Гваатх стоял на борту морского лайнера и, разинув зубастую пасть, изумленно смотрел на приближавшийся остров. Было жарко, горячее солнце уже поднялось в зенит. Лучи отражались от мелких волн, и больно жалили в незащищенные глаза гуманоида.

— Надень очки, ослепнешь, — сказал Банг.

Мохнатый гуманоид немедленно обиделся.

— Это еще почему? У Гваатха, то есть у меня, зрение дай бог каждому! У нас на Парагаре солнца аж два, и когда они оба поднимаются в зенит, то просто спасу нет! Жарят будь здоров, не то, что этот желтый птенчик, который люди гордо прозвали Солнце. Тьфу, да разве это Солнце? Так, звездочка махонькая… Когда мы в прошлый раз были на Терре, я даже толком его не заметил. Так, торчит какой-то желтый кукиш в небе…

— Тогда в этих широтах была осень, — не оборачиваясь, сказал Дилулло. — А сейчас — разгар лета. В твоей мохнатой шкуре можно запросто запариться, так что лучше стань в тенек, вон туда, за спасательные лодки.

— Ха, шкура у Гваатха не такая уж и мохнатая! Бывало…

— Встань в тень, тебе говорят! — обернувшись, рявкнул Дилулло.

Лицо у пожилого астронавта выглядело настолько угрожающим, что Гваатх прикусил язык. Что-то недовольно ворча себе под нос, он поплелся в дальнюю часть верхней палубы — туда, где стояли спасательные гравитационные лодки. Из солидарности туда же направился и Рангор.

Банг проводил их веселым взглядом.

— Хороша парочка, нечего сказать! — негромко произнес он — так, чтобы его слова не долетели до чутких ушей разумного волка. — Сколько лет мы вместе, а все не могу привыкнуть к дружбе гуманоидов. На моей родной планете такого просто быть не может — чтобы звери меж собой дружили! У нас и люди-то не больно хорошо ладят. Так, режут друг друга помаленьку…

Дилулло кивнул.

— На моей чудесной Терре издревле творится тоже самое дерьмо. Здесь принято есть поедом своих ближних, и ненавидеть своих дальних. Дружба здесь никогда не была в особом почете, зато воевать мы научились еще испокон веков! Да так славно, что уничтожили сотни миллионов себе подобных, включая стариков, женщин и детей. А все потому, что война во все времена была выгодным, а мораль была для нас словно бумажная салфетка: высморкался — и выбросил. Помню, в школе нам рассказывали про старинные государства: Шумеры, Вавилон, Карфаген и прочие. Древние люди нередко устраивали массовые ритуальные детоубийства, насаждали религиозную проституцию, культивировали рабовладение. О разных чудовищных извращениях и уже и не говорю. Нет такой мерзости, что на нашей замечательной планете не нашла бы миллионы сторонников! Хуже всего, кажется, были религиозные войны и фашизм. Столько тысячелетий прошло, а мы, люди, ничуть не поумнели. Разве только вот Цитадели…

Пожилой астронавт замолчал и, приложив ладонь ко лбу, чтобы хоть как-то закрыться от водопада ослепительных лучей, стал вглядываться в приближающийся остров.

Волей-неволей Банг последовал его примеру. Да, этот остров со странным названием Крит был ему хорошо знаком. Несколько лет назад он вместе с Морганом Чейном, Дилулло, Лианной, Бихелом, Рутледжом, Рангором, Гваатхом и ныне покойными Милой и Селдоном, провели несколько жутких дней во дворце Шорра Кана. Особенно яркие впечатления остались от подвала дворца, где они едва не задохнулись, словно мыши.

Нет, поправил себя Банг. Это была другая Земля — та, что появилась в Галактике после могучего провременного шторма, вызванного действием Разрушителя. Тогда из центральной части Галактики исчезли тысячи созвездий и туманностей — но взамен их в периферийных областях появилось немало звезд и планет-двойников, что перенеслись в наше время из далекого будущего. Та, старая Земля, была совершенно заброшенной, сотни городов превратились в жалкие развалины, от машин и летательных аппаратов не осталось и следа. Никаких следов людей они не обнаружили, да и не особенно их искали. Им вполне тогда хватило негодяя Шорра Кана, обманом заманившего их в жуткую смертоносную ловушку!

