этим довольно трудно, если не прибиться к какой-нибудь общине. Впрочем, все это на твое усмотрение.
Новый поток проклятий и ругательств, исторгнутый Архом, заставил Танаева лишь ускорить процедуру пробуждения боевых корабельных роботов. Это было совсем непросто после стольких лет консервации. Даже Арх в свое время спасовал перед этой задачей и предпочел обходиться обычными роботами.
Слишком много паролей требовалось ввести в сложные системы защиты этих могучих устройств, оберегающие их от посторонних. Однако после того, как центральный компьютер, напрямую подключенный к мозгу Танаева, распознал в нем своего, эти пароли открывались ему один за другим. Через полчаса напряженной работы он смог удовлетворенно откинуться в гигантском кресле, впрочем, так и не ощутив его спинки, находившейся от его спины на расстоянии трех метров.
Спустя десять минут двери капитанской рубки распахнулись, и два металлических гиганта двухметрового роста возникли на ее пороге.
Их движения, после многовекового бездействия, были все еще заторможены, отдельные устройства сложнейших комплексов отказывались работать, это в какой-то мере лишало их самостоятельности, что на данном этапе Танаева вполне устраивало — слишком огромная мощь таилась внутри этих машин, и любая ошибка в обращении с ними могла привести к катастрофе.
«Выведите связанного искусственного человека за пределы корабля». Танаев был вынужден продумывать каждую фразу команды, чтобы не допустить в ней ни малейшей двусмысленности. Логические фильтры могучих великанов пока что не работали.
«Обнуляйте все прямые команды, исходящие от этого человека».
Арх был немедленно освобожден от пут. После чего, несмотря на его протесты, вопли и проклятия, арканы поволокли его из капитанской каюты.
— Мы избавились от него? — спросил Бартон, робко примостившийся на краешке кресла Танаева. Он все еще не мог до конца поверить в увиденное.
— Похоже на то... — рассеянно ответил Танаев. Все его внимание было поглощено освоением и анализом гигантского мозга корабля, к которому он лишь теперь смог полностью подключиться. Управлять им было намного проще, чем станцией Антов, но, с другой стороны, здесь у него не было полного слияния с машиной, как это было на энтропийной станции.
Мыслешлем казался ему досадной помехой, и навигатор обдумывал возможность другого, более эффективного подключения к компьютеру корабля. Проблема состояла в том, что, если бы он решился на полное слияние своего разума с этой машиной, он мог полностью утратить контроль над действительностью, и не было никакой гарантии его благополучного возвращения из недр машины. Так что приходилось мириться с наличием мыслешлема.
— Зря ты его отпустил... — прервал его размышления Бартон.
— Кого? — не сразу врубился Танаев, полностью занятый борьбой с мыслешлемом.
— Арха. Он может устроить немало пакостей, находясь на свободе.
— Вполне возможно. Но я дал ему слово.
— Что делать дальше? — спросил снизу Стивен. — Ты не мог бы опустить твое кресло пониже, неудобно все время кричать!
— Обойдешься. Я и так работаю на пределе возможностей! Мне сейчас не хватает только управления креслом.
— Так что мы собираемся делать дальше?
— Улететь на этом корабле из проклятого города, если в этой посудине достаточно мощности, чтобы пробить защитный купол, и если в его резервуарах еще осталась для этого энергия. Сейчас я как раз провожу контрольную проверку, так что не отвлекайте меня, пожалуйста!
— Ты думаешь, что мощности корабля хватит для того, чтобы пробить купол? — не унимался Стилен.
— Раз он попал сюда, значит, однажды корабль его пробил, если только купол не был установлен уже после его посадки.
— А мне кажется, сейчас прежде всего необходимо пополнить наши запасы. После истории с Фальконом воды совсем не осталось, — долетел снизу голосок Карин. — Да и тебе, Глеб, не мешает немного отдохнуть. Ты работаешь с этой машиной уже четвертый час, и, по-моему, она высасывает из тебя все мозги!
В чем-то Карин была права, Танаев чувствовал, как пелена усталости скрывает от него что-то важное, укрытое в системах этого корабля. Нечто такое, от чего может зависеть успех всех его дальнейших действий.
По крайней мере, сейчас они находятся в полной безопасности, под защитой охранных систем корабля, и он вполне может позволить себе небольшой отдых. Танаев снял с головы мыслешлем, спустился вниз сам и помог спуститься Бартону.
— Карин права, надо поискать воду.
— Зачем ее искать? Ведь мы сумели ее получить сразу после того, как попали в храм! — возразил Бартон.
