Глава 12. Встреча друзей

* * *

Пираты, находившиеся на двух остальных кораблях, наблюдая за полетом огненной колесницы, на время забыли о своих товарищах. Бренор, описав дугу вокруг кормы судна, на котором стояла катапульта, развернулся и бросился в атаку. Стоявшая у него за спиной Кэтти-бри сняла со спины лук и, взяв из колчана стрелу, натянула тетиву.

– Вспомни о своих друзьях, – подбодрил ее Бренор, заметивший, что девушку явно мучат сомнения. Он отлично помнил, что не далее как несколько недель тому назад Кэтти-бри впервые убила человека и еще не вполне пришла в себя.

Кэтти-бри задержала дыхание и прицелилась в одного из пиратов, который, в изумлении открыв рот, наблюдал за колесницей, даже не подозревая, что жить ему осталось считанные мгновения.

Но тут ей пришла в голову другая мысль.

Повернувшись в сторону кормы пиратского судна, Кэтти-бри послала стрелу вниз. Мгновением позже сверкающая серебром стрела вонзилась точно в рычаг катапульты, и ее волшебная сила мигом прожгла массивный деревянный брус почти насквозь.

– А ну-ка отведайте моего пламени! – заорал Бренор и резко бросил колесницу вниз. Удачно выбрав момент, неистовый дворф направил огненных коней прямо сквозь главный парус, и, когда они выскочили с другой стороны судна, парус превратился в одну сплошную дыру с тлеющими краями.

Кэтти-бри тоже била без промаха. Колесница, описав круг, вновь устремилась к кораблю, и на этот раз пираты, немного придя в себя, решили все-таки задействовать катапульту. Они подожгли заряд, прицелились, и… рычаг катапульты, прожженный в нескольких местах, смог подбросить пылающий смоляной шар всего на несколько футов.

И тот, поджигая все, что попадалось на его пути, покатился по палубе собственного судна!

– Сейчас заедем еще разочек! – торжествующе прорычал Бренор, глядя, как пламя лижет палубу и мачты судна.

Но Кэтти-бри уже смотрела туда, где «Морская фея» сцепилась с кораблем пиратов, в то время как другой корабль на всех парусах спешил к месту битвы.

– Некогда! – закричала она. – Мы нужны там!

* * *

Матросы «Морской феи» пошли на абордаж, и над волнами разнесся звон стали. Один из разбойников, увидев, что Вульфгар остался без молота, устремился к нему, решив поскорее разделаться с безоружным противником. Выставив меч перед собой, он стремительно несся вперед…

Вульфгар легко уклонился от удара и, схватив пирата за руку свободной рукой, с силой ударил его в живот. Затем он поднял его в воздух и перебросил через борт. Два других пирата, поначалу тоже было решившие расправиться с безоружным варваром, увидев, какая судьба постигла их незадачливого товарища, мигом передумали.

Тут в руки Вульфгара вернулся Клык Защитника, и настал его черед броситься в бой.

Трое матросов из команды Дюдермонта, пытавшиеся по сходням перебраться на палубу неприятельского судна, были убиты, и пираты ринулись вперед. Еще мгновение, и они хлынули бы на борт «Морской феи».

Но у них на пути встал Дзирт До'Урден. Сжимая в руках свои сабли, озаренный яростным голубоватым светом, исходившим от Сверкающего Клинка, эльф легко вскочил на широкие доски сходней.

Увидев перед собой одного-единственного противника, пираты решили было, что попросту сметут его.

Но их боевой пыл растаял сам собой, когда стоявшие в первой шеренге трое разбойников, в мгновение ока попадали на сходни, зажимая распоротые животы.

Дюдермонт и его рулевой, метнувшиеся на помощь Дзирту, остановились и, не веря своим глазам, наблюдали, как Сверкающий Клинок и его спутница-сабля, жутковато поблескивая на солнце, попеременно то взлетали, то опускались, ни разу не проскакивая мимо цели. Вот рухнул еще один пират, затем еще и еще. Очередной разбойник, увидав, как из его руки вылетел выбитый резким ударом сабли меч, почел за лучшее нырнуть в море, лишь бы не продолжать битву с кошмарным воином-эльфом.

Оставшиеся в живых пираты застыли в нерешительности.

Но внезапно и Дюдермонт, и его рулевой в ужасе отпрянули. Дзирт в горячке боя начисто забыл о своей волшебной маске, и она сыграла с ним злую шутку. Соскользнув, маска мгновенно открыла лицо темного эльфа.

* * *

– Даже если ты и спалишь их большие паруса, они все равно успеют, – сказала Кэтти-бри, прикинув, какое расстояние разделяет третий корабль пиратов и два сцепившихся в смертельном бою судна.

– Паруса? – зловеще расхохотался Бренор. – Что ты, у меня на уме кое-что посерьезнее!

Кэтти-бри, поняв, что он собирается делать, отшатнулась.

– Ты спятил! – вскричала она, увидев, что Бренор уже опустил колесницу до уровня палубы.

– Пф! Я остановлю этих псов! Держись крепче, девочка!

– Нет уж! Это без меня! – закричала в ответ Кэтти-бри и, хлопнув Бренора по макушке его видавшего виды шлема, спрыгнула с колесницы в море.

– Вот и умница! – усмехнулся Бренор и, увидев, что она вполне благополучно шлепнулась в воду, вновь повернулся к неприятелю. Заметив приближение колесницы, стоявшие на корме пираты принялись беспорядочно перекладывать руль, и судно начало рыскать из стороны в сторону.

Стоявший на носу Пиноч, еще не вполне понимая, в чем причина столь странного поведения его шхуны, обернулся, и в этот момент Бренор с треском опустил колесницу на палубу.

– Морадин! – заорал дворф, останавливая волшебных коней.

* * *

Истошный крик Бренора, несмотря на шум боя и плеск волн, донесся до «Морской феи» и до третьего судна пиратов. И пираты и моряки в едином порыве обернулись в сторону охваченного огромными языками пламени флагманского корабля Пиноча. Вслед за боевым кличем дворфа до них донеслись вопли ужаса команды обреченного судна.

Услышав призыв к одному из верховных богов дворфов, Вульфгар на мгновение застыл и сразу припомнил своего доброго друга, который имел привычку выкликать имена своих богов, сражаясь с врагами.

Дзирт при этом лишь улыбнулся.

* * *

Колесница рухнула на палубу шхуны, и Бренор, не устояв на ногах, упал на спину. Волшебство, заключенное в колеснице, внезапно исчезло, и она превратилась в огненный шар. Спустя мгновение языки пламени разбежались по палубе, начали лизать мачты, а вскоре добрались и до парусов.

Бренор, крепко сжимая в одной руке мифриловый топор, а в другой – золотой щит, вскочил на ноги и обнаружил, что пираты напрочь забыли о нем: те, кто уцелел в момент его падения на палубу, думали сейчас только о своем спасении.

Бренор плюнул в их сторону и недоуменно пожал плечами, после чего, к удивлению тех, кто видел его в этот момент, спокойно прошел сквозь пламя, решив посмотреть, нет ли кого-нибудь, кто захотел бы схватиться с ним на носу корабля.

Пиноч понял, что шхуна обречена, сразу, как только начался пожар. Ему случалось проигрывать сражения и прежде. Это был далеко не первый и, увы, не последний раз. Успокоив себя подобным рассуждением, он взмахнул рукой и сделал знак своему ближайшему помощнику, чтобы тот помог ему спустить шлюпку. Но когда они подбежали к борту, то увидели, что эта идея уже пришла в голову двоим матросам.

Впрочем, сейчас каждый дрался сам за себя, и потому Пиноч, не раздумывая, всадил нож в спину одному из них, а другого сильнейшим пинком вышвырнул за борт.

Тут из пламени выскочил Бренор и, к своему превеликому разочарованию, обнаружил, что на носу корабля почти никого не осталось. Впрочем, увидев качающуюся на волнах шлюпку, в которой сидел капитан пиратов, дворф сразу сообразил, что следует делать дальше, – еще один разбойник, стоя у борта, торопливо отвязывал веревку.

Дождавшись, пока стоящий на палубе пират перебросит ногу через борт, Бренор с разбега ударил его своим тяжелым сапогом, и пират кувырком перелетел не только через ограждение борта, но и через плясавшую на волнах шлюпку.

– Эй, ты, а ну-ка садись за весла! – рявкнул Бренор, с треском падая на дно шлюпки. – Мне еще надо выловить из воды одну девушку!

Стоявший спиной к нему Пиноч обнажил меч и злобно глянул через плечо.

– Ну так что, будешь грести или как? – спросил Бренор.

Пиноч резко развернулся и с силой обрушил меч на дворфа.

– Ну если тебе неохота, то так бы и сказал, – буркнул Бренор, подставляя под удар щит и нанося ответный удар топором.

* * *

Из всех напастей, что свалились в тот день на головы пиратов, ни одна не вселила в их души такой ужас, как свирепая атака Вульфгара. Могучий варвар легко перепрыгнул с одного корабля на другой и врубился в толпу пиратов, расшвыривая врагов в разные стороны.

Дзирт, стоявший на абордажном мостике, с восхищением наблюдал за тем, как его друг играючи расправляется с разбойниками. Маска окончательно сползла с лица эльфа, но, даже если бы Дзирт и заметил это, он вряд ли стал бы возвращать ее на место. Думая лишь о своем друге, он, неистово жонглируя саблями, бросился на стоявших перед ним пятерых пиратов, которые, не испытывая особого желания драться с темным эльфом, предпочли попрыгать в воду.

И два друга, два яростных бойца, вновь оказались рядом. Сражаясь плечом к плечу, они устроили на палубе неприятельского судна настоящую бойню, а Дюдермонт и его матросы, надо отдать им должное, в считанные мгновения очистили палубу «Морской феи» от пиратов и в жестоких, но коротких схватках отстояли все переброшенные на борт пиратского судна сходни. И пока Дзирт и Вульфгар метались по палубе вражеского корабля, расправляясь с пытавшимися сопротивляться пиратами, матросы «Морской феи», встречая у своего борта торопливо сдающихся в плен пиратов, едва успевали спроваживать их в трюм.

* * *

– Умри, бородатый пес! – взревел Пиноч, занося меч для смертельного удара.

Бренор, пытаясь устоять в качавшейся на волнах шлюпке, решил дать наглецу немного размяться.

И тут за борт шлюпки ухватился тот пират, которого Бренор совсем недавно пинком вышвырнул с палубы корабля. Разбойник влез в шлюпку, встал на ноги, и мифриловый топор Бренора тут же ударил его прямо в лоб.

Несчастный рухнул в воду.

– Это что, твой приятель? – спросил Бренор у Пиноча.

Вместо ответа капитан пиратов бросился вперед, но дворф только этого и ждал. Он увернулся от удара, а Пиноч не сумел устоять на ногах и свалился за борт.

– Слушай, если тебе дорога жизнь… – как ни в чем не бывало обратился дворф к вынырнувшему в нескольких футах от шлюпки пирату, – выкинь ты этот меч!

Сообразив, что другого выхода нет, Пиноч подчинился и, выпустив из рук меч, подплыл к шлюпке. Перетащив пирата через борт, Бренор швырнул его к веслам.

– Садись-ка! – заорал он. – Да налегай как следует!

* * *

– У тебя маска упала, – шепнул Вульфгар Дзирту, когда они покончили с пиратами. Эльф метнулся за мачту и вернул волшебную маску на место.

Как ты думаешь, они видели? – спросил Дзирт, подходя к варвару, и тут же заметил, что матросы «Морской феи», подозрительно глядя в его сторону, явно не торопятся вложить мечи в ножны.

– Видели, – сказал Вульфгар. – Идем, – подтолкнул он Дзирта, решительно двинувшись в сторону сходней. – Им придется принять тебя!

Но Дзирт не был уверен в этом. Эльфу сразу пришли на память те случаи, когда ему доводилось спасать людей, а они, едва придя в себя, бросались на него, разглядев под капюшоном плаща черную кожу.

Обернувшись к своему молодому другу, эльф подмигнул ему и стянул маску с лица. Затем он всадил сабли в ножны и повернулся к матросам.

– Пусть знают, каков Дзирт До'Урден на самом деле! – еле слышно прорычал у него за спиной Вульфгар, и это придало эльфу решимости.

Кэтти-бри барахталась неподалеку от пылающего корабля Пиноча. Но главарь пиратов не обращал на нее никакого внимания. Он смотрел вдаль. Туда, где команда его третьего корабля, справившись с пожаром, развернула судно и оно удалялось прочь так быстро, как только позволял встречный ветер.

– Я уже решила, что ты забыл про меня, – крикнула Кэтти-бри Бренору.

– Надо было оставаться со мной, – расхохотался дворф.

– Нет уж, я не дружу с огнем, как ты, – возразила девушка.

Бренор пожал плечами:

– Эта, как ты говоришь, «дружба» началась в Мифрил Халле. Наверное, все дело в доспехах моего деда.

Ухватившись за борт и без того низко сидящей шлюпки, Кэтти-бри начала было взбираться в нее, но вдруг, увидев саблю Дзирта, привязанную к вещевому мешку на спине у Бренора, остановилась.

– Да ведь у тебя же клинок эльфа! – воскликнула она, сразу припомнив рассказ Дзирта о битве с огнедышащим драконом. Тогда волшебство рожденной льдом сабли тоже спасло Дзирта от огня. – Вот кого ты должен благодарить!

– Неплохой клинок, – буркнул Бренор, глянув через плечо на рукоять сабли. – Эльф обязательно придумает ему имя!

– Лодка не выдержит троих, – вмешался в их разговор Пиноч.

– Тогда ныряй в воду! – рявкнул Бренор, бросив на него гневный взгляд.

Пиноч побагровел от ярости и, сжав кулаки, начал вставать со скамьи.

Бренор сообразил, что терпению пирата, пожалуй, вот-вот придет конец, и потому, не дав ему выпрямиться, с силой ударил Пиноча в грудь, да с такой силой, что тот мигом оказался за бортом. Затем дворф схватил Кэтти-бри за руку и не мешкая втащил ее в шлюпку.

– А ну-ка, девочка, направь-ка на него свой лук, – громко сказал он, так чтобы его мог слышать барахтающийся в воде Пиноч, и бросил ему конец веревки. – И если увидишь, что этот паршивый пес не поспевает за нами, пристрели его.

Кэтти-бри положила серебряную стрелу на тетиву Тулмарила и грозно посмотрела на Пиноча, хотя на самом деле не имела ни малейшего желания убивать беззащитного врага.

– Меня называют «Лучница, ищущая сердце», – предупредила она его. – Думаю, тебе лучше следовать за нами.

И пирату ничего не оставалось, как обвязаться веревкой и плыть следом за шлюпкой.

* * *

Темным эльфам не место на нашем корабле! – закричал один из матросов Дюдермонта, обращаясь к Дзирту.

И тут же, получив крепкий подзатыльник, опустил голову и отошел в сторону. Дюдермонт внимательно вгляделся в лица своих матросов, которые с испугом и ненавистью взирали на эльфа.

– Что ты собираешься делать с ними? – подал голос один из матросов.

– За бортом люди, – сказал капитан, пропустив вопрос мимо ушей. – Вытащите их и дайте им переодеться в сухое. Пиратов сажайте в трюм.

Дюдермонт чуть помедлил, ожидая, что матросы займутся делом, однако, пораженные происшедшей с их другом-эльфом переменой, они все как один остались стоять у борта.