Остров Крит… По словам Моргана Чейна, когда-то в древности на месте дворца Шорра Кана находилось другое, несравненно более величественное здание Цитадели. Мол, эта грандиозная пирамида была построена землянами в бесконечно далеком 22 веке, для того чтобы избежать хаоса приближающегося Варварства. Что представляла себя эта Цитадель и как она могла помешать одичанию целой планеты, Банг тогда так и не понял, да и не больно-то и старался. Как и для миллиардов других обитателей дальних колоний, Терра для него была праматерью человечества, и не более того.

Но сейчас, похоже, вникнуть в это темное дело все же придется! Хотя бы потому, что Цитадель сейчас находилась прямо по курсу корабля, и не увидеть ее смог бы только слепой. Да и тот, наверное бы, всей кожей ощутил бы, что приближается к какой-то чудовищной горе, что с каждой минутой все больше и больше закрывала голубое небо.

В глубине острова, неподалеку от Белой горы, стояла многоступенчатая пирамида. Чуть ниже ее вершины проплывало кучевой облако, которое еще больше подчеркивало фантастические размеры искусственной горы. Издалека было трудно разглядеть детали ее архитектуры, и тогда Банг приложил к глазам бинокль и настроил его на максимально увеличение.

— Тридцать один… нет, тридцать два уровня, — наконец сказал он. — Почему их такое некруглое количество?

— Так решил Морган, — не оборачиваясь, ответил Дилулло. В прежней, древней Цитадели, что была построена в конце 21 века на Крите, было двадцать два уровня. Видишь ли, к тому времени ученые насчитали в истории Земли двадцать одну цивилизацию, которые сменяли друг друга одна за другой в течении шести тысяч лет. А нынешние терранские ученые утверждают, что на прошедшие с той поры пятнадцать тысячелетий на Терре существовали еще одиннадцать цивилизаций. Крупнейшая из них, панамериканская цивилизация, зародилась в начале 21 века, но сумела просуществовать менее полувека. Ее сменила более динамичная китайская цивилизация, а уже к началу 22 века настало время огромной северной державы по названию Россия. Кстати, именно эта страна и придумала Цитадели, и первой начала строить свою огромную башню в алтайских горах. Ей помогали многие восточные страны. Но все же первой была построена европейская Цитадель здесь, на Крите.

— Почему? — спросил Банг.

Дилулло пожал плечами.

— Морган многое рассказывал мне про историю терранских Цитаделей, но я не особенно старался вникать в детали. Кажется, строителям европейской Цитадели помог более мягкий среднеземноморский климат — ведь на русском Алтае довольно холодно, и к тому же эта гористая территория находится вдалеке от промышленно развитых центров. А здесь, в моей родной Европе находятся корни всей западной терранской культуры, здесь никогда не было недостатка в богатых инвесторах… Хотя для тебя, колониста, это пустые слова. Ты же ничего толком не знаешь про матушку-Землю!

Банг кивнул, не сводя завороженного взгляда с Цитадели. Она росла буквально на глазах, поднимаясь в небо. И хотя до нее было еще довольно далеко, уже можно было разглядеть более десятка малых пирамид, окружавшую Цитадели, а чуть далее — красивых город, составленный в основном из двух и трехэтажных коттеджей.

— Это тот самый город Солнца, о котором рассказывал Морган? Город, в котором живут святые?

Дилулло рассмеялся.

— Конечно же, они вовсе не святые, ты все неправильно понял, дружище. Просто Моргану и Совету Цитадели удалось найти на Терре несколько десятков тысяч позитивных людей с чистыми, светлыми душами. Это учителя, священнослужители, врачи, поэты, ученые, инженеры, художники и так далее. Узнав о том, что мессия собирается возродить древнюю европейскую Цитадель Культуры, они оставили свои дома, и приехали сюда, на Крит. Они участвовали в строительстве Цитадели и города Солнца, а теперь осели здесь навсегда вместе со своими семьями.

