Глава 19
Рина
Сутки после возвращения на корабль я пролежала в лечебной капсуле. О том, как мы добирались до скворфов, а потом и до «Звездного странника», я не помнила. У меня тогда не осталось сил, обморок был ожидаем. Но команда смогла позаботиться и обо мне, и о раненых тейринцах, и о капитане, который, к слову сказать, лежал в соседней капсуле. Крылья у него по-прежнему оставались серебристыми, удивительно красивыми, под глазами уже исчезли синяки, а с лица — порезы и царапины. Лар-ина, которая перехватила тот отравленный кинжал, лежала неподалеку. Я видела по зеленым и синим датчикам, что ее жизни ничего не угрожает, но волосы инарки стали совсем белыми, а на переносице появилась первая морщинка.
Я открыла глаза как раз тогда, когда Лео подошел к ней, и с пола, с другой стороны от лечебной капсулы с Лар-иной внутри, поднялся Рингир. Тейринец выглядел уставшим и измученным, но на предложение целителя, которое я не слышала, слишком тихо Лео его произнес, что-то зло рыкнул, а потом выпустил крылья. И я удивленно уставилась на Рингира. Перья у него уже наполовину серебрятся. Это он что, в Лар-ину влюбился? Когда успел-то? И как я это все упустила из вида? Интересно…
— Взяли моду мешаться в целебном блоке, — проворчал Лео. — То Дисар, то этот… Рина! — воскликнул он, заметив, что я пришла в себя.
Откинул крышку, снимая показания.
— Здравствуй, Лео! Рада, что ты в порядке. Как остальные?
— Живы все, кое-кому предстоит подлечиться. Как самочувствие?
Я прислушалась к себе, чувствуя себя вполне хорошо, о чем и сообщила целителю, рассматривающему голограммы со сведениями о моем состоянии.
— Если я тебя отпущу, ты пообещаешь не ночевать у соседней капсулы? — вдруг поинтересовался он.
— Обещаю.
Я посмотрела на неподвижного Дисар-ри.
— Не переживай, жив. Регенерация в норме. Другой бы сдался, но одно присутствие рихани заставило держаться до последнего. Хотя кто бы знал, как за его безответственность хочется помять ему крылья.
— И не тебе одному, — заметила я.
Лео покачал головой, помог мне сесть.
— Тренировок пока никаких не разрешаю. Организм должен восполнять силы, а не тратить их. Загляни на кухню к Трасирию, он ждет.
Я поблагодарила Лео, подошла к капитану, вглядываясь в его черты и вспоминая то отчаянное признание в любви. Но задерживаться, как и обещала, не стала. Уже в коридоре встретила Джана, разговаривавшего с кем-то через лаурт. Кажется, мне послышался голос императора Тейрины. Джан тут же отключился и подбежал ко мне.
— Рина, как ты?
— Хорошо. — Я пожала плечами. — Как команда? Лео сказал, мы обошлись без потерь. Никто серьезно не пострадал?
— Готир и Кай были сильно ранены, но сейчас им гораздо лучше. У остальных так… царапины.
Джан неожиданно шагнул еще ближе, а потом крепко-крепко меня обнял.
— Ты чего? — удивилась я.
— Мне все причины перечислить? — ухмыльнулся он. — Ты жива и здорова — раз. Дисар жив и почти здоров — два. Я этому безумно рад — три. Мы взяли курс на Тейрину — четыре.
Я рассмеялась, взлохматила его волосы и постаралась не начать хандрить. Все же мне возвращение домой, как тейринцам, не светило.
— Ты к Трасирию загляни, он там для тебя и всей команды столько наготовил…
— Обязательно, Джан. Только вот в душ схожу и переоденусь.
Он замялся, а потом все же спросил:
— Ты на Дисара сильно сердишься?
— Пытаюсь.
— Сердиться?
— Да. Но как-то… не получается.
Джан покосился на меня, прислушался, словно проверял, не идет ли кто следом.
