В поселении Мирный Путь не брехали привычно собаки, не ездили машины, на улице не играли дети, старушки не сидели на лавочках у домов. Еще только подходя к поселку, мне казалось, что привычные звуки присутствовали, но, зайдя за решетчатые ворота, я понял, что ошибался.

Царила зыбкая тишина. Она давила на уши, угнетала, заставляла нервно оглядываться по сторонам в попытках найти хотя бы одного-единственного живого человека. Но вокруг было пусто, только ветер гонял обрывки газет и пожелтевшие листья деревьев.

И все же я чувствовал, что в поселке есть жизнь. Боковым зрением я замечал некое смутное движение, то справа, то слева, но, как только я поворачивался в нужном направлении, там уже никого не было. Но ощущение, что за тобой постоянно наблюдают, не пропадало ни на минуту.

Что ж, у местных обитателей нет причин меня опасаться. Как только посчитают нужным, появятся сами. Пока же было бы неплохо разобраться, куда именно меня занесло.

Хорошо хоть, с сегодняшней датой я вполне определился благодаря новостному листку. Пятидесятый год, девятый месяц, четырнадцатый день от основания Триединого союза. Надо полагать, союз этот – не что иное, как некий конгломерат людей, трогганов и айвов, образованный чуть более пятидесяти лет назад, сразу или почти сразу после массового бегства из прошлого. А значит, попытка переселения все же удалась, и, так или иначе, но чужаки были приняты в нашем времени и нашли свое место среди людей.

Но что значил заголовок «Агрессор не пройдет!»? Каких новых врагов отыскали три разумные расы, только начавшие сосуществовать вместе? Голем сказал, что они ловят опасных животных, диверсантов и неизвестных мне тайгеров. Интересно было бы узнать чуть подробнее и о диверсантах, и о тайгерах. С сейдами я уже успел познакомиться достаточно близко.

Почему вымер город? Ведь если переселение прошло успешно, то и формула антиреагента должна была попасть к людям. Город обязан был выжить! Но этого не случилось, город погиб, более того – стал мертвой зоной, зоной риска. За прошедшие годы его вполне могли отстроить заново, вернуть к привычному виду, но отчего-то этого не сделали.

Да, из странностей, которые нельзя не отметить, были еще и големы, выполнявшие, судя по всему, функции полицейского контроля и надзора… но окажись я чуть менее проворным, никто не успел бы меня спасти от сейдов. Големы, в моем времени полностью вышедшие из-под контроля, вновь стали функционировать нормально. Но это все равно как если бы Скайнет, уничтоживший человечество в известном фильме про Терминатора, вдруг одумался и попросился бы обратно под управление человека. Кто бы его принял, учитывая всю потенциальную опасность…

В общем, еще даже не разобравшись толком в сложившейся ситуации, я вынужден был признать, что несуразностей и нелогичностей этого варианта будущего – а я надеялся, что это лишь вариант, очередная тень вероятностей, – более чем хватало.

Первоначальный вопрос: «Каким образом я попал сюда?» – отходил на второй план, на первый же выходил куда более разумный: «Как мне отсюда выбраться?»

Все это время я неспешно двигался вперед по асфальтированной дороге, стараясь попасть в центр поселения, где, как логично предположил, должны были располагаться административные центры. Две тысячи человек – нет, граждан – обитали в Мирном Пути, и без бюрократии с ее управленческим аппаратом им было никак не обойтись. Я не ошибся. В центре поселка жизнь была.

Ко мне, громыхая на ухабах, подлетел мотоциклет с коляской – «Урал», правда, слегка измененной модификации, – окрашенный в сине-желтые цвета. На борту коляски ярко-алыми буквами было выведено: «СКП». За рулем сидел человек в черной униформе и шлеме, а в коляске, к моему глубочайшему удивлению, разместился трогган с автоматом в руках. Как тут же уловил Слапом во мне, трогган был женского пола – трогганка, причем весьма симпатичная для ящерки.

