ЭПИЛОГ

— Нам удалось восстановить электронную начинку аппарата и разобраться в алгоритме управления, но чем эта аппаратура управляла, так выяснить и не удалось. В найденных среди обломков на территории свалки образцах обнаружен широчайший спектр самых различных органических и неорганических ингредиентов. Все они по отдельности идентифицированы, но имеет ли отношение любой из них к сердцевине установки, большой вопрос. Слишком мало исходных данных.

— То есть восстановить работоспособность устройства вы не можете.

— Так точно, товарищ полковник.

— Ладно, все свободны. Капитан Поклавский, задержитесь. Есть разговор.

Константин кивнул, и как только кабинет полковника опустел, подсел поближе к его столу.

— Слушаю вас, Сергей Васильевич.

— Нет, это я тебя слушаю. Рассказывай, как ты докатился до жизни такой.

— Это вы о чем?

— О рапорте твоем. — Полковник выудил из стола рапорт Константина, нацепил на нос очки. — Я все твои аргументы зачитывать не буду, только на выводах остановлюсь. Итак, что у нас здесь в резюме. Ага, вот… «На основании всех вышеперечисленных фактов можно однозначно сделать вывод, что тела Кременя Семена Васильевича на месте выхода из телепорта в городе Осоченске не было. Скорее всего, в момент пространственного пробоя оно было выброшено в другую географическую точку нашей планеты либо вообще оказалось в глубоком космосе или под землей. В связи с этим предлагаю считать Кременя Семена Васильевича погибшим и его поиски прекратить, чтобы не тратить зря материальные и интеллектуальные ресурсы управления». — Полковник снял с носа очки. — Какой высокий слог. Общение с Галиной пошло тебе на пользу.

— Рад это слышать.

— А я не рад! И твое счастье, что я не дал ходу этой бумаге и отправил тебя в отпуск миловаться с твоей Галей.

— Не понимаю…

— Сейчас поймешь. — Полковник вставил флешку в ноутбук, развернул его дисплеем к Константину и активизировал запись.

— А на нет и суда нет, — радостно сказал Алексей с экрана монитора.

Это была явно сцена допроса жениха Варвары.

— Вот с этим не поспоришь. — Сева кинул на стол паспорт и пододвинул к нему протокол допроса. — Напишите: «С моих слов записано верно» и распишитесь.

Полковник остановил запись, пощелкал по клавишам и предупредил:

— Теперь смотри внимательно. Дальше идут кадры ускоренной съемки. Десять миллионов кадров в секунду. Вот, полюбуйся.

Сергей Васильевич вновь включил запись, и у Константина отпала челюсть. Пушкарев на экране монитора застыл, а вот Алексей пришел в движение. Сдернув паспорт со стола, перегнул его так, чтоб выделить отдельную страничку, приложил его к оконному стеклу, накрыл сверху протоколом допроса и начал старательно копировать подпись.

— Ну, дальше неинтересно, — отключил запись полковник. — Теперь смотрим сюда. — Он выудил из стола еще несколько бумаг. — Вот данные экспертизы. На стволе снайперской винтовки, из которой был сделан выстрел по Осоченской Варваре, обнаружены отпечатки пальцев, принадлежащие господину Кременю Семену Васильевичу. Идем дальше. — Полковник взял следующую бумагу. — Это данные почерковедческой экспертизы. Согласно ей послание «духа», начертанное на столе Осоченской Варвары, сделано рукой Кременя Семена Васильевича. Ну и, наконец, полюбуйся вот на это.

На стол легла пачка фотографий. Это были старые, кое-где выцветшие, с желтизной черно-белые фотографии. Они явно были скопированы с фотоальбома, который когда-то вместе с Галиной просматривал Константин. С них на капитана смотрел веселый молодой студент Семен Васильевич Кремень тысяча девятьсот сорок первого года рождения, он же Пыжиков Алексей тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения.

— Давай выкладывай, когда ты его опознал.