— Да! С помощью волшебства! Но этим нельзя злоупотреблять! — тут же высказалась Карин.
— На корабле имеются синтезаторы, способные выработать любые необходимые материалы, в том числе и воду. Почему ты ими не воспользуешься? — спросил Стилен, единственный из всех более-менее полно понимающий суть происходящего.
— Потому что они находятся в другом помещении. Многие каналы управления и связи вышли из строя. Я не могу ими управлять из капитанской рубки, нам придется обследовать корабль. И заняться ремонтом систем первой необходимости. Здесь еще может таиться много неприятных сюрпризов. Мне кажется, Арх создал на корабле достаточное количество коварных ловушек. Но тем не менее у нас нет иного выхода. Нам срочно нужна вода. Примерную схему помещений корабля мне удалось получить, хотя и недостаточно полную. Некоторые отсеки закрыты для сканеров капитанской рубки, или повреждены каналы связи с этими устройствами.
— Именно там нас и могут поджидать неприятные сюрпризы.
— Мы постараемся по возможности не входить в эти помещения. Со временем, когда мне удастся запустить ремонтных роботов, эти поломки будут устранены, и мы сможем управлять любыми устройствами, не выходя из капитанской рубки.
Обследование начали с того, что вернулись в ту часть комплекса, в которой некогда обитал Фалькон.
Но все попытки оживить кухонный транспортер оказались безуспешными. Возможно, Фалькон использовал какой-то особый код, но Танаев решил, что устройство не выдержало последней нагрузки и полностью вышло из строя. Пришлось организовать поиски отсека, в который вел кухонный транспортер. Отсутствие воды с каждым часом становилось все мучительней.
Корабль состоял из трех зон, расположенных на разных уровнях и разделенных палубами. Подсобные помещения находились в нижней зоне, однако не так-то просто было определить, где тут первоначально был низ, а где верх. Корабль сконструировали таким образом, что он мог менять их местами в невесомости, а после аварийной посадки на планету и многочисленных перестроек, которые за долгие столетия осуществил здесь Арх, найти что-нибудь становилось весьма проблематичным.
Схема корабля, которую Танаеву удалось извлечь из центрального компьютера, относилась к первоначальному периоду состояния судна и не содержала сведений о последующих перестройках.
Так что уже после первого часа безуспешных поисков они почувствовали себя первопроходцами, попавшими в какие-то древние пещеры.
В конце концов им удалось обнаружить нижнюю палубу, да и то только потому, что ее стены резко отличались по своей структуре от остальных переборок и напоминали стены гигантской корзины, сплетенные из огромных, в руку толщиной, прозрачных энерговодов.
Здесь, впрочем, были не только энерговоды, внутри этого прозрачного материала находились биллионы микроскопических чипов, бесконечное число раз дублирующих основные корабельные системы.
Именно это обстоятельство и обеспечило кораблю ту уникальную живучесть, которая, несмотря на аварийную посадку и пронесшиеся над ним столетия, позволила ему до сих пор сохранить работоспособность главных управляющих систем.
Совершенно неожиданно среди этих плетеных стен перед ними возникло помещение, отделенное от остального корабля серым монолитом, отлитым из неизвестного Танаеву материала.
Попытка оставить царапину на этом монолите имевшимися в их распоряжении ножами ни к чему не привела.
— Здесь должно находиться что-то важное, — решил Танаев.
— Кухонный отсек? — с надеждой спросил Фавен, больше других страдавший от недостатка влаги и пищи. Организм великана требовал постоянной подпитки.
— Вряд ли здесь находится кухня, — разочаровал его Танаев. — Какой смысл прятать кухню за подобной броней? Но нам придется здесь задержаться и попытаться открыть эту дверь.
— Зачем? — возразил Стилен. — У тех, кто строил этот корабль, была серьезная причина для изоляции этого отсека. Я знаю, ты провел достаточно времени на станции Антов, но ты не встречал ни одного из ее создателей в реальной жизни, и вряд ли у тебя есть знания о том, что собой представляет их логика.
— В этом ты, несомненно, прав. Но мне не хочется оставлять у нас за спиной эти закрытые двери, которые могут вдруг неожиданно распахнуться без нашего участия. Всегда лучше точно знать, с чем ты имеешь дело!
— Особенно если там спрятан кухонный отсек! — настойчиво повторил Фавен.
— Что же... Ты прав, — согласился Танаев. — Прежде всего надо решить проблему нашего жизнеобеспечения на этом корабле. Но этот отсек может немного подождать, тем более что пока у нас нет ни нужных инструментов, ни ремонтных роботов, чтобы в него проникнуть.