— Рина, ты просто так и не ответила ему, когда он признался в любви… Дисар — мой брат, пусть и двоюродный, я тревожусь за него. Но и ты мне… не чужая.
— И ты переживаешь и за меня? — поняла я.
— Да.
— Не волнуйся, Джан. Единственное, что грозит нашему капитану, — что я напущу на него свои лютики.
Тейринец хмыкнул, а потом снова крепко меня обнял.
— Я безумно счастлив это слышать.
И когда направился по коридору в целительский отсек, на ходу крикнул:
— Кстати, ты сегодня дежуришь. Дисар не успел поменять распорядок. Но если не хочешь, за тебя вся команда встанет. Очень уж они впечатлились, как ты капитана спасла.
Я вежливо отказалась от помощи, собираясь отвлечься и хорошенько подумать обо всем произошедшем, и спокойно отправилась в свою каюту. Вымылась и переоделась в форму, принятую на корабле, заплела волосы в простую косу, быстро проверила сообщения на лаурте. Но кроме напоминания от куратора о приближении срока сдачи выпускной работы, там ничего не обнаружилось. И после этого решительно отправилась поесть.
В столовой царило оживление. Тейринцы смеялись, обсуждали последний бой, а потом заметили меня и сразу затихли.
— Пташка наша! — завопил Трасирий, всплескивая руками. — Совсем отощала.
— Садитесь сюда, адиса Рина, — произнес кто-то из тейринцев и подтолкнул меня к центральному столику, на котором красовались в вазе ветки цветущей яблони.
Даже интересно, где тейринцы все это добыли? Яблоню, допустим, нашли где-то по пути из пещер, поместили в контейнер, а потом вытащили, но вазу…
— Салатик? Горячее? Или сразу десерт? — поинтересовался Исар, явно желающий выполнить функцию официанта.
— Да я сама, — попыталась посопротивляться, но не преуспела.
— Пташка, да ты же нашего капитана спасала от смерти!
— Да мы для тебя…
Возгласы и обещания послышались со всех сторон, и я окончательно растерялась.
— А вы ужинать будете? — нашлась я, увидев, как мой стол заполнили разные блюда, но мне не осилить и трети того, что Трасирий наготовил.
Команда снова зашумела, бодро пощелкала панелями, создавая столы и стулья, рьяно принялась за мной ухаживать. Пришлось смириться с неизбежным, и пока ела вкусную еду и слушала их рассказы, даже смеялась, но мыслями была далеко, думая о Дисар-ри. Лео, конечно, был прав, тысячу раз прав, когда говорил, что мое нахождение возле лечебной капсулы, где лежал капитан, не обязательно. Выдержать бы эти сутки, пережить…
После ужина я сбежала и отправилась в пульт-гостиную на дежурство. Нарий приветливо помахал рукой и тут же отвлекся, занимаясь на лаурте вычислениями. Я немного побродила, выглядывая в иллюминаторы и рассматривая звездное небо, а через час прошлась по кораблю и внесла первые данные. Вернулась и покосилась на того же Нария, который ничего не замечал, чем-то сильно увлеченный, и я быстро подошла к капитанскому мостику. Обзор с него потрясающий, я помнила. И хотя Дисар-ри четко прописал в правилах нахождения на «Звездном страннике», что никто, кроме капитана или без его разрешения, находиться там не должен, меня влекло туда.
Я поднималась медленно, осторожно, а когда оказалась наверху, почувствовала себя парящей среди звезд птицей. Даже руки захотелось раскинуть, словно они были крыльями, и почувствовать пьянящее чувство свободы. Ее у меня так давно не было! И как ни странно, путешествие на «Звездном страннике» снова его подарило.
— Капитан! — воскликнул Нарий, и я быстро обернулась и замерла, не зная, как поступить, потому что так и находилась на капитанском мостике.
