Глава 17
Погибель
У нас было мало времени.
Черт, да мы уже, наверное, задержались дольше разумного.
Я сидела на деревянной лестнице под дверью в сады Старого Дома, держалась за голову руками и старалась думать вопреки грохотанию пульса в моей голове. У меня не было даже нескольких секунд спокойствия с тех пор, как письмо прибыло на наш порог.
Грузовики уже загрузили.
Туда перекочевало всё, кроме Фиграна, и остальных из нас.
Слова Балидора прозвучали резко, в них не слышалось ни капли компромисса.
— И чтобы я больше об этом ни разу не слышал! — сказал он. — Ни разу, Элисон!
Я крепче сжала виски.
Меня переполняло сомнение, почти страх. Но в то же время я слышала его слова.
— Элисон! — сказал он. — Ты не можешь всерьёз подумывать об этом!
— Ты слышал, что там говорилось, — я постаралась говорить терпеливо. Я посмотрела на остальных, но похоже, никто не хотел встревать между лидером Адипана и мной. — …он сказал, что отложит операции, 'Дор, — я сосредоточилась обратно на нём. — На шесть месяцев. Едва ли мы можем проигнорировать такое.
— В отплату за оказанные услуги, — жёстко произнёс Балидор. — Я это слышал, Элли.
— Мило, — сказала я, качая головой. — Очень мило, Балидор.
— Я всё слышал, Элисон. Всё письмо, — сказал он едким тоном. — Мы все слышали. Похоже, в Дели ты произвела неизгладимое впечатление. Думаю, если бы ты стала вести переговоры, он пошёл бы ещё дальше. Может, тебе стоит попытаться поторговаться с ним.
Я уставилась на него, опешив от выражения на его лице. Когда он продолжил сверлить меня глазами, я пожала одним плечом, отводя глаза.
— Иисусе, 'Дор. Тебе необязательно быть таким засранцем. Разве не будет лучше, если мы сумеем прийти к какому-то перемирию с ним и остальным Восстанием? Изнутри я смогу сделать это лучше, чем если мы постоянно будем убегать…
— Перемирие? — с неверием переспросил Балидор. — Элисон, послушай себя! Послушай, что ты предлагаешь! Как думаешь, что он попытается сделать за шесть месяцев? Помимо того, что посвятит каждый момент бодрствования укреплению связи между вами, он попытается завербовать тебя. Он использует все средства, которые есть в его распоряжении, чтобы добиться этого! Ты не сможешь видеть чёткую, объективную суть его намерений. Ты не увидишь этого даже приблизительно!
— Я не дура, 'Дори. Я это знаю.
— С ним ты дура, Элисон, — сказал Балидор. — Я это видел. Более того, — сказал он, поднимая ладонь. — Это даже не твоя вина. Это аспект твоих отношений с ним. Ты не можешь ничего с собой поделать. Ты не разумна в отношении него.
Я наградила его ровным взглядом.
— Серьёзно? Вот каков твой аргумент? Мы не должны рассматривать данный вариант, потому что я… что? На гормональном уровне не способна здраво мыслить в присутствии Ревика? Иисусе, 'Дор. Ты не мог бы вести себя ещё более заносчиво?
— Это биологический факт, Элисон.
Моя злость вспыхнула с новой силой.
— Дерьмо собачье. Ты считаешь, что он может придерживаться стратегии, а я нет. Если бы дело было действительно в связи, ты бы воспринимал меня и Ревика одинаково.
Балидор повысил голос, сверкнув глазами.
— Ему будут помогать Дренги, Элисон! Не просто помогать… они активно манипулируют его реакциями на связь. Ты уже не можешь думать о нём только как о своём супруге. Теперь он марионетка Дренгов. Его мотивы будут искажены в соответствии с их стремлениями!
Я покачала головой.