— Да почти что сразу, только мозги были зашорены. Он после покушения меня потрепал, а потом на Галину так орал… ну словно имел на это право как очень близкий человек. Ну, я и приревновал, — честно признался Константин, — а потом, когда остыл, до меня дошло.

— Не только до тебя. В нашей конторе дураков не держат. Почему дезинформацией занялся? — кивнул на рапорт Онищенко.

— Вы прослушивали записи с диктофона, что я сделал, когда с Галиной был на приеме у Осоченской Варвары? — ощерился капитан.

— Разумеется.

— А выводы сделали? Я сделал. Моя карьера «тьфу!» по сравнению с тем, что может произойти, если его открытие вырвется на волю, — набычился Константин.

— Дур-р-рак! — рявкнул на него полковник. — Святее папы римского захотелось стать? Не один ты к таким же выводам пришел. Наши лучшие специалисты, классные психологи, уже разложили его поведение по полочкам, и вывод их однозначен. Господин Кремень скорее глотку сам себе перегрызет, чем обнародует свое открытие. Ни под каким видом конечную формулу не сдаст! И обо всем этом уже доложено первым лицам государства. Не только в нашем управлении работают адекватные товарищи. В правительстве они тоже имеются. И они поддержали план наших дальнейших действий.

— И какой же это план?

— Оставить ученого в покое. Наблюдать издалека, но ни в коем случае не вмешиваться, пока он не нарушает закон. И, чтобы соблюсти статус-кво, простили все старые грехи ему и его окружению.

— И много таких грехов?

— Хватает. Пока ты отдыхал, мы все эпизоды раскрутили. Стертую запись камеры видеонаблюдения с гаража восстановили, на тройное убийство полюбовались, установили, по каким каналам Коростылев липовый паспорт раздобыл, и даже Чистильщика трогать не стали, как только выяснили, что он зарыл топор войны. Им, кстати, оказался Селиванов, крестный отец Варвары.

— Ничего себе! За что же им всем такая честь?

— С трех раз догадаешься?

— Боитесь его спугнуть.

— И потерять. С его способностями ему это сделать раз плюнуть. Потому мы так быстро операцию и свернули. Только негласную охрану оставили. Его сейчас охраняют не хуже, чем президента. Лучших профи к этому делу подключили, а он, черт бы его побрал, консультантом в убойный отдел устроился. Не хочет облегчать нам работу. У него, кстати, через неделю свадьба.

— У меня тоже.

— Во-о-от, а если подсуетиться и организовать молодым семьям свадебный круиз, ну, скажем, в Сочи, и поселить их в одну гостиницу…

— Сергей Васильевич, — не смог сдержать смеха Константин, — и это называется оставить ученого в покое?

— Пусть с внучкой пообщается, тебе что, жалко?

— Так Варя приревнует.

— Когда-нибудь он сам ей все расскажет.

— Кремень ведь экстрасенс, мысли читает. Если я буду рядом…

— Нам и надо, чтобы ты оказался рядом. Потому я и не уволил тебя, дурака, за твой демарш. Считаю, что он должен знать — мы в курсе, все понимаем, давить на него не собираемся, предоставляем полную свободу. А дальше пусть решает сам. Ну не место ему в уголовке. Он ученый. Возможно, сможет вычленить из своего открытия безопасный элемент, который принесет пользу государству. Возможно, сделает открытие в другой области науки, возможно… Да все возможно! Главное, чтобы он пришел к нам сам и начал заниматься тем, что у него лучше всего получается, — наукой. А мы предоставим ему для этого все условия.

— Убедили.

— Вот и ладненько.

— Когда начинаем операцию «Свадебное путешествие»?

— Немедленно. Кремень там, в Осоченске, за неделю уже два висяка раскрыл, так что управление просто обязано премировать его хорошей премией и двумя бесплатными путевками в Сочи.

— А мне премия будет?

— Брысь отсюда, нахаленок! И чтоб из Сочи без ученого в Москву не возвращался! Да, совсем забыл. На отдых поедете с его Микки. Он, кстати, тоже помолодел и научился телепортироваться. Куда кормушку от него ни спрячь, он тут же рядом с ней оказывается, обжора.