ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Кендрик стоял на вершине Перевала в окружении других воинов, в числе которых были Брандт, Атме, полдюжины Серебра и две дюжины рыцарей Второго Кольца. Они стояли и смотрели на пустыню, пока стражи Перевала приводили в действие механизм платформы. Опустились рычаги, заскрипели верёвки, и они медленно, мало по малу, начали опускаться на другую сторону, в Великую Пустошь.

Кендрику с трудом верилось в то, что не прошло и нескольких дней, как он снова оказался здесь, в пустыне, которая чуть не убила его, из которой он чудом выбрался живым. Ему едва верилось и в то, что он снова облачился в доспехи, и что рядом с ним были его верные друзья и другие рыцари, чьих лиц и имён он пока не запомнил. Он знал, что не до конца поправился, и слабость после недавно пережитых испытаний ещё давала о себе знать, но чувство долга заставило его вызваться на эту миссию и уничтожить свои следы в пустыне во имя безопасности Перевала. Его честь обязывала его это сделать, а когда на кону стояла честь, он никогда не пасовал.

Пока они спускались, жара заметно усилилась. Кендрик всмотрелся в бесплодный пейзаж и увидел огромную песчаную стену, бурлящую вдалеке. Он знал, что сразу за ней их ожидало враждебное царство пустоты, воспоминание о котором заставило его крепче ухватился за рукоять меча и молиться, чтобы им удалось вернуться назад. Ему не хотелось ещё раз надолго застрять в пустыне.

Кендрик окинул свою новую команду – рыцарей Перевала, дюжина из которых теперь подчинялась ему – профессиональным воинским взглядом. Они казались славными рыцарями, их великолепные доспехи и оружие были начищены до блеска, они выглядели закалёнными в боях, и по выражению их лиц Кендрик видел, что их мало что могло испугать. Он видел их сплочённость и догадывался, что их дружба родилась в суровых испытаниях и длилась долгие годы. Кендрик не мог отделаться от чувства, что он – чужак, и это было ему непривычно, потому что, сколько он себя помнил, он всегда был в центре любого воинского братства. Его положение усугублялось тем, что все они подчёркнуто его игнорировали, едва замечая его существование – им явно претило принимать в своих рядах чужеземца, а тем более – подчиняться ему. Они стояли плечом к плечу, уперев руки в бока, и смотрели на пустыню, не обращая на Кендрика и его людей ни малейшего внимания.

Кендрик мог их понять: он бы тоже разозлился, если бы иноземного солдата назначили над ним командовать. К тому же, он об этом не просил. Всё, что он сделал – это вызвался помочь Королю замести след.

Чем ниже они опускались, тем скорее Кендрику хотелось растопить лёд и открыто поговорить с ними, чтобы не нажить себе врагов перед началом опасного похода.

Он шагнул вперёд и обратился к воинам.

"Я понимаю, что вы не рады оказаться под командованием чужеземца", – сказал Кендрик, и стоявшие к нему спиной рыцари медленно обернулись. "Я пришёл сюда не за тем, чтобы отбирать должность у ваших генералов. Я пришёл, чтобы служить вам, чтобы помочь вам выполнить миссию".

Один из них, высокий рыцарь с бритой головой и бородой, заплетённой в косы, сурово посмотрел на Кендрика.

"Я командовал этими людьми с тех пор, как научился ходить", – сказал он ледяным тоном. "А ты возник невесть откуда и занял моё место. Я тебя не уважаю, и мои люди – тоже. У нас, на Перевале, уважение нужно заслужить. Мы все его заслужили. И пока ты не докажешь, что достоин, ты для нас никто".

Рыцарь резко отвернулся. Их спуск закончился, и платформа с толчком и глухим стуком коснулась земли. Открылась деревянная калитка, и рыцари по очереди сошли на землю, а затем оседлали своих коней, которых спустили для них заранее.

Кендрик, задетый перепалкой, переглянулся с Брандтом и Атме, и увидел в их глазах ту же горечь и то же дурное предчувствие. Оно усилилось, когда рыцари Перевала, не дожидаясь своего нового командира, вскочили в сёдла и ускакали в пустыню, оставив позади лишь густое облако пыли.

Кендрик сел на коня, Брандт, Атме и остальные сделали то же самое и приготовились следовать за ним. Кендрик знал, что завоевать уважение его новых соратников будет непростой задачей, но, когда он пришпорил своего скакуна и сорвался с места, ему было уже всё равно. Он вернулся в пустыню не ради того, чтобы заслужить чьё-то одобрение, а потому, что так велел ему священный долг.

