Глава двадцать первая
Марко ощущал себя героем-идиотом. Есть такой тип персонажей, который иной раз встречается в книгах, но чаще на ярмарочных представлениях. Обычно герой-идиот совершал какой-нибудь благородный и трудный поступок, который оказывался никому не нужен. Или нужен, но не настолько, чтобы прикладывать столько усилий. А может, поступок и стоил этих усилий, но весь конфликт разрешался как-нибудь иначе, и весь героизм начинал выглядеть полным идиотизмом, когда все это выяснилось.
– Две унции серебра, пожалуйста, – произнес Марко ровным тоном.
– Двести десять динаров, – с улыбкой сказал торговец. Был он сухим, выжженным солнцем и с каменным лицом, на котором только губы и улыбались.
– У меня только двести.
– Двести десять.
– У меня только двести.
– Двести пять?
– У меня только двести…
Опытным путем, обойдя уже четырех торговцев, Марко выяснил, что проще всего повторять одно и то же, как попугай. Тогда тебя, конечно, считают слегка умственно отсталым, зато рано или поздно сдаются. Главное – не платить больше, чем записано на листке, не впадать в эмоции, не начинать торговаться и не апеллировать к соседним торговцам. Не поможет. Только еще хуже сделаешь.
Вот и сейчас южанин сдался. Пробормотал что-то на своем наречии, нахмурился, но выдал две маленькие серебряные плитки, получив взамен двести динаров.
Марко тщательно запрятал серебро в пояс курьера и двинулся дальше по рынку. Оставалось еще два места, куда требовалось зайти, и он наконец-то будет свободен от этой каторги. Сможет заняться важными и неотложными делами – например, наконец-то придумать план, который поможет вывести злоумышленника – или злоумышленников – на чистую воду.
А ведь все начиналось так благородно! Он нашел плачущую Кай и выяснил, что ее отправили со срочным заказом в городок, чтобы закупить недостающие ингредиенты. А сегодня ведь праздник в Театре Силуэтов! Будет красивое представление, разыгрывают древний миф о рождении Тени! И у Кай даже билет есть. Но вот срочный заказ, список со всем необходимым и выданная сумма.
И Марко, как настоящий друг, предложил помочь. Поговорить с тем, с кем надо, чтобы Кай отпустили в театр. А купить все самое необходимое она успеет потом. Ну, или завтра. Ничего ведь не случится?
Выяснилось, что случится. Что это нужно для специальных исследований. Радован с Николой задумали устроить химерам щит от нежелательных воздействий. Но сначала нужно его оттестировать. Даже договорились с какой-то лабораторией, чтобы там проверили формулу на местных химерах. Но уже завтра нужно передать цифры, список фигур и веществ. И вообще – ингредиенты нужны были еще вчера, просто Кай сначала сидела с Тией, потом помогала Мхиту, потом ее заставил работать Гикки, ну, а после она не удержалась и тоже пошла смотреть на спор Радована и Штефана…
Марко в тот момент почувствовал себя героем. Бескорыстно предложил помощь. Пройти по базару со списком? Ха! Ничего страшного. Разве он не ходил так по лавкам, когда его отправляла мать?
Но это сначала казалось благородным, а потом начали выясняться детали.
Например, костюм курьера, потому что без него тебе ни за что не продадут ингредиенты по этим ценам. Ведь будут думать, что говорят с покупателем. А так – ты всего лишь курьер, у которого список и приказ. И если хотите спорить – то идите к хозяину и спорьте. А я не уполномочен!
Или же то, что на базар нужно приходить ближе к вечеру. Торговцы в этот момент уже прикидывают, сколько заработали за день, и сумма им обычно не нравится. Всегда кажется, что можно было и больше. В такие моменты они сговорчивей. Ведь иначе, если упустишь покупателя, может никто больше и не прийти.
И еще куча всяческих оговорок, разных «но» и прочих условностей. Марко потратил около получаса, запоминая их. И вот, когда с этим покончили, Кай убежала на представление, а Марко остался один.
В костюме курьера, со списком и деньгами, а заодно – наконец-то с пониманием, что все можно наверняка сделать иначе. Например, поговорить с Гикки и позвать его за компанию, чтобы не так неловко действовать в одиночку. Или просто заплатить деньги, наняв другого курьера. Или же отправив самого Николу или Радована. В общем, героизм уже начинал попахивать идиотизмом, и все это только усиливалось по мере продвижения по пунктам списка.
