Красота возникает из необходимости. И хотя порой мы склонны прятать истину за придуманными эстетическими теориями, мы биологически запрограммированы в интересах нашего собственного выживания ценить цвета и отраженный свет солнца. Они сигнализируют нам о зрелых фруктах на деревьях и об источнике пресной воды неподалеку. И неудивительно, что Ванадис назвала своих дочерей Хносс (Драгоценность) и Герсеми (Сокровище), вложив в эти два имени то, чего больше всего не хватает на холодном и мрачном севере, – разнообразия ярких сверкающих цветов.

Однако выше всего ценятся находки и артефакты, которые объединяют два вышеназванных качества: драгоценные камни и, конечно же, сияющее желтизной металлическое золото. Викинг-златокузнец объединяет сияние металла и цвет кристалла, когда вставляет драгоценный камень в оправу из золота. В «Беовульфе» Брисингамен описан как «искусное творенье, украшенное камнями». Но вот что не было известно кузнецу – так это то, что и металл, и камень могли иметь общее происхождение. Воклен совершенно случайно обнаружил яркий хром в довольно скромном, хотя и редком, образце красного церуссита из Сибири. Наряду с другими учеными той эпохи его занимал вопрос, что придает драгоценным камням их отличительный цвет. В обширной химической энциклопедии, которую он составлял вместе со своим наставником Антуаном-Франсуа де Фуркруа с 1786 по 1815 г. Воклен писал, что «самым высоко ценимым из всех драгоценных камней» является рубин, и также отмечал, что цвета бериллов, класса камней, к которым он отнес также изумруды, разнятся от сине-зеленого до «красно-коричневого и медово-желтого». «Самые лучшие изумруды находят в Перу», – добавлял он.

Вскоре после открытия хрома Воклен, назначенный официальным оценщиком драгоценных металлов, занимался тем, что толок в ступке перуанский изумруд, а затем растворял полученный порошок в азотной кислоте, пытаясь распутать загадку радужной гаммы цветов. Ему удалось перевести осадок в то вещество, которое он получил из сибирского самородка, чем подтвердил, что окрашивающим агентом в изумруде является хром. В ходе дальнейших экспериментов он доказал, что источник красного цвета в рубине также хром. Более сложный анализ, который стал возможен лишь около столетия спустя, дал ответ на вопрос, почему подобные камни так ценятся. Насыщенный красный цвет рубинов и прозрачная зелень изумрудов – лишь часть их притягательной силы: хром в обоих камнях светится красным цветом, так что возникает впечатление, что камни мерцают внутренним огнем.

Но если один и тот же металл-загрязнитель, хром, может быть ответственен за два таких ярких контрастных цвета, возникало подозрение, что в самой базовой матрице кристаллов рубина и берилла, в которой был заключен хром, скрывается нечто такое, что могло бы объяснить их поразительное отличие и что заслуживало внимательного изучения. Воклен вернулся к более подробному изучению бериллов и обнаружил, что они состоят из определенного числа базовых минералов. Основной составляющей так же, как в песке и в аметисте, был кварц, или диоксид кремния. Большая часть остатка состояла из глинозема. Названная кристаллическая форма окиси алюминия – основной ингредиент корунда, из которого и состоят рубины и сапфиры. Но Воклен пришел к выводу, что в них имеется и некий новый окисел, который ранее не замечали из-за того, что он очень похож на остальные. Когда его выделили и очистили, выяснилось, что он обладает одним исключительным свойством. Он оказался сладким на вкус, благодаря чему Воклен назвал его «глюцина». Новый элемент-металл, который, как был уверен Воклен, должен был содержать окисел, химик назвал «глюцином», хотя получить его не могли на протяжении еще целых 30 лет после того. (Еще один новый элемент, цирконий, открытый сходным образом в минералах циркона другом Воклена немцем Мартином Клапротом в 1789 г., также был получен лишь спустя несколько десятилетий – в 1824 г. Берцелиусом.) Позже выяснилось, что глюцин был не единственным соединением металла, обладающим сладким вкусом, и потому его переименовали в бериллид, а элемент, входящий в него, назвали бериллием.

Поклонникам раритетов результаты упомянутых экспериментов должны были показаться разочаровывающими. Как выяснилось, даже самые драгоценные камни не содержат никаких особо ценных веществ, обманув тем самым ожидания средневековых алхимиков и их современных последователей. В отличие от грязных руд, из которых в результате химических манипуляций получают сверкающий металл, радующие взор кристаллы после обработки в лаборатории теряют всю свою ценность. За два года до того, как Воклен приступил к своим опытам с изумрудами и рубинами, английский химик Смитсон Теннант полностью сжег алмаз, подтвердив тем самым, что драгоценный камень состоит из одного лишь совсем не экзотичного углерода.