– И освободите же «Морскую фею» от этого поганого корабля! – взревел Дюдермонт. Затем он повернулся к Дзирту и Вульфгару, которые были уже в нескольких футах от сходней. – Идите за мной, в мою каюту, – тихо сказал он. – Надо поговорить.

Друзья, чувствуя на себе одновременно любопытные, испуганные и полные подозрения взгляды мореходов, молча последовали за капитаном.

Дойдя до середины палубы, Дюдермонт остановился возле небольшой группы матросов, которые, глядя на юг, в сторону пылающей шхуны Пиноча, показывали на качавшуюся на волнах небольшую шлюпку.

– Это возница огненной повозки, которая упала с небес, – объяснил один из матросов.

– Он разделался с тем кораблем, – сказал другой, указывая в сторону пожираемого огнем флагманского корабля пиратов, который вот-вот должен был запылать, и, кивнув на третий корабль, добавил: – А этих обратил в бегство!

– Значит, он наш друг, – сказал Дюдермонт.

– И наш тоже, – подал голос Дзирт, и все дружно повернулись к нему. Даже Вульфгар не смог скрыть удивления. Он тоже слышал призыв к Морадину, но мысль о том, что к ним на помощь спешит сам Бренор Боевой Топор, как-то не пришла ему в голову.

– Вот увидишь, если я не ошибаюсь, это будет рыжебородый дворф, – продолжал Дзирт. – А с ним одна красивая девушка.

У Вульфгара отвисла челюсть.

– Бренор? – прошептал он – И Кэтти-бри? Дзирт пожал плечами:

– По крайней мере, мне так кажется.

– Скоро мы это узнаем, – заверил его Дюдермонт и скомандовал матросам провести сидящих в шлюпке к нему в каюту, сразу же как только они поднимутся на борт. Затем он пригласил друзей следовать за собой.

– Что ты намерен делать? – спросил Вульфгар, сразу как только капитан закрыл дверь каюты. – Мы дрались за…

Дюдермонт, широко улыбнувшись, прервал гневную тираду молодого варвара.

– Несомненно, – согласился он. – Плавая в южных морях, о таких пассажирах, как вы, можно только мечтать. Мне бы таких моряков, и тогда пираты будут поворачивать прочь, едва завидев на горизонте паруса «Морской феи»!

Вульфгар несколько расслабился.

– Я надел маску не для того, чтобы причинить кому-то зло, – сказал Дзирт. – И лживой оказалась лишь моя внешность. Мне действительно надо добраться до Калимпорта, и я не солгал, когда говорил, что спешу на помощь другу.

Дюдермонт кивнул, но не успел он и рта раскрыть, как внезапно раздался стук в дверь и в каюту просунулась голова матроса.

– Входи. В чем дело? – спросил Дюдермонт.

– Мы исправно делаем все, что ты говоришь, капитан, и ты знаешь это, – выпалил матрос. – И мы решили, что стоит высказать тебе все, что мы думаем насчет эльфа.

Дюдермонт посмотрел на вошедшего и перевел взгляд на Дзирта. Капитан гордился своей командой – большинство матросов уже много лет ходили с ним в море. Но сейчас он понятия не имел, что могло прийти им в голову. Говори, – приказал он.

– Ну… теперь мы знаем, что он темный эльф, – начал матрос. – И нам прекрасно известно, что это за народ.

Он глубоко вздохнул, тщательно подбирая слова, и Дзирт затаил дыхание. Эльф не в первый раз слышал подобные речи.

– Но эти двое только что помогли нам выпутаться из скверной истории, – внезапно сказал матрос. – Без них нам пришлось бы туго!

– И что, вы хотите, чтобы они остались на борту «Морской феи»? – улыбнувшись, спросил Дюдермонт. Команда в очередной раз не подвела его.

– Ну да! – рявкнул матрос. – И мы счастливы, что они с нами!

Тут в каюту заглянул еще один матрос, тот, который всего несколько минут назад отшатнулся от Дзирта.

– Честно говоря, я тебя просто испугался, – смущенно пробормотал он, обращаясь к эльфу.

Дзирт настолько растерялся, что даже не нашел что ответить.

– Ладно, пока, – сказал второй матрос, исчезая в коридоре.

– Ну да, мы просто хотели, чтобы ты знал наше мнение, капитан, – сказал первый матрос и последовал за своим приятелем.

– Они отличные парни, – улыбнулся Дюдермонт Дзирту и Вульфгару, когда дверь закрылась.

– А ты что скажешь? – спросил Вульфгар.

– Я привык судить и о людях, и об эльфах по их делам, – рявкнул капитан. – И потому плюнь на свою маску, Дзирт До'Урден! Без нее ты выглядишь гораздо симпатичнее!

– Жаль, что очень немногие думают так же, как ты, – ответил Дзирт.

– На «Морской фее» можешь ничего не опасаться. Битва выиграна, но нам предстоит еще многое сделать. И нам очень пригодится твоя сила, могучий варвар. Надо успеть расцепить корабли и уйти прочь из этих вод до того, как третий корабль пиратов приведет сюда целую флотилию! А ты… – продолжал он, хитро подмигнув Дзирту. – Не думаю, что кто-либо из нас сможет держать пленников в повиновении лучше, чем ты.

Дзирт сунул маску в вещевой мешок.

– Да, в некоторых случаях моя черная кожа оказывается полезной, – сказал он, тряхнув длинными снежно-белыми волосами. Они с Вульфгаром, намереваясь покинуть каюту капитана, повернулись к двери, но дверь вдруг, едва не слетев с петель, сама распахнулась перед ними.

– Неплохой клинок, эльф! – рявкнул Бренор, стоявший в коридоре в луже стекавшей с него воды, и бросил Дзирту волшебную саблю. – Придумаешь ему имя, а? У такого клинка обязательно должно быть свое собственное имя. Отличная штуковина!

– Особенно для дворфа, который собрался поохотиться на драконов, – в тон Бренору заметил Дзирт и бережно ощупал саблю, припоминая, как он нашел ее когда-то. Затем он сунул саблю в ножны вместо новой, обычной, решив, что старая будет более подходящей спутницей Сверкающему Клинку.

Бренор подошел к эльфу и крепко сжал его руку.

– Когда я увидел тебя на выступе стены, там, в ущелье… – мягко сказал он, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, – …я сразу понял, что все будет хорошо.

– Мне жаль, но это не так, – ответил Дзирт. – Реджис в беде.

Бренор подмигнул ему:

– Мы выручим его, эльф! Мы не позволим какому-то вонючему убийце прикончить нашего Пузана! – И, еще раз крепко пожав руку эльфа, дворф повернулся к Вульфгару.

Варвар хотел было что-то сказать, но у него комок подкатил к горлу. В отличие от Дзирта он даже не надеялся на то, что Бренор может быть жив, и потому, увидев своего учителя, который стал ему отцом… увидев его восставшим из могилы, варвар начисто лишился дара речи. Бренор открыл было рот, но Вульфгар схватил его за плечи и, подняв в воздух, с силой прижал дворфа к своей груди.

Прошло несколько долгих секунд, и наконец Бренор, извиваясь все телом, сумел высвободиться из железных объятий варвара и перевести дух.

– Вот если бы ты в нужный момент так же стиснул дракона… – закашлявшись, пробормотал он. – Мне бы не пришлось прыгать ему на спину, чтобы отправить зверюгу на дно ущелья!

Тут в каюту вошла промокшая до нитки Кэтти-бри. Ее темно-каштановые волосы прилипли к шее и плечам. За ней понуро плелся Пиноч. У него был вид смертельно усталого и глубоко оскорбленного человека.

Войдя в каюту, девушка посмотрела прямо в глаза Дзирту, и в ее взгляде сверкнули чувства гораздо более глубокие, нежели радость от встречи с другом.

– Я так рада, – прошептала она. – Я счастлива вновь увидеть Дзирта До'Урдена. Все это время сердцем я была с вами.

Дзирт улыбнулся и отвел глаза.

– Уж не знаю почему, но я не сомневался в том, что рано или поздно ты к нам присоединишься, причем до того, как мы закончим этот поход, – сказал он. – Я тоже рад видеть тебя.

Кэтти-бри перевела взгляд на Вульфгара. Уже дважды им приходилось расставаться, и каждый раз, когда они встречались вновь, Кэтти-бри убеждалась в том, что безумно любит его.

Вульфгар во все глаза смотрел на нее. На щеках девушки весело искрились капли соленой морской воды, но их блеск не шел ни в какое сравнение с сиянием ее улыбки. Не спуская глаз с Кэтти-бри, Вульфгар осторожно опустил Бренора на пол.

И только смущение не позволило влюбленным броситься в объятия друг другу.

– Капитан Дюдермонт, – сказал Дзирт, – познакомься. Это Бренор Боевой Топор и Кэтти-бри. Они верные друзья и отважные воины.

– Это уж точно, – усмехнулся Бренор. – Да, чуть не забыл. Мы тут привезли тебе подарок. Поскольку у нас нет с собой золота, чтобы заплатить за проезд, мы решили преподнести тебе… – С этими словами, схватив за рукав Пиноча, дворф выволок его в центр каюты. – Это, если, конечно, я не ошибаюсь, капитан того корабля, который я спалил.

– Рад видеть вас обоих, – ответил Дюдермонт. – И хочу вас заверить, что вы уже сполна заплатили за проезд. – Сказав так, капитан подошел к пирату, чтобы поближе разглядеть его. Дюдермонт сразу понял, что это не простой разбойник.

– Ты знаешь, кто я? – засопел пират, решив, что этот собеседник окажется более благоразумным, чем грубый, неотесанный дворф.

– Да, ты пират, – спокойно ответил Дюдермонт.

Пиноч, склонив голову на плечо, изучающе глянул на капитана, и его губы скривились в хитрой ухмылке.

– Доводилось ли тебе слыхать про Пиноча?

Когда пират только вошел в его каюту, Дюдермонт сразу заподозрил, что это Пиноч. Он действительно был наслышан о бесчисленных злодеяниях главаря разбойников. Да что он, капитаны всех торговых судов, плававших вдоль Побережья Мечей, много слышали о «подвигах» этого мерзавца.

– Я требую, чтобы ты отпустил меня и моих людей! – рявкнул пират.

– Всему свое время, – ответил Дюдермонт. Дзирт, Бренор, Вульфгар и Кэтти-бри, не вполне понимая, какую роль играют пираты в жизни Побережья, с интересом смотрели на капитана.

– Предупреждаю, ты жестоко поплатишься, если хоть один волос упадет с моей головы! – продолжал Пиноч, и друзья заметили, что его голос с каждым мгновением звучит все уверенней. – Я ужасно злопамятен, так же, впрочем, как и мои друзья.

Дзирт сразу понял, перед каким выбором стоит сейчас Дюдермонт.

– Отпусти этого негодяя, – сказал эльф, и в его руках блеснули волшебные сабли. – Отпусти… и дай ему оружие. Я тоже ужасно злопамятен.

Увидев на лице пирата испуг, Бренор тут же решил подыграть другу.

– Правильно, капитан. Отпусти этого пса! – прорычал дворф. – Я оставил его голову на плечах только потому, что хотел потешить тебя живым подарком. Если он тебе не нужен… – И Бренор несколько раз взмахнул топором.

Тут и Вульфгар наконец понял, что затевают его друзья.

– Никаких сабель и топоров! Будем драться голыми руками на вершине грот-мачты, в «вороньем гнезде»! – проревел варвар и напряг свои мышцы так, что они, казалось, вот-вот лопнут. – Драться будем один на один! Только пират и я! Победитель познает вкус славной победы, а неудачник пусть разобьется в лепешку!

Пиноч, не в силах вымолвить ни слова, ошеломленно взирал на трех неистовых воинов. Затем он с надеждой взглянул в сторону Дюдермонта.

– Эй, вы! До чего же все это скучно! – рассмеялась Кэтти-бри, которой ужасно не хотелось оставаться в стороне. – Ну что забавного в том, что кто-то из вас разорвет его на части? Давайте лучше посадим мерзавца в шлюпку, и пусть себе плывет куда хочет. – Внезапно веселая улыбка исчезла с ее лица. – Посадите его в шлюпку, – повторила она. – И посмотрим, удастся ли ему увернуться от моих верных серебряных стрел!

– Хорошо, капитан Пиноч, – сказал Дюдермонт, едва сдерживая смех. – Я вовсе не хочу навлечь на себя гнев пиратов. И потому ты свободен! Иди куда хочешь.

Пиноч подскочил к Дюдермонту и испуганно заглянул ему в глаза.

– Конечно, ты и твои люди можете оставаться в трюме, под моей личной защитой, до прихода в порт, – продолжал капитан «Морской феи».

– А эти четверо, что, не подчиняются тебе? – рявкнул пират.

– Они не из моего экипажа, – ответил Дюдермонт. – И поверь, если они вздумают прикончить тебя, я ничем не смогу помешать им.

– Вообще-то, у моих сородичей не принято сохранять жизнь врагам, – сказал Дзирт таким тоном, что все присутствующие, включая его друзей, невольно вздрогнули. – Но, учитывая, что мне нужен ты, капитан Дюдермонт, и твой корабль… – С этими словами эльф молниеносным движением вернул сабли в ножны. – Пусть эта гнусная тварь живет, если ты выполнишь наш уговор до конца.

– Ну так что, в трюм, капитан Пиноч? – спросил Дюдермонт и, зная, каков будет ответ, дал знак двум матросам проводить главаря пиратов к его товарищам.

Пиноч злобно взглянул на Дзирта.

– Если ты еще когда-нибудь появишься в этих водах… – угрожающе пробормотал он.

Бренор сильнейшим пинком вышвырнул пирата в коридор.

– Только еще раз открой рот, паршивый пес! – взревел дворф. – Я отрежу твой вонючий язык еще до того, как ты что-нибудь пискнешь!

И Пиноч, сопровождаемый матросами Дюдермонта, не издав ни звука, поплелся в трюм.

* * *

Поздно вечером, оставив команду «Морской феи» заниматься ремонтом, друзья собрались в каюте Дзирта и Вульфгара, чтобы послушать рассказ Бренора о его приключениях в Мифрил Халле. Вскоре на небе высыпали звезды, но дворф все рассказывал и рассказывал друзьям о тех несметных сокровищах, которые он обнаружил, блуждая по туннелям горного города, о схватках с дозорами дергаров и, наконец, о том, как ему удалось выбраться наружу.

Кэтти-бри сидела прямо напротив Бренора, глядя на дворфа через пляшущее пламя стоящей на столе свечи. Она уже один раз слышала эту полную захватывающих дух подробностей историю, но Бренор был на редкость хорошим рассказчиком, и Кэтти-бри вновь захватили события, которые пережил дворф. Вульфгар придвинулся к ней и обнял девушку за плечи.

Дзирт, стоя у иллюминатора, задумчиво смотрел на ночное небо. Все было как в старые добрые времена, словно какой-то добрый волшебник вдруг принес в каюту частичку Долины Ледяного Ветра, там они частенько собирались вместе, чтобы поведать друг другу истории о своих приключениях, а то и просто для того, чтобы молча посидеть у жарко пылающего камина. Впрочем, в те времена их всегда было пятеро, и пятый член их компании неизменно преподносил им какую-нибудь забавную историю, в сравнении с которой все их похождения, вместе взятые, казались скучноватыми.