Больше всего Марко не нравилась необходимость принимать лихой и придурковатый вид перед торговцами. Если тебе всю жизнь казалось, что залог успеха – быть логичным и убедительным, правильно аргументировать свою позицию и быть на стороне истины, то сейчас эта позиция доказывала свою несостоятельность. Притворись тем, кем не являешься, изобрази тупость, повторяй одно и то же, как десять попугаев… тогда успех обеспечен. А если будешь пытаться вступать в диалог – пиши пропало. Ничего у тебя не получится. Нет, конечно, Марко и раньше подозревал, что жизненные стратегии не всегда совпадают с теми, которые описаны в книжках о любимых героях. Но все же столкновение с действительностью – вот именно такой, дурацкой – выбивало его из колеи. Пожалуй, даже сильнее, чем нападки журналистов или неудачи команды во время гонки.
Марко поморщился, засовывая в сумку брусок какого-то особенно вонючего жевательного табака, и мысленно зачеркнул последний пункт в списке.
Уфф! Готово!
Вокруг уже темнело, хлопали тенты, скрипели складные прилавки. Торговцы собирались, сметали товары в ящики, заворачивали их в пергамент и складывали в морозильные лари с ледяными амулетами. Марко шел между рядами, глазел на каркасы павильонов и опустевшие столы. Весь этот рынок с вращающимися зубчатыми дверями на выходе казался ему остовом дракона, который стремительно трансформируется до скелета, чтобы в следующий базарный день снова нарастить плоть и стать живым.
Что же, не герой-идиот убил это чудовище, зато он успел справиться с заданием и сейчас несет мешочек с ингредиентами для прекрасной дамы… которая наверняка не ждет его, потому что представление еще не закончилось.
Марко хмыкнул. Кай тянула на роль прекрасной дамы примерно так же, как сам он – на сказочного героя Гжедко, всадника-на-химере, победителя драконов и завоевателя миров. Что ж поделать, если реальность выходит вот такая нелепая. И события пытаются идти совсем не в ту сторону, чтобы персонажам удавалось проявить себя красиво, благородно и по-книжному.
Вертя эту мысль в голове то так, то эдак, Марко шагал к шатру. Казалось бы, вот она, возможность снова погрузиться в планы по разоблачению врага, но, по закону подлости, думать о них не хотелось. Ладно, доберется до своего уголка, завалится на койку, откроет блокнот…
Тут из беседки возле дороги послышался громкий шепот:
– Тс-тс!
Марко вздрогнул, напрягся. Но сначала не понял, что это его зовут.
– Эй, Марко!
Он шагнул в сторону беседки и увидел два силуэта. Сделал еще шаг и обнаружил третий силуэт – за скамейкой горбился кто-то большой и явно не человек.
– Борсай?
– Мы тут прячемся, – прошипел Штефан. – Хочешь прятаться вместе?
Вот так. Стоит разрешить себе хоть ненадолго отвлечься от «шпионских мыслей», и снова, как говорится, добро пожаловать.
– Купил? – Ого, а это Кай.
Интересно, что это они вдвоем сидят в беседке?
– Вы меня ждете? – Марко решил притвориться простачком. В самом деле, если у них романтическое свидание, то надо дать повод влюбленным опровергнуть эту версию. Поступить благородно.
– Нет, – Кай подвинулась на край скамейки, чтобы Марко мог усесться между ними. – Но я знала, что ты пойдешь по этой дороге.
Где-то минуту все дружно молчали. Просто сидели и болтали ногами. Потом Марко спросил:
– А что, твое представление так быстро закончилось?
Кай заерзала и обиженно буркнула:
– Нет. Самое интересное я посмотреть успела, а потом пришлось уйти. Левичу понадобился курьер, он меня вызвал, а когда я прибежала, он передумал. Ну, а обратно в театральный шатер не пускают. Тогда я начала злиться на Левича и родителей…
– И встретила меня. Я тоже злился на начальника и папашу своего, так что мы решили устроить алхимическую реакцию. Соединить два минуса и два минуса, чтобы получить два плюса. Пожаловаться друг другу, проще говоря, – Штефан опустил руку и почесал Борсая. Тот в ответ утробно прорычал. Глухо и совсем не как живое существо. Будто гигантский каменный чайник со смолой вскипает. – Вот твои родичи как относятся к гонкам?
– Мама сначала была против. Потом смирилась. Папа… – Марко запнулся. Хотел было сказать, что тот вовсе не знает о том, что сын здесь. Потом откуда-то пришла непрошеная шальная мысль – а вдруг знает? – Я не знаю, что отец об этом думает.
