– Смотри-ка! – Кейро не спускал глаз с Ключа. – Цвета меняются.

Финн поднял кристалл повыше и поймал им отблеск света. Замельтешили красные огоньки, постепенно собирающиеся в бледную радугу. Ключ в его руках потеплел.

– Может быть, она уже Внутри.

– Тогда почему не выходит на связь?

Ковылявший впереди Гильдас обернулся:

– Куда дальше, Финн?

Финн понятия не имел. Разбитый бурей корабль остался далеко позади, куб перешел в тоннель, сужавшийся по мере их торопливого продвижения, и очень скоро беглецы оказались в тесном и низком коридоре с черными каменными стенами, посверкивающими знакомым обсидиановым блеском.

– Держитесь рядом со мной, – буркнул Финн. – Мы не знаем, как далеко распространяется защитное поле.

Гильдас едва ли услышал своего провидца. С того момента, как старик поговорил с Джаредом, лихорадочная одержимость вновь овладела им. Теперь сапиент взволнованно хромал впереди, исследуя царапины на стенах и что-то бормоча себе под нос.

– Старикан совсем рехнулся, – с отвращением выдавил Кейро и оглянулся назад. – А эта зараза!

Позади плелась Аттия. Казалось, она специально шла медленно, чтобы как следует над чем-то поразмыслить.

– Ну и номер она выкинула, – начал Кейро, бросив проницательный взгляд на Финна. – Настоящий удар ниже пояса, правда?

Финн кивнул. Услышанное от Аттии сильно подействовало на Клодию – она будто окаменела. Словно смертельно раненный человек, который старается как можно меньше двигаться, чтобы избежать боли.

– Но, – продолжал Кейро, – это значит, что выход есть. И мы сможем выбраться.

– У тебя нет сердца. Только о себе и думаешь.

– И о тебе, брат. – Кейро внимательно осмотрелся. – Если Снаружи существует и ты там типа король, то я буду беречь тебя как зеницу ока. Принц Кейро! Мне нравится, как это звучит!

– Не уверен, что справлюсь…

– Ты справишься. Ну, притворишься, делов-то. Ты же мастер на такие штуки, а? – Кейро искоса посмотрел на брата. – Всех обдуришь.

– Слышишь? – вдруг спросил Финн.

Шорох. Мягкий шепот вдали. Кейро обнажил меч. Их догнала Аттия.

– Что это?

– Что-то там, впереди. – Кейро внимательно вслушивался, но звуки прекратились.

Гильдас замер, опираясь о стену рукой, и пробормотал:

– Может, это Клодия нас нашла?

– Шустро она, если так. – Кейро плавно двинулся вперед. – Держимся вместе. Финн, иди последним и береги Ключ.

Гильдас фыркнул, но послушно занял место между ними.

Голос. Он звучал где-то впереди. Беглецы пошли медленнее, теперь путь им преграждали неизвестно откуда взявшиеся предметы: гигантские цепи, кандалы и оковы, кучи инструментов и даже сломанный и опрокинутый навзничь «жук». Они миновали несколько запертых дверей. За одной из них Финн сквозь решетку рассмотрел крохотную темную клетку: крысиная стая окружила пустую тарелку, в углу – груда грязного тряпья, прикрывавшего, наверное, чье-то тело. Здесь царила неподвижная, мертвая тишина, словно об этом месте не помнили даже его создатели. Закуток Тюрьмы, который сам Инкарцерон веками не удостаивал внимания. Как тот зал, в котором Маэстра и ее народ нашли Ключ и истлевшие останки человека, создавшего или укравшего кристалл.

Маэстра… Финн осознал, что начинает ее забывать, Казалось, с момента ее гибели уже прошло много лет. И все же воспоминания о падающем мосте и ее последнем взгляде еще жили в нем, подкарауливали по ночам, не давая заснуть. И ее жалость…

Аттия схватила его за руку, и он понял, что отстал.

– Очнись, брат, – зло прошипел Кейро.

Сердце колотилось. Он потряс головой, пытаясь вернуть ясность мысли.

Покалывание кожи на щеках ослабевало. Он глубоко вдохнул.

– Все нормально? – тихо спросил Гильдас.

Финн кивнул. Припадок почти взял над ним верх, дурнота не отпускала.

Он заглянул за угол.

Там звучал голос, говорящий на незнакомом языке, состоявшем из ритмического щелканья и писка. Голос обращался к «жукам», «подметальщикам», «мухам», металлическим «крысам», которые обычно уносили трупы. Миллионы этих тварей неподвижно застыли на полу огромного зала и в воздуховодах, повисли на веревках, и все они смотрели в одном направлении: на звезду, ярко сияющую во мраке. Инкарцерон инструктировал своих созданий, и произносимые им слова были немыслимой мешаниной звуков, поэзией треска и грохота.

– Они слышат его? – шепотом спросил Кейро.

– Это не просто слова.

В самом центре темноты чувствовалась вибрация, словно где-то билось огромное сердце или отсчитывали время гигантские часы.

Голос затих. Киборги тут же развернулись и безмолвно устремились прочь, пока не исчезли из виду.

