ГЛАВА 17
Наконец настал день, когда все было готово для начала операции по созданию на Исканте человеческой колонии.
Первая волна шлюпок уже через пять минут после посадки стартовала обратно к кораблю за новой группой колонистов. И это был самый уязвимый момент во всем тщательно разработанном плане высадки. На «Севастополе» осталось всего пять спасательных шлюпок, и на борту каждой могло разместиться не более шести человек.
Выгрузка, взлет, причаливание и новая погрузка занимали не менее двух часов, плюс обратная дорога. Все это время их первый, совсем еще малочисленный отряд, лишенный защитных установок и оборудования на планете, легко мог стать жертвой нападения.
«Севастополь» перевели ближе к Исканте, и теперь он медленно двигался по спутниковой орбите.
Все время, пока шла высадка, Неверов оставался в рубке. Отсюда было проще координировать работу многочисленных корабельных служб и подразделений, сразу же начавших развертывание защитных изгородей на поверхности планеты.
Собственно, пока никто не собирался на них нападать. Исканта лежала внизу под ними спокойная и равнодушная, ничего не зная о начавшейся операции по ее захвату. Высадка проходила на редкость организованно. Уже к вечеру последняя группа из первого отряда в триста человек оказалась на Исканте.
Связь работала бесперебойно, и Неверов мог наблюдать на экранах мониторов за всеми работами.
Он ждал какого-то подвоха от притихшей и равнодушной к приходу людей планеты. Перед глазами все время стояла картина искореженного человеческого скелета.
Лишь поздно вечером, когда основные работы по установке защиты были закончены, он позволил себе немного расслабиться и покинул рубку.
На корабле стало заметно спокойнее. Возможно, причина была в том, что всех потенциальных смутьянов перевели на Исканту в первую очередь. По крайней мере там они были все время на виду.
Ничто так не развращает человека, как долгое вынужденное безделье, теперь этот период закончился. Работы на планете хватит всем.
Значительно улучшил обстановку на корабле и увеличившийся продовольственный паек. Первый урожай грибов еще не собрали, но грибница в грузовых отсеках развивалась нормально. Не было больше необходимости в строгой экономии продуктов.
Это позволило им устроить маленький праздник по поводу удачного завершения высадки. Неверов понимал, как сильно нуждаются измотанные и отчаявшиеся люди хотя бы в небольшом заряде положительных эмоций. В особенности это касалось пассажиров. Члены команды корабля, загруженные своей штатной работой, легче переносили выпавшие на их долю тяготы.
Правда, теперь большая часть пассажиров оказалась уже на планете. Корабль опустел и от этого безлюдья, от следов беспорядка, вызванного отъездом большинства его обитателей, выглядел сейчас покинутым и вызывал у Неверова неприятные ассоциации с кораблями-«призраками», встречавшимися иногда службам безопасности на старых трассах.
Никто никогда так и не смог установить, что произошло на борту этих кораблей, почему исчезли их команды, не оставив после себя никаких следов.
В кают-компании, впервые за долгое время, собрались свободные от вахты люди. Даже Элайн сегодня изменила своему всегдашнему правилу — по возможности не покидать каюту, и Неверов почувствовал укол ревности, заметив рядом с ней четверых мужчин. Там были Карлос, Делони и еще двое из бывших ее охранников.
Все места за столиком Элайн были заняты, и Степан, сделав вид, что ничего не заметил, прошел к центральному столу, где всегда в торжественных случаях восседал капитан.
Слава Богу, хоть здесь для него нашелся свободный прибор.
Настроение у Неверова было совсем неподходящее, когда по требованию Ленца ему пришлось произнести торжественный тост.
Поднявшись, он взял себя в руки. Десятки глаз, устремленных на него, помогли сосредоточиться, и неожиданно он понял, что сегодня не совсем обычная вечеринка… Все эти люди ждали каких-то особых, обнадеживающих слов, заверений в том, что их усилия и лишения не были напрасны, что впереди у них есть хотя бы надежда…
— Наверно, многие из вас сегодня думают, что катастрофа, постигшая наш корабль, — это конец всему. И в том, что касается старого мира, то есть Федерации планеты Земля, они, безусловно, правы. Мира, в котором мы все выросли, к которому мы приспособились, по законам и правилам которого мы жили до сих пор, этого мира для нас с вами больше не существует.
Разговоры постепенно стихли, и, всмотревшись в зал, Неверов понял, что выбрал правильный гон, с самого начала приковав к себе внимание аудитории.
— Но нам всем необыкновенно повезло. Повезло в том, что нам предоставлен шанс начать все заново. У нас есть планета, пригодная для жизни. Планета, на которой мы сможем создать новое человеческое поселение, с новыми законами и правилами. И только от нас с вами будет теперь зависеть, какую именно жизнь мы там построим. Полную несправедливостей, угнетения, притеснения слабых. Или, наоборот, общество, в котором каждый его член сможет прожить, несомненно, счастливую и свободную жизнь. Да, нелегкую. Легкой жизни я вам не обещаю, положение каждого будет определяться лишь долей его участия в создании общественных благ.
Сегодня мы высадили на Исканту наш первый десант. Завтра все мы окажемся там. Столбы уже установлены, участки определены — проведению было угодно, чтобы мы стали первопоселенцами. Не всем это нравится. Но это наша судьба. Мы привыкли жить в высокоорганизованном обществе, где всю тяжелую работу взяли на себя машины. Здесь нам придется проходить путь становления цивилизации почти с самого начала. Какое-то время нас будут выручать механизмы и посадочные комплексы нашего корабля, но их ресурсы не безграничны. Рано или поздно машины остановятся. И тогда мы вынуждены будем начать все с самого начала, с создания простейших производств, с ковки и выплавки металла, с ручных сельскохозяйственных работ.
Он видел, как сгущается молчание в зале, как суровеют лица у одних и выражают явное недоумение у других.
Наконец какая-то полная дама, увешанная дорогими побрякушками в третьем ряду от него, не выдержала и приподняла над столиком свой внушительный торс.
— Но позвольте, господин капитан! О чем вы говорите? Какие сельскохозяйственные работы? Где ваши спасатели?!
Неверов почувствовал, как его охватывает ощущение полной безнадежности задуманного нелегкого предприятия.
Они все еще не поняли. Они не могут и не хотят принять очевидной истины — отныне все для себя им придется делать собственными руками.
И он не знал, как должна будет поступить колония с теми, кто не пожелает и пальцем пошевелить для создания собственного благополучия.
А что таких личностей среди пассажиров этого корабля немало найдется не вызывало у него ни малейшего сомнения. Они не могут начинать новую жизнь с насилия, и, следовательно, оставался один-единственный выход.
— Тот, кто не захочет присоединиться к нашей колонии, может создавать собственную и сколько угодно ждать там спасателей. Мы выделим для них долю корабельных запасов и все необходимое снаряжение.
Шум, поднявшийся в зале, сразу же показал, что его слова нашли благодатную почву. Теперь они по крайней мере всерьез задумаются над своим решением, и те, которые останутся, уже самим этим актом возьмут на себя определенные обязательства.
Вечеринка удалась на славу, если не считать того, что Элайн куда-то пропала. К тому времени, когда он закончил свою речь, в зале ее уже не было, и он не заметил, когда именно она вышла.
Воспользовавшись первым удобным предлогом, он поспешил в свою каюту, но и там не нашел Элайн.
Это его встревожило, потому что за две недели, что они прожили вместе, он успел ее узнать, пусть и не до конца, но достаточно, чтобы не предполагать, что ее странным поступком может руководить легкомысленный флирт. Кроме того, она была слишком напугана кем-то из своего близкого окружения.
Прошедшие две недели Элайн добровольно вела затворнический образ жизни и вдруг сегодня…
Чем больше он думал об этом, тем тревожнее становилось на душе.
В конце концов Неверов не выдержал и подошел к интеркому. С помощью корабельного компьютера установить местонахождение любого человека на борту не составляло особой проблемы. Какое-то время он сопротивлялся своему естественному желанию, усматривая в этом нечто, весьма похожее на подглядывание. Но затем решил, что должен это сделать ради безопасности Элайн. Если она захотела провести вечер не с ним, это ее право. Но в таком случае она должна была хотя бы предупредить его о своих намерениях…
Ответ, который выдал компьютер на его запрос, в первое мгновение показался ему глупой шуткой. Элайн Мондего на борту корабля не было…
В следующее мгновение он решил, что в этом невероятном ответе виноват компьютерный баг, от которого техникам так и не удалось полностью очистить систему, но уже минутой позже пришел к выводу, что подобные слишком уж изощренные действия фага, направленные лично против него, маловероятны. Тогда он стал думать.
За последние полчаса борт корабля покинули две шлюпки с грузами для колонии, доставка которых была запланирована на сегодня. Если Элайн действительно нет на корабле, то исчезнуть она могла только с одной из этих шлюпок. И конечно же, она не могла сделать этого в одиночку…
Оставалось выяснить, кого еще нет на корабле, помимо тех, кто был включен в первую группу высадки. Люди, вошедшие в эту группу, оказались на Исканте задолго до происшествия, и, значит, вместе с Элайн должен был исчезнуть кто-то еще…
Все челночные грузовые рейсы, кроме самого первого, проходили без участия пилотов — шлюпками управляли автоматы. Он не сможет найти того, кто доставил беглецов на Исканту…
Только вот беглецами ли они были? Его рассудок отказывался в это поверить. Скорее всего Элайн похитили. Возможно, ей немедленно нужна его помощь, а он сидит здесь, у компьютерного пульта, перебирая в голове различные варианты, вместо того чтобы уже лететь на Исканту.
И все же прежде следовало навести необходимые справки. Он должен узнать, кто ответственен за случившееся…
Установить, что на борту корабля, кроме Элайн, недостает еще трех человек, было делом нескольких минут. А еще через две он узнал: в колонии они не появлялись…
Несмотря на охватившую его тревогу, Неверов сумел подавить в себе вполне естественное желание сразу же броситься на розыски.