Отвернувшись от окна, Дзирт взглянул на своих друзей и подумал, а скорее, понадеялся на то, что настанет день, когда они вновь соберутся вместе – впятером.

Услышав стук в дверь, сидевшие за столом, включая и самого Бренора, подскочили от неожиданности – настолько увлек их рассказ дворфа. Дзирт распахнул дверь, и в каюту вошел капитан Дюдермонт.

– Добрый вечер, – сказал он. – Я не хотел мешать вам, но у меня есть новости.

– Стоило мне добраться до самого интересного… – простонал дворф.

– Я еще раз говорил с Пиночем, – сказал Дюдермонт. – В этих водах он один из самых грозных разбойников. Мне весь день не давала покоя мысль о том, что за нами охотились целых три корабля. Он явно хотел что-то заполучить.

– Ну конечно. Нас, – рассудил Дзирт.

– Прямо он этого не признал, – ответил Дюдермонт. – Но думаю, так оно и есть. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу слишком уж давить на него.

– Пф! Да я в два счета заставлю этого паршивого пса пролаять нам все, что у него на уме! – фыркнул дворф.

– Не стоит, – сказал Дзирт. – Пираты действительно искали нас.

– Но откуда они знали, где вы? – спросил Дюдермонт.

– Вспомни вспышки над Воротами Балдуpa, – сказал Вульфгар.

Дюдермонт припомнил пляску молний в ночном небе и кивнул:

– Да, сдается мне, вы ухитрились насолить могучему противнику.

– Тот, за кем мы гонимся, знал, что мы рано или поздно появимся в Воротах Балдура, – сказал Дзирт. – Он даже оставил нам послание. И для таких, как Артемис Энтрери, не составляет особого труда устроить так, чтобы кто-то сообщил ему, когда и как мы покинули город.

– Или устроить засаду, – пробормотал Вульфгар.

– Да, похоже, – согласился Дюдермонт. Дзирт промолчал. Он думал: зачем это вдруг Энтрери понадобилось устраивать засаду, после того как они проследовали за ним чуть ли не до самого Калимпорта? Нет, в игру явно включился кто-то еще, и скорее всего это Паша Пуук.

– Но нам надо обсудить кое-что еще, – сказал Дюдермонт. – «Морская фея» может продолжать плавание, но мы получили серьезные повреждения, как, впрочем, и пиратский корабль, который мы захватили.

– И ты собираешься идти в порт на двух кораблях? – спросил Вульфгар.

– Да, – ответил капитан. – А там мы освободим Пиноча и его разбойников, и они заберут свое судно.

– Пираты заслуживают другой участи, – проворчал Бренор.

– А эти повреждения, не замедлят ли они ход «Морской феи»? – спросил Дзирт, который ни на мгновение не забывал о цели своего похода.

– Увы, – ответил Дюдермонт. – Но надеюсь, что мы сможем добраться до Мемнона. Это один из портов Калимшана. Он расположен недалеко от пограничной реки Тетир. Флаг, который мы несем на мачте, послужит нам надежным пропуском. Там мы сможем сделать необходимый ремонт.

– А сколько времени на это уйдет? Дюдермонт пожал плечами:

– Неделя, а может, и больше. До тех пор пока мы не осмотрим наши повреждения, ничего определенного сказать нельзя. А когда все будет в порядке, мы, обогнув полуостров, доберемся до Калимпорта.

Друзья озабоченно переглянулись. Сколько еще суждено прожить Реджису? Могут ли они позволить себе такую задержку?

– Но есть еще один выход, – сказал Дюдермонт. – Путешествие из Мемнона в Калимпорт по воде, вокруг полуострова, мимо города Тешбурл, а затем через Сияющее море, займет гораздо больше времени, чем если двинуться напрямик – по суше. Караваны торговцев отправляются в Калимпорт едва ли не каждый день, и путешествие через пустыню Калим, хотя оно и утомительно, займет у вас всего несколько дней. – Но у нас мало золота, и мы, наверное, не сможем заплатить за проезд, – сказала Кэтти-бри.

Дюдермонт пренебрежительно махнул рукой:

– Это чепуха. Владелец любого каравана будет счастлив взять вас с собой в качестве охраны на случай встречи с разбойниками. И, кроме того, я в долгу перед вами – ведь, не окажись вас рядом, я потерял бы свой корабль. Для начала этих денег вам будет вполне достаточно. – С этими словами капитан похлопал ладонью по висевшему у него на поясе туго набитому золотыми монетами мешочку. – Впрочем, если хотите, оставайтесь на борту «Морской феи» столько, сколько нужно.

– Сколько длится переход до Мемнона? – спросил Дзирт.

– Это зависит от ветра, – ответил Дюдермонт. – Думаю, дней пять. Возможно, неделю.

– Расскажи нам о пустыне Калим, – попросил Вульфгар. – И вообще, что такое пустыня?

– Это голая, лишенная всякой растительности земля, – угрюмо сказал Дюдермонт, решив не приукрашивать то, с чем придется столкнуться друзьям, если они решат путешествовать по суше. – Голая земля, где не смолкая свирепо завывают ветры и в воздухе носятся тучи песка. Там людей подстерегают разные чудовища и многие путники, сбиваясь с дороги, гибнут от жары или от жажды, после чего стервятники добела обгладывают их кости.

Это страшное описание пустыни нисколько не смутило четверых друзей. Если не считать жары, все остальное в точности походило на их родную Долину Ледяного Ветра.

Глава 13. Добро пожаловать домой!

Над лазурной гладью Сияющего моря распускались тысячи парусов, во все стороны до самого горизонта простирались пристани и склады. С какой бы стороны ни входили путешественники в город, это в любом случае заняло бы несколько часов.

Калимпорт, крупнейший город Калимшана, представлял собой удивительно пеструю смесь дворцов и хижин. Высокие силуэты надменных башен горделиво возвышались над равнинами и пологими холмами, усеянными приземистыми деревянными домиками. Один только городской рынок в несколько раз превышал по площади всю территорию Глубоководья.

Энтрери и Реджис вышли из портового района и двинулись в город. Хафлинг не сопротивлялся – знакомые образы, звуки и запахи огромного города, пробудив множество воспоминаний, с головой поглотили его. И под ворохом этих воспоминаний, навеянных некогда покинутой родиной, Реджис на время забыл о том, что совсем скоро ему предстоит встреча с Пашой Пууком.

Здесь прошло его детство. Рано осиротев, маленький бродяга днем бесцельно слонялся по городу, пытаясь стащить что-нибудь у уличных торговцев, а ночью сворачивался клубочком у костров, которые разводили в темных аллеях такие же, как и он сам, отверженные. И все-таки Реджис разительно отличался от своих товарищей по несчастью. Будучи еще совсем юным воришкой, он уже обладал каким-то непостижимым очарованием и удачливостью, которые неизменно помогали ему выпутываться из самых неприятных историй. Наблюдая за ним, обитатели улиц многозначительно переглядывались.

В конце концов ему повезло: он попал в один из домов терпимости, которых много было в портовом городе. Обитательницы дома хорошо относились к Реджису. За ту работу, которую он выполнял, помогая на кухне и в уборке, хафлинг получил возможность увидеть, как живут богачи, – почувствовать прелести жизни, на которую его старые друзья могли лишь с завистью взирать издали. Позднее, заметив в нем удивительную, видимо врожденную, способность дурачить других, девицы познакомили его с одним из самых искусных воров, каких только знал этот город: с Пашой Пууком, который впоследствии стал его учителем.

Стоило имени Пуука прийти ему на ум, и Реджис вздрогнул так, словно получил крепкую затрещину, и мигом вспомнил, что его ожидает. Ведь в свое время он был любимцем Пуука. Хафлинг настолько ловко расправлялся с кошельками и сумками горожан, что магистр по праву гордился его искусством – ведь именно он выучил и воспитал Реджиса. Но сейчас это могло лишь ухудшить его положение. Реджис знал, что Пуук ни за что не простит ему предательства.

В этот момент Энтрери, приподняв хафлинга за шиворот, развернул его в сторону Круга Мошенников, и Реджис увидел в дальнем конце улицы, немного не доходя до тупика, ничем не примечательное бревенчатое трехэтажное здание, на фасаде которого виднелась одна-единственная еле заметная дверь. Но хафлинг отлично знал, какие богатства скрываются за этой дверью.

И какие ужасы.

Ноги отказались повиноваться ему, и Энтрери, ни на мгновение не замедлив шаг, снова схватил хафлинга за шиворот и потащил за собой.

– Дзирт, Дзирт, где ты? – прошептал Реджис, всей душой надеясь, что его друзья рядом и вот-вот бросятся ему на помощь, но понимая: на этот раз он завяз так глубоко, что выбраться уже вряд ли удастся.

Стоило им приблизиться к двери, как у них на пути возникли два одетых в лохмотья бродяги. Это были охранники. Энтрери, не проронив ни слова, бросил на них испепеляющий взгляд и двинулся дальше.

И тут охранники узнали убийцу. Один из них, отскочив в сторону, едва не упал, а другой стремглав бросился к двери и громко постучал. В двери открылось маленькое окошко и показалось лицо привратника. В следующее мгновение дверь широко распахнулась.

Один только вид здания Гильдии воров оказался для хафлинга невыносимым. В глазах у него потемнело, и Реджис лишился чувств. Поняв, что несчастный уже не может идти сам, Энтрери, не изменившись в лице, забросил обмякшее тело своего пленника на плечи и, придерживая его, словно мешок, начал спускаться по расположенной сразу за дверью лестнице.

Навстречу ему вышли еще несколько охранников, но Энтрери не обратил на них внимания. С тех пор как он по просьбе Паши Пуука отправился в погоню за Реджисом, прошло уже три года, но, несмотря на это, убийца отлично помнил, как устроено здание. Миновав несколько залов, он спустился еще на один этаж и начал подъем по длинной винтовой лестнице. Вскоре он опять поднялся до уровня земли и двинулся дальше, на третий этаж дома.

Реджис постепенно пришел в себя. Мелькавшие перед глазами тени приняли реальные очертания, и хафлинг окончательно вспомнил, где он находится. Энтрери держал Реджиса за щиколотки, и его голова болталась примерно посредине спины убийцы… а рука хафлинга раскачивалась в каком-то дюйме от торчащей из ножен украшенной изумрудами рукояти кинжала. Впрочем, Реджис отлично понимал, что, даже если он и успеет быстро выхватить оружие, спастись не удастся. Энтрери крепко держал его, позади шагали два вооруженных охранника, а из дверей то и дело выглядывали любопытные.

Слух о возвращении убийцы распространялся по зданию, намного опережая Энтрери.

Чуть изогнувшись, Реджис высунул голову из-под руки убийцы и краем глаза заметил, что они подходят к последней площадке. Четверо охранников, не задавая лишних вопросов, дружно расступились, открыв им дорогу в небольшой коридор, в конце которого виднелась украшенная причудливым орнаментом обитая железом дверь.

Дверь Паши Пуука.

У Реджиса вновь потемнело в глазах.

* * *

Энтрери вошел в центральный зал и сразу понял, что его ждали. Пуук сидел на троне, у его ног лежал любимец леопард, а рядом с троном стоял Ла Валль. Увидев столь долго отсутствовавшего компаньона, все трое нисколько не удивились.

Убийца и магистр довольно долго разглядывали друг друга. Чего-чего, а столь торжественной и церемонной встречи Энтрери никак не ожидал.

«Что-то здесь не так», – подумал убийца.

Сняв Реджиса с плеча, Энтрери, все еще держа его вниз головой, вытянул руку и продемонстрировал Пууку свою добычу. Заметив, что хафлинг снова лишился чувств, Энтрери разжал пальцы, и Реджис шлепнулся на пол.

Пуук первым нарушил молчание.

– Прошло долгих три года, – сказал он, вставая с трона.

Энтрери кивнул:

– Отправляясь в путь, я предупреждал тебя, что поиски этого плута могут занять много времени. Так оно и оказалось – маленький воришка удрал на самый край Мира.

– Но от тебя ему, конечно, уйти не удалось? – злорадно спросил Пуук. – Что ж, ты, как всегда, блестяще справился с заданием, Артемис Энтрери. И можешь не сомневаться, что твой труд будет щедро оплачен. Как я и обещал.

Пуук снова опустился на трон и, покусывая ноготь, погрузился в раздумья, то и дело подозрительно поглядывая на Энтрери.

Энтрери никак не мог сообразить, почему после стольких лет тяжелейшей погони, после того, как он успешно справился с заданием, Пуук встречает его так холодно. Ведь до того, как на поиски отправился он, Артемис Энтрери, Реджис успешно скрывался от магистра в течение целых пяти лет. Памятуя об этом, Энтрери считал, что три года, за которые он настиг и доставил хафлинга назад, вовсе не такой уж большой срок.

Убийца терпеть не мог загадок.

– Если тебя что-то смущает, говори! – прорычал он, обращаясь к Пууку.

– Да, было тут одно препятствие, – напустив на себя таинственный вид, прошептал Пуук, делая особое ударение на том, что неведомого препятствия уже не существует.

Энтрери, окончательно сбитый с толку, сделал шаг назад.

В этот момент Реджис пришел в себя и заворочался, пытаясь сесть, но всецело поглощенные разговором Энтрери и Пуук этого даже не заметили.

– За тобой кое-кто гонится, – объяснил Пуук, прекрасно знавший, сколь опасно делать слишком долгие паузы в разговоре, имея дело с убийцей. – Это друзья хафлинга?

Реджис навострил уши.

Энтрери не ответил. Он попытался сообразить, на что намекает Пуук, и почти сразу догадался, что скорее всего Оберон сообщил магистру гораздо больше, чем следовало. Поняв это, убийца тут же наказал себе обязательно заглянуть к чародею в следующий раз, когда ему приведется проезжать через Ворота Балдура. Надо будет разъяснить этому глупцу, в чем разница между верностью своему господину и предательством. Еще никому не удавалось дважды смешать его карты. И у Оберона второй такой возможности не будет.

– Но забудь о них, – сказал Пуук, так и не получив ответа на свой вопрос. – Они больше никому не доставят хлопот. Ни тебе, ни нам.

У Реджиса зашумело в голове. Южные пределы Мира были для Паши Пуука родным домом. И если Пуук каким-то образом узнал о мчащихся ему на помощь друзьях, он легко мог избавиться от них.

Энтрери тоже понял это и с трудом сдержал готовую вырваться наружу ярость.

– Я привык сам расправляться со своими врагами! – зарычал он, и Пуук с удовлетворением отметил, что не ошибся, решив, что Энтрери затеял какую-то свою игру с преследователями.

– А я со своими! – рявкнул Пуук и даже подскочил на троне. – Я понятия не имею, какое отношение эти двое, эльф и варвар, имеют к тебе, Энтрери, но я не могу позволить им завладеть моим рубином! – Впрочем, поняв, что спор с убийцей развивается в опасном направлении, магистр быстро взял себя в руки. – Пойми, я не мог рисковать.

Энтрери расслабился. Он был не в силах изменить то, что уже, по-видимому, случилось, и вовсе не собирался воевать из-за этого с Пууком.

– Как? – спросил убийца.

– Пираты, – ответил Пуук. – Ты же знаешь, Пиноч многим обязан мне.

– Он уже подтвердил, что расправился с ними?

– Почему тебя это так волнует? – огрызнулся Пуук. – Ты здесь, хафлинг здесь. Мой рубин… – Слова застыли у него в горле, когда он осознал, что еще не видел своего волшебного камня. Теперь пришел черед Пуука волноваться.