– У тебя все неплохо, – Кай не стала дальше расспрашивать про отца, и Марко был ей за это благодарен. – Родители выперли меня из дома чуть ли не насильно. Ты уже большая, надо работать, надо привыкать к взрослой жизни, надо доказывать, что девочки тоже на что-то годятся… Тьфу. Доучиться спокойно не дали.
– Мои наоборот, – Штефан усмехнулся. – Все ждут, когда же сыночек наиграется и займется серьезным делом. Отец каждый раз спрашивает – ну что, когда ты эти игрушки бросишь? Все надеется, что вот я выиграю… или с треском проиграю, не важно. И вернусь обратно в лоно семьи.
– Ты думаешь, им все равно, выиграешь ты или проиграешь? – удивился Марко.
– Иногда мне кажется, что да. В любом случае они могут сказать: «Хватит, уже наигрался». Просто оттенок у этой фразы будет разный.
Марко подумал, что такой вариант, конечно, вполне вписывается во взрослую логику, но все же Штефан не производил впечатление человека, которого так легко одной фразой загнать назад, домой.
– Мне кажется, все-таки им проще дождаться, пока ты выиграешь. Так долго шел, достиг многого, пора уже и чем-то другим заняться.
– Вот примерно так мне и сказали, – вставила Кай. – Читать-писать умеешь, а если хочешь чему-то еще выучиться, то денег заработаешь сама.
– А мне вот кажется, что меня валят, – глаза Штефана опасно сверкнули. Так неожиданно, что Марко едва не отодвинулся от него. – В последнее время неприятности одна за другой, словно бы все сговорились вышвырнуть меня прочь из команды, а затем из гонок. Я даже какое-то время думал, что тебя мои родители послали.
– Меня?!
Марко вскочил с разинутым ртом, взмахнул руками… и медленно сел.
– Меня… – повторил уже тише и покачал головой.
– Ну да. Появляешься из ниоткуда с отличной химерой наперевес. А затем за несколько недель достигаешь почти тех же результатов, которых я достиг за пару лет. И все это так шутя, спокойно. И в команде тебя любят, и Левич к тебе благоволит, и публика, и вообще…
– Но меня никто не посылал! Я уверен!
– Потом я понял, да. Справки кое-какие навел. Но поначалу очень злился. Можно сказать, ревновал.
Штефан хохотнул и подмигнул Марко. Тот неуверенно улыбнулся в ответ. С одной стороны – удивление и злость от таких внезапных и несправедливых обвинений никуда не делись, а с другой – приятно же, что тут говорить. Просто поразительно, что тебе завидовали. И кто – почти чемпион, уже не новичок в гонках и к тому же человек, который тебя на несколько лет старше.
От глубины переживаний Марко даже слегка покраснел и тут же порадовался царящему вокруг полумраку.
– Надо идти, – сказала Кай и покачала головой. – Ингредиенты следует доставить до темноты. И пока еще есть шанс сказать, что темнота неполная и кое-какой свет есть. Что, мол, успела.
Марко сначала хотел сказать, что он и сам может отнести, чтобы оставить ребят наедине – наверняка им было что еще обсудить. Затем понял, что ингредиенты заказывали Кай. Если их принесет Марко, то будут лишние вопросы. Потому можно сослаться, что у него здесь еще дела, а Кай со Штефаном пока прогуляются…
– Вы идите, у меня тут еще дела, – сказал напарник, не дав Марко и рта раскрыть. – Хорошо поболтали. Пар стравили, на какое-то время хватит.
– Ага, – Кай встала и потянула за собой Марко. – Пойдем скорее. Надо успеть, а то мне попадет.
Пришлось идти за Кай. А местами даже почти бежать – там, где дорогу можно было разглядеть, не боясь споткнуться о какой-нибудь внезапный корень, брошенную бутылку, мусорную корзину или любое другое препятствие, которые почему-то кучковались именно там, где никаких фонарей не было.
Наконец тропинка стала почти ровной, без препятствий. Можно идти, смотреть по сторонам или просто размышлять. Ну и, в конце концов, задать тот самый вопрос, который так долго прятался внутри.
– Не думала, что вы со Штефаном так хорошо общаетесь, – сказала в этот момент Кай.
Похоже, в этот день люди договорились опережать Марко во всем. Наверное, после похода на базар и повторяющихся фраз он стал слегка заторможенным. Оставалось надеяться, что это пройдет после ночи хорошего здорового сна. В противном случае… нет, думать про это не хотелось.