Финн подался вперед, но Кейро остановил его.

Око все еще наблюдало. Огонек осветил пустой зал. А потом мягкий голос тихо произнес:

– Ключ у тебя, Финн? Могу я его забрать?

У Финна перехватило дыхание. Он бросился бы прочь, но помешал Кейро. Кусая губы, Финн различил тихий самодовольный смешок Тюрьмы:

– Клодия уже Внутри. Знаешь ли ты об этом? Конечно, я сделаю все, чтобы вы никогда с ней не встретились. Это легко, учитывая мои просторы. Не хочешь со мной поговорить, Финн?

– Он не уверен, что мы здесь, – прошептал Кейро.

– Не знаю, я так не думаю.

У Финна появилось странное желание покинуть пределы защитного поля, создаваемого Ключом, просто выйти из него. Но Кейро не отпускал. Развернувшись к Аттии, тот скомандовал:

– Назад, быстро.

– Конечно, я всего лишь машина, – язвительно продолжал Инкарцерон. – Не то, что вы. Или нет? Или и вы не так уж чисты и цельны? Возможно, мой маленький эксперимент кое-что прояснит.

Кейро, толкнув Финна, в ужасе заорал:

– Бежим!

Слишком поздно. Послышалось шипение и щелчок. Меч вылетел из руки Кейро и с лязгом прилип к стене.

Неведомая сила отбросила Финна назад, швырнула о камни, вывернула руку, в которой он держал нож. С другого бока давил Ключ, висевший у него на поясе.

– О! Наконец-то я чувствую тебя, Финн. Я чую твой страх.

Не пошевелиться. На какое-то жуткое мгновение ему показалось, что стена поглощает его, всасывает в себя, но тут его сзади потянул Гильдас. Финн, отпустив нож, высвободил руку и сообразил, что стена превратилась в магнит – к ней с бешеной скоростью устремился поток железных опилок, поверхность мгновенно покрылась слоем металлических предметов: обломками инструментов, гигантскими цепями. Финн пригнулся и выругался, когда что-то пролетело над его правым ухом.

– Отвяжись от меня! – завопил он.

Его тело было зажато теперь между Ключом и намагниченной стеной.

Гильдас ухватился за кристалл. Упершись пятками в пол, старик задыхающимся голосом крикнул Аттии:

– Помоги мне!

Маленькие ручки девушки тут же крепко вцепились в Ключ. Медленно, словно высвобождая его из невидимых пальцев, они перетянули кристалл на себя, и Финн упал вперед.

– Бежим!

– Но ты же не уйдешь без своего брата? – глухо рассмеялся Инкарцерон.

Уже решившийся бежать, Финн остановился.

Кейро стоял не шевелясь – одна его рука, странно вывернутая ладонью наружу, приклеилась к черной поверхности стены. Сначала Финну показалось, что брат просто пытается высвободить меч.

– Брось его! – заорал Финн.

Но Кейро повернул голову и зло глянул на брата:

– Да при чем тут меч!

Финн дернул руку Кейро. Бесполезно.

– Оставь его… – начал Финн.

– Я ни за что не держусь, – перебил Кейро и отвернулся.

Финн присмотрелся:

– Но…

Брат снова развернулся к нему, злоба полыхнула в его взгляде.

– Это я сам, Финн. Не понимаешь, что ли?! Не будь таким идиотом! Это я сам!

Ноготь указательного пальца на правой руке. Его намертво притянуло к магниту стены, и, когда Финн схватил руку и потянул что есть силы, ноготь оставался неподвижен – крохотный кусочек удерживался непреодолимой силой магнитного поля.

– Ну что, отпустить его? – лукаво поинтересовалась Тюрьма.

Финн встретился взглядом с Кейро.

– Отпусти, – прошептал Финн.

С яростным грохотом лавина металлического мусора обрушилась на пол.

Клодия остановилась:

– Что это?

– Что?

– Этот шум.

– В Тюрьме вообще очень шумно. Пожалуйста, давай вернемся к разговору о королеве. Похоже, она…

– Это оттуда. – Клодия всмотрелась в пространство прямо перед собой: она двигалась по низкому – в человеческий рост, – затянутому паутиной и тускло освещенному арочному проходу.

Инкарцерон рассмеялся, но в веселье его послышалась нота тревоги.

– Чтобы найти Финна, ты должна идти только вперед.

Клодия промолчала, внезапно ощутив возникшее вокруг напряжение, словно Инкарцерон затаив дыхание чего-то ждал. Какой же маленькой и уязвимой она себя ощущала!

– По-моему, ты лжешь, – решилась она.

Наступила тишина. Крыса пробежала по проходу; заметив Клодию, стала кружить поблизости. Затем голос задумчиво произнес:

– А это даже романтично, хоть и глупо. Потерянный принц, упрятанный в застенок герой… Ты хочешь, чтобы Финн оказался тем маленьким мальчиком. Но даже если он и есть Джайлз, здесь с ним произошло столько всего, что он уже не тот, кого ты помнишь. Я изменил его.

– Это не так. – Клодия не отрываясь смотрела в темноту.

