25

– Мы шли по Южному морю, – начала капитан свой рассказ. – Неподалеку от того места, куда сейчас держит путь наш отряд – если пленник не врет. Я была первой ученицей на охотничьем корабле. Корабль назывался «Веласкес», вы о нем еще услышите. Управлял им великий капитан Веласкес с огромным шрамом от дыхала до хвоста. Он вел нас от одного края света к другому, истребляя всех попадающихся на пути людей и вытаскивая нас из таких опасных переплетов, что вам, детишкам, и не снилось.

Как известно, каждое море опасно по-своему, и опасность Южного заключалась в том, что оно – горячее. Настолько горячее, что однажды нам пришлось прорваться в Бездну, иначе мы просто потеряли бы сознание и утонули. Для охотника, как вы знаете, нет ничего опаснее прорыва в Бездну. Но надо – значит надо. Мы просчитали все риски, дождались, когда море опустеет, и выскочили на воздух.

– Кажется, что это невозможно…

– Не кажется. Это действительно невозможно. Однако так было. И я готова отстаивать свою правду до последнего соленого вздоха.

Он явился из ниоткуда.

Никто его не видел, поблизости никого не было – сигналы наших эхолокаций уходили в пустоту. Даже капитан Веласкес не заметил в окрестностях никаких кораблей, белых или иных. Вы скажете, что наши чувства притупила горячая вода… Но разве может охотничий отряд не заметить на поверхности Бездны корабля, да к тому же в ясный день?

И все же мы его не заметили.

Матросы выскочили из воды. Следом поверхность пробили второй и третий ученики, а потом и я. О как сладок и прохладен воздух! Он подобен звонкой пощечине… вода на миг остается внизу, ты оказываешься в Бездне, ныряешь сразу вниз и вверх, ломая барьеры, в мир людей, где наконец можно вздохнуть свободно, полной грудью, а не цедить кислород из маленького пузыря.

Потом я вернулась в океан – как возвращаются все киты. Я охладилась, но была немного не в себе после прыжка и секунду-другую просто плыла вверх, привыкая к нашему миру и китовой системе координат.

Словом, я не видела, как капитан Веласкес прорвался в Бездну. Я успела заметить лишь его хвост – и то в самом конце прыжка. Он был большой и могучий кит, благодаря его мощи мы легко преодолевали огромные расстояния. Редкий капитан способен выскочить из воды целиком, а наш капитан был как раз из таких.

Мы замерли во взбаламученной воде и затаили дыхание, дожидаясь возвращения великого капитана.

Знайте: он так и не вернулся.

Он выскочил из воды в Бездну. И не вернулся.

Вернулась лишь кровь. Целые реки крови. Могучие алые течения обагрили наше океанское небо.

И вдруг прямо среди нас оказалось белое судно. Откуда? Как мы могли его не заметить? Как оно прошло мимо наших сигналов?

Тоби Вик убил капитана Веласкеса – надеюсь, капитан умер быстро. В следующую секунду океан с грохотом пронзили гарпуны. Наших матросов поймали сразу же, второму ученику гарпун угодил в дыхало, и не успел он опомниться, как сети мгновенно утащили его в Бездну.

Третья ученица бросилась ко мне, но она была еще мала: ее выхватили из воды прямо у меня перед носом. Один рывок – и она уже в Бездне. Будто чья-то гигантская пасть подняла ее в воздух.

Наконец я пришла в себя и бросилась вертикально вверх. Наш корабль был разбит, отряд уничтожен. Скоро настал бы и мой черед…

Тут в меня попал гарпун.

Я штопором уходила в небо, оставляя за собой кровавую спираль, но гарпун крепко засел в ране и не выходил. Я решила, что истеку кровью или умру от шока, а потом мое тело точно так же порежут на куски те люди, что истребили мой отряд.

И вдруг я очутилась на поверхности. Хотя я уходила ввысь, почему-то вокруг опять была Бездна; я месила воздух плавниками и хвостом, взметая фонтаны крови и пены.

Кто-то ухватился за гарпун. Я висела на нем беспомощно и неподвижно, опустив голову к воде. Смерть моя близилась… Долгая и мучительная смерть. Мои товарищи умерли, и некому было отомстить за их гибель.

Я ждала, когда пробьет мой час.

Но он не пробил.

Кто-то отломил гарпун, оставив его острый конец у меня во лбу – там он и сидит по сей день.

Я оказалась на свободе. Лежа в воде и давясь кровью, что рекой хлынула мне в горло, я смогла лишь повернуться на бок и краем глаза увидеть исчезающий вдали корабль.

На его боку были высечены символы: «Т» и «В».

Потом я вновь стала ждать смерти и впала в забытье. Акулы меня не трогали: они пировали останками других китов.

А очнулась я такой, как сейчас.

Живой. С обломком гарпуна во лбу: он так филигранно и глубоко вошел в черепную кость, что наши лучшие хирурги не решаются его трогать. Я ношу его как вечное напоминание.

Впрочем, я и без всяких напоминаний не забыла бы тот день. Ведь с тех пор я осталась без эхолокации.