«Парящий Дракон» стоял в бухте, известной как Блэкфорд Харбор, недалеко от пещеры Бранвен. Его великолепные паруса напоминали ужасающую пару крыльев. После того как королева – ее тетя, Эсильта – покинула ее комнату, девушка поспешно принялась собираться.

Бранвен гордилась новой привилегией называть королеву по имени, хотя ей было трудно поверить, что она сама может стать королевой. Она перебирала пальцами материнскую брошь, пока шла по берегу у замка Ригани. Отчего-то ей захотелось прийти на корабль в одиночестве. Ее шаги были вялыми, и не только потому, что она вымоталась.

В последний раз Бранвен смотрела на Иверикское море так же, как и ее родители. Могут ли они наблюдать за ней в Керныве? И Другой мир – существует ли он за Завесой у острова Альбион?

Огромная тень пробежала по линии горизонта. Бранвен дрожала даже под шерстяным плащом. Хотя глубина и манила ее, она никогда не путешествовала по волнам, разве что днем, на удобных рыбацких лодках. Она не знала, чего ей ожидать.

Глубокие воды цвета индиго были опасны, но они и завораживали. И Кин навсегда был скрыт в этой пучине. Что произойдет, когда он не вернется в королевскую гвардию? Бранвен нисколько не сомневалась, что королева Эсильта справится с ситуацией, но ей было неприятно, что она стала соучастницей преступления. Ее сердце сильно билось. Возможно, то предназначение лидера вливалось в кровь. Сможет ли Бранвен нести эту ношу? Она потрогала шрам на линии сердца под правой перчаткой.

Древние доверили ей защищать Ивериу в чужой стране, и она должна была им доверять. Прежде чем встретить Тристана, она никогда не верила в то, чего не могла видеть. Любовь изменила ситуацию. Она больше не сомневалась, что лиса привела ее на тот плот, чтобы начать плавание их королевств к миру.

Бранвен не просто сопровождала принцессу в Керныв. У нее была своя миссия. Не повстречай девушка Тристана, она могла бы легко представить себе свой жизненный путь в Ивериу после путешествия. Теперь она плыла в неизвестность. Керныв не был Другим миром, и все же это был иной мир – мир, в котором ей предстояло учиться ориентироваться. Задача была сложной и, не могла не признать она, волнующей.

Бранвен со вздохом прикоснулась к груди. Под ее плащом и туникой, закрепленный на груди, хранился Кубок Любви – напиток мира. Как только они прибудут в Керныв, все встанет на свои места.

Кожаная сумка была перекинута через плечо Бранвен. Она била ее по бедру, когда девушка тяжело шагала по песку. В сумке находились ее самые драгоценные вещи: прядь высушенных «волос русалки», которые она хранила с того дня, когда впервые встретила Тристана, фляга с бузинным вином Тревы, которую повар вручил ей со слезами на глазах, изящный резной миниатюрный набор для игры в фидквелсу, принадлежавший ее отцу. Там же был и Лунный Жнец – королева настояла, чтобы нож был с Бранвен, и деревянный меч, подаренный Морхольтом, и прекрасная шаль из иверникского кружева, сотканная для нее Нойрин в качестве прощального подарка. Шаль – ничто по сравнению с изысканным приданым Эсси, но в ней Бранвен чувствовала себя принцессой, если не королевой.

Сирша, рыдая, расцеловала Бранвен в обе щеки у ворот замка, и даже Дубтах на удивление сердечно обнял ее. Может быть, это не было таким уж сюрпризом: он был ее товарищем по детству, и они вряд ли снова встретятся в этой жизни. Это заставило Бранвен надеяться увидеть Дубтаха и Сиршу рука к руке. Мир казался лучше, чем несколько сезонов назад.

Она была рада, что королева Эсильта подарила арфу матери Тристану. Он, без сомнения, будет лучше использовать ее, чем Бранвен, и ей будет приятно слышать, как он поет. Это был подарок для них обоих.