– Так он подтвердил? – снова спросил Энтрери, решив до поры до времени не отдавать Пууку висевший на шее под курткой рубин.

– Пока нет! – взревел Пуук. – Но за кораблем, на котором они вышли в море, отправились целых три пиратских судна. Все будет хорошо.

Энтрери с трудом сдержал смех. Он знал эльфа и варвара достаточно хорошо, чтобы не обольщаться относительно их смерти. Он будет считать, что они живы, до тех пор, пока своими глазами не увидит их бездыханные тела.

– Вот уж нет, – прошептал он и, сняв с шеи волшебный рубин, швырнул его магистру.

Пуук поймал камень, и его руки задрожали. Он сразу же, по одному только блеску, понял, что это тот самый рубин. Теперь его власть поистине безмерна! Камень принадлежит ему! Под его знамена вернулся Артемис Энтрери! Теперь, когда он наконец подчинит своей воле оборотней Расситера, его уже никто не остановит!!!

Ла Валль, желая отвлечь Пуука от созерцания рубина, положил руку ему на плечо, и магистр, прямо-таки сиявший от сознания своей силы, ошеломленно посмотрел в его сторону.

– Я расплачусь с тобой, как и обещал, – несколько успокоившись, сказал Пуук убийце. – И даже гораздо щедрее!

Энтрери поклонился.

– Тогда я рад видеть тебя, Паша Пуук, – ответил он. – До чего же приятно вновь оказаться дома!

– Что касается этих эльфа и варвара… – начал Пуук, вспомнив, что убийце верить нельзя. Энтрери, подняв руки, прервал его:

– В могиле на дне моря им, пожалуй, будет даже уютнее, чем в одной из сточных канав Калимпорта. Забудем о том, что осталось в прошлом.

На круглом мясистом лице Пуука засияла довольная улыбка.

– Я тоже рад тебя видеть, – сказал он. – И особенно сейчас, когда нам предстоит славная потеха. – С этими словами он злобно глянул на Реджиса, но хафлинг, сидевший у ног Энтрери, понуро свесив голову, этого даже не заметил.

Реджис пытался осмыслить то, что он только что услышал. Сейчас хафлинга совершенно не волновало, как смерть друзей может повлиять на его будущее. Он думал лишь о том, что их больше нет. Сначала в Мифрил Халле погиб Бренор, а вот теперь не стало Дзирта и Вульфгара, а возможно, и Кэтти-бри. В сравнении с этим все угрозы Паши Пуука казались просто пустяком. Какие страдания из тех, что способен причинить ему Пуук, смогут пересилить боль от утраты друзей?

– Ах, как много бессонных ночей провел я, пытаясь поправить дела Гильдии после твоей гадкой выходки, – сказал Пуук, обращаясь к Реджису. – Но еще больше времени я потратил на то, чтобы придумать, как я рассчитаюсь с тобой.

Внезапно распахнувшаяся дверь разом прервала ход мыслей Пуука, но он даже не обернулся, чтобы взглянуть, кто это посмел войти без приглашения. Лишь одному из членов Гильдии было позволено вести себя столь бесцеремонно.

Расситер, ворвавшись в приемный зал и увидев, что у Пуука посетители, устремился прямиком к стоявшему в центре трону.

– Привет, Пуук! небрежно бросил он и принялся бесцеремонно разглядывать Энтрери.

Пуук ничего не ответил и, подперев голову рукой, принялся наблюдать за встречей двух убийц, которую он ждал с таким нетерпением.

Расситер оказался почти на фут выше ростом, чем Энтрери, и это придало ему уверенности. Крысиный оборотень ошибочно считал, что больший рост предполагает и большую силу, поэтому сейчас, глядя на человека, о котором здесь, в Калимпорте, ходило множество легенд и который, таким образом, становился его главным соперником, решил, что преимущество на его стороне.

– Так, значит, вот ты каков, великий Артемис Энтрери, – насмешливо сказал он.

Энтрери и ухом не повел. Он пристально смотрел прямо в глаза Расситера, и в его взгляде читалось одно – смерть. Даже Реджис поразился наглости незнакомца. Ведь Энтрери еще никому не позволял обходиться с собой подобным образом.

– Привет, – сказал наконец Расситер, вполне удовлетворенный видом Энтрери и тем впечатлением, которое, как ему казалось, он сумел произвести на убийцу. – Я Расситер, – оборотень низко поклонился, – ближайший советник Пуука и начальник порта.

Энтрери ничего не ответил и лишь, ожидая объяснений, скосил глаза в сторону Пуука.

В ответ магистр Гильдии воров лишь усмехнулся и беспомощно всплеснул руками.

А Расситер не унимался.

– Ты да я, – прошептал он. – Вдвоем мы способны вершить великие дела.

Оборотень хотел было положить руку на плечо Энтрери, но, наткнувшись на ледяной взгляд убийцы, сразу передумал и вдруг понял, что в своем панибратстве, пожалуй, зашел слишком далеко.

– Вот увидишь, мне есть что предложить тебе, – сказал оборотень, отступая. Но, так и не получив ответа, вновь повернулся к Пууку. – Хочешь, я займусь маленьким воришкой? – спросил он, обнажая в кошмарной улыбке свои желтые кривые зубы.

– Я расправлюсь с ним сам, – жестко сказал Пуук. – Ты и твои сородичи, держите свои мохнатые руки подальше от него!

Это мимолетное замечание насчет мохнатых рук не ускользнуло от внимания Энтрери.

– Хорошо, – согласился Расситер. – Между прочим, у меня полно дел, так что я, пожалуй, пойду.

Небрежно поклонившись Пууку, он повернулся, чтобы идти к двери, и тут его взгляд вновь уперся в глаза Энтрери. Не сумев выдержать ледяной взгляд убийцы, оборотень поспешно опустил глаза. Шагая к двери, Расситер лишь покачал головой и поймал себя на мысли, что за все время их разговора Энтрери ни разу не шевельнулся.

– Сам понимаешь, мой рубин исчез… ты уехал, – объяснил Пуук, когда дверь за оборотнем закрылась. – А Расситер помог мне восстановить и упрочить былую славу Гильдии.

– Он крысиный оборотень, – сказал Энтрери таким тоном, словно уже одно это делало бессмысленным весь дальнейший разговор на эту тему.

– Он главарь их Гильдии, – вздохнул Пуук. – Впрочем, стоит признать, что они надежные партнеры и Расситер легко управляет своими сородичами. – Сказав так, он сжал в кулаке волшебный рубин. – А теперь управлять ими будет еще легче.

Но Энтрери не был склонен к поспешным выводам. Объяснение Пуука нисколько не убедило его. Убийце необходимо было время, чтобы осмыслить то, что произошло в его отсутствие, и понять, насколько изменилась сама Гильдия.

– Что с моей комнатой?

Ла Валль поежился и покосился на Пуука.

– В ней жил я, – сказал чародей. – Но сейчас для меня строится отдельный зал. – Он кивнул в сторону новой двери, проделанной в стене центрального зала между входами в комнату Энтрери и в гарем. – Плотники закончат работу со дня на день, но, если хочешь, я освобожу твою комнату прямо сейчас.

– Не торопись, – ответил Энтрери, решив, что так даже лучше. Сейчас он хотел некоторое время пожить если не в полном одиночестве, то уж никак не рядом с Пууком. Прежде всего необходимо было оценить ситуацию и спланировать свои следующие шаги. – Я поселюсь внизу, – сказал он. – Там я, пожалуй, быстрее освоюсь с новыми порядками Гильдии.

Ла Валль облегченно вздохнул.

Энтрери приподнял Реджиса за шиворот:

– А что делать с этим?

Пуук скрестил руки на груди и задумчиво наклонил голову.

– Я придумал миллион пыток, которые способны вознаградить тебя за твои подвиги, – сказал он Реджису. – Согласен, это, пожалуй, чересчур много. Самое обидное, я просто теряюсь в догадках: с чего бы начать… – Он снова повернулся к Энтрери. – Но ничего страшного. Я обязательно придумаю, что делать. А пока швырни его в Темницу Девяти.

При одном только упоминании кошмарного подземелья, Реджис вновь лишился чувств. Это была любимая темница Пуука – самое ужасное место, которое только можно было представить. Там он держал преступников, лишивших жизни других членов Гильдии. Заметив, какое впечатление произвело на Реджиса название того места, где ему предстояло пребывать, Энтрери злобно ухмыльнулся и, схватив хафлинга за шиворот, выволок его из зала.

– Неудачная получилась встреча, – сказал Ла Валль, когда Энтрери ушел.

– Наоборот! Все получилось как нельзя лучше. Мне еще ни разу не приходилось видеть Расситера в таком раздражении, и это зрелище доставило мне истинное наслаждение!

– Если он не будет соблюдать приличий, Энтрери убьет его, – заметил Ла Валль.

От этих слов Пуук пришел в восторг:

– И у нас появится отличная возможность узнать, кого крысолюди выберут своим вожаком вместо Расситера. – Сказав так, он повернулся к Ла Валлю. – Но можешь не опасаться этого, мой друг. Расситер будет вести себя как следует. Вся его жизнь прошла на улицах этого города, и он знает, когда надо уйти в тень. Вот увидишь, они поладят и оборотень будет относиться к убийце с должным уважением.

Но Ла Валль думал вовсе не о безопасности Расситера; в последнее время он частенько задумывался над тем, как бы половчее избавиться от вонючего оборотня.

– А что если Расситер натравит на Энтрери своих сородичей? – угрюмо спросил он. – Ты же понимаешь, что это закончится войной, которая просто-напросто расколет Гильдию пополам.

Пуук небрежно отмахнулся.

– Расситер не так глуп, как кажется, – сказал он, поигрывая волшебным рубином, который следовало пустить в ход в самое ближайшее время.

Увидев, что хозяин уверен в себе, Ла Валль сразу успокоился. Он понял, что в случае чего Пуук сумеет держать ситуацию под контролем. И еще чародей понял, что Пуук, как всегда, прав. Энтрери только что одним лишь взглядом усмирил несносного Расситера. Возможно, теперь оборотень будет вести себя соответственно своему положению в Гильдии. А когда Энтрери наконец переселится на верхний этаж, глядишь, вторжения поганой твари станут не столь частыми.

Что и говорить, до чего же хорошо, что Энтрери вернулся!

* * *

Темница Девяти была названа так потому, что ее огромный зал был разделен на восемь камер по периметру и одну в центре. Центральная пустовала, а в восьми остальных Пуук держал своих любимцев – огромных хищных кошек со всего мира.

Энтрери привел Реджиса в темницу, передал его тюремщику – мрачного вида верзиле, лицо которого скрывалось под низко опущенным капюшоном, и отошел в сторону – посмотреть, что произойдет. Тюремщик обвязал хафлинга толстой веревкой, которая, уходя под потолок, в центр зала, была пропущена через блок и, вновь спускаясь, заканчивалась на стоящем в углу колесе.

– Отвяжешь веревку, когда окажешься внизу, – ухмыльнулся он, подталкивая Реджиса вперед. – А теперь – шагай в центр!

Реджис посмотрел на внешние клетки. Они были почти одинаковыми – размером примерно десять на десять футов. В одной из стен каждой из клеток виднелись небольшие отверстия – вход в пещеру, где гигантские кошки могли отдохнуть. Но сейчас ни одно из животных не отдыхало – и все казались одинаково голодными.

Они были голодными всегда.

Реджис решил идти к центру по стене между клетками с белым львом и огромным тигром, решив, что эти два гиганта скорее всего не смогут допрыгнуть до верха двадцатифутовой стены и не схватят его за ногу. Осторожно встав на разделявшую камеры с хищниками узкую стену шириной не более десяти дюймов, хафлинг в ужасе застыл на месте.

Желая подогнать его, тюремщик, крутанув колесо, слегка дернул за веревку, и Реджис едва не свалился в клетку со львом.

Поняв, что ничего другого не остается, он пошел вперед, стараясь думать лишь о том, как бы понадежнее сделать следующий шаг. И он уже почти добрался до центральной клетки, как вдруг тигр с жутким ревом бросился на стену. Реджис, не удержав равновесия, с визгом рухнул вниз.

Но тюремщик был начеку. Резко повернув колесо, он не дал хафлингу упасть на дно клетки и вырвал его прямо из пасти разъяренного тигра. В следующее мгновение Реджис с силой ударился о дальнюю стену центральной камеры. Острые камни оцарапали его ребра, но он этого даже не заметил. Оттолкнувшись ногами от стены, он затрепыхался в воздухе, и наконец тюремщик, улучив момент, опустил его в самом центре зала.

Реджис неуверенно потоптался на месте и что было сил вцепился в веревку, его единственный путь к спасению. Он никак не мог смириться с тем, что ему предстояло.

– Отвязывай! – прокричал тюремщик.

По его тону Реджис понял, что, если он не подчинится, ему придется несладко, и отвязал веревку.

– Спокойной ночи! – расхохотался его мучитель, подтягивая конец веревки вверх так, чтобы хафлинг не смог до него дотянуться. Затем он погасил все факелы, и они с Энтрери, с лязгом захлопнув за собой железную дверь, ушли, оставив Реджиса в темноте, наедине с восьмью злобными животными.

Стены между камерами, в которых жили кошки, были сплошными, с тем чтобы животные не поранили друг друга, но со стороны центральной камеры в стенах были проделаны щели – достаточно широкие, чтобы хищники могли просунуть лапы наружу. Камера пыток была круглой, что обеспечивало всем восьми кошкам равный доступ к несчастной жертве.

Реджис боялся даже шевельнуться. Тюремщик опустил его точно в центр, в единственное место, до которого не мог дотянуться ни один из хищников. Осмотревшись, хафлинг увидел вокруг себя восемь пар глаз, пылавших злобным огнем. Он услышал скрежет когтей и то и дело ощущал на лице легкое движение воздуха, когда невидимые лапы пытались его зацепить.

И каждый раз, когда когти, не дотянувшись до него, царапали пол, Реджис напоминал себе, что ему ни в коем случае нельзя отскакивать назад или в сторону, ведь там, кровожадно облизываясь, его подстерегали остальные звери.

Пять минут показались ему часом, и Реджис задумался, надолго ли Пуук заточил его сюда. «А может, лучше сразу положить конец мучениям?» – подумал он, как думал почти каждый из тех, кому доводилось попасть сюда.

Но, глянув на горящие вокруг глаза, хафлинг передумал. Даже если бы ему и удалось убедить себя в том, что быстрая смерть в лапах тигра лучше, чем то, что ему предстоит вынести в дальнейшем, у него все равно не хватило бы смелости выполнить задуманное. Он был игроком… всегда оставался им и потому отличался удивительным упрямством, которое не давало ему падать духом даже в, казалось бы, совершенно безвыходных ситуациях.

Хафлинг замер и, стоя словно памятник, принялся вспоминать все то хорошее, что произошло в его жизни за последние десять лет, которые он провел за пределами Калимпорта. Путешествуя по свету, он многое повидал и через многое прошел. Сейчас он снова и снова вспоминал эти приключения и те случаи, когда ему удавалось провести врагов. Оставалось надеяться лишь на то, что эти воспоминания не дадут ему заснуть.

Ведь стоит ему упасть на пол, и его рука или нога может оказаться слишком близко к одному из кровожадных хищников.