ГЛАВА 40
После двухчасовых поисков им удалось установить, куда вел кухонный транспортер из комнаты-ловушки, в которую их заманил Фалькон. Но в этом узком помещении не было никакого намека на кухню, и уж тем более здесь не было холодильников с продуктами. Вместо этого в центре комнаты примостился полупрозрачный аппарат, внешне похожий на большую раковину, к которому и вел транспортер.
— Где же здесь еда?! — разочарованно воскликнул Фавен.
— И где вода? — поддержал его Стилен.
— Здесь не могло быть никаких продуктов. Они бы давно разложились за тот срок, в течение которого корабль находится внутри проклятого города. Зато это устройство способно синтезировать любые необходимые нам продукты, — заявил Танаев.
— Откуда ты это знаешь?
— Фалькон получал их именно отсюда. Проблема в том, что я не знаю, какими программами и командами он пользовался для того, чтобы создать сложные органические соединения, из которых состоит наша пища... Правда, простейшие вещи, такие, как вода и даже синтетический белок, формулу которого я не так давно разработал для управдома, я, пожалуй, смогу получить...
— И этот твой белок можно будет есть? — с сомнением спросил Фавен.
— Есть его нам придется. На безрыбье и рак рыба. Сложность в том, что задание этому аппарату нужно давать на молекулярном уровне... Да к тому же необходимо точно знать структурную формулу молекулы нужного нам продукта. У белковых соединений в эту структуру включено более миллиона различных соединений, определенным образом ориентированных в пространстве. Естественно, без специальных справочников никто этого не сможет установить, — пробормотал Танаев, склонившийся над небольшим пультом, соединенным с раковиной синтезатора.
Примерно через полчаса ему удалось извлечь из аппарата нечто похожее на протухшее рыбное желе.
— Кажется, я начинаю понимать, почему тебе не удалось договориться с управдомом. Есть эту гадость не в состоянии даже дома, хотя они и привыкли питаться трупами, — заметил Стилен. — Лучше бы тебе заняться изготовлением воды!
— Ты прав. Это должно быть намного проще.
И действительно, уже через несколько минут в их распоряжении оказалось несколько литров теплой, чуть сладковатой воды.
— Почему она сладкая? — поинтересовался Стилен.
— Потому что в ней нет никаких примесей и никаких солей. Это, так сказать, вода в чистом виде, а дистиллированная вода кажется нам сладкой именно потому, что мы привыкли к природной, которая всегда содержит в себе достаточно высокий процент примесей.
Впрочем, если хотите, можете добавить в нее щепотку поваренной соли. Ее формула так же проста, как формула воды.
Несмотря на не слишком привычный вкус извлеченной из синтезатора воды, им удалось утолить жажду, настроение у всех немного улучшилось, и они продолжили осмотр корабля.
Вскоре на второй палубе Стилену удалось обнаружить очень важное устройство. Несколько кресел, таких же огромных, как кресло пилота, были оборудованы мыслешлемами, которые, к счастью, обладали способностью уменьшать свои гигантские размеры и, видимо, предназначались для самых разных существ.
Воспользовавшись одним из таких шлемов, Танаев установил, что это устройство предназначено для гипнотического обучения персонала корабля и может за короткий срок закрепить в памяти обучаемого большое количество нужной информации.
Решив сделать все возможное для того, чтобы оживить этот древний корабль, способный не только вынести их из проклятого города, но и защитить от всех опасностей внешнего мира, Танаев остро нуждался в помощниках, умеющих не только метко направлять стрелы из своего лука.
Теперь у него появилась возможность превратить своих спутников в членов корабельной команды, в которой он так остро нуждался.
Вот только они не разделяли его восторг по поводу этой идеи. А Фавен вообще наотрез отказался натягивать на себя «этот дьявольский хомут», как он окрестил мыслешлем.
Пришлось ограничиться Бартоном, Карин и Стиленом. Сразу возникла проблема, какую программу выбрать для каждого из них.
С Карин и Стиленом все было ясно. Поскольку Стилен сохранил память о своей службе в Земном космофлоте, Танаев выбрал для его обучения роль штурмана, а Карин, уже обладавшая прекрасными медицинскими способностями, — станет корабельным медиком. Неясной оставалась роль Бартона, в конце концов, после некоторого раздумья, Танаев подобрал для него программу инструкций главного оружейника корабля.
Сам он тоже уселся в кресло и натянул мыслешлем, необходимо было восстановить в памяти слегка подзабытые навыки, но главное, таким образом он сможет гораздо полнее и намного быстрее познакомиться с конструкцией неизвестного ему корабля.