Независимо от того, что сказала ее тетя, Бранвен никогда не могла похвастаться таким талантом, как у Тристана. И она хотела быть его музой, особенно если это означало ощущать его дыхание на губах, чтобы каденция их сердец билась как одно, как в песне об Эмер. Ее взгляд вернулся к морю, где волны бились о скалы.

Мир потемнел. Ужас вернулся в сердце, вызывая огонь. Руки в перчатках закрыли ее глаза. Она снова оказалась в плену у Кина.

Бранвен вскрикнула.

Руки разжались так же неожиданно; солнечный свет ослепил девушку. Яростно моргая, она попыталась отдышаться.

– Тристан? – Она прищурилась, ощущая, как в глазах мелькают черные точки. Ее руки все еще были сжаты в кулаки.

– Бранвен, – сказал он. – Я не хотел тебя напугать. Прости меня. – Беспокойство отразилось на его челе. Он оглядел ее сверху донизу. – Я только хотел тебя удивить. Ты так красиво выглядишь на фоне моря и неба.

– Помнишь, что случилось, когда ты удивил меня в пещере? – ответила она, опустив бровь, когда ее страх растаял.

Тристан рассмеялся и подошел ближе.

– На берегу больше нет пиратов, я обещаю. – Он тут же обнял Бранвен. Все ее тело покалывало. Это был слишком знакомый жест для незамужней пары. Любой, кто увидел бы их вместе, предположил бы, что они любовники.

– Тристан, – предупредила она, хотя ее руки предательски не хотели отпускать его.

Принц оглядел берег.

– Вокруг никого, – сказал он. Яркие огоньки в его глазах сверкали, словно звезды.

– Это потому, что они на причале, где надо быть и нам, – отвечала она. Трудно было быть где-то, а не прямо здесь, рядом с ним. – Почему ты не на корабле?

– Я искал тебя. – Тристан наклонился к ней. Она должна разомкнуть объятия. Она должна. Его губы были соблазнительно приоткрыты. – Искал с прошлого вечера.

Бранвен запаниковала.

– Зачем? – прошептала она.

– Я хотел, чтобы ты была рядом со мной, когда я принимал Гарантию Союза. – Он прижал ладонь к ее щеке, и огонь внутри Бранвен разгорелся с новой силой. – Это и твоя победа, и моя.

Ощущение вины заставило Бранвен задохнуться. Тристан был великодушным и благородным, относился к ней, как к партнеру, а она убила человека. Видение, которое показал ей Котел: нужно ли было Кину умереть, чтобы оно сбылось?

– Прости, я не хотела тебя беспокоить. Думаю, было слишком много эля, – сказала она. – Я пошла к себе в спальню прилечь, и сама не заметила, как заснула.

Тристан убрал руку с ее лица, будто она обожгла его. Он нахмурился.

– Тебя не было в твоих покоях, – сказал он едва слышно.

– Вот как? Ты что же, входил в мою спальню?! – набросилась она на него, сама удивляясь, как резко это прозвучало – точно так же, как у Эсси.

Выражение его лица слегка смягчилось, щеки покраснели.

– Я знаю, что это нехорошо. – Тристан глубоко вздохнул. – Ты исчезла. И сэр Кин тоже. Я пошел тебя искать. Тебя там не было. – В глазах его застыл гнев хорошо обученного воина.

– Между мной и Кином нет абсолютно ничего.

«От Кина ничего не осталось».

– Где ты была, Бранвен? – Вопрос был грубым.

– Может, сэр Кин не единственный, кто слишком внимательно следит за мной? Ты не мой телохранитель, Тристан. – В ее памяти всплыли слова ее кузины: «ты мой надзиратель, Бранни?»

Тристан вздрогнул всем телом.

