Порыв ветра чуть не вырвал зонт из рук молодого человека. Его спутнице в глаза попал дождь, и она громко взвизгнула. Встряхнув длинными светлыми волосами, она наклонилась и положила голову ему на плечо.

– Питер Паркер, – сказала она, – я так рада, что мы наконец сходили на настоящее свидание.

– Я тоже, – откликнулся он. – Вот это пьеса, да, Гвен?

Она застыла как вкопанная на тропинке, ведущей через Центральный парк. Уличные фонари освещали мокрую траву среди полос теней.

– Как ты меня назвал?

– Я… прости. Прости, Сисси!

– Гвен… – она хотела отпрянуть от него, но тут же прижалась, чтобы спрятаться от дождя. – Я так устала слушать про Гвен Стейси.

Питер Паркер сглотнул. «Она злится, – подумал он. – И есть за что».

– Я не то хотел сказать…

– Я понимаю, – продолжала она. – Ты потерял близкого человека, и это настоящая трагедия. Мне… мне очень жаль.

Питер хотел было ответить, но вдруг услышал громкое жужжание в голове. Паучье чутье! Он огляделся в поисках причины.

– Но когда-нибудь тебе придется смириться с этим и жить дальше, – продолжала она. – Ты это понимаешь?

– Что? – спросил он.

– Питер, ты меня вообще слушаешь?

Нет, не слушаю. Теперь нет. Над плечом Сисси Айронвуд, на высоте примерно полтора километра, появилась огромная пылающая фигура. Она нависла над парком: хищная птица с распахнутым огненным клювом.

У Питера в голове закружились мысли. «Инопланетное вторжение? Суперзлодей? Какие у нас есть злодеи, которые палят из огненных птиц? Ничего не понимаю!»

Но почему-то, глядя на огненный силуэт, он сразу решил, что это не просто суперзлодей. Нечто гораздо большее, даже божественное. Что-то, с чем городскому обывателю, Человеку-Пауку, не справиться. Широко раскрытыми глазами он наблюдал, как огромная птица взмыла в небо, остервенело хлопая крыльями. Она издала жуткий, неземной вопль и устремилась ввысь.

Питер вгляделся в облака. Никаких следов не осталось. Сквозь дождь мало что было видно, но ему показалось, что в центре пламени виднелась женская фигура.

Возможно, просто игра света.

– Питер!

Он обернулся. Сисси насквозь промокла и теперь, разозлившись еще больше, сложила руки на груди. Отвлекшись, он ушел с зонтом, бросив ее под проливным дождем.

– Прости! – Питер двинулся к девушке, тыча пальцем в небо. – Ты видела?

– Видела что?

По гневному лицу девушки Паркер понял, что она даже не заметила огненную птицу. Та вспыхнула и исчезла меньше чем за минуту.

– Думаю, у нас ничего не получится, – припечатала Сисси.

Паучье чутье Питера притихло до еле слышного гула. Что бы это ни было, опасность, которую представляла птица, миновала… по крайней мере, пока. Он посмотрел на Сисси и виновато пожал плечами.

– Наверное, – вздохнул он.

Доктор Стивен Стрэндж уставился на книжный шкаф. Он тянулся от пола до потолка, закрывая собой всю стену кабинета. Стрэндж осмотрел полки, стараясь не зацикливаться на названиях. Это свело бы на нет цель упражнения.

Когда он вернулся домой с утренним кофе, по двери полз большой садовый слизень. Предвестник несчастий. За несколько часов медитации Стрэндж так и не понял причины тревожного предзнаменования.

Тогда он с некоторой неохотой обратился к упражнению, которому давным-давно научил его наставник, Древняя. Среди книг на полках в этой комнате стояли Халкидонские тексты, реликвии из Александрийской библиотеки и даже несколько журналов 1930-х годов с заклинаниями, зашифрованными на покрытых плотными штрихами страницах. Когда-то Доктор попросил своего помощника Вонга расставить книги в случайном порядке, намеренно разбив обычную классификацию.