Кроме того, роль капитана, которую он для себя выбрал, позволяла ему сохранять контроль над всеми устройствами корабля в самых неожиданных ситуациях, а в том, что они не заставят себя слишком долго ждать, он нисколько не сомневался.
За всеми этими хлопотами время для них словно замедлилось и перешло из уже ставшего привычным бешеного ритма во что-то отдаленно напоминающее нормальное человеческое существование. Если можно было считать таковым их повседневную жизнь, распределенную между обучением, коротким отдыхом и работами, связанными с восстановлением корабля. Все бы ничего, если бы не очень быстро возникшее у всех, кроме Танаева, отвращение к воде и пище, лишенным необходимых для человеческого организма витаминов и сотен других компонентов. С этим надо было что-то делать, но эту проблему постоянно отодвигали более срочные дела.
Обучение ежедневно отнимало у них по полчаса, быстрее не получалось, человеческий мозг не был приспособлен к приему такого количества информации, и на панели то одного, то другого прибора то и дело вспыхивали красные сигналы.
Как только заканчивался сеанс гипнообучения, Танаев продолжал знакомство с кораблем, напрямую сравнивая полученные от контрольных программ данные с фактическим состоянием корабля.
Вскоре ему пришлось признать, что во многом эти данные не совпадают. Некоторые устройства, отмеченные программой как автоматические и вполне исправные, отказывались работать. Поскольку чаще всего в отказе была виновата электроника, а не механика, справиться с этими неполадками два простейших ремонтных робота, которые им удалось запустить, не могли.
Приходилось разбираться в сложнейших микросхемах и заменять вышедшие из строя блоки вручную. Благо недостатка в запасных частях не было. Синтезатор был готов изготовить любую необходимую для ремонта деталь корабля по заложенным в него схемам. Оставалось лишь набрать по каталогу правильный номер.
К сожалению, это не относилось к пище, и проблема питания становилась с каждым днем все острее. Мало того, что протеиновое желе, которое ему удалось изготовить, обладало отвратительным вкусом, оно еще и не могло слишком долго поддерживать жизненные функции его товарищей на нормальном уровне, и Танаев был вынужден бессильно наблюдать, как постепенно слабеют эти привыкшие к любым невзгодам люди.
С каждым днем все острее назревала необходимость совершить вылазку за пределы корабля, пока его спутники полностью не обессилели. Вот только сделать это оказалось совсем не просто. Осматривая с помощью наружных оптических приборов окрестности бывшего храма, Танаев каждый раз убеждался в том, что расставленные серыми монахами боевые посты регулярно обновлялись и их часовые добросовестно несли свою службу. Да и бесследно исчезнувший за пределами храмового двора Черный Арх вызывал у Танаева вполне оправданное беспокойство.
Конечно, современное энергетическое оружие, найденное в оружейной комнате, давало им значительное преимущество против вооруженных арбалетами монахов, но Танаев знал, что любая схватка несет в себе элемент случайности.
Риск лишиться кого-нибудь из своей небольшой команды Танаева не устраивал. А мощное корабельное оружие, способное действовать на большом расстоянии, восстановить пока так и не удалось, так же, как и защитные энергетические щиты, о наличии которых он узнал из памяти центрального компьютера.
Танаев работал практически без сна, и хорошо сконструированный организм навигатора легко переносил такую нагрузку, чего нельзя было сказать о его спутниках. Несмотря на все просьбы командира, они старались не отставать от него и работали далеко за полночь.
Их обязанности сводились в основном к поиску поврежденных микросхем.
Когда анализатор системы сообщал об очередном неработающем блоке, требовалось вручную искать неисправность среди сотен прозрачных кабелей, плотно набитых электроникой.
При прикосновении к поврежденному участку испорченная микросхема начинала светиться красным светом. Затем требовалось разрезать мягкую и податливую оболочку кабеля, похожую на живую кожу, которая спустя несколько часов вновь срасталась.
На извлеченном наружу испорченном блоке нужно было обнаружить и считать словно специально запрятанный от посторонних глаз инвентарный номер.
Дальнейшее было уже несложно. Танаев вводил этот номер в управляющий блок синтезатора, нажимал кнопку «Изготовление» и через несколько минут получал новенький исправный блок, который требовалось вставить на прежнее место, пока не заросла «кожа» кабеля.
Если с этим опаздывали, найти поврежденный участок вновь становилось почти невозможно. Красный свет после извлечения испорченной микросхемы больше не загорался.
