Глава 19
Лето
МЫ С СЕТОМ ТЕПЕРЬ почти все время вместе, и чаще всего я даже не звоню ему и не отправляю эсэмэски перед тем, как подъехать к нему. Сегодня не исключение. Когда я стучу в дверь, его мама выкрикивает, что она открыта, и я вхожу в трейлер. Она, усевшись за единственным столом, перебирает горку всякого хлама.
– Привет, Люсиль, – здороваюсь я и подхожу поближе рассмотреть находки. – Бриллианты не попадались?
– Нет пока, – отвечает она, разглядывая нечто смахивающее на расплывшиеся часы, те самые, что на картине Сальвадора Дали. – Но ведь никогда не знаешь, пока не рассмотришь как следует.
И подмигивает мне:
– Сет у себя в комнате, можешь к нему зайти.
У Сета крошечная комнатка, больше похожая на шкаф. Я была в ней всего пару раз, но знаю, что дверь сюда не открывается полностью из-за габаритов помещения. Осторожно открываю ее, стараясь не ударить ею об изножье кровати, и проскальзываю в тесное пространство. Сет спит, свернувшись калачиком на боку, его рот чуть приоткрыт. Я слышу его дыхание.
– Сет? – тихо говорю я. А затем повторяю, но погромче: – Сет!
Никакой реакции. Я осторожно, очень осторожно трогаю его за плечо, и он, вздрогнув, просыпается.
– Рейко, ты?
Он смотрит на меня, недоуменно моргая, будто не веря, что это на самом деле я.
– Я здесь с секретной миссией, – поясняю я и, присев на край кровати, хлопаю его по ноге. – Я приехала, чтобы увидеть тебя.
Могу поклясться, он начинает излучать свет. Несколько часов мы проводим в дороге, проезжая мимо наших любимых мест. Сегодня все представляется другим. Ничто не разжигает во мне огонек приятного возбуждения, как обычно бывает, если мы находим что-то очень занятное и необычное, что-то, как нам кажется, предназначенное исключительно для нас двоих. Мы проезжаем по дорогам, на которых раньше не бывали, пробираемся по каньонам, и, когда ветер крепчает, крепчает по-настоящему, мы еще за много-много миль от дома. Я останавливаюсь на обочине, но не потому что чувствую, что здесь нас ждет что-то интересное, а потому что машину начинает мотать на дороге.
– Дикий ураган, – говорю я, и Сет кивает, но я не могу понять, слышит ли он меня вообще.
– На следующей неделе у меня день рождения, – сообщает он, не поднимая глаз. – Четвертого июля, кстати.
– Ой, – говорю я, потому что не знаю, хочу ли того, чтобы мы отмечали наши дни рождения вместе.
Праздновать течение времени – нет, этим мне не хочется заниматься с Сетом. Меня как раз привлекает, что мы с ним существуем вроде как вне времени. Что мы отделены от остального мира.
– Я надеялся…
Он начинает обкусывать ноготь или по крайней мере то, что от него осталось. Он постоянно грызет ногти, отчего они всегда красные и обглоданные. Не могу на это смотреть.
– Перестань грызть ногти, – говорю я резче, чем хотела, потому что видно, что Сет нервничает. Я тоже выхожу из себя.
– …что мы могли бы провести этот день вместе. Например, поужинать?
– Только… Только мы с тобой вдвоем?
– Ты так спрашиваешь, будто обычно с нами бывает кто-то еще. Мы, по-моему, всегда только вдвоем, – говорит Сет.
Нет, лучше уж он продолжал бы глодать свои ногти, потому что в его взгляде такой напряг, что мне хочется отвести глаза. Сет продолжает:
– Я кое-что запланировал.
У меня в голове включается сигнал воздушной тревоги. Ага, значит, не просто ужин и все. Оказывается, он что-то запланировал. И тут меня внезапно охватывает страх при мысли, что ждет нас дальше.
– Но разве тебе не хочется провести свой день рождения с… с твоими друзьями? – мямлю я, пытаясь выиграть время.