Да и на вопрос уже пора было отвечать. А то Кай еще и начнет за него отвечать. И это уже совсем не годится!
– Ну, мы не так давно это начали делать, – признался Марко. – Просто был один случай, в городке. Пришлось объединиться, чтобы дать отпор журналистам. И тут как-то само собой выяснилось, что мы в команде лучше действуем, чем если друг против друга.
– Понятно. Жаль, что я не видела, как у вас это все получилось.
Марко собрался рассказать, что именно произошло, и описать прекрасный способ укрощения строптивых журналистов, как тут же понял, что это ненавязчивый, но почти сработавший способ отвлечь его от беседы. Ну уж нет! Теперь-то он точно спросит! Тем более что сейчас этот вопрос уже не будет таким бестактным.
– Я тоже про тебя так не мог подумать, пока сегодня не увидел.
– А, ну мы тоже не так давно. Как-то они с Борсаем помогли мне собрать рассыпавшуюся доставку. Потом мы поболтали один раз. Потом другой. В общем, ничего такого, что сделало бы нас лучшими друзьями. Но вполне достаточно, чтобы понять – мы все до этого думали про Штефана слишком плохо.
– Ну он и сам не особо старается людям понравиться.
– Ага, – кивнула Кай. – Он как будто специально концентрирует в себе то, что люди не любят в других. Может быть, ему так нравится. А может – родители приучили.
– Как к такому можно приучить? – искренне удивился Марко.
– Ну, знаешь, все начинается в детстве. Тебе говорят, что все вокруг тебе завидуют. Что стараются поддеть тебя. Что только и ждут, когда ты покажешь собственную слабость. И так день за днем долбят и долбят. А если как-нибудь разок ты вдруг подумаешь, что родители ошибались, и попробуешь довериться кому-нибудь, как вдруг выяснится, что конкретно про этого человека родители оказались правы. А ты подумаешь, что все одинаковые, – Кай пожала плечами, словно бы говоря: «Вот так оно и бывает».
И хотя Марко был не согласен, но тем не менее подумал, что и Кай наверняка что-нибудь говорили такое в детстве. Но вот спросить, что именно, он в этот раз не решился.
Дальше его мысли пошли по совсем другому пути. Утихшая на какое-то время подозрительность активизировалась с новыми силами. Теперь стало вдруг странно, что Штефан в последнее время начал дружить с людьми. Марко, Кай… даже этот спор с Радованом был устроен на потеху публике. Наверняка алхимиков можно было отвлечь как-то иначе, но Штефан устроил из этого целое представление.
Зачем ему так себя вести? Старается отвести подозрения? Стремится завоевать чужое доверие, потому что понимает – вскоре понадобятся соратники? Конечно, можно предположить, что он просто решил исправиться, но чего же он все предыдущее время не старался это сделать?
«А может, старался, но просто никто не замечал?» – спросил внутренний голос.
Марко не знал, что ему ответить. Но как бы ни сильна была подозрительность, однако этот вариант тоже нельзя отметать сразу.
Опять эта странная раздвоенность и непонимание того, что происходит. Разброд и шатания в отдельно взятой личности. Все-таки что ни говори, но в походе по базарам есть свои преимущества. По крайней мере, там не надо так много думать. Все просто и понятно. И всегда знаешь, что сказать.
Под такие неожиданно невеселые мысли они с Кай добрались до шатра. Курьер ушла с ингредиентами, а Марко с горькими размышлениями.
Он бы с удовольствием поменялся с ней местами!
* * *
Долго предаваться мрачным размышлениям Марко не дали. Похоже, сегодня люди не только договорились опережать его собственными фразами, но заодно и вовлекать его в малоприятные дела.
Например, в суд. Или в осуждение. Или же просто в сплетни за спиной у других.
Инициатором, как Марко понял, оказался Гикки. Именно он собрал Мхита, Алекса и Волеца. Именно он нашел Марко и притащил на кухню. На вроде бы привычные вечерние посиделки, вот только тон их теперь был другой. Собравшихся объединяла не любовь к совместному времяпрепровождению, а неприязнь к одному из тех, кого здесь не было.
К Штефану. А опосредованно через него – к Кай.
– Это точно были они, – рассказывал Гикки. – Я возвращался после того, как мы с ребятами закончили партию в боулинг. Разумеется, я набрал больше всех очков, но это к делу не относится. Иду, значит, и вдруг слышу знакомый голос. Думаю – Кай! Как неожиданно! Надо пойти и поздороваться. Едва делаю шаг и вдруг слышу второй голос – а это Штефан. Так что пришлось подойти на цыпочках и посмотреть, как они сидят и беседуют. Едва за руки не держались. Прям идиллия.