Наверняка существовал более быстрый и современный способ ремонта, но они его не знали, и на восстановление каждого отдельного устройства корабельной техники приходилось тратить долгие часы, а снаружи тем временем происходили какие-то тревожные события.
Осматривая в очередной раз бывшую храмовую площадь, Танаев заметил в окружавших ее развалинах движение каких-то существ, не похожих на людей. Они старательно прятались, и, что больше всего Танаеву не нравилось, монахи, стоявшие в дозоре, не обращали на них никакого внимания.
Что-то там готовилось. Какая-то очередная пакость, и о выходе наружу сейчас не могло быть и речи. С каждым днем его товарищи слабели от недоедания, и времени для принятия какого-то решения оставалось все меньше.
В конце концов эта дилемма разрешилась сама собой. Рано утром, когда его спутники с отвращением покончили с завтраком и запили его кипятком, заменявшим им чай, взревели корабельные сирены, и равнодушный голос центрального компьютера, который Танаев настроил на обычную человеческую речь, произнес:
«Нарушение охранного периметра!»
Все бросились к экранам наружного обзора, и зрелище, представшее перед их глазами, не обещало ничего хорошего.
Вся площадь перед храмом была забита тысячами самых разнообразных существ. Здесь были змеи, огненные демоны, саламандры и черные обезьяны, которыми командовал их старый знакомый, изгнанный из корабля Арх.
— Кажется, я совершил ошибку, позволив ему покинуть корабль, — пробормотал Танаев. — Слово есть слово, но я бы не торопился с его выполнением, если бы знал, как крепко этот мерзавец связан с местной нечистью. Надо было заковать его в цепи и держать в камере. Теперь он хочет попробовать вернуть свои прежние владения, а наше оружие дальнего действия по-прежнему не готово.
— Можно просто не обращать на них внимания, — предложил Стилен. — С их примитивной техникой они не смогут преодолеть стену, не говоря уж об оболочке корабля.
— Возможно. Но необязательно. Мне не нравится этот отряд огненных демонов. Их там не меньше сотни, и при желании каждый из них способен выдыхать пламя очень высокой температуры. Стена может не выдержать, а если они примутся за корабль, серьезных повреждений не избежать. Это лишь вопрос времени. Рано или поздно нам придется вступить с ними в ближний бой, а без потерь такая схватка не обходится.
— Странно ведут себя монахи! — сообщила Карин. — Они вроде бы держатся в стороне от нечисти Арха, но их число заметно увеличилось, и мне почему-то кажется, что именно они заправляют всем этим представлением. Черные обезьяны то и дело получают какие-то распоряжения от их предводителя.
— Что ты собираешься предпринять? — спросил у Танаева Бартон. — Я мог бы их отпугнуть кратковременной вспышкой защитного поля. Оно уже способно включиться на пару секунд.
«По крайней мере, не прошли даром сеансы гипнообучения», — отметил про себя Танаев.
— Это их не остановит. Арх хорошо знаком со всеми возможностями корабля, но попробовать можно. Нам нужно попытаться любой ценой выиграть время и все усилия сосредоточить на восстановлении корабельного оружия и защиты.
— В таком случае, мне кажется, нам следует вступить с ними в переговоры. Это даст нам необходимый выигрыш времени! — заметил Стилен.
— Если мы предложим их первыми, они расценят это как признак нашей слабости, — возразил Бартон. — Было бы гораздо разумней дождаться подобного предложения с их стороны.
— А если они его не предложат?
— Вряд ли они бросятся на свой храм очертя голову. Слишком много страшных легенд об этом месте вбито им в голову. Я не знаю, как насчет Арха, но монахи наверняка захотят с нами поговорить, хотя бы для того, чтобы исподволь выяснить, какими силами мы располагаем!
Бартон оказался прав. Через пару часов со стороны монахов показался парламентер с белым флагом в руках.
— Не пускай его внутрь корабля! — потребовал Стилен.
— Я и не собираюсь. Встречу его в переходном тамбуре и сообщу, что мы будем вести переговоры только с их настоятелем, или как там у них называется глава общины... Пока парламентер будет ходить туда-сюда — это даст нам еще немного времени. Которое, я надеюсь, будет использовано вами с толком.
ГЛАВА 41
Переговоры начались довольно удачно. Танаеву удалось выиграть почти полчаса, пока появился приор серых, в полном облачении и в сопровождении двух монахов.
Это был человек средних лет, такой же худой, как и большинство его сподвижников. Его отличала лишь дорогая ткань рясы да внимательные цепкие глаза, не упускавшие ни одной детали в окружающем.
И ему было на что посмотреть. За спиной Танаева возвышались двое арканов, и из приоткрытых карманов на их груди угрожающе торчали стволы пулеметов.