— Нет, — сказала я. — Нет, мы с Вэшем говорили об этом. У Вэша есть теория…
— Да, — отозвался Балидор. — Я тоже слышал эту теорию, Элисон. Позволь мне сказать тебе с точки зрения разведчика, что она в лучшем случае чертовски шаткая, — его подбородок напрягся. — Это твоя единственная возможность, Элли. Ты понимаешь? Единственная! В данный момент ты всё ещё связана только с теми частями его личности, которые относительно безвредны. Он…
Балидор сглотнул, показав на моё тело.
— …Из шкуры вон вылезет, чтобы быть убедительным. Ты не сможешь эффективно сопротивляться этому, учитывая статус ваших отношений. Вот почему он так легко обещает тебе, что потом поможет разорвать всё. Он чертовски хорошо знает, что если он будет шесть месяцев привязывать тебя к себе, то разрыв будет совершенно невозможен. Я заметил разницу в твоём свете после того, как ты провела с ним несколько часов в Дели. Как думаешь, что случится после шести месяцев? При условии, что к тому времени ты вообще захочешь уйти от него или его пропитанного Дренгами Восстания?
На протяжении нескольких мгновений я лишь сидела здесь.
Я постаралась напомнить себе, что Балидор ни за что не сможет посмотреть на это объективно. Он сражался против Ревика в Первой Мировой Войне. Он потерял из-за него дюжины своих людей, пока пытался выследить его с человеческими силами. Если он сейчас переживал какой-то флэшбэк из кошмаров, я не могла его винить. А ещё я не могла урезонить его.
Очевидно, он тоже думал, что не мог меня урезонить.
— Элли! — воскликнул он. — Ты вообще меня слушаешь?
Опустив взгляд, я осознала, что всё ещё сжимаю в руке письмо Ревика. Цветы лежали внизу лестницы. Какая-то часть меня всё ещё не могла поверить в то, что он написал, и всё же это так сильно походило на него — начиная с выбора слов и заканчивая официальностью тона.
Я ни на секунду не сомневалась, что это писал он. Я не могла.
Цветы лишь сделали всё более сюрреалистичным.
Я пыталась сделать, как говорил Балидор, а не так, как он сам себя вёл. Я попыталась объективно обдумать варианты.
Насколько я могла сказать, вариантов у меня два. Я могла сделать, как просил Ревик, и дать ему шесть месяцев, или же я могла бегать от него на протяжении неопределённого периода времени, пока Вэш будет пытаться разделить нас и наверное потерпит неудачу… это при условии, что он не убьёт нас обоих на месте.
Я чувствовала, что письмо тронуло часть меня.
Я знала, что не относилась к этому полностью объективно, что бы я себе ни говорила. Я знала, что не могла быть полностью объективной, как и говорил Балидор. Какая-то часть меня всегда будет хотеть к нему — отчасти потому, что я любила его, отчасти из-за этой тяги. Я также чувствовала надежду из-за слов Вэша, и я знала, что не могу довериться этой надежде.
И всё же я невольно чувствовала, что две вещи указывают в предельно ясном направлении.
Я взглянула на Балидора, осознав, что в комнате вновь воцарилось молчание.
Я видела, что он смотрит на меня, и его серые глаза сделались похожими на кремень.
— Ты уже приняла решение, — сказал он.
— 'Дори, это единственный логичный вариант.
— Нет, Элли. Это явная уловка, манипуляция связью… и весьма жестокая, к тому же. Не ведись на это, умоляю тебя!
— Он может убить Вэша, если мы это не сделаем, — начала я.
— Он совершенно точно попытаемся, если мы этого не сделаем, да, — взгляд Балидора посуровел ещё сильнее. — Объясни мне, Элли, как этот факт делает его хоть сколько-нибудь привлекательным супругом для тебя. Объясни это, пожалуйста. Потому что мне непонятно, почему ты вообще допускаешь мысль о том, чтобы делить постель с монстром, способным убить Вэша, который десятилетиями обращался с ним как отец и защитник.
