22. Смертный приговор
Тлен и его бабушка шли вдоль края копей, и прогуливаясь, беседовали о будущем.
— Если хочешь знать, я и слову не поверил из того, что ты сказала, — заметил Тлен. — Ты не меньше меня хочешь управлять островами. А может, и больше. В конце концов, ты долго ждала.
Бабуля Ветошь остановилась и неприветливо уставилась на внука.
— А если и так? — спросила она. — Ты не думал, что после всех своих страданий я заслужила империю? — Ее лицо несло безошибочные следы этих страданий, заметные даже в тусклом свете луны Горгоссиума. Кожа была испещрена морщинами. В них были ярость, зависть, но больше всего — ненависть, бесконечная ненависть.
— Ты заслуживаешь того, что сможешь получить, — сказал ей Тлен. — Я в этом не сомневаюсь. Вопрос в другом: как мы получим эту империю?
— Однажды мы захватим Двадцать Пятый Час. Захватим и разузнаем его тайны.
— А если он не захочет их отдать?
— Тогда мы его разрушим.
— Разве это возможно?
— Будет нелегко, но если мы захотим, то добьемся всего. Однако прежде следует убрать с дороги всевозможных нарушителей спокойствия. А это возвращает нас к делу. Отойдем подальше?
Перед ними из ямы копей выросла стена едкого дыма; грязь здесь смешивалась с ядовитыми веществами, готовясь наполнить тела заплаточников. Жар и вонь были почти невыносимы, но Бабуля Ветошь, казалось, вообще ничего не чувствовала. Она вела Тлена через клубы отвратительного дыма, словно гуляла по солнечному полю.
— Кто этот мальчик? — спросила Бабуля Ветошь у Тлена. — Тот, кто следует за нами.
— Его зовут Летео. Он хочет стать убийцей, когда подрастет, и пришел ко мне поучиться.
— Чувствительное дитя. Хороший убийца найдет себе работу в любое время. Ты уже слышал о Живорезе?
— А что с ним?
— Ты ведь послал его отыскать девочку из Иноземья?
— Да. Я послал его за Кэнди Квокенбуш. Когда я слышал о нем последний раз…
— Он мертв, Тлен.
— Что?
— Пока у меня нет деталей, но от одного из своих шпионов на Окалине, из очень надежного источника, я узнала что Крест-Накрест мертв. И убила его она.
Тлен отвернулся от бабушки; в его сознании возник образ девочки, стоящей рядом с телом Живореза и наступившей ему ногой на грудь.
— Она должна умереть.
— Разве?
— Да. Мы ее недооценивали. Это не просто школьница из Иноземья, это какая-то сумасшедшая заклинательница.
— Невозможно.
— Ты слишком уверенно говоришь.
— Я… изучал ее, — Тлен почувствовал себя неуютно.
— И что вдруг тебя к этому побудило?
Тлен отвернулся.
— Она… меня заинтересовала, — легко ответил он.
— И к чему же привели эти твои изучения?
— Особо ни к чему. Почти наверняка она оказалась здесь по ошибке. Я послал Мендельсона Остова…
— Покойного Мендельсона Остова, — уточнила Бабуля Ветошь.
— Ты ведь все слышишь, верно?
— Если это касается смерти, то да. Продолжай. Ты говорил, что послал Мендельсона Остова…
— Забрать украденный Ключ от пирамид.
— Украденный Джоном Хватом и его братьями.
— Да. Похитив Ключ, они сбежали в Иноземье. Когда Остов их заметил, рядом появилась эта девчонка. По чистой случайности. Хват передал ей ключ, вложил в сознание — думая, как мне представляется, что потом его заберет.
— Но этого не случилось.
— Нет. Прилив забрал их и принес сюда.
— В твоем исполнении это звучит абсолютно невинно.
— Но ты так не считаешь.
— Нет! Конечно же нет! Слушай, эта девочка — не невинная наблюдательница. Ты поймешь это, если взглянешь на нее свежим взглядом. Отстранись от своих нежных мыслей. Они ведь у тебя есть, не так ли?