Здесь же неподалеку находится студенческий городок — ведь в Цитадели находится крупнейший в Галактике университет. Кстати, Морган является его почетным деканом. Ну, а в малых пирамидах, и в самом здании Цитадели находятся самые разнообразные научные и исследовательские центры. Впрочем, строительство Цитадели еще далеко не завершено. Особенно крупные работы остались на многочисленных подземных уровнях, где будут размещены самые разнообразные хранилища собраний всего ценного, что создала терранская цивилизация за многие тысячелетия.

Банг машинально кивнул, а затем вопросительно посмотрел на старшего товарища.

— Джон, я чего-то не пойму. Морган говорил, что три древние Цитадели, чтобы ли построены на Терре в начале 22 века, помогли человечеству избежать гибели в пропасти Нового Варварства, а позднее вывели людей в Большой Космос. Хранилища на подземных уровнях были сделаны на тот случай, если варвары бы все-таки заполонили Землю. Мол, все эти собрания и подземные музеи помогли бы будущим поколениям гораздо быстрее создать свою, новую цивилизацию.

— Ну да, так и случилось. В двадцать третьем веке, когда начался кризис буквально всех ресурсов, включая питьевую воду, на Земле начался жуткий бедлам! Варварство стало нормой, танцы и песни стали дикими, как в каменном веке. Люди в меховых шкурах начали громить библиотеки, сжигать книги, а потом взялись за музеи, научные центры и университеты… Начался штурм всех трех Цитаделей, и все они были разрушены. Но потом, когда прежняя постиндустриальная цивилизация была разрушена, волна дикарства стала понемногу затихать, и люди опомнились. Тогда-то в ход и пошли сокровища подземных хранилищ Цитаделей, а уцелевшие их служители стали новыми учителями возрождающегося человечества… Такое в истории Терры случалось уже не раз, Морган нам об этом часто рассказывал. Что же здесь непонятного?

— Хм-м… Так-то оно так, но… Но ведь сейчас галактическая цивилизация уже давным-давно создана! Я еще могу понять, почему Чейн решил заново отстроить все три земных Цитадели — уж очень на его взгляд Терра за последние века замшела, превратилась чуть ли в патриархальное захолустье Галактики. Университет здесь нужен, научные центры — наверное, тоже нужны, ну и все прочее. А вот Хранилища… на хрена они нужны теперь?

Дилулло пристально посмотрел на бывшего гладиатора. «Даже Банг этого не понимает, — грустно подумал старый астронавт. — Даже он недооценивает опасности, что нависла над Галактикой! Ясно, почему очень многие земляне с подозрением косятся на Цитадели. Мол, к чему восстанавливать три грандиозные пирамиды, тратить на это огромные силы и средства? Ведь новое варварство Терре больше не грозит! И Шорр Кан умело и тайно подогревает эти настроения. Для него эта европейская Цитадель — словно шило в заднице! Нет, не зря Морган настоял на том, чтобы императорский дворец был бы построен невдалеке от берега Эгейского моря. Каждый божий день наш славный Шорр Кан волей-неволей проходит мимо окон, откуда видна Цитадель. Говорят, в эти мгновения физиономия у него всегда перекашивается так, словно он выпил кислого вина. Цитадель одним своим видом напоминает императору, что есть в Галактике и другая могучая, светлая сила, что уравновешивает его мощную темную силу. Дай ему только волю, и он превратит большую часть граждан Империи в безгласных рабов, а для укрепления своей вечной власти выстроит прочную вертикаль власти из послушных ему аристократов, царей, королей, президентов и прочей мелкоты. И кое-кому это очень бы понравилось…»

— Не забывай про Х’харнов, — негромко произнес Дилулло, словно опасаясь, что его слова может услышать кто-то посторонний — хотя на большой корабле других пассажиров кроме него, Банга, Рангора и Гваатха не было, а роль экипажа выполняли роботы. — И про рыцарей Звездного ордена тоже. В бою на южных границе Федерации Звезд мы разбили только главную армию этих мерзавцев — но судя по тому, что рассказывал Томас Чейн, у озэков еще остались десятки боевых кораблей. А тут еще эта проклятая Голконда…