Я почувствовала, что стискиваю челюсти. Я начала отвечать, затем передумала и отвела взгляд.
В итоге я сосредоточилась на цветах внизу лестниц.
— Моя работа — сохранить тебе жизнь, Элисон! — рявкнул Балидор, повышая голос. — Если это невозможно, тогда я должен хотя бы уберечь тебя от Дренгов. Если ты ментально не в состоянии сделать это самостоятельно, то я совершенно «вправе», как ты выражаешься, объявить тебя недееспособной и принимать такие важные решения за тебя…
Я почувствовала, как мои пальцы сжимаются в кулаки на бёдрах.
Ощутив на себе взгляды Касс и Джона, я посмотрела на них и увидела, что они оба побледнели. Но они не очень-то рвались защищать меня.
Джон, похоже, прочитал мысли на моем лице, сглотнул и посмотрел мне в глаза.
— Он прав, Эл, — сказал он. — Ты не можешь доверять Ревику в этом. Я говорил с ним той ночью в Дели. Он ясно выразился. Он совершенно не собирается уважать твою свободу воли в этом отношении… как и во всём, что касается вас двоих. Он хочет видеть тебя рядом с собой. Точка. Он предельно ясно сказал мне, что убьёт любого, кто тебя коснётся, Элли.
Я нахмурилась, вновь посмотрев на Балидора.
Увидев выражение его лица, я осознала, что там не было ни капли удивления из-за слов Джона.
— Ты знал об этом, — сказала я, затем посмотрела на Джона. — Почему ты мне не сказал?
В голос Джона просочилось раздражение.
— Когда, Эл? Когда я должен был сказать тебе? До или после того, как твой муж взорвал чёртову бомбу в лобби пятизвёздочного отеля? Мне стоило сказать об этом во время полёта, большую часть которого ты проплакала в грузовом отделении?
Я стиснула челюсти так, что заболело лицо.
— Ты не хотела это слышать! — сказал Джон.
Я посмотрела на него, заставив себя умолкнуть на несколько секунд. Я посмотрела на Касс, чьё выражение было более противоречивым, но не походило на несогласие. Кивнув самой себе, я отвернулась, сжав ладони между коленями.
— Понятно, — сказала я, снова кивнув. — То есть все вы просто приняли одностороннее решение не говорить мне то, что может повлиять на мою жизнь. И не только на мою жизнь… а в теории и на жизнь других.
Я наградила выразительно сердитым взглядом Балидора, который лишь поджал губы.
Переведя взгляд обратно на Джона и Касс, я продолжила холодным голосом:
— …Я понимала необходимость скрывать от меня некоторые ключевые решения. Я не жаловалась, когда вы не могли говорить мне, куда мы направляемся, не сообщали детали, касающиеся меня и безопасности Вэша. Я не жаловалась, когда вы отрезали меня от защищённых частей конструкции… или когда вы отрезали меня от совещаний по армейским и разведывательным стратегиям.
Я почувствовала, что Балидор хочет заговорить.
Повернувшись, я наградила его злым взглядом и заставила умолкнуть.
— …Но я не припоминаю, чтобы отказывалась от лидерства по всем операциям. Я не знала, что меня признали непригодной для принятия любых объективных решений. Или что вы все считаете, будто мне нельзя доверять, будто я не смогу ставить благо всей группы превыше моих чувств…
— Ты ушла с ним, Элли! — сказал Балидор. — Как мы можем доверять тебе, когда он щелкает пальцами, и ты тут же бежишь? Хуже того, ты переспала с ним. Ты действительно настолько глупа и не знала, что это укрепит твою связь с ним? Ты действительно думаешь, будто сможешь притворяться, играя жену агента Дренгов?
Я крепче сжала ладони.
