Глава 57

– Где мне найти дом Тевен? – спросил Херцфельд кряжистого мужчину, преградившего ему выход из клиники.

Посадка спасательного вертолета на парковке клиники не могла не привлечь к себе толпу зевак, среди которых выделялся грубый исполин с трубным голосом, представившийся Паулю как бургомистр острова.

– Меня зовут Тилл Бандрупп, и я требую, наконец, разъяснения того, что здесь происходит.

Недоверие, читавшееся на лице бургомистра, Херцфельду понять было легко. Ведь его собственное облачение больше подходило безумному серийному убийце, нежели профессору судебной медицины – вся одежда и руки были в крови, а на шее отчетливо просматривался след, который при ударе машины о дерево оставил ремень безопасности «порше». К этому следовало добавить торчавшие во все стороны волосы и испещренное точками, оставшимися после разрыва подушки безопасности, лицо. В общем, жуть, да и только. А чего стоил видок Ингольфа, вылезшего из-за полного своего истощения из вертолета последним!

– Я Пауль Херцфельд, руководитель спецподразделения экстремальных преступлений Федерального ведомства уголовной полиции Германии, – в свою очередь представился профессор, показывая бургомистру свое служебное удостоверение.

С этими словами он сделал врачу-спасателю и пилоту вертолета, на котором они прилетели, знак следовать за ним. Однако когда Бандрупп, как бы препятствуя этому, поднял руку, они не сдвинулись с места и в нерешительности начали переминаться с ноги на ногу.

– Минуточку! Вы не можете просто так прилететь сюда и… – заявил бургомистр.

– Тут вы ошибаетесь. У меня есть такое право, и я обещаю позже все толком объяснить, но сейчас на это у меня нет времени, – ответил Херцфельд и посмотрел этому человеку с обветренным лицом прямо в глаза.

Пауль сразу почувствовал, что в лице бургомистра он имеет дело не с обычным чинушей-буквоедом, который, когда приходит пора действовать, начинает рассуждать о необходимости соблюдения разного рода формальностей, а с человеком дела. Поэтому Херцфельд решительно произнес:

– Пожалуйста! Сейчас от быстроты наших действий зависит жизнь моей дочери Ханны!

Бандрупп немного подумал, а затем сделал шаг в сторону, открывая проход, коротко кивнул и заявил:

– Хорошо. Я покажу вам дорогу, но по пути рассчитываю получить от вас, черт возьми, разъяснения всего происходящего.

Сделав знак следовать за ним, бургомистр двинулся к своему электромобилю, который по прибытии припарковал рядом со спасательным вертолетом. Под сильным порывом ветра машина задрожала, но этот шквал был не сравним с теми, которые бушевали на острове в последние часы. Вместе с тем нависшие над Северным морем свинцовые облака однозначно указывали на то, что короткая передышка урагана подходила к концу. Бандрупп посмотрел на небо, затем на Херцфельда, усевшегося вместе со своим следственным чемоданом на пассажирское кресло рядом с водителем, а потом, обращаясь к пилоту и врачу-спасателю, занявших места на заднем сиденье, сказал:

– Вы, наверное, сумасшедшие, если отважились в такую погоду прилететь сюда.

В ответ мужчины только молча кивнули, как бы говоря, что время не ждет.

Самое интересное заключалось в том, что в случае спасения Эндер и Ханна своей жизнью были бы обязаны не чему-нибудь сверхъестественному, а руководству по эксплуатации автомобиля. Когда несколько часов назад Херцфельд захотел узнать, как программируется навигационное устройство машины Ингольфа, он случайно пробежал глазами пункт, в котором описывался модуль GPS-безопасности «порше». Тогда информация о встроенной системе спасения в случае аварии вызвала у него только недоумение, и он лишь нахмурил лоб, ведь его интересовал исключительно порядок ввода в навигационную систему географических координат, а не то, что происходит с этой системой в момент срабатывания подушек безопасности. Между тем в руководстве была дана гарантия производителя в том, что после аварии место происшествия будет определено станцией слежения, и максимум через десять минут туда прибудет спасательная команда.

Надо отдать должное оперативности спасательной службы и сказать, что инженеры на всякий случай перестраховались. Теперь, после того, как Херцфельд умышленно направил автомобиль в дерево, он точно знал, что спасатели прибывают не через десять, а через семь минут. И высылается к месту аварии не автомобиль скорой помощи, а вертолет.