– Служба контроля за порядком, лейтенант Свиридов. Попрошу предъявить документы! – Мужчина снял шлем, повесил его на руль, слез с мотоцикла и шагнул ко мне, требовательно протянув руку. Говорил он по-русски и без акцента. Трогганка одним ловким движением выбралась из коляски, ни на секунду не снимая меня с прицела.

Документов у меня, разумеется, не было. Интересно, големам мои бумаги не понадобились, а вот местным правоохранителям – очень даже. Разные структуры? Разный принцип приоритетов?

– Товарищ лейтенант… – начал было я, стараясь понять, как бы выкрутиться из этой ситуации с наименьшими потерями.

– Не товарищ, а гражданин, – перебил меня Свиридов. – Или вы перебежчик?

– Я – человек! – решительно заявил я, хотя Слапом во мне усмехнулся во всю свою зубастую пасть. – Тут такая история приключилась, в двух словах не объяснить…

– А мы никуда не торопимся, – прищурился лейтенант, – у нас с гражданином сержантом уйма времени. До гудка еще пара часов.

Я не стал переспрашивать про гудок и перебежчиков. И так мой статус совершенно неясен. Одного факта, что я принадлежу к виду хомо сапиенс, тут явно недостаточно. Что же, придется попробовать говорить начистоту, выбора у меня все равно нет.

– Хорошо, дело в том, что я попал сюда из прошлого и понятия не имею, что вокруг происходит, и только недавно узнал, какой сейчас год.

– Мне кажется или гражданин над нами издевается? – вновь перебил мою речь лейтенант. Трогганка неопределенно повела головой из стороны в сторону. – Пришелец из прошлого, он говорит. Хорошо хоть, не из других миров. А то вдруг ученые новый мир открыли, но сообщить забыли! Или портаторы внезапно заработали, спустя пятьдесят лет, но никто об этом не знает! Леа, может, пристрелить этого диверсанта и дело с концом?

– В камеру, допросить и доложить, – коротко ответила трогганка. Она тоже говорила по-русски, чуть растягивая согласные в словах.

– Тоже верно, – кивнул Свиридов, – пристрелить его мы всегда успеем, дело нехитрое. Но давненько нам ловцы товар не поставляли, правда ведь? А тут на новеньком спецмобиле явились, да в полной экипировке, а зачем? Всего лишь чтобы высадить этого подозрительного типа.

– Они меня в Городе спасли, – хмуро перебил я чересчур говорливого лейтенанта. – Меня чуть сейды не сожрали.

– В Городе?… – Никогда не видел на лице выражения столь тотального изумления. Как в старых мультфильмах про Тома и Джерри, у Свиридова буквально отвалилась челюсть, и даже трогганка Леа чуть опустила автомат и сделала полшага назад.

– Именно. После переброски я оказался там. Старался найти людей, но Город мертв.

– Но как же… там же… – У лейтенанта не хватало слов. – Невозможно!

– Допросить и доложить! – повторила Леа.

– Ты права, ты права, – зачастил Свиридов. – Все надо проверить и доложить. Срочно доложить! А ну-ка, руки вперед, пальцы скрестить.

У меня на запястьях защелкнулись железные браслеты. Леа обошла меня со спины и ловко обыскала. Пистолет вызвал у Свиридова особый интерес, но более ничего занятного они не нашли. После чего, поддерживая за локти, мне помогли устроиться в коляске. Лейтенант сел за руль, трогганка пристроилась за его спиной, и мотоциклет сорвался с места, подняв в воздухе облако пыли.

Впрочем, ехали мы недолго. Вскоре мотоколяска остановилась у желтого одноэтажного здания. Рядом с входом в дом притулился еще один сине-желтый мотоцикл, на этот раз без коляски.

Внутри помещение ничем не отличалось от обычного полицейского участка. Камера для задержанных, двери по обе стороны длинного коридора да дежурный – молодой парень в форме. Погоны были мне непривычны, а представляться дежурный не спешил, поэтому чин его я не сумел выяснить.