Я имею в виду «с другими своими друзьями». С теми, с кем он учится в школе. Хотя, возможно, у него таких друзей и нет. Дре же сказала, он одинокий волк.
– А мы разве не друзья?
Я вздыхаю.
– Я не это имела в виду. Я просто… я просто удивляюсь, что ты хотел бы провести свой день рождения со мной. И только со мной.
Вообще-то удивляться нечему, но я все же удивлена. Снаружи бесится ветер: он как будто приглашает нас выйти из машины и поиграть с ним. Салон кажется мне с каждой секундой теснее, и я чувствую, что, если сейчас же не выйду, он просто раздавит меня.
– Давай выйдем, – говорю я, открывая дверь.
Оказывается, это не так просто: нужно как следует надавить, и тут ветер, словно передумав, резко меняет направление, распахивает дверцу настежь и швыряет в салон песок.
– Ну же, давай, выходи!
Я выскакиваю в пустыню, не обращая внимания на резь в глазах от песчинок, наплевав на то, что мы даже не знаем, где находимся. В воздухе сплошной песок: кажется, что он блестит от него, сияет бледным золотом, и я, взяв горсть, бросаю ее вверх, словно желая участвовать в празднестве песка, на котором мы невольно стали гостями.
– Где это мы?
Сет стоит рядом со мной, пытаясь перекричать вой ветра.
– Где мы?
– Там, где приключения! – отвечаю, ныряя в гущу золотого водоворота.
На мне сегодня длинное свободное платье, его тут же подхватывает ветер, и я уже не понимаю, то ли сама кружусь, то ли платье кружит меня.
– Рей, вернись! – доносятся до меня крики Сета, но я и не думаю останавливаться.
Я бегу и бегу, кружусь и кружусь, будто стремясь сбросить с себя все то, что происходит у нас с Сетом. Я не хочу, чтобы все усложнялось. Хочу, чтобы мы с ним так и продолжали наши ночные вылазки в пустыню в кромешной тьме и ни о чем больше не думать. Чтобы между нами все было просто и непринужденно. Ни обещаний, ни клятв.
– Ну, догони меня, – зову его я, но голос мой заглушается воем ветра.
– Рейко, по-моему, это песчаная буря! Нужно вернуться в машину!
Зачем мне возвращаться в машину, если я летаю? Мне нравится ощущение ветра на лице, в волосах и то, что я вот-вот поднимусь в небо и улечу далеко-далеко отсюда.
– Давай танцевать! – кричу я Сету, и он протягивает мне руку, но ветер на моей стороне, он отталкивает меня, и рука Сета до меня не дотягивается.
– Рейко, я серьезно! Нам на самом деле нужно в машину!
– А мне нужно танцевать! Танцевать, танцевать, танцевать!
Воздев руки к небу, я продолжаю кружиться. Я кружусь так, что уже не могу понять, где звезды: надо мной или вокруг меня. Кажется, мне по силам взлететь в ночное небо и навечно там остаться. В свисте ветра я улавливаю мелодию, кроме меня ее никто не слышит, и она восхитительна.
– Звезды поют! – кричу я.
Крепко-крепко зажмуриваюсь, чтобы не ослепнуть от песка, не видеть и не слышать ни ветра, ни неба, ни призывов Сета отметить с ним на пару его день рождения, и мне начинает уже казаться, открой я глаза, – ветер подхватит меня и унесет в неведомую страну, как Дороти из «Волшебника страны Оз». Когда ветер на мгновение стихает, чтобы снова начать буйствовать, я открываю глаза и смеюсь. Я вся покрыта песчаной пудрой – она везде: в волосах, в уголках губ, между пальцев.
– Рейко, иди же сюда! – кричит Сет.
Я иду на его голос. Куда мне еще идти? Что мне остается? Я ведь не в стране Оз, а все еще здесь. И Сет где-то рядом. Приподняв длинную юбку, бегу обратно к машине. Сет так и стоит рядом с ней, он даже не сдвинулся с места, но и он весь в песке, как я. Только ему не смешно.