Когда они неслись по песку, и свист ветра в ушах смешивался с топотом конских копыт, Кендрик поклялся себе исполнить этот долг, не зависимо ни от того, как к нему относились эти люди, ни от того, какие опасности ждали его впереди.

Гвендолин вместе с Королём МакГилом брела по вершине перевала. Они шли только вдвоём, любовались живописными видами, и волосы Гвен развевались на ветру. Король согласился провести для неё экскурсию, и в сопровождении всей его свиты они пересекли столицу, переплыли озеро и поднялись вверх на платформе – всё ради того, чтобы она смогла проводить Кендрика и остальных в их поход. Когда они достигли вершины, Король приказал свите покинуть их, и они остались наедине.

Наконец они остановились и посмотрели на горизонт. У Гвен свело живот, когда она снова увидела Великую Пустошь – место, которое она предпочла бы забыть навсегда.

Они долго стояли молча друг подле друга, пока Король не взял слово.

"Меня очень тронула твоя просьба", – сказал он.

"Моя просьба?" – переспросила Гвен.

Тот кивнул.

"Я предложил тебе на выбор экскурсию в любую часть моего королевства, а ты попросила только проводить брата. Ты могла осмотреть мои сокровища, драгоценности, подземелья, арсеналы, бальные залы, виноградники, сады… Вместо этого мы с тобой пришли в это отдалённое место и гуляем по укрепительным валам, ради того, чтобы посмотреть, как Кендрик и остальные отправятся на миссию. Это просьба настоящего, самоотверженного лидера".

Гвен улыбнулась в ответ.

"Мои люди – это моё сокровище", – сказала она. "Они для меня важнее всего. И если они в опасности, то моё место – рядом с ними".

Король кивнул.

"Мы с тобой похожи", – сказал он. "Лидеры не спят, когда их люди в беде. Это одновременно и благословение, и проклятие ответственности".

Гвен кивнула, радуясь возможности поговорить с кем-то, кто её понимал. Были моменты, когда ей не хотелось быть королевой, но порой ей становилось ясно, что в этом была её судьба.

Гвен опёрлась руками о каменный поручень и посмотрела вниз. Там, в сотнях футов под ней, в облаке пыли скакал Кендрик и его соратники. Они мчались к горизонту, к песчаной стене. Гвен перегнулась через поручень, как вдруг у неё закружилась голова и она отпрянула назад.

"Слишком большая высота", – сказал ей Король, улыбнувшись. "Я поднимаюсь сюда многие годы, и с возрастом тоже стал хуже её переносить. Только не рассказывай моим подданным", – подмигнул он.

Гвендолин улыбнулась.

"Вы ещё совсем не старый", – сказала она. "Вы намного моложе, чем был мой отец".

Король грустно покачал головой и отвёл взгляд.

Кендрик скрылся из виду, и сердце Гвен заныло. Она закрыла глаза и стала молиться о том, чтобы он выполнил свою задачу и вернулся невредимым. Она бы не вынесла ещё одной потери. Он был последним членом её семьи.

Гвен снова открыла глаза и посмотрела дальше, за горизонт, с мыслью о Торгрине и Гувейне, плывших где-то в огромном море. Она нуждалась в их присутствии также, как в пище и воде. Одиночество причиняло ей страшные муки, она физически ощущала, как оно камнем лежало у неё на груди. Ей казалось, что её муж и сын забрали с собой частичку её души, и она потерялась вместе с ними.

"Скучаешь по сыну, да?" – спросил Король.

Гвендолин обернулась и покраснела, когда увидела, что он наблюдал за ней и прочёл и её мысли. Она поняла, что у Кроля была очень острая интуиция.

Её глаза наполнились слезами, и она кивнула.

"Я тебя понимаю", – ответил он. "Даже лучше, чем ты думаешь. Я тоже скучаю по своему".

Она взглянула на него с недоумением.

"По своему?", – переспросила она. "У вас тоже пропал сын?"

"Нет", – грустно ответил Король, качая головой. "Хуже. Он здесь, в моём городе. Но для меня он утрачен".

Гвендолин озадаченно нахмурилась.

"Я не понимаю", – сказала она.

Он вздохнул.

"Двое моих детей, – ответил Король, – стали узниками нашего религиозного лидера и его культа, который оплёл мой город, как ядовитый плющ оплетает стену. Это ложная религия, её проповедует ложный пророк, но люди всё равно идут за ним. Его учение распространилось настолько, что я едва контролирую свой народ, и даже своих детей я не смог уберечь. Они верят ему, и для меня они теперь так же потеряны, как твой сын – для тебя. Только твой ещё может вернуться, а мои – никогда".