Возможно, приор и не знал, что это такое, хотя Танаев почему-то в этом сомневался. На всякий случай он решил для себя воспользоваться любым удобным поводом для демонстрации мощи оружия, которым они располагали.
Любезным жестом он предложил приору присесть за небольшой переносной столик, установленный посреди храмового двора. Прямо перед Танаевым возвышалась храмовая стена, преодолеть которую с ходу казалось невозможным, хотя он и не исключал такую возможность. Само согласие приора участвовать в переговорах при таком перевесе силы со стороны его союзника Арха казалось Танаеву подозрительным. Именно поэтому он перенес место встречи из узкого переходного тамбура, в котором первоначально планировалось провести встречу, непосредственно во двор.
На широком открытом пространстве осуществить любую неожиданную пакость будет намного сложнее. По крайней мере, так ему казалось.
Возможно, его противники, в свою очередь, пытались выиграть время. И согласились на переговоры из тех же самых соображений, что и он. Но с какой целью? Что еще могли они готовить после того, как вывели на площадь все свои боевые отряды? Или не все? Или было еще что-то? Что-то такое, чем располагал Черный Арх, многие возможности которого так и остались для Танаева тайной за семью печатями. Нечто достаточно грозное, чтобы сокрушить эту стену и защитную оболочку корабля за его спиной?
Танаев терпеть не мог эти бесчисленные вопросы, выдвигаемые его отточенной логикой. Вопросы, на которые он не знал ответов.
— Прошу вас садиться, приор, и подскажите: как мне вас называть?
— Приор вполне подойдет. Этот термин не имеет ничего общего с моим саном, но я не формалист, так что это мне совершенно безразлично.
— Значение имеет лишь то, обладаете ли вы реальной властью?
— О, в этом вы можете не сомневаться. Все мои распоряжения будут приняты братьями моей общины к немедленному исполнению.
— Тогда в чем состоит цель вашего визита, каковы ваши предложения?
— Визита? Ведь это вы потребовали встречи со мной!
— Да, но парламентера прислала ваша сторона, и, очевидно, к этому времени у вас уже было готово какое-то предложение.
— Ну, разумеется. Предложение сдаться.
— Если бы вы были уверены в серьезности этого ультиматума, вы бы здесь не появились и попросту начали бы штурм!
— Вы проницательны, бывший навигатор Танаев.
— Ну, почему же бывший? Что может мне помешать занять эту должность на корабле, стоящем за моей спиной?
— Корабле? — секунду приор молчал, старательно изображая на лице искреннее удивление, но, увидев саркастическую усмешку Танаева, разочарованно продолжил: — Значит, вы догадались...
— А вы, выходит, знали об этом все время и просто морочили людям головы своим святым храмом?
— Простые люди нуждаются в вере и ее символах.
— Ну, разумеется! Так ими проще управлять! Но оставим теологическую дискуссию, у нас нет для нее времени. Чего вы хотите на самом деле? Не рассчитываете же вы, что вид вашего вдохновенного лица заставит нас немедленно сдаться?
— Я был обязан перед Господом попытаться избежать бессмысленного кровопролития. Я знаю, что во время штурма, который последует сразу же, как только я вас покину, погибнет очень много братьев нашей общины и тех, кто нас поддерживает в этой битве.
— Прежде всего погибнут именно члены вашей общины. Ваш союзник Арх проинформировал вас, каким оружием мы располагаем?
— Да.
— Не уверен, что он был до конца откровенен. Позвольте мне продемонстрировать вам кое-что.
Танаев едва заметно шевельнул правой рукой, сделав это скорее для большего эффекта, чтобы как-то материализовать свою неслышную мысленную команду. Один из арканов слегка развернулся и дал короткую очередь по щитам, поставленным в конце двора у самой стены, специально для этой цели. Каменные щиты разлетелись на мелкие осколки за доли секунды.
— Несколько тысяч выстрелов в минуту. Возможно, это оружие окажется бесполезно против огненных демонов, но что касается ваших братьев... Ваши опасения вполне обоснованны, и я не понимаю, почему вы решили поддержать авантюру, затеянную Архом ради того, чтобы вернуть себе власть над этим храмом и над душами ваших прихожан.
— Потому что, как я уже говорил, общине необходимо вернуть нашу святыню, — хотя приор произнес эту фразу достаточно твердым голосом, было заметно, что после наглядной демонстрации возможностей боевого робота уверенности у него заметно поубавилось, а на лицах сопровождавших его монахов читался откровенный ужас.