– Я не хочу быть твоим телохранителем, Бранвен. – Он провел рукой по волосам. Потом глубоко вздохнул и поднял на нее глаза. – Я просто хочу любить тебя. – Его губы подрагивали. Он потянулся к правой руке Бранвен. – Прошлой ночью, когда я пел тебе, я понял, что никогда не произносил этих слов вслух. Я люблю тебя, леди Бранвен из замка Бодва. Я вернулся за тобой, и я не покину Ивериу без тебя.

Ее сердце подскочило. До этого момента Бранвен не знала, что одно слово – любовь – может ударить так сильно. До крови, до боли.

Его темные глаза смотрели на нее, ожидая ответа. Ей было трудно подобрать слова. Не потому, что она их не чувствовала, а потому что чувствовала слишком хорошо.

Лицо Тристана начало смягчаться, в уголках рта притаилось ожидание. Все нервы внутри Бранвен напряглись. На этот раз она должна была спрыгнуть с водопада, или она потеряет своего принца.

– Я тоже тебя люблю, принц Тристан из Керныва и король Лионеса.

Мужской смех, наполненный чистой радостью, эхом отдался в волнах.

– Хвала богам! Я боялся, что менее привлекателен, как принц, чем как менестрель, – сказал он, и эта шутка родилась из страха.

– Я люблю твои баллады.

– Я буду петь тебе каждый вечер.

– Только вечер? – поддразнила она.

Он посмотрел на нее, улыбаясь.

– Когда угодно. Я не знаю, как долго смогу таиться, чтобы не показывать свою любовь, – сказал он. Она приложила палец к его нижней губе. – Я хочу, чтобы все в Ивериу и Керныве видели, что ты значишь для меня. Что я принадлежу тебе целиком.

Бранвен застыла, а душа ее вздохнула. Их первый поцелуй состоялся на этом берегу.

– Я была твоей с того дня, как мы встретились, – призналась она, хотя тогда она этого еще не знала. Но Эсси… Эсси нуждалась в ней сейчас, как никогда.

Расшифровывая ее реакцию по-своему, Тристан сказал:

– Ты заслужила свое счастье, любовь моя.

«Любовь моя».

Комок в горле. Это она? Разве может это ее уничтожить?

– Любовь моя, – повторил он раскатисто.

Она была его, и он был ее. И на этот раз, когда Тристан притянул ее ближе, Бранвен не сопротивлялась. Ее колени были слишком слабы. Он потянул ее за руку, и перчатка упала на песок.

– Что это? – Глаза Тристана стали шире, гнев исказил черты его лица. – На празднике у тебя не было этой раны.

Бранвен что-то пробормотала, попытавшись отступить. Принц провел пальцами по ее ладони.

– Судя по тому, как ты сейчас себя ведешь, кто-то причинил тебе боль? – Голос его был полон гнева. Она знала, что это гнев направлен не на нее, но все равно застыла. – Это был Кин?

«Он хочет знать».

Она покачала головой. Выражение его лица подсказало ей, что Тристан не поверил.

– Если у тебя проблемы, позволь мне помочь тебе.

Еще один сильный приступ головокружения.

– Не нужно, чтобы ты сражался в моих битвах. – В ней боролись стыд и смущение.

– Ты не позволяешь мне сделать что-нибудь для тебя. Пожалуйста, скажи, где ты была прошлой ночью. Расскажи, как ты поранила руку.

Глаза Бранвен горели. Она любила этого человека всем своим существом, но она также любила Ивериу. Слишком много было всего, но она была достаточно сильной, чтобы нести эту тайну в одиночестве.

– Я пойму, – сказал он. Слова тихие, словно удар кинжала убийцы, но вдвое более смертоносные. Он мог бы понять, расскажи она о Кине. Но не о Кубке Любви. Он уже считал, что король Марк будет хорошим мужем для Эсси. А вот Бранвен должна была быть в этом уверена.

