Утрата Ранмаст и Икбал ехали на север медленно, выдерживая скорость, которую их отряд счел приемлемой. Походная жизнь не будет слишком тяжелой, пока их не догонит Капитан. Конечно, она выйдет из себя, потому что рейнджеры не встретились с ней как можно скорее. Но ничего, пошумит и успокоится.

Пленникам не давали возможности наслаждаться жизнью, но и откровенным мучениям не подвергали. Сингхи такого не допустили бы, хотя и знали, что Дрема не стала бы возражать.

Между Сингхами и темными призраками из Хсиена не был заключен формальный договор, но Неизвестные Тени следовали за ними постоянно. Общения между ними практически не было. Просто когда отряду что-то грозило, у Ранмаста возникало весьма дурное предчувствие. Проблема была в нем. В его религиозных убеждениях. Они запрещали ему сотрудничество с демонами, а его чисто человеческая способность к рационализации еще не успела реабилитировать Неизвестные Тени, которые все еще оставались для него исчадиями тьмы.

Сейчас у Ранмаста как раз и начало появляться то самое дурное предчувствие. Оно быстро нарастало. Встревоженность Икбала подсказывала, что предчувствие коснулось и его. И не только его, но и некоторых солдат.

Быстрые сигналы руками. Отряд остановился. Все спешились. Во все стороны бесшумно разошлись разведчики, а дежурные по лагерю стали отводить лошадей и пленников в узкий придорожный овраг.

Солдаты из Хсиена отличались замечательным спокойствием и терпеливостью. Ранмаст восхищался их умением использовать любое укрытие на равнине, где имелись лишь корявые кусты, валуны и множество оврагов. Он бы так не сумел. Разумеется, он был вдвое крупнее самого большого и на десять лет старше самого старшего из них.

Минь Бху, один из лучших его солдат, перехватил командира по дороге к оврагу, издалека подав знак хранить абсолютное молчание.

Минь разгреб листья и расчистил клочок земли, на котором пальцем начертил схему местности впереди и указал примерное расположение тщательно выбранного места засады.

Ранмаст подал сигнал к общему отходу и осмотрелся, выискивая ворон или других существ, традиционно ассоциируемых с врагом, но ничего не заметил.

– Как они смогли узнать о нашем приближении? – прошептал он, когда отряд удалился на достаточно безопасное расстояние. – И сколько их там?

– Мы не собирались их пересчитывать, – пожал плечами Минь. – Их гораздо больше, чем нас. А насчет того, откуда они узнали… С вершины того холма видна вся местность, которую мы прошли за последние два дня. А сюда их, наверное, послали проверить, не выберет ли Капитан этот путь на север. – Он указал обратно на юг. Даже отсюда были ясно видны поднятая армией пыль и поблескивание оружия.

– Тогда зачем засада?

– Они увидели, что нас немного. И решили, что им подворачивается шанс захватить несколько пленных.

– Гм-м. – Ранмаст осмотрел склон. Не получится ли отплатить противнику той же монетой? Теперь он сожалел, что не установил более тесные отношения с Неизвестными Тенями. – Икбал, что скажешь?

– Мы в меньшинстве, и нам следует отступить. Нет смысла сражаться. И даже вступать в контакт. Нам нужно оберегать важных пленников. Так что давай отойдем и дождемся Капитана.

Икбал был женат. И не любил сильно рисковать. Но, даже несмотря на это, Икбал был прав. Единственным здравым решением могло стать только отступление.

– А как они поступят, если мы сунемся в их ловушку? – спросил Ранмаст. Ему тоже захотелось раздобыть парочку пленных. Ответы на несколько вопросов многое поведают о планах врага и о том, что думает противник о происходящем.

– Они видят, что Дрема приближается. И очень скоро отойдут.

– Тогда почему я нервничаю все больше и больше? – Ранмаст знал, что Неизвестные Тени хотят ему что-то сообщить, но он попросту не может их услышать.

На холмах впереди заржали лошади. Послышалась ругань. В воздух взмыло несколько десятков стрел, которые опустились в том месте, где противник, очевидно, ожидал застать врасплох спрятавшихся рейнджеров. Ни одна из стрел не упала близко.