— Взамен мы предлагаем полную гарантию вашей безопасности и возможность покинуть проклятый город. Кстати, без нашей помощи выход из него вы все равно не найдете, и храм вам в этом не поможет, даже в качестве космического корабля, он не сможет проломить защитную силовую стену.
— Ваши доводы достаточно аргументированы, и мы должны их обдумать. Нам нужно время.
— Арх предупредил меня, что время — это как раз то, чего предоставлять вам ни в коем случае не следует. Штурм начнется сразу же, как только я вас покину, независимо от результата наших переговоров.
— Вы подталкиваете меня к очевидному решению — задержать вас здесь подольше.
— Это не поможет. Если я не вернусь в течение часа... — Приор достал из кармана старинный часовой механизм в потертом золотом футляре, и по тому, как бережно он прикасался к этой вещи, стало понятно, что она представляет для него огромную ценность. Неожиданно это наблюдение подсказало Танаеву новый ход.
— Хорошо. Как я понимаю, штурма нам не избежать. Но прежде, чем вы его начнете, я хочу кое-что предложить вашей общине. Кое-что весьма ценное.
— И что же это?
— Золото! Много золота.
— Если вы считаете, что таким образом сможете остановить штурм, то это весьма наивное предположение. И потом, откуда у вас может быть золото? Здесь его просто нет, ни в храме, ни где бы то ни было еще! — По этой фразе Танаев понял, что наживка уже проглочена.
Небрежным жестом он достал из кармана килограммовый слиток желтого металла, полученный во время его опытов по синтезированию простейших элементов таблицы Менделеева, и положил его перед изумленным приором.
— Можете его забрать. Это задаток. Я собираюсь закупить у вашей общины достаточное количество продовольствия, чтобы накормить моих людей. Если вам удастся под любым предлогом доставить сюда пару ящиков продовольствия до начала штурма, то, независимо от дальнейшего развития событий, ваш посланник получит удвоенное количество этого металла.
Но не надейтесь найти золото внутри храма, даже в случае успешного штурма. Вы сами только что сказали, что его там нет. И это соответствует истине. То золото, что я вам передал, было изготовлено мною час назад.
— В принципе такая сделка могла бы состояться, она никак не повредит нашим планам. Я сделаю, что смогу. Но не думайте, что это избавит вас от штурма. Желаю в последний раз хорошенько пообедать. Вы уверены, что не хотите серьезно рассмотреть мое предложение о сдаче?
— Уверен. На это можете не рассчитывать.
Приор поднялся и медленно, каждую минуту ожидая противодействия со стороны Танаева, двинулся к выходу. Однако тот сидел совершенно неподвижно, пока входной блок изгороди, заменявший ворота, не захлопнулся за приором. Лишь после этого он вынул из кармана устройство внутренней связи и нажал кнопку вызова Стилена.
— Как там у вас дела?
— Мы близки к запуску главного генератора. Если разгон пройдет успешно, у нас появится защитное поле, которое не смогут преодолеть никакие демоны.
— Кажется, мне удалось выиграть для вас еще минут пятнадцать. Но это все. Потом начнется штурм. Так что поторопитесь. И пришлите ко мне Фавена. Пусть он захватит с моего стола пару кусков желтого металла.
Фавен упрямо не желал верить, что Танаеву удалось изготовить настоящее золото, и он окрестил его «желтым металлом».
Танаев ошибся всего минут на десять. Именно столько времени понадобилось посланцам приора, чтобы бегом доставить ко входу храма носилки с ящиками.
Один из носильщиков сразу же потребовал обещанную плату, но Танаев, верный своему принципу — никогда не доверять серым, вначале осмотрел содержимое ящиков. Там действительно оказалась свежая дичь и овощи.
Приор не солгал, его забота о собственном кошельке превысила воинский долг и взятые на себя союзнические обязательства перед Архом.
Танаев без всякого сожаления расстался еще с двумя увесистыми кусками золота. Благо он мог получать их в синтезаторе в неограниченном количестве. Разлагая один элемент и параллельно синтезируя другой.
Все последние дни синтезатор работал в напряженном режиме, Танаев получил множество полезных материалов, структурные формулы которых он знал, и даже заполнил синтезированной водой противопожарные емкости, предполагая, что во время атаки их противники могут использовать какие-нибудь зажигательные снаряды.
Едва довольные посланцы приора удалились со своей добычей, как прозвучал сигнал трубы, призывающий стоявшее на площади вокруг бывшего храма сборное воинство к атаке.