Его солидный опыт работы в федеральной службе внешней безопасности говорил о том, что иногда несколько часов тщательного расследования, проведенного опытными сотрудниками в кабинетах, приносили гораздо более весомый результат, чем бессмысленные многодневные погони за неизвестными преступниками.
Самым неприятным открытием предпринятого им расследования было то, что руководил похитителями не кто иной, как Фарино, начальник личной охраны Элайн. С Карлосом у него сложились почти дружеские отношения, хотя он и замечал, конечно, его не совсем равнодушное отношение к Элайн. Однако для того, чтобы пойти на подобное похищение, с риском для ее и своей собственной жизни, простого увлечения было явно недостаточно. Должна была существовать какая-то более весомая причина.
Два других человека были Неверову почти незнакомы, но оба они, разумеется, относились к ближайшему окружению Фарино. Возможно, это было далеко не первое преступление, которое они совершали совместно. Он знал Карлоса слишком недолго, и его рассказы о службе в кадетском корпусе могли оказаться выдумкой. Просто так в боевики к Тонино люди не попадают.
Во всем этом деле прежде всего бросалась в глаза непродуманность и поспешность, с которой оно было проделано.
Очертя голову броситься на первой попавшейся грузовой шлюпке без запасов и снаряжения на необжитую планету, прекрасно понимая, что теперь за ними будет охотиться каждый колонист. Для такого поступка нужны очень серьезные причины.
Вполне возможно, у них была договоренность о встрече с Асохиным, бесследно исчезнувшим вместе со своими людьми и шлюпками… Впрочем, для подобного предположения у Неверова не было никаких оснований. Опрос возможных свидетелей происшествия почти ничего не дал. Время бегства с корабля Карлос выбрал удачно. Все свободные от вахты люди собрались в кают-компании. И Неверов с запоздалым раскаянием подумал о том, что как раз в момент, когда он произносил свою патетическую речь, Элайн волокли к грузовому отсеку.
Наверняка они и для нее использовали тот же баллончик с усыпляющим газом, которым через несколько минут ликвидировали пост охраны у шлюпочной палубы — не было ни шума, ни криков.
Только дежуривший в грузовом отсеке техник Саидов видел похитителей, да и то недолго… Предъявив ему какую-то фальшивую квитанцию, они тут же отключили его, использовав все тот же баллончик.
По словам техника, никакой женщины в этот момент с ними не было, да и не могло быть. Конечно, Элайн доставили на шлюпку уже после ее захвата.
У Неверова еще оставалась надежда, что причиной похищения была обыкновенная жадность. В этом случае преступники скорее всего не удовлетворятся бирюситом, который мог стать главным побудительным мотивом их действий — слишком велика была на Земле стоимость этого камня… Но очень скоро они поймут, что на Исканте другая шкала ценностей. Тогда они потребуют выкуп не деньгами, а продовольствием и снаряжением.
Несмотря на максимально сжатые сроки (Неверов провел свое расследование всего за полчаса), он сумел узнать самое главное — в каком районе следует искать похитителей. Удалось это только потому, что он взял под жесткий контроль собственные чувства. Укротил бушевавшую внутри ярость, загнал в дальние уголки сознания тревогу за близкого человека и заставил себя думать, думать, не упуская ни одной мелочи, бесконечное число раз прокручивая в сознании все имевшиеся в его распоряжении факты.
Похитители улетели на грузовой шлюпке, но они не уничтожили ее, даже не попытались воспользоваться имевшимися на ней грузами, видимо, решив, что таким образом смогут отсрочить погоню и на какое-то время сбить преследователей со следа, вернув шлюпку на корабль с помощью автопилота.
Логика в этом поступке была, однако они упустили из виду главное. Шлюпка на самом деле оказалась спасательной, а не грузовой. А на спасательных шлюпках во время любого полета фиксировались все детали маршрута и заносились в электронный бортовой журнал. Знали об этом журнале лишь немногие специалисты, да и добраться до него случайному человеку было совсем непросто.
Спустя полчаса после начала расследования, Неверов уже прокручивал журнал на центральном терминале корабельного компьютера, а еще минут через десять ему удалось установить точные координаты незапланированной, промежуточной посадки, которую совершила шлюпка номер шесть «альфа» на своем пути в колонию.
Теперь настало время для погони.
ГЛАВА 18
Когда туман в глазах Элайн рассеялся, она обнаружила себя сидящей в пещере, на стенах которой плясали красноватые отблески костра. Вначале обстановка показалась ей нереальной, но боль от врезавшихся в руки веревок мгновенно вернула ее к действительности.
Несколько минут, стараясь не подавать виду, что пришла в себя, она пыталась восстановить в памяти события последних часов.
Судя по всему, Карлос осуществил свои угрозы. Теперь уже не оставалось сомнений, что это именно его приглушенный голос она слышала по вифону.
Ее похитили, и она не могла вспомнить, каким образом это произошло. Минуту назад они сидели за столом в кают-компании… У нее в голове все еще звучала последняя фраза Карлоса:
— Тебе следовало согласиться на мое предложение. Ну что же, ты сама выбрала свою судьбу…
Потом неожиданно на нее навалился непроницаемый мрак, сквозь который пробивался резкий отвратительный запах какого-то медицинского препарата. Кажется, ее вели по коридору, поддерживая под руки с обеих сторон. Затем мрак стал еще гуще, и вот она уже здесь, в этой пещере…
Элайн не помнила, сколько времени прошло с того момента, как ее усыпили. Знает ли о случившемся Степан? Сможет ли он ей помочь? И как скоро сумеет это сделать? Долго ли ей удастся сидеть вот так, неподвижно, не размыкая глаз? Сейчас в ее положении самым главным фактором стало время. Она подумала о том, что с ней произойдет, едва они обнаружат, что она пришла в себя, и внутренне содрогнулась от ужаса.
Ночные телефонные звонки. Угрозы… То, от чего она попыталась сбежать, все-таки настигло ее! Она не могла, не хотела в это поверить, но веревки на ногах и руках неумолимо подтверждали ее худшие догадки.
Она сидела на спальном мешке, втиснутая между двумя тюками недалеко от костра. Ей не было холодно, но все тело затекло, и она постаралась осторожно, растягивая во времени каждое движение, переменить положение. Однако это заметил сидящий в полуметре от нее человек с двухдневной щетиной на щеках и неприятным запахом изо рта.
— Наша госпожа, похоже, проснулась! — насмешливо произнес он.
«Почему он меня так называет? — подумала Элайн. — Ах да, это же Ринос…»
Это был тот самый человек из охраны, которому Карлос поручил выполнять обязанности стюарда в ее каюте, куда не допускалась корабельная прислуга.
Ему очень не нравилась роль слуги, и вот теперь он пытался отыграться за старые обиды. Молчать дальше становилось опасно, и она спросила Карлоса, стараясь, чтобы дрожь в голосе не выдала ее панического ужаса:
— Зачем ты это сделал? Разве не понимаешь, что корабельная команда в конце концов отыщет вас, где бы вы ни скрывались?
— Может, и отыщет. А может, и нет. Мы нашли неплохое убежище.
— Ну и что потом? Как вы собираетесь жить, когда кончатся ваши припасы?
— Припасы не твоя забота. С ними все будет в порядке.
— Особенно когда продадим твой камешек! — с хриплым довольным смешком произнес Ринос.
— А ты помолчи, — мрачно оборвал его Карлос. — Видишь, я разговариваю с женщиной.
— А я что, я вовсе не против… Поговори. Если хочется. Только я с бабами долго не разговариваю…
— Может, ты заткнешься наконец?!
Судя по тону и по тому, что Ринос в ответ не произнес ни слова, Карлос все еще пользовался влиянием среди своих бывших подчиненных, и это давало ей небольшую надежду. Ведь он всегда был неравнодушен к ней… Она не знала, как это использовать. Не он ли был тем маньяком, что звонил ей по ночам… Если это все-таки был Карлос, то все надежды беспочвенны…
— Гораздо лучше, если мы с ней договоримся.
— Договориться? С ней? Зачем тебе это? — не понял Ринос.
— Нам не один день жить вместе. Будет неплохо, если она возьмет на себя какую-то работу, готовить, например. Да и вообще нам всем будет проще, если не придется за ней следить каждую минуту.
— Ты что, всерьез думаешь, что это получится? — спросил Лекторос, самый молодой из похитителей, тот, что все время украдкой бросал в ее сторону жадные, нетерпеливые взгляды.
— Почему бы и нет? — спокойно спросила Элайн, стараясь, чтобы ни один мускул на ее лице не выдал настоящих чувств. Много лет общаясь с людьми, окружавшими Тонино, она знала, что их представление о женской психологии складывалось в основном в борделях Пристауна. Теперь она собиралась это использовать, чтобы хоть немного выиграть время и оттянуть неизбежную развязку. — Я прекрасно понимаю, что полностью завишу от вас, и готова согласиться с любым разумным предложением.
— Смотри, какая «пай-девочка» нам досталась!
— Помолчи, Ринос, — снова осадил своего дружка Карлос. И подбросив в костер несколько сухих веток, пересел к ней вплотную. — Тем лучше, если ты это понимаешь. Твой «капитан» Неверов заграбастал себе слишком много. Сначала он захватил командование кораблем, а потом и тебя. Сейчас мы просто восстанавливаем справедливость.
— Ты ведь сам голосовал за него на совете!
— Не перебивай меня. Лучше послушай. На совете я голосовал только потому, что сила была на его стороне. Это я еще мог стерпеть. Но что касается тебя… Я ведь знал тебя гораздо раньше, чем Неверов! Ты прекрасно видела, как я к тебе отношусь, и все время воротила в сторону свой носик, пока не прыгнула в постель к первому встречному!