Цедя под нос проклятия, Ранмаст снова подал своим людям сигнал к отходу. Отряд начал отрываться от врага. По всему склону падали выпущенные наугад стрелы.

– Идиоты, – пробормотал Ранмаст. – Устроили разведку боем.

Солдаты Протектора нападут, услышав любой вскрик. Или заметив любую иную очевидную реакцию. Сейчас они находились в положении, когда могли причинить врагу неприятности просто ожидая, пока что-либо произойдет.

Всего в десяти футах от Ранмаста из кустов с воплем выскочил таглиосский солдат. Из его задницы торчала стрела. Ранмаст замер, надеясь, что солдат слишком занят и не заметит его. Но он уже слышал, как через сухие кусты продираются другие таглиосцы, и знал, что не сумеет скрыться настолько быстро, чтобы остаться незамеченным.

У Икбала был при себе пускатель огненных шаров. Предполагалось, что он воспользуется им в качестве сигнала тревоги, а не оружия. В пускателе оставался всего один заряд. Он был старым, и не было гарантии, что он вообще сработает.

Икбал, незамеченный солдатом, который теперь увидел Ранмаста, быстро развернулся, держа палец на спусковой скобе бамбукового шеста.

Ослепительно-яркий желтый шар пронзил солдата Протектора насквозь и заскакал по кустам, рикошетя от земли. За несколько секунд десяток кустов вспыхнул.

Ранмаст и Икбал побежали. Теперь уже нет смысла делать что-то иное.

Они почти добрались до оврага, где укрывались лошади и пленники, когда шальная стрела отыскала на правом бедре Ранмаста незащищенное место. Сингх, кувыркаясь, полетел вниз по склону оврага. Борода защищала лицо, когда он пропахивал кусты, но все же он оставлял за собой выдранные клочья волос. Ранмаст завизжал от неожиданной боли.

Икбал остановился, чтобы ему помочь.

– Уходи! – прорычал Ранмаст. – У тебя Сурувайя и дети. – Икбал даже не шелохнулся.

Таглиосские солдаты беспорядочной толпой хлынули по склону, позабыв о дисциплине и не имея какого-либо плана атаки. Ни офицеры, ни сержанты или рядовые не имели практического боевого опыта и почти не были обучены. Они вышли из крепости в Нидже, потому что Душелов сказала им, что они могут одержать Триумфальную победу. Но едва ситуация отклонилась от их ожиданий, они полностью растерялись.

Спотыкаясь и волоча ногу, в которой все еще торчал обломок стрелы, Ранмаст брел вперед, опираясь на Икбала. Оба слышали за спиной возбужденные крики таглиосских солдат, которые продирались сквозь кусты, быстро приближая неизбежное.

Рейнджеры же были солдатами, отобранными среди тех, кто уже воевал в Хсиене под командованием местных генералов, понимал доктрину Отряда и принимал ее. Они устроили свою засаду. И таглиосцы бежали прямиком в ловушку, словно их направляли злобные демоны.

Результатом стала кровавая бойня. Для Черного Отряда она стала тактическим триумфом, несмотря на его плохое окончание. Под конец, в пылу схватки, рейнджеры пренебрегли доктриной и не отступили, пока противник пребывал в замешательстве и панике. Они продолжали сражаться в надежде, что Ранмаст и Икбал успеют спастись.

И братья Сингхи уцелели. Но когда к месту схватки подоспела легкая кавалерия, высланная Дремой немедленно после того, как она опознала в огненном шаре сигнал тревоги, большинство рейнджеров уже погибло под натиском более многочисленных врагов либо получило ранения. Кавалеристы бросились в погоню за убегающими таглиосцами и изрубили практически всех отставших и раненых.

К сожалению, им не удалось отбить Дщерь Ночи.

Некий особенно сообразительный таглиосский офицер понял, на кого им посчастливилось наткнуться, и немедленно отправил девушку под охраной в крепость. Ее выдала бледная кожа.

Когда закатилось солнце, оказалось трудно судить, для какой из сторон стычка имела более тяжелые последствия. Отряд потерял огромное сокровище и некоторое количество наиболее ценных солдат, во всяком случае, временно. Таглиосцы же пережили настоящую бойню, а в качестве компенсации за все эти смерти получили лишь одну хмурую, хотя и экзотически красивую, бледную и грязную молодую женщину.