– Это был несчастный случай. Я в порядке. Рана заживет. – Она надеялась, что, по крайней мере, последнее утверждение было правдой.

– Я думал, что между нами больше не будет секретов.

– Я тоже. Но я пока еще не могу рассказать тебе об этом. – Бранвен притянула его к себе. – Ты любишь меня достаточно сильно, чтобы доверять мне? Доверяй, ибо все, что я делаю, – во имя мира.

Недоверие на его лице превратилось в решимость.

– Бранвен, ты заставила меня поверить в мир. И в любовь. А я буду всегда верить в тебя.

Тогда она улыбнулась и наполнила пространство между ними поцелуями – вместо лжи.

Принцесса бросила взгляд на Бранвен с того места, где она стояла – с носа «Парящего Дракона». Увидев Тристана с кузиной, она прикусила губу, повернулась к ним спиной и дернула себя за косу. На причале стояли король с королевой в окружении гвардейцев, слуг, крестьян и придворных. Казалось, что вся Ивериу спустилась на Блэкфорд, чтобы увидеть отплытие принцессы.

Все мечты о мире были направлены на борт «Дракона».

Рядом с трапом король Энгус разговаривал с пожилым мужчиной, которого Бранвен не знала. Его кожа была более темной, чем у Тристана, а лицо – морщинистое и обветренное. В дополнение к запущенной бороде пучки черных, как уголь, волос торчали у него из носа и ушей.

– Это Моргавр, жесткий начальник, но лучший капитан, которого я знаю, – сказал Тристан, указывая в его сторону. – Картагон, конечно.

По жесткости черт капитана Бранвен было понятно, что Моргавр может сразиться хоть с морскими чудовищами. Картагоны были такими же знаменитыми моряками, как и воинами. Моргавр выглядел как тот и другой.

Девушка выгнула бровь.

– Пират?

На устах Тристана появилась улыбка.

– Это зависит от того, у кого ты спрашиваешь. – Он рассмеялся. – Нет, он приписан к королевскому флоту. Не волнуйся, ты в надежных руках.

Бранвен потихоньку сжала его руку и улыбнулась.

– Я это знаю.

Улыбка принца стала еще шире.

– Ну, давай я представлю тебя, – предложил он, и, хотя она знала причины невозможности этого, Бранвен вдруг так захотелось, чтобы Тристан представил ее как свою любимую женщину.

Когда они подошли к Моргавру и королю Энгусу, Бранвен уловила фрагмент их разговора.

– Невозможно идти под Темной Луной, – рявкал капитан королю, подняв густые брови. Девушка отметила, что его акцент в иверникском был больше, чем у Тристана. – Но если Рогатый захочет, мы достигнем Монвику до Самониоса.

При упоминании Рогатого Моргавр поднял кусок кости – нет, рога, – который висел на кожаном шнурке у него на шее, и поцеловал его.

Правая рука Бранвен дернулась в ее перчатке. Как Тристан относится к Новой Вере? Она краем глаза взглянула на него. Что он подумает о Руке Бриги? Мог ли он согласиться с тем, что Бранвен был призвана как создавать, так и уничтожать? Она сделала несколько глубоких вдохов.

Король Энгус положил руку на плечо капитана.

– Иверия и Керныв рассчитывают на то, что вы благополучно доставите принцессу.

– Я знаю, ваше величество, – ответил Моргавр, открыто встретив взгляд дяди Бранвен.

Тристан улыбался людям, его обаяние было поразительным. Он покорил всех в замке Ригани – кроме Эсси и Кина. Бранвен вздрогнула, вспомнив о телохранителе, но тут же вытеснила его образ в гнетущую пустоту.

– Надеюсь, Морги не слишком треплется, король Энгус, – весело сказал Тристан, шлепнув старого моряка по спине.

– Вовсе нет, – сказал король. – Давайте перейдем к деталям.

– Позволь мне познакомить тебя с леди Бранвен, капитан Моргавр, – сказал Тристан, представляя девушку капитану.

