Глава 16
Письмо
Я последовала за Дорже по каменному коридору, подавляя огромное количество мыслей, которые пытались выбиться на передний план в моем сознании.
Ревик написал мне письмо?
Что ещё важнее, Ревик написал мне письмо и доставил его сюда, пешим ходом, через какого-то бедного человеческого паренька, которого едва не пристрелили за это?
По словам Дорже, у паренька имелась при себе карта.
Он постучал в заднюю дверь места, где мы находились, и похоже, Дорже считал, что это само по себе вызывает беспокойство. Очевидно, наше местоположение не должно быть таким доступным даже в физическом мире.
— Мы уедем, верно? — спросила я, переходя на лёгкий бег, чтобы поспеть.
— Балидор уже пакует вещи.
— Что насчёт Вэша? — я обернулась туда, откуда мы вышли — на монашескую келью, которую мы оставили несколько коридоров назад. — С ним есть люди? Его свет защищают? Прямо сейчас, имею в виду?
— Балидор только что приказал другому разведчику…
— Пусть их будет двое, — перебила я.
— Да, Высокочтимый Мост.
Мы завернули за угол похожих на лабиринт катакомб из книжных полок, проходя мимо столов с маленькими статуэтками, банками костей и цветных камней, пергаментами, картами, пыльными гобеленами, молитвенными ковриками, колокольчиками и другими ритуальными инструментами. На полу были расставлены деревянные ящики, вмещавшие те материалы, которые не влезли на полки. Всюду вокруг себя я видела артефакты и стопки книг, втиснутые в каменные альковы стен, заполнявшие каждый свободный уголок.
Я миновала камеру Териана, даже не взглянув на дверь.
Мы завернули за последний угол, и я едва не врезалась в Балидора, который стоял с Касс, Джоном, Иллег и Тензи возле двери в более широкое пространство. Потолок в этой части катакомб был низким, и всё же что-то в моей груди расслабилось, как только мы вошли в комнату с цементным полом. Может, это из-за отсутствия бардака. Или, скорее всего, из-за вида деревянной лестницы, которая вела вверх прямо от входа в архивы.
Что бы там ни было, здесь я чувствовала себя не такой пойманной в ловушку. Я осознала, что именно в этой комнате меня ждал торт ко дню рождения, когда мы прибыли сюда.
Балидор держал в руке что-то вроде скрученного куска пергамента. Он напоминал свиток из открытого хранилища, которое мы только что покинули.
Все они повернулись и посмотрели на меня.
Балидор заговорил первым.
— Он нашёл нас, Элисон, — сказал он. — Я прошу прощения.
Он протянул мне пергамент.
Я уставилась на него, затем на лицо Балидора. Обернувшись на суматоху в коридорах, которые соединялись с этим местом, я осознала, что большинство видящих уже занято сбором наших вещей. Я знала, что они наверняка меньше чем через час вытащат меня и всех остальных наверх, забросят в кузова грузовиков, которые сейчас, скорее всего, где-то спрятаны и прикрыты камуфляжем.
Я перевела взгляд обратно на лицо Балидора.
— Прочитай его, — сказала я. — Вслух.
— Элли, — произнёс Балидор. — Я не думаю…
— Просто прочти его, 'Дори, — сказала я. — Он явно пытается сделать какое-то заявление, так что я сомневаюсь, что здесь содержатся заверения в любви, — запустив пальцы в волосы, я посмотрела на других и одной рукой показала на письмо. — Раз уж на кону стоят жизни всех нас, справедливо, чтобы все услышали, что он хочет сказать.
Балидор поколебался ещё секунду.
Затем он со вздохом опустил руку.
Развязав кожаный шнурок на письме, он развернул бумагу.
— «Дражайшая Элисон…» — начал он.
Балидор остановился. Он посмотрел на меня, и его глаза выражали дискомфорт.
— Ой да ну тебя нахер, — воскликнула Касс, выхватив письмо из его руки. Развернув бумагу, она немедленно начала читать.
— «Дражайшая Элисон», — прочитала она, прочистив горло.
Она читала, слегка повысив голос и медленно проговаривая слова. И всё же я слышала его в каждом слове, будто он стоял в этой комнате.
«Прошу, дочитай до конца, потому что я пытаюсь выразить, что чувствую к тебе. Знаю, в прошлом мне это давалось неуклюже, когда вообще удавалось. Я могу лишь надеяться, что ты услышишь меня в этот раз превыше всех остальных, Элли, вопреки всему, что я вечно умудряюсь выразить неправильно или непонятно, как бы сильно я ни старался.
Я совершенно выбит из колеи в результате конфликтов, непонимания и недоразумений между мной и тобой, и честно говоря, я совершенно не в своей тарелке, не могу справиться с ситуацией достойно. Но я должен попытаться, Элли. Я не могу выразить, как сильно мне хочется, чтобы ты тоже попыталась — хотя бы услышать меня вопреки всем предубеждениям, с которым ты, возможно, начала читать это письмо…»
Джон издал раздражённый звук, переглянувшись с Дорже.