Тлен отвел глаза и уставился в ядовитую яму.
— Отвечай, — резко произнесла старуха, словно полоснув железными ногтями по стеклу.
— Как у меня могут быть к ней какие-то нежные чувства? Я даже никогда не видел эту проклятую девчонку.
— Значит, ты не будешь против, если ее убьют?
— Конечно, нет.
— Не посылай своих слуг, или они кончат так же, как и Крест-Накрест. Помни, Живорез был хорош. Но она его все же достала.
— Несчастный случай, — проговорил Тлен.
— Может, и так.
— Ты пытаешься мне сказать, что эта девочка для нас угроза?
Бабуля Ветошь вздохнула, теряя терпение.
— Я хочу сказать, что она здесь не случайно.
— Но Море…
— Да, давай поговорим о море. Почему Изабелла отправилась в Иноземье? Потому, что кто-то ее позвал. И кто это был? Ведь не Мендельсон же Остов?
— Нет, конечно. Остов не способен на такую магию. Он был простой механик.
— А что насчет Хвата и его братьев? Они обучены магии?
— Сомневаюсь.
— И я тоже. Однако, Тлен, кто-то призвал море на Старый Берег. Кто это был?
— Не думаю, что здесь есть какая-то тайна, — сказал Тлен. — От дней Империи там остался маяк.
— Но ведь его зажгли, чтобы призвать море. И я еще раз спрашиваю — кто?
На этот раз Повелитель Полуночи не ответил. По крайней мере, не сразу. Подняв руку к воротнику, он постукивал по нему пальцами. Из тени выплыли кошмары и начали тереться длинными телами о стекло, словно ища у своего создателя поддержки, как он искал ее у них.
— Значит, мы возвращаемся к девочке, — произнес Тлен.
— А к кому же еще! — сказала старуха. Хотя Летео стоял на приличном расстоянии и из-за шума копей не слышал разговора, Бабуля Ветошь приблизилась к Тлену и говорила почти шепотом.
— Мы более уязвимы, чем мне представлялось, Тлен, и если Большой Суд Часов пронюхает, что мы замышляем, нас лишат всех званий, собственности и — будь у них такое настроение, — даже жизни.
В эту секунду Тлен испытал волнующий страх на грани извращенного удовольствия, и кошмары выбросили молнии, осветив его лицо насквозь до самых костей.
— Никто не посмеет, — сказал он.
— Думаешь, принцы — неприкасаемые? — Она вытащила из рукава одну из игл и поднесла к его лицу. — Помнишь, как это больно?
Кошмары оживились. Они помнили. И Тлен тоже. Разве можно забыть, как она тщательно зашивала ему губы, потому что он произнес слово «любовь»? И пока он был нем, в его душе пылала такая ярость, что иногда казалось, будто пламя сожрет его на самом деле.
— Хорошо, — сказал Тлен. — Я не неприкасаемый. Спасибо, что напомнила.
— Теперь нам надо избавиться от девчонки. Чем скорее она умрет, тем счастливее я буду. Ведь я знаю — ты живешь, чтобы сделать меня счастливой.
Тлен улыбнулся.
— Это точно.
— Но все должно оставаться в полной тайне.
— Разумеется. Я могу взять Летео. Он мне поможет.
— Предупреди его, — сказала Бабуля Ветошь, бросая на юношу косые взгляды, — что если он даст мне повод усомниться в его преданности, то не сможет положиться на твою защиту.
— Скажу, — ответил Тлен. — Ты говорила, девочка на Окалине?
— Так я слышала. Где-то в старом Сумеречном дворце. Но вряд ли она задержится там надолго. Так что поторопись, Тлен.
— Да, я потороплюсь.
— Хорошо.
Бабули Ветоши больше нечего было сказать, и она не собиралась тратить ценное время на любезности. Повернувшись спиной к внуку, она отправилась назад по тропе, ведущей вдоль копей, воткнув в рукав свою драгоценную иглу.