Банг насупился. Он до сих пор не мог простить мессии, что тот не взял его с собой во время своего путешествия в созвездие Арктура (?). Наверное, посчитал его слишком старым для такого опасного дела, как дипломатический визит на Голконду. И чем все кончилось? Один из шестерых членов делегации, телохранитель Вильфорд, был убит при невыясненных обстоятельствах, второй, Драгов, бежал и попросил дипломатического убежища у голконян… А сам Морган Чейн был довольно тяжело ранен. Ранен — сам великий мессия, всесильный и почти неуязвимый! С ума сойти можно… Чейн прошел множество опасных переделок и битв, не получив ни единой царапины. А если такие царапины и случались, то они мигом зарастали на нем, не оставлял даже шрамов. Как же случилось, что во время мирных переговоров он ухитрился получить такую рану, что до сих пор не была залечена?

— Да Голконда — это не подарок, — нехотя согласился Банг. — Не спорю, хотя там ни разу и не бывал. Морган хотел меня ввести в состав делегации, а потом предпочел молодого Вильфорду. Нет слов, крепкий парень, искусный воин, да и язык у него хорошо подвешен, не то что у меня. Только где он теперь, Вильфорд?

Дилулло досадливо поморщился.

— Не надо, Банг, — попросил он. — Ну сколько же можно об этом вспоминать?

— А почему это не надо? — упрямо набычился бывший гладиатор. — Имею я право на свое мнение, или нет? Морган часто вел себя странно, и это еще мягко сказать. Помнишь, как не раз мы с друзьями устраивали ему головомойку? И никогда он нас не слушался, всегда вел себя так, будто ему известно все на сто ходов вперед. Порой это весьма паршиво кончалось, разве не так? Но с Голкондой он явно перемудрил. Не взял ни меня, ни Рангора… Джон, ты был вместе с Чейном. Сто раз мы спрашивали тебя, что же произошло на этой чертовой Голконде, и сто раз ты отмалчивался. Не пора ли сказать правду?

Дилулло промолчал.

— Нет, ты не отводи глаза в сторону, Джон! — сердито рявкнул Банг. Многочисленные рубцы на его бугристом лице побагровели, как всегда бывало в приступы ярости. — Расскажи, наконец, как там все было! Разве мы тебе в чем-либо отказывали? Ты позвал нас с Рангором и Гваатхом и сказал: братцы, нам надо лететь на Землю — и мы полетели. Мы хотели навестить наших старых корешей Бихела и Рутледжа на Марсе, но ты сказал: не надо, и мы согласились. Потом ты сказал, что нам надо сесть на этот дурацкий робот-корабль и поплыть на Крит, да так, чтобы наш дорогой император Шорр Кан об этом ничего не пронюхал, и мы опять не возражали. А пять минут назад ты потребовал, чтобы Гваатх убрался в тень, и наш мохнатый друг даже не стал пререкаться по этому поводу, словно вдруг превратился из мохнатой, ворчливой обезьяны в ангела! Вот как мы тебе доверяем, старый ты пень! Мы готовы стать пешками, хотя ты далеко не мессия, а всего лишь седой, побитый молью наемник. Но даже пешки должны знать, в какой игре они участвуют, и как им можно ходить, а как — нет! Хватит играть в молчанку, старый хрен!

В порыве раздражения Банг так сильно ударил кулаком по металлическому поручню, что тот заметно прогнулся.

Дилулло тяжко вздохнул. До берега осталось около пяти миль, и молчать больше не имело смысла.

— Поверишь ли, дружище, но мне толком нечего тебе сказать…

— Не поверю, даже не надейся!

— Но так оно и есть! Морган очень обеспокоен тем, что мы увидели на Голконде. Нет, это не воинственный, и не дикарский мир. Там есть своя, весьма развитая культура, но уж больно своеобразная…

Банг раздраженно сплюнул на палубу.