– Что это на тебя нашло? – спрашивает он, когда мы забираемся обратно в салон и включаем зажигание. Все сиденья теперь в песке, но мне-то до фени. – Чего это ты так рванула в пустыню?
– Захотелось приключений.
Включив фары, я трогаюсь с места и разворачиваюсь, собираясь возвращаться.
– Разве мы не за этим выезжаем в пустыню?
– Ринуться сломя голову неизвестно куда во время песчаной бури – не приключение, – зло бросает Сет. Потом, чуть успокоившись, говорит тише: – Мне показалось, ты бежишь от… бежишь от меня.
Да нет, не от него, а от того неизбежного, к чему мы мало-помалу приближаемся. Я хочу побороть время. Я хочу, чтобы между нами все оставалось так же, как сейчас. Чтобы мы старались перекричать пустынный ветер, чтобы на нас сыпался песок, чтобы мы плясали наперегонки со звездами. Но я чувствую, что Сет хочет от меня большего, чем просто вылазки в пустыню. Он хочет, чтобы мы существовали в реальном времени, а не только в наших ночных поездках по пустыне.
Молча мы подъезжаем к его трейлеру, и я выключаю фары, чтобы светом не разбудить его маму.
– Ну что же, спокойной ночи, – говорю я.
Сет не выходит из машины. Вместо этого он открывает рюкзак:
– У меня для тебя кое-что есть.
Он протягивает мне маленькую белую коробочку. Я смотрю на нее как на ядовитую змею.
– Что это? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами:
– Почему ты такая недоверчивая?
Потому что мне кажется, приняв от него подарок, я приму и… что-то еще.
– Это так, пустячок. Запоздалый подарок к твоему дню рождения.
На слове «день рождения» голос его срывается:
– Твой день рождения был незадолго до нашего знакомства в парке Джошуа-Три. Девятого мая.
Он прав, и мне становится неловко при мысли о том, что еще он может обо мне знать, что еще припрятал на будущее и ждет момента, чтобы выложить мне.
– И правда запоздалый, – отвечаю я и улыбаюсь, как всегда, когда хочу скрыть смущение.
Взяв у него коробочку, слышу, как что-то внутри звякает.
– Осторожно, – предупреждает Сет, выжидательно глядя на меня.
Я с опаской открываю крышку, как будто внутри действительно притаилась змея. Но там не змея. В коробочке серебряный талисман в форме полумесяца на серебряной цепочке, тоненькой, словно паутина, и мне кажется, она тут же порвется, стоит мне прикоснуться к ней.
– Ой! – восклицаю я, потому все так неожиданно и восхитительно. Словно рядом с тобой порхает крошечный колибри.
– Тебе нравится?
– Да, красивый, – отвечаю я, и это чистая правда. – Но Сет…
И мне, и ему понятно, что он не может себе позволить делать подобные подношения.
– Его мама нашла, – быстро выпаливает он. – То есть она нашла полумесяц и цепочку по отдельности, ну а я их соединил.
То, что эта вещица – одна из находок матери Сета в пустыне, лишь повышает ценность его подарка.
– А вдруг твоя мама собиралась его продать?
Сет недовольно поджимает губы, и я тут же жалею, что сказала это.
– Если тебе не нравится подарок, так и скажи.
– Он мне нравится.
Я вынимаю кулон из коробочки.
– Поможешь надеть его?
Дрожащими пальцами Сет убирает волосы у меня с шеи. Он тихо чертыхается, возясь с застежкой. Я сижу неподвижно – по-моему, даже не дышу.
– Готово, – с гордостью сообщает он.
С моей шеи теперь свисает поблескивающий в темноте полумесяц. Я не спрашиваю, помнит ли он, как я когда-то сказала ему, что, мол, хочу луну с неба. Я и так знаю, что помнит. Сет шумно сглатывает.
– Так что… на следующей неделе? Четвертого?
– Конечно, – отвечаю я, и мне непросто сохранять непринужденный тон. Я понимаю, что мы приближаемся к тому, что мне уже не остановить. И его улыбка озаряет ночь.