Гвендолин увидела печаль в его глазах, и посочувствовала его несчастью. У неё на языке крутилось много вопросов, но она понимала, что сейчас для них было не время.

Король протянул руку, коснулся поручня и пробежал ладонью по горячему камню, глядя вслед свои рыцарям, скрывшимся в пустыне.

"Это древние камни", – сказал он. "Такие же древние, как стена вашего каньона. Ты заметила, какая у них форма?"

Гвен потрясённо кивнула.

"Кольцо и Перевал", – сказал он. "Две стороны одной медали. Они – точная копия друг друга. Ваш Каньон, ваше Кольцо, такого же размера, как и наш Перевал, и оба они имеют форму идеального круга. Посмотри вокруг: наш Перевал будто вырезан из вашего Каньона, он бы как раз в него поместился".

Гвен огляделась и убедилась, что он был прав: огромный Перевал, опоясывавший королевство, на вид был такой же ширины, что и Каньон вокруг Кольца. Она гадала, что всё это может значить.

"Как это возможно?", – спросила она.

"Ты ещё много не знаешь", – ответил он. "И я многое должен тебе рассказать. Мы – две половинки одного целого, разлучённые при рождении. Кольцо и Перевал нужны друг другу, чтобы обрести цельность.

Он посмотрел на Гвендолин долгим тяжёлым взглядом.

"Ты думаешь, мы спасли вам жизнь, – сказал он, – но ты не понимаешь, что вы попали сюда не без причины. Мы нужны вам, это верно, но и вы тоже нам нужны".

Гвен пришла в замешательство.

"Вы прибыли сюда не случайно", – добавил он. "Вас привела судьба. Всё ваше путешествие – изгнание, переход через море, затем через Пустошь – было нужно для того, чтобы вы оказались здесь".

Гвен смотрела на него и пыталась осознать его слова, не вполне понимая, к чему он клонит.

"Но зачем?" – спросила она.

Король опустил взгляд и надолго умолк.

Наконец он спросил: "Я могу доверить тебе секрет?"

Сердце Гвен бешено заколотилось в ожидании того, что он скажет дальше. Она кивнула.

"Я хочу сказать тебе то, чего больше никто не знает", – сказал он. "Даже моя семья. Даже моя супруга".

Гвен слышала собственный пульс – так она волновалась. У неё было предчувствие, что он скажет что-то очень важное.

"Перевал умирает".

Гвен ахнула.

"Что вы имеете ввиду?" – спросила она.

"Всё это изобилие и красота, что ты видишь вокруг, скоро погибнут".

"Но как?" – спросила она.

"Наше озеро – источник жизни нашего государства", – пояснил он. "И оно высыхает. Медленно, уже много лет подряд. Вскоре здесь будет голая пустыня, которая сольётся с Великой Пустошью и выгорит под двумя солнцами, как и всё остальное. Рагон предвидел это, потому и покинул нас".

"Рагон?" – спросила она.

Тот мрачно кивнул.

"Брат Аргона. Наш колдун. Он жил здесь веками, а потом его изгнали. Такова официальная версия. Но никто не знает, что никакого изгнания не было. Он ушёл сам".

Гвен ничего не понимала. Она и предположить не могла, что у Аргона был брат, и что он был колдуном на Перевале. Она внезапно подумала, не могло ли это как-то помочь найти Торгрина.

"Но почему? – спросила она. "Почему он бросил вас? И куда отправился?"

"Он ушёл, потому что знал, что нас ждёт. И знал, что ему нужно было спастись, пока не было слишком поздно".

Гвен была по-прежнему озадаченной.

"Я всё равно не понимаю".

"Ты нужна нам, Гвендолин", – сказал он. "Ты нужна мне".

Он положил ей руки на плечи и посмотрел так пристально, что ей стало страшно. Внезапно ей захотелось оказаться где угодно, только не здесь. Она не хотела слышать то, что он собирался сказать.

"Перевал умирает, Гвендолин, и я тоже".

Она посмотрела на него в ответ и вдруг поняла, что подсознательно тревожило её всё это время: слабость в его глазах, бледность его кожи. Она ощутила, что он говорил правду. Он умирал. Этот райский уголок ожидали большие перемены.

И тут, по выражению его глаз – такому же, как было у её отца перед смертью – она поняла: он хочет, чтобы она стала следующей Королевой.