Дисар-ри стоял у входа в пульт-гостиную и смотрел на меня. В полутьме сверкали его глаза, в которых плескалось чистое серебро. Крылья по-прежнему оставались такого же цвета, что и глаза. И это ярко контрастировало с цветом его одежды — черным кителем, брюками и рубашкой. Волосы перекинуты на плечо, явно влажные, потому что сушили их наспех.
И я почувствовала, как ноги перестают меня слушаться, а сердце несется вскачь. И разом душу наполнило столько эмоций и чувств!
Дисар-ри оглядел замершую меня, уверенной походкой пересек пульт-гостиную, поднялся на капитанский мостик, наклонился и, не давая опомниться, поцеловал. Вселенная рассыпалась на звезды, сужая пространство до мужчины, чьи губы ласкали мои, а руки прижимали к себе. Она спрятала нас, укрыла серебряными крыльями тейринца, даря безумно-прекрасное мгновение счастья.
Теперь я понимала, как люди обретают крылья. Распахивая сердце, рассыпаясь на частички от дыхания любимого, сходя с ума от непрекращающихся поцелуев.
Я отвечала робко, неуверенно, цепляясь руками за его китель, и абсолютно не понимала, как я без этого мужчины жила.
Он выдохнул, отпуская лишь на мгновение, прежде чем начать покрывать мое лицо поцелуями, ласкать пальцами шею, плечи, позвоночник, окутывая и опутывая невероятным теплом и нежностью. Словно все это копилось в нем долгое время, а отдать было некому. Наши взгляды встретились, а губы вновь нашли друг друга. Мир для меня снова перевернулся, потерял целостность, обретая ее в одном-единственном мужчине.
— Как же я люблю тебя, Рина, — прошептал он, прижимая к себе.
— И я тебя люблю, Дисар, — отозвалась, краснея и сходя с ума от счастья.
Он неожиданно поднял мою голову, заглянул в глаза и спросил:
— Рина, для нас рихани — это пара на всю жизнь. И ты ею для меня стала. Согласишься пройти со мной обряд на Самоцветном озере в долине Инарула, официально подтверждающий нашу связь по тейринским обычаям?
— Да я даже про рихани ничего толком не знаю.
— Я жить без тебя не смогу, дышать, — серьезно ответил он. — Другие женщины… Словно их и нет. Каждое перо, которое серебрится на крыльях, — подтверждение моих чувств. Я дам тебе свою защиту, дом, возможность заниматься тем, что по сердцу… всего себя. Только не отказывайся подарить мне счастье — быть с тобой. Я обещаю, что никогда не заставлю тебя жалеть об этом выборе. Рина, тезаринка моя, рихани…
Он ласково погладил мой подбородок пальцами, не отпуская и смотря в глаза.
— Твоя, — прошептала я, так и не придя в себя, но поняв, что меня зовут замуж.
Он взял мои руки, поднес к губам и нежно-нежно, так и не сводя с меня счастливых сияющих глаз, поцеловал. В них уже билось желание, и я не понимала, как он сдерживается, а главное — зачем. Провела рукой по его груди, шалея от собственной смелости, и предвкушающе улыбнулась. Страсть, с которой он меня поцеловал, накрыла волной, смывая стыд и страх. И тут же снова сменилась безграничной нежностью.
— Если я спрошу, в чью каюту мы пойдем, ты не оскорбишься? — прохрипел он.
Я застонала.
— Рина…
— Я уж думала, ты не спросишь.
И сама потянулась к нему, целуя и пьянея от происходящего.
— Ты не ответила, — выдохнул он.
— Чья ближе? — все еще сходя с ума, поинтересовалась я.
— Моя.
— Тогда в нее.