Реджису доводилось слышать страшные истории о пленниках, которых, зацепив за ногу, хищник подтягивал к своей клетке, чтобы затем в считанные секунды разорвать на части.

И те, кому удавалось выйти живыми из Темницы Девяти, всю жизнь помнили зеленые огни шестнадцати кошмарных глаз.

Глава 14. Змеиные пляски

Море было спокойным. Дул устойчивый попутный ветер, и потому изрядно потрепанные «Морская фея» и захваченный пиратский корабль добрались до Мемнона без особых приключений. И все-таки переход вокруг полуострова Тетир показался четырем друзьям невыносимо долгам и крайне утомительным – корабли то и дело начинали рыскать из стороны в сторону. К югу от полуострова капитан Дюдермонт повел корабли через залив Погони, получивший такое название потому, что именно в его водах обычно разворачивались погони пиратов за торговыми кораблями. Впрочем, на этот раз на корабли Дюдермонта пираты не нападали. И даже третий корабль Пиноча не показывался.

– Наше плавание подходит к концу, – сказал капитан четырем друзьям, когда на горизонте, прямо по курсу, показались скалистые берега, вплотную примыкавшие к Пурпурным горам. – За этими горами начинаются земли Калимшана.

Дзирт, перегнувшись через борт, вглядывался в лазурные воды южного моря и снова и снова спрашивал себя: успеют ли они помочь Реджису?

– Неподалеку отсюда, в глубине суши, есть поселение твоих сородичей, – сказал ему Дюдермонт, желая отвлечь эльфа от безрадостных мыслей. – Они обитают в темном лесу Мирр. – Капитан невольно поежился. – В этих краях темных эльфов недолюбливают. Советую тебе вновь надеть маску.

Дзирт без долгих раздумий натянул волшебную маску и вновь превратился в светлого эльфа. На этот раз ставшая уже привычной для него маска гораздо больше взволновала его троих друзей, которые при виде преобразившегося эльфа с трудом скрыли огорчение и в который уже раз напомнили себе, что Дзирт До'Урден со свойственной ему твердостью делает то, что необходимо.

Новый облик Дзирта ни в малейшей степени не нравился Вульфгару и Кэтти-бри. А Бренор даже в сердцах плюнул за борт – от отвращения к миру, который доверяет беглому взгляду, но не способен вчитаться в книгу.

К исходу дня на южном горизонте показались сотни парусов, и друзья увидели длинную череду пристаней. Вскоре перед ними открылась панорама большого города, состоявшего преимущественно из низких бревенчатых домиков и ярких шатров. И все-таки, хотя гавань Мемнона и была достаточно велика, рыбацких, торговых и военных кораблей приплывало в Калимшан гораздо больше, чем могли принять пристани. Поэтому «Морская фея» и захваченный корабль пиратов были вынуждены встать на якорь в ожидании своей очереди. Ожидание это, как сказал Дюдермонту начальник порта, могло растянуться на целую неделю.

– Скоро к нам на борт поднимется морская стража Калимшана, – сказал Дюдермонт, когда баркас начальника порта отвалил от борта «Морской феи». – Они осмотрят корабль пиратов и допросят Пиноча.

– И они позаботятся об этой паршивой скотине? – спросил Бренор.

Дюдермонт покачал головой:

– Скорее всего нет. Пиноч и его люди – это моя забота. Калимшан твердо намерен положить конец разбою пиратов. И они многое делают для этого. Но я сомневаюсь, что у них достаточно сил, чтобы вступить в борьбу с такими, как Пиноч.

– И что ему будет? – проворчал Бренор, которому хотелось найти хоть каплю здравого смысла в столь странном поведении калимшанцев.

– Его придется отпустить, и он уберется восвояси с тем лишь, чтобы в один прекрасный день напасть на очередное судно.

– И предупредить эту тварь Энтрери о том, что мы ускользнули от него, – рявкнул Бренор.

Понимая, что Дюдермонт ничего не может возразить на это, Дзирт спросил:

– Сколько у нас времени?

– Пиноч получит свой корабль по меньшей мере через неделю, – усмехнулся капитан. – А мои ребята хорошо потрудились, чтобы окончательно вывести его из строя. Думаю, что я смогу затянуть ремонт на неделю-другую. В общем, когда пираты снова выйдут в море, вы уже сможете лично сообщить Энтрери о том, что вам удалось спастись.

Но Вульфгар все равно ничего не понял.

– Скажи, чего ты этим достиг? – спросил он у Дюдермонта. – Да, ты победил пиратов. Но, получив свободу, они будут мечтать об отмщении, и в следующий раз, когда ты окажешься в их водах, они не задумываясь атакуют «Морскую фею». Думаешь, при следующей вашей встрече они будут столь же снисходительны к тебе?

– Согласен, игра, которую мы тут ведем, на первый взгляд может показаться странной, – ответил Дюдермонт, улыбнувшись. – Но на самом деле, отпуская Пиноча и его людей, я существенно упрочиваю свое положение в этих водах. В обмен за свободу капитан пиратов поклянется не мстить мне. Никто из его товарищей никогда больше не нападет на «Морскую фею» – а это, пожалуй, большинство разбойников, промышляющих в районе пролива Азавира!

– И ты поверишь этому псу?! зарычал Бренор.

– Как это ни странно, они умеют держать слово, – ответил Дюдермонт. – У пиратов выработано нечто вроде кодекса чести, и они строго придерживаются его, – нарушить эти неписаные законы – значит вступить в войну с южными королевствами, а уж этого они, поверьте, желают меньше всего на свете.

Бренор вновь плюнул за борт. В каждом городе и королевстве было одно и то же, как и на открытых всем ветрам просторах морей: разбойников и бандитов терпели до тех пор, пока они соблюдали хоть какие-то правила. Но сам Бренор думал по-другому. В Мифрил Халле у его Клана был отдельный зал, где вдоль стен на специально для этой цели сделанных полках хранились отрубленные руки тех, кто запускал их в чужие карманы.

– Тогда все ясно, – заметил Дзирт, решив, что настал момент сменить тему. – Итак, друзья, наше морское путешествие близится к концу.

Дюдермонт вручил ему мешочек с золотыми монетами.

– Ты прав, – сказал он. – Вы доберетесь до Калимпорта за неделю с лишним до того, как «Морская фея» встанет на ремонт. Но возвращайтесь к нам, когда покончите со своими делами. Мы двинемся в Глубоководье раньше, чем на севере начнут таять снега. И лично я считаю, что вы вполне заработали себе на обратную дорогу.

– Спасибо тебе, – ответил Бренор. – Но мы должны будем двинуться в обратный путь гораздо раньше.

Вульфгар шагнул вперед и горячо пожал руку капитана:

– Мне ужасно понравилось работать с парусами и сражаться рядом с тобой. И я буду рад новым встречам.

– Как и все мы, – сказал Дзирт и подкинул на ладони мешочек с золотом. – А это мы тебе обязательно вернем.

– Пустяки, – сказал Дюдермонт, небрежно махнув рукой. Затем, зная, что друзьям не терпится поскорее пуститься в дорогу, он сделал знак своим матросам, и те принялись спускать шлюпку. – Удачи всем! – крикнул он им, когда шлюпка отвалила от борта «Морской феи». – Обязательно найдите меня в Калимпорте!

* * *

Из всех мест, в которых друзьям довелось побывать и где им довелось сражаться, ни один город не казался им столь чуждым, как Мемнон в королевстве Калимшан. Даже Дзирт, пришедший в этот мир из подземного города темных эльфов, изумленно смотрел по сторонам, пока они шагали по площадям и рынкам города. И все это время их сопровождала удивительная протяжная музыка, которая, хотя и не была лишена гармонии, ни на мгновение не прекращалась – словно кричала о невыносимой боли.

В этом городе на каждом углу жизнь била ключом. Большинство жителей носили песочного цвета халаты, и у всех без исключения, видимо для защиты от солнца, были головные уборы – тюрбаны или меховые шапки. Город простирался, казалось, до самого горизонта, и друзья терялись в догадках относительно того, сколько в Мемноне жителей. Впрочем, вскоре они решили, что этого, пожалуй, никто никогда не считал. Потом они пришли к единому мнению: если собрать в одном месте всех бродяг Побережья Меча, включая и Глубоководье, то наверняка получится нечто напоминающее Мемнон.

Горячий воздух города был наполнен удивительной смесью множества самых невероятных ароматов – запахи, исходившие от торговых рядов, смешивались с запахом пота и зловонным дыханием толпы. Дома стояли как попало, – судя по всему, в Мемноне не придавали никакого значения тому, как растет и развивается город. Улицы шли во всех направлениях сразу, и их ничто не прерывало – ни дома, ни другие постройки. Присмотревшись, друзья поняли, что большинству жителей эти улицы служат домом.

В центре базарной суеты, конечно же, находились купцы. Они торчали на каждом углу и продавали все, что только можно было себе представить, – оружие, еду, табак и даже рабов. Торговцы эти навязчиво рекламировали свои товары с одной лишь целью – привлечь как можно больше народу. В одной из лавок покупатели испытывали грозного вида арбалет, стреляя по рабам, служившим в качестве живых мишеней. В другой – женщина, одетая так, что платье едва прикрывало тело, представлявшее собой сплошной клубок мышц, ни на мгновение не останавливаясь, кружилась в танце с огромной змеей, то и дело позволяя ей опутать себя смертельными кольцами. Затем, извиваясь всем телом, женщина с трудом высвобождалась из кошмарных объятий.

Широко раскрыв рот. Вульфгар уставился на соблазнительный танец и спустя мгновение под смех друзей получил крепкий подзатыльник от Кэтти-бри.

– Да, что и говорить, нигде я так не скучал по родному дому, как здесь, – пробормотал варвар.

– Ну что ты, это просто очередное приключение, и не более того, – напомнил ему Дзирт. – Ты нигде не узнаешь столько нового, как в стране, так непохожей на твою родину.

– Это так, – сказала Кэтти-бри. – Но если мои глаза не врут, здесь еще тот народец.

– Они живут по другим законам, – отозвался Дзирт. – Думаю, нравы севера вызвали бы у них такое же удивление.

Друзья согласно кивнули, и лишь Бренор задумчиво потеребил свою рыжую бороду.

Снаряженные для долгого похода путники мало кого могли удивить. Впрочем, будучи чужестранцами, они мгновенно приковали к себе внимание ребятишек, которые, следуя за ними по пятам, наперебой требовали подарков. Купцы тоже приглядывались к ним – у странников обычно водились деньги, но особенно внимательно следили за четырьмя друзьями алчные глаза одного из торговцев.

– Ну, что скажешь? – вкрадчивым голосом спросил купец у своего низкорослого помощника.

– Волшебство, мой господин, сплошное волшебство, – затараторил маленький гоблин. – У них мощнейшее оружие: сабли эльфа, заметь – обе, топор дворфа, лук девчонки и особенно молот этого великана! – Гоблин хотел было сказать и о странном чувстве, которое всколыхнулось в нем, когда он внимательней вгляделся в лицо эльфа, но решил, что не стоит лишний раз волновать и без того обезумевшего от восторга хозяина.

– Ха-ха-ха-ха-ха, – захихикал купец. И, потирая руки, шагнул навстречу чужестранцам.

Увидев тучного человека, одетого в желто-красный халат и розовый тюрбан, на котором сверкал огромный бриллиант, Бренор, шагавший впереди остальных, замер как вкопанный.

– Ха-ха-ха-ха-ха. Приветствую вас! – заорал незнакомец, и его пальцы нервно заплясали по груди, а лицо от уха до уха пересекла жизнерадостная улыбка. Друзья заметили, что зубы торговца через один были золотыми и цвета слоновой кости. – Я Сали Далиб. Да, это так! Клянусь, это так! Вы – покупаете, я – продаю. Вот увидите, цена вас устроит! Вот увидите! – закричал торговец.

Слова срывались с его языка настолько быстро, что друзья, не поняв, о чем он говорит, пожав плечами, пошли дальше.

– Ха-ха-ха-ха-ха, – не унимался торговец, вставая у них на пути. – У Сали Далиба есть все, что вам нужно. У меня много товаров… Все, что угодно… тууки, нууки, бууки…

– Табак, женщины и книги, – перевел маленький гоблин и добавил: – Мой хозяин торгует всем, что только можно себе представить.

– У меня все только самое лучшее, – заверил их Сали Далиб.

– Все, что вам нужно… у Сали Далиба, – закончил за него Бренор и, уверенный, что они думают об одном и том же, повернулся к Дзирту. – Собственно, этот шут ничем не хуже остальных.

– Нам нужны кони, – сказал дворф купцу.

– Чтобы доехать до Калимпорта, – объяснил Дзирт.

– Кони. Кони? Ха-ха-ха-ха-ха, – тут же отозвался Сали Далиб. – Но кони не годятся. Слишком долго. Слишком жарко. Они не могут без воды. Верблюды, вот что вам нужно!

– Верблюды… это корабли пустыни, – разъяснил гоблин, но, увидев, что друзья не понимают, о чем идет речь, махнул рукой в сторону шагавшего по улице большого верблюда, которого вел под уздцы покрытый темным загаром погонщик. – Они гораздо лучше коней приспособлены для путешествия по пустыне.

– Тогда верблюды, – засопел Бренор, подозрительно глядя на огромного зверя. – Или что там еще подходит для пустыни!

Сали Далиб энергично потер руки:

– Все, что вам нужно…

Резко взмахнув рукой, Бренор не дал ему договорить:

– Мы поняли. Это мы уже поняли. Отослав своего помощника с каким-то поручением, Сали Далиб, торопливо перебирая ногами, но при этом едва отрывая ступни от земли, повел друзей по Мемнону. Все это время он неистово размахивал руками, то и дело прищелкивая пальцами. Впрочем, он казался вполне безобидным, и друзья смотрели на него больше с удивлением, нежели с опасением.

Наконец они остановились у большого шатра на западной окраине города. Сюда, похоже, не добирались даже бродяги. Обогнув шатер, Сали Далиб остановился.

– Верблюды! – гордо провозгласил он. Сколько за четырех? – спросил Бренор, которому не терпелось поскорее отправиться в путь, но Сали Далиб, похоже, не понял его.

– Какова цена? – рявкнул дворф. – Цена?

Он хочет, чтобы сначала мы предложили что-нибудь, – сказала Кэтти-бри.

Дзирт пришел к такому же выводу. В его родном Мензоберранзане купцы постоянно прибегали к подобным уловкам. Повернув дело так, что цену устанавливал покупатель, не всегда знакомый с товаром, они подчас ухитрялись получить гораздо большую выгоду. А в случае если покупатель называл слишком низкую цену, торговец всегда мог вернуться к рыночной оценке товара.

– Даем пятьсот золотых за четырех верблюдов, – предложил Дзирт, прикинув, что животные должны стоить по меньшей мере в два раза больше.

Сали Далиб несколько раз щелкнул пальцами, и его бледно-серые глаза хищно блеснули. Дзирт уже приготовился выслушать возмущенные возражения, но торговец внезапно успокоился и ослепительно улыбнулся.

– Договорились! – объявил он.

Дзирт едва успел прикусить язык, и его заранее заготовленные возражения превратились в нечленораздельное бормотание. Бросив на торговца полный недоумения взгляд, Дзирт принялся отсчитывать монеты из мешочка, который, прощаясь, вручил ему Дюдермонт.