– Этого запереть! – приказал Свиридов. – Будем устанавливать личность. Говорит, в Городе побывал! И выжил!..

Дежурный изумленно присвистнул и поспешил открыть клетку. Наручники с меня сняли, и я с максимальными удобствами устроился на лавочке, ожидая, что со мной будут делать дальше. Понятно было, что мое явление – событие выдающееся для поселения, но и мне многое в их жизни было непонятно. Все слишком странно вокруг. И главный вопрос: как мне попасть домой?

Ни на секунду я не сомневался, остаться ли мне в будущем. Любой человек мечтает заглянуть в грядущее. Вот я и заглянул. Понравилось ли мне? Не особо. Если это и мое будущее, то уж лучше я останусь в том моем настоящем. Там и друзья, и Катя. Там мой дом. Поэтому оставалось только найти способ и совершить еще один переход, на этот раз в обратную сторону. Вот только все осложнялось тем, что портаторы, судя по всему, здесь не работали.

Свиридов куда-то вышел, трогганка и дежурный старательно делали вид, что меня не существует. Наконец лейтенант вернулся и с ходу приступил к делу.

– Фамилия, имя, отчество, пол, раса, дата рождения, город рождения! – потребовал он, подойдя с листком бумаги и карандашом к клетке.

– Эрик Евгеньевич Максимов, мужчина, человек, 1989 года рождения, место рождения – город Ч., – перечислил я, приметив, как теперь у дежурного вытянулось лицо.

– Вы хотите сказать, что родились в Городе… примерно восемьдесят лет назад? – С устным счетом у Свиридова дела обстояли не ахти, но в целом он был прав, о чем я ему и сообщил.

– Допустим, – лейтенант продолжал делать пометки, – каким образом вы оказались там в данный момент? Кто помог вам перейти границу? Чье задание вы выполняете? Только добровольное сотрудничество сможет вам помочь. Иначе… не завидую я вам…

– Еще раз повторяю, оказался я у вас совершенно случайно. Портатор сработал неправильно! Возможно, слишком большой временной промежуток… погрешность прыжка… Так что никакую границу я не переходил, ничье задание не выполняю, но сотрудничать готов! Мне бы с вашим начальством пообщаться… может, они подсобят?

– Ишь какой! – прищурился Свиридов. – Начальство ему подавай. А зачем? Теракт замыслил? Вот же гнида!

– Ловцы, – проскрипела Леа, напоминая лейтенанту, кто именно доставил меня в поселение.

Свиридов на какое-то время задумался, но все же помотал головой.

– А что ловцы? У них свои задачи, у нас – свои. Они могли не понять. Им главное, чтобы он был гражданин. А кстати, – лейтенант хитро прищурился, – каким, интересно, образом вы получили гражданство, если, по вашим же словам, попали к нам из прошлого до момента образования Триединого союза?

– А каким способом у вас получают гражданство?

– Ну, как, – пожал плечами Свиридов, – претендента проверяют ловцы, и если кандидат относится к одной из трех рас, если он имуннен и если не диверсант и не тайгер, то имеет право на гражданство союза…

– Вот вы сами и ответили на свой вопрос. Я не диверсант, не тайгер – что бы это ни значило, – големы или ловцы, как вы их называете, меня проверили, сочли гражданином и оказали помощь. Что еще от меня требуется? Получается, вы задержали меня совершенно незаконно!

– Проверь его на вирус! – внезапно сказала Леа, а Свиридов весь как-то подобрался при этих словах, и даже дежурный отшатнулся, как от зачумленного.

– Ты думаешь?

– Проверь!

Свиридов, недоверчиво поглядывая на меня, ушел – практически убежал по коридору, но скоро вернулся, держа в руке устройство весьма сомнительного вида, более всего напоминавшее ручной радар. Вот только направил этот радар лейтенант прямо на меня. Над рукоятью находилась откидная перекладина с тремя лампами. Одна из ламп зажглась спокойным зеленым цветом, вторая не загорелась вовсе, а вот третья тревожно замигала красным.

