Глава 3

Холодный свет ламп резал глаза, стены давили, как и тяжелый, пропитанный больничным напряжением воздух. Черт! Соня была там, за бликующими стеклянными дверьми, где-то очень близко, но непреодолимо далеко. С трудом проглядывался двойной, страшно приглушенный отпечаток, словно мерцал на последнем издыхании. Возможно, так оно и было!

– Это ты сделал с ней?… – дала я себе волю, как только мы с Тео остались вдвоем. – Что? Зачем?!

Встретилась со взглядом горящих бешенством глаз. Холл затопило обоюдно хлынувшей жгучей яростью, но его была сильнее, в разы.

– Сладкая, заткнись и слушай, – процедил он. Рот невольно захлопнулся. – Все это время Соня жива из-за нашей энергетической связи, которую вы осенью фанатично пытались разорвать всеми умными и неумными способами. У вас, дур упертых, даже получилось бы, но… Поди догадалась, уже что помешало. Ребенок – как прочный узел, и пока существует, канал передачи энергии не перекрыть. Ей оно на пользу, иначе бы вообще никакого источника для восстановления не было. Однако, чем меньше я применяю бонусную силу, тем слабее связь. Кто-то этим воспользовался, чтобы добраться до Сони. Подозреваю, что Крис.

– Он, – решила я не скрывать. – Его видели… на границе города. Затем пропал.

– Ага, – издевательски протянули в ответ, – пассивно воинственный динозавр снова одарил кого-то супербиноклем и прогрессирующим безумием? Повезло-о-о…

– Отвлекаешься от темы! Как ей помочь?

– Тебя это не касается.

– Что?… – опешила я. Вот уж чего не ожидала услышать! – Крис хочет заставить меня рассказать, кто Вестник. Давно обещал взяться за моих близких!

– Думаешь, все вертится исключительно вокруг тебя? – растроганно усмехнулся Тео. – Детка, ты неисправима. Разочарую – у него счеты ко мне. Видишь ли, жители нашего маленького уютного мирка с вопиющим непониманием отнеслись к моему грядущему уходу.

Я нервно сглотнула. Да уж… Следовало догадаться. Он вырвал меня из лап кровожадной компании и Криса, решил отказаться от бессмертия и помочь Вестнику победить. Пошел против своих. Конечно, им это не понравилось. Но что же получается… Тео на самом деле на нашей стороне? Не уловка?

– И приз тугодума года получает… – с чувством продекламировал он.

Во рту растеклась горечь, холл странно отдалился.

– А теперь ты послушай, – произнесла я, совершенно себя не контролируя, и цапнула его за воротник рубашки. Наклонилась к самому уху, чтобы получше расслышал: – Раз ты, идиот, перестал тянуть из сердца Потока то, к чему однажды без спросу присосался, не удосужившись рассчитать последствия для Сони, то сильно сомневаюсь, что сумеешь в одиночку все исправить. Крис прекрасно понимает – не будет канала с узлом, прочно удерживающим тебя в реальности, не будет этого тела, плакал твой план переселения. Значит, переметнешься обратно, что вполне в твоем паскудном характере. А Соню надо спасать. Поэтому мы делаем это вместе. Понял?

– Ого, – присвистнул Тео и резко отстранился. Воротник чуть мне в подарок не оставил. – Гляжу, ты многое вспомнила.

– Не о том сейчас речь! – вернула я над собой контроль, даже не успев толком испугаться. – Давай к делу.

– В принципе, толк от тебя может быть, и Крису сюрприз устроим, энергии-то твоей не видно. – Он посмотрел на меня так внимательно, будто впервые видел, и уважительно хмыкнул: – Экстремально ты с Советом сработалась. И не каждый из них сможет… Уж больно занятными вещами сначала нужно заняться.

– Ты про секс? – глубоко озадачилась я.

– Вообще-то, я про подавление дара. – Тео широко улыбнулся. – Но спасибо за интересные подробности…

Смущением залило до кончиков ушей, благо, они были скрыты под волосами. Весь холл пропитался соответствующими эмоциями, а еще чужим неприкрытым весельем. Ляпнула же… Впрочем, тоже мне, тайна. Осталось только табличку повесить.

– А ну, не отвлекайся! – рявкнула я. – Какой план?

– Для начала – попасть к Соне. И понять, что именно Крис сделал.

Рядом пиликнуло, загорелся зеленым замок на стеклянных дверях. Они наконец отворились, на пороге возник мужчина в белоснежном халате и поманил нас к себе.

Глубоко вдохнуть, беря себя в руки, встать. Идти в залитый светом коридор, на предательски ватных ногах. Круговорот давящих эмоций, бесконечная плитка кафеля под ногами, шум слов в ушах. «Соблюдать тишину… к приборам не прикасаться… отключить телефон». Отключила. За очередным поворотом – пожарный шкаф, приткнутая у стены каталка и дверь палаты. Врач толкнул ее, сотворив сотканный из белизны прямоугольник. Вроде бы что-то спросил. Я кивнула, даже не зная чему, и шагнула вперед как во сне. Когда-то давно, половину жизни тому назад, Соня сказала – никогда мы здесь больше не окажемся, ни за что. Не сбылось. Хорошо, что она не видит… Капельница, трубка, какие-то провода, дрожащие цифры и прыжки линий в мониторах. Я сжала Сонины пальцы, такие же ледяные, как и утекающая сквозь них энергия. Ребенок ее больше не подпитывал, наоборот. Плохи дела! Ни одной знакомой солнечной искры, бледная тень. Как раньше, те длинные и одинокие четыре года. Она снова была далеко от меня, но не настолько далеко, чтобы я не сумела ее отыскать. Верхний Поток! Глубоко, очень. Но след уходил туда!

– Чего смотришь? – вклинился нетерпеливый голос. – Вытаскивай ее.

Я подняла глаза от разметавшихся по подушке светлых прядей, меня бесцеремонно отодвинули. Зеркальные стекла окон отразили металлического цвета тумбочку и стул с высокой спинкой, стоящий прямо за мной. На автомате присев, я сфокусировала взгляд на Тео, он утомленно изогнул бровь. Конечно. Ему в верхние миры нельзя, на то и был расчет Криса. Как у него получилось выкинуть ее в Поток против воли, на расстоянии?… Хотя Хранитель отлично проворачивал подобное при помощи Вениамина, почему бы и этому гаду не смочь! Тем более, Соня слаба… Надеюсь, не в первородный мир выкинул?! Нет… Тогда бы она уже была мертва.

– У нее не хватит сил очнуться, – озвучила я то, что считывалось само. – Ей бы энергии передать…

– Этим и займусь. – Тео уверенно взял ее за руку. – А ты забери Соню оттуда. Быстрее! Там, где она оказалась, ей не рады.

Вестник не рад гостям в своем мире? Крис организовал, или причина в энергии ребенка?… Черт! Я прислонилась к спинке стула, поймала ускользающий за границу реальности след, не утруждаясь контрольным рассматриванием палаты. Никогда ее не забуду, даже если захочу… Потолок со свистом сорвало, по небу расползлись кроваво-красные сумерки. Больничное пространство закрутилось вихрем и исчезло. В глаза бросились тяжелые рыжие грозди, воздух пропитался горьковатым запахом. Всюду – деревья. Десятки, сотни окруживших со всех сторон рябин. Мир глубже некуда! Мало кто доберется, еще меньше выберется. Соня была где-то за пределами первого сада, вдали от точки входа. Неужели гулять ушла?… Обычно мертвенно-спокойная роща тревожно колыхалась. Ветер трепал изогнутые ветви, катая по земле неестественно алые шарики ягод. Будто буря на подходе. Что-то не так…

Я побежала – настолько быстро как могла. На едва теплый свет, не разбирая дороги, между норовящих прильнуть друг к другу деревьев. Горел закат, плотно сгустившаяся энергия ощущалась непрогремевшей грозой. Мелькание хлестких веток, дрожь земли, липкое ягодное месиво под ногами. Мир волновался, злился, откликаясь на мои призывы неохотно. Занят… Небо нависало все ниже и окрашиваясь все ярче, в пронзительно багровые тона. От него веяло опасностью, сознание царапало нехорошим предчувствием. Хоть бы обошлось! Соня ведь уже бывала под бонусами от вечножителей в верхнем Потоке. Не кидались на нее Вестники, напротив – истории свои рассказывали. С чего бы в этот раз ее атаковать? К тому же она фактически беспомощна, какая с ее стороны может быть угроза?…

Я притормозила перед забором. Отпечаток был за ним, в соседнем саду. Сколько их, и разные ли они на самом деле – одному лишь Вестнику ведомо… Посланная миру настойчивая просьба – и ограда дрогнула, стала пружинистой, податливой. Протиснувшись между прутьями, я запустила в небо сигнал. Искры энергетического салюта, залп сверкающих зигзагов. Соня поймет, как только увидит. Должна увидеть. И ждать помощи, не предпринимая ничего рискованного. Молния отгремела, кровавые облака вновь сгустились. Теперь – бегом дальше, к ней. Треск упавшего за спиной дерева напугал до чертиков, окружило чередой новых, более мощных и высоких. Если ветер усилится – и эти вырвет с корнем… След запылал близко, ближе некуда. Я встала под рябиной, что была размером с древний дуб, глядя в оба и прислушиваясь. Где она? Где?…

Сверху неправдоподобно прокуковала кукушка, на голову рухнула целая гроздь. Я подняла взгляд ввысь.

– Вот зря это я, – признались сокрушенно, – и напрасно говорила всегда, что здесь тоска и скукотища.

Из листвы вынырнула Соня, свесившись с ветки. Жива, обезьяна!.. Надо хватать ее срочно и тащить обратно в реальность. Причем хватать буквально, крепче получится крючок.

– Слезай!

Сад тряхнуло, и я с трудом удержала равновесие. Она спустилась ниже, протянула мне руку.

– Лучше ты залезай. На дереве безопаснее, честное слово. Жаль, дупла никто не продолбил…

Ну да, только дятлов тут и не достает. Я ухватилась за ее ладонь, подтянулась. Очутилась на той же ветке, а спустя мгновение – в цепких объятиях. Окутало теплотой, хотя в шею уткнулся холодный-прехолодный нос. Дара у нее негусто… Еще меньше прежних крох. Но моих сил хватит, чтобы вдвоем убраться отсюда. Я сконцентрировалась, готовясь рвануть из Потока, но Соня резко отодвинулась.

– Лейка, подожди!

– Пока сад о землю размажет? – Я невольно сбилась, потеряв нащупанную прослойку между мирами. – Как бы мир не схлопнулся!

– Да не, – она поморщилась. – Девочка, конечно, расстроена из-за моего появления, но не настолько, чтобы убиваться… Который час бесится, а дальше бури дело не идет.

Я неуверенно глянула вниз. Рябиновый ковер укрыл землю почти целиком, над кронами деревьев плыли кровавые облака – казалось, подними руку, и пальцы в них утонут. При этом нельзя было не признать – самоуничтожением не пахло. Мир даже не пытался нападать, просто красочно выражал негодование. Крис в перекидывание Сони вложил своей энергии, которая и раздразнила Вестника. Специально расщедрился, сволочь…

– Что происходит? – Соня ткнула меня в бок. – Чувствую, энергии у меня понемногу прибывает. Знакомой такой, знаешь ли, энергии! Ни с чем не спутаю! Неужели вы…

– Спасаем тебя вдвоем, да. Хоть я ему и не верю ни на грамм, – вздохнула я. – Без тебя и ребенка его постоянная прописка в теле Арсения под угрозой. Родная энергия в реальности – это надежная связь, можно легко удерживать себя в здравом уме и избегать растворения в чужом захваченном сознании.

