Ворон подождал немного, потом забеспокоился и, ковыляя, обошел квартал. Ничего. Кейс словно сквозь землю провалился.

Он мог, рискуя собственной шкурой, потратить немало часов на бесплодные поиски. А мог вернуться в храм и озаботить случившимся Молчуна и Боманца. Либо так, либо эдак.

Лодыжка адски болела, проснулась и старая, грызущая боль в бедре. Приходилось хромать сразу на обе ноги. Резвости в нем сейчас осталось не больше, чем в древнем паралитике. Н-нда. Хорош герой.

До храма он добрался без осложнений, вошел в башню и начал карабкаться вверх по ступенькам. Каждая клеточка тела протестовала против такого надругательства. На самом верху колокольни дежурил часовой, но Молчун прикрыл Ворона, наслав на солдатика незаметную временную слепоту.

Стоило переступить порог, как Боманц сразу накинулся с вопросами:

– Ну? Что стряслось? Где Кейс?

– Понятия не имею. Бесследно исчез. Может, сделаешь что-нибудь с моей лодыжкой, пока я буду говорить? – Ворон почти рухнул, привалился к стене, сунул старику под нос больную ногу и стал рассказывать.

Боманц потыкал в лодыжку сперва пальцем, потом – чем-то острым, потом повернул, дернул. Ворон вздрогнул и поморщился.

– Здесь ничего нельзя сделать, – сказал колдун. – Могу только снять боль. Попробуй ты, Молчун. Тебе приходилось лечить такие штуки. Мне – нет.

Молчун прервал свою беседу с Душечкой, подошел и с отвращением взялся за дело. Тем временем Боманц принялся бродить по комнате и шарить по углам.

– Надо отыскать какую-нибудь вещь. Какую угодно, лишь бы она пробыла с ним достаточно долго, чтобы сохранить его ментальный отпечаток. – Он продолжал ворчать, копаясь в нехитрых пожитках Кейса, пока не выудил на свет Божий дневник. – Пожалуй, то, что надо, – фыркнул старик, зашаркал в свой угол и принялся там бормотать заклинания, судорожно дергаясь и размахивая руками.

Молчун тоже мало чем сумел помочь Ворону. Хотя боль в лодыжке унялась, но стоило опереться на эту ногу, как она сразу подгибалась. На ближайшие несколько дней ему пришлось отставить в сторону все мечты о карьере скорохода.

Все напряженно ждали, чем закончатся манипуляции Боманца. Никто не решался высказать вслух общие опасения. Кейса могли схватить солдаты Странника.

Боманц дернулся последний раз и буркнул:

– Мне нужна карта города.

Молчун взял план города у Душечки, передал старику. Тот поколдовал немного над этой бумажкой, потом решительно ткнул в нее пальцем:

– Где-то здесь.

– Это же тот пустырь, где мы слезли с летающего кита, – сказал Ворон, поглядев, куда указывал старик.

– Верно.

– А какого черта он там делает?

– Откуда мне знать? Будет куда лучше, если кто-нибудь отправится туда и попытается выяснить, в чем дело. – Старик осекся, но было уже поздно. – Проклятье! – буркнул он. – И дернул же меня черт за язык!

Он действительно влип. Душечка щелкнула языком, чтобы привлечь к себе внимание, показала на старика пальцем, ободряюще подмигнула. Тот повздыхал и пошел к дверям.

Ворон прикрыл глаза, ненадолго расслабился, дожидаясь, пока не отступят напряжение и боль, потом спросил:

– А что оказалось в том мешке?

– Чертова прорва денег, – ответил один из братьев Крученых. – Я такой никогда не видел. Парень таскал за плечами кучу сокровищ. Мешок в углу. Можешь заглянуть туда сам.

– Была охота, – проворчал Ворон, но все же кое-как поднялся на ноги и заковылял в указанном направлении. – Но хоть что-нибудь полезное там было?

– Чтобы деньги оказались бесполезными? Со мной еще такого не случалось, – буркнул Крученый.