– Я – одна из сопутствующих путешествию мелочей, – сказала она.

Моргавр от души рассмеялся и поклонился.

– Это честь для меня служить вам в роли капитана во время путешествия через Море Мечты.

Бранвен наморщила нос.

– Море Мечты?

– А ты думаешь, мы в Керныве называем его «Иверикским»? – усмехаясь, произнес Моргавр.

– Нет, думаю, вовсе нет, – ответила она.

«В Керныве многое будет по-другому».

Повернувшись к королю, Бранвен присела в реверансе:

– Добрый день, ваше величество.

– Бранвен. – На привычно суровом лице Энгуса появился намек на улыбку.

Моргавр поймал взгляд короля.

– Мы должны отправиться в плавание, пока еще есть какой-то дневной свет, сир. Экипаж будет беспокоиться, если мы выйдем после сумерек. – Он постучал по рогу.

– Моряки и их суеверия! – рассмеялся Тристан.

– Принц Тристан, море похоже на женщину, непостоянную и склочную. Если нарушишь ее правила, то не предскажешь, что она будет делать.

– Капитан Моргавр, – вмешалась Бранвен, – женщина относится к мужчине так же, как мужчина относится к ней самой.

Он снова рассмеялся и похлопал себя по животу.

– Смею сказать, ты будешь очень хорошим дополнением ко двору короля Марка, моя леди.

– Я уверен, что так и будет, – согласился король Энгус. – Леди Бранвен – гордость Ивериу.

Изумлению девушки не было предела. Король был сдержанным человеком и редко хвалил племянницу. Она не сомневалась, что это искренне.

– Спасибо, ваше величество. Я постараюсь оправдать ожидания.

– Король правит, но его подданные удерживают его у власти, – сказал он, отвечая на ее взгляд. Ее нервы натянулись. Знал ли он о Кубке Любви? – Один мудрец сказал мне об этом однажды. – В его голосе почувствовалась нотка привязанности. – Его звали лорд Кэдмон.

Бранвен сглотнула. Возможно, королева доверяла мужу больше, чем она думала. Наверное, это редкость, чтобы монарх признавал, что стабильность его правления покоится на чужих плечах?

– Мой отец был действительно мудр. – И впервые в своей жизни Бранвен посмотрела на короля Энгуса не как на почти бога, а как на человека. Со своими правилами и неуверенностью в том, все ли он делал правильно для своих подданных. Должно быть, ее отец очень уважал его.

– До свидания, племянница, – сказал он.

В последний раз она присела перед ним, низко и грациозно.

– До свидания, мой король.

Через плечо она увидела тетю. Та улыбнулась Бранвен и беззвучно произнесла: «Другой мир защищает тебя».

Пронесся ветерок и сдул слезы с лица Бранвен. Она покинула Тристана, попрощалась с королем и поднялась по трапу. Одна нога, а затем другая, – ее последнее ощущение иверикской земли. В глубине души она знала, что больше никогда не вернется в Ивериу. Но она всегда будет защищать ее.

Каюта, которую Бранвен должна была делить с Эсси, была элегантно задрапирована бордовым бархатом, вытканным Нойрин. Но она была маловата и явно рассчитана на одного пассажира, а не на двоих.

Вещи Эсси были уже в каюте. Бранвен едва нашла место, чтобы положить свои.

Какой-то моряк, лет двенадцати, стоявший у дверей, поклонился ей:

– Мы отплываем, моя леди. – Он беспокойно посмотрел на нее.

– Что? – спросила Бранвен, не понимая, что он сказал. Было такое впечатление, что у парнишки во рту каша, хотя он прилагал усилие, чтобы говорить на ее языке.

Веснушчатое бледное лицо кернывмана мгновенно покраснело. У него был странно большой нос.

– Мы отчаливаем, – повторил он.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Как тебя зовут? – спросила она.