Он больше не спрашивал и ничего не уточнял, подхватил меня на руки и, целуя, понес в каюту. И правильно, идти я уже не могла, коленки подгибались. Удивительно, что Дисар не стал торопиться, явно сдерживаясь и решая продлить эти сумасшедшие для нас обоих мгновения. Ловил мой отклик на каждое его прикосновение, одежду с меня снимал слишком медленно, и я даже вздумала возмутиться. И он тут же накрыл меня собой, целуя и по-прежнему лаская, давая привыкнуть к ощущению его горячего тела на моем. Меня охватил жар, я скользила по моему мужчине руками и губами, выгибалась и стонала, требуя большего, а он… медлил.
— Рина, — вдруг прохрипел он, — я у тебя первый? Я… изучал земную литературу… Не хочу твоей боли.
— Первый, — прошептала я и доверчиво обвила его всего, пеленая в свои объятья. — И иначе у нас не выйдет. Просто заставь меня забыть… об этой боли. Ты сможешь.
Я целовала его плечи, гладила мягкие перья на крыльях и горела от любви.
— Простишь? — поинтересовался он, похоже, переживая больше меня.
— Даже интересно стало, капитан, что вы там вычитали, — не удержалась я от ехидства. Все-таки слишком дотошно он уточняет.
— Рина, не смей обращаться ко мне так. Я же тебе близкий…
— Не настолько, насколько хотелось бы. И к тому же… когда я так тебя зову… это так возбуждает, не находите, капитан?
— Это сводит с ума, — признался он, а потом накрыл меня собой, целуя и сметая наши общие сомнения и переживания, наполняя и даря желанное наслаждение.
Я никогда не чувствовала ничего подобного, столь яркого и невероятно прекрасного. Я потерялась в этом мужчине и снова обрела себя, настоящую и живую. Сила вырвалась, оплела, добавила огня. Дисар смел меня волной, обрушился, не давая выплыть, при этом по-прежнему оставаясь нежным. И как у него это получается — совместить несовместимое? Я целовала его губы, вскрикивая и выгибаясь, боясь отпустить хоть на мгновение, чтобы не потерять. Мой самый восхитительный мужчина на свете. Единственный. Для понимания этого мне не нужно серебрение на несуществующих крыльях.
— Люблю тебя.
— Люблю, — эхом повторила я, рассыпаясь на части и увлекая его с собой.
Оглушенные, так и не разомкнувшие объятий, спрятанные от всего мира серебристыми сверкающими крыльями, мы пришли в себя через маленькую вечность.
— Где же ты была всю мою жизнь?
— На другом конце Вселенной, — честно ответила я.
Дисар-ри нежно провел кончиками пальцев по моей щеке. Глаза у него в этот момент казались совсем серебряными, словно забрали свет далеких звезд.
— Я до сих пор не могу поверить, что нашел тебя… встретил, — хрипло прошептал он.
— Ты говорил о последней стадии слияния… — начала я, тоже проводя по его лицу пальцами, все еще смущаясь и так до конца и не приняв произошедшее.
— Хочешь поговорить? — догадался мой капитан.
— Да.
Взгляд его скользнул по моим губам, он чуть вздохнул и на миг прикрыл глаза, словно собирался признаться в чем-то постыдном.
— Стадий несколько, тезаринка. Сначала в нас меняется эмоциональный фон. И чем сильнее тейринец, тем мощнее он проявляется, когда встречаешь ту, что способна стать парой.
— Избранниц может быть несколько?
— Рина, — он наклонился и нежно меня поцеловал, — духи на нашей планете дают тейринцам всего три попытки, чтобы выбрать.
— И я у тебя…
— Вторая. Я скажу это тебе сейчас, и больше, пообещай, мы не будем возвращаться к моему прошлому с другой женщиной. Хорошо?
Я кивнула, хотя чувство ревности так и жгло изнутри, норовя вырваться.
— У нас признаются две разновидности связи. Первая: женщина получает статус дайдре. Это та, к которой мужчина тянется… физически. Эмоциональный фон тоже становится активен. Если откликнется еще и сердце, то тогда женщина становится рихани — единственной. У меня была дайдре, но она полюбила другого мужчину. Их чувства стали взаимны. И я… отпустил.
