Тристан упал на колени, из его раны тек мерзкий черный гной.

– Предательство! – взвыл Хавелин, наследный принц Арморики, сердито шагнув в сторону шатра короля.

Бранвен сорвалась с места и побежала к Тристану так быстро, как могла – не думая ни о дяде, ни о королеве, ни об Ивериу. Она просто должна была быть рядом с ним.

Только одно могло так быстро очернить рану. Зелье. Яд.

И не просто яд. Самый смертельный – из клыков роковой змеи.

Опустившись перед принцем Кернывака, Бранвен застыла. Весь замок Ригани затаил дыхание. Ее дядя Морхольт встретил свою судьбу, и казалось, теперь был намерен встретиться с Тристаном. То, что сделал Морхольт, было бесчестным; никто в стране не одобрил бы его.

Если бы Тристан погиб, Земля осталась бы без защитника, без будущего.

– Эмер, – выдохнул он; яд уже помутил его разум. – Довольно нам с тобой встречаться так.

Но сегодня Бранвен отказывалась позволить судьбе идти своим чередом.

– Тише, Тантрис, – прошептала она, улыбаясь