– Кадан.

– Спасибо, Кадан, – сказала Бранвен, вставая. – Как сказать «спасибо» по-кернывски?

– Мормеркти, моя леди, – ответил он, и на его лице появилась застенчивая улыбка.

Она улыбнулась в ответ:

– Мормеркти, Кадан.

Мальчик поклонился, все еще улыбаясь, и поднялся по скрипящему трапу на палубу. Бранвен быстро бросилась за ним, не желая пропустить последний взгляд на Иверикский берег.

Она увидела, что Эсси стоит на дальней стороне судна, отвернувшись от берега и наблюдая за Каданом, как белка, снующим за такелажем.

Начался прилив, солнце светило. Прямо под волнами светились «волосы русалки». Бранвен обняла кузину.

– Ты повернулась спиной к Ивериу? – спросила она.

Не взглянув в ее сторону, Эсси произнесла:

– Я предпочитаю открытое море. Ивериу уже отвернулась от меня.

– Это неправда, кузина.

– Ты – единственная, кто никогда меня не бросает, Бранни. Я поняла это сейчас. – Она глубоко потянула носом воздух. – Он не пришел. Диармайд не пришел за мной.

Бранвен знала, что он и не может прийти, и все же ее сердце по-прежнему болело за кузину. Она хотела бы успокоить ее боль, сказать ей, что через несколько недель она будет счастлива замужем и даже не вспомнит имя Диармайда.

– Я никогда не стану Этайн, – пожаловалась Эсси.

Бранвен хотелось отвлечь принцессу.

– Этайн не была довольна своей судьбой.

– По крайней мере, у нее был выбор.

Прежде чем Бранвен смогла ответить, в небе послышался сильный треск. Огромный морской волк – королевский герб Керныва – поднялся над развернувшимся парусом. Маленькая девочка, потерявшая своих родителей от рук пиратов Керныва, никогда бы не поверила, что она сможет увидеть этот штандарт рядом, не испытывая страха в сердце.

Корабль закачался от силы ветра, захваченного парусом, и Эсси упала ей на руки. Инстинктивно Бранвен повернула принцессу к берегу. Ее кузина будет скучать по своей родине, даже если и не признает этого.

– Сердца мужчин изменчивы, – сказала девушка. – А сердце Земли – нет. – Произнося эти слова, она почувствовала, что ее правая рука стала горячей, и тут же увидела лисицу наверху скалы. Она была обеспокоена отсутствием этого зверька в последнее время. Лиса громко зарычала, но никто этого не заметил – только Бранвен могла ее видеть. Лиса жила в Другом мире. Бранвен понимала, что зверек может воплотиться в телесную форму этого мира, но смертный мир не был ее домом.

«Прощай, маленький друг».

– Зато мое сердце неизменно, Бранни, – ответила Эсси со всхлипом. – Ты теперь моя единственная любовь, кузина. Моя единственная семья. Не Ивериу. Не какой-то безликий король Кернывака. Ты – единственная, кто достоин моей любви.

– И я люблю тебя, Эсси, – сказала Бранвен, захлебываясь. – Очень, очень сильно.

Она никогда не говорила кузине многого, проявляя свои чувства на деле. Она убила человека для ее счастья, и принцесса никогда об этом не узнает. Она переплела их пальцы. Эсси нарисовала символ орешника, и Бранвен добавила к нему жимолость.

Вишневое солнце скользнуло в сумерках, бросая на скалы розовые и сиреневые тени. Бранвен глубоко вдохнула, чувствуя в воздухе запах розмарина – запах ее матери, запах родной земли.

– Мы будем счастливы в Керныве, Эсси. Клянусь тебе.

Впервые на губах ее кузины пробилась улыбка.

– Теперь только ты и я, Бранвен. Только мы – против целого мира.

Тишина раскинулась вокруг, потемневшие волны легко ласкали тело корабля.

– Ты и я, Эсси.