Глава 49
Осень
В ПЯТНИЦУ ВЕЧЕРОМ ДРЕ приходит ко мне, и мы готовим пиццу. Раскатывая тесто и выбирая начинку, мы болтаем о том, как украсим свою комнату в общежитии УКЛА, хотим ли вступить в женский клуб и как часто будем приезжать домой (я хочу сказать, что часто, но вместо этого говорю: «Раз в месяц», а Дре даже это кажется слишком часто). Пока пицца печется, мы выходим во двор и забираемся в гамак. Лежим, прижавшись плечами, и волосы наши переплетаются. Дре кладет голову мне на плечо.
– Я так рада, что мы будем учиться в УКЛА вместе, – говорит она. Как будто это свершившийся факт. Будто мы уже поступили. – Кому нужны новые друзья?
– Можно с кем-то и познакомиться, – отзываюсь я.
– Ну ладно. С парочкой людей, – соглашается она.
Мы раскачиваемся, и под нашим общим весом гамак провисает так низко, что я удивляюсь, почему мы задницами не задеваем землю.
– Рей, – начинает Дре, но прерывается, и по ее тону я понимаю, что она хочет спросить меня о чем-то, что мне не понравится. Все во мне сжимается.
– Что?
– Тебе не стало лучше?
– Не знаю, – честно признаюсь я.
Думаю, со мной уже все хорошо, но если бы это было не так, откуда бы я об этом узнала? Все мне постоянно задают этот вопрос – наверное, это значит, что со мной еще не все в порядке.
– Скоро будет, – говорит она и целует меня в щеку.
– Зачем тогда ты спрашивала, – смеюсь я, – раз сама собиралась ответить на свой вопрос?
– Просто сейчас ты в первый раз признала, что, возможно… с тобой не все хорошо. Впервые за долгое время. Но, по-моему, это как раз здорово. И это значит, что ты ближе к восстановлению, чем тогда, когда гордо вышагивала по школе, как какая-то чокнутая заводная кукла.
– Андреа! – говорю я, притворяясь обиженной.
По крайней мере, я пытаюсь притворяться, что обижена, хотя и правда обиделась. Так что пихать Дре в плечо в якобы игривой манере получается немного сильнее, чем должно быть, и мы чуть не вываливаемся из гамака. Дре хохочет своим низким грудным смехом, и он, как всегда, так заразителен, что я сама начинаю смеяться. На телефоне звонит будильник.
– Пиццы готовы. Пойдем, заводная кукла.
Мы выносим их во двор, раскладываем на траве плед и начинаем ужинать прямо под пальмами и звездами.
– Я только что поняла, какой этот Сет, – говорит Андреа и берет кусок своей «особой пиццы Андреа» (сладкий перец, лук, свежая моцарелла и ветчина).
– Какой?
– Он как вот тот парень, который играл Бэтмена, в фильме «Маленькие женщины».
– Сет Бэтмен?
– Да нет, тот парень в «Маленьких женщинах», который озабочен по поводу семьи героини.
– Лори?
– Да нет, парень!
Я широко улыбаюсь.
– Лори и есть парень. Он женится на Эми, да?
– Не важно. Да, это он. Сет, как этот парень. Он просто хотел быть ближе к твоей семье и к вашему образу жизни.
– Дре, о чем ты говоришь?
– Если бы мы жили во времена «Гордости и предубеждения», он абсолютно точно женился бы на девушке из более богатой семьи. Чтобы улучшить свое положение в обществе и все такое.
– Да, но сейчас совсем не время «Гордости и предубеждения», – отвечаю я. – Мы живем в наше время. И вообще у нас даже речи не было ни о какой женитьбе.
– Времена изменились, а люди нет.
Она говорит как ведущая телешоу. Я закатываю глаза и кидаюсь в нее корочкой. Дре хватает ее и откусывает кусочек.
– Рей, мне кажется, он не видел тебя. Ему показалось, что он познакомился с девушкой мечты, которая представляла собой жизнь, какой он хотел бы жить. А когда все стало реальным, ты стала реальной, когда ты напортачила, он не смог справиться. – Дре делает паузу. – Думаю, вы оба запали друг на друга по неправильным причинам. Ты – потому что он сам в тебя втюрился, в этом чувстве всегда есть особая сила.
Когда я пытаюсь возразить, Дре поднимает руку.
– Для тебя этим все не ограничилось, я понимаю. Еще он… избавил тебя от себя самой, так я считаю. От того, о чем ты не хотела думать.
– Звучит так, будто я его использовала или что-то такое.
– Ну а это так?
Я задумываюсь.
– Не нарочно, но да, – признаюсь я. – Мне нравилось, как я себя чувствовала рядом с ним. По крайней мере, раньше. Теперь рядом с ним я чувствую себя дерьмом собачьим. Но… – Я замолкаю.
– Ты порой вела себя с ним дерьмово, да? – говорит Дре с натянутой улыбочкой.
– До этого доходило, – говорю я.
Дре и половины истории не знает. Например, того, как я оставила его в комнате, когда заехала Либби. Или как я специально его все лето дразнила, потому что это доставляло мне удовольствие.
– Я этого не хотела. Меня просто немного унесло, это все из-за того, что он так мной заинтересовался, как ты и сказала.
Все дело было в чувстве власти, которую я над ним испытывала. Теперь меня буквально пронзает насквозь мысль о том, насколько я ошибалась.
– Я уверена, что ты вела себя плохо не нарочно, – говорит Дре и кивает головой. – А уж он-то точно позволял себе всякое дерьмо по отношению к тебе.
Я знаю, что она пытается снять с меня часть ответственности, потому что она моя лучшая подруга, и я ей за это благодарна, но все равно чувствую, что нельзя было так относиться к Сету.
– Жаль, что ты мне обо всем этом не рассказывала, – говорит Дре и замолкает. – Иногда мне кажется, что вопрос тут не только в Сете, Рей-Рей.
Я знаю, что она имеет в виду. Точнее кого.
– Возможно, – впервые признаюсь я себе, но из-за этого мне тоже неловко. Так я начинаю думать, что я просто использовала Сета, чтобы забыть про Мику. Но дело было не только в ней и не только в том, что мне нравилось его внимание. Сам Сет тоже мне нравился. Даже не просто нравился. – Вопрос во многом был именно в Сете. Не только… сама понимаешь… – Мой голос прерывается, потому что даже наедине с Дре, даже по прошествии всех этих лет я не могу вслух произнести имя Мики. – Кажется, я его и правда… любила. Как-то по-особому.
– Ты любила его версию. И он любил одну из версий тебя.
– Но разве не со всеми так? Мы все – только версии самих себя.
Дре поднимает брови:
– А вот тут ты глубоко копаешь, Рей-Рей.
Я толкаю ее локтем:
– Ты первая начала.
– Ну, я же всегда где-то рядом, готова пообсуждать с тобой глубоко философскую ерунду. Слушай-ка! А может, мне пойти на философский?
– Дре!
– Не-а, даже не начинай, я знаю этот тон. Собираешься соплями своими тут меня обмазать? Я и так вымазалась соусом от пиццы.
– Просто спасибо тебе.
– Рей, девочка моя, даже не благодари меня, что я рядом. Я всегда буду рядом, договорились?
Я улыбаюсь ей в ответ, но грудь мою пронзает острая боль. Потому что всегда быть рядом не может никто.