— А что я, по-твоему, должна была делать? Позволить, чтобы Тонино узнал о твоем отношении ко мне? Ты прекрасно знаешь, что бы тогда произошло.
Она чувствовала, как важно не дать прекратиться этому разговору, не дать им забыть, что она не только женщина, что она человек, который прожил рядом с ними не один год. Все это время она старалась быть заботливой хозяйкой, не причинять им лишних неприятностей и хлопот.
— А что до Неверова, так ведь и мне кто-то мог понравиться. И это случилось лишь после того, как я узнала, что Тонино навсегда исчез из нашей жизни…
— Это ты правильно заметила, — кивнул Карлос. — Тонино больше не существует. — Он пристально посмотрел на нее, и она почувствовала, как холодная дрожь от его взгляда прошла по телу. — За Неверова я к тебе не в претензии, но на этом корабле слишком мало женщин, и ни одна из них не может принадлежать только одному человеку. Это было бы слишком роскошно и несправедливо по отношению к остальным, одиноким мужикам.
— Ты хочешь сказать, что готов превратить нашу колонию в один огромный бордель?
— Ну не надо так грубо, Элайн. История нашей цивилизации знает немало примеров, когда вполне приличным для женщины считалось иметь нескольких мужей сразу. Возьми хотя бы древние племена эскимосов или колонию на планете Ратироса. Там было всего две женщины, и они прекрасно поладили с добрым десятком колонистов. Они жили очень дружно целых два года, вплоть до прилета спасателей, а если бы женщины не проявили благоразумия — им не удалось бы выжить. Ты со мной согласна?
Стараясь его не раздражать, она кивнула. И это было одновременно ошибкой и маленькой победой, потому что он достал нож и перерезал веревки, связывавшие ей руки. Боль от прилившей крови была настолько резкой, что она не смогла сдержать стон.
— Ох уж эти солдатские привычки! Даже женщину не умеют прилично связать! — хмыкнул Карлос, перерезая веревки на ее ногах.
Она закусила губу не столько от боли, сколько от отвращения и новой волны страха, почувствовав, как его рука скользит по коже ее колена, поднимаясь все выше. Двое других следили за этой немой сценой, не отрывая глаз.
— Может, ты позволишь мне привыкнуть к своему новому положению? Я не могу вот так сразу, на глазах у посторонних мужчин…
— Очень скоро они перестанут быть для тебя посторонними.
— Мы все здесь будем как братья и сестры, — снова некстати встрял в разговор Рамирос, и тогда она использовала свое последнее оружие.
— И ты согласишься отдать меня им?
— Не отдать, а разделить — это совершенно разные вещи.
Он уже расстегивал пуговицы на ее одежде, и в этот момент она почувствовала на своем теле еще одни мужские руки, гораздо более нетерпеливые и грубые, чем руки Карлоса.
Тогда она закричала и изо всех сил рванулась из этих рук. От неожиданности они выпустили ее на какое-то мгновение, но этого оказалось достаточным, чтобы она вскочила на ноги, оставив у них в руках клочья своей верхней одежды.
Она бежала вперед, в темноту сужающегося туннеля, не разбирая дороги и слыша позади себя топот ног молчаливого и от этого еще более страшного преследования.
Становилось все темнее, поскольку она бежала в глубь пещеры, инстинктивно надеясь затаиться в каком-нибудь темном углу. Но пол был слишком ровный, а потолок терялся в красноватых отблесках костра — пещера оказалась слишком большой, гораздо больше, чем она предполагала. Минуты через две такого сумасшедшего бега она поняла, что силы постепенно оставляют ее. Ей хотелось упасть на землю, затаиться, спрятаться — но прятаться было негде, и она продолжала бежать вперед из последних сил.
Неожиданно впереди справа от нее появилось светлое пятно — пещера разветвлялась, и боковое ответвление, очевидно, вело наружу, поскольку оттуда проникал слабый дневной свет.
Когда она свернула в этот проход, преследователи почти настигли ее — их разделяло не более метра. В этот момент боковым зрением она увидела в темном проходе позади себя какое-то движение.
Там перемещались непонятные белые силуэты, хорошо заметные на темном полу пещеры. Кроме силуэтов, ей ничего не удалось рассмотреть. В этом месте было недостаточно света, и все же она поняла, что неожиданно появившиеся существа больше всего походили на собак или волков. Они передвигались на коротких изогнутых лапах, и лишь мгновением позже она разглядела, что лап было гораздо больше четырех…
Сначала они показались ей не слишком опасными, к тому же они остались у нее за спиной, но в этот момент дико закричал один из преследовавших ее мужчин. Тогда Элайн, окончательно парализованная этим ужасным криком, остановилась и медленно повернулась. Людей за спиной уже не было. Только эти непонятные белые существа, несущиеся прямо на нее. Ослепительная, как вспышка пламени, боль мгновенно отключила ее сознание.
Поиски продолжались второй час. Место, где приземлилась шлюпка с беглецами, они обнаружили довольно быстро. Оплавленная двигателями поверхность камней не оставляла в этом ни малейшего сомнения. Но сами беглецы словно провалились сквозь землю.
Поисковый отряд, которым руководил Неверов, разбившись на мелкие группки, прочесывал местность вокруг найденного места приземления постепенно расходившимися кругами. Нагромождения камней, овраги и ущелья сильно замедляли их продвижение — даже детекторы, настроенные на обнаружение любых биологических объектов, не могли помочь.
Несмотря на тревогу за Элайн и на то, что все его внимание в этот момент было сосредоточено на показаниях биологического индикатора, Неверов не мог не заметить дикой красоты пейзажа, окружавшего их со всех сторон.
Второй раз стоял он на поверхности Исканты, волей судьбы ставшей для них единственным пристанищем. Но первое знакомство было слишком мимолетным. Сейчас же он в полную силу ощутил на себе приглушенное дыхание планеты. И не ветер был тому причиной, хотя ветра здесь тоже хватало. Возможно, неустойчивые нагромождения огромных каменных глыб, свидетельствовавшие о недавнем землетрясении или какой-то иной геологической катастрофе, были тому причиной. Однако скорее всего основание для постоянно растущего ощущения тревоги следовало искать не здесь — он все время ждал от Исканты очередного удара…
Бесследно исчезающие шлюпки, человеческие скелеты, встречающиеся на ее поверхности — теперь вот непонятное исчезновение Элайн и трех ее похитителей… Приборы давно должны были зарегистрировать их присутствие. Новейшая модель биологического индикатора, которой они пользовались, способна была обнаружить даже кролика на расстоянии не менее трех миль. Они начали поиски непосредственно от места приземления шлюпки с беглецами — со времени ее посадки прошло не более двух часов, за такое короткое время люди не могли выйти за зону действия локаторов — и тем не менее приборы упорно молчали.
Неверов несколько оторвался от остальной группы и уже совсем было собрался вернуться, когда заметил на экране локатора короткий слабый всплеск. Это не могло быть ошибкой, прибор автоматически зафиксировал в своей памяти обнаруженный объект. Что-то совсем небольшое и недалеко…
Неверов недолго раздумывал. До сих пор им не встретилось ни одного животного. Находка могла оказаться достаточно важной: любая, самая маленькая зацепка, способная пролить свет на повторявшиеся исчезновения людей, имела для них первостепенное значение.
Этими понятными и, безусловно, правильными выводами он пытался изгнать из своего сознания стремительный бег времени и те картины, что преследовали его неотступно с того самого момента, как он узнал, что Элайн оказалась в руках похитителей. Они не станут ждать слишком долго…
Раз их не оказалось на месте приземления шлюпки — значит, у них было какое-то укрытие, надежное, заранее выбранное место для побега и, оказавшись там, теперь уже три с половиной часа назад… Он вновь в который раз оборвал себя, не позволяя распаленному воображению вырваться из-под жесткого контроля логики.
Склон, по которому Неверов спускался, все больше удаляясь от остальной группы поисковиков, постепенно понижался.
Когда край оврага совсем скрыл от Неверова остальных участников поисков, он включил рацию, чтобы сообщить об изменении маршрута. Строгие правила поведения на поверхности планеты он разрабатывал сам. И старался не подавать дурных примеров своим подчиненным. Однако рация ответила лишь сдавленным хрипом.
Склон, прикрывший его, надежно экранировал радиоволны. Через мгновение он забыл и про радиоволны, и про странный сигнал локатора, заставивший его изменить маршрут.
На противоположной стороне оврага, раскинув руки, присыпанная сползшей вниз кучей щебня, лежала Элайн.
До нее еще оставалось несколько метров, когда он понял, что она жива. Она пошевелилась и даже попыталась приподняться, но тут же без сил вновь распласталась на земле.
Через минуту он уже обрабатывал ее многочисленные ссадины и ушибы универсальным антибиотиком из своей аптечки.
Одна рана в предплечье вызвала у него наибольшее беспокойство. Она была похожа на след укуса. Хотя, с другой стороны, вряд ли существовало животное, способное укусить одновременно с четырех сторон. Рана воспалилась, и он, обработав ее, особенно тщательно залил жидким пластиковым бинтом.
Укол универсальной вакцины, содержавшей в своем составе мощные обезболиватели и транквилизаторы, уже начал действовать. Элайн перестала стонать от малейшего прикосновения и начала приходить в себя.
Теперь он мог попробовать расспросить ее хотя бы о самом главном.
— Как ты здесь очутилась? Здесь, на этом склоне?
— Я упала. Откуда-то сверху. Камень под ногой поехал, и вся эта груда земли рухнула на меня…
— А наверху, что ты делала наверху?
— Карлос похитил меня…
— Это я уже знаю. Что было потом?
— Потом они приволокли меня в какую-то пещеру… Я, наверно, ужасно выгляжу…
— Поверь мне, сейчас совершенно неважно, как ты выглядишь. С тобой ничего не случилось?