Ворон только отмахнулся и принялся копаться в мешке. Его постигло разочарование. Как и следовало ожидать. Он вздохнул, посмотрел на Душечку.

– Ничего? – спросила она.

– Ничего, – покачал головой Ворон, потом добавил: – Но мы получили доказательство, что убийца, а значит – и тот, кого он прикончил, причастны к краже Серебряного Клина. Тут куча барахла из Курганья. Некоторые из этих монет уже не одну сотню лет были в обращении только там. Боманц, наверное, уже сказал об этом.

Она кивнула.

– А разве старик не смог использовать содержимое мешка, чтобы выяснить, где сейчас тот парень? По типу фокуса с Кейсом?

Душечка отрицательно качнула головой, встала и принялась мерить шагами комнату, время от времени выглядывая наружу. Потом она подозвала Молчуна и жестами потребовала:

– Спустись вниз и постарайся подслушать, каковы намерения Странника. Будь очень осторожен. Нельзя допустить, чтобы он нас опередил.

Боманц вернулся лишь после полуночи.

– Где тебя черти носили? – сварливо спросил Ворон. – Мы уже начали беспокоиться. Нам только не хватало, чтобы и ты пропал.

– По городу сейчас совсем просто пройти, – так же сварливо ответил старый колдун. – Повсюду патрули. Пытаются подавить в зародыше любую смуту. Но все равно вспыхивают случайные стычки. То тут, то там. Странник перевалил на Паутинку с Шелкопрядом всю грязную работу. Они должны отловить ведьм, шаманов и всех прочих охотников за Клином. Этим объясняется сегодняшний ночной тарарам. Но настоящая свалка начнется чуть позже. Из-за холеры. Болезнь расползлась по всему городу.

Все продолжали нетерпеливо таращиться на колдуна.

– Не тяни кота за хвост, старый болтун! – рявкнул Ворон. – Что с Кейсом?

Боманц слабо улыбнулся. Улыбка вышла какой-то невеселой.

– Парень снова носит серую форму. Вернулся в армию.

Душечка быстро подала несколько знаков Ворону. Тот сказал:

– Она права. Кончай ходить вокруг да около. Выкладывай все как есть.

– Серые разбили на том большом пустыре лагерь. Обнесли его забором. Приволокли туда мужчин в возрасте от пятнадцати до тридцати пяти. Всех, кого сумели схватить. И назвали это безобразие Бригадой Сил Самообороны Весла. Они собираются слегка поднатаскать этих ребят, чтобы заткнуть ими самые опасные дыры, когда Хромой ринется в атаку. Но главная причина, по-моему, в том, что Странник просто хочет держать под контролем самую опасную часть населения. Взаперти. Чтобы они не создавали лишних хлопот серым.

– Как бы нам вытащить его? – спросила Душечка.

– Не знаю. Но боюсь, что ему придется выбираться самому. – Боманц предостерегающе поднял руку, увидев, как остальные придвинулись к нему с угрожающим видом. – Не думайте. Я пытался. Я подошел прямо к воротам и рассказал охранникам длинную слезливую историю о том, что они ошибочно схватили моего любимого внука, лишили меня единственной, последней опоры в жизни. Они довольно долго держались со мной вежливо, но сказали, что никто из новобранцев пока не просился к дедушке. К тому же они не помнили среди новеньких никого по имени Филодендрон Кейс. А такое имя трудно позабыть.

– Фактически Кейс – дезертир, – сказал Ворон. – Даже если он теперь единственный, оставшийся в живых из всей Гвардии. Поэтому он наверняка назвался другим именем.

– Я и сам сообразил, пока там распинался. И прекратил разговор, пока охранники не успели сильно разозлиться. Они и так были слишком снисходительны, если учесть, что люди донимают их круглые сутки.

Все посмотрели на Душечку. Ее пальцы замелькали в воздухе:

– Пока оставим все как есть. Пока он там в большей безопасности, чем мы здесь. Есть другие неотложные дела, которыми необходимо заняться. Нас сильно поджимает время. И всех остальных в городе – тоже.