Глава 15
Дом, милый дом
Из-за бурного романа с Ольгой последние две недели в свою берлогу Артем не наведывался. Он жил у подружки в роскошной пятикомнатной квартире на Кисейном. После ее апартаментов жилье на окраине казалось Артему собачьей конурой, и, когда влюбленные решили испытать чувства бытом, вопрос, где будут жить, даже не обсуждался. Но сегодня, перед опасной ночной работой, он нуждался в нескольких часах тишины и покоя, в местечке, где никто не достанет. Для этой цели идеально подходила старая добрая берлога. Туда-то Артем и направился.
Она находилась на улице Звонкой, в старой кирпичной трехэтажке с единственным подъездом. Здесь, в спальном районе на окраине, дома были похожи, как близнецы-братья. Пока Артем добирался до дома, разразился ливень. За считаные минуты голубое небо затянули тяжелые свинцовые тучи и хлынуло как из ведра.
Припарковав машину на свободном месте во дворе, Артем собрал разбросанную по салону одежду и обувь в большой черный пакет и быстренько набил сообщение Ольге, извиняясь, что не сможет приехать в бар. Сунул телефон в бардачок и, собравшись с духом, выскочил с пакетом под ливень.
Активизировав вокруг машины защиту, перебежал узкий дворик и юркнул в распахнутую настежь дверь подъезда. Но как ни спешил, все равно промок до нитки. Отряхиваясь на ходу, поднялся на второй этаж. Открыл дверь, с нарисованной черным маркером семеркой, и ввалился в пыльный закуток прихожей, под которую приспособил угол гостиной, отгородив от остальной комнаты ширмой. Здесь на полу валялось несколько пар обуви, а на вбитом в стену гвозде висели две куртки и пальто. Еще в углу стоял длинный серый зонт с изогнутой ручкой.
Разувшись, Артем вышел в гостиную – самую просторную комнату в квартире. Ее стены и потолок украшали старые выцветшие обои, пол застилал побитый молью ковер. Под потолком висела лампочка в обрамлении браслета из зелено-голубых осколков – последствие посещения жилища Артема Вопулом. Здешний трехметровый потолок для тролля оказался слишком низким, от столкновения с плафоном гиганта не спасла даже хваленая реакция тени.
Рядом с ширмой правый угол занимало массивное кожаное кресло. Его Артем купил на распродаже в комиссионке всего за шесть слитней. Оно было ужасно древнее, кожа на обивке потрескалась настолько, что невозможно стало определить первоначальный цвет, а на сиденье и подлокотниках вовсе протерлась до дыр и была залеплена серым скотчем, но, несмотря на кошмарный вид, старое кресло оставалось мягким и уютным, и хозяин его очень любил. Стена напротив входа практически целиком состояла из огромного окна, которое сейчас было плотно зашторено, и в комнате царил полумрак. Левее окна на видавшей виды широкой тумбочке стояли телевизор и телефон, с автоответчиком. В центре комнаты имелся невысокий журнальный столик. И больше мебели в гостиной не было.
Единственная дверь в стене справа вела в спальню. Там ковра на крашеном деревянном полу не было, да в этом и не возникало необходимости, пространство комнаты занимали широченная двуспальная кровать и высокий, до потолка, платяной шкаф. Окна в спальне тоже не было, а под потолком висела лампа, в виде белого шара. Две двери вели на кухню и в туалет с ванной.
Жить в такой крохотуле было, конечно, тесновато, но из-за напряга с деньгами Артем мог себе позволить только такое жилище. Особенно тяжко приходилось в первые дни после заезда. Он постоянно на что-то натыкался и ежедневно набивал синяки и шишки. Со временем приспособился, прикипел к берлоге. Теснота превратилась в домашний уют. Сейчас в крошечной квартирке чувствовал себя как рыба в воде.
Артем вытряхнул содержимое пакета на кресло. Кроссовки с пустым пакетом швырнул за ширму, а майку с джинсами понес в спальню. По дороге поднял шторы и распахнул окно. Квартирка наполнилась шумом дождя, а застоявшийся пыльный воздух стал жадно впитывать влажную прохладу улицы.
Джинсы с майкой сунул на полку в шкаф. Стянул мокрый комбинезон и закинул на дверцу шкафа сушиться. Снял резинку с нунчаками и бросил в коробку на дне шкафа. В одних трусах и носках вернулся в гостиную, снял часы, положил рядом с телефоном на тумбочку. Взялся было за подаренный Ольгой браслет, но, вспомнив данное девушке обещание «никогда не снимать», оставил на руке. Подхватил со стола пульт, включил телевизор и плюхнулся в кресло.
По первому каналу шла программа новостей. Артем переключил на второй, здесь показывали концерт. Задастая эльфийка с огромным бюстом, бессовестно тряся пышными прелестями, едва прикрытыми крошечными шортиками и короткой майкой, тонюсеньким голоском выводила современную балладу о страстной любви к регуляторам. Такая музыка была не в его вкусе, и Артем вернулся на первый. Молоденький гном хорошо поставленным голосом защебетал с экрана:
«…Наши аналитики убеждены, что это начало крупномасштабного кризиса. Цены на нефть в Широком Запределье за последний месяц взлетели на двадцать три процента…»
– Понятно, снова цены на бензин полезут вверх, – прокомментировал Артем слова диктора и раздраженно надавил на красную кнопку пульта. – Ну и где я возьму деньги? У меня лишних слитней нет! – закончил он, обращаясь к уже пустому экрану.
Артем бросил пульт на стол, встал и пошел в ванную. Не успел встать под душ, как из гостиной донеслась протяжная телефонная трель. Артем никак не отреагировал на звонок и продолжил мыться. Трель вскоре смолкла, и после короткого гудка заговорил чей-то голос. Это сработал автоответчик, кто-то теперь надиктовывал сообщение. Но за шумом льющейся воды услышать говорившего было невозможно.
Тщательно ополоснувшись, Артем затянул краны душа. Как только смолк шум воды, из гостиной донесся пьяный голос Ольги:
– …Да можешь не поднимать! Я все равно знаю, что ты там. Где ж тебе еще быть! По мобиле не отвечаешь. Что, снова в машине оставил?..
– Эко ты, милая, набралась, – покачал головой Артем.
Скоренько обтершись полотенцем, голым вышел в гостиную.
– …Не хватило духу позвонить. Эсемэску послал, – лился из динамика телефона обиженный женский голос. – Я тебя жду, а ты!.. Ты!.. Ты просто трус! Жалкий…
Артем выдернул шнур из розетки, и телефон, обиженно пискнув, отключился, оборвав обличительную речь Ольги.
Часы на тумбочке показывали двадцать минут шестого. До встречи с Вопулом оставалось более четырех часов. Можно было вздремнуть. Он зашторил открытое окно. Прошел в спальню. Завел будильник на полдевятого и поставил на пол у изголовья кровати. Нырнул под одеяло. Малость поворочался, устраиваясь поудобнее, и затих, прислушиваясь к барабанной дроби дождя по карнизу и балкону, и вскоре уснул.
