Госпожу трясло от ярости. «Даже не припоминаю, была ли она когда-либо столь близка к утрате контроля над собой.

– Ну как они могли такое допустить? Ведь каждую секунду за этим мелким дерьмом кому-то полагалось наблюдать!

Никто не осмелился ответить. Да она и не желала ответов. Ей хотелось кого-нибудь избить.

Тобо тихо занимался делом, разговаривая с существами, которые видны, лишь когда смотришь в сторону. Существами большими и маленькими, похожими на человека и такими, что словно сбежали из кошмаров сумасшедшего. Гоблин будет обнаружен. Гоблина выследят, и ему будут досаждать, если такое вообще возможно, круглые сутки. Сейчас и отныне для нашей части Отряда поиски Гоблина становятся главной миссией. Его нужно отыскать и обезвредить – или уничтожить, – пока он не сумел устроить новые подлянки в пользу Кины.

Несмотря на долгое отсутствие практики и то, что подобное явно было не в ее привычках, Госпожа обрушила убийственное заклинание на беззащитную сосенку. Дерево почти немедленно начало рассыпаться в труху.

– Это еще что за чертовщина? – изумился я. – Я-то думал, что ты не…

– Помолчи. Дай подумать. – Госпожа оказалась настолько удивлена, что даже позабыла о гневе на Гоблина.

И я замолчал. Я дал девушке подумать столько, сколько она хотела.

Неужели эта паршивейшая ситуация вознаградила нас и чем-то хорошим?

– Тобо, – обратилась моя не очень-то счастливая в тот момент женушка, – когда станешь посылать на север очередное послание, спроси, не прихватил ли этот мелкий мерзавец один из Ключей к вратам. Или еще что-либо необычное.

Тобо сделал несколько пассов, потом ответил:

– Это я уже проверил. Он сбежал, имея при себе только две лошади и седло. Даже без куска колбасы. И сейчас, наверное, жрет насекомых. А единственное необычное заключалось в том, что его никто не заметил.

И эта необычность почти наверняка имеет искусственное происхождение.

– Потому что?..

– Потому что его даже сейчас оказалось чертовски трудно заметить. Я ожидал, что Черные Гончие без труда обнаружат его и пристроятся следом. Но ошибся. Он неуловим, как призрак. И каждый их контакт оказался возможен только потому, что он движется по избранному маршруту, никуда не отклоняясь, и они могут просто обогнать его и подождать, пока он не покажется.

– И куда он идет?

– На север. К перекрестку с Каменной дорогой. Впрочем, он постоянно молчит, поэтому его планы неясны.

Даже после всего произошедшего Тобо сохранил чувство юмора.

– Как ты ухитрилась убить то дерево? – спросил я Госпожу.

– Хороший вопрос, – задумчиво пробормотала она. – Но без хорошего ответа. Я никогда не ощущала какого-либо обостренного присутствия Кины.

– Думаешь, это могло быть как-то связано с Гоблином? Мы ведь знаем, что Кина наверняка поместила в него кусочек себя, иначе он просто не выжил бы.

– Нет, я бы уже что-нибудь ощутила. Я так думаю. Тобо, ты не ощущал в Гоблине чего-либо зловещего?

– Конечно, – раздраженно отозвался парень. Мы мешали ему работать. Старики вечно путаются под ногами. – Он уже не был дядей Гоблином. Но и не стал более могущественным, чем прежде.

– Может, это было нечто такое, что не проявлялось, пока он не получил шанс убить Нарайяна? – предположил я.

Наши споры о мотиве убийства все чаще склонялись к тому, что старый Нарайян был уже слишком немощен, чтобы сбежать или делать что-либо во имя своей богини, и, будучи оставлен в наших руках, мог со временем выдать нам под принуждением все, что знал. И хотя многие из нас рассматривали его убийство как предательство со стороны богини, наши знания о доктрине Обманников намекали, что он мог воспринять свою смерть как награду. Задушенный самой богиней, Нарайян отправился прямиком в рай Обманников, где, несомненно, получил щедрое вознаграждение за свою верную службу.