– Так. Твой отец был прав. Чтобы выжить здесь, человек вынужден стать подонком, превратиться в зверя, лишенного сострадания, не замечающего чужой боли. Финн воровал и даже, возможно, убивал. Как такой человек сможет вернуться на трон и править? Разве ему можно доверять? Мудрые сапиенты создали систему, исключающую освобождение. Исключающую помилование.

От этого голоса у Клодии холодок бежал по коже. Не хотелось слушать, не хотелось поддаваться отравляющим душу сомнениям.

Клодия активировала Ключ, повернула в тесный проход и побежала.

Туфли скользили на каменном крошеве, которым был усыпан пол, прогнившей соломе и останках каких-то существ, истлевших настолько, что рассыпались от малейшего прикосновения.

– Клодия! Где ты?

Он был всюду – вокруг нее, над ней и под ней.

– Пожалуйста, остановись. Или мне придется остановить тебя.

Она не отвечала. Нырнув под арку, выскочила к развилке – три тоннеля расходились в разные стороны. Времени на раздумья не было – Ключ раскалился, обжигал пальцы, – и Клодия наугад бросилась в левый проход, промчалась мимо клеток с распахнутыми дверями.

Тюрьма зарычала, пол под ногами заходил ходуном, вздыбился, подбросив ее вверх. Закричав от боли, Клодия упала и поранила ногу. Тут же заставила себя подняться и побежала дальше. Пока у нее есть Ключ, Инкарцерон не может знать, где она.

Мир вокруг зашатался. Сгустилась темнота, едкий смрад потянулся от стен, черными тенями взметнулись к потолку летучие мыши.

Она не закричит. Прильнув к стене, Клодия продолжала двигаться вперед, даже когда пол вспух, встал горой, крутой и скользкой, и по склону посыпалась лавина щебня.

И в тот момент, когда Клодия уже готова была сдаться, скатиться вниз, она услышала голоса.

Кейро согнул пальцы. Он покраснел и старался не встречаться глазами с Финном. Тишину прервал Гильдас:

– Значит, я путешествовал с получеловеком.

Кейро оставил реплику без ответа. Он наконец посмотрел на Финна, который сказал:

– Давно ты об этом знаешь?

– С рождения, – ответил брат сдавленным голосом.

– Как же так?! Ты ненавидел и презирал их больше всех!

– А ты как думал?! – Кейро раздраженно тряхнул головой. – Я их ненавижу, и у меня для этого больше причин, чем у тебя. Ты разве не заметил, что я до смерти боюсь их?

Он метнул взгляд на Аттию, а потом заорал, обращаясь к Тюрьме:

– А ты! Клянусь, если бы я мог найти твое сердце, я бы разорвал его на мелкие кусочки!

Финн растерялся. Он всегда мечтал стать таким, как Кейро, – безупречным, красивым, дерзким, всегда завидовал энергии брата, его безграничной самоуверенности.

Да Кейро никогда никого не боялся!

– Все мои дети об этом мечтают, – с издевкой заметил Инкарцерон.

Кейро тяжело опустился на пол, словно его вдруг разом покинули силы.

– Я боюсь, потому что не знаю, как далеко это зашло, – проговорил он, поднял руку и согнул палец. – Выглядит как настоящий, да? Никто бы не догадался. И как узнать, сколько во мне еще вот такого? Внутренности, органы, сердце? Как мне узнать?

И столько отчаяния звучало в этих вопросах! Он наверняка задавал их себе миллионы раз, снова и снова, пряча страх за бравадой и высокомерием.

Финн посмотрел вокруг:

– Об этом может рассказать Тюрьма.

– Нет, да я и не хочу знать.

– Для меня это все не важно, – сказал Финн и, проигнорировав презрительно фыркнувшего Гильдаса, посмотрел на Аттию.

Та тихо констатировала:

– Значит, мы все с изъянами. Даже ты. Мне очень жаль.

– Спасибо, – небрежно бросил Кейро. – Жалость собакодевки и Видящего Звезды. Да, сразу полегчало.

– Мы просто…

– Брось, обойдусь без вашего сочувствия. – Кейро отмахнулся от протянутой братом руки и выпрямился. – И не думайте, что это что-то меняет. Я – все еще я.

– От меня жалости не жди. Давайте, пора идти дальше. – Гильдас прохромал мимо.

Кейро с ненавистью посмотрел ему в спину, подобрал с пола меч, шагнул следом за сапиентом, и тут Тюрьма содрогнулась и затряслась.

Финн попытался уцепиться за стену.

Когда мир перестал качаться, воздух наполнился пылью. В ушах зазвенело. Гильдас зашипел от боли. Подползла Аттия и, указывая на что-то сквозь пелену пыли, спросила:

– Финн, что это?

Сначала он не мог ничего понять. Потом увидел лицо. До странности ясное лицо, умные сияющие глаза, волосы, наспех скрученные в узел. То самое лицо, что смотрело на него сквозь дымку прошлого поверх свечей на именинном пироге, которые он разом задул.

– Это ты? – прошептала она.

Он молча кивнул Клодии.