– М-м-м, – протянула Соня с непонятной радостью. – Выходит, я… ему нужна! Чтобы выжить. Отлично.

Действительно… Вот он – залог крепких отношений.

– Вдруг друзья его отговорят, – скептически отметила я. – Крис вон на подходе.

– Фиг! Тео давно осточертело… сугубо ментальное существование. Я удачно подвернулась, появился шанс.

– Романтично.

– Ой, я тебя умоляю, – она закатила глаза. – Не я, так другая бы сгодилась. Главное, что он поможет – и мне, и тебе. Здорово ты разобралась в энергетических тонкостях переселения.

– Не я… – К горлу подкатил ком, голос дрогнул. – Она.

Соня положила ладонь на мое плечо и наклонилась, столь привычно и обезоруживающе заглядывая в глаза.

– А ну колись, что за проблемы?

Я сглотнула чертов ком. Кому еще рассказать, если не ей? Она поймет. Только она всегда и понимала. С первого дня – теплота доверия, уютные вечера, нашептывание девичьих секретов под одеялом, прерываемое бабушкиным сердитым: «Спите уже, болтушки». Беседы перетекали в Поток – личные, вечные. Но все важное не требовалось произносить вслух, оно было ясно и так, само по себе. Одно чувство на двоих, однажды и навеки разделенное. Скучаю по нему. Можно ведь снова говорить прямо, честно, открыто? Хоть о чем-то. Как раньше. До похода за границу, до Вестника, до Тео, до всего…

– Я разбудила Эсте, кажется, – призналась я, – знаком и жаждой ответов. Ты подсказала тогда, напоследок, что границу открыла я. Это было не единственное, что мне не следовало открывать. Теперь много путаницы, чужих снов и воспоминаний. Не отвязаться ни от них, ни от нее. Они полезны и проливают свет на то далекое прошлое, но…

Соня слушала, не моргая, и даже бушующая на расстоянии вытянутой руки буря не могла сбить ее. В голубых глазах плескалась тревога и крупица непонимания – до боли обидная.

– Иногда я будто исчезаю, и меня нет. Есть она, а я в лучшем случае – зритель, в худшем – никто. Боюсь ужасно пропасть. Не вернуть контроль и раствориться в ней, исчезнуть. Сама виновата, конечно…

Соседняя рябина хрупнула и накренилась, ягоды посыпались на землю вместе с гроздьями и ветками. Сонина ладонь обхватила мою, то ли утешая, то ли не давая свалиться с дерева.

– Вы… как-то общаетесь?

– Да пошла она! – высказалась я от души. – Ненавижу ее. Тварь древняя!.. Чего лезет?! Без спросу к тому же. Что ей надо? Может, план такой был – уйти на пять тысяч лет и переродиться на манер триумфального воскрешения? Помочь друзьям убить Вестника, да жить потом припеваючи, пользуясь благами цивилизации. Лишь я мешаюсь!

Соня закусила губу. Яростно мотнув головой, заговорила тихо:

– Слушай, Эсте и в ловушке-то жрать никого не захотела, не то что чужие тела занимать. Друзей послала, и довольно грубо, кстати! Тео до сих пор помнит дословно… Все они помнят. Сразу просекли, кто меня впустил. Допрос учинили с пристрастием, исключительно подлянки ждали. Когда я Базиля вопросами доставала – вопить начинал, что Эсте специально меня послала, над ним поизмываться или прикончить наконец…

– Мило, – хмыкнула я. – К слову, силу из глубокого Лектума она брала годами не стесняясь. Источник открыла лично, с подругой. Не святая ни разу.

– О, и как оно было? – Соня придвинулась ближе, излучая любопытство – более жгучее, чем налитые красным облака. – Ей нравилось? Гордилась собой?

– Нет, сожалела. Но именно она превысила лимит использования силы, после которого по души хапуг является Вестник. Это Эсте призвала Нири, понимаешь?

Бросило в дрожь, в памяти вспыхнула темная пещера, и то признание Каме – неожиданно для них обеих прощальное.

– Ох ты ж… – выдернуло из короткого транса бормотание, – такого я не ожидала…

– Эсте все испортила, – подытожила я, – и обещала исправить.

– Свалив в закат и бросив дорогих полудохлых друзей разбираться с пачкой следующих Вестников? Крутой план…

Ветер хлестнул меня по лицу листьями, подло и больно. Концентрация ни к черту! Пора брать себя в руки.

– Здесь должно быть что-то еще. – Она задумчиво нахмурилась. – По-моему, история рассказана не до конца…

– В конце все умерли.

– А-а-а, спойлеры! – простонала Соня и добавила уже серьезнее: – Я бы ее дослушала. Эсте неспроста столь откровенна. Вдруг… ей нужно не твое тело, а твоя помощь?

Сверху раздался треск надломленной ветки, горстями посыпались ягоды. Мне с легкостью удалось увернуться, а вот Соню присыпало знатно. Хоть варенье вари!

– Зараза, – прошипела с ветки рябиновая кучка. – Жизнь с низким уровнем дара – отстой!

– А я думала, тебе тут нравится, – не сдержалась я. – Не скучно.

– Забери меня отсюда, – взмолилась она, отряхиваясь и отфыркиваясь.

С этим я была полностью согласна. Затянулся аттракцион, самое время уходить. Крепко сжатая ладонь, подцепленное на крючок сознание. Рывок. Сквозь раздвинутые границы мира, на поверхность. Замельтешили волны энергии, вынырнула белая стена. Следом – металлическая тумбочка и очертания больничных приборов. Заныла затекшая спина, стул подо мной скрипнул.

– Думал уж, вы застряли, – ввинтилось в ухо ехидное.

Я вскочила с места, осмотрелась. Палата, такая же, какой и была. Реальность, без сомнений. Тео отпустил Сонину бледную руку, прибор сбоку пикнул, на мониторе замигали цифры. Это плохо?… Разлитая в воздухе мощная энергия сгустилась, стала плотной, почти осязаемой. Соня дернулась на подушке и приоткрыла глаза. Очнулась! Переданной энергии хватило?… Тотчас распахнулись двери, внутрь хлынули врачи. Переговариваясь и раздавая указания. Как это нам уйти? Мы же ее вытащили, мы! Надо убедиться, что она в порядке! Нас беспощадно отрезало от Сони, я попыталась шагнуть обратно. Врач рявкнул кое-что отнюдь не вежливое, Тео сгреб меня в охапку и вытащил в коридор.

Под сапогами заскользила вычищенная до блеска плитка, дверь палаты отдалилась. Хватка ослабла, я вывернулась. Слишком резво, пожалуй… В боку тотчас стрельнуло болью, воздух кончился. Сползла по подвернувшейся чудом стене на пол.

– У-у-у, – прокомментировал Тео, изучающе глядя сверху вниз. – Где это ты умудрилась?

– Лучше спроси с кем, – огрызнулась я, безуспешно пытаясь встать.

– По этой части вопросов не возникает, – невесело усмехнулся он и невозмутимо присел рядом, словно пол был самым удобным местом в клинике. – Не верь в везение, если бы Крис ставил такую цель, ты бы легко не отделалась. Пугает, как обычно, а интересное готовит напоследок.

– О, убить себя тоже специально дал? Какое коварство!

– Детка, на тебя это произвело куда большее впечатление, чем на него. Гарантирую. И обошлось дороже.

Да уж, и не поспоришь – чертовых психов подобное не особо выбивает из колеи… А мне наверняка в кошмарах приснится не раз. Даже сейчас в ушах снова звучал тот захлебывающийся смех. Я молча стиснула зубы, размеренно вдохнула, прогоняя тошнотворные воспоминания.

По коридору пробежала медсестра, мазнув по нам вопросительным взглядом, но не остановилась. Не до того, видимо. Однако расселись мы не лучшим образом. Вопрос времени, как быстро нас попросят покинуть отделение.

– Определись, – вдруг заявил Тео и поднял меня на ноги. Придерживая за локоть, подвел поближе к палате. Из-за двери доносились короткие обрывочные фразы врачей, разбавленные Сониными недовольными возгласами, веяло суетой и замешательством. – Либо мы действуем по-моему, либо ты нудишь и пререкаешься в любимом морализаторском режиме, существенно понижая ее шансы выжить.

– Согласна, – я высвободила свою руку, – но только чтобы спасти Соню. Тебе я по-прежнему не доверяю.

Он нахмурился и резко развернулся. Толкнув дверь палаты, перешагнул порог. Оглянувшиеся было врачи синхронно рухнули на пол, Соня села в постели, поджав ноги и ошарашенно моргая. В Лектум их с размаху окунул?… От такого сразу сознание теряют, и надолго.

– Совсем уже?! – высказалась я и вошла в палату, плотно прикрыв дверь. – Зачем…

– Они под внушением, – бросил Тео, наклоняясь и снимая с попавшегося на пути врача халат. – Крис в здании.

– Чтоб его! – Я нащупала в кармане телефон, до упора вжала кнопку включения. Ну же, быстрее! Завис. – Что делаем?…

– Уходим. – Он метнулся к кровати, накинул на Соню халат и стащил с постели. – Чем дальше я от нее, тем слабее энергетический канал. Снова могут этим воспользоваться. Нам надо быть рядом. Следовательно, я ее забираю.

– Нормально, – возмутилась я. – А ее ты спросил?

– Сонечка, хочешь остаться в живых? – вкрадчиво протянул Тео. Та дергано кивнула. – Она не против.

– Тьфу, белая… – отрешенно отметила Соня, оттягивая рукав сорочки. Чем ее тут накачали?! – Надеть абсолютно нечего.

– В гардеробе что-нибудь выберем, – подмигнул он ей.

Угу… А неплохая из них пара может получиться!

Телефон, наконец, включился, выплюнув на дисплей пропущенные звонки от Влада трехминутной давности и сообщения: «Крис снова появился», «Ехать нам до вас еще минут двадцать» и «Держись, спешим». Значит, и Феликс знает. Как он отнесется к идее Тео забрать Соню? Сомневаюсь, что с пониманием! Будет ли у них возможность улизнуть? Если Анита с Владом не успели приехать, то других пока нет.

– Совет в курсе, что Крис здесь, – сообщила я Тео, который помогал Соне нацепить неизвестно где добытые тапочки. Врачи на полу выглядели мирно и безмятежно, будто просто переработали да уснули. – Что-то не похоже, что они под внушением были… Я никакой посторонней энергии не чувствую.

– Внушение не обязано быть прямым и топорным, – пояснил он торопливо. – Можно действовать тоньше, без явных приказов атаковать, крушить или танцевать до упаду. Без понятия, что вложили в их головы, но лучше не дать им возможности совершить это. Вырубай всех, кого встретишь.

Вот к чему разговоры про морализаторство были! Впрочем, в данном случае так проступить гуманнее: и мы целее будем, и они. Соня поболтала ногами, непринужденно разглядывая тапочки. Дурацкий откат… Тео прихватил у врачей еще и пропуска, один прикарманил, другой ткнул мне в руки. Затейливо ругнулся и огорошил:

– За дверью прячься. Уйти не успеем.

Я сосредоточилась. Заметила отпечаток человека с даром – рядом, и он приближался. Черт!.. Точно Крис. Откуда он вообще тут взялся, еще и внезапно?! Не с поезда же, мимо проезжая, выскочил! Колени подогнулись, перед глазами поплыло. Меня взяли за плечи, легонько, но ощутимо встряхнув.