— Балидор…
— Не надо мне тут этого командирского дерьма! — Балидор хлопнул ладонью по деревянной опоре лестниц. Я подпрыгнула и напряглась. — Элисон! Ты лишь убеждаешь меня, что ты себе не представляешь, с чем имеешь дело в его лице!
Мое терпение лопнуло.
— Бл*дь, ты забыл, с кем разговариваешь? Почему ты решил, будто имеешь право командовать мной как…
— То есть, такое разрешается только твоему мужу?
Моя злость превратилась в ярость, нахлынув так резко и мощно, что поначалу я не могла её контролировать. В то же мгновение я осознала, что она вообще не похожа на моё чувство.
Ревик слушал всё это.
— Элли! — воскликнула Касс, привлекая к себе мой взгляд. — Никто здесь не оскорбляет тебя!
— Чушь собачья! — повернувшись к Балидору, я поддела пальцами ошейник. — Вот для чего это на самом деле, 'Дори? На случай, если не удастся держать меня в узде?
Взгляд Балидора сделался бесстрастным.
— Возможно, уже слишком поздно, — сказал он.
Уставившись на него, я осознала, что я произнесла это сгоряча, но он-то говорил смертельно серьёзно. Словно увидев выражение моего лица, он покачал головой и резко щёлкнул языком.
— Элисон! — сказал он, вновь хлопнув ладонью по деревянной опоре, чтобы привлечь мой взгляд. — Я лидер Адипана! Я не могу допустить, чтобы Мост попала в лапы Дренгов! Разве ты не видишь? Он переманивает тебя, Элли! Он делает это так же открыто, как я смотрю на тебя! Мы уже наполовину враги в твоих глазах!
— Эй, — вмешалась Касс. В её голосе слышалась нервозность. — Сдай назад, 'Дори. Не думаю, что всё так плохо…
— И это говоришь ты? — спросил Балидор, повернувшись к ней. — Ты носишь его бл*дскую метку, Кассандра! Твой любовник — один из людей Салинса! Если на то пошло, то он может быть предателем, доложившим ему, где мы сейчас. Возможно, именно так Сайримн нашёл нас!
Глаза Касс сузились до щёлочек.
— Эй. Подожди-ка минутку…
Джон предусмотрительно встал между Касс и Балидором, подняв руки.
— Прекратите! — прикрикнул он. — Немедленно! Это ничему не помогает! Мы должны помогать Элли, а не наезжать на неё… — он повернулся к Балидору, стиснув зубы. — Тебе нужно сдать назад, 'Дори. Прямо сейчас. Остынь, ладно?
— Замечательно, — Балидор повернулся ко мне. — Теперь я принимаю приказы от людей! Как я могу защищать тебя в таком положении, Мост? Как? Как я могу защитить хоть кого-то из нас, если ты упорно ведёшь себя как ребёнок, а не как та, кем ты являешься?
На меня нахлынула злость, отчего стало сложно отчётливо видеть его.
Увидев выражение моего лица, он сердито выдохнул.
На протяжении одного долгого мгновения он лишь стоял там, щёлкнув языком. Когда он вновь посмотрел мне в глаза, его выражение не смягчилось.
— Элисон, — сказал он. — Ты разве не понимаешь, что я не виню тебя ни в чём? Если бы ты воспитывалась как видящая, ты бы не обижалась на моё заявление о том, что здесь у тебя нет свободы воли. Это просто часть жизни для видящих. Это часть связи!
Я заставила себя отвернуться, убрать свой свет, понимая, что я опять не совсем в себе. Я сделала вдох.
— 'Дори, — произнесла я. — Просто оставь это, ладно? Я тебя услышала. Тебе необязательно повторять это раз за разом…
— Он пользуется твоим незнанием этого самого аспекта! — рявкнул он. — Он притворяется, что принудительного элемента связи не существует. Он сводит весь свой призыв к тебе к праву выбора… твоим проклятым чувствам к нему! А дело не только в выборе, Элли! Это не просто вопрос компромисса между вами. То, что он делает со своим светом, он одновременно делает с твоим светом. Если бы ты больше знала о собственной биологии, ты бы это понимала! Ты бы не принимала это близко к сердцу!