Танаев, усмехаясь, направился к обзорным экранам, он все никак не мог забыть алчное выражение лиц посланных для обмена монахов и жадный блеск в их глазах. Слишком дорого ценилось здесь золото, и слишком мала была вероятность того, что в суматохе предстоящей схватки оно достанется тому, кому предназначалось.
Минут через пять после того, как отзвучал сигнал трубы, неровная линия рядов арховского сброда изломалась еще больше и, словно волна прибоя, то начинала двигаться вперед, то откатывалась обратно. С момента подачи сигнала атаки прошло уже минут десять, а Арху все никак не удавалось двинуть вперед свои отряды.
Серые вообще стояли на месте, очевидно, не собираясь атаковать первыми и предоставляя эту честь воинству Черного Арха.
Арх бесновался и вертелся среди своих воинов на каком-то огромном животном, заменявшем ему коня. Он ежеминутно отправлял парламентеров к дружине приора, но они почему-то не возвращались обратно, и картина событий упрямо не желала меняться.
Наконец за пределами передовой линии, состоявшей из чертовой дюжины огненных демонов, Арху удалось сформировать какой-то отряд, готовый к атаке.
Ряды демонов раздвинулись и пропустили вперед примерно сорок чудовищ, обросших седой шерстью, с острыми когтями и пастями, подобными львиным. Они напомнили Танаеву призрачного демона, которого он победил с таким трудом. Однако, в отличие от демона, эти чудища были вполне реальны. Они, стоя на задних лапах, передними катили перед собой огромные округлые валуны.
Эти «орудия» в первый момент вызвали у Танаева невольную улыбку. Неужели они надеялись пробить многометровой толщины стену, которую не удалось бы проломить и танку, этими валунами?
Но дело заключалось совсем в другом, и вскоре презрительная улыбка сама собой сползла с лица навигатора.
Достигнув стены, чудовища разбились на несколько групп и стали строить из валунов пирамиды, приблизив их основания вплотную к стене. С высоты такой пирамиды, состоявшей из одиннадцати взгроможденных друг на друга валунов, чудовища могли перепрыгнуть через стену без особых усилий, и Танаеву пришлось послать одного из арканов на стену, чтобы пулеметным огнем отбросить этих чересчур рьяных нападающих.
Второго аркана он по-прежнему держат во внутренних коридорах корабля, в качестве последнего резерва.
— Что с генератором?! — в сотый раз задал он в переговорник бессмысленный вопрос, понимая, что только мешает Стилену и Бартону.
— Работаем, — совершенно равнодушным голосом, словно начавшаяся атака никак его не касалась, ответил Стилен.
— Нельзя ли ускорить?
— Мы делаем все возможное! Вы только отвлекаете нас своими постоянными вызовами!
Это было правдой, и Танаев решительно выключил переговорник.
Аркан между тем уже занял огневую позицию на стене и, развернувшись к ближайшей пирамиде, на вершине которой уже появилось одно из чудовищ, открыл одновременный огонь из обоих своих пулеметных стволов.
У аркана имелось и более мощное оружие, но в данном случае и этого оказалось больше чем достаточно. Смертоносный веер пуль разрубил тело приготовившегося к прыжку чудовища на несколько кусков.
Вниз хлынул поток крови, окрасив каменную пирамиду в ярко-пурпурный цвет. Это заметно охладило пыл других чудовищ, находившихся поблизости. Но, к сожалению, их было слишком много, а аркан только один.
Те из чудовищ, которые находились с противоположной стороны площади, не могли видеть того, что происходило с их соплеменниками, а грохот выстрелов не произвел на них ни малейшего впечатления, они продолжали строить пирамиды, и, прежде чем аркан успел передвинуться вдоль стены на их сторону, три пирамиды были готовы, и чудовищные обезьяны, разбежавшись несколькими огромными прыжками, начали взлетать на их вершины. Оттолкнувшись от верхнего валуна, они легко преодолевали стену и оказывались во внутреннем дворе.
На какое-то время эти события отвлекли внимание Танаева от огненных демонов, и совершенно напрасно — так как те под прикрытием обезьян сумели незаметно подойти вплотную к стене и, не задерживаясь ни на секунду, буквально вошли в нее...
Картина казалась совершенно невероятной. Существа, тела которых были раскалены почти добела, просто вдавливались в камень стены, размягчая и расплавляя его на своем пути.
Температура на поверхности их тел составляла никак не меньше нескольких тысяч градусов. Для Танаева оставалось совершенно непонятным, как внутри этой раскаленной оболочки могла сохраниться какая-то жизнь.
Тем не менее она там была, двигалась и приближалась, неся с собой самую серьезную угрозу стоявшему во дворе кораблю.