– Он тебя в расчет не берет: по энергии не чувствует, и сразу не увидит. Как войдет, приложи чем сможешь. Импульсом помощнее, со всей силы.

Я не только этим могу! Осмотревшись, схватила с тумбочки поднос, металлический и вполне тяжелый. Сойдет.

– Во вкус вошла? – ухмыльнулся Тео.

Фыркнув, я отошла к стене. Едва слышным шепотом поинтересовалась:

– А ты разве не можешь? Внушением и прочим?

Он скривился. Ну да, может – в обмен на несколько лет жизни. Использование бонусной силы ощутимо вредит физически, а занятые чужие тела и так служат недолго. Плакало тогда его переселение…

В коридоре раздались шаги. Эмоциями светить нельзя, иначе прощай моя невидимость. Глубокий вдох. Успокоиться, поставить чувства и мысли на паузу. Смогу, справлюсь! Поворот ручки, и дверь отворилась. Выдох, приготовиться. В палату никто входить не спешил, отпечаток застыл за порогом. Тео выжидающе посмотрел в его сторону, Соня ойкнула и закуталась в одеяло. Я замерла, не позволяя себе бояться и считая удары собственного сердца.

Колючая тишина, разлитое толстым слоем напряжение. Секунда, другая, третья. Слова из-за двери – хриплым, почти севшим голосом. Непонятные, странные. Совсем чужое звучание, ни на что не похожее. Тео отозвался тем же набором жуткой тарабарщины, Соня испуганно втянула голову. На каком это языке вообще?… Услышанное распалось по слогам, эхом ушло в глубину сознания. «Возвращайся, и она не пострадает». Добрый какой, подумать только. «Ты входи, а не болтай». Что же это… Я… понимаю?! Из коридора прилетели фразы позлее. «Ничего не скажешь ей на прощанье?». Ответ Тео по экспрессии не отстал. «Тебе скажу…». Далее нецензурно. Очень. Хороший язык, и выражения интересные…

Неодобрительное хмыканье за дверью, гулкий звук шага. Палату расчертили всполохи ярости, Тео проворно заслонил Соню. Приближение отпечатка, растущая тень фигуры. Гад, ненавижу! Нутро откликнулось жгучим согласием. Моим, ее? Неважно. Жара нестерпимая. Россыпь искр, жгуты энергии, туго скрученные. Ну, иди сюда… Посланный импульс, двойной размах. Н-на! Незнакомая физиономия была удивленной, за секунду до. Попала… Зазвенело в ушах, коренастый мужик в больничном халате повалился на пол. Поднос выпал туда же. Еще больше звона… Мгновение, Тео рядом. В объятия впихнули Соню. Толчок, и пинком за дверь. Захлопнулась перед носом, из палаты донесся грохот. Нам удирать? Да легко! Соня шмыгнула носом. Я схватила ее за руку, потащила за собой по коридору. К выходу, подальше от Криса! Совесть не мучила. Тео без балласта в виде двух хрупких девиц будет гораздо легче, а нам оставаться в клинике опасно. Неизвестно, сколько людей под внушением. Возможно, что все.

Коридор извивался поворотами, мелькал одинаковыми стенами и никак не кончался. Впереди возникла медсестра. Заметив нас, вперила в Соню странный взгляд. Я почувствовала их четко – нехорошие, тяжелые вибрации. Ее шаги ускорились, в руках блеснули ножницы. Черт, Тео был прав!.. Концентрация, подцепленное сознание. В Лектум без раскрашенного полотна – жестко, но для нее лучше так, чем безотчетно на людей кидаться… Снова звон, и еще один медработник в отключке. Эдак скоро лечить станет некому! Значит, Соня – цель? И каждый, кто попадется на пути, попытается ее убить? Внушенное Крисом срабатывает лишь при ее появлении, поэтому вместо массового помешательства и безумной толпы нас ждут индивидуальные сюрпризы от нормальных с виду людей. До приезда Влада единственный выход – вырубать тех, встречи с кем не избежать. Я проверила людские отпечатки. В коридоре больше никого нет. Усадила медсестру на кресло, на случай, если кто-то все же пройдет. Уснула посреди ночной смены – что такого? Бок мстительно напомнил о себе, Соня потерлась носом о мое плечо. Поспешили дальше, мимо пустых кресел и дверей. Надеюсь, из палат не повыпрыгивают агрессивные пациенты. Реанимация все-таки…

Наконец, показались спасительные стеклянные двери, за которыми не просматривалось ни одного энергетического следа. Пропуск дружественно пикнул, вспыхнула зеленым лампочка, отворился чертов сезам. Я крепче сжала Сонину ладонь, нырнула в проем и… столкнулась с Феликсом.

Въедливый, неперехватываемый взгляд скользнул по мне, затем по ней.

– Зря поднос посеяли, – проворчала Соня, наморщив нос.

Ох!.. Он темой подноса не заинтересовался. Перешагнул порог отделения и задал очень короткий вопрос:

– Где?

– Крис? Когда мы убегали, был в ее палате. Не один. Там врачи без сознания и… Арсений.

– И-го-го, – хихикнула Соня.

Да что с ней такое! Феликс про истинную личину Арсения явно не догадывался. Но не говорить же правду… Тем более Тео все равно силу применять нельзя.

– Люди в клинике под внушением, агрессивно реагируют на появление Сони, – выложила я остальное уже в отдаляющуюся спину. – Пришлось вырубить кое-кого в коридоре.

Даже не обернулся. Ладно, отчасти везение, что ему сейчас не до нас… Я проскользнула в холл, утягивая за собой Соню. За вожделенными дверьми было настораживающе пусто, охранник куда-то испарился, бросив на столе опрокинутый стакан воды и валяющуюся в луже рацию. Нехорошо это! К горлу подкатила паническая тошнота, в кармане тренькнуло. Я достала дрожащими пальцами телефон. «Минут десять еще» – сообщал Влад, спрашивая следом: «Ты жива?». Пока да… Набирать ответ было некогда. Поворот к лестнице, спуск по неожиданно крутым ступеням. Или это все предательская слабость в ногах. Внизу в полном одиночестве булькал кулер, в обе стороны уходил мрачный коридор. Куда делся свет? Отпечатков в непосредственной близости не было, а вот дальше они рассредоточивались почти равномерно. Играть с Крисом в прятки – затея гиблая, окажемся загнанными в угол. Выход из здания, где он?… Память подводила, подсвеченная мобильным схема эвакуации со стены отправляла в обоих направлениях. Соня лихорадочно облизывала губы и расчесывала ранку от капельницы на руке. Недолго думая, я выбрала дорогу к главным дверям. Заодно гардероб рядом, не вытаскивать же ее зимой на улицу в тапочках и халате. Но лучше прямиком в прорубь, чем в лапы к доведенному до бешенства Крису. А ведь Феликс к нему пошел… Ну и замечательно. Выдаст этому гребаному маньяку по первое число!

Я двинулась вдоль стены, осторожно – шаг за шагом, не расслабляясь ни на миг и отслеживая все живые точки на карте клиники. Одна из них была неподвижна, но мы к ней неотвратимо подкрадывались. Соня ступала тише мышки и не отставала, наверху потрескивали мертвенно-погасшие лампы. Что-то с проводкой на первом этаже?… Отпечаток засиял отчетливее, я невольно вздрогнула. За поворотом, на диванчике сидела сухонькая старушка в цветастом платке, прислонив к подлокотнику клюку, и счищала с яблока кожуру, резво орудуя перочинным ножом. Энергия слабая-слабая, едва теплится. Я замешкалась, никак не решаясь подцепить беззащитное сознание. Перебросишь в Лектум – она может и не очнуться никогда… Соня приглушенно ойкнула, старушка медленно поднялась с дивана, переполняясь той исступленной яростью, с которой обычно быки преследуют жертв. Несколько улиц кряду, без устали. Я толкнула Соню назад за поворот, тоже попятилась. Меня пронзил полный ненависти взгляд, в паре сантиметров в стену воткнулся нож и, качнувшись, упал на пол. Стало ясно – я ошиблась… Цель – не только Соня! Секунду спустя в плечо полетело яблоко, брызнула мякоть. Нет, это ни капли не смешно. Старушка потянулась за клюкой. Ну, все! Ей в глубоком обмороке безопаснее будет, чем так напрягаться… На автомате: крючок, и в Лектум, со всей силы. Она осела обратно на диван, вроде без малейших признаков инсульта.

Соня высунулась из укрытия и выдохнула:

– Ничего себе бабуля… Повезло, что у нее ружья с собой не было!

Или второго ножичка. Шутки шутками, а у охраны действительно может быть оружие посерьезнее. Чертов Тео со своим воздержанием! Мог бы щелчком пальцем всех в здании уложить отдыхать, как Соня тогда в офисе Совета. Улизнули бы без проблем. Нужно либо продержаться, либо суметь убраться отсюда. Десять… Целых десять минут ждать помощи неоткуда.

Далее по курсу отпечатков мелькало больше – три медсестры в углу, мимо которых удалось прошмыгнуть, загодя перекинув в Лектум, и еще двое в конце коридора. С ними встреча была неизбежна. Отправились отдыхать до того, как среагировали на наши заказанные персоны. К счастью, немолодому мужчине с бессонницей и сильно переработавшему врачу внеплановый беспробудный сон повредить не мог. Главное, чтобы никто о них не споткнулся в темноте… Картинка рябила, в ушах звенело. С каждым шагом пол норовил уплыть, усиливалось чувство нереальности. Разбросанные по округе энергетические следы то двоились, то сливались в неразборчивую кучу. Дорого обошелся тот совместный с Эсте импульс…

– Эй-эй, – Соня подхватила меня под руку, – сама не свались.

– Тут недалеко осталось, – сказала я скорее себе.

За поворотом был гардероб, потом приемная, за ней – главные двери, и свобода. Жаль, разделяли нас сияющие в пространстве сгустки. Откуда столько взялось?… Сбор у них ночной, что ли?

Из-за последнего поворота донеслись голоса и всхлипы, зажглись лампочки. Свет ударил наотмашь, голова словно пополам треснула. Я зажмурилась на мгновение, а когда распахнула глаза, с обеих сторон коридора были они. Люди, уставившиеся прямиком на нас. Много, с десяток. Прилипшие взгляды, всполохи ненормальной, до предела иступленной ненависти, мигающий красным сигнал опасности. Черт! Короткая заминка, коллективное движение в нашем направлении. Соня издала выбивающий из ступора вопль. Вдох, ряд подцепленных сознаний. Народ впереди попадал. Медперсонал, разбуженные пациенты, уборщица в криво повязанной косынке… Воздух тяжелел, пульсировала давящая, ядовитая энергия. Крис отдал новый приказ? Более радикальный?… Концентрация, поворот в другую сторону. Там тоже кто-то упал. Но я ничего не делала… Стоп! Мелькнул яркий отпечаток, обхватили сильные руки, в ухо ввинтилось рявканье:

– Прячемся живо, нас не выпустят.