Я замерла, а потом прижалась к нему еще теснее.
— Я тебя никому не отдам.
— Крадешь мои слова? — улыбнулся он, взъерошив мои волосы.
— Что? Ты называешь меня воришкой? — рассмеялась я.
— А кто украл мои сердце и душу?
— Капитан, да вы стали изъясняться как настоящий романтик!
Теперь уже рассмеялся он, тут же впился в губы долгим поцелуем, с трудом отпуская.
— Так… Мы про стадии слияния начали говорить. Раз уж обещал рассказать, то надо выполнять.
Он отдышался, снова поцеловал меня, заставив смеяться, а потом все же посерьезнел.
— Все началось как раз с того момента, как я увидел тебя на этих проклятых испытаниях.
— Дисар! — вспыхнула я. — Это была стандартная для Межзвездной Академии Риндара практика.
— К шархам ее! Ты там чуть не умерла. Я бы вашего ректора… на кусочки разорвал!
— Дисар! — Я прижалась к нему, успокаивающе провела рукой по плечу разбушевавшегося мужчины.
— Ты не понимаешь, Рина. Я… У меня крылья потяжелели. Я думал, никогда уже не смогу летать. Я думал, умру, столько было чувств.
Сдается, это признание далось ему с огромным трудом.
— На меня небо опрокинулось, а мир обрел краски, только когда посмотрел на тебя. Исцарапанную, в разодранной одежде, доверчивую до невозможности, слишком добрую для этого мира. Тезаринка, что же ты со мной тогда сотворила?
— Ты же смог взять в руки.
— Думаешь, был выбор? Ты ведь почти умирала.
— Преувеличиваешь.
— Преуменьшаю, — поправил он. — Отпускать я тебя даже и не собирался. Уже тогда не собирался, как бы ни оправдывал свой странный поступок взять тебя на «Звездный странник». Я же понимал, насколько это опасно. Если о Лар-ине получил наводку и решил держать врага перед носом, то…
— Ты ей поможешь? — не удержалась я.
Дисар-ри посмотрел на меня так, будто хотел обратить в камень.
— Вот именно потому, что ты такая наивная и добрая, тебе нужен я, — на полном серьезе заявил он, явно намекая, что согласия на церемонию закрепления связи я так и не дала.
И я понимала — не отступит, даст прийти в себя, принять как данность нашу неразрывную связь, а потом снова вернется к этой теме. И я знала, что отвечу согласием. Куда я теперь без своего капитана?
— Так, значит, проявление сильных эмоций — это и есть первая стадия слияния?
— Да. На тейринском языке, правда, такого слова, как слияние, нет.
— А какое есть?
— Притяжение, — отозвался Дисар-ри.
— А вторая стадия как проявляется?
Он неспешно коснулся меня крылом, погладил плечо, улыбнулся.
— Крылья начали серебриться, да?
— Да, тезаринка. И пока они не обрели такой цвет полностью и ты сам не признал, что встретил именно рихани, тейринец может оборвать связь, которая только начинает формироваться. Впрочем, у меня этого желания отказаться от тебя не возникало. Ты зацепила сразу же. Искренностью, любопытством, жаждой знаний, беззащитностью. Губительные пески Зарисы!
Дисар покрыл мое лицо поцелуями, снова укутывая в свои крылья.
— Да я ради тебя все правила на своем корабле нарушил, Рина!
— Например?
— На капитанский мостик пустил, о Тейрине скинул закрытую информацию, к озеру Урхун-тан повез, Джану простил его оплошность с хищной кошкой на Снежном Цветке.
— А еще были эдельвейсы, которые превращались в бабочек, — мечтательно улыбнулась я.
— Я хотел тебя порадовать, — просто сознался он.
— Удалось, — прошептала я, едва ли не мурлыкая от счастья. — Хотя, полагаю, тебе нелегко было разбираться в характерах землянок.
