Чтобы отыскать Гоблина, пришлось вернуться в то время, когда я в последний раз видел нашего недомерка, а затем последовать сквозь время за ним.

Помнится, он, вытащив меня из очередного провала в прошлое, вскоре покинул свои покои, имея при себе лишь скромную торбочку, и, в сопровождении самых верных таглиосцев, отправился в гавань, после чего поплыл вниз по реке. Теперь он был уже в самом сердце дельты, пересаживаясь с грузом и таглиосцами на морское судно для дальних плаваний с флагами и вымпелами, совершенно мне незнакомыми. С болотистого берега за ними наблюдала стайка детишек и несколько взрослых лодырей нюень бао. Те смотрели так, словно занятие чужеземцев было для них величайшим развлечением за несколько последних лет. Невзирая на мое знакомство с этим племенем, они среди своих родных земель казались мне бесконечно чужими – куда более чужими, чем в Деджагоре, который был чужим всем нам.

По причине, не ясной и мне самому, навещать мир Сари как-то не хотелось. Я просто считал ее принадлежащей моему миру и наслаждался чудом ее существования.

Проделки Гоблина меня не особенно интересовали, а его местонахождение уже установлено. Так отчего бы не взглянуть, как поживают нюень бао? Дядюшка Дой утверждал, что дельта – сущий рай земной.

Ну да, конечно. Если только ты москит. Меня не сожрали только потому, что я был всего-навсего бестелесным взором. Гоблин-то, тварь нежная, озаботился прикрыть себя – и заодно команду – противомоскитными чарами, подкрепленными его собственной вонью. Но нюень бао приходится без всяких чар уживаться с этими кровососами, некоторые из коих столь велики, что способны утащить ребенка! Я напомнил себе, что, проходя через родные джунгли Одноглазого, на всю жизнь насмотрелся на разных насекомых, так что народ Сари вполне справится тут без ее мужа.

Я поплыл над болотами – ведь любопытно поглядеть, где она жила до нашей встречи. Деревушки, рисовые поля, водяные буйволы, рыбачьи лодки – явно все то же, что и вчера, и год назад, и сто лет назад. И в будущем явно ничего не изменится. Все попадавшиеся мне на глаза были похожи на кого-нибудь из тех нюень бао, что я мог встречать в Деджагоре либо среди служивших в Отряде в наши дни.

Что это?

Я метнулся вперед, точно камень из пращи. Там, в деревеньке, в нескольких милях от Гоблина, надрывающего пупок вместе со своей командой, мелькнуло такое лицо… Сердце мое замерло. В первый раз, путешествуя с Копченым, во мне возникло действительно сильное чувство. Был бы я в собственном теле – заревел бы крокодильими слезами.

Кстати, крокодилы-людоеды в дельте тоже имеются.

Я понесся по деревне, высматривая то лицо, столь похожее на лицо Сари, что могло бы принадлежать ее сестре-близняшке. Где-то там, возле того старого храма…

Нет. Скорее всего, нет. Ты, Мурген, принимаешь желаемое за правду. Просто-напросто… Вероятнее всего, это – лишь еще одна девушка нюень бао, едва-едва расцветшая той невероятной красой, что присуща им всем года на четыре или пять, отделяющих детство от наступления ранней, отчаянной дряхлости.

Я еще раз облетел деревню. Мне очень хотелось найти хотя бы подобие Сари. Конечно же, ничего я не нашел. Боль сделалась столь сильной, что я вовсе покинул те края и отправился на поиски места и времени, где боги благоволили бы ко мне.