Глава 21

Как долго он отсутствовал? Измученная девушка больше не ощущала течения времени, не понимала, сошла ли она с ума или нет. Несчастная не помнила ни своего имени, ни фамилии, ни обстоятельств похищения.

«Я не так выразился. Понаслаждайся тем временем, которое у тебя еще осталось», – порекомендовал ей этот зверь в человеческом обличье, прежде чем освободить от оков и оставить одну в застенке какого-то подвала. Не понимала она и смысла оброненной им фразы: «Я оставлю тебя на некоторое время». Возможно, он поступил так умышленно, чтобы заставить ее каждую секунду бояться его возвращения.

Ему удалось поменять кожаные оковы на те ужасные картины, которые теперь теснились в ее голове: изуродованные женщины, кровоточащие половые органы и ржавые инструменты для обрезания.

«Как давно это было? – силилась вспомнить несчастная девушка. – Как долго я пролежала на металлических нарах, пытаясь справиться со своей болью при каждом вздохе? Так, как научил меня папа, когда мы вместе с ним занимались йогой, и у меня начинало колоть в боку. Сколько прошло часов? А может быть, дней? Мой мучитель явно тянет время, чтобы до конца насладиться предвкушением того, что сотворит со мной в следующий раз».

«Независимо от того, какой метод я изберу, ясно только одно: ты это не переживешь», – сказал он тогда.

Первое время после его ухода она почти не двигалась. И делала это непреднамеренно – просто у нее постоянно дрожали ноги и мышцы живота. Она даже не отваживалась потрогать себя между ног, ведь от одной только мысли об этом все ее тело охватывала нестерпимая боль. Кроме того, ее воротило от мысли, что этот сумасшедший мог снова распалить свою похоть при виде того, как она встает и идет к раковине у стены, чтобы хотя бы смыть кровь со своих бедер.

«Интересно, она все еще течет? – думала девушка. – Или мне это только кажется из-за того, что я постоянно ощущаю привкус крови у себя во рту?»

Она была уверена, что не одолеет даже трех шагов, отделявших нары от раковины. Бедняжка считала, что видеокамера, постоянно светившая красным глазком, запечатлеет в таком случае лишь ее падение в этом узилище.

Свой застенок она называла узилищем из-за того, что голые бетонные стены в нем были темно-серого цвета и освещались одной яркой лампочкой, вкрученной в патрон, свободно болтавшийся на крюке для мяса под потолком. Однажды, после ухода своего мучителя, девушка осмелилась поднять голову, но у нее сразу же потемнело в глазах. Теперь она попыталась сделать это снова. И как в первый раз, к горлу подступила тошнота, но переносить ее оказалось легче, чем раньше, а это могло свидетельствовать только о том, что прошло уже достаточно много времени.

Достаточно много времени?

Она сжала зубы, но все равно вскрикнула от боли, когда встала на обе ноги. При этом ей показалось, что ноги у нее вообще отсутствовали. Во всяком случае, она их не чувствовала. Ей пришлось встать на колени, чтобы не упасть, и ползти на четвереньках, как младенцу.

От пола воняло пылью и нечистотами, возможно ее собственными, и она стонала при каждом малейшем усилии продвинуться вперед, напоминавшем движение краба и оставлявшем новые ссадины на ее коленках.

«Боже! Не дай ему вернуться прямо сейчас!» – мысленно умоляла она.

Одна мысль о том, что ее мучитель может войти, увидеть ее ползущей на четвереньках, словно собака, и сексуально возбудиться от этого, заставляла несчастную двигаться быстрее.

Двигаться, но куда?

Она хотела осмотреться в своем узилище, но потеряла равновесие и, упав на бок с той стороны, где были сломаны ребра, вскрикнула. Как ни странно, девушка помнила почти все подробности изнасилований, но начисто забыла, как получила травмы грудной клетки. Поэтому предположила, что они возникли при ее похищении.

Когда резкая боль немного утихла и девушка вытерла хлынувшие из глаз слезы, она поняла, что ползла в неправильном направлении. Ведь ее до сих пор постоянно тянуло к выходу, хотя бедняжка и слышала, как ее мучитель несколько раз поворачивал ключ в замке толстой противопожарной двери.

Потом она посмотрела в сторону своих нар, подумав при этом, что они являются ее смертным одром, и впервые увидела картонную коробку, стоявшую прямо под изголовьем.

Что там может быть?

Надежда вспыхнула в ней, но даже это чувство причинило боль, правда не столь сильную, как движения по голому бетонному полу по пути назад. Несчастной поневоле вспомнился отрывок из когда-то прочитанной книги о том, что «надежда является не чем иным, как осколком в ноге, приносящим боль до тех пор, пока его наконец-то не вытащат». Осознавала она и то, что в коробке вряд ли будет лежать ключ к свободе.

«Или все-таки такое возможно? – засомневалась девушка. – В конце концов, он ведь снял с меня оковы».

Бедняжка надеялась увидеть в коробке одежду, может быть, бутылку воды и какую-нибудь еду.

«Даже приговоренным к смерти палач дает поесть», – думала она.

Вместе с надеждой к ней вернулось чувство голода, жажды и вообще все те ощущения, которым не было места тогда, когда ее мир состоял только из боли.

Кто думает о еде, когда приходит смерть?

Прошло много мучительных минут, прежде чем она наконец добралась до картонной коробки, видимо стоявшей под изголовьем уже достаточно долго. На это указывали стенки, потемневшие от влаги, проникавшей в картон от сырости бетонного пола.

Девушка нервными движениями открыла коробку и заглянула внутрь.

– Какого черта?.. – невольно воскликнула она.

В картонной коробке не оказалось ни ключа, ни воды, ни одежды. Там лежало совсем другое, и если бы несчастная не была настолько истощена, то наверняка отпрянула бы назад. Иной реакции у нормального человека при виде свернувшейся клубком змеи, наверное, и быть не может.

Только при втором взгляде она поняла, что ее воображение, запрограммированное на смерть и побои, сыграло с ней злую шутку. В коробке не было никакого живого существа и тем более змеи. Там лежала…

– Веревка? – удивилась девушка и вновь заглянула в коробку. – Нет, это не обыкновенная веревка, – поправила она себя, взяв практически пустую коробку и запустив в нее обе руки. – Это толстая бечевка!

Действуя попеременно обеими руками, она тянула страшную находку до тех пор, пока не показался ее конец. Тогда из груди несчастной вырвался дикий крик, поскольку на конце болталось именно то, чего она больше всего боялась, вытягивая бечевку.

«Понаслаждайся тем временем, которое у тебя еще осталось», – припомнились ей слова человека, во власти которого она находилась все последние дни.

В отчаянии девушка посмотрела вверх на крюк для мяса, на котором висела потолочная лампа. Этот крюк как нельзя лучше подходил для бечевки в ее руках, конец которой заканчивался петлей.