— Какого черта он творит? — спросил он у меня. — Это вообще на него не похоже. Это шутка какая-то?
Джон никогда прежде не читал записи Ревика. А я читала.
— Это он, Джон, — сказала я, бросив на Балидора беглый взгляд. — Прошу, — я показала жест Касс. — Продолжай.
Касс покосилась на Джона и приподняла брови перед тем, как продолжить.
«С самого нашего знакомства мне было сложно выразить, что я чувствую по поводу нас, что я чувствую к тебе, даже в отрыве от того, кем ты мне приходишься.
Ты можешь подумать, Элли, будто причина тому — моё нежелание или неспособность высказать тебе эти вещи. В любом случае, ты не раз говорила мне, что я ставлю тебя в неприятное положение, вынуждая гадать, что я чувствую. В результате я также заставил тебя испытывать почти постоянную неуверенность в нас…»
Я почувствовала, что невольно стискиваю зубы, вспоминая те разговоры, на которые он ссылался.
Но я не упустила ни слова из того, что последовало за этим.
«Я надеялся, что это изменится после того времени, что мы провели вместе в той хижине в горах.
Я старался, Элли. Я правда старался показать тебе, что я чувствую. Знаю, ты наверняка чувствуешь себя обманутой в этом отношении, ведь вскоре после этого тебе пришлось иметь дело с новой версией твоего мужа, и случилось это до того, как тебе представилась возможность привыкнуть к тому, кто наконец-то набрался храбрости открыться тебе.
Элли, мне нужно, чтобы ты сейчас услышала меня. Я люблю тебя…»
Касс умолкла, её лицо покраснело, и она подняла взгляд от письма. Чувствуя, что моё лицо тоже заливает теплом, я жестом показала ей продолжать.
— Читай дальше, — отрывисто сказала я. — До конца.
Кивнув, Касс прочистила горло.
«Я люблю тебя… сильнее, чем могу выразить словами или даже собственным светом. Сильнее, чем мне когда-либо удавалось показать или донести до тебя. Сильнее всех, кого я любил в своей жизни. Элли, мне хотелось показать тебе всё это сейчас — те годы, что я любил тебя издалека, ту боль, которую мне это причиняло, те чувства, что вздымались во мне просто от пребывания в твоём свете. Мне хотелось бы, чтобы ты увидела, как эти чувства лишь выросли с тех пор, как я сумел провести время с тобой во плоти. В той хижине я временами думал, что эта любовь может меня убить…»
Я снова сглотнула, крепче обхватив руками своё тело. Я не смотрела на Балидора. Я не смотрела на Джона или Касс.
«Теперь, когда я помню всю свою жизнь, и ничего не стал бы от тебя скрывать, я могу с абсолютной искренностью сказать, что эта любовь не похожа ни на что, что я когда-либо испытывал, и она всё ещё нова для меня во многих отношениях. Если ты хочешь увидеть доказательство моих слов, я готов показать тебе это — в любой части моего света или прошлого, которую ты пожелаешь увидеть. Я любил тебя задолго до того, как увидел тебя во плоти. Я искал тебя в Барьере дольше, чем ты можешь себе представить…
Для меня это не просто какое-то пророчество, Элли. Это моя жизнь. Я посылаю это письмо наперёд себя в надежде, что мы сможем разрешить эти проблемы между нами».
Я взглянула на Балидора, но лидер Адипана не посмотрел на меня в ответ. Крепче стиснув руки на груди, я заставила себя слушать дальше.
«Мне также хотелось бы объяснить, насколько я оказался совершенно не готов к тому, что ты сказала мне на парковке в Дели — и извиниться за свою реакцию. Я знаю, тебе известен этот факт обо мне, но мне нужно, чтобы ты видела — я тоже это знаю. Для меня характерно отвечать агрессией на те вещи, которые приводят меня в ужас.
Не думаю, что я когда-либо позволял себе задуматься о том, что я могу сделать, если ты меня разлюбишь, Элли. Той ночью всё именно так и ощущалось.
Я всё ещё не могу думать об этом, сохраняя хоть какое-то подобие рассудка. Я понятия не имею, что я буду делать, если это окажется правдой. Но если ты хотела, чтобы я уделил внимание, воспринял всерьёз твоё беспокойство за меня и за будущее нашего брака… то это сработало. Я внимаю, жена. Более того, я едва не выжил из ума от страха».
Я стиснула зубы. Я не подняла взгляда, когда ощутила на себе пристальные взгляды остальных, особенно Джона и Балидора.
Касс продолжала читать отчётливым голосом.