Дисар-ри не ответил, но слегка поморщился.
— Я справился, надеюсь. Но информация оказалась столь противоречива… Дядя до конца жизни будет мне припоминать эти странные запросы.
Я улыбнулась, а потом все же спросила:
— Сблизиться хотел, да? Или это тоже стадия слияния?
— Отчасти. Мне просто стали безразличны другие женщины. В мыслях осталась лишь ты.
Я приподнялась, заглянула ему в глаза.
— Дисар, почему ты не хотел давать мне информацию о тейринцах?
— Доступную дал, а остальное… Она в закрытом доступе для других инопланетных рас, Рина. Мы слишком ценим свою свободу, чтобы ее лишиться. Если эти сведения получат другие, узнают о наших способностях… За нами начнут охотиться, изобретут какую-нибудь мерзость, чтобы создавать пары искусственно.
Я вздрогнула, поймав себя на мысли, что Дисар-ри очень мудр и дальновиден.
— Этот закон был принят не случайно. И мы ни разу не пожалели о его действии. Да и напугать я тебя боялся, Рина. Ты же землянка, у вас все другое. Узнай ты о моих намерениях — создать истинную пару в первую неделю знакомства, что бы сделала?
Бежала бы от него как от огня. Я виновато посмотрела на капитана и вздохнула.
— Я хотел тебя уберечь, моя рихани, а не лишать выбора. Думал, узнав меня настоящего, полюбив, ты примешь эту связь, отнесешься к ней проще.
— Возможно, — согласилась я. — Ты был мне небезразличен.
— Я знаю. Когда у тейринца серебрятся крылья, он чувствует эмоции пары. Не всегда, это происходит хаотично и спонтанно, но все же…
Я застонала, вспоминая, сколько всего ощущала, и захотела зарыться головой под подушку. Дисар, естественно, не дал, отвлекая поцелуем и снова шепча, как сильно любит, рассказывая, что пережил, когда я сорвалась в пропасть.
— И ведь мог не успеть… — прохрипел он.
— Поэтому и решил учить самообороне?
— Я всегда буду тебя защищать, Рина. Это мое право. С того первого момента, когда мы встретились.
От этих слов в горле встал ком. А ведь он прав! Тысячу раз прав! Воды тогда на полигоне после испытаний дал, мазь прислал, чтобы вылечить ожоги и раны, хищников ко мне не подпускал, морского змея убил, вывел из джунглей… Этих проявлений защиты столько, что мне кажется, сойду с ума. А ведь была еще и забота. Подснежники, за которыми он летал ночью. Приготовленная земная еда. Перо с семенами сапфировой риндайрамы. Помощь в сдерживании энергии при взлетах и приземлениях.
— Дисар…
Мужчина окинул меня жадным взглядом, явно не подозревая о моих недавних мыслях, снова поцеловал страстно, даже немного жестко, но потом стал нежным до безобразия, до слез, выступивших у меня на глазах от этого проявления любви.
— Ты все время сдерживался, — вдруг осознала я простую истину.
— В пещерах на Рохтан-Ритуну я чуть не сорвался.
Он взял мое запястье, поцеловал, заставляя гореть от этого простого прикосновения, напоминая о том первом свидании.
— Никогда и никого не желал так, как тебя. Ни о ком так не мечтал…
— Мечта сбылась, — прошептала я.
— Какая же ты сладкая, — откликнулся он. — Я абсолютно не знал, что делать после того, как случилась атака на «Звездный странник» в открытом космосе и когда нес мою рихани на руках, а ты шептала, насколько я нужен одной землянке. Рина, сказать, что от меня пахнет твоим домом, — для тейринца равносильно признанию в любви.
Я пискнула и уставилась на него, а потом ворчливо заметила:
— Ты это мое «потрогать» больше припоминал, пока свое не получил, а про важные для твоей инопланетной расы вещи промолчал.
— Так я же сейчас рассказываю, тезаринка.