— Меня похитили, на меня рухнула целая гора земли, и после этого ты спрашиваешь, не случилось ли что-нибудь со мной?!
Кажется, ей стало значительно лучше. Во всяком случае, к ней возвращалось ее обычное, не лишенное ехидства чувство юмора.
— Я не об этом. Эти трое твоих похитителей, где они?
— Я не знаю. Я вырвалась от них. Они бежали за мной, потом появились собаки…
— Собаки?! Какие собаки? Как они выглядели?
— Не знаю, какие. Там было темно. Может, ты наконец прекратишь свой допрос и вытащишь меня отсюда?
— Послушай, девочка, я знаю, каково тебе сейчас. Знаю, что ты пережила, но теперь уже все позади, через пару минут сюда подойдут поисковики из моего отряда, и мы перевезем тебя на корабль. Но то, что случилось с тобой в пещере, слишком важно. Эти собаки угрожают жизни каждого из нас. Мы должны выяснить, что они собой представляют. Постарайся вспомнить, как ты здесь очутилась. Мне нужно знать, в каком месте находится вход в пещеру.
— Мне трудно вспомнить… Он где-то наверху. Одна из этих собак набросилась на меня, и от боли я потеряла сознание. Последнее, что я запомнила, — было чувство падения. Кажется, я падала вниз очень долго, а потом вдруг увидела тебя…
ГЛАВА 19
Элайн так и не смогла ему помочь. Трудно было требовать от женщины, пережившей жестокое нервное потрясение, вспоминать детали того, что с ней произошло.
Да он и не хотел знать этих деталей. Холодная стена отчуждения возникла между ними после всего случившегося. Неверов так и не нашел своему чувству разумного объяснения, но все же ничего не мог с ним поделать.
Ко всему еще примешивалось чувство собственной вины — он обязан был предусмотреть такое развитие событий и принять меры безопасности. Как бы там ни было, сейчас он испытывал к Элайн только жалость и сострадание, и это были как раз те чувства, в которых эта женщина нуждалась меньше всего.
Она, конечно же, мгновенно почувствовала изменение в его отношении и держалась отчужденно и холодно до самого момента отправки на корабль.
Он проводил ее носилки до шлюпки и был удивлен бурной вспышкой протеста, когда Элайн узнала, что ей предстоит карантин после слишком близкого знакомства с местной фауной.
— Я останусь с тобой!
— Пожалуйста, будь благоразумна. Тебе необходимо медицинское обследование, только на корабле, в стационаре, врачи смогут тебе помочь. Я прилечу сразу же, как только мы найдем твоих похитителей.
— Никакого обследования мне не нужно, я прекрасно себя чувствую! Ты просто хочешь от меня избавиться!
— Ты вся исцарапана, тебя укусило какое-то искантское животное. В кровь могли попасть местные бактерии — это очень опасно, и не только для тебя. Тебе придется полежать в карантине всего с недельку…
— С недельку?!
И вдруг, поняв, очевидно, что своим возмущением ничего не добьется, Элайн резко сменила тон:
— Ну, пожалуйста, милый. Позволь мне остаться с тобой! Ведь на базе тоже есть медицинский пункт. Я полежу здесь, пока ты закончишь свои дела, и мы вместе полетим на корабль… Неужели ты не понимаешь, как мне трудно возвращаться сейчас одной?
— Вход в карантинный блок запрещен всем посторонним. Неделю мы в любом случае не сможем видеться. Эти семь дней тебе придется побыть одной. На корабле тебе обеспечат хороший уход и охрану — об этом я позабочусь.
Тогда она заплакала, и он, ощутив одновременно беспомощность и злость на самого себя за бесчувственность, торопливо отошел в сторону, сделав знак санитарам поскорее заканчивать погрузку.
После того как шлюпка с Элайн стартовала, он испытал странное облегчение, словно ее присутствие накладывало на него некий незримый груз. Теперь этот груз исчез, и он вновь смог заняться разрешением загадки грайранских собак, имевших, вероятно, прямое отношение к исчезновению похитителей Элайн.
Неверов знал, что, если они не найдут способов защиты от своих новых врагов и не установят, что собой представляют животные, нападающие на людей, — выжить им здесь будет трудно.
Опаснее самой угрозы постоянного неожиданного нападения была таинственная неуловимость их врагов. И те легенды, которыми очень скоро обрастет вся эта история. Люди будут бояться высунуть нос за силовую изгородь, и их колония мгновенно превратится в резервацию. Неверов хорошо знал по опыту своей прежней службы, какую страшную опасность представляет для изолированного человеческого поселения такая вот скрытая, невыявленная и постоянно действующая угроза. Начинается лавина всевозможных слухов. Паника и страх толкают людей на необдуманные поступки.
Рано или поздно большинство из тех, кто только что начал на Исканте сельскохозяйственные работы, потребуют возвращения на корабль. С планами на урожай придется проститься, вновь начнется голод, и, как следствие этого, сообщество, которое они пытались здесь создать, вновь станет неуправляемым…
Все эти тревожные мысли не давали Неверову покоя, когда он возвращался с базы к своему отряду, продолжавшему поиски пропавших людей вокруг места, где была найдена Элайн.
Почти час понадобился, для того чтобы обнаружить на склоне обрыва едва заметный лаз, ведущий в пещеру. Сверху спустили веревочные крепления, и вскоре двое из его людей уже исследовали края отверстия, не торопясь проникнуть внутрь.
Судя по следам, оставленным на поверхности склона, Элайн попала на дно оврага именно из этого лаза. Но дальше опять начались сплошные загадки.
Осторожно проникнув в пещеру и убедившись, что внутри никого нет, они прочесали ее всю вдоль и поперек.
Пещера имела еще один выход наружу, но никаких ответвлений или подземных ходов они не нашли. Люди бесследно испарились.
Больше всего беспокойства вызвал второй вход. Неверов никак не мог понять, почему они сразу не обнаружили это довольно большое, круглое отверстие, расположенное всего метрах в ста от предполагаемой посадки шлюпки с беглецами.
Отсюда они начинали поиски и несколько раз прочесывали местность, но так и не заметили кольцевого пролома, окруженного скальными нагромождениями и ведущего в пещеру.
Непосредственно у пролома почва была довольно ровной и, благодаря толстому слою песка хорошо сохранила следы. Однако и здесь, точно так же, как и напротив другого выхода, они не обнаружили никаких посторонних следов.
Отпечатались лишь следы самих похитителей. Создавалось впечатление, что в пещере кто-то был до их появления… Но даже если это и в самом деле было так, оставалось непонятным, куда девались существа, устроившие здесь засаду, после того как они расправились со своими жертвами, и куда девались тела погибших.
Хоть что-то должно было от них остаться! Однако не было даже костей.
И еще одна, не менее странная загадка: почему Элайн позволили покинуть пещеру, не причинив ей ощутимого вреда, если не считать того единственного укуса…
Поисковики уже придумали название для своих таинственных врагов: собаки-грайры. Неверов не стал с этим спорить, хотя у него осталось сильное сомнение по поводу того, являются ли их грайры собаками или вообще какими бы то ни было известными им животными.
Хмурый Шестухин, командир второй поисковой группы, прибывшей по вызову Неверова на подмогу, теперь озадаченно копался в вещах беглецов, беспорядочной грудой сваленных посреди пещеры…
— Ничего не тронуто. Мы составили полный список снаряжения, которое они захватили. Здесь все. Если они уцелели, то ушли отсюда с пустыми руками, наконец сказал он.
— Никуда они не ушли. Посмотрите на это, — возразил Неверов.
На противоположной стене пещеры при ярком свете люминесцентных прожекторов отчетливо выделялось рыжеватое темное пятно. Кровь. Мелкими брызгами и на очень большой площади, словно здесь кого-то раздирали на части. Это человеческая кровь, тут же установил Неверов, приложив к стене универсальный анализатор.
— Но где же тогда кости, внутренности? Что-то ведь должно было остаться?
— Я бы тоже хотел это знать. Хотя кое-что все же осталось…
Неверов протянул Шестухину пластиковый пакет, в котором запечатал недавно найденный лоскут человеческой кожи, очень похожий по величине и форме на тот, что он обнаружил на полу каюты Джона Ковентри сразу же после его бегства с корабля.
О своей первой находке Неверов предпочел умолчать. Такие факты без всяких объяснений способны лишь посеять панику и постоянную тревогу. Сейчас по крайней мере в происшедшем не было налета мистики. У них наконец-то появился живой свидетель разыгравшейся здесь драмы, хотя он и видел немного…
Все же, когда Элайн окончательно придет в себя, она наверняка вспомнит подробности происшедшей здесь стычки, тогда они кое-что узнают о своих врагах.
— Думаете, это какие-то местные хищники?
— Нет. Я не думаю, что это хищники. Здесь обитают существа, гораздо более опасные. И пока еще есть время, надо срочно укреплять оборону на нашей планетной базе.
Дальнейшие поиски в пещере не прибавили ничего нового. Нападавшие вместе со своими жертвами точно сквозь землю провалились.
Оставив внутри пещеры поисковую группу с конкретным заданием попытаться обнаружить в стенах хотя бы небольшие трещины, проходы или норы, по которым могли ускользнуть существа, устроившие здесь засаду на людей, Неверов решил воспользоваться своим визитом на Исканту для того, чтобы лично убедиться в надежности обороны планетной базы.
Руководил здесь всем некий Лепурин, человек, малознакомый Неверову. Его выбрали сами пассажиры, составлявшие большинство среди первых поселенцев. И хотя официально Неверов считался губернатором колонии, он прекрасно сознавал, что, если не хочет утратить над ней реальный контроль, ему придется здесь поселиться.
Но он ничего не мог поделать со своим упорным нежеланием покидать корабль — словно это означало утрату последней надежды на возвращение. Как будто она у него была, эта надежда.