– Мы дадим тебе еще пятьдесят золотых, если ты сведешь нас с караванщиками, которые отправляются в Калимпорт, – сказал Бренор.

Сали Далиб вновь забарабанил пальцами по груди.

– Есть один такой караван, – сказал он и добавил: – Правда, он уже покинул город. Но думаю, вы без труда нагоните его. Да, конечно догоните. Имейте в виду, что на этой неделе караванов в Калимпорт больше не будет.

– Вперед! На юг! – восторженно закричал дворф, обернувшись к друзьям.

– На юг? Ха-ха-ха-ха-ха, – засмеялся Сали Далиб. – Двинувшись на юг, вы попадете в лапы разбойников!

– Но ведь Калимпорт находится на юге, – подозрительно возразил Бренор. – И дорога, если я не ошибаюсь, должна идти туда же.

– Дорога в Калимпорт действительно ведет на юг, – согласился Сали Далиб. – Но самые мудрые караванщики сначала направляются на запад – по более безопасному пути.

Отсчитав монеты, Дзирт вручил их торговцу:

– Так как нам догнать этот караван?

– Езжайте на запад, – ответил Сали Далиб, роняя монеты в один из карманов своего халата. При этом он даже не удосужился их пересчитать. – Вы легко догоните их! Это займет у вас не больше часа. Ориентируйтесь по расставленным вдоль дороги знакам. Уверяю вас, это просто.

– Но нам нужна еда, – заметила Кэтти-бри. Караван хорошо снаряжен, – сказал Сали Далиб. – Там все и купите. Спешите! Вам надо догнать их до того, как они свернут на юг, на Торговый Путь!

Без устали прищелкивая пальцами, торговец помог друзьям подобрать себе верблюдов. Вульфгару достался самый крупный, Дзирт вскочил на двугорбого, а Кэтти-бри и Бренор взобрались на тех, что чуть поменьше.

– Помните, друзья, – сказал им торговец на прощание. – Все, что вам нужно…

– Есть у Сали Далиба! – хором ответили они, и торговец, сверкнув золотом зубов, исчез в шатре.

– Мне почему-то кажется, что он собирался поторговаться, – сказала Кэтти-бри, когда верхом на верблюдах они направились в сторону видневшегося на горизонте путевого столба. – За этих животных он мог бы запросить и побольше.

– Они наверняка краденые, – расхохотался Бренор, которому это казалось совершенно очевидным.

Но Дзирт не разделял его мнения.

– Купец вроде него обязательно постарался бы извлечь наибольшую выгоду даже из краденого товара, – возразил он. – И насколько я понимаю в торговле, он обязательно должен был пересчитать монеты, которые я ему вручил.

– Пф! – фыркнул Бренор, пытаясь заставить своего верблюда идти прямо. – Наверное, все дело в том, что ты заплатил ему намного больше, чем стоят эти твари!

– И что тогда? – спросила Кэтти-бри, больше согласная с доводами Дзирта.

– И где? – одновременно и ответил, и спросил Вульфгар. – Ведь он же явно отправил своего гоблина с посланием к кому-то.

– Засада… – сказала Кэтти-бри. Дзирт и Вульфгар кивнули:

– Похоже, что так.

Бренор задумался.

– Пф! – засопел он. – Но ведь у этого торговца мозгов не хватит на то, чтобы устроить засаду.

– Это не делает его менее опасным, – заметил Дзирт, в последний раз обернувшись в сторону Мемнона.

– Ну так что, повернем назад? – спросил дворф, которому ужасно не хотелось верить в то, что эльф и на этот раз не ошибся.

– Если наши догадки не подтвердятся и мы не сумеем догнать караван… – напомнил друзьям Вульфгар.

– Может ли Реджис ждать? – спросила Кэтти-бри.

Бренор и Дзирт переглянулись.

– Вперед, – сказал эльф. – Выясним все по пути.

– Нигде не узнаешь столько нового, как в стране, так непохожей на твою родину, – сказал Вульфгар, повторив слова Дзирта.

У первого же дорожного знака их опасения еще более окрепли. Указывающий на юг знак был снабжен табличкой, которая на двадцати языках гласила: «Лучшая дорога!»

Друзья вновь обсудили свои возможные действия и опять пришли к выводу, что им нельзя терять времени. Они решили, что еще в течение часа будут пытаться нагнать караван, но, если не обнаружат его следов, возвратятся в Мемнон, чтобы обсудить «одно маленькое дельце» с Сали Далибом.

Следующий знак так же указывал на юг, как, впрочем, и тот, на который они наткнулись после него. К моменту, когда друзья подъехали к пятому указателю, пот уже сплошь пропитал их одежду, а город окончательно исчез из виду, растаяв за простиравшимися до самого горизонта песчаными холмами. И что самое неприятное, верблюды нисколько не облегчали им путь.

«Корабли пустыни» оказались необычайно вредными животными – к тому же ими управляли неопытные ездоки. Тот, который нес Вульфгара, был крайне плохого мнения о своем седоке, – верблюды испокон веку привыкли сами выбирать дорогу, а тут могучие руки и ноги варвара гнали его туда, куда ему бежать не хотелось. И потому верблюд уже дважды выворачивал шею, пытаясь попасть в лицо варвару струей липкой, зловонной слюны.

Вульфгар старался не обращать на это внимания, но в глубине души ему ужасно хотелось выпрямить горбы строптивому зверю своим огромным молотом.

– Стойте! – внезапно сказал Дзирт, когда они въехали в неглубокую ложбину, лежавшую между двумя песчаными холмами. Подняв руку, эльф обратил внимание друзей на нескольких стервятников, лениво круживших у них над головой.

– Наверняка почуяли падаль где-то неподалеку, – заметил Бренор.

– Или рассчитывают скоро полакомиться мертвечиной, – угрюмо сказал Дзирт.

Не успел он договорить, как вдруг бурый песок на окутанных знойным маревом вершинах холмов всколыхнулся и перед путниками возникли расплывчатые силуэты всадников. Воздетые над головами мечи ярко блестели под лучами полуденного солнца.

– Засада, – сказал Вульфгар.

Бренор, нисколько не удивленный, спокойно осмотрелся по сторонам, пытаясь представить, каковы их шансы.

– Пятеро на одного, – шепнул он Дзирту.

– Как всегда, – ответил Дзирт и, сняв со спины лук, натянул тетиву.

Всадники довольно долго не двигались с места, внимательно наблюдая за попавшими в ловушку путниками.

– Думаете, они хотят с нами о чем-то поговорить? – спросил Бренор, пытаясь увидеть в сложившейся ситуации хоть что-то забавное. – Нет! – рявкнул он спустя несколько мгновений, когда ни один из его спутников не улыбнулся.

Главарь разбойников что-то скомандовал своим воинам, и те, пришпорив коней, с жуткими криками устремились вниз, в ложбину.

– Да будь он проклят и пропади он пропадом, этот мир! – вскричала Кэтти-бри, спрыгивая с коня и снимая с плеча волшебный лук Тулмарил. – Похоже, в этих краях всем просто не терпится затеять драку. Ну же, поспешите сюда! – закричала она всадникам. – Но сначала давайте-ка несколько уравняем наши силы. – С этими словами девушка пустила в ход Тулмарил, одну за другой посылая сверкающие серебром стрелы навстречу шайке разбойников. – Бренор довольно усмехнулся.

– Моя девочка знает, что делает! – взревел он, спрыгивая на землю. – Но я не могу сражаться, сидя верхом на этом чудовище!

Сбросив со спины походный мешок, Бренор вытряхнул из него две фляжки с маслом. Решив использовать своего скакуна в качестве укрытия, Вульфгар последовал его примеру. И тут выяснилось, что злобное животное ничуть не разделяет его замыслов. Не успел варвар выпрямиться, как верблюд вцепился зубами ему в руку.

Лук Дзирта подхватил смертоносную песнь Тулмарила, но, заметив что разбойники уже совсем близко, эльф решил действовать по-иному. Вспомнив о кошмарной славе, которая сопутствует его народу, Дзирт сорвал с лица волшебную маску и откинул капюшон плаща на спину, после чего вспрыгнул на горбы своего верблюда и выпрямился. Скакавшие к нему разбойники, увидев перед собой темного эльфа, резко сбавили скорость.

Впрочем, бандиты, спешившие к друзьям с остальных трех сторон, быстро преодолели разделявшее их расстояние.

Вульфгар, ошеломленный столь вызывающим поведением своего верблюда, несколько долгих мгновений изумленно взирал на него, после чего с силой двинул огромным кулаком прямо между глаз животного. Верблюд мгновенно разжал зубы и, выпустив руку варвара, замотал мохнатой головой. Но Вульфгар на этом не успокоился.

Ему пришла в голову мысль столкнуть своих врагов между собой. Забравшись под верблюда, он поднатужился и выпрямился так, что животное оказалось у него на плечах. Спустя мгновение он швырнул зверя в сторону нападавших. Люди, кони, верблюд – все смешалось под тучей песка, поднятой ногами насмерть перепуганных животных.

Затем в руках варвара оказался Клык Защитника, и он не мешкая бросился в бой, обрушив на бандитов град ударов еще до того, как они успели сообразить, что происходит.

Два всадника сумели проехать между метавшимися из стороны в сторону верблюдами и устремились к Бренору, но первый натиск бандитов встретил все-таки Дзирт, оказавшийся в стороне от друзей. Призвав на помощь свои волшебные способности, эльф создал перед скакавшими к дворфу разбойниками облако тьмы. Они попытались было отвернуть в сторону, но не успели.

Замешательство бандитов длилось недолго, но этих нескольких мгновений Бренору оказалось вполне достаточно. Запалив тряпки, которые он чуть раньше вставил во фляжки с маслом, дворф один за другим метнул пылающие шары в черное облако.

Хотя из-за мрака, созданного заклинанием эльфа, вспышек не было видно, по диким воплям бандитов Бренор понял, что попал в цель.

– Спасибо, эльф! – крикнул он. – Я ужасно рад снова сражаться рядом с тобой!

– Осторожно, сзади! – прокричал в ответ Дзирт, заметив, что третий всадник, обогнув черное облако, вот-вот нападет на дворфа со спины. Поняв, что ему грозит смертельная опасность, Бренор мгновенно сжался в комок и, накрывшись своим золотым щитом, стремительно откатился в сторону.

Конь разбойника, споткнувшись о дворфа, рухнул на бок, а бандит вылетел из седла.

Дворф мигом вскочил на ноги и замотал головой, пытаясь вытряхнуть песок из ушей. Он знал, что после боя это столкновение еще даст знать о себе, но сейчас Бренор чувствовал лишь прилив злобы и ярости. Воздев над головой мифриловый топор, дворф бросился на незадачливого всадника.

Но не успел он подскочить поближе, чтобы обрушить на несчастного смертельный удар, как прямо перед ним сверкнула серебряная стрела и бандит упал замертво. Не сумев устоять на ногах, Бренор споткнулся о распростертое тело врага и растянулся на песке.

– В следующий раз предупреждай, прежде чем стрелять! – взревел он, обращаясь к Кэтти-бри и выплевывая песок при каждом слове.

Но девушке было некогда отвечать ему. Услышав у себя за спиной конский топот, она опустила лук и пригнулась к земле. В то же мгновение кривой меч бандита просвистел над ее головой, оцарапав ухо. Всадник пронесся мимо.

Кэтти-бри хотела было пустить стрелу ему вдогонку, но, приседая, она краем глаза успела заметить, что сзади к ней приближается еще один разбойник. Этот, прикрываясь тяжелым щитом, скакал, выставив перед собой копье.

Но Кэтти-бри и ее Тулмарил оказались проворнее. Очередная стрела легла на тетиву и устремилась навстречу врагу. Последовала яркая вспышка, и, проделав дыру в щите, серебряная стрела ударила точно в сердце разбойнику. Вылетев из седла, он покатился по земле, а его душа отправилась прямиком в царство мертвых.

Оставшийся без седока конь замедлил бег, и девушка, ухватив его за поводья, вскочила в седло, чтобы броситься в погоню за тем бандитом, который только что едва не прикончил ее.

Дзирт по-прежнему сражался с врагами, стоя на горбах своего верблюда. Эльф легко уворачивался от выпадов противника, а его сабли, ни на мгновение не замирая, бешено мелькали в смертоносном танце. Бандиты, решив, что легко справятся с эльфом-одиночкой, снова и снова бросались в атаку, но их копья и мечи пронзали и рубили лишь воздух. И то один, то другой из них вдруг с удивлением обнаруживал, что сабли Дзирта молниеносно рассекают его тело.

Вот, развернув коней, два бандита устремились к верблюду Дзирта сзади, явно рассчитывая застать эльфа врасплох. Но проворный эльф, подпрыгнув, перевернулся в воздухе и опустился на спину своего верблюда лицом к ним, в считанные мгновения заставив разбойников перейти к обороне.

К этому моменту Вульфгар уже разделался со своими тремя противниками, но, выпрямившись, увидел поднимающегося с земли верблюда. Животное, угрожающе оскалившись, двинулось в его сторону, и варвар, не долго думая, вновь ударил его, на этот раз своим волшебным молотом. Злобная тварь, не издав ни звука, рухнула на песок рядом с поверженными бандитами.

Поняв, что бой близится к концу, Вульфгар повернулся к Дзирту и некоторое время восхищенно наблюдал за тем, как кружащиеся в стремительном танце сабли эльфа безошибочно отражают удары вражеских мечей. Было очевидно, что Дзирт в самое ближайшее время покончит с наседающими на него бандитами.

Но тут Вульфгар заметил еще одного всадника, который осторожно подбирался к эльфу, явно намереваясь напасть на него сзади.

– Дзирт! – закричал варвар и метнул Клык Защитника в сторону друга.

Услышав крик Вульфгара, Дзирт решил было, что варвар попал в беду, но, обернувшись, увидел летящий к нему молот и сразу все понял. Не теряя времени даром, он с силой оттолкнулся от горбов верблюда и, перевернувшись в воздухе, перелетел за спину противников.

Находившийся позади эльфа всадник с копьем не успел даже сообразить, что произошло. Волшебный молот, ударив его прямо в лицо, вдребезги разнес череп несчастного.

Прыжок Дзирта застал обоих его противников врасплох. Пролетая над ними, эльф воспользовался их замешательством и с силой ударил саблями сверху вниз.

Сверкающий Клинок глубоко вонзился в грудь врага. Второй всадник в последний момент сумел отразить удар устремившейся к нему сабли, но Дзирт успел задеть руку противника. Оба бандита коснулись земли одновременно с Дзиртом, но лишь эльф смог опуститься на ноги. Его сабли, дважды коротко звякнув друг о друга, вновь устремились вниз, и схватка завершилась.

Еще один бандит, увидев, что Вульфгар остался безоружным, взмахнул мечом и направил коня к варвару. Увидев приближающегося врага, Вульфгар пригнулся и приготовился принять страшный удар. Когда конь подскакал к нему почти вплотную, он, увернувшись от меча, рванулся в сторону, как того и ожидал всадник, но в последний момент резко развернулся и встал прямо на пути коня.

Повиснув на шее животного, варвар ногами обвил его туловище, после чего вдруг резко опрокинулся на спину, увлекая за собой коня вместе со всадником.

Ошеломленный бандит, так и не поняв, в чем дело, успел лишь закричать, и тут конь рухнул наземь. Когда они несколько раз перевернулись и конь, откатившись в сторону, вскочил на ноги, всадник, неестественно выгнув спину, так и остался лежать на песке.