— Ха, ну чихать на нее, эту культуру! Мало ли в Галактике сбрендивших народов? Вспомни хотя бы про расу каяров, этих сумасшедших и жестоких собирателей произведений галактического искусства. Про Арку, на которой мы некогда познакомились с Чейном, и говорить нечего. Я прожил несколько лет на этой славной планетке, и нахлебался их дерьма вдоволь! Как вспомню Хреновую долину, что находится рядом с Одинокой горой, так сразу вздрогну. Аркунцы выглядят словно боги, но в голове у них полно ядовитых тараканов, и это еще мягко сказано. Помнишь их фабрики по производству уродливых, безмозглых убийц-нейнов? Да и такую штуку, как Свободное Странствие могли придумать только извращенцы… Ну и что, нам теперь и спать спокойно не нельзя? Мало ли дерьма в Галактике?

— Все не так просто, дружище Банг. Голконяне — парни куда круче и каяров, и аркунцев, Третьих людей, нейнов, озэков и все прочих извращенцев Галактики. А главное, они куда опаснее… Чем-то они напоминают Х’харнов, но в отличие от этих жутких ящеров они — люди. В детали сейчас нет времени вдаваться, но можешь мне поверить: если не дать им вовремя по рукам, то они разрушат Галактическую цивилизацию быстрее, чем это могли бы сделать даже Х’харны! Вернее, не просто разрушат, а вывернут наизнанку, словно перчатку. Ну возьмем хотя бы живопись. Понимаешь, у них есть большой музей, а в нем висит только одна картина. Какой-то терранский раздолбай, наверное, накурившийся всякой дряни, взял да и нарисовал черный квадрат, назвал эту мазню самой гениальной картиной всех эпох и народов. И предки голконян в этот бред свято поверили! Или сделали вид, что поверили — разве их поймешь… Самой красивой музыкой они стали считать дикую какофонию звуков, от которой просто уши у нормальных людей вянут. В их книгах, даже детских, полно сквернословия, крови, насилия и разных извращений. Бедность они считают величайшим из грехов, а богатых почитают словно святых, причем чем богаче человеку, тем он по мнению голконян святее, даже если он на самом деле самый обычный вор. Иисуса Христа они ненавидят лютой ненавистью, особенно за то, что он порицал богатых, и проповедовал нравственные законы: не убий, не кради, не прелюбодействуй, и так далее. Главное божество голконян — Золотой Телец, его храмы на Голконде встречаются на каждом шагу. Себя они считают избранным, мессианским народом, а все другие галактические расы, даже своих же собратьев-людей, называют низшими, невежественными, примитивными существами. Гуманоиды для голконян — просто биологический мусор, а про негуманоидов вроде Рангора даже речи нет. И это еще далеко не все, есть вещи, о которых и вовсе говорить противно…

Дилулло замолчал, охваченный воспоминаниями. Перед его взором встала панорама столицы Голконды, напоминающая огромную деревню, но с сотнями хаотично разбросанных сияющих храмов, похожих на индийские ступы. Они были покрыты чистым золотом, платиновые алтари сверкали сотнями драгоценных камней. Статуи Золотого Тельца, напоминающего огромного вставшего на задние ноги быка, выглядели жутко, и в то же время завораживали. Их сияющие глаза, сделанные из отборного звездного янтарем (интересно, как эти камни попали на Голконду из далекого Звездного Клондайка?), глядели на посетителей с нескрываемым чванством и презрением. Одежды священнослужителей были расшиты звездным жемчугом, а их головные уборы сверкали десятками розовых алмазов — редчайших камней, что добываются только в звездном скоплении Красный Шар, в тысячах парсеков от Арктура.

Но самое большое впечатление на него произвели Капища — примитивные здания, сложенные из огромных каменных, совершенно необработанных глыб. В них главное место занимала деревянное изображения распятого Христа, у ног которого лежало Евангелие, прикованное к основанию статуи железной цепью. Сказать, что все это было загажено всеми возможными способами, значило ничего не сказать. Все капища были завалены грудами мусора, в которых можно было не без труда узнать останки различных произведений искусства: картин, скульптур, каких-то изделий из фарфора и фаянса и тому подобное. Нередко встречались и кострища, засыпанные обгорелыми корешками книг.