– Не может быть! – Свиридов замер, глядя на прибор и явно не понимая, что делать дальше.

Леа вновь навела на меня автомат и явственно раздумывала, не пустить ли его в ход, а дежурный ошалело опустился на стул, совершенно растерявшись от происходящего.

– Он не привит! Боги! Как это возможно?… – Лейтенант смотрел на меня во все глаза, как на диковинную зверушку.

– Но и не заражен, – добавила Леа и все же опустила автомат.

– Такое возможно?

– Он перед нами. Но средняя характеристика не проявилась.

– Проверь меня! – потребовала Леа. – На всякий случай…

Свиридов навел устройство на нее, в этот раз все три лампы загорелись зеленым, потом лейтенант проверил дежурного – опять зеленые огни, а напоследок, глубоко вздохнув, применил сканер на себя.

– Не заражены, – выдохнула Леа. – Он не переносчик вируса. Повезло. Големы на вирус не проверяют, они имунны. И все же средняя характеристика не фиксируется…

– Нужно сообщить в центр, пусть там разбираются.

– Они его изолируют. А заодно и нас. Никто не поверит, что непривитый не заражен. А раз заражен он, то мог заразить и нас. Так они будут думать, я знаю, о чем говорю, поверь!

– И что же делать? – растерялся лейтенант, а дежурный вытащил откуда-то снизу полупустую бутылку с мутно-красной жидкостью и, не спрашивая разрешения, сделал пару больших глотков. Стресс он снимает, видите ли, мог бы и мне предложить! Никакой культуры воспитания в этом варианте будущего.

А варианте ли? Или это место со всеми его реалиями – единственно возможный исход? Мог ли я попасть в один из теневых миров? Вероятно, мог. Но голова у меня не болела, а в том мире, где я нашел Катю, я практически с самого начала мучился болями, то чуть стихавшими, то нарастающими до невозможности. Сейчас же и здесь я чувствовал себя вполне нормально, если не считать нахождения в клетке, а также желания есть и пить.

– Сами разберемся! – решила Леа. Я уже понял, что, несмотря на более низкое звание, именно трогганка была среди них главной. – А до тех пор вы оба будете молчать! Свиридов… Вася, ты понял?

Лейтенант нерешительно закивал.

– Киазо, а ты?

Дежурный тоже кивнул и торопливо сделал еще пару глотков из бутыли. Я только сейчас сообразил, что он – айв, самый настоящий, желтоглазый. И этот конкретный айв был слегка помятый, весь какой-то потертый. А что же тогда у него в бутыли? Неужели кровь?…

– Эй, товарищи… – заволновался я, – граждане! Давайте не будем торопиться и пороть горячку. Вы же видите, я настроен на сотрудничество. Мне бы с вашим начальством повидаться. Надеюсь встретить там знакомых… в конце концов, пятьдесят лет – не двести миллионов. Кто-то наверняка жив и сейчас!

Полицейские переглянулись. Три разные расы – очевидно, по такому принципу были комплектованы здешние участки, – и если айв еще внешне походил на человека, то трогганка скорее напоминала персонажа «Парка юрского периода», но сейчас все они были похожи одинаковым выражением на лицах. Никто не хотел умирать, и они готовы были на все, чтобы выжить.

– Действуй! – кивнула Леа, окончательно приняв на себя решение.

Дежурный Киазо вышел из будки, держа в руках неизвестное мне устройство, внешне весьма похожее на гарпун для подводной охоты. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Кажется, ушлые полицейские решили попросту убить меня, а труп спрятать. Нет тела – нет дела. Легче легкого.

Я лихорадочно искал выход и не находил его. Бежать из клетки невозможно, напасть на полицейских я тоже не сумею – меня попросту расстреляют сквозь решетку. Не знаю только, зачем им гарпун, хотя, может, это новый тип оружия, при котором от меня и следов не останется. Проверять эту версию я не спешил.