— Когда ты окончательно принял, что я — твоя рихани?
— Помнишь, когда добывал риндайрамы?
Кивнула, пытливо вглядываясь в его лицо.
— А потом эта простуда… Она и представляет собой четвертую стадию слияния.
— Ты шутишь?
— Нет, тезаринка. Просто когда мужчина близок к признанию того, что женщина рядом с ним — рихани, защита слабеет. Правда, не ожидал стремления меня вылечить. Лео рассказал. Я помнил все лишь частично. Спасибо, радость моя.
Дисар светло улыбнулся, а потом вздохнул и сознался:
— Я приходил к тебе в каюту, когда ты спала. Часто. Почти каждую ночь.
— Зачем?
— Смотрел на тебя. Звучит бредово, но я не мог отказаться от этих мгновений. И вот в ту ночь, когда поправился, тоже пришел. И окончательно признал тебя рихани.
Я от удивления не знала, что сказать. Понятно, когда влюбляются, если жизнь спасают, но вот так… Все же тейринцы поистине удивительная раса, что ни думай. Все у них не так, как… у землян? От этой мысли даже захотелось рассмеяться. Нашла с кем сравнивать тейринцев!
— Дисар, после того как признал, ты пытался от меня отказаться, когда случилось похищение на «Медузе».
— Я объяснил причину, рихани. Если бы ты умерла… Если бы…
— Просто никогда от меня не отказывайся.
— Никогда, — клятвенно пообещал он. — И не сомневайся в этом, как тогда в джунглях, где почему-то посчитала себя обузой. Ты не просто моя единственная, Рина, ты — вся моя жизнь. И я — твой, пока не погаснет последняя звезда в этой Вселенной.
Мы больше не говорили в эту невыносимо короткую ночь. Наслаждались друг другом, выплескивая чувства и эмоции в поцелуях, то обжигающе страстных, то сказочно-нежных, сплетаясь и не разжимая рук ни на мгновение. Я так и уснула в коконе его серебряных крыльев, невыносимо уставшая и столь же невыносимо счастливая.
Дисар-ри
Связь на лаурте сработала, когда Рина сладко улыбнулась, но не открыла глаз. Ко мне сон так и не шел. И усталость не чувствовалась. Видимо, Лео перестарался с лечебной капсулой, загрузив ее на полную мощность. Я просто лежал, держа самую прекрасную женщину в объятьях, укрывая ее крыльями, и дышал счастьем.
Выбирался неохотно, осторожно, боясь потревожить сон моей рихани. Кажется, я вымотал ее до предела. И Рине необходим отдых. Слишком много потрясений на нее свалилось за последнее время.
Накинул халат и вышел из каюты в пустующую соседнюю. Дядя оглядел мой встрепанный вид, оценил сияние крыльев и довольно хмыкнул.
— Давно бы так, Дисар. Хотя желание потрепать перья из-за того, что ты чуть не умер, еще осталось.
— Как дела на Тейрине? — уточнил я, пытаясь прервать этот разговор.
— Спокойно. Правда, Диара, вернувшись из путешествия, каким-то образом прознала, куда ты отправился.
— Дворец цел? — поинтересовался я, зная, что от младшей сестренки, которая была даже не в курсе моего путешествия, можно ожидать всего.
— Имей в виду, я не стану скрывать от нее, что идея отправить ее в самую удаленную точку планеты на поиски сокровищ была твоей.
Я усмехнулся и пообещал дяде, что сейчас позвоню Диаре. Но не успел и попрощаться, как в каюту влетел Джан.
— Капитан, у нас на радаре десять военных тейринских кораблей. Они готовятся к бою. Рдан-ри, похоже, подстраховался. И его приказ уничтожить нас будет выполнен, несмотря на его смерть.
— Подмога будет через двадцать минут, Дисар. Продержись, — сообщил дядя и отключился.
Я поднялся, активировал громкую связь и объявил общую тревогу.