Надо было видеть, каким мрачным взглядом смотрел на следы недавних вакханалий Морган Чейн! Голконяне никак не реагировали на возмущение делегации летающей Цитадели, и не обращали внимание на самого мессию, словно это был обычный человек. Иногда к капищам подъезжали грузовики, и голконяне в черных комбинезонах сгребали мусор большими лопатами, ссыпали в пластиковые контейнеры ми мешки, а затем машины отвозили все на свалки. Гости так и не узнали, откуда привозили на Голконду обреченные на уничтожение произведения искусства, и почему их приято было уничтожать. Единственное, что им удалось выяснить, это то, что оргии местных варваров происходили исключительно по ночам, и в них участвовали не только взрослые, но и дети.

А однажды, спустя день после исчезновения бедняги Вильфорда, в очередном капище, на большом плоском камне, они обнаружили чьи-то останки, залитые еще не полностью высохшей кровью. Судя по всему, это были останки человека, хотя власти Голконды впоследствии это начисто отрицали. Но на стене капища было написано кровью слово, которое, как позднее выяснилось, означало «отступник».

На следующее утро из гостиницы, где жил мессия и его спутники, бежал Драгов. Потом говорили, что он якобы попросил политическое убежище у властей Голконды. Причем здесь политика, они не поняли, да и самого Драгова так и не смогли ни разу повидать.

И все это было лишь частью тех незабываемых впечатлений, которые они получили за три месяца пребывания на Голконде! Как такое расскажешь Бангу, что родился и вырос на полудикой, захолустной планете, а затем провел несколько лет в казарме гладиаторов на Стальной планете? Банг почти всю жизнь провел среди дикарей, и на многие вещи смотрит спокойно. Может быть, именно по этой причине мессия взял с собой на Голконду в качестве телохранителя Вильфорда, человека с университетским образованием, специалиста по древней терранской культуре…

Банг неожиданно сказал:

— Неужто Морган считает, что здесь, на построенной по его приказу Цитадели, уже свили гнездо тайные агенты извращенной голконской культуры?

Дилулло с уважением взглянул на друга.

— Да, ты прав, дружище, Морган так думает.

— Но как такое может быть? Чейн сам предложил избрать Председателем Совета Цитадели пана Януша Вайду, называл его своим личным другом… А теперь послал нас в инспекционную поездку, да еще включил в нее таких липовых «дипломатов», как мы с Гваатхом. Уж не для того ли, чтобы мы разворошили возможное гнездо заговорщиков?

Дилулло снова кивнул, на этот раз молча.

— Ха, славную работенку нам подбросил дружище Морган!.. Конечно, Рангор с его телепатическими способностями нам здорово пригодится. А Гваатх… Да он же будет смотреться в Цитадели Культуры, как большой волосатый кукиш всем этим образованным головастикам!

— Ну что ж, иногда полезно показать и кукиш, особенно в нужное время и в нужном месте. Я очень надеюсь, что над этим мохнатым парнем все и каждый будут потешаться! Глядишь, из-за Гваатха к нашей делегации никто серьезно не отнесется. И никто не обратит внимание, что рядом с этой громогласной обезьяной следует тихой безгласной тенью чуткий Рангор…

Со стороны кормы донесся обиженный возглас:

— Это про какую-такую обезьяну вы там болтаете? Если про Гваатха, то он, то есть я…

Дилулло поднял правую руку, и Гваатх заткнулся. Со стороны порта к судну на всех парах мчался большой белый катер, на палубе которого стояло несколько человек в просторных белых одеяниях. На носу катера развевался флаг с красной окружность, внутри которого находились три красных пятна. Это было Знамя Мира — древний стяг земных Цитаделей.

— Ну, кажется, начинается… — пробормотал Дилулло. — Банг, дружище, я очень полагаюсь на твой богатый жизненный опыт. Морган перед нашим отлетом сказал мне: Джон, я ни в чем твердо не уверен. Быть может, все мои подозрения насчет агентов влияния голконян — это чистой воды бред. Но если они, а также наш дорогой Шорр Кан уже свили в Башне свои осиные гнездышки, то учтите: ваша жизнь будет висеть на волоске!

Банг усмехнулся и привычным жестом погладил рукоять своего меча.

Внезапно где-то рядом послышался хрипловатый женский голос:

— Вы даже не подозреваете, какой тонкий это волосок… Черт побери, мне поможет кто-нибудь из мужчин или нет?