Киазо поднял свой гарпун выше и направил в мою сторону.

– Можно хоть покурить напоследок? – мрачно поинтересовался я.

– Покури, – согласилась Леа и, жестом остановив айва, вытащила из кармана пачку с папиросами.

Такого дерьмового и крепкого табака я не курил с девяносто шестого года, когда утащил у отца «Приму», от которой меня после тошнило три дня кряду. Но эту сигарету я тянул и тянул, наслаждаясь, если можно так сказать, последним глотком жизни. И когда пальцы уже начало обжигать, мне пришла в голову мысль.

– Скажи-ка, Леа, – фамильярно обратился я к трогганке, – а ведь вирус до сих пор неизлечим, не так ли?

– Так, – пожала та плечами, – это не секрет. Крупные города почти все опустошены. Массовые скопления людей приводят к стопроцентному заражению. Только в малых городах и поселках еще можно контролировать процесс. Даже не контролировать, а хотя бы блокировать поселение в случае заражения. Обязательная прививка срабатывает в трети случаев, но это хотя бы какая-то гарантия. Нормальный препарат так и не сумели изобрести. А тех, кто не привит вовсе, лучше всего изолировать. Попросту говоря, их проще уничтожить. Думаю, ты нас поймешь. Из-за тебя сотрут с лица земли всех нас, все поселение. Ты же этого не хочешь? И мы не хотим. Одна жизнь или тысячи? Выбор очевиден.

Да, она была честна со мной. Я бы и сам на ее месте решил вопрос подобным образом. А тот же Шельгин вовсе бы не церемонился, а уже закапывал бы меня где-нибудь в лесочке неподалеку. Конечно, не своими руками, их марать господин майор не пожелал бы без лишней на то необходимости…

– А ведь я знаю формулу антиреагента – того самого препарата, о котором ты говоришь. Собственно, за этим меня и послали – спасти мир, только я немного опоздал… на пятьдесят лет. Впрочем, у формулы нет срока годности, она действительна и сейчас, – я произнес эти слова обыденно, словно в пустоту, но попали они точно в цель.

Киазо опустил свой гарпун, уставившись на меня как-то по-новому, Свиридов чуть приоткрыл рот, как ребенок, увидевший воочию Деда Мороза, и только Леа смотрела на меня всерьез – был бы я обычным человеком, может, не разобрал бы все нюансы трогганской мимики, но Слапом, который не дремал в такую важную минуту, подтвердил, что Леа оценила важность услышанного.

Конечно, никакой формулы в физическом виде у меня с собой не было – я проверил карманы после перемещения – пусто, но она горела у меня в голове огненными буквами, я запомнил ее на всю жизнь и мог воспроизвести в любую секунду, хотя и ничего не соображал в нарисованных химических символах и знаках. Так что я не врал, и Леа это поняла.

Долгий и протяжный низкочастотный гудок заставил стекла завибрировать, а меня схватиться за голову, чтобы та не лопнула. Свиридов, впрочем, тоже обхватил свою голову руками, а вот Киазо и Леа перенесли сигнал относительно спокойно, благо через тридцать секунд тот прекратился.

– Что это было? – чуть отдышавшись, спросил я.

– Гудок – конец смены, граждане возвращаются в поселок, – пояснила Леа и отперла дверь клетки. Кажется, она все для себя решила. Убивать меня сегодня не будут. По крайней мере, не в эту минуту.

– Как вы вообще узнали, что я в поселке? Кто сообщил вам о моем прибытии? – удивился я.

– Автономные наблюдательные станции плюс адаптированные сейды, у нас их целых два. Они следят за порядком, на граждан не нападают.

Так вот кто мерещился мне, когда я только попал в Мирный Путь. Сейды двигались быстро, на грани восприятия, они мелькали как тени, заставляя нервничать. Но если они адаптированы, как сказала Леа, то бояться нечего?…

– А может, все же его того? – неуверенно уточнил Свиридов, за что я его сразу невзлюбил.