– Да уж, – хмыкнул Мхит. – Какая любопытная встреча. Интересно, как же это они так встретились.
– Наверное, заранее запланировали, – пожал плечами Алекс. – Молодость, романтика, свидания. Все достаточно прозаично. Не вижу в этом ничего такого.
Марко тоже не видел ничего такого. От этого вдвойне неприятно сидеть здесь и слушать подобное. Втройне неприятно, что точно так же могли сидеть и обсуждать его, если бы Мхит и Гикки обнаружили Штефана и Марко в комнатушке со швабрами. Интересно, Кай бы тоже сидела и слушала, как он сейчас?
– Как ничего такого?! – заводился тем временем Гикки. – Но ведь это выглядит как предательство. Почему она нам ничего не сказала? Когда она собиралась это сделать?
– А зачем она должна рассказывать? – прозвучал вопрос, который, к своему удивлению, задал сам Марко. – И вообще, почему вы его так не любите?
– Эй! – Волец поднялся со своего места. – Ты не заболел, случаем? Я слышал, ты там в ингредиенты какие-то вляпался. Может, тебе разум повредили? Это же Штефан. Как можно его любить?
– Можно просто узнать его с другой стороны, – Марко неожиданно для себя обнаружил, что выступает в роли адвоката Штефана. И почему-то это, вкупе с его недавними размышлениями о том, что напарнику нужны друзья, подстегнуло Марко еще больше. – Можно просто понять, что он не совсем такой, каким хочет казаться. И вообще я не хочу все это обсуждать! К тому же за спиной у Кай! Что она сделала вам, что из-за одной такой встречи вы вдруг начинаете поливать ее грязью? Я в этом участвовать не буду! Если желаете, то продолжайте дальше без меня. И, если хотите, обсудите и меня тоже. Я ведь со Штефаном в последнее время почти подружился. Во всяком случае, мы нормально общаемся, и он недавно помог мне, хотя самому ему пришлось несладко.
Сказал и вышел за дверь в полнейшей тишине. В груди клокотала ярость, которую хотелось выместить на ком-нибудь. Или на чем-нибудь. Но, к сожалению, в шатре все потихоньку укладывались спать, так что никто под руку не подвернулся. Зато послышался чей-то храп, похожий на свист закипающего чайника. Марко прислушался, а затем криво усмехнулся. Весь гнев испарился с этим звуком. Осталось только опустошение.
А еще внезапно захотелось домой. До этого мысли о возвращении больше приходили в связи с Тией – спрятать, уберечь, защитить. А теперь захотелось самому. Школа, учителя, одноклассники, мама, прогулки по Пешаку, привычная и размеренная жизнь. И дело даже не в спокойствии, а в том, что там он чувствовал себя куда больше на своем месте.
«Но ты же хотел участвовать в гонках», – напомнил внутренний голос.
«Хотел и поучаствовал. А теперь не хочу», – отмахнулся Марко.
«А чего хочешь?»
«Не знаю. Пока не решил. У меня еще время есть. Но точно не ждать победы или когда меня выгонят. Я попробовал, что-то мне понравилось, а что-то нет. Ну, и хватит на этом».
Марко поерзал на кушетке, вздохнул, закинул руки за голову и закрыл глаза.
Однако внутренний голос не унимался. Он все пытал и пытал Марко, стараясь понять, что же тот хочет. Иной раз у голоса прорезались интонации Гикки, и сейчас это было скорее болезненно, чем смешно. Марко отмахивался от внутренних вопросов сначала тоже мысленно, а потом не выдержал и начал махать руками вживую.
В один из моментов в руку знакомым движением ткнулся знакомый же нос. Марко на секунду замер, а потом аккуратно пробежался пальцами по морде Тии, которая неизвестно как оказалась рядом.
– Тебя отпустили? – шепотом спросил он.
– Выф? – спросила химера. Мол, как это можно меня отпускать или не отпускать? Я сама тут решаю.
– С тобой ничего не случится?
– Выф!
– Вот и хорошо. Только тише, а то людей разбудишь.
Сам Марко в этот момент почувствовал, что засыпает. Внезапное появление Тии, ее знакомое посапывание рядом – все это подействовало как снотворное. Уже проваливаясь в сон, Марко улыбался.
Тия сказала, что с ней ничего не случится. А ей уж точно можно было доверять.