Соня отворила первую попавшуюся дверь, Тео впихнул меня внутрь. Кажется, ординаторская. В цветной ряби угадывались столы, полки с книгами и диваны. Запертая дверь скрылась за придвинутым шкафом, комната нехорошо отдалилась. Я присела на край нащупанного стола. Била дрожь, гнусным фоном все накрыло окончательно. Мерзость подчиняющая! Пробрало до тошноты, я с трудом ее поборола. Задержала дыхание и почувствовала, как ко мне прижимается Соня, обволакивая теплотой. Враз отпустило, в глазах перестали скакать мутные круги. Смогла рассмотреть содрогающийся от ударов снаружи шкаф и массивную решетку на окне. Чтоб ее! Тео развалился на диване, поправляя разодранный рукав. Под тканью зияла крайне неприятного вида рана, кровавый след тянулся до самой шеи. Не договорились с Крисом, полагаю…

– Где этот… – выдавила я, не в силах подобрать нужное слово. Любые казались недостаточно оскорбительными.

– Отбегался, – не без удовольствия выговорил Тео, – познакомившись с твоим немногословным… хм, другом. Недолгое было знакомство.

Ха!

– Но напоследок приказы внушением раздать успел, – добавил он уже хмуро. – Неважно – здесь Крис, или нет. Энергия свое дело делает. Ваш Хранительский дружок не хочет, случаем, порядок навести?

Я вытащила телефон, прикрыв дисплей от оперативно отвернувшейся Сони. Напрягла зрение, вчиталась в полученные сообщения. Из кучи беспокойных букв не сразу удалось извлечь суть – Влад в пробке из-за «лядской аварии», и срок ожидания не изменился.

– Через десять минут, не раньше, – вздохнула я.

– А мы столько протянем?… – задумчиво поинтересовалась Соня.

Шкаф содрогнулся, раздался грохот. Я напряглась, сколько еще было сил, выхватила за дверью пару сознаний. Раз, два, глухой звук падения.

– Новые прибегут, – равнодушно отметил Тео, не меняя положения на диване.

Меня сорвало со стола. Боль, проткнувшая бок, перекипела в злость, ладони сжались в кулаки.

– Так шевелись, действуй как-нибудь! Выруби всех массово, отмени его приказ! Смысл себя беречь, если вас убьют?!

– Тс-с-с… – Он приложил палец к губам. – Я думаю.

На плечо легли Сонины пальцы, легонько и успокаивающе постукивая. Я шумно выдохнула и прикусила язык. Вопли – не лучший способ решения проблем, особенно в стрессовой ситуации. Крис к этому и толкает Тео – использовать силу, от которой загнуться можно очень быстро. Тогда прощай Арсений и план.

В коридоре снова заскреблись, я повернулась к двери.

– Побереги силы, – остановил он. – Массовка удачно рассредоточилась. Есть еще и третий выход – эвакуационный. До него близко – чуть вернуться, пересечь соседний коридор, и мы у двери, открыть которую несложно. Придется вырубить тех, кто в той части здания, но их пока немного. В основном все у главных дверей караулят. Будет шанс выбраться на задний двор. У меня машина там припаркована.

Обнадеживает. Соня зашаркала ногой в тапке и поджала другую босую. Когда второй потеряла?!

– Медлить нельзя, скоро к нам вся клиника стечется. – Тео поднялся с дивана, оставив на спинке живописный багровый развод.

– Больно?… – забеспокоилась я за пункт «не медлить».

– Больно, – отчего-то радостно подтвердил он. – Прям по-настоящему.

– Ага, – понимающе закивала Соня. – Прикольно.

Психи! Я отмахнулась от обоих, сосредоточилась на сгустках энергии за дверью. Не сразу сообразила, что никто не ломится, не скребется и вообще тихо-претихо. На редкость умиротворенные люди, ни одной эмоции. Вроде и нет никого.

– Отключились без нашей помощи?… – удивилась я.

– Ну и отлично. – Тео толкнул шкаф, затем дверь.

Соня за это время выкинула уцелевший тапок и нацепила найденные под столом ботинки. Опять! Впрочем… А шубы тут не завалялось? О, уже проверяет.

Я первой скользнула в проем. Было раздражающе светло, в глаза бросился заботливо рассаженный по креслам народ. Словно уснули в очереди на прием… Напротив кресел стоял Феликс, наблюдая за дверью ординаторской. А, понятно… Не могла определиться, рада ли его видеть, но стало поспокойнее.

– Вот же, – простонала я, оценив масштаб происходящего. – Как потом объяснять, что произошло…

– Это не твоя проблема, – сухо ответил он.

Донесся топот. А вот и моя проблема! Я вцепилась в приближающиеся сознания. Пара секунд, и готово. Привычные действия отозвались гулкой болью в голове, сама чуть не упала за компанию. Меня хапнули за локоть, придержав. Чертова фоновая энергия… Словно удушливое облако.

– Все в здании гонятся за нами, – сообщил из ординаторской Тео с таким правдоподобно испуганным видом, что сама чуть не поверила. Вышел к креслам, опасливо огляделся. – Надо к эвакуационному выходу, среднему. И уходить…

Вылезшая следом Соня куталась в пухлую мужскую куртку. Не шуба, но тоже хорошо! Феликс кивнул, явно выражая согласие. Без нас люди в клинике живо успокоятся. Так-то нормальные, пока от лицезрения наших персон команда «фас» не срабатывает. Слабость накатила дикая, гул в голове нарастал. Кажется, меня хватит ненадолго… Отстать не позволили. Потащило вперед, только ноги переставляй. Замелькал коридор, засверкали отсветы ламп на полу.

– Главное, охранников не встретить, – буркнул Тео.

– Не встретите, – уверил Феликс.

Ну да… Был же он чем-то занят, прежде чем нас найти. И если Влад с Анитой не доехали, не значит, что всякие Роберты не здесь. Плитка пола зарябила, мир заполнило мутью. Неподъемной и непроглядной. За очередным поворотом кто-то отправился в обморок без моей помощи, зато второй, паренек в набекрень напяленной медицинской маске, удобно посмотрел мне в глаза. Есть! Свалился рядом с товарищем, а мне от вытянутой энергии сразу полегчало. Получилось удержаться на ногах самостоятельно и увидеть запертые стеклянные двери, не реагирующие на поднесенный Тео пропуск. Что за?… Он спросил вслух почти то же самое, только… немного другими словами. Феликс отошел к стене, достал из кармана спички. Нашел время курить! Я уткнулась в Сонино плечо, пытаясь найти силы хоть на что-нибудь, он невозмутимо чиркнул спичкой и поднес куда-то к потолку. Сигнал над дверным замком сменился с красного на зеленый, из ниоткуда завещал громкий голос. Про пожарную тревогу и необходимость проследовать к выходам из здания. Точно… При пожаре все двери разблокируются!

В коридоре было тихо и приятно пусто. Ни людей, ни их отпечатков. Замечательное обстоятельство, учитывая, что сил оставалось ровно на то, чтобы идти и не падать. И считать шаги… Первый, второй… пятый, ни одного преследователя… Тео искрил сосредоточенным напряжением. Подвоха ждет? Надеюсь, не от меня. Десятый, пятнадцатый, не такие уж далекие отголоски опасности… Кто-то увязался за нами, чтоб их! Соня неловко спотыкалась в ботинках, которые ей явно были велики. Двадцатый, двадцать четвертый, поворот… Дверь! Стальная, широкая и абсолютно запертая. И-и-и?… Тео с наигранным смущением извлек из кармана джинсов ключ, подступился к внушительному замку. Феликс заинтересованно склонил голову набок. Ну а что такого? Подумаешь, добыли заранее неизвестно откуда ключ от нужного выхода. Наш Арсений предусмотрительный парень, ответственный очень, Анита подтвердит! Опасностью сзади повеяло отчетливее, ключ в замке с первой попытки не провернулся. Видимо, мало Тео взломщиков ел! Феликс отодвинул его в сторону, дверь поддалась за секунду. Опыт, да! Из коридора донеслись голоса и топот, Соня юркнула наружу, я решительно протиснулась следом.

Морозный воздух, лестница. Скользкие ступени, пробирающий до костей ветер. Освещенная фонарями полупустая парковка, асфальт в разводах луж. Получилось, выбрались?… Я вцепилась в перила, пальцы обожгло холодом. Мгновение, за ближайшей машиной возник дерганый мужик в наполовину расстегнутом пальто. Из-за ворот размашистой походкой вышел качок со спортивной сумкой наперевес, за ним – широкоплечая женщина с застывшим взглядом, намертво прилипшим к лестнице. Зафонило ядовито-едкой энергией, вокруг нарисовалось с десяток отпечатков. Соня села на ступени, обхватив колени. Черт… Черт! И снаружи кого-то внушением задело! Глубоко вдохнуть, сконцентрироваться. Исчерпанный лимит царапнул сознание болью, в боку некстати кольнуло. Здесь нас тоже ждали… А мы попались как идиоты! Мужик сделал шаг, упрямо переполняясь ядреным азартом. Бессмысленно моргнул и достал телефон. Качок остановился, остервенело принялся хлопать себя по карманам.

– Покемон! – раздался за воротами девичий писк.

Мужик рванул туда – стремглав, по лужам. Какой еще покемон?! Концентрация удушливой энергии стала убойной, замутило. Я отпустила перила, Тео тут же меня подхватил и стащил вниз к Соне. Стоп. Это он их… переориентировал?!

– Рот закрой, простудишься, – процедил дорогой спаситель.

Наоборот, открыла, чтобы ответить, да к горлу подкатила тошнота. Феликс проследил за нашим отступлением и скрылся обратно. Захлопнулась дверь, щелкнул замок. Из-за нее полыхало агрессией, слышались воинственные крики. В клинике по-прежнему жаждут нашей крови! Может, Тео не очень перенапрягся, охватив внушением только двор?… Или любое использование силы фатально? Крис этого и добивался. Сволочь расчетливая!

Так. И что дальше?! Я сглотнула спазм, Соня метнулась к старой машине с трещиной на лобовом стекле и здоровенным, будто прибитым к крыше багажником. Через считаные секунды я очутилась там же, борясь с нарастающей дурнотой. Пикнула сигнализация, за воротами зарычал, приближаясь, розовый автомобиль, по асфальту заметался свет фар. Гул в ушах тотчас исчез, окутало спокойствием – странным, резким. Скверная энергия рассеялась вместе с духотой, вдохнулось свободно. Влад!

– Можно возвращаться, – слабо улыбнулась я, наслаждаясь чистым воздухом.

– Ты и вали, – отозвался Тео и разжал пальцы.

С трудом устояла на ногах. Соня резво забралась на заднее сидение и пригнулась, слившись с темнотой. Подъехав к воротам, пантеристый автомобиль притормозил у шлагбаума. Оттуда вылетел Влад с воплем «слава богу», кинулся к нам. И замер, с совершенно круглыми глазами. Видит теперь, несомненно…

– Он нормальный, – я легонько толкнула локтем господина ни разу не Арсения, толком не понимая, к кому именно обращаюсь. – Совсем обычный, да.

Влад замедленно кивнул, Тео усмехнулся и запрыгнул в машину. В глазах предательски потемнело, на плечах оказалась теплая куртка, укутав в кокон. Ни вывернуться, ни пошевелиться. Да и не хотелось… Я уткнулась носом в пахнущую печеньем рубашку. Донесся шум моторов, автомобили разминулись в воротах, розовый торопливо припарковался. Передо мной нарисовалась Анита с какими-то вопросами. Слова распались по слогам, проскрежетали растянутыми звуками. Проводив взглядом удаляющийся Сонин отпечаток, я зачем-то посмотрела наверх. Небо закружилось, мир перевернулся и погрузился в абсолютную темноту.