Выдохнув, он закрыл глаза.

«Там, где подводит усердие, – подумал Стрэндж, – сумеет помочь синхронистичность».

Он протянул руку и вытащил толстый потертый том.

Не успел Доктор открыть глаза, как ощутил волну мистической энергии. Образы страсти, гнева и великого зла пронеслись перед его мысленным взором. Аватар из древнегреческих писаний: Феникс, символ огня и возрождения.

Стрэндж сразу понял, что угроза исходит не извне, не из потустороннего мира. Все началось здесь, сейчас, в этом самом городе.

«Нужно собрать остальных».

Отбросив книгу на стол, он выбежал из кабинета. Гораздо позже Стрэндж все-таки прочел название выбранного наугад тома: «Магия без слез» Алистера Кроули.

Скотт Лэнг, герой по прозвищу Человек-Муравей, уставился в монитор компьютера. Он вскарабкался по дисплею и замер, чтобы рассмотреть получше. Добравшись до верха, он подтянул ноги и свесился с экрана.

– Нет, – проговорил Лэнг. – Вверх ногами тоже непонятно.

Он оглядел небольшую комнату наблюдения, расположенную на верхнем этаже Башни Мстителей. Наташа Романофф расхаживала взад-вперед, напряженно разговаривая по сотовому. На ней была форма Черной Вдовы, что, как понял Скотт, не предвещало ничего хорошего.

Тони Старк облокотился на другой стол. Он был одет в костюм от «Армани», на одной руке красовалась металлическая перчатка Железного Человека, а над ней горела четкая голограмма, показывающая данные по температуре и показания спектрометра. Старк листал странички голографического дисплея, беззвучно двигал губами и смотрел то туда, то сюда.

Скотт спрыгнул на стол.

– Тони, – позвал он.

Старк вздрогнул, повернул голову.

– Что это? – Скотт указал на экран своей двухсантиметровой рукой.

Старк подошел к нему, простым движением отключив голограмму.

– Это тепловое излучение от источника огромной энергии. Он возник в Центральном парке, в северной части, а сейчас направляется к орбите Земли.

– Да, но что это?

Они вместе уставились на изображение. «Точка» казалась овальной, с крылообразными выступами по бокам. В центре она была ярко-красной, по краям становилась оранжевой и желтой. Счетчик высоты на боковой стороне изображения показывал, что объект движется сквозь верхние слои атмосферы.

– Не знаю, – ответил Тони.

С другого конца комнаты донесся грохот. Скотт обернулся и увидел, что Наташа уставилась на них. На полу лежал ее телефон.

– Извините, – сказала она, грациозно поднимая трубку. – Просто первый раз слышу, чтобы Старк сказал, что чего-то не знает.

Тони закатил глаза.

– Да я все время так говорю.

– Это Танос? – умоляющим голосом спросил Скотт. – Пожалуйста, скажи, что это не он. Мне уже так надоела его перчатка.

– Нет, – ответил Старк. – Характеристики не совпадают. Удалось связаться с Тором?

– Не-а, – Скотт пожал плечами. – А оно… как думаешь, оно с другой планеты? Из другой реальности? От… куда-нибудь?

Тони кивнул.

– А что Доктор Стрэндж? – продолжал расспросы Лэнг.

– Тоже не знает. – Тони сухо рассмеялся. – Впервые вижу, чтобы этого парня подвела волшебная палочка.

«А ведь он не на шутку обеспокоен, – понял вдруг Скотт, внимательно рассматривая коллегу. – Что бы там ни было, дело серьезное».

Наташа, сдвинув брови, подошла к ним.

– Что сейчас делает наша точка?

– Ускоряется, – сообщил Тони, наклоняясь ближе к экрану. – Отклоняется… кажется, к Солнцу. Ого… как быстро… и-и-и все.

Точка исчезла с экрана. Появилось окошко с текстом.