Когда речь заходит о религии, я склонен становиться циничным.

После молчания, затянувшегося настолько, что я уже решил, будто она меня не слышала, моя женушка заговорила:

– А можно просто быть умнее, чем кажешься. Ведь Кина ожидала, что у нас хватит подозрительности следить за каждым вздохом Гоблина. Поэтому она и хотела, чтобы он вел себя как можно более нормально, пока не получит верный шанс сбежать. – Она принялась расхаживать туда-сюда. – Бедный Гоблин. Ведь он по большей части остался самим собой. И может, даже честно старался помочь по мере сил старым друзьям. Он так и останется частично Гоблином, но уже пленником внутри собственного тела. – Сочувствие в ее голосе подсказывало, что ей, возможно, некогда самой довелось испытать подобное.

– Но это ничего не говорит нам о его цели. Или о цели Кины.

– Она в тюрьме. И хочет из нее вырваться. Тут и догадываться нечего.

– Но у нее должен быть масштабный план. Ведь душу Гоблина она сожрала вовсе не для того, чтобы просто метнуть его камешком по поверхности мирового пруда. Он должен куда-то попасть и что-то там сделать. И если ему это удастся, мы все очень пожалеем.

Госпожа хмыкнула. Она все еще не отошла от гнева.

– Он движется на север, – напомнил я. – Что там есть такое, что могло бы заинтересовать Кину?

Тобо оторвался от разговора со своими любимцами.

– Бубу… – Его голос был столь же мрачным, как и мои чувства. – Гоблин займет место Нарайяна и станет заботиться о Дщери Ночи.

– Да. С той лишь разницей, что он несет в себе большой кусок богини и поэтому станет намного опаснее Нарайяна.

Госпожа осмотрелась с таким выражением на лице, что мне стало ясно – она без труда видит приятелей Тобо.

– Как думаешь, моя сестрица захочет выслушать одного из них?

Стало так тихо, что можно было бы расслышать писк комара. – Даже животные притихли.

– Ты что-то задумала? – спросил я.

– Да. Мы пошлем ей сообщение. Расскажем, что произошло с Гоблином. И остановить его – настолько же в ее интересах, насколько и в наших.

– К тому же у нее есть и личный интерес, – напомнил Тобо.

Я понял его немедленно, но Госпоже пришлось пояснить:

– Она хромает как раз из-за Гоблина.

– О, конечно. Теперь вспомнила.

А как же иначе? Во время похищения Радиши она тоже была там, наблюдая за всем глазами белой вороны. А в ту самую ночь Гоблин ухитрился загнать Душелова в одну из своих ловушек. В результате ее правая пятка получила серьезное и неизлечимое повреждение.

– Сейчас-то она неплохо справляется, – сообщил Тобо. – Ходит в специальном сапоге, и поддерживает ногу несколькими специализированными чарами. И хромает, только когда сильно устает.

– Ага. Значит, она точно захочет потолковать с Гоблином. Потому что никогда не любила проигрывать.

– Просто мысль, – вставил я. – А что произойдет, если Душелов превратит Гоблина в собственную версию Взятого? А может, заодно и Бубу? Говорят, бывали случаи, когда она проявляла свою магическую силу.

– Сделать из богини рабыню? – засомневалась Госпожа. Я приподнял бровь. Она запротестовала:

– То, что делала я, было совсем иным. Это был чистый паразитизм. Я проникала внутрь, и она не могла от меня избавиться, не навредив себе.

– И теперь это к тебе отчасти вернулось?

– Нет, ощущение совсем другое. Тобо, так ты можешь послать сообщение моей сестрице или нет?

– Попробовать могу. Вернее, точно смогу. Запросто. Но главный вопрос в том, захочет ли она его выслушать.

– Выслушает, или я дам ей пинка.

До нас не сразу дошло, что она шутит. Она так редко это делает.

И Тобо занялся делом – составлением длинного послания Душелову.

– Это рискованно, – снова предупредил я. Госпожа лишь хмыкнула. Она превращается в ворчливую старую ведьму.