– Не тащите меня наверх, пока не узнаем, что нужно дядюшке.

Гоблин с Одноглазым стояли у лестницы, что вела на стену. Дядюшка Дой взирал на нас сверху.

– В мои планы не входит куда-либо, зачем-либо и почему-либо тебя тащить, – заявил Одноглазый. – Насколько мне известно, мы корячились исключительно ради маскировки.

Дядюшка пошел вниз.

Я разглядывал стену. Она была усеяна бисеринками влаги, но это потому, что камень холоднее, чем воздух, а вовсе не потому, что вода просачивается сквозь кладку.

Что ни говори, а Хозяева Теней умеют строить.

– Хорошо ли чувствует себя Каменный Солдат?

– Для изнуренного дизентерией – неплохо. Еще спляшу на твоей могиле, коротышка. Ты по делу?

– Глашатай желает встретиться с тобой. Твое предприятие не увенчалось успехом? – Дядюшка кивнул в сторону холмов.

– Если ты, дядюшка, называешь успехом две недели в гостях у Хозяина Теней, то еще как увенчалось. А вообще-то, я занимался тем, что изошел на понос, здорово сбавил в весе и в конце концов едва догадался смыться, когда какие-то таглиосцы устроили налет на лагерь. Ладно, до Глашатая как-нибудь доберусь. Только помоги не провалиться в какую-нибудь кроличью нору.

Я вполне способен дойти самостоятельно, но притворная немочь может еще пригодиться.

В конуре у Глашатая все было по-прежнему. Разве что исчез один из запахов – это я отметил еще с порога. Хотя не смог вспомнить, какой именно.

Глашатай был готов к беседе. Хонь Трэй уже заняла свое место, а красавица приготовила чай.

– Тай Дэй известил нас о твоем возвращении, – улыбнулся Кы Дам. Определив по взгляду и раздувающимся ноздрям причину моего любопытства, он добавил: – Дан отправился к Судьям Времени. Наконец-то суровые времена миновали сей дом.

Я не смог удержаться и взглянул на молодую женщину. Сари смотрела на меня. Конечно, она сразу отвела глаза, но не настолько быстро, чтобы я не ощутил укол совести и не перенес внимание обратно на Глашатая.

От Кы Дама ничто не ускользнуло. Однако он не стал поднимать шум из-за того, что лучше было оставить незамеченным. Недюжинного ума человек. Я проникся уважением к этому хрупкому старцу.

– Настал тяжелый день, знаменосец, и за ним грядет еще более тяжелое завтра.

Он достаточно подробно описал мои переговоры с Могабой, и я лишний раз убедился, что у нюень бао везде имеются уши.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Чтобы подкрепить сказанное мною раньше. Нюень бао следят за черными людьми. После твоего ухода нары говорили только на своем родном наречии, пока не начали рассылать гонцов к трибунам когорт и прочим видным таглиосцам. Они соберутся в час ужина.

– Затевается что-то серьезное.

Старик чуть склонил голову:

– Я хочу, чтобы ты послушал сам. Ты знаешь этих людей лучше, чем я, и сможешь определить, обоснованны ли мои подозрения.

– Хочешь, чтобы я узнал, до чего они договорятся?

– Пожалуй, что так.

Глашатай не посвятил меня в подробности. Он хотел, чтобы я оценил положение свежим взглядом.

– Дой проведет тебя.