Площадь примерно в два квадратных километра обнесли металлической сеткой, подключенной к мощному генератору энергетической защиты. Сквозь подобное препятствие не смогло бы пробраться ни одно живое существо.
Гораздо хуже обстояли дела с обороной воздушного пространства. Материалов для сплошного купола над такой большой территорией у них не было, да и мощности генератора для полной защиты не хватало. Пришлось ограничиться тремя самодельными зенитными установками, наскоро собранными техниками из ручных станнеров. Впрочем, эти люди знали свое дело. Внимательно присмотревшись к неуклюжему на первый взгляд устройству, Неверов заметил четыре сервомотора, снятых с поворотного механизма спасательной шлюпки. Провода от них наверняка шли к управляющему компьютерному блоку, так что о наведении на цель можно было не беспокоиться. Они не знали, есть ли у них здесь враги, способные летать по воздуху, но именно поэтому должны были занимать оборону по всем возможным направлениям. Иначе за урожай, собранный на Исканте, придется заплатить слишком большую цену…
«Все у нас сейчас так, — подумал Неверов, — все на скорую руку, но установку все-таки успели собрать в минимальные сроки. Им будет не так то просто добраться до нас, во всяком случае, им это дорого обойдется…» Перед его мысленным взором стояло суховатое лицо Ковентри: скулы обтянуты желтоватой пергаментной кожей, глаза устремлены в сторону и совершенно неподвижные. «У человека не бывает таких мертвых, медленных глаз. Но тогда я этого не заметил, не понял, что это значит, и, может, нам еще дорого придется заплатить за мою ошибку».
У него осталось странное ощущение, что за эти стремительно промелькнувшие часы поисков произошло нечто подобное — что-то мимолетное и очень важное. Какой-то незаметный, малозначительный факт слегка царапнул краешек его сознания, так и не отложившись в памяти.
Но второй раз он не повторит подобной ошибки, он не улетит отсюда, пока не узнает, что же это было. Если нужно, он снова полезет в пещеру и будет исследовать ее до тех пор, пока не поймет, что именно его встревожило…
Он не мог отделаться от ощущения, что необъяснимая тревога возникла у него гораздо раньше, до того как они нашли пещеру…
Ему нужно подумать. Восстановить всю цепь событий, все разложить по полочкам и непременно вспомнить. Вспомнить сегодня, сейчас. Слишком дорого обходилась каждая потерянная минута в этой невидимой схватке с неуловимым противником.
Он встал из-за стола, где под навесом полевой кухни вместе со всеми только что наскоро проглотил свой скромный обеденный паек, и, не торопясь, прошелся по территории базы.
Большую часть ее площади занимали уже распаханные поля. Им приходилось спешить. Люди работали на пределе сил. Необходимо было во что бы то ни стало успеть собрать урожай до начала периода летней засухи.
Им придется все время держать под защитой этот жизненно важный для них кусок почвы, а возможно, и драться за него. На грибах долго не продержаться — уже сейчас от однообразного рациона начались болезни. Людям нужны свежие овощи, злаки.
Жилые коттеджи, отлитые роботами в виде стандартных модулей из специального пластика, сгрудились в центре базы. Запаса строительного пластика на корабле оказалось вполне достаточно, так что по крайней мере в помещениях здесь нужды не будет.
Каждый колонист вскоре получит свой собственный дом. Правда, для этого защищенную территорию придется значительно увеличить.
Неверов незаметно для себя подошел к наружным, охраняемым воротам базы. И только сейчас понял, как необходима ему хотя бы небольшая прогулка за чертой этой огороженной территории. Ему хотелось на какое-то время остаться один на один с этой чужой и враждебной планетой, почувствовать на лице ее ветер, позволить взгляду беспрепятственно вобрать в себя весь ее простор, до самого горизонта.
Там, у пещеры, для этого не было времени.
Двое часовых отсалютовали ему и, узнав капитана, молча посторонились, но когда он взялся за рукоятку выключения защиты, к нему подбежал запыхавшийся сержант, начальник местной охраны.
— Что вы делаете, командир! Выход с территории базы разрешен только с вооруженным сопровождением. Слишком опасно разгуливать здесь одному!
— Я знаю. Я не собираюсь уходить далеко, вон до того камешка. Вы не потеряете меня из виду.
Наконец база осталась у него за спиной. Он не совсем точно понимал, для чего ему это понадобилось, но привык доверять своим неосознанным желаниям.
Возможно, чтобы вспомнить, ему необходим был дикий, не тронутый человеческими руками пейзаж Исканты. Возможно, он должен был видеть над собой это бездонное, слегка зеленоватое, чужое небо со стремительно летящими по нему полотнищами облаков.
На поверхности планеты ветер почти не ощущался, но там, наверху, в стратосфере, постоянно бушевал неутихающий ураган, с которым ему приходилось бороться каждый раз, когда он сажал здесь шлюпку.
Неверов мимоходом взглянул на часы — был полдень. Полдень по местному времени. Он приказал себе полностью расслабиться, позволив мыслям свободно плыть сквозь сознание…
Пейзаж казался несколько диковатым из-за отсутствия птиц и насекомых. Во всем же остальном планету будто специально готовили для их прилета…
«Впрочем, не только для нашего. До нас были и другие корабли, наверняка будут еще — мы не последние. Так что вам от нас нужно?» — спросил он каменистую пустыню, словно надеялся именно от нее услышать ответ. Но ответа, естественно, не было. Хотя он находился где-то здесь, рядом, возможно, за этими каменными глыбами, беспорядочно разбросанными по поверхности, словно неведомый великан швырнул сверху пригоршню каменных осколков.
Неверов сел на один из таких осколков, выполняя свое обещание, данное сержанту охраны, — не отходить далеко, и глубоко задумался.
Прямо перед ним на краю горизонта вздымалась к небу исполинская гора единственное место в окружавшем пейзаже, за которое мог зацепиться взгляд. Ни один из окружавших Степана каменных осколков не походил на другой. Но все вместе они производили удручающе однообразное впечатление, и только эта гора нарушала общую тональность пейзажа.
Не имеет ли она отношение к той загадке, с которой они здесь столкнулись? Если тут действительно существует скрытая, умело маскирующаяся цивилизация или хотя бы некая межпланетная база, принадлежащая этой цивилизации, тогда где-то должны располагаться поселения, производственные комплексы, источники питания, наконец…
Он не верил в мертвую пустоту этой планеты, не верил потому, что именно сюда стремился привести их Ковентри, именно здесь до них исчезали другие корабли. И если все обстояло именно так, то заводы и жилые здания могли располагаться только под землей или под водой — сразу же поправил он себя.
Но на всех знакомых ему планетах первым проявлением организованного разума были растения… Культурные насаждения занимали в любом обитаемом мире значительную часть площади — по ним сразу же можно было определить, заселена ли планета разумными существами и на какой стадии развития находится цивилизация. Кроме тех случаев, когда цивилизация находилась в зачаточной стадии. Однако такая первобытная цивилизация вряд ли могла похищать корабли землян.
Теоретически возможны были и другие типы несельскохозяйственных цивилизаций, но до сих пор людям не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Возможно, здесь, на Исканте, их ждут сюрпризы, которые сейчас невозможно предугадать.
Неверов постарался отключиться от всех второстепенных, отвлекавших его внимание рассуждений и сосредоточиться на главном.
После бегства Ковентри ничто больше не напоминало об искантцах. Если, конечно, они существовали не только в его воображении. Клочок кожи мог быть простым совпадением. Но не зря сегодня он вновь вспомнил о Джоне Ковентри и предполагаемых жителях этой планеты. Причиной тому был не лоскут человеческой кожи, найденный им в пещере, не бесследное исчезновение похитителей Элайн. Что-то гораздо более конкретное и страшное, но в то же время внешне незначительное, лишь мимоходом привлекшее его внимание…
И вдруг неожиданно он понял. Взгляд Элайн.
Ее глаза оставались совершенно неподвижны во время их последнего разговора… Это могло быть следствием перенесенного шока. Возможно, он ошибается, придавая слишком большое значение мимолетному впечатлению. Но он все время помнил о Джоне Ковентри и о том, как искусно владеют искантцы мимикрией, становясь на какое-то время не отличимыми от жителей планеты Земля…
В любом случае теперь он знал, что нужно делать.
Степан достал из кармана портативную рацию, набрал на ее терминале код передатчика базы, и его вызов, усиленный в десятки раз, пробил ионизированные слои стратосферы Исканты, вырываясь в открытый космос.
«Севастополь» долго не отвечал. Потом ему пришлось какое-то время препираться с корабельным компьютером, требуя немедленного подключения к медицинскому отсеку. Наконец к аппарату подошел сам Гурко.
— К вам поступила новая пациентка. Вы уже провели ее обследование?
— Она в изоляционном блоке. Проходит стандартный планетарный карантин. А в чем, собственно, дело?
— Мне нужны результаты анализов. Совершенно необходимо полное медицинское освидетельствование этой женщины.
— Во время карантина такое освидетельствование не может быть проведено.
— Почему?
— Правила запрещают любые контакты с пациентом во время карантина, в том числе и врачам.
— Значит, вам придется нарушить эти правила. Слишком много зависит от результатов ваших анализов! Принимайте любые меры предосторожности, но немедленно проведите ее полное освидетельствование и сразу же сообщите мне результат.
ГЛАВА 20
Атака на базу началась перед рассветом. После целого дня утомительных и безрезультатных исследований пещеры Неверов до глубокой ночи ждал ответа от Гурко, но, видимо, обследование затянулось, и «Севастополь» упорно молчал, пока наконец вообще не ушел из зоны радиовидимости.
Неверову показалось, что его голова только что коснулась подушки, когда звук сирены заставил его выскочить из гостевого коттеджа базы наружу.