По венам растекалось долгожданное умиротворение, мягко качало на волнах сна. Крепкого, тягучего, без просветов и сновидений. Словно за плотным маревом не было ничего, никогда. Тишина, блаженная… «Разомкни круг». Темнота кружилась, баюкала. В боку странно покалывало, боль уходила. «Все уроки повторяются, пока не будут усвоены». Что?… Так же мягко вытолкнуло на поверхность, проклюнулся свет. Следом – ровный потолок, строгий блинчик светильника, полосатая тень от жалюзи. Я приподнялась на кровати, провела пальцами по грубой ткани ночной рубашки. На тумбочке ловил солнечные блики графин с водой рядом с наполненной яблоками вазой. Больничная палата, без сомнений. Кроме меня, никого. Надеюсь, не в психушку опять сдали?… Выпитый залпом стакан воды, вжатая до упора сбоку кнопка. Через какое-то время прошелестели едва слышные шаги, дверь распахнулась. Феликс окинул меня традиционно неласковым взглядом и как бы поздоровался:

– Когда на что-то нажимаешь, отжимать потом надо.

– А… – Я отдернула палец и облизала вновь пересохшие губы. – Мы где?

– Там же, где и вчера. В клинике. Таскать за собой обморочных девиц не очень удобно.

Между прочим, на этот раз я в обморок не в его объятия свалилась. Так что нечего тут. Я с чувством взбила подушку и села поудобнее, он прикрыл за собой дверь, но дальше не прошел.

– Все решилось?… – прошептала я, прекрасно помня, сколько народа вчера осталось «отдыхать» в коридорах.

– Людей крыло приступами неожиданной агрессии до потери сознания и беспамятства, в крови у них нашли странное сочетание лекарственных веществ, – просветили как ни в чем не бывало. – Пузырек с таким же составом обнаружили у бросавшегося на всех в реанимации психопата, который скончался, не приходя в сознание. Полиция выясняет, какого черта ему было надо, и как он умудрился накачать кучу пациентов, а также персонал клиники.

– А если меня спросят?

– Не спросят. Про свое ментальное истощение думай. Как самочувствие?

Я прислушалась к себе. Энергия полностью восстановилась, дар был в порядке. Фон радовал стерильной чистотой, вокруг привычно отсвечивали человеческие отпечатки. Нашелся среди них и знакомый.

– Влад до сих пор здесь?

– В соседней палате, – ответил Феликс, и я вздрогнула. Нет! Неужели… – Спит. Героически дотащил тебя до приемной, вручил врачам и свалился сам. Не знали, кого спасать первым. Зато он выяснил свой лимит по отмывке мозгов.

Вполне в репертуаре Влада. Нужно будет объяснить, что энергия ни у кого не бесконечная, и существует такое понятие, как личный резерв! Впрочем, я вчера тоже ушла в ноль.

– Пострадавших почти нет, – закончил Феликс с той интонацией, когда обязательно следует ждать расшифровки пресловутого «почти». – Один парень переехал с пола общего отделения в реанимацию. Сложный был пациент.

– Не хотела, чтобы так вышло, – вздохнула я, почему-то ощущая навязчивое желание оправдаться. – Выбора не было. На части бы разорвали и меня, и Соню.

Соня… Она определенно не в клинике! Успешно удрала. Далеко, за город. Только раз ее видно мне, значит, прекрасно видно и всяческим Этьенам.

– Пожалуйста, – я опустила глаза, тщательно подбирая слова, – не ищите ее пока…

– А зачем? – перебил он. – Сама вернется. Нет – ей же хуже.

– В каком смысле?…

– В прямом. Дар на дне, здоровье там же. Регулярно пытаются убить, клиники штурмом берут, людей натравливают. Бегать за ней, чтобы защитить? Мы пас.

– Хм, – только и смогла сказать я.

– Да и куда она денется? – Феликс пожал плечами. – Без документов, с официальной недееспособностью, и в ее положении. В лесах подмосковных будет жить?

Я вспыхнула, давясь бессильной злостью. Ну какой-то же он все-таки… Вот… Слов не хватает! А на что я, собственно, рассчитывала?

– Лучше про ее бойфренда расскажи, – добили беспощадно. – Удачно он нужные ключи находит и от пятитысячелетних психов отбивается.

Бросило в жар. Не догадался ведь? Тео аккуратно ту толпу от нас отвадил, человек без дара не мог заметить. К тому же Феликсу не до того было.

– Я его в третий раз в жизни видела! – сказала я отчасти правду.

Он посмотрел на меня внимательно, без единой эмоции, и задумчиво отметил:

– У людей, внезапно решивших поискать покемонов у клиники, даже приложение с этой игрой не установлено.

– Крис – на всю голову больной. Чего бы он ни добивался, надеюсь, у него не получилось.

Очень надеюсь! У Феликса зазвонил телефон. Взятая трубка, несколько загадочных фраз на непонятном языке, поворот к двери. И скупо оброненное:

– Мне пора.

– А я?…

– Тебе и здесь хорошо, – заявил он. – Подлечишься, отдохнешь.

Мои глаза невольно округлились. Чего? Серьезно?… Феликс невозмутимо кивнул в сторону тумбочки. Я повернулась. Под ней скромно притулились моя сумка и сапоги.

– Одевайся и выходи, – усмехнулся он и исчез за дверью.

Что же это… Издевался сейчас, что ли?! Вот гад! Я встала с кровати и расстегнула сумку. Более подходящие эпитеты подбирала, натягивая первые попавшиеся вещи. Девять языков знает, а нормально общаться не научился! Гений, чтоб его… А я с древнего на раз-два перевожу! Спорим, он так не умеет?…

Оставив казенную ночную рубашку на кровати, я привела себя в порядок и, подняв сумку здоровой рукой, выскользнула из палаты. Коридор был длинным и безлюдным, лишь бегала между близнецовыми белыми дверьми утомленная медсестра. Больше никого. Ряды пустых кресел, уходящая вниз лестница за аркой и необыкновенно теплый сгусток за соседней дверью. Влад, ни с кем не спутаю. Безумно хотелось навестить его, но вламываться в палату я постеснялась, будить – тем более. Постояла немного, глупо вертя головой и переполняясь раздражением. Ну, вышла. И куда делся Феликс? Где его искать?… С первого этажа долетал шум и отголоски суеты. Ладно. Плавали, знаем. Поищем подсказки… Из кармашка сумки торчал удивительным образом заряженный на всю шкалу телефон и оповещающе мигал зеленым. Полученное три минуты назад сообщение содержало указания спускаться к гардеробу и ждать там. Слушаю, повинуюсь, будет сделано! Пнув ни в чем не повинное кресло, я охнула, списала дурацкую злость на вчерашний стресс и направилась к лестнице.

Было странно преодолевать многочисленные ступени без погонь и нервного оглядывания. Наконец осознала – мы пережили атаку Криса! Только ему все же удалось вынудить Тео применить внушение, а использование силы сильно вредит занятому телу. Не зря он старался избежать этого до последнего. Что если теперь оставаться Арсением – не вариант? Удобная шкурка пойдет на помойку вместе с несостоявшимися планами… Вдобавок знает про Влада – не мог не сообразить, столкнувшись с ним во дворе. Сдаст своим в знак извинения за отвратное поведение. Черт!.. И топить Тео еще рискованнее, чем помогать. На кону жизнь Сони, по крайней мере, пока она не поправится. Не уверена, но вроде у Тео к ней не исключительно потребительские чувства. Может, не стоит ждать подлости? Увы, не получалось. Внутри что-то фыркало и сопротивлялось. Дело было не столько во мне. Кажется, Эсте ему не доверяла. Совсем.

Последняя ступенька, и голова знакомо закружилась. Этаж гудел, топал, хлопал дверьми. Люди, много людей. Сновали туда-сюда, переговаривались и были везде. Задержав дыхание, я двинулась в сторону гардеробной. И замерла. В углу, у кресел на причитающую санитарку хмурился Роман. Кирин! В полицейской форме, внушительно широкий в плечах. Расследование в клинике поручено ему? Удачно… Он меня тоже увидел, в знак приветствия кивнул. Суровая складка на лбу и облако утомленной досады явственно намекали, что встреча не из счастливых, однако я решительно нырнула в толпу и вынырнула рядом с ним.

– Мы можем поговорить? – бесцеремонно перебила я санитаркины причитания о «жутчайшем беспределе». – Наедине.

Роман опять кивнул, куда менее приветливо. Да уж… Когда узнал о даре, наверняка понял, какую лапшу я вешала ему на уши в отделении. Мало приятного.

В занятом нами кабинете врача неопределимой специализации нашелся стул, на который я села. Опрометчиво поступила… Роман горой навис сверху, отсвечивая мрачным нетерпением. Захотелось вжаться в спинку и сказать, что я ни в чем не виновата. Жаль, это неправда.

– В клинике нечего расследовать, – выпалила я на одном дыхании, – на самом деле никто никого не травил.

– Я знаю, – сухо отозвался он, – от Анны Верт, которая меня сюда и позвала.

Я дура. Круглая. Думала, он случайно здесь оказался. Ну-ну! Чтобы Совет и не использовал прознавшего о даре следователя? Феликс же ясно дал понять, что официальные версии произошедшего – не мои проблемы. Но раз уж разговор начат… Неплохо бы разузнать хоть какие-нибудь подробности.

– Это я виновата, – вырвалось признание. Разузнавательница… – Точнее, не я одна. Тот психопат из реанимации… Все закончилось благополучно, в общем-то, и… Извините, что солгала вам в прошлый раз.

– Бросьте, – Роман уже не так сердито сдвинул брови. – Что вы могли тогда сказать? Что ваша братия умеет силой мысли вытворять то, что доказать невозможно? Я бы вам в лучшем случае доктора вызвал, в худшем – назначил экспертизу на вменяемость.

Спорить было не с чем, да и не хотелось. Как и думать о своей вменяемости…

– Надеюсь, все разрешится, – пробормотала я.

– Обязательно, – сообщил он официальным тоном. – Идет проверка, каким образом ваш псих из реанимации умудрился накачать столько народа.

– Как он вообще попал сюда?

– Совершенно легально. Еще из родного города записался на прием к известному врачу этой клиники. Денег перевел прилично, возможно, все что были. Тот заинтересовался – пациент буквально на днях в себя пришел после затяжной болезни, которую никто не мог классифицировать. Ждали его вчера вечером на обследование, да того по пути в поезде срубило. Он предусмотрительно записку оставил проводнику с контактами своего лечащего врача. Туда с вокзала и доставили – прямиком в реанимацию клиники.

Сволочь! Расчетливая маньячная сволочь! Привезли его к Соне под бок, ближе некуда. Знал, куда Совет ее отправит. Мы могли к ней и не успеть. Наверняка у Криса было два плана – либо убить Соню, лишив Тео прочной связи с реальным миром, либо взяться сразу за него. И ведь второе получилось, в каком-то смысле. Я выдохнула, пытаясь унять гнев вперемешку с горячей, остро пульсирующей тревогой. Сосчитала до трех, осторожно выпрямила спину. Роман наблюдал за мной неотрывно, но думал, кажется, о чем-то своем. Вид у него был усталый и мрачный.

– Спасибо, что уделили время. – Я поднялась со стула, чувствуя себя ужасно неловко. Мало ему работы и Совета, еще и я влезла. – А… как у Киры дела?

– Это вы мне скажите, – произнес он с усмешкой, – думаю, вы ее видите чаще.

Почему я никогда не угадываю с вопросами?! Давно пора усвоить – лучшее, что я могу сделать, это проглотить язык!

– Точно, – спохватилась я, – у нее работы много в новом психологическом центре.