Яростно выплевывая песок, Бренор свирепо вращал глазами и озирался по сторонам в поисках нового противника. В этом бою ему не повезло – лишь несколько бандитов сумели разглядеть его за спинами огромных верблюдов. Но с этими несколькими он уже расправился!

Бренор выскочил из-под защиты верблюдов и, несколько раз с силой ударив топором о щит, вдруг заметил, что один из бандитов собирается покинуть поле боя.

– Эй! – заорал ему дворф. – А ну-ка стой, паршивое отродье орков!

Решив, что без труда одолеет низкорослого дворфа, бандит не мог не остановиться, чтобы ответить на оскорбление. Развернув коня в сторону Бренора, он размахнулся, чтобы нанести сокрушительный удар.

Подняв золотой щит, Бренор отбил меч врага и, пробежав под мордой коня, оказался с другой стороны от противника. Всадник ожидал этого и потому развернулся, чтобы вторым ударом прикончить его. Но дворф умело использовал свой небольшой рост. Чуть пригнувшись, он юркнул под круп животного и, вернувшись туда, где встретил первый удар врага, всадил топор в бедро разбойника. Тот согнулся от боли, и Бренор той же рукой, которая сжимала щит, схватил его за волосы и, вырвав из седла, стащил всадника на землю, после чего, злорадно ухмыльнувшись, рубанул его топором по шее.

– Видишь, как просто! – фыркнул он, швыряя голову врага на песок, и осмотрелся по сторонам в поисках новой жертвы. Но бой уже закончился. В ложбине меж песчаных холмов не осталось ни одного живого бандита. Дзирт и сжимавший Клык Защитника Вульфгар, пытаясь отдышаться, прохаживались из стороны в сторону.

– Где моя девочка? – заорал Бренор. Дзирт успокаивающе взмахнул рукой и ткнул пальцем в сторону ближайшего холма.

Сидя на захваченном у врага коне, Кэтти-бри, натянув тетиву лука, всматривалась в даль.

Несколько насмерть перепуганных разбойников, яростно нахлестывая коней, неслись прочь. У подножия холма, со стрелой в спине, лежал один из бандитов. Девушка прицелилась в тех, кто спасался бегством, и только тут сообразила, что бой в ложбине окончен.

– Хватит, – прошептала она и, чуть приподняв лук, пустила стрелу над головой бегущего врага.

Трупов сегодня и так было больше чем достаточно.

Кэтти-бри задумчиво окинула взглядом поле, боя и парящих в небесах стервятников, терпеливо поджидающих своего часа. Затем она забросила Тулмарил за спину, и вскоре мрачная решимость исчезла с ее лица.

Глава 15. Через пустыню

– Неужели ты не видишь? Он же обещает тебе необыкновенное блаженство, – вкрадчиво мурлыкал магистр Гильдии воров, осторожно проводя ладонью по острому зазубренному шипу, торчавшему из лежавшего в центре стола деревянного бруска.

Реджис растянул губы в глупой ухмылке и попытался сделать вид, что верит словам Пуука. – Хлопни по нему ладонью, – увещевал хафлинга Пуук. – Сразу поймешь, как это приятно, и вновь станешь членом нашей дружной семьи. Реджис безуспешно пытался сообразить, как ему вырваться из этой ловушки. Однажды подобная хитрость уже выручила его. Ложь, скрытая под маской лжи, некогда помогла ему убедить Акара Кесселла в том, что он легко попадет под влияние волшебного камня. Тогда, несколько лет назад, он довел свое лицедейство до совершенства и сумел убедить злобного чародея в своей преданности, а потом в нужный момент внезапно напал на него, чем и помог своим друзьям.

Впрочем, на этот раз хафлинг был несказанно поражен тем, что ему так легко удалось ускользнуть от излучаемого рубином очарования. Хотя ничего хорошего сейчас ждать не приходилось. Он выдал себя. Ведь тот, кого камень мог подчинить себе, с радостью хлопнул бы ладонью по зазубренной игле.

Реджис занес руку над головой и зажмурился, пытаясь ничем не выдать своих чувств в момент удара, после чего, собираясь последовать увещеваниям Пуука, резко опустил ладонь.

Но в самый последний момент его рука, скользнув мимо иглы, целая и невредимая шлепнула по столу.

Пуук взвыл от ярости. Он понял, что Реджис каким-то образом сумел противостоять натиску волшебного рубина. Схватив хафлинга за запястье, он с силой опустил маленькую ладошку на иглу и давил до тех пор, пока игла не вышла с тыльной стороны. Реджис издал душераздирающий вопль, который многократно усилился, когда Пуук сорвал его руку с иглы.

Затем, отпустив Реджиса, который, завывая от боли, прижал раненую руку к груди, магистр влепил ему звонкую пощечину.

– Коварный пес! – заорал Пуук, рассерженный, впрочем, не столько поведением Реджиса, сколько своей неудачей. Он хотел было еще раз ударить пленника, но в последний момент передумал, решив обратить упрямство хафлинга против него же самого. – Жаль, – продолжал издеваться Пуук. – Потому что, если бы рубин вновь смог управиться с тобой, я, возможно, подыскал бы тебе подходящий пост в нашей Гильдии. Ты, конечно же, заслуживаешь смерти, маленький воришка, однако я еще помню твои прежние заслуги. Ведь в свое время ты был лучшим вором Калимпорта, и я мог бы предложить тебе снова занять это место.

– Тогда мне ни капельки не жаль, что рубину оказалось не под силу справиться со мной, – отвечал Реджис, сразу раскусивший замысел Пуука. – Никакая боль не сравнится с тем отвращением, которое я ежеминутно испытывал бы, вновь поступив на службу к Паше Пууку!

В ответ Пуук что было силы ударил Реджиса, и тот, слетев со стула, растянулся на полу. Упав, хафлинг скорчился и попытался остановить кровь, ручьем бежавшую из руки, а теперь и из носа.

Пуук откинулся в кресле и, сцепив руки за головой, взглянул на лежащий посреди стола рубин. В прошлом волшебный камень подвел его лишь однажды: когда он попытался овладеть волей убийцы. К счастью, Артемис Энтрери не догадался о том, что пытался проделать Пуук, а у магистра хватило ума не повторять попытки.

Пуук вновь повернулся к Реджису, который от боли, похоже, лишился чувств. Что ж, надо отдать ему должное – знакомство с чарами рубина обеспечило ему в этой схватке некоторое преимущество: лишь очень сильная воля могла устоять перед настойчивым натиском камня.

– Имей в виду, это тебе не поможет, – прошептал Пуук, злобно глядя на неподвижное тело Реджиса. Затем он выпрямился и, прикрыв глаза, принялся придумывать хафлингу новую пытку.

* * *

Человек, одетый в землистого цвета халат, внес в шатер безжизненное тело рыжебородого дворфа и бросил его на пол. Пальцы Сали Далиба забарабанили по заплывшей жиром груди, и он широко улыбнулся – настолько широко, что, казалось, его рот с золотыми и слоновой кости зубами вот-вот разъедется до ушей.

Его маленький слуга-гоблин завизжал от восторга:

– Вот что значит магия, хозяин! Магия! Бренор открыл один глаз и, подняв руку, убрал с лица упавшую вниз длинную бороду.

– Так, значит, тебе понравилось то, что ты увидел? – хитро спросил дворф.

Улыбка Сали Далиба мгновенно растаяла, а пальцы замерли и с хрустом сплелись между собой.

За Вульфгаром, одетым в халат одного из бандитов, в шатер вошла Кэтти-бри.

– Так, значит, это ты послал бандитов за нами? – зловещим тоном сказала девушка.

Потрясенный, Сали Далиб пробормотал нечто нечленораздельное, резко развернулся, чтобы бежать, но… увидел, что в задней стенке шатра прорезано отверстие, в котором, облокотившись на одну из своих сабель и небрежно забросив на плечо вторую, стоит Дзирт До'Урден. Эльф, чтобы еще более усилить ужас торговца, заранее снял свою волшебную маску.

– Ух… умм… вы встретили бандитов на лучшей дороге? – простонал купец.

– Лучшей она была для тебя и твоих друзей! – зарычал Бренор.

– Во всяком случае так они думали, – вставила Кэтти-бри.

Сали Далиб смиренно улыбнулся, но, сотни раз попадая в такого рода переделки, всегда выпутывался из них. Он поднял руки ладонями кверху, словно желая сказать: «Что ж, сдаюсь», но это была лишь очередная уловка. Быстро сунув руку в один из карманов, в изобилии покрывавших полы его халата, он выхватил несколько маленьких фарфоровых шариков и швырнул их на пол, прямо себе под ноги. Друзей ослепили разноцветные вспышки, и спустя мгновение шатер заполнился плотным едким дымом, а Сали Далиб, не теряя времени даром, со всех ног кинулся в сторону потайного выхода.

Вульфгар рванулся вслед, но его могучие руки схватили лишь пустоту. Дворф перекатился в сидячее положение. При этом однорогий шлем съехал на ухо, что придало Бренору весьма лихой вид. Мгновением позже дым рассеялся, и Вульфгар разочарованно глянул в сторону дворфа, который лишь покачал головой и пробормотал:

– Да-а, теперь лови его по всему городу…

И лишь Дзирт, который вечно был настороже, не дал застать себя врасплох. Успев заслонить глаза от вспышек, эльф, прищурившись, увидел метнувшийся влево силуэт купца. И Дзирт не дал бы Сали Далибу уйти, если бы ему под ноги не попался маленький гоблин слуга купца. Эльф на мгновение замер и коротким движением опустил одну из своих сабель, рукоятью вниз, на голову карлика. Гоблин упал как подкошенный, и Дзирт, натянув на лицо маску, выскочил наружу, на улицы Мемнона.

Кэтти-бри последовала за Дзиртом, а Бренор, вскочив на ноги и обращаясь к Вульфгару, заорал:

– За ним, сынок!

Погоня началась.

Внимательно всмотревшись в толпу, Дзирт различил силуэт мчавшегося вдоль торговых рядов Сали Далиба. Здесь, на улицах города, в пестроте рынка яркий желто-красный халат легко растворялся среди множества таких же нарядов. Поняв это, Дзирт решил, что не мешало бы сделать торговца более приметным, и, как того чародея на палубе пиратского судна, окутал его пурпурным эльфийским пламенем.

Стараясь не выпускать живой факел из виду, эльф с удивительной легкостью помчался сквозь толпу.

Дворф, не отличавшийся подобным изяществом движений, обогнал Кэтти-бри, и, выставив перед собой щит, расшвыривал в разные стороны всех, кто попадался ему на пути, и своими тяжелыми сапогами немилосердно оттаптывал ноги не успевшим вовремя отскочить прохожим. Мчавшийся следом за ним Вульфгар оставлял после себя еще более широкий проход, так что Кэтти-бри без труда поспевала за ними.

Вот, миновав дюжину торговых рядов, друзья выскочили на рыночную площадь, при этом Вульфгар мимоходом опрокинул тележку, доверху наполненную огромными ярко-желтыми дынями. Послышались негодующие крики, но друзья, не обратив на них никакого внимания, помчались дальше, стараясь смотреть только на мелькающего впереди Сали Далиба и лишь изредка поглядывая по сторонам, чтобы окончательно не потеряться в огромной толпе.

Сали Далиб быстро понял, что с этим огненным ореолом ему нечего и думать о том, чтобы скрыться в какой-нибудь подворотне. Сотни удивленных взглядов и вытянутых в его сторону пальцев зевак служили для преследователей четкими указателями. И, сообразив, что у него остается последний шанс, торговец пересек очередную улицу и метнулся к дверям большого каменного здания.

Дзирт, обернувшись, убедился, что друзья видят его, и влетел в двери, за которыми только что исчез Сали Далиб. И чудом устоял на ногах, ступив на скользкий от влаги мраморный пол общественной бани. Два внушительного вида охранника двинулись было к эльфу, чтобы остановить его, но Дзирт, как несколько мгновений назад Сали Далиб, быстро набрал скорость и, проскользнув по короткому коридору, выскочил в главный зал, к огромному бассейну, над которым клубился пар. Воздух был пропитан смесью ароматов душистого мыла, пота и благовоний.

Вбежав в двери почти сразу же за Дзиртом, Бренор тоже заскользил по мокрому мрамору и едва не упал. И тут перед ним выросли два охранника.

– Эй, здесь полагается раздеваться! – крикнул один из них, но у Бренора не было времени на пустую болтовню. Он с силой опустил свой тяжелый сапог на босую ногу одного из верзил, а затем, чуть подумав, для ровного счета наступил и на вторую.

Влетевший следом за ним Вульфгар, чтобы устоять на ногах, подался вперед, и ему не осталось ничего другого, как отшвырнуть с дороги второго охранника.

Огромный варвар, едва удерживая равновесие, увеличил скорость и в тот момент, когда Бренор двинулся в обход бассейна, не сумев вовремя остановиться, врезался в дворфа, и они, упав, заскользили по полу.

Друзья в мгновение ока перелетели через низкое ограждение и оказались в воде. Вульфгар тут же встал на дне бассейна и выпрямился. Вода доходила ему до груди, а рядом с собой он обнаружил двух весьма соблазнительных, обнаженных, заливающихся смехом женщин.

Варвар хотел было извиниться и вдруг почувствовал, что язык словно онемел. Но крепкий подзатыльник живо привел его в чувство.

– Надеюсь, ты не забыл, что ищешь торговца, – напомнила ему Кэтти-бри.

– Ну конечно же ищу! – заверил ее Вульфгар. Так вот и высматривай того, кто охвачен пламенем, – прикрикнула на него девушка.

Вульфгар, готовый в любой момент получить еще один отрезвляющий удар, начал озираться по сторонам и заметил торчащий из воды рог шлема Бренора. Пошарив рукой под водой, он поймал дворфа за шиворот, вытащил его из воды и поставил на край бассейна. Еле живой, промокший до нитки, Бренор появился из воды со скрещенными на груди руками и, не в силах вымолвить ни слова, ошеломленно замотал головой.

Выскочив из бани через заднюю дверь, Дзирт оказался в безлюдной аллее. Это была, пожалуй, единственная во всем Мемноне совершенно пустынная улица. Решив быстро осмотреть сразу всю аллею, эльф проворно вскарабкался по стене бани и побежал по крышам домов.

Сали Далиб, уверенный, что ему удалось оторваться от погони, пошел помедленнее. Пурпурное пламя эльфа наконец-то погасло, и, чувствуя себя в полной безопасности, торговец двинулся по аллее. Странно, но сейчас здесь не было даже обычных обитателей – пьяниц и бродяг. И то хорошо – некому будет навести преследователей на его след. Он прошел сотню ярдов, затем, свернув, еще пару сотен и оказался у выхода из аллеи, за ближайшим поворотом находилась самая крупная рыночная площадь Мемнона, здесь он сможет спокойно затеряться в толпе.

Однако стоило ему дойти до поворота, как прямо перед ним возник закутанный в плащ эльф, и две сабли, хищно сверкнув, стремительно выскользнули из ножен. Зловеще лязгнув друг о друга, сабли легли на ключицы торговца и оставили на них две кровоточащие царапины.