– Если у него есть формула, то это шанс на нормальную жизнь для всех. Придется рискнуть… или ты хочешь до конца своих дней диверсантов ловить да тайгеров бояться?

– Уж лучше так, чем если тебя вывезут в грузовике в неизвестном направлении. Кто знает, что на уме у наших отцов-командиров…

– Риск – дело благородное, – внезапно подал голос Киазо.

– Два голоса против одного, – подсчитала Леа.

– Три голоса! – Я тоже поднял руку.

– Он не в счет, – быстро среагировал простой русский парень Вася Свиридов. Вот ведь как бывает: чуждые нам существа, такие как трогганы и айвы, оказались менее кровожадными и трусливыми, чем лейтенант полиции, человек, вся работа которого заключалась в принципе: служить и защищать.

– Эх, Вася, Вася, – пожурил я, – попал бы ты в наш отдел, мы бы сделали из тебя героя!

– Хорошо, он не в счет, – согласилась Леа, – все равно два голоса против одного. Значит так, нужно его спрятать где-то на пару дней. Есть у меня идея… но для этого мне нужно связаться с одним знакомым. А там видно будет…

– И где же мы его спрячем? – широко раскрыл глаза лейтенант. – В участке нельзя, в поселке – тоже, обязательно найдут, за поселком – помрет.

– Именно поэтому он поживет у тебя, – нейтральным тоном заявила Леа.

– С какой это стати? – взвился Свиридов. – У меня нельзя! У меня соседи! Они сразу же рапорт-доклад напишут в область, и все, финита.

– А ты предлагаешь подселить его ко мне? – удивилась Леа. – Или к Киазо? Межвидовые связи преследуются особой статьей конституции, ты не забыл? Да ты не бойся, все пройдет хорошо, скажешь, что приехал дальний родственник… откуда?

– Из Торжка, – подхватил я.

– Вот, из Торжка, – оскалилась в улыбке Леа. – Мол, давно не виделись, соскучились. Законом не запрещено и даже поощряется.

– А если кто на прививку проверит? – Лейтенант немного успокоился. Торжок подействовал на него умиротворяюще.

– Ты думаешь, в поселке много сканеров?

– У грека есть компактный, еще у Звеницкого видел… – задумался Свиридов. – Да мало ли у кого! Они ведь не обязательны в регистрации, каждый может владеть.

– Да, но сканер – штука дорогая, даже компактный. Да и кому придет в голову его проверять? Родственник – он и есть родственник, что тут такого? К тому же не абы чей, а представителя закона, целого лейтенанта!

– Оно все так, – вновь затянул волынку Свиридов, – но…

– Никаких но! – отрезала Леа. – Действуем по плану. Родственника на квартиру, объяснишь ему там все, покажешь. Потом возвращайся в участок.

Все-таки преимущество троггана перед человеком заключалось во внешнем виде. Сложно спорить с зубастым ящеро-крокодилом, который в любой момент может тебя сожрать. И лейтенант это прекрасно осознавал. Будучи старше по званию, он робел перед Леа, это было заметно даже со стороны. Киазо же вел себя подчеркнуто нейтрально, но тоже отдавал инициативу трогганке.

– Вид у него ненашенский, – мрачно произнес Василий, смирившийся с неизбежным. – Не думаю, что и в Торжке так одеваются…

– Подбери ему что-нибудь из закромов.

– А не сбежит он, если одного оставить? – негромко спросил Киазо.

– Ему некуда бежать, – ответила Леа. – Ему очень повезло, что встретил нас. Иначе был бы уже мертв.

Я не сомневался, что трогганка права и что я мог погибнуть, не засеки меня камеры наблюдения. С адаптированными сейдами я бы мог и не справиться без сторонней помощи. И все же мне очень не нравился этот мир, это время. И я очень хотел сбежать отсюда, только не знал, как и куда.