Я уставилась на него с неверием.
— Я принимаю это близко к сердцу?
Проигнорировав это, Балидор резким жестом указал на Джона и Касс.
— Их я тоже не оскорбляю! — сказал он, вновь повышая голос. — Они не могут помочь тебе с этим! Не могут! Их мнение в этом отношении бесполезно, Элли. Даже хуже, чем бесполезно. Они ничего не знают о тяге, которая сопровождает такую связь!
— Ладно, — я подняла ладони в примирительном жесте. — Ладно… Балидор. Я понимаю, что ты хочешь сказать? Мы можем поговорить об этом с Вэшем, пожалуйста? Он действительно иначе…
— Вэш любит его, Элли! Он тоже не объективен! И он не разведчик. Тебе нужно позволить мне сделать мою работу или попросить меня сложить полномочия.
Я скрестила руки на груди. Затем положила на бёдра и несколько секунд просто смотрела на Балидора, стараясь думать вопреки злости и смятению в моём свете.
Наконец, я издала короткий смешок, невольно стиснув зубы.
— Вот чего ты хочешь? — спросила я. — Устал быть на стороне проигравших, 'Дор? Потому что я уверена, Ревик принял бы тебя с распростёртыми объятиями.
— Я в этом очень сильно сомневаюсь. Особенно поскольку он знает, что я к тебе чувствую. И при данных обстоятельствах он убьёт меня сразу же, как только ему подвернётся повод.
Я уставилась на него. На мгновение моя злость дрогнула.
Джон и Касс тоже уставились на него.
— 'Дори… — начала я.
— … И предупреждаю тебя. Если ты попросишь меня сложить полномочия, ты меня вынудишь. Я не позволю ему воспользоваться этой ситуацией между вами. Не позволю.
Я отвела взгляд от цветов внизу лестницы, на которые смотрела. Уставившись на него, я хмуро поджала губы.
— Какого черта это должно значить?
— Трактуй это как тебе угодно, — сказал он. — Но я думаю, ты прекрасно меня поняла, Элисон.
— Балидор, если он узнает, что ты удерживаешь меня против моей воли, он убьёт всех вас до последнего, — сказала я. — Чем это лучше?
— Я не вручу Мост Дренгам, — сказал он. — Я этого не сделаю, Элли. Если для этого мне придётся пожертвовать собой, так тому и быть.
— 'Дори… — начала я раздражённо, но он перебил меня.
— Или даже пожертвовать тобой, Элисон.
Я прищурилась.
— Прекрати угрожать мне, 'Дори. Я серьёзно.
— Это не угроза.
— Довольно! — сказала я, поднимаясь на ноги. Я услышала его в своём голосе, в этот раз по-настоящему, но помедлила ровно настолько, чтобы посмотреть Балидору в глаза. — Тебе нужно сдать назад, 'Дор… по крайней мере, временно. Ты явно не в состоянии объективно воспринимать ситуацию, а мне нужны ясные головы, — я повернулась к Дорже. — Сними с меня этот бл*дский ошейник. Немедленно. Я собираюсь принять его предложение. Глупо этого не делать, — я нахмурилась. — Вэш, похоже, думает, что тот урон, который я могла нанести, переспав с ним, в любом случае уже нанесён.
Я посмотрела на Джона и Касс.
— Это шесть месяцев. Это стоит того, что — и кого — мы можем спасти за шесть месяцев. Если я не сумею призвать его к рассудку за это время, мы попробуем что-то другое.
Затем я сглотнула, осознав кое-что ещё.