– Много, – согласился он. По кабинету расползлось тоскливо-безысходное марево, направленный на меня взгляд отчего-то переместился на окно. – Но она любит… работу.

– Пойду, пожалуй, – позорно капитулировала я, – и так у вас кучу времени отняла.

– Вы же сами говорили, – еще выразительнее усмехнулся Роман, – что здесь нечего расследовать.

Я выдавила улыбку и вышла в любезно распахнутую передо мной дверь. В удаляющуюся по коридору могучую спину смотрела, запоздало осознавая, как дорого обходится война с чертовыми вечножителями. Не только мне, каждому из нас. В том числе и Кире.

Эмоции притупились, навалилось странное опустошение, все поблекло. Словно во сне я вышла в холл и, перекинув на минутку вредную гардеробщицу в Лектум, забрала свою дубленку. Совершенно не помнила, куда дела номерок, и разбираться с этим не было ни малейшего желания. Ну а что? Я вырубила в клинике кучу врачей, медсестер и даже уборщицу. Номерок – меньшее из зол! Вырвался неуместный смешок, прошиб холод. От столпотворения народа в холле сделалось дурно, пальцы не слушались, пуговицы не помещались в прорези и норовили выскользнуть.

В холл влетела Анита. Россыпь тугих кудряшек по плечам, кокетливая розовая прядка, боевая раскраска с блестками. Когда успела?… За ней плелся Влад, волоча по полу край шарфа и тщетно пытаясь застегнуть молнию на куртке. От такого зевка и челюсть свернуть можно… Бедный. То есть я постеснялась его будить, а ей хоть бы что? Влад неизбежно споткнулся о шарф, Анита с веселым хихиканьем протянула свои отманикюренные лапки, обмотала шерстяного повстанца вокруг его шеи и игриво застегнула молнию. Захотелось ее треснуть. И в детский сад отправить, работать. Может там весь день всех одевать, раз у нее так замечательно получается.

– Лера! – махнула рукой Анита, пробираясь ко мне. Влад невнятно помычал и открыл один глаз. Видимо, поздоровался. – Вам придется немного нас подождать…

– Что случилось? – испугалась я.

– Ничего страшного. Одна старушка утверждает, что вчера слышала глас божий, который приказывал ей убить трех человек. – Анита утомленно закатила глаза. – Маразм, наверное. Но мы вынуждены все это выслушать.

Не было печали. Ждать, еще и в клинике? Обстановка давила, в ушах начинало гудеть. Желудок сводило, и вовсе не от волнения, а от голода.

– Немного – это сколько? – поинтересовалась я. Анита неопределенно пожала плечами. – Оделась ведь уже…

– Я знаю отличное место рядом, – вдруг проснулся Влад, – в здании напротив. Идеально, чтобы скоротать время.

– А еда в этом месте есть?…

– Ага, – отозвался он как-то слишком задумчиво и вперил в меня очень выразительный взгляд.

Надо поговорить… Да еще как. А когда в следующий раз сможем обсудить вчерашнее без ушей Совета под боком? Неизвестно. И соседнее здание не дальше, чем та аптека, в которую я без проблем отлучалась из офиса. По идее, Феликс не потеряет меня из вида.

– Идем, – расцвела я самой довольной улыбкой, на какую была способна. – Не отказалась бы позавтракать. Или пообедать.

– Приятного аппетита, – подмигнула Анита и пригладила топорщащуюся челку Влада. Что она себе позволяет вообще? – Будьте на связи.

Мы одновременно кивнули, ее сдуло в направлении коридора. Забрав у меня сумку, Влад открыл передо мной двери. В холл ворвался ветер, его челка вновь встала торчком. Вот так хорошо, привычно.

Отличное место находилось в десяти метрах, за поворотом. Подозрительная вывеска утверждала, что мы отсюда не уедем. Позитивно! Внутри тесной комнатушки за столом сидела приветливая девушка, окруженная книжными шкафами. Влад радостно заявил ей, что знает пароль, та нажала на какую-то кнопку, шкаф отъехал. Не к добру… Я решила, что хуже, чем в клинике все равно не будет, и смело шагнула в неизвестность. Бодрая музыка, ряд высоких стульев вдоль подсвеченной неоном стойки, безумное количество разнокалиберных бутылок на полках. Обычные столики поодаль, под прицелом прожекторов с потолка, кисло-пряные запахи. Это что, бар?!

Влад пристроил куртку на вешалку, не выказывая по поводу моих вопросительных взглядов ни малейшего смущения. Я махнула на него рукой и повесила дубленку туда же. Ну бар, и бар. Людей мало, не вечер. Почти все столики были свободны, мы заняли самый уединенный – в углу. В меню кроме коктейлей с пугающими названиями нашлось и съестное. С ума сойти, вправду еда. Правда, названия блюд пугали не меньше. Я заказала родной понятный стейк, Влад выбрал нечто загадочное и солидно звучащее. Даже любопытно, что ж ему такого принесут. Поколебавшись, он добавил что-то еще, и через минуту перед ним выстроились шесть маленьких плошечек с вязким красным содержимым, к каждой прилагался нанизанный на зубочистку кусочек рыбы. Затейливо…

– Попробуй, прикольная штука, – хохотнул Влад. А едва официантка уплыла от стола, нетерпеливо сверкнул глазами. – Давай колись! Что это за нормальный, совсем обычный тип?

Неизбежный вопрос. Да и самой следовало бы сказать, первой, не дожидаясь… Ему нужно знать, его напрямую касается. Но как бы смелости набраться?… Прикольная штука под рукой оказалась очень кстати. Вкус интересный, и довольно знакомый. Томатный борщ! Маленький такой борщик. Оно точно алкогольное? Вторую плошку распробовала получше, Влад отчего-то испуганно приподнял бровь. Расскажу. Сейчас. Я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы на целую речь без запинки хватило. И выдавила сконфуженно:

– Тео.

– Вот это поворот, – восхитился он. – А я-то думал, кто бы это мог быть, если Базиль убился, Яника появлялась пару дней назад, Иллит – позавчера, а Крис только-только. Знаешь ли, всех четверых я замечал, и следы помню. Оказывается, Тео. Ну надо же…

Я допила борщик и, облизнув губы, с подозрением уставилась на Влада. Издевается, что ли?

– Его ты тоже замечал, – призналась я. – Тот невнятный отпечаток, насчет которого не был уверен, и который потом исчез.

– Фиг там он исчез! Мельтешил на периферии неопознанным элементом. А вчера на парковке как разгорелся. С чего?

– Силу использовал, видимость вернулась. Раньше-то тихо сидел, не высовывался.

Влад озадаченно поскреб затылок. Тряхнул шевелюрой, вздыбив ее окончательно, и спросил:

– Лейка, что происходит, а? Что у вас за дела?

В желудке странно потеплело, стало легко и потрясающе невесомо. Я придвинулась ближе, очень близко, вместе со стулом. Щеки коснулось прерывистое дыхание, его озадаченность сменилась растерянностью.

– У Тео депрессия от недостатка плотских удовольствий, – сообщила я на всякий случай шепотом, практически ему на ухо, – настолько сильная, что решил покончить с ловушечным людоедством и остаться в реальности. Готов помочь нам в борьбе с оставшейся троицей, лишь бы его не трогали. А переехать на ПМЖ намерен с помощью Сони, которая от него беременна. Такие дела.

Влад шарахнулся к стене, чуть не слетев со стула. Шумно сглотнул и пробормотал:

– О-фи-геть…

– Поэтому я и просила молчать. Вроде как союзник.

– Ты ему веришь?…

– Выбора нет. Сонина жизнь зависит от него, сама она слишком слаба и умерла бы, тогда, осенью, если бы не их ментальная связь. А теперь еще и ребенок… Ты вправе чувствовать себя под угрозой, ведь он видел тебя вчера и точно все понял. Не думаю, что имею моральное право просить тебя никому его не выдавать…

– Да не вопрос, я ему верю, – огорошил Влад и с содроганием продолжил: – Пять тысяч лет без секса – это ж кошмар какой. На фиг такое бессмертие! Озвереешь. Хотя, раз можно занимать чужие тела…

– Э-э-э, – я протестующе выставила руки, боясь дальнейшего развития этой мысли.

– Все равно кошмар, – поморщился он, явно что-то прикинув. – Лишь раз в сто лет, и неизвестно в кого доведется вселиться. Вдруг в девушку? Хм-м-м…

Покраснел до ушей. Вот что у него в голове?! Благо, узнать не довелось – подошла официантка. Принесла еду, вышколенных улыбок и тишину. Влад около минуты просидел с вопиюще недалеким выражением лица и принялся за свое блюдо. Как бы гордо оно ни обзывалось, на вид – салат салатом!

– Я и сейчас Тео вижу, – наконец вернулась к Владу осмысленность, – где-то в дремучем Подмосковье. Мешает, если честно, аж глаза слепит. Он потухнуть-то планирует?

– Надеюсь, – отозвалась я, разделываясь со стейком гораздо быстрее, чем того требовал этикет. – Не потухнет – примем меры. Следи.

– Будто другие варианты есть… Я натренировался так, что и сквозь сон просвечивает.

– Здорово. – Я хлопнула в ладоши, выронив вилку на пол. Звяк! Не жалко, все равно наелась. – Но будь осторожнее. Рассчитывай силы, береги энергию.

– Нажаловались? – буркнул он, оскорбленно хрустя салатом. – Дай-ка угадаю, Феликс? Ну, конечно. Даже не сомневаюсь! Какой он… вот… Ваще!

О, да! «Ваще» – это прямо в точку. Грустно вздохнув, я опрокинула залпом третью плошку. Влад кашлянул:

– Лейка, ты полегче, я волнуюсь…

– Поровну вполне честно! – рассудила я, кивнув на оставшиеся три борщика. И поняла, что волнует меня. – Анита тебе помогла разобраться с хранительскими дарами?

– Помогает, – протянул он, слишком довольно для несчастного, против воли сданного окаянному Совету. – Регулярно подравниваем мне суперпавер, и это работает. Я до сих пор в своем уме, честное слово!

Я хмыкнула, но разозлиться не вышло. За спиной словно крылья выросли, хотелось оттолкнуться и взлететь. Под потолок, к прожекторам…

– Не переживай, – Влад гордо выпрямился, – я ни о чем не жалею. Смог помочь наконец. Наоборот, жаль, что раньше был настолько бесполезен.

– Не-е-ет. Ты был такой… нормальный. Замечательно нормальный.

– А? – Он уронил салатину с вилки обратно в тарелку. – Чего?…

– Ничего, – отмахнулась я. Плошку борщика тотчас придвинули ближе, к моей тарелке. – Что ты! Это будет уже не поровну.

– Мне совершенно не жалко, – горячо уверил щедрый друг, – угощайся!

Ну, раз угощают… Коктейль откровенно манил аппетитным кусочком лосося и пряным запахом, и я сдалась. На самом деле прикольная штука. Вкусная! К столику метнулась официантка, принесла столовые приборы взамен бесславно уроненных. Аппетит как по заказу проснулся, я проглотила остатки стейка. Отличное место. Прекрасное. Душевное очень!

– Мы их порвем, всех троих, – вырвалось неожиданно, – на пикульки. Пикулечки… На крошечные пикулята!

Забавное какое слово, а я и не замечала…

– Конечно, порвем. – Влад смял салфетку и нетерпеливо напомнил: – Ты что-то обо мне сказать хотела.

Разве? Бросило в жар. Я схватила меню, помахала им словно веером. С перебором здесь топят, могли бы и послабее.