Химики, однако, получили свое вознаграждение: Воклен – хром и бериллий, Сефстрём и Берцелиус – ванадий, Клапрот – цирконий. Благодаря их трудам в прошлое ушли многочисленные недоразумения в торговле драгоценностями. Легенды о невиданных сокровищах в отдаленных странах теперь можно было подвергнуть скептической и объективной проверке. Вскоре стало ясно, к примеру, что многие камни, которые относили к изумрудам, были слишком большими для настоящих драгоценных камней и что слово «изумруд» часто использовалось в качестве восторженного эпитета для всякого рода предметов зеленого цвета, которые в основном изготавливались из жадеита или даже обыкновенного стекла.

Особую проблему до сих пор представляет классификация камней в зависимости от их цвета. Так как цвет драгоценных камней определяется теми или иными примесями, не существует сколько-нибудь однозначного определения того, что такое изумруд или рубин. Берилл, например, – это попросту камень, слишком бледного цвета на довольно произвольной шкале зеленого цвета, чтобы его можно было отнести к изумрудам.

Расширение колониальной торговли со странами, располагающими большими запасами минералов, такими как Бирма и Колумбия, одновременно с совершенствованием технологий машинной обработки камней привело к тому, что популярность цветных камней росла на протяжении всего XIX столетия. Драгоценности обладали завораживающей двусмысленностью в ту эпоху, когда строгую мораль сопровождала безудержная страсть к украшениям. Как сказано в Библии, реже рубинов бывают только добродетельные женщины и мудрость. Драгоценности на женщине были одновременно свидетельством добродетели и способом привлечь поклонников. Сами камни прекрасны от природы, но в искусстве их огранки есть нечто дьявольское, и совсем неудивительно, что в Гётевском «Фаусте» Мефистофель вручает Маргарите соблазнительную шкатулку с драгоценностями. Знаменитая песня Маргариты с драгоценностями из оперы Гуно «Фауст» с особенной яркостью высвечивает упомянутую двусмысленность, когда невинная героиня драмы, смеясь, представляет свое преображение в светскую аристократку. В несколько циничной пародии Бернстайна на эту арию в «Кандиде» Кунигунда с сарказмом заявляет, что, если сама она не чиста, то уж, по крайней мере, ее драгоценности отличает безупречная чистота.

Ассоциации с чистотой, без сомнения, одна из причин того, что Руби (Рубин) и Берил стали популярными именами в викторианскую эпоху и вышли из моды лишь в 1930-е гг. В настоящее время имя Руби переживает некое возрождение, но других имен, вдохновленных названиями драгоценных камней, не так уж и много: у девочек сейчас популярно имя Эсмеральда, у мальчиков – Джаспер (Яшма).

Распространение драгоценных камней как потребительского предмета роскоши стало причиной более осознанного использования упоминаний о них в художественной литературе. Изумруды, о которых Эдмунд Спенсер пишет в «Королеве фей» или Мильтон в «Потерянном рае», могут быть любыми камнями зеленого цвета, их редкость гораздо важнее точного цветового соответствия. Но, скорее всего, Изумрудный город в повести Л. Фрэнка Баума «Волшебник страны Оз», написанной в 1900 г., уже на самом деле построен из этого камня. И в данном случае цвет действительно имеет большое значение. Ученые-экономисты давно истолковали названное произведение как аллегорию монетарной политики США в конце XIX столетия. По их мнению, желтая кирпичная дорога символизирует золотой стандарт, ведущий к Изумрудному городу, своим цветом соответствующему цвету доллара, в котором правит слабый монарх-волшебник, на самом деле президент Стивен Гровер Кливленд. Аллегория основана также и на том факте, что у Дороти серебряные башмачки, которые стали символом популистского движения «за свободное серебро», возникшего вследствие открытия новых залежей серебра на американском Западе, которое хотело добиться свободной его продажи, как это уже было с золотом. Тем не менее, когда книга впервые вышла из печати и когда все перечисленные аллюзии были еще довольно актуальны, их никто не заметил, и их полностью похоронила легендарная экранизация, сделанная в 1939 г. К тому времени подтекст стал более техническим, нежели экономическим: башмачки Дороти из серебряных превратились в рубиновые, чтобы подчеркнуть достоинства цветной пленки «Техниколор», на которой была снята часть фильма. «Серебряный экран» черно-белого кино уходил в прошлое.