Смед вернулся в свое укрытие. Сумки он убрал в тот же пролом, где был спрятан его мешок, но предварительно вытащил из них пару армейских шерстяных одеял, тяжелую шинель, нож и бутылку бренди. Надев шинель, он хорошенько приложился к горлышку. Спиртное быстро согрело его. В городе еще слышались звуки рожков. Все они там с ума посходили, подумал он.

Тихий шорох, раздавшийся у дальнего конца трубы, прозвучал, словно удар грома. Он вслушался. Звук исходил примерно оттуда, где лежал труп; там двигалось нечто куда более крупное, чем крыса.

Он осторожно встал, набил карманы куртки жратвой, засунул одеяла в пролом поверх сокровищ, повернулся… И замер.

У ближнего конца дренажной трубы появился силуэт человека. Один из чертовых повстанцев. Рыбак был прав. Эти ублюдки просто так не уймутся.

Человек шагнул внутрь трубы.

Смед быстро забрался в тайник, где лежала их добыча. Это был рискованный шаг, но он рассчитывал, что тому парню потребуется время, пока его глаза привыкнут к темноте.

Он угадал точно.

Тот все еще двигался на ощупь, когда поравнялся со Смедом. Смеду оставалось только протянуть руку и перерезать ему горло.

Парень всхлипнул, свалился, как куль с отрубями, засучил руками и ногами… Смед быстро выбрался из пролома, перешагнул через дергающееся тело и заспешил к ближнему выходу из трубы, не обращая внимания на тяжелые спотыкающиеся шаги за спиной. Он выглянул наружу; яркий свет дня резанул глаза. Он осторожно выбрался из трубы, готовый к худшему. Но снаружи никого не оказалось.

Край дренажного рва в этом месте был почти отвесным, двенадцати футов высотой. Облицованный камнями, он вдобавок ко всему обледенел. Но после бурана ров почти полностью занесло снегом. Пробравшись сквозь заносы, Смед начал карабкаться наверх.

Яростный, злобный вопль, донесшийся из трубы, подхлестнул его. Пальцы рук и ноги сразу перестали скользить. Он одним махом перевалился через выступ у края рва, вскочил на ноги и стал ждать.

Над краем показалось перекошенное от злобы лицо. Смед ударил ногой изо всех сил, угодив прямехонько в лоб. Тот, не издав ни звука, рухнул обратно в ров. Смед посмотрел вниз и увидел там неподвижное тело, почти полностью засыпанное обвалившимся снегом. Он сунул в глубокий карман шинели нож, который до последнего мгновения судорожно сжимал в руке, и подумал, что ему пора убираться отсюда: с моста на него смотрели две женщины и несколько ребятишек.

– Надеюсь, ты замерзнешь там насмерть, сукин сын, – процедил он сквозь зубы, сплюнул в ров и пошел прочь.

Странно. Смед чувствовал себя гораздо лучше, чем всю прошлую неделю. Он понятия не имел, что ему уготовано судьбой. Но сейчас его это совершенно не интересовало.