– Пропал, – Скотт моргнул. – Это же хорошо, да?

– Может быть, – откликнулась Наташа. – А может, и нет.

Тони Старк ничего не сказал. Он прошелся из угла в угол, потом обратно. Наконец остановился и нажал кнопку на перчатке.

– Пятница, – произнес Старк. – Открой канал на «Старкор».

Скотт и Наташа обменялись непонимающими взглядами. Скотт уже знал, что иногда Тони заставляет его чувствовать себя младшим братом, которого никогда не возьмут поиграть дети постарше.

– Что еще за «Старкор»? – спросил он.

– Ответ Тони Старку, – сказал доктор Питер Корбо. – Мы еще не приступили к работе. Установка сенсоров не закончена, половина персонала вылетела с Земли. С какой бы инфрагалактической атакой или вторжением космических кротов он ни столкнулся, справляться придется самому.

Корбо оглядел блестящий, только построенный центр управления. «Хорошо, что радиограммы идут до Земли семь минут, – подумал он. – Совсем не хочется спорить со Старком в реальном времени».

«Старкор» спроектировали, проспонсировали и построили быстрее любой другой спутниковой установки в истории. Корбо пустил в ход весь свой ум и обаяние и в рекордные сроки пробился через несколько необходимых уровней финансирования. Но астронавты пока не до конца подключили сенсорные модули и контрольное оборудование. Работали только две из восьми консолей управления центром, основная часть приборов стояла без дела. Центральный настенный экран тоже не успели подсоединить.

– Питер, – у другого командного пульта появилась темнокожая женщина, – посмотри сюда.

– Мне сейчас некогда, Шира. Это станция мониторинга состояния Солнца, а не башня сотовой связи какого-то супергероя-плейбоя.

Она протянула ему планшет.

– Смотри.

Питер нетерпеливо выхватил планшет. Посмотрев на экран, он замер. Его охватила леденящая душу паника.

– Передавай, – приказал он.

Шира нахмурилась.

– Что передавать?

– Все! Все, что у нас есть. – Он подошел к терминалу и начал просматривать рабочие журналы. – Прикажи всем экипажам вне корабля прекратить работу и вернуться на станцию. Четвертая камера работает?

– Думаю, да. – Она вернулась к своей панели и взялась за управление. – Я так понимаю, ты уже видел волны такой длины?

– Да, – ответил он. – Вроде того.

Он уставился на экран, где были присланные Старком данные. Простая таблица с цифрами, несколько размытых инфракрасных изображений, но Корбо они напомнили то, что он целый год пытался забыть. Образы мрачной ярости, которую питала страсть, недоступная человеческому пониманию. Воспоминания о холодных щупальцах, исследующих его мозг, пробирающихся к самым сокровенным тайнам.

– Камера четыре, – сказала Шира.

Экран на стене ожил. На нем показались сияющие в пустоте звезды и кое-что еще: яркая точка по левому краю.

– Увеличь, – попросил Корбо.

Шира взялась за приборы. Изображение приближалось, и точка росла, колеблясь из стороны в сторону. Камера стабилизировалась, и пятнышко превратилось в пылающую энергией птицу. Женщина уставилась на экран.

– Что это такое, черт возьми?

– Не что, – произнес Корбо, – а кто.

– Направляется от Земли к Солнцу, – сообщила Шира. – Уровень излучения… зашкаливает.

– Наши все внутри?

Она кивнула:

– Последний экипаж только что закрыл за собой шлюз.

Корбо зачарованно смотрел на приближающуюся птицу. Год назад Джин Грей извлекла из мозга Корбо навыки пилотирования шаттла. Она подверглась смертельному уровню радиации, но каким-то образом выжила. Корбо предположил, что это изменило молекулы ее организма и модифицировало способности до неизвестной степени. И эта новая форма буквально заставила Джин вернуться к жизни.

