Прибыв 13 января 1982 года в город Меймене провинции Фарьяб, мы, как говорится, с колес приступили к строительству базового лагеря. Работать приходилось в перерывах между дежурствами и боевыми выходами. Тем не менее строительство шло ударными темпами, и вскоре наша группа отметила новоселье.

Афганская жара выматывала не меньше, чем боевые действия. Броня машин раскалялась так, что на ней невозможно было сидеть. В такую жару маленький арык с водой казался одним из чудес света. А рядом с ним можно было выкопать яму, которая, наполняясь водой, становилась лечебной ванной, ведь пятиминутное пребывание в ней буквально возвращало человека к жизни.

Война здесь имела свой ритм. После совершения нападений на наши подразделения душманы, как правило, укрывались в отдаленных кишлаках, где чувствовали себя в безопасности. Нам удалось выяснить, что в селении Шахфулат отдыхает одна из самых активных банд района. Совместно с афганскими военнослужащими пограничная маневренная группа провела операцию, в результате которой часть банды была уничтожена, а часть — захвачена в плен.

В районе Ширинтагоба, что в провинции Фарьяб, пограничникам пришлось столкнуться с бандой Мавлови Гапура. Это был крайне жестокий полевой командир. Если нашей колонне удавалось пройти по контролируемой его отрядами территории без потерь, Гапур расстреливал виновных на глазах их родственников. Он вел непримиримую войну с неверными.

По нашим данным, Гапур пытался объединить под своим началом все разрозненные группы моджахедов в этом районе, но безуспешно. В борьбе за власть и контроль над денежными потоками, которые шли из-за границы, его убили свои же.

После гибели Гапура представители органов народной власти провинции Фарьяб начали активные переговоры со старейшинами района. В отличие от своего кровожадного земляка они высказались за мир.

Однако, мины продолжал рваться под колесами наших машин. Был такой случай. До города Меймене оставалось менее трех километров. Позади были затяжные перевалы: спуски и подъемы, бандитские засады. Впереди, в базовом лагере, нас ждала банька с привезенными из Союза березовыми вениками. Эх, мечты, как не предаться им в преддверии отдыха! Но вдруг напротив кишлака Ямбулак при проезде через небольшой мостик под левым колесом автомобиля взвода обслуживания рванула «итальянка».

Мы подбежали к машине, честно говоря, не надеясь увидеть ехавших в ней ребят живыми. К счастью, обошлось. Тяжелораненого водителя рядового Валерия Суховея и сидевшего рядом с ним рядового Александра Черного тут же погрузили в фургончик-«таблетку», который помчался в лагерь. Местные жители молча скорбно смотрели вслед автомобилю. Через полтора часа Валерия эвакуировали вертолетом в госпиталь.

Запомнился и нерядовой случай минирования. Нет, заряд-то был самым обычным, но вот место его установки! Моджахеды заложили мину на дороге между одноименными кишлаками Джал аир, жители которых (пуштуны по национальности) всегда были лояльно настроены к шурави. За все время пребывания ограниченного контингента советских войск в Афганистане на этом участке наши колонны ни разу прежде не подвергались нападению. Мы в свою очередь по мере возможности помогали миролюбивым дехканам: то соляркой с ними поделимся, то мыло раздадим или сгущенку, медицинскую помощь окажем…

И вдруг — этот взрыв на трассе! Пограничники мгновенно слетели с «брони», выскочили из автомобилей и заняли круговую оборону у обочины дороги, готовые в любой момент открыть огонь по врагу.

Пока военный врач оказывал первую помощь контуженному, на окраинах находившихся в пределах прямой видимости кишлаков-«тезок» собрались их жители, в основном женщины и дети. Через несколько минут от селений в сторону замершей в тревожном ожидании, ощетинившейся оружием колонны поскакали всадники. Едва спешившись, прибывшие на переговоры с пограничниками афганцы заверили, что мина была поставлена пришлыми бандитами, видимо, пытавшимися посеять вражду между шурави и местными жителями. Душманы рассчитывали на то, что после подрыва машины мы сразу откроем огонь по кишлакам. Но они просчитались. Жители обоих Джалаиров пообещали, что возьмут дорогу под охрану и не допустят к ней чужаков, больше подрывов на этом участке не будет. Время показало, что слово они сдержали.

Порой удар можно было получить с совсем уж неожиданной стороны. Это случилось на рассвете. Позиции пограничников подверглись минометному обстрелу. По разрывам мы определили, что огонь велся из 120-миллиметровых стволов. Но у душманов в этом районе такого вооружения не было. Выходит, по нам стреляли… свои?

Пытаясь перекричать взрывы, я тут же связался с «Чайкой» соседей, которые находились за противоположными скатами гор, чтобы их связисты сообщили минометчикам, что те бьют по своим. Но в ответ «Чайка» промолчала. Что тут сделаешь?! Однако вскоре, как по мановению волшебной палочки, обстрел прекратился.

После обеда я отправился к соседям, чтобы устроить их связистам разнос. Те в ответ дружно засмеялись: мол, в следующий раз не надо так орать в радиоэфире, все и так было прекрасно слышно, поэтому, не теряя времени, они связались с минометчиками…