«Я должен был сказать вот что — может быть, ты можешь жить без меня, Элли, но не сомневайся, я без тебя жить не могу».
Боль шёпотом пронеслась по моему свету прежде, чем я успела остановить её или хотя бы скрыть от остальных. Я почувствовала её через ошейник, такую сильную, что взгляд Балидора метнулся ко мне. Я сглотнула, избегая его взгляда и крепче стискивая руки на груди.
«Побывав с той, которая ощущается родной частью меня, я не желаю снова «трахать проституток», как ты вот так запросто предложила. Знаю, это я тоже заслужил… но я не знаю, как ещё откровеннее сказать тебе, что такие вещи ни капли меня не интересуют. Пока что я добавлю лишь вот что. У меня нет ни малейшего намерения нарушать клятвы, которые мы принесли друг другу в той хижине, пока между нами остаётся хоть тень надежды.
Элли, ты должна знать кое-что ещё. Я знаю, где ты. Сегодня вечером я был в том подвале под Старым Домом. Внутри конструкции, имею в виду…»
Резко остановившись, Касс подняла взгляд, побелев как мел. Я видела, как остальные присутствовавшие тоже переглянулись между собой. Я не сразу собралась с мыслями, чтобы сделать то же самое.
Посмотрев на Балидора, я увидела, что он побледнел.
— Продолжай, Касс, — тихо сказала я.
Прочистив горло, Касс вновь принялась читать.
«…Я видел, что Адипан надел на тебя ошейник. Уверен, это для того, чтобы не допустить тебя ко мне. Или, точнее, не допустить меня к тебе. Я знаю, что ты наверняка согласилась на это в надежде, что так ты сумеешь лучше защитить своих людей, Элли.
Я уважаю это, жена. Я безмерно уважаю это. И всё же я не могу описать тебе, как подействовал на меня тот факт, что ты пошла на такие меры лишь для того, чтобы избежать моего света…»
Я сглотнула, всё ещё не глядя никому в глаза.
«…Я также видел, что Вэш с вами».
Касс взглянула на меня, её голос зазвучал напряжённо.
И вновь я ощутила реакцию Балидора. Его взгляд метнулся ко мне.
Однако в этот раз Касс лишь запнулась и продолжила читать ровным ясным голосом.
«Я мог бы убить его, Элли. Как видишь, я этого не сделал. Тому есть много причин, но суть в том, что я не хотел забирать его у тебя, и я не хотел лишать тебя выбора. И всё же я не могу просто позволить тебе уйти, любовь моя. Не могу. Только не тогда, когда у меня ещё есть какой-то шанс наладить наши отношения.
Знаю, ты, скорее всего, посчитаешь это заявление принуждением — возможно, даже угрозой, учитывая то, как ты реагировала на меня в последнее время. Так что я прошу тебя, Элли, ещё раз. Пожалуйста, приди ко мне. Пожалуйста, приди ко мне добровольно, чтобы мне не пришлось делать это в порыве отчаяния. Попытайся узнать, кем я стал, что я пытаюсь сделать. Дай мне всего лишь шесть месяцев, в которые ты будешь моей женой.
Для этого я пойду на все возможные компромиссы, если это убедит тебя в том, как серьёзно я настроен. Я отложу все операции до тех пор, пока не минует этот срок. Я буду проводить лишь те операции, которые получат твоё прямое одобрение и в плане цели, и в плане средств. Я дам тебе всё, о чем ты попросишь, Элли. Что угодно. Если ты пойдёшь всего лишь на одну эту уступку.
Более того, если ты согласишься на эти шесть месяцев, то я соглашусь с твоими пожеланиями и после этого. Таким образом, если после этого времени ты всё ещё пожелаешь разделить нас, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы содействовать тебе в этом.
Не соверши ошибку, жена. Это разобьёт мне сердце. Это… возможно, от этого я уже не оправлюсь. Но я не встану на твоём пути. Даю тебе моё слово, Элисон».
Касс сглотнула, посмотрев на меня:
— «Я боготворю тебя, — закончила она, прочитав конец письма. — Ревик».
Когда она замолчала, комната погрузилась в полную тишину.
Я постаралась сглотнуть, посмотреть на лица в этом тускло освещённом пространстве. Внезапно я осознала, что вся конструкция слышала, как Касс читает письмо, и потому остановилась вся работа в других комнатах, где они рьяно упаковывали наши вещи, чтобы покидать их в ждущие грузовики.
Наконец, я уже не могла это выносить.
— Мы под Старым Домом? — выдавила я. — В Сиртауне? — я посмотрела на всех них. — Вы же сказали, в Южной Америке?
Балидор уставился на меня.
— Элисон. Во имя всех богов.
Но теперь я смотрела на нечто иное, что Джон поднимал с цементной площадки под деревянными ступенями, которые вели наружу.
Это был самый огромный букет цветов, что я видела в своей жизни.