Конечно, это было только предположение. Чтобы его подтвердить, пришлось бы лично осматривать Джин Грей. Корбо пытался связаться с Людьми Икс, но они не отвечали. Очевидно, они искали его только тогда, когда им нужна была помощь, где-то по дороге от Стражей к Магнето.

«А может быть, – подумал он, – они просто не хотят смотреть правде в глаза».

Огненный силуэт Феникса расправил крылья, почти закрыв собой экран. С такого близкого расстояния в центре отчетливо просматривалась Джин. Ее лицо совсем не напоминало человеческое. Это был облик гневного бога, готового устроить в мире смертных свое судилище.

Корбо снова охватила паника. «Вдруг она придет за мной? Чтобы убить меня, уничтожить остатки своего прошлого? Винит ли она меня в том, что с ней случилось?»

Он глубоко вздохнул.

«Нет. Это всего лишь… очередное проявление мании величия. Кем бы ни стала Джин Грей, она уже вряд ли вспомнит о каком-то жалком человечке.

О любом из них».

– Только что подключился датчик бета, – послышался голос Ширы. – Генерирует схему… объект отклоняется в сторону.

Корбо отвернулся от экрана и открыл схему на своем мониторе. Пунктирная линия обозначала траекторию Джин, которая отклонялась от Земли, проходила мимо станции «Старкор» и поворачивала за Солнцем. В конце линии мигала точка – положение объекта.

– Боже мой, – сказал он, – она продолжает разгоняться. Сейчас восемьдесят девять сотых скорости света.

– Она летит прямо на Солнце! – Шира подошла сзади и заглянула через плечо Корбо. – Летит сквозь корону на опасной близости от фотосферы. Как там можно выживать?

– Она разгоняется с его помощью. С помощью Солнца. Раскручивается, чтобы увеличить скорость, как в праще. – Питер открыл счетчик, чтобы проверить скорость объекта. Девять десятых скорости света. Девяносто две сотые. Девяносто пять сотых.

Сквозь станцию прошла ударная волна. Экраны замерцали, свет несколько раз моргнул. Корбо схватился за подлокотники и, обернувшись, увидел, как Шира, споткнувшись, упала в кресло за отключенной панелью. Затем его внимание привлек экран на стене. На нем застыло изображение Феникса, летящего через открытый космос. Пылающие огненными цветами, от красного до желтого, крылья источали энергию, а в центре, словно ребенок, оказавшийся в горящем доме, – крошечная человеческая фигурка.

Экран погас.

– Что это было? – Шира покачала головой и включила компьютер.

Корбо нахмурился, нажимая клавиши, чтобы перезагрузить свой пульт.

– Ты когда-нибудь видела, как образуется гиперпространственный тоннель?

– Нет, – женщина уставилась на Корбо. – Никто не видел.

– Значит, мы только что вошли в историю. Еще раз: Питер Корбо первым… напомни мне обновить автобиографию. – Он обернулся и понял, что Шира смотрит на него. – Что?

– Не растеряй эго, док. – Шира ухмыльнулась. – Оно тоже может войти в историю.

Корбо встал и прошелся по комнате. Экран на стене ожил, внешняя камера перезагрузилась. Изображение расплылось, заколебалось, а затем сфокусировалось на предмете наблюдения «Старкора».

Солнце. Источник всей жизни в планетной системе, самый мощный термоядерный реактор в двадцать пять триллионов миль космоса. Оно ровно светилось, по краям хромосферы плясали искорки. Ничто не нарушало его поверхности, на электромагнитных счетчиках не было никаких аномальных показаний.

Джин Грей и Феникс исчезли из зоны видимости.

Она – они – ушли.

Улыбка исчезла с лица Корбо. «Мне должно было стать легче, – подумал он. Угроза моей жизни, а возможно, всему человечеству, покинула Солнечную систему, может, даже навсегда. Она направлялась к звездам, где может наконец обрести… покой.

Мне должно стать легче».

Но возвращался к перезагрузке систем «Старкора» Корбо, будучи охвачен смутным, безотчетным ужа-сом.