Глава 40
Гельголанд
Сердце у Линды остановилось. Причем не в переносном смысле слова, как принято говорить в случаях, когда люди сильно пугаются, а в прямом. Клапаны сердца на миг перестали работать, кровь прекратила пульсировать, а сама она впервые в своей жизни почувствовала признаки клаустрофобии.
Обычно у нее не возникало никаких проблем при нахождении на больших высотах или в замкнутом пространстве. Даже пребывание в застрявшем лифте не вызывало у нее стрессового состояния. Наоборот, она обожала такие виды спорта, которые большинство людей считает экстремальными – прыжки с парашютом, дайвинг по подводным пещерам и банджи-джампинг.
Но с того момента, когда в прозекторсктой зазвонил телефон, ее не оставляло ощущение, что она находится в мусоропроводе, стенки которого хотя и медленно, но неумолимо сжимаются. Одновременно возрастало и их давление – она чувствовала, как по мере нарастания длительности телефонных звонков некий невидимый обруч все более плотно обхватывает ее сердце.
Причем в качестве своеобразного спускового механизма выступил первый звонок. Он же и пробудил у нее непреодолимое желание покинуть укрытие. И как только она чуть-чуть приоткрыла дверцу морозильной камеры, в которой пряталась, на нее немедленно обрушился страх, посторонний шорох и невыносимый запах. А именно этого Линда больше всего и боялась.
Незваный гость был все еще в секционном зале, но, на ее счастье, его внимание отвлек телефонный звонок, и он ее движения пока не услышал.
Оцепенев от ужаса, она стала прислушиваться к тишине, царившей в морге, напрасно пытаясь себя обмануть.
«Может быть, все это мне только приснилось? – пронеслось у нее в голове. – Возможно, никакого трупа я не находила и вскрытия его не делала? И ни в какой морозильной камере не лежу, а нежусь в своей постели?»
Чего бы только Линда не отдала, лишь бы это оказалось правдой! Однако почему тогда ощущение тяжести ножа в ее руке было настолько реальным?
Желая убедиться, что это не сон, она прижала большой палец к лезвию и сразу же почувствовала острую боль.
«Проклятье! Значит, мне это не снится!» – поняла Линда и засунула порезанный палец в рот.
Она принялась сосать его, как ребенок, ощущая вкус крови и вспоминая, как когда-то мать успокаивала ее, боявшуюся темноты.
«Ш-ш-ш, – приложив палец к губам, говорила она. – Успокойся! Никого под твоей кроваткой нет!»
Ага, значит, не под кроваткой, а… в морге. В этом не было никакого сомнения. Линда слышала реальные шаги, а не шорохи, вызванные системой принудительной циркуляции воздуха. Она видела лучи света карманного фонарика, обшаривавшие помещение секционного зала. И это была отнюдь не игра ее воображения. Да и лежала она в настоящей морозильной камере. Причем не во сне, а наяву.
К телефону подошел не призрак, а реальный человек. Этот некто взял его в руки, ответил и…
Закашлялся!
Линда собственными ушами слышала, как неизвестный давился от кашля и смеха, словно желая посмеяться над звонившим человеком. Теперь же, спустя некоторое время после того, как этот некто молча прервал разговор, она вновь услышала шаркающий звук его шагов. Причем, если вначале они начали удаляться от нее, то потом стали медленно приближаться.
«Боже мой! Помогите!» – мысленно взмолилась Линда, а затем совершила большую ошибку.
Она попыталась вытереть потную рукоятку ножа о свои брюки, чтобы в случае необходимости крепче держать его в руках. Но, на ее беду, нож выскользнул из ее пальцев, повлажневших от нервного возбуждения, и со звоном исчез между направляющими тележки. Времени на то, чтобы корить себя за неуклюжесть и размышлять о том, мог ли услышать произведенный ею шум незваный гость, у нее уже не было – через несколько мгновений неизвестный рывком распахнул дверцу ее убежища.