– Про мою замечательную нормальность, – повторил он настойчивее.

– Понимаешь… – я попыталась разобраться в спектре бушующих рядом эмоций. Запутанный клубок, тугой.

Влад отставил тарелку с недоеденным салатом и оперся на локоть, демонстрируя самое участливое понимание на свете. Ладно…

– Всю жизнь кругом все такие ух, – поделилась я, – с суперпавером. Друзья, жених, просто знакомые… Поток, дар, особенные люди. Веселье? Ответственность за каждый шаг! Всегда одно и то же, годами. А ты был обычный. И это было так… необычно. Торговые центры и жуткие бары, каток с утра, фильмы по комиксам, которые я бы ни за что не стала смотреть. Лего-кораблики, театральные постановки с целлофановым пакетом, твои вечно разбросанные рисунки, диафильмы под вредную и нездоровую пиццу, офис с теми пуфиками на колесиках. Глупости всякие, которые вроде и не глупые. Например, то беганье по фонтанам в парке! И не стыжусь, что я это делала, потому что было легко и свободно, с тобой. У тебя даже энергия теплая, уютная, шерстяная, как одеяло. Получалось забыть… обо всем, и просто жить. А теперь ты в той же лодке – Хранитель, война с нижним Потоком, работа на Совет, ментальные проблемы нескончаемые. Эх…

Влад таращился, не моргая. Плющил в ладони салфетку и излучал недоумение – острое и всепоглощающее, будто его по голове пыльным мешком приложило.

– Лейка, – произнес хрипло, – по идее, когда Вестник избавится от этих гадов, сила у меня пропадет. И все. Будет как прежде!

Я пожала плечами, он швырнул салфетку в тарелку и в один глоток прикончил коктейль. О! Вспомнил про них. Закусив лососем вместе с зубочисткой, закашлялся и выплюнул лишнее. Мой взгляд приковала последняя плошка. Симпатичная, превосходно пахнущая и одинокая.

– Будешь? – спросила я очень вежливо.

Влад мотнул головой, я придвинула борщик к себе. Не пропадать же такому вкусному добру.

– Слушай, – напрягся он, – не советую увлекаться. Оно…

– Прикольное! А ты зануда, – фыркнула я.

Его брови улетели куда-то совсем вверх, прожектор залил столик необыкновенно красивым светом. В желудок бухнулся пульсирующий горячий ком, окутала приятная слабость. М-м-м… Это даже лучше, чем кофе. Надо взять рецепт, и сварить дома. Целую кастрюлю!

– А хватит? – скептически поинтересовался Влад.

Либо начал мысли читать, либо последнее я произнесла вслух. Пригрозив ему пальцем на случай первого, я уткнулась в барное меню, надеясь хотя бы название найти. Видимо, он растолковал это как-то иначе, потому что вспыхнул испугом и спешно попросил у официантки счет.

В мелких строчках не было ни слова про борщ, и вообще половина не на русском. Буквы расплывались, а потом весело запрыгали, заслоняя друг друга. Пьяные, что ли? Отложив бестолковое меню, я расстегнула верхние пуговицы кофты, чтобы было не так жарко. Влад поперхнулся и принялся столь внимательно изучать принесенный счет, словно подозревал, что нас обсчитали.

Сверху кто-то требовательно навис. Пришлось обернуться и поднять глаза. Анита, с премилой улыбочкой! И Феликс – традиционно без.

– Можно ехать, – обрадовал он.

– А можно остаться, – с энтузиазмом предложила я. – Тут хорошо, ни одного маньяка, и я не все попробовала.

Феликс вопросительно изогнул бровь, Анита покосилась на Влада.

– Кажется, пятая была лишней, – покаянно пробормотал тот.

Я цыкнула на него, силясь унять разброд и шатание в мыслях. Не получалось. Мысли по-прежнему брели куда-то не туда и шатались.

– Поедем туда, где тоже хорошо, – не проникся Феликс.

– А это точно? – засомневалась я. – В вашем загородном доме только печенье и замороженное пюре из брокколи. Здесь однозначно лучше.

– Разморозим, – парировал этот исключительно нечуткий человек.

– Лера, ты в порядке? – забеспокоилась Анита. – В машине не укачает? Дороги на час с лишним.

– А давайте ко мне? – Влад умоляюще уставился на нее. – Квартира недалеко. Там никого нет, три комнаты, и еды в холодильнике полно. Пропадет, жалко…

– Я не против, – та легонько толкнула хмурое начальство в плечо.

Ну да, нельзя позволить еде пропасть… Стоп. Про мою ведь квартиру речь!

– Только прибрать нужно, – спохватился Влад, поймав мой взгляд, – чуть-чуть.

– Так вперед, – как ни в чем не бывало скомандовал Феликс, – езжайте быстрее. Как раз будет время, пока мы доберемся.

Влад сдвинул оплаченный счет на край стола и был таков, на пару с искрящейся воодушевлением Анитой. Вот что с людьми думы о заполненном холодильнике делают! Я проследила, как они исчезают за дверью. Надо бы поторопиться, а то с ее настроем к нашему приезду ничегошеньки не останется.

В следующий миг из головы вылетели все мысли, абсолютно. Рядом сел Феликс, уже почему-то не хмурый. Посмотрел изучающе, отсвечивая чистейшим, запросто определяемым любопытством. Что-то новое!

– Ну, и чего ты тут напробовалась?

– Борща, – созналась я. – Борщика. Ма-а-аленького.

И показала двумя пальцами, насколько маленького. Он недоверчиво прищурился, взял барное меню. Полистав, вчитался в нещадно прыгающие строчки и отметил:

– Пять? Неслабо.

Я снисходительно кивнула. Это же комплимент был, верно? Щеки горели, воздух обжигал, но как-то приятно, очень волнующе. Хотелось дышать чаще. Вдох, выдох, вдох, снова вдох… Подошедшая официантка утащила счет и получила повеление принести ему крепкого чая, а мне – какой-то суп. Тон при этом был такой, что стало ясно – придется съесть, иначе силой скормят. По ложечке. Приговаривая – это за дурость, это за глупость. Кстати…

– Хочу спросить! – честно предупредила я. Взгляд Феликса стал совсем настороженным. – Почему ты говорил, что прозвище у меня глупое?

– Нелепое, – поправил он.

– Не-е-ет… Оно забавное!

– Тебе не идет.

Ого, ничего себе… Я сложила руки на груди, глубоко задумалась. Значит, в его представлении, есть то, что мне идет, и что нет?… Задумывалась я долго. Принесли чай и суп. По-моему, кто-то его уже ел, ну или основательно жевал. Пюре – горячее и густое. Не из брокколи, ура! Мясное и вполне съедобное. Пару ложек в себя запихала, дальше пошло бодрее. Дыхание выровнялось, в голове прояснилось – немного. Созрел неожиданный вопрос:

– А как тебя сокращенно называют?

– Что?… – Феликс оторвался от чая. Замешкался, но всего на секунду. – Никак.

– Разве? – Фантазия включилась и заработала на полную катушку. – А если…

– Без если.

Обидно, а мне такие славные варианты на ум приходят. Например…

– Нет, – отрезал он.

По выражению лица угадывалось – для тех, кто пытался креативить, все кончилось скверно. О… Неужели чьими-то предсмертными словами было – «Феля»? Я хихикнула в суп.

– Лера, – сказали увещевающе, – не надо.

– А если не сокращенно, а просто как-нибудь ласково?

– Ладно, нормальное у тебя прозвище.

Я примирительно усмехнулась. Сразу бы так! Голова закружилась, свет прожекторов слился в ослепительную вспышку. Сердце застучало сильно-сильно, вместо крови разгоняя по венам раскаленную лаву. Еще ложечку, теперь две, выдохнуть, успокаиваясь. Льда бы, стакан. На улицу, на свежий воздух. Или снять эту кофту к чертям… Докатилась. Взяв себя в руки, я отмела эти идеи. Черти обойдутся без моей кофты, а любое переохлаждение чревато простудой, без которой обойдусь я. Ну, Влад. Назаказывал! Облизав соленые губы, я оглянулась на дверь.

– Будь гуманнее, – покачал головой Феликс и указал на часы на стене, – дай ему хотя бы полчаса форы.

– Его это не спасет, – по секрету сообщила я. – Там… Кофе в коробке из-под чая, чай – наоборот. А в банке для соли – сахар. Берегись!

Он улыбнулся. Тепло, без нарочитой любезности. Что… Что было в том коктейле?! Привидится же такое!

– Доедай, – посоветовал Феликс, – и поехали. Раз Владу все равно ничего не поможет.

Я налегла на суп, очень надеясь, что это поможет мне. Засверкало дно тарелки, головокружение поубавилось. Проживу как-нибудь… до утра.

Быстрые сборы, проход сквозь секретный шкаф, пестрая улица и воздух. Много воздуха! Вдыхай полной грудью, сколько влезет, сколько хочешь, ни за что не кончится. Хорошо… В машине еще и тепло, за окном – огни вывесок, светофоров, фонарей, елочных гирлянд. Все горит, сверкает, живет. За каждым поворотом – мир, никем не придуманный. В салоне тишина. Молчать приятно, и полезно к тому же – для некоторых состояний. Лучше смотреть вперед, на бросающуюся под колеса дорогу. Мокрые снежинки на стекле тают, превращаясь в невесомые дрожащие капли. Раз, и нет. Как мгновение. Не поймаешь – не запомнишь.

О, приехали. Некогда родной двор усеивали подсохшие лужи, неработающий фонарь погружал дорожку к подъезду в темноту. Феликс нашел нужную квартиру безо всяких уточнений адреса – кто бы сомневался. Войдя, задал Владу единственный вопрос, а получив ответ – ушел в дальнюю комнату к той самой свободной розетке, прихватив ноутбук, и там засел. Только его и видели. Ни единой эмоции, сплошь ровная пустота без окраса и отклика. С тем же успехом можно присматриваться к люстре или кастрюле. У него что, выключатель где-то есть?… Вжать бы до упора и выломать!

Анита чем-то хлопала на кухне, видимо, все-таки дорвалась до холодильника, Влад суетился в прихожей, силясь добыть тапочки из ящика, заваленного пакетами, смятыми коробками, гантелями и… запчастями для пупса?! Вновь полыхнуло жаром. Колченогая вешалка отдалилась, затем внезапно приблизилась, чуть не саданув мне «рогом» в лоб. Я благоразумно попятилась, споткнулась об угол ковра и выслушала заверения, что «это Колино, и вообще для одной трэшовой фотосессии». Добравшись до кровати, рухнула, ощутив сполна все прелести горизонтального положения. Наконец-то… Дверь заботливо прикрыли, и мы остались вдвоем: я и комната, что была моей – в прежней, совсем другой жизни.

Что тогда случилось? Не со мной, с ней. С девушкой, допустившей ошибку, за которую не могут расплатиться до сих пор.

Что-то давно ее не слышно, даже странно. Куда делась? Лезет крайне непоследовательно. То не отмашешься, то затишье. Сезоны ментальных приливов и отливов влияют, не иначе! Соня сказала – Эсте стоит выслушать. Не просто так та хочет… показать. А чего еще хочет? Шкурку напрокат? Вестника в подарок? Внутри разлилась щемящая тоска, придавило острым чувством вины. Чужим, но до боли знакомым как свое собственное. Я позволила ему и усталости навалиться, впечатать себя в покрывало. Прикрыла веки. Все, остаюсь тут! Отголоски сожалений вгрызлись яростно, звуча бесконечным эхом в глубине сознания. Что же она натворила? «Ты знаешь». Зарывшись лицом в подушку, я попыталась остановить вращение темноты перед глазами. Тщетно… «Вспомни».