Ослепительные всполохи энергетических разрядов, вырывавшиеся из сети при каждом прикосновении к ней, освещали весь защитный периметр зловещими багровыми отсветами.
Самих нападающих почти не было видно, хотя света хватало. Сразу же, как только включилась сирена, часовые врубили прожектора на полную мощность. Тем не менее ничего, кроме полупрозрачных невысоких силуэтов, мечущихся вокруг периметра защиты, рассмотреть было невозможно.
Хуже всего в этой ситуации оказалось вынужденное безделье. Они не могли стрелять сквозь сетку, чтобы не разрушить ее случайным попаданием. Энергетические капсулы станнеров были слишком широки для подобной стрельбы, и Неверов пожалел, что у них нет старинного оружия, выбрасывавшего из ствола кусочки металла под давлением пороховых газов.
Придется дать задание механической мастерской изготовить что-нибудь подобное, пока же им приходилось ждать и надеяться на то, что у защитных генераторов хватит мощности отразить волну невидимых атакующих.
Неверов не мог смотреть на происходящее, ничего не предпринимая. Чтобы хоть немного разрушить покров мистического, почти суеверного ужаса, окружавшего их противника, им нужен был пленный, хотя бы один. Утром они ничего не найдут, ни одного трупа. Он не смог бы объяснить, откуда возникла такая уверенность, — но, вспоминая пустую пещеру, не сомневался, что так и будет.
— Откройте ворота! — крикнул он часовым, но те не слишком спешили выполнить этот странный приказ.
— Направьте в проем все зенитные установки! На короткое время приоткройте ворота и поливайте все, что движется, шквальным огнем. Нам нужна хотя бы одна эта тварь! Пусть даже мертвая!
Наконец часовые у ворот поняли, что от них требуется и, приоткрыв створки, бросились в разные стороны, спасаясь от огненных цепочек энергетических разрядов зенитных станнеров, сразу же с трех сторон протянувшихся к воротам, — зенитчики не теряли ни секунды.
Стоявшие у турелей стрелки слишком поторопились. Но Неверов не стал осуждать их за это. При такой атаке, когда противник почти невидим, а ворота распахнуты настежь, нервы у кого угодно могут не выдержать.
Наконец волна белесых низкорослых силуэтов, несмотря на заградительный огонь, хлынула к проему со всех сторон.
Бывают моменты, когда время замедляет свой бег. И вот один из таких моментов настал. Неверов видел, что, если ворота немедленно не закрыть, через минуту во дворе базы окажутся десятки этих кошмарных ночных тварей, рвущихся к людям, несмотря на разряды бластеров и пламя защитной сети. Тут уж не до пленных.
Именно он отдал приказ открыть ворота — значит, ему их и закрывать. Бешеное пламя разрывов затопило весь проем. Казалось, в этом полыхающем огнем квадрате не может уцелеть ничто живое. Все три спаренные зенитные установки станнеров били по воротам непрерывно, и Неверов понимал, что было бы безумием прекратить огонь хотя бы на несколько секунд. Он не мог отдать такого приказа, он лишь надеялся, что стрелки сами успеют принять правильное решение. Время уплотнилось настолько, что даже слова приказов не могли уместиться в оставшиеся у них до прорыва защиты мгновения.
Неверов летел через двор так, словно у него выросли невидимые крылья. Седьмым чувством ощущая момент, когда следовало уклониться в сторону от очередного разряда, будто можно было уклониться от этой летевшей со скоростью реактивного самолета смерти.
И все же он уклонялся, на доли секунды опережая пальцы стрелков, лежавшие на гашетках.
Наконец его заметили, стрельба оборвалась, словно кто-то невидимый заткнул у него за спиной безумно ревущую трубу.
И тогда в относительной тишине он услышал не то вой, не то рычание, несущиеся снаружи. В этом звуке не было ничего человеческого — но и звериного тоже. Так, должно быть, воют призраки на погостах в ледяную рождественскую ночь.
Прежде чем Неверов оказался у ворот, прежде чем его рука рванула вниз рычаг запора, станнеры за спиной Степана взревели с новой силой, и это означало, что промелькнувшая возле самого его лица белая тень ему не почудилась. Да и не он один ее видел, стрелки поливали двор огнем слева от ворот, постепенно смещая сектор обстрела.
Атака кончилась так же неожиданно, как началась. Еще минуту назад двор полыхал и содрогался от разрывов, и вот уже нежданная и оттого оглушительная тишина обрушилась на измученных людей.
Словно дожидавшаяся этого момента фиолетовая луна Исканты выглянула из-за облаков, осветив за периметром защитной сети пустую каменистую равнину, на которой не было ни нападавших, ни трупов.
Не желая поверить в это невероятное и полное исчезновение противников, Неверов бросился к тому месту внутри двора, где совсем недавно скрестились очереди последних разрядов.
Но нет, он не зря рисковал, устроив безумные гонки со смертью перед открытыми воротами.
Оно было здесь. И прожектор на сторожевой вышке, словно услышав его проклятие, обращенное к луне, снова спрятавшейся за облаком, нащупал это место своим лучом, залив все вокруг неестественным, синеватым светом.
Неподвижная тварь казалась сейчас совсем маленькой. Не больше двух метров в длину. Не находилось слов для того, чтобы сравнить ее с чем-то знакомым…
Блестящий костяной панцирь закрывал все тело, оставляя открытыми только ноги, защищенные, в свою очередь, закруглявшимися роговыми пластинками. Больше всего она напоминала давно вымершего австралийского бронтозавра или, может быть, какое-то невиданное насекомое, увеличенное до размеров собаки.
Люди постепенно подтягивались со всех сторон, чтобы рассмотреть своего врага, и Неверову пришлось выставить караул с приказом никого не подпускать ближе двух метров. Даже мертвой эта тварь оставалась чрезвычайно опасной. Бактерии, вирусы, может, яд — он не знал, чем именно она им угрожает, но не сомневался в существовании самой угрозы. Чудовищный оскал четырех скрещенных клыков, напоминавших жвалы земных насекомых, не оставлял в этом ни малейшего сомнения.
Эти клыки вызвали у Неверова особый интерес. Взяв у техника толстые резиновые перчатки, он осторожно раздвинул челюсти.
При ближайшем рассмотрении челюсти оказались не такими уж большими всего сантиметров двадцать каждая. Раскрывались они одновременно, все четыре сразу, и в развернутом состоянии напоминали лепестки какого-то чудовищного цветка. В середине каждой торчало по одному полому внутри клыку с отверстиями на концах, из которых сочилась желтоватая жидкость — других зубов не было.
— Как они ухитряются такими зубами рвать мясо? — спросил стоявший неподалеку стрелок.
— Я тоже хотел бы это знать, — мрачно пробурчал Неверов. — Вполне возможно, что они питаются совсем не мясом.
— Может, они высасывают кровь своими клыками?
— Даже если хорошо знаешь анатомию жертвы, трудно ухитриться попасть концом такого зуба в крупную артерию. Иначе ничего не получится. Нет, эти зубы служат для чего-то другого.
Неверов отпустил челюсти, и они сразу же с лязгом сомкнулись. Последние сомнения исчезли. Именно такие зубы оставили на предплечье Элайн странную крестообразную рану.
— Вызовите корабль, скажите: пусть пришлют герметичный контейнер, бросил Неверов стоявшему поблизости радисту. — Передайте Гурко, чтобы приготовил все необходимое для исследования искантца.
— Вы думаете, это не зверь?
— Звери не подбирают убитых в бою.
Сейчас, когда схватка осталась позади, Неверов почувствовал, как смертельно устал за эту долгую ночь. Только что произнесенные вслух слова будто добавили к чувству усталости еще одну невидимую гирю. Если он прав и это действительно не звери, все становилось совершенно безнадежным.
На территории противника, без поддержки земного флота, без обученных военному ремеслу солдат они обязательно проиграют. Не сегодня, так завтра, но проиграют, и уж совсем быстро это произойдет, если они предоставят инициативу противнику. Если не сумеют узнать о нем чуточку больше, не нащупают хотя бы одного уязвимого места…
— Нужно разведать, откуда они приходят. Хватит нам защищаться. Придется нанести ответный удар…
Он сказал это, ни к кому не обращаясь, словно проверял на слух только что родившуюся мысль. Но стоявшие поблизости люди услышали его, и по толпе, собравшейся вокруг первого убитого врага, прошло легкое, едва заметное движение, словно круги разошлись по воде.
Люди подошли ближе и сгрудились вокруг Неверова, ожидая пояснений, и он вынужден был продолжить:
— Мы оказались на этой планете не по своей воле. Нас к этому вынудили. Сейчас вопрос стоит довольно просто: либо мы отвоюем себе здесь жизненное пространство, либо погибнем. Как видите, выбор небольшой. Во что бы то ни стало мы должны узнать о них больше. Нужна разведка. Если мы будем только обороняться, то проиграем очень скоро. Завтра мне понадобятся добровольцы.
Стоявшие вокруг него плотным кольцом люди одобрительно зашумели, вверх потянулось сразу несколько рук.
— Не торопитесь. Это будет очень опасный рейд. Со мной пойдут только те, кто умеет хорошо обращаться с оружием, и те, кто еще не успел обзавестись здесь семьей.
Он знал, что таких большинство, и все же посчитал нелишним напомнить об ответственности, которую брали на себя мужчины, рискнувшие создать семью в экстремальных условиях этой планеты, где право иметь детей им еще не раз придется отстаивать с оружием в руках.
Отдав все необходимые распоряжения по поводу подготовки транспорта для завтрашнего похода, Неверов направился к своему коттеджу, решив во что бы то ни стало выспаться перед предстоявшим походом.
Рассвет все никак не мог прорваться сквозь низко несущиеся облака, то и дело подсвечивавшиеся изнутри фиолетовыми отблесками далеких зарниц.