— Однако мне нужно, чтобы ваша группа увезла Вэша отсюда, на всякий случай. Найдите место и спрячьте его на случай, если Ревик использует это как какое-то отвлечение. Понятное дело, я не могу знать об этом месте. И нам нужно, чтобы с ним находилась довольно крупная группа старших разведчиков…
Говоря это, я спускалась по лестницам, держа руку на перилах. Только добравшись почти до самого низа, я осознала, что прямо на моем пути стоит Балидор.
— Убирайся с дороги, 'Дори, — сказала я.
— Я не могу этого сделать, Элисон.
В его голосе прозвучала завуалированная эмоция, которая заставила меня помедлить, держа руку на перилах.
— Не можешь? — переспросила я. — Убирайся с дороги, 'Дори!
— Я поистине сожалею, — сказал он. — Я не могу выразить тебе, как сильно я сожалею. Я бы сделал для тебя что угодно, Мост. Но это… этого я сделать не могу.
Мне понадобилась ещё секунда, чтобы осознать, что он целится в меня из пистолета.
Уставившись на оружие в его руке, я почувствовала, как у меня перехватывает дыхание.
Время замедлилось, когда реальность происходящего отложилась в сознании.
Глядя в покрасневшее лицо Балидора, я внезапно осознала, что убить меня когда-то было запасным планом и для Ревика. Семёрка поручила ему устранить меня из уравнения, если бы он не смог безопасно вытащить меня. Если бы всё сложилось так, что Шулеры, а тем самым и Дренги, могли заполучить меня, он должен был убить меня.
В то время Ревик всё ещё был моим телохранителем, как теперь им был Балидор. Тогда на Ревика возлагалась ответственность удостовериться, что я ненароком не стану следующим Сайримном.
Я часто гадала, сделал бы Ревик это на самом деле или нет, если бы обстоятельства его вынудили.
Я уставилась на пистолет в руке 'Дори. Я позволила моему взгляду подняться к его лицу. Я посмотрела в серые глаза и увидела в них слезы.
И всё же я понимала это.
Он убьёт меня.
Его долг перед Адипаном для него всё. Он действительно верил, что конец мира будет на его совести, если он позволит Ревику заполучить меня.
Я всё ещё смотрела ему в лицо, когда пистолет выстрелил.
***
— НЕТ! НЕТ! БОГИ! ЭЛЛИ! — крик вырвался из его света, разорвав Барьерное пространство. Он не мог дышать, не мог издать ни звука…
Ужас пришёл потом. Он не осознавал, что происходит.
Он отреагировал слишком медленно… не осознал…
— ЭЛЛИ!
Время замерло. Как раз чтобы он рассмотрел каждое мгновение. Сила выстрела отбросила её назад, ударив плечом о каменную стену. Брызги крови разлетелись в разные стороны, когда пуля вышла из её спины, создав выходное отверстие, которое украсило лестницы влажным шлепком.
Он выстрелил ей в сердце.
Балидор застрелил её прямо в бл*дское сердце…
Ревик почувствовал, как что-то в его сознании разлетелось на куски. Он смотрел, как её тело падает на ступени, как она с трудом пытается дышать, видел кровь на её губах. Её пальцы хватались за деревянные перила, а её человеческая подруга Касс закричала.
Элли пыталась встать, подтянуть себя в вертикальное положение. Он видел страх в её глазах.
Её руки казались ему такими маленькими, такими мягкими…
Её волосы разметались по ступеням. Пятно крови на её груди расползалось, выливалось наружу, окрашивая её белую рубашку темно-красным рубиновым цветом.
Он видел это в её свете. Она умирала.
Он снова закричал, чувствуя, как что-то в нем надрывается. Боль смешалась с таким мощным отчаянием, что он не мог пошевелиться. Его свет каскадами хлынул наружу… а затем, когда он выпрыгнул из своего тела, пытаясь погнаться за ней, он услышал команду лидера Адипана, и…
Всё потемнело.
Он потерял её.
Он потерял, где она находилась.
Такое чувство, будто в то же мгновение он потерял себя.