Когда друзья вместе со своим пленником вернулись в его шатер, они, к своему полному облегчению, обнаружили, что маленький гоблин все еще лежит на том месте, где Дзирт остановил его рукоятью сабли. Бренор подтащил несчастного к Сали Далибу и принялся связывать их спинами друг к другу. Вульфгар подошел, чтобы помочь ему, но, опутывая пленников веревкой, ненароком привязал к ним и руку Бренора. Дворф рывком высвободился и оттолкнул варвара.

– Надо было мне оставаться в Мифрил Халле, – буркнул он себе под нос. – Сражаться с серыми будет, пожалуй, побезопаснее, чем путешествовать с тобой да с девчонкой!

Вульфгар и Кэтти-бри повернулись за поддержкой к Дзирту, но тот лишь улыбнулся и отошел к стене шатра.

– Ах-ах-ах-ах, – залопотал насмерть перепуганный Сали Далиб. – Договоримся? Я богат. У меня много ценных вещей. Все, что вам нужно…

– Заткнись! – рявкнул Бренор и, обернувшись, подмигнул Дзирту, давая понять, что в предстоящей беседе собирается сыграть роль сурового парня. – Я не приму никаких даже самых богатых даров от того, кто обманул меня! – зарычал дворф. – Мое сердце жаждет отмщения! – С этими словами он повернулся к друзьям. – Вы все видели его лицо в тот момент, когда этот мерзавец решил, что я мертв. Ясное дело, что это он пустил бандитов по нашему следу.

– Сали Далиб никогда… – начал было торговец.

– Сказано тебе, заткнись! – заорал Бренор, пиная его в бок, и вытащил из-за пояса топор.

Сали Далиб в замешательстве повернулся к Дзирту, который уже успел надеть маску и вновь принял облик светлого эльфа. Торговец уже давно понял, с кем имеет дело, – черная кожа этому эльфу подходила гораздо больше, но просить пощады у темного эльфа… об этом Сали Далиб даже подумать боялся.

– Постой, – вдруг сказала Кэтти-бри, схватившись за рукоять топора, который Бренор уже успел поднять на плечо. – Может быть, дадим этому псу шанс спасти свою шкуру?

– Пф! Чем он может быть нам полезен? – фыркнул Бренор и подмигнул девушке, призывая ее играть свою роль поубедительней.

– Он проводит нас в Калимпорт, – ответила Кэтти-бри и бросила на Сали Далиба суровый взгляд, чтобы он окончательно понял: заработать прощение будет не так-то просто. – Не сомневаюсь, что на этот раз он действительно выберет лучшую дорогу.

– Конечно, конечно, ха-ха-ха-ха-ха, – затараторил торговец. – Сали Далиб покажет вам дорогу!

– Покажет? – зарычал Вульфгар, тоже не желавший оставаться в стороне. – Ты проводишь нас до самого Калимпорта!

– Очень долгий путь, – проворчал купец. – Пять дней или больше. Сали Далиб не может… Бренор поднял свой топор.

– Да-да. Конечно, конечно, – торопливо сказал Сали Далиб. – Я проведу вас через пустыню. Доведу до самых ворот… И даже проведу внутрь города, – быстро поправился он. – Я найду воду. Подходящий караван…

– Никаких караванов, – подал голос Дзирт, и друзья изумленно взглянули на эльфа. – Мы поедем сами.

– Но это же очень опасно, – отозвался Сали Далиб. – Очень, очень опасно. В пустыне Калим полным-полно всяких монстров. Там живут жуткие драконы… не говоря уже о бандитах.

– Никаких караванов, – повторил Дзирт таким тоном, что никто не решился с ним спорить. – Развяжем их, и пусть готовятся к путешествию.

Бренор кивнул и склонился к Сали Далибу так, что его нос оказался не более чем в дюйме от носа дрожащего от страха торговца.

– И я сам буду приглядывать за ними! сказал он Дзирту, хотя Сали Далиб и маленький гоблин прекрасно поняли, кому были адресованы эти слова. – Один фокус – и я изрублю их на куски!

Менее чем через час из южной части города вышли и направились в пустыню пять тяжело нагруженных кувшинами с водой верблюдов. Впереди, внимательно наблюдая за путевыми знаками, ехали Дзирт и Бренор. Эльф был в маске и, кроме того, низко опустил капюшон плаща – яркое солнце немилосердно жгло ему глаза.

Сали Далиб и его помощник, сидя на одном верблюде, ехали следом, а Кэтти-бри и Вульфгар замыкали процессию. Девушка держала на коленях волшебный лук Тулмарил – лежавшая на нем стрела служила надежным предостережением для хитрого торговца.

Вскоре наступила такая жара, какой друзья еще в жизни не видывали. Впрочем, Дзирт, который провел юность неподалеку от подземных печей, легко переносил зной. Небо было безоблачным. Ничто не могло задержать жестокие солнечные лучи на пути к земле, и ни малейшего дуновения ветра не чувствовалось в раскаленном воздухе. Однако Сали Далиб, более привычный к жаре и к пустыне, считал, что им ужасно повезло, что нет ветра. Ветер в пустыне обычно нес с собой тучи слепящего песка и по праву считался самым опасным врагом путешественников.

Ночь принесла долгожданную прохладу, а взошедшая на небе полная луна своим серебристым светом превратила бесконечную череду дюн в сказочный пейзаж – пустыня стала похожей на безбрежную гладь океана. Друзья расположились на ночлег, решив по очереди караулить своих проводников.

Кэтти-бри проснулась вскоре после полуночи. Она села и, откинув одеяло, сладко потянулась, решив, что теперь ее очередь стоять на посту. И… увидела стоящего рядом с костром Дзирта, который внимательно смотрел на звезды.

– Разве эльф должен был стоять первым? – удивилась девушка. – Что-нибудь случилось? – тихо спросила она, подходя к Дзирту, но за эльфа красноречиво ответил громкий храп Бренора. – Давай, я сменю тебя, – сказала Кэтти-бри. – Ведь даже темным эльфам нужен отдых.

– Я могу отдохнуть и днем, – ответил Дзирт, поглядев на нее своими лавандовыми глазами. – Накрою голову капюшоном, когда солнце будет высоко.

– Тогда можно я побуду с тобой? – спросила Кэтти-бри. – Сегодня такая прекрасная ночь. Дзирт в ответ лишь улыбнулся и опять устремил взор к звездам, чарующая прелесть которых будила в его душе чувства, подобные тем, что некогда заставили светлых эльфов выйти на поверхность.

Кэтти-бри вложила в ладонь Дзирта свои тонкие пальцы и молча прислонилась к его плечу. Для того чтобы понимать друга, им не требовались слова.

* * *

На следующий день жара усилилась, а еще через сутки стала и вовсе невыносимой, но верблюды, словно не зная усталости, легко шагали вперед, и четверо друзей, прошедшие через столько испытаний, в конце концов приняли это путешествие как еще одно препятствие, которое необходимо преодолеть, чтобы исполнить задуманное.

Не обнаружив на своем пути никаких признаков жизни, они сочли это большой удачей, так как за три дня пути пришли к твердому убеждению, что в этих краях способны выжить лишь самые кошмарные чудовища. А в качестве врага им сейчас с избытком хватало одной лишь жары – порой друзьям казалось, что их кожа сейчас пересохнет и полопается.

Но когда им начинало казаться, что безжалостное солнце, пышущий жаром песок и раскаленный воздух берут верх над их волей, они вспоминали о Реджисе и молча продолжали путь.

Какие ужасные пытки приходится переносить хафлингу, попавшему в руки своего бывшего хозяина?!

Эпилог

Притаившись за дверью, Энтрери проследил, как Паша Пуук, поднявшись по лестнице, направился к выходу из здания Гильдии. С тех пор как Пуук заполучил свой рубин, прошло меньше часа, но он явно не спешил пустить его в дело. Что ж, надо отдать должное магистру Гильдии, он умел выжидать.

Убийца дождался, пока Пуук покинет здание, и двинулся вверх по лестнице на третий этаж. Охранники, стоявшие у самой последней двери, даже не попытались помешать ему, и Энтрери, не помнивший, чтобы они служили у Пуука три года назад, сообразил, что магистр объявил о нем всем членам Гильдии, упомянув при этом, какими привилегиями он пользуется.

Энтрери подошел к двери своей комнаты, в которой сейчас жил Ла Валль, и легонько постучал.

– Входи, входи, – приветствовал его чародей, нисколько не удивленный тем, что убийца вернулся так скоро.

– До чего же приятно вновь оказаться дома, – сказал Энтрери.

– Ты даже не представляешь, как я рад видеть тебя, – сердечно сказал чародей. – С тех пор как три года назад ты отправился в путь, многое изменилось. А в последние месяцы дела идут еще хуже. Энтрери сразу понял, что имеет в виду Ла Валль.

– Расситер?

– Да. Старайся держаться спиной к стене, когда эта тварь шныряет поблизости. – Вспомнив оборотня, чародей невольно задрожал, однако быстро взял себя в руки. – Впрочем, сейчас, когда у Пуука есть ты, Расситер поймет, где его место.

– Возможно, – ответил Энтрери. – Хотя я почему-то не уверен, что Пуук был рад видеть меня.

– Ты же знаешь Пуука, – усмехнулся Ла Валль. – Он же магистр Гильдии! А эту встречу он специально спланировал заранее, чтобы лишний раз подчеркнуть свою значимость. Но сейчас все это позади.

И все-таки по взгляду Энтрери чародей понял, что убийца не совсем верит ему.

– Пуук забудет о них, – заверил его Ла Валль.

– Об этих двоих, которые гнались за мной, забывать не стоит, – сказал Энтрери.

– Пуук устроил все так, чтобы с ними расправился Пиноч. А он нас еще никогда не подводил.

– Пиноч еще никогда не сталкивался с такими искусными противниками, как эти двое, – ответил Энтрери и бросил взгляд на стоявший на столе Ла Валля хрустальный шар. – Мы должны убедиться в том, что они мертвы.

Ла Валль немного подумал и кивнул. Он как раз собирался немного позаниматься общением.

– Присаживайся и смотри в шар, – сказал он убийце. – Я попробую вызвать Пиноча.

Некоторое время шар оставался пустым, а затем вдруг наполнился туманом. Ла Валль нечасто вызывал Пиноча, но знал о нем достаточно, для того чтобы установить простую связь. Спустя несколько мгновений внутри шара возник образ стоящего у пристани корабля, но, как ни странно, это оказалось торговое судно, а вовсе не корабль пиратов. Энтрери сразу заподозрил неладное.

Затем изображение начало приближаться, шар, стремясь проникнуть в трюм судна, заглядывал все глубже, и вскоре догадка Энтрери подтвердилась. В дальнем углу трюма, уронив голову на руки, сидел надменный капитан пиратов. Он был прикован к стене.

Ла Валль вздрогнул и повернулся к Энтрери, но убийца был настолько поглощен возникшей в шаре картиной, что пытаться отвлечь его было бессмысленно. Энтрери улыбался редко, но сейчас на его губах заиграла улыбка.

Ла Валль произнес несколько необходимых для общения заклинаний.

– Пиноч, – тихо позвал он, обращаясь к пирату. Тот поднял голову и осмотрелся.

– Где ты? – спросил Ла Валль.

– Оберон? – вместо ответа спросил пират. – Это ты, чародей?

– Нет. Я Ла Валль, колдун Паши Пуука из Калимпорта. Где ты находишься?

– В Мемноне, – ответил пират. – Ты можешь вытащить меня отсюда?

– Что с эльфом и варваром? – спросил Энтрери у Ла Валля, но Пиноч услышал его вопрос.

– Они были у меня в руках! – прошипел пират. – Я загнал их в узкий пролив. Оттуда невозможно было выбраться. Но тут появился дворф на летящей по воздуху огненной колеснице. С ним была еще лучница. – Пиноч умолк. Он вспомнил бой на море и сейчас пытался скрыть досаду.

– И чем все закончилось? – спросил Ла Валль, ошеломленный таким развитием событий.

– Один корабль они обратили в бегство, другой – сгорел и затонул, а третий был захвачен! – зарычал Пиноч. Его лицо исказила гримаса дикой злобы. – Вы можете вытащить меня отсюда? Ла Валль бросил беспомощный взгляд на Энтрери, который, вскочив со своего стула, склонился над шаром и, судя по всему, обдумывал то, что сказал пират.

– Где они? – спросил наконец убийца, мигом лишившись свойственного ему хладнокровия.

– Сошли на берег, – ответил пират. – Сошли на берег в Мемноне вместе с девочкой и дворфом.

– Давно?

– Три дня тому назад.

Энтрери сделал знак Ла Валлю, давая понять, что он узнал все, что нужно.

– Паша Пуук немедленно отправит гонца в Мемнон, – заверил пирата Ла Валль. – И тебя освободят.

Пиноч вновь уронил голову на руки. Ну конечно же, он получит свободу. Об этом они с Дюдермонтом уже договорились. Сейчас пират надеялся на то, что Ла Валль при помощи какого-нибудь волшебства вытащит его из трюма «Морской феи» и таким образом освободит от клятвы, которую потребует, отпуская его на свободу, Дюдермонт. Изображение исчезло.

– Три дня, – сказал Ла Валль. – Они, должно быть, уже на полпути сюда.

Энтрери, казалось, был безмерно рад такому повороту событий.

– Паше Пууку незачем знать об этом, – внезапно сказал он.

Ла Валль откинулся на спинку стула:

– Я должен сказать ему.

– Нет! – рявкнул Энтрери. – Это не его дело.

– Но если Гильдии угрожает опасность…

– Ты сомневаешься, что я смогу сам справиться с ними? – Голос Энтрери звучал глухо и почти угрожающе, и Ла Валль поймал себя на мысли, что убийца смотрит будто бы сквозь него – так, словно он всего-навсего очередное препятствие, которое необходимо устранить.

Но вот взгляд Энтрери смягчился, и он добродушно рассмеялся.

– Ты знаешь о слабости, которую Пуук питает к хищным кошкам, – сказал он, запуская пальцы в висящий на поясе кожаный мешочек. – Подари ему это. И скажи, что ты создал ее специально для него. – С этими словами убийца швырнул чародею какой-то маленький черный предмет.

Ла Валль поймал его и, поняв, что это такое, едва не задохнулся от счастья.

* * *

А на одном из дальних уровней пространства огромная кошка, почувствовав прикосновение к статуэтке, взволнованно встрепенулась в надежде, что на этот раз Дзирт все-таки призовет ее к себе.

Но спустя мгновение надежда угасла, и Гвенвивар вновь улеглась отдыхать.

Прошло уже так много времени.

* * *

– Эта фигурка связана с каким-то существом, – выдохнул чародей.

– И с очень могущественным, смею тебя заверить, – сказал Энтрери. – Если ты научишься повелевать ею, у Гильдии появится необычайно сильный союзник.

– Но как я могу отблагодарить… – начал было Ла Валль и тут же умолк, поняв, что убийца уже назвал ему цену статуэтки. – Пожалуй, ты прав. Зачем лишний раз волновать Пуука историями, до которых ему нет никакого дела. – Он рассмеялся и набросил на хрустальный шар цветастое покрывало.

Хлопнув Ла Валля по плечу, Энтрери двинулся к двери. Они не виделись три года, но по-прежнему отлично понимали друг друга.

Теперь, когда убийца узнал о приближении Дзирта и его друзей, у него появилось множество дел. И прежде всего надо было сходить в Темницу Девяти повидаться с Реджисом.

Убийце нужен был еще один подарок для эльфа.

Назад: Книга 2. Друзья и враги

Дальше: Книга 3. Империя теней