Когда врач-спасатель со своим помощником высадились в лесу на поляне, они сначала обрадовались, обнаружив своих пациентов целехонькими и сидящими рядом с полностью разрушенным внедорожником. Но, услышав, чего от них требуют Херцфельд и Ингольф, пережили настоящий шок. Когда же профессор вынул свое служебное удостоверение и заявил, что действует заодно со своим коллегой Лейтнером, то до спасателей наконец дошло, что сидящие перед ними два психа вовсе не шутят, и их придется доставить в частный аэропорт недалеко от Куксхафена, где в центре подготовки лётного состава фирмы «Сессна» их якобы ожидал готовый к старту вертолет.

А как только члены спасательной команды узнали, что в клинике острова лежит человек с тяжелой колото-ножевой раной в шею и его нужно срочно перевезти на материк, они после проверки сводки погоды решили сами взяться за это дело.

Дабы не нарушать соответствующие предписания, врач сначала настаивал на том, чтобы доставить Ингольфа и Херцфельда в ближайшее отделение неотложной помощи, собираясь потом полететь на Гельголанд. Затем он с огромным удивлением узнал, что младший из лиц, попавших в аварию, является сыном сенатора по внутренним делам, то есть того политического деятеля, биографию которого он читал и кем восхищался. Окончательно же чашу весов в пользу перелета на Гельголанд без какой-либо промежуточной посадки склонил пластиковый пакет, который Ингольф вытащил из-под запаски в багажнике своего «порше» и вручил спасателям со словами:

– Рассматривайте это как надбавку за действия в плохую погоду.

Херцфельда совсем не интересовал вопрос о том, сколько наличных денег взял с собой практикант на дорогу, но судя по удивленным и одновременно довольным физиономиям спасателей, сумма была немалой. В результате, связавшись с диспетчерским пунктом и уточнив состояние погоды, спасательная команда решила использовать возникшее в урагане окно и взяла курс на Гельголанд. Через двадцать минут, пройдя зону турбулентности, где от тряски Ингольфу несколько раз становилось плохо, вертолет прибыл на остров. После этого фон Аппен-младший исчерпал все свои внутренние возможности, завалился в клинике на кровать и лежал там, более ни на что не пригодный.

Двадцать минут.

Все оказалось гораздо быстрее, и о таком Херцфельд даже не мечтал. Однако нельзя было исключать и то, что они все же прибыли слишком поздно.

По дороге к дому судьи, стоявшему на скалистом утесе, Пауль постарался коротко изложить бургомистру суть дела. Он поведал ему, что его дочь была похищена группой разочаровавшихся во всем родителей, которые видели себя жертвами правосудия и горели желанием отомстить людям, несшим, по их мнению, ответственность за их страдания.

– А похитители все мертвы? – не веря своим ушам, переспросил Бандрупп, когда машина остановилась у дома Тевен.

– Да, они предпочли покончить жизнь самоубийством, когда посчитали, что их миссия выполнена.

Так ответил бургомистру Херцфельд, а про себя подумал: «Задлер, Тевен, моя дочь. Жертвы их мести либо уже лежат в морге… либо находятся на пути туда».

– Как же убийцам удалось прибыть на остров так, чтобы мы их не заметили? – поинтересовался Бандрупп.

Однако Херцфельд не захотел тратить понапрасну время на объяснения. Ведь ответ и так был очевиден. Для этого достаточно было взглянуть на навес, под которым стояла машина судьи, где красовалась до боли знакомая надпись: «Со Швинтовским будет быстрее!»

Она словно кричала, трепыхаясь от ветра на тенте, и призывала несчастного отца ускорить свои действия: «Быстрее, иначе твой ребенок умрет!»

Херцфельд готов был поспорить на что угодно, что яхта Швинтовского, на которой он перевозил жертвы их с Мартинеком кровавой игры, задекларировав их как «груз для переезда», стояла пришвартованной в одном из двух портов острова.

– Эй, подождите меня, – воскликнул бургомистр, поспешая за профессором, который, выскочив из машины, уже стоял перед деревянной входной дверью.

Она оказалась незапертой. Тогда Херцфельд, недолго думая, ворвался в дом, поднялся по лестнице на второй этаж, а уже оттуда – по узкой винтовой лесенке на чердак. Он включил свет и сразу же отметил про себя, что здесь все выглядело именно так, как на видео – белые, оклеенные бумажными обоями с древесной стружкой укосы, люк, опрокинутый стул… и над ним веревка на балке.

В этот момент Херцфельду показалось, что он бродит по непонятно как ожившему ночному кошмару. Сон материализовался и превратился в ужасную реальность. Паулю так и слышался голос Швинтовского, который говорил: «Ханна совсем рядом со мной».

В том, что он прибыл именно на то место, где Швинтовский покончил с собой, не было никаких сомнений. Ужасной картине на видео не соответствовала только одна деталь – веревка была пуста. Швинтовский больше не висел на ней!