Ну, ладно. Самое то для пьяных выходок! Пуховые объятия, начерченный в уме знак. Волна, круг… почти круг. В нос ударил терпкий, горьковатый запах, мягкость перины исчезла. Воздух стал жгучим, вяжущим на вкус, горло пересохло. Чего ждешь? Показывай! Чернота закрутилась вихрем, заволокла все. Грохот…

В ушах звенело, бушевал гнев, рывками отпуская. Мерещились отсветы огней и хруст осколков под ногами. Качнулась арка выхода, вынесло в реальность. По ощущениям – как по лестнице кубарем вниз, пересчитав все ступеньки. Стоило тряхнуть головой, комната замигала непонятно откуда взявшейся гирляндой на стене и перевернулась. Ох… Верните потолок обратно наверх! В груди тлела подсмотренная горячая решимость, видение рассеивалось. Что, и на этом все? По спине прокатилась волна жара, неозвученный вопрос распался по слогам. Лампочки гирлянды замигали наперегонки, вспышкой неожиданно белого света ослепило.

Белизна исчезла, резко спружинила кровать, вернув в «здесь и сейчас». Толку-то… Ни встать, ни разлепить веки. Сердце стучало где-то в горле, смысл увиденного доходил с трудом. Какое там – вообще не доходил! Я через силу продирала глаза, выкарабкиваясь из темноты. Выплыл подсвеченный гирляндой потолок, засверкал синим, красным, зеленым, желтым, до ряби и тошноты. Люстра поехала вниз, во рту разлился приторно-сладкий вкус.

Все померкло, улыбка растаяла, вместе со сладостью и болезненным, как никогда, видением. Что?! Эсте призвала Вестника… специально?… В груди щемило, сковывая дыхание. Я перевернулась на спину, жадно хватая ртом воздух. Черт… Черт. Черт! Впрочем, она не знала, что именно делает. Не подозревала, как в Потоке восстанавливается нарушенный баланс, и в легенды не верила. Должно кончиться… Действительно! Вестник исправит, так исправит. Чего хотела Эсте? Справедливости? Вернуть прежнюю жизнь? Избавить подругу от одержимости? Да уж. Благими намерениями! В итоге-то…

В итоге почти все погибли, а она с выжившими переселилась в Поток. За счет той силы, от которой мечтала избавиться. Что случилось после пещеры? Зачем Кама искала древний вымерший город? Почему именно там была возможность отбиться от Нири? Тишина. Ни ответов, ни намеков, ни навязчивых картинок. Ну что за девица, зато не ленилась мне своего мужа везде совать, для общей картины совершенно бесполезного. Странным образом тряхнуло, щеку словно пощечиной обожгло. Паршивка! В любом случае ясно, что ей нужно исправить. Она против захвата глубокого Лектума, и Артему ничем не угрожает.

Уже легче! Немного. Прошлое – прошлым, а решать что-то необходимо здесь и сейчас. От ловли гадов в реальности сама ситуация в корне не меняется. Отсрочка их встречи с Артемом пока играет в нашу пользу, но долго в том же духе продолжаться не может. Рискованно, и вчерашнее явление Криса нельзя назвать неудачным. Все продумал! Пора и мне заняться тем же. Одна идея пришла в голову еще днем, жаль, не нашлось времени ее как следует обдумать. Погибшие Вестники… Они действительно до сих пор в Потоке. От подушки я отлепилась с трудом, пришлось очень постараться. Голова казалась чугунной, привкус во рту был на редкость отвратительный. За окном успело стемнеть, часы на мобильном просветили, что проспала я четыре часа. Моя сумка вместе с заботливо притащенными пушистыми тапочками лежала под адски мигающей гирляндой. Красный, красный, красный… Заклинило ее, что ли? Отключив это новогоднее чудовище, я вынула из внутреннего кармашка сложенный вчетверо лист бумаги. Мелко распечатанный текст, каждая строчка на вес золота. Подарок так подарок. Только Эмиль ни разу не Дед Мороз. Сразу следовало заподозрить подвох! Чтобы из Совета, да такой вежливый, с чувством такта и совершенно нормальным набором эмоций. О датской кухне интересно рассказывал, шутил непринужденно. Просто не могло с ним быть все в порядке! Учитывая реакцию Феликса, какие-то там серьезные проблемы… Впрочем, последнее, что мне стоит делать – это лезть в дела Совета.

Итак. Включенная люстра, концентрация, ну или ее подобие. Пятьдесят верхних миров, тринадцать из которых – с заимствованиями от других Вестников. Последним случаем значилась Киса у кроликов. Артем перенес. Сказал – захотел, и появилась. Значит, девочки способны обмениваться энергией между мирами. И в первородный мир его забросило прямиком ко мне, минуя точку входа. И агрессивные ко всем кролики никогда не обижали. Вестник умеет влиять миры силой своих желаний! Менять, смешивать. А объединять? Одна Ида не справилась с Иллит, а если бы девочек было двое? Или больше? Пятьдесят?… Нашу паразитирующую троицу бы к чертям смело. В асфальт закатало! Особенно при открытой границе, которая до сих пор мне подчиняется. На словах хорошо, а вот на практике… Артем толком не понял, как Кису переместил. Не смог ни вернуть ее домой, ни повторить подобное.

Зазвонил домофон. Шаги Влада в прихожей, радостный голос Аниты из кухни про наконец-то привезенную пиццу. Неужели слопала все, что в холодильнике было?! И это не единственное, что хочется выяснить. Я спрятала лист обратно в сумку, высунулась за дверь. Передо мной тут же возник Влад.

– Что я такое выпила сегодня, а?

– Обезболивающее, – ответил он, не моргнув, и нарочито громко выговорил: – Я тебе гирлянду включил, пока ты спала. Понравилось? Празднично же!

Убью… Влад пропихнулся в комнату, плотно прикрыв дверь, и склонился к моему уху.

– Там Артем, – сказал тихо-тихо.

– Где?…

– Внизу, у подъезда. По крайней мере, был минуту назад. Подробностей не знаю, кроме «впусти» он ничего не сказал. Я предупредил его нашим шифром, что путь не свободен. Спустилась бы ты к нему…

Артем здесь?! Как? Почему?… Я метнулась в прихожую. Не может быть! Увы, могло – отпечаток различался отчетливо. Сапоги, дубленка, некстати застрявший в замке ключ. Влад кинулся помогать.

– Феликс… – спохватилась я.

– Вроде даже из комнаты не выходил, – прошептал он, – будто и нет его.

Ну, понятно.

– Если что, я в магазин.

Влад отпер мне дверь, я опрометью выскочила на лестничную площадку. Лифт или лестница? Пока думала, палец уже тыкал на кнопку. Бесконечно длинные секунды ожидания, затем – спуска. Ступени, тяжелая дверь подъезда. За ней – никого. Отпечаток мерцал и переливался, ведя на детскую площадку. Поскрипывающие от ветра качели, мокрая горка, пустая скамейка. Прежде чем осмотрелась, талию обвили требовательные ручонки, окутало теплом.

– Нашел, – донесся бубнеж, – так и знал, что ты с Владом!

Я обняла его тоже, затем отлепила и развернула к себе. Веснушки на носу, шапка набекрень, рыжие пряди торчком. И куртку как следует не застегнул.

– Что ты тут делаешь?!

– И это вместо «привет, я соскучилась», – надулся Артем. – Между прочим, Влад навыдумывал – у вас нет никого. Я проверил.

– Еще как есть. Но их не видно.

– Ниндзя, что ли? – Он сощурился. – О… Вемконтроль! Поэтому и тебя не видно!

Я опустилась на скамейку, усадив его рядом и велела:

– Рассказывай.

– Меня Хранитель предупредил, – Артем поерзал, явно пытаясь цепануть пару заноз, – в Потоке. Что ты запуталась очень, и тебе надо помочь. Срочно. Одну не оставлять, и вообще. А еще чтобы поторопился, а то трындец! Потому я и пришел.

Вот ведь… Действительно, пришел. Ну, Хранитель. Вредитель! С какого перепугу я тогда решила, что обсуждать с ним Эсте – удачная идея? Получила ворох новых проблем. Будто старых мало!

– А Паша куда смотрел?…

– Пф-ф-ф, – мне скорчили рожу. – Его дома-то не было.

Так! Рука полезла в карман, пошарила в пустоте. Ну да, телефон-то я не прихватила. И к лучшему, говорить по нему опасно. Особенно о таком!

– У тебя мобильный с собой?

Артем покорно, но неохотно протянул мне своего сенсорного монстра. Полминуты мучений, и удалось набрать номер. Раздалось предельно спокойное:

– Слушаю.

Словно и не случилось ничего!

– Здравствуй, – процедила я, – угадай-ка, почему ты меня сейчас слышишь.

– Полагаю, не потому что перестала шляться неизвестно где?

Я онемела, забыв все, что собиралась сказать.

– Если жаждешь подробностей, – как ни в чем не бывало продолжил Паша, – то твой юный шпион стащил у Киры ключи и смылся.

– Я просила о нем позаботиться!

Артем обиженно фыркнул и отвернулся.

– Я ему что, нянька? – осведомились из трубки. – По-моему, на эту должность его мать нанимала тебя.

– А если бы он…

– Раньше уже сбегал и успешно ночами шастал, ты рассказывала. Я что с ним должен был сделать? Сторожить? Запереть? Цепью к будке приковать? Еще варианты?

– Не перекладывай ответственность на ребенка!

– У Артема свои мозги есть, – отчеканил Паша, – расклад ему известен. Не хочет – удерживать не буду.

– Ему нужна защита.

– Надоело пытаться защитить тех, кому это на фиг не надо.

Телефон зло затрещал и замолк. Что это было? Шляюсь неизвестно где?… Что он там думает?! Дурак! Я сжала несчастный аппарат, борясь с желанием швырнуть его куда подальше. Артем вмиг придвинулся, выцепил у меня мобильный и спрятал в карман.

– Вот, – он прижался лбом к моему плечу, – видишь, с ним совершенно невозможно разговаривать.

– Тебе все равно придется к нему вернуться, – вздохнула я.

– Нет! – Артем вцепился в меня обеими руками. – Тебя нельзя оставлять.

– Хранитель не тот, кому следует слепо верить!

Пальцы в дутых перчатках разжались. Он отстранился, зыркнул исподлобья. В горле застрял ком. Пронзивший меня взгляд был пугающе спокойным, холодным как вечность. Пустым и одновременно пробирающим. До ледяных мурашек.

– Я знаю, – произнес Артем так, будто знал все на свете, и даже больше, – Хранитель хуже многих. На нем больше смертей, чем на ком-либо из оставшихся. И из-за него убили папу. Но насчет тебя он прав. Я останусь.

Ох…

– А как же Совет? – растерянно возразила я.

– Они мне совсем не помешают, – по-детски непосредственно улыбнулся он и боднул меня в плечо.

Стало ясно – я влипла. Нет других вариантов, кроме как забрать его в квартиру. Ночь на дворе! И раз за год с лишним Артем себя не выдал, теперь тем более не должен. Подозрительного в нем – ничего, маленький мальчик. Подумаешь, соскучился и приехал. Побудет пока со мной… Стоп! А что на это скажет Феликс?

Собственно, прямо сейчас и узнаю…