Люди у ворот долго не расходились, плотным молчаливым кольцом окружив своего мертвого противника. Сейчас он выглядел неопасным и был похож на крупную собаку, на которую сумасшедший дизайнер натянул огромный черепаховый панцирь.
Уже у самых дверей коттеджа Неверова догнал помощник корабельного механика Гришин. Степан почти не знал этого молодого высокого парня лет двадцати пяти, слишком молодого для должности второго помощника. Впрочем, это лишь свидетельствовало о его высокой профессиональной квалификации. На планетной базе он заведовал механическими мастерскими, и именно ему Неверов поручил готовить машину к завтрашнему походу.
— Я хотел попросить, чтобы вы зачислили меня в свою группу! — начал он, еще не успев отдышаться.
— Я только завтра собирался набирать команду. Почему ты так торопишься?
— Завтра вам будет не до меня… А мне обязательно нужно попасть в эту экспедицию…
— Почему? К тому же ты, кажется, ранен? — Неверов кивнул на белевшую в темноте повязку, закрывавшую плечо юноши.
— Это совсем пустяк, немного зацепило во время сегодняшнего боя, доктор сказал, что к утру я буду в полном порядке.
— Но ты так и не ответил на мой вопрос. Почему тебе нужно попасть в эту экспедицию больше, чем всем остальным?
— Я сейчас объясню…
Неверова спасла очередная зарница. В ее короткой фиолетовой вспышке он увидел блеск металла и, не успев осознать, что происходит, бросился на землю. Через мгновение над головой Степана пронесся ослепительный шар плазменного разряда. Предупреждая следующий выстрел, он метнулся в сторону и носком ноги почти вслепую все-таки сумел зацепить коленную чашечку своего противника.
Вскрикнув от неожиданной, разрывающей ногу боли, тот выронил станнер, и Неверов, подхватив его на лету, ответил выстрелом на выстрел.
Все произошло так быстро, что он не успел проанализировать собственные действия и сразу же пожалел об этом. Другого оружия у нападавшего скорее всего, не было, а о том, почему тот стрелял, узнать уже не удастся…
Когда подбежала привлеченная выстрелами охрана и ослепительный свет прожекторов вновь залил утихший было двор. Неверов тяжело поднялся с земли, все еще не зная, что ответить на недоуменные взгляды окруживших его людей.
— Почему он начал в вас стрелять? Почему? Он был нормальным исполнительным парнем, только вчера мы перевели его на автоматический погрузчик…
— Может быть, мы кое-что узнаем, если снимем повязку с его плеча, мрачно проговорил Неверов, впервые оформив в слова неожиданную мысль, от которой и сам невольно похолодел.
Пока продолжалась эта мрачная процедура, Неверов стоял в стороне безучастно, так, словно все происшедшее его совершенно не касалось, словно не он только что убил этого, в общем-то, ни в чем не виноватого парня… Сейчас он не способен был об этом думать — позже, может быть, но не сейчас…
Наконец под опытными пальцами одного из врачей пластиковый бинт упал на землю.
Высоко, у самой лопатки четыре знакомые крестообразные раны сходились в одной точке…
Последние сомнения исчезли. Зубы, нанесшие эту рану, Неверов рассматривал несколько минут назад. Еще одну такую рану он видел совсем недавно и, кажется, только теперь начал понимать, отчего так отчаянно противилась Элайн своему отъезду. Непростой яд у этой твари… Совсем непростой.
ГЛАВА 21
С утра, пока техники готовили машину в дорогу, Неверов засел в радиорубке, пытаясь связаться с кораблем и выяснить хоть что-то о состоянии Элайн. Мешал сильный фон несколько необычных помех, словно кто-то специально прикрывал район базы ионизированным слоем воздуха. Когда же наконец по экстренному каналу ему удалось добраться до Гурко, тот наотрез отказался отвечать на вопросы.
«Пациентка находится в карантине, и я не намерен нарушать режим!» — это было все, что удалось разобрать Неверову. Убедившись в бесполезности дальнейших попыток восстановить связь, он отправился к техникам, чтобы ускорить подготовку вездехода. Возможно, связь проще будет наладить, когда они покинут район базы. На вездеходе была своя достаточно мощная рация.
Усилиями техников за несколько часов обычный вездеход на воздушной подушке был превращен в хорошо укрепленную военную машину.
Главным приобретением оказалась стрелковая башня, грубо сваренная из пластитроновой брони.
Из нее открывался хороший обзор, к тому же стрелок мог свободно вращать ее во все стороны с помощью педалей. Стволы спаренной бластерной установки грозно торчали из амбразуры, прикрытой изнутри специальным щитком.
Наблюдать за местностью и наводить оружие на цель стрелок мог с помощью специальных оптических датчиков, расположенных в нескольких местах на корпусе машины.
Экран в башне создавал полную иллюзию прозрачности ее стенок, лишь перекрестие прицела в центре этой мирной картины несколько портило общее впечатление.
Выехали они только к одиннадцати часам. Все остальное время ушло на подготовку. Как всегда, сборы оказались дольше, чем предполагали.
Неверов сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Отсюда тоже открывался хороший обзор местности, хотя и не такой, как из стрелковой башни.
Поверхность холма, по которому шла машина, была усыпана крупными скальными обломками и постепенно понижалась. Водителю приходилось все время маневрировать, чтобы втиснуть вездеход в постоянно сужавшиеся проходы между скал.
Несмотря на неровности почвы, тряски не ощущалось — машина, зависнув на гравитационной подушке в метре над поверхностью почвы, шла так, словно катилась по невидимым рельсам.
В случае необходимости они могли подняться еще выше и избежать утомительного маневрирования между скал, но это требовало дополнительного расхода энергии.
Никто из них не знал, сколько времени продлится поход, и потому энергию приходилось экономить.
Машина, повинуясь указаниям наружных биологических датчиков, уверенно шла на север. Им повезло. Ночью не было дождя, и след грайранских собак сохранился настолько хорошо, что не приходилось задерживаться для выверки показания приборов. Все датчики показывали одно и то же направление.
В скалах постоянно встречались непривычно большие кристаллы слюды, отражавшие солнечные блики.
— Так похоже на окна, все время хочется остановиться… — пробормотал водитель, закладывая очередной крутой поворот.
Неверов внимательно посмотрел на хорошо знакомого ему парня. Селезнев совсем еще недавно занимал должность четвертого аварийного пилота на корабле. После высадки на планету аварийная команда в полном составе перешла в распоряжение колониальной администрации.
— Соскучился по дому?
— Не то слово… На Марсе у меня остались жена и дочка, понимаю, что больше никогда их не увижу, а поверить до сих пор не могу.
Неверову нечего было сказать ему в утешение, не было таких слов. Им предстояло отвоевать свое место под солнцем на этой земле, и Степан знал, что вскоре постоянные схватки заслонят воспоминания о доме — отодвинут их на второй план. Слова же тут бессильны.
Примерно через два километра местность выровнялась, они въехали в речную долину. Впереди километрах в трех блестела поверхность широкой реки, которой, однако, на карте не было. Месяц назад, когда проводились орбитальные картографические съемки, ее вообще здесь не было. Река появилась после недавних проливных дождей, и скорей всего ненадолго. На Исканте все менялось слишком быстро. Иногда Неверову казалось, что даже само время здесь уплотнилось в несколько раз — некогда было остановиться, задуматься о том, что с ними будет завтра. Вот и сейчас его мысли занимали лишь насущные проблемы: смогут ли они беспрепятственно пересечь реку, не подведет ли генератор гравитационной подушки, его монтировали перед самым отъездом и не успели как следует проверить. Да еще давала о себе знать глубоко запрятанная тревога за Элайн. Не слишком-то он доверял Гурко. Как только закончится этот поход, он вернется на корабль и лично выяснит, что он там вытворяет с этим карантином, и почему не выполнено его поручение о немедленном биологическом обследовании Элайн.
Проблемы наслаивались одна на другую, но сейчас его больше всего беспокоило, что след грайров на той стороне реки может потеряться.
Про себя он никогда не называл их собаками, хотя не стал спорить, когда колонисты присвоили им это легендарное имя. В любой флотской байке присутствовали грайранские собаки, которые всегда появлялись перед гибелью космического корабля… Возможно, в этом что-то есть, если вспомнить историю с Ковентри.
Чем ближе они подъезжали к реке, тем гуще становилась растительность. Ее темный синеватый цвет все время напоминал о том, что они находятся на чужой планете.
Деревьев не было, только редкие кусты с голыми ветками да высокая трава, пригибавшаяся под машиной от давления гравитационного вихря.
Нигде не было заметно никаких следов живности. Планета словно вымерла.
Воспользовавшись мирным началом экспедиции, Неверов набрал на пульте рации код вызова корабля. Который раз за сегодняшний день! Но Гурко опять не соизволил ответить, пришлось прибегнуть к экстренному вызову. Слава Богу, помехи здесь, как он и предполагал, значительно ослабели.
— Вы мне мешаете. Как только будут какие-нибудь новости — я вам сообщу, — раздраженно сказал Гурко.
— Вы провели обследование?
— Да, в конце концов мне пришлось это сделать.
— Так скажите наконец, каков результат! — С каждым разом Неверову все труднее было разговаривать с этим человеком, и сейчас он с трудом сдерживался, понимая, что, если сорвется и выскажет все, что думает, никаких сведений об Элайн ему не дождаться. Гурко попросту отключится, как делал это уже не раз.
— Что касается физических параметров организма пациентки, то здесь нет никаких отклонений. Последствия пережитого ею нервного шока почти незаметны. Ее нервная система обладает высокой степенью сопротивляемости. Я бы даже сказал, слишком высокой.
— Что вы имеете в виду?
— Психологические тесты не проходят. Любые попытки стандартной компьютерной диагностики ее психического состояния полностью блокируются. Раньше мне не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.
Неверов похолодел — подтверждались его худшие опасения.
— Это, может быть, как-то связано с посторонним биологическим воздействием на ее организм? След от укуса не имеет к этому отношения?
— Мы еще только к этому подходим. Это непростое исследование. Пожалуйста, больше не мешайте мне.
Гурко отключился, и Неверов, не сдержавшись, произнес вслух все, что он думал о докторах вообще и о Гурко в частности.
Селезнев понимающе усмехнулся. Они шли уже вдоль самой кромки воды, но приборы все еще четко фиксировали след.
Тщательно подбирая состав группы для этой экспедиции, Неверов решил ввести в ее состав биолога Алмина, хотя тот и не умел обращаться с оружием. Это условие было обязательным для всех остальных ее членов, но для Алмина сделали исключение. Неверов полагал, что присутствие хотя бы одного ученого им совсем не помешает.
Алмин был довольно известным в Федерации биологом, он читал лекции в Сорбонне и МГУ. На «Севастополе» же он оказался случайно, как и большинство пассажиров. Получив Анжеловскую премию за свои работы в области клонирования искусственных клеток для андроидов, он решил отметить это событие на Рамиде, но вместо этого оказался теперь на Исканте.
Сейчас Алмин сидел во втором ряду за спиной Неверова и, будучи не в силах довольствоваться отведенным ему боковым окном, то и дело дышал Степану в затылок, пытаясь рассмотреть окружавший их дикий пейзаж одновременно в двух окнах.
— Как вы полагаете, профессор, что могло стать причиной такого однобокого развития биосферы на этой планете? Почему мы до сих пор не встретили ни одного представителя фауны, если не считать самих грайров?
— Я все время думаю над этой проблемой. Это одна из самых интересных загадок Исканты. Тому, кто сможет ее решить, обеспечена Нобелевская премия.
— Не могли ли сами грайры стать тому причиной, ведь мы знаем многочисленные примеры из истории нашей земной биологии, когда одни виды подавлялись другими?
— Не в такой же степени! Любой вид существует в определенной биологической нише, внутри нее он может подавлять конкурентов, но за ее границами… Проще говоря, вряд ли тигры станут интересоваться мышами.
К обеду погода неожиданно испортилась, как это часто бывало на Исканте. С севера налетел ветер, принесший с собой грозу, видимость резко ограничилась. Даже мощные локаторы вездехода не могли пробиться сквозь плотную завесу дождя, порывы бокового ветра то и дело грозили опрокинуть машину, стабилизаторы гравитационного поля не успевали справляться с резкими колебаниями наружного давления. В конце концов им пришлось остановиться и посадить машину на брюхо.
Алмин тут же потребовал, чтобы его выпустили наружу. Никакие призывы к благоразумию не могли удержать профессора в тесной кабине вездехода, когда вокруг лежал целый неисследованный мир, хотя и залитый потоками падающей сверху воды.
Несколько неожиданно для себя самого Неверов согласился с его просьбой, решив, что большого вреда от подобной вылазки не будет, тем более что дожди на Исканте всегда бывали кратковременными.
Ему и самому хотелось размяться, к тому же он понимал, что любая дополнительная информация о мире, в котором им предстояло жить, являлась для них большой ценностью.
Но главная причина его неожиданного решения отправиться вместе с профессором в кромешный водяной ад, бушующий снаружи, была в другом.
Мучительные вопросы, ответов на которые он не знал, не оставляли его после разговора с корабельным врачом. А предстоящая беседа с Алминым не предназначалась для посторонних ушей…
Легкие планетарные скафандры могли полностью защитить их от дождя, а о приближении любых живых существ доложат биологические датчики вездехода. Задействовав их сигналы на наружную сирену, Неверов велел Алмину надеть полевой скафандр и строго предупредил ученого, что если тот отойдет от него дальше трех метров, то это будет его последняя вылазка.
Когда наконец оба они оказались снаружи, основной дождевой фронт отнесло за реку, и с запада сквозь разрывы стремительно несущихся облаков то и дело проглядывало солнце.
Короткие сполохи солнечного света зажигали над рекой многочисленные радуги, живущие всего несколько секунд. Разноцветные световые мосты возникали и рушились у них на глазах. Картина была прекрасной и грозной одновременно. Противоположного берега реки из-за дождя не было видно, и казалось, радужные мосты, начинавшиеся всего в двух шагах от них, уходили в бесконечное серое небо Исканты.
Потоки холодной воды обрушились на них сразу же, как только откинулась крышка наружного люка. Но вода скользила по поверхности скафандров и не могла причинить им особых неудобств, а холод в считанные минуты компенсировали обогревательные системы скафандров.
Несколько освоившись с оглушившим их в первые мгновения враждебным миром, они двинулись в сторону невысокой каменной гряды, отделявшей пойму реки от высокой береговой кромки.
Даже здесь, в низине, каменистая почва планеты оставалась плотной, несмотря на проливной дождь, и не мешала движению.
Порывы ветра, в первые минуты грозившие сбить их с ног, теперь несколько утихли, а минут через пятнадцать, оказавшись под защитой гряды, они и вовсе почувствовали себя уверенно.
Неверов все больше убеждался в том, что эта их прогулка не была такой уж безумной затеей, какой показалась остальным участникам экспедиции.
Настало наконец время для беседы, ради которой Неверов, собственно, и предпринял все это довольно сомнительное путешествие.
— Скажите, профессор, во время ваших биологических исследований вам приходилось сталкиваться с психотропными веществами, которые, будучи введенными в кровь человека, могут изменить его психику?
— Конечно. Их довольно много. ЛСД, например. Почему вас это заинтересовало?
— Я имею в виду не временное изменение состояния, которое способны вызвать обыкновенные наркотики, я говорю о веществах, способных полностью изменить образ мыслей и вызвать у субъекта, на который они воздействуют, нечто вроде прямой зависимости от психики другого субъекта, что-то вроде химического гипноза, если угодно…
Алмин, растиравший до этого между пальцами листок какого-то местного растения, отбросил его и внимательно посмотрел на Неверова.
— Я не слышал о таких веществах. Во всяком случае, официально они не существуют.
— Но вы, если я правильно понял, не отрицаете саму возможность существования подобных веществ?
— Странный у нас с вами получается разговор. Вы говорите полунамеками и хотите получить от меня сведения, разглашать которые я не имею права. Насколько я знаю, до того как стать капитаном «Севастополя», вы работали в службе безопасности? Так это что, проверка?
— Боже мой, профессор! О каких правах и о какой проверке может идти речь здесь, на Исканте?! Люди все время забывают, что теперь мы живем в ином мире и останемся здесь до конца своих дней. Я скажу вам все, при условии, что вы дадите мне слово никому не рассказывать о нашем разговоре.
— Для чего нужна такая таинственность?
— Она необходима, чтобы люди могли здесь спокойно спать по ночам, чтобы они могли здесь жить и работать. Видит Бог, профессор, если бы у нас была возможность выбора, мы должны были бы немедленно бежать из этого мира и никогда сюда не возвращаться.
— Значит, вы это тоже поняли. Да, история с механиком, стрелявшим в вас после нападения грайров, заставила меня задуматься о возможных причинах. Но, видите ли, я прежде всего ученый, и у меня нет данных для серьезных научных выводов…
— Кто сейчас говорит о выводах? Мы не на научном диспуте, профессор, мы столкнулись с проблемой, от которой зависит вся наша жизнь, и, возможно, не только жизнь… Нас могут превратить в бездушные автоматы, подчиненные чужой воле, в подобие каких-то зомби, а вы говорите о научных выводах! Скажите лучше, существует ли какое-нибудь средство борьбы с подобными веществами, есть ли противоядие?
— Вещества, о которых я знаю, действуют непродолжительное время, к тому же эффект проявляется только в присутствии стимулятора — так называют биологический объект, чьи белки вводились в кровь подопытного.
— Вот как, значит, были и подопытные…
— Были. Смертельно больные люди. С помощью этого метода удавалось заставить их забыть о боли. Они как бы переселялись в другой, специально сконструированный врачом мир образов здорового человека. Что касается противоядий — то их не существует. Единственной преградой может стать лишь сама психика больного, его воля. Я знаю случай, когда подобное вмешательство, несмотря на все усилия врачей, так и не дало результата.
Они долго шли молча, и Неверов все никак не мог отделаться от впечатления, произведенного последней фразой профессора. Эта информация оставляла ему какую-то надежду на то, что Элайн со временем вернется к нему.
Неверов не мог не думать о том несчастном, который, возможно, ценой своей жизни, подарил им столь необходимые сведения. Он знал, что опыты с психотропными веществами ставились на приговоренных к смерти преступниках. Теперь, возможно, всем им придется выступить в роли таких подопытных.
— Что касается противоядий, Константин Сергеевич, вам придется заняться этой проблемой, и решить ее нужно как можно скорее. — Неверов впервые обратился к Алмину по имени-отчеству и невольно отметил, каким сухим и подчеркнуто официальным получилось у него это обращение.
— Но я же не специалист по химии лекарственных препаратов!
— Вы думаете, я мечтал стать капитаном «Севастополя»? Всем нам здесь приходится заниматься делами, порой весьма далекими от наших земных специальностей. На корабле неплохая библиотека. Многие ею пользуются, для того чтобы получить необходимые знания. Думаю, у вас это получится не хуже, чем у других.
— Чтобы начать подобные исследования, необходимы как минимум образцы яда!
— А вот они-то у нас как раз есть. Мы ведь не зря рисковали вчера ночью, открывая ворота.
— Вы имеете в виду того монстра? Да, действительно я как-то не подумал об этом…
— Он будет полностью в вашем распоряжении. Сразу же, как только закончится наш поход, возвращайтесь вместе со мной на корабль и присоединяйтесь к нашему медику. Он уже начал исследования. Но он всего лишь врач-практик. Ваши теоретические знания помогут быстрее решить проблему, от которой здесь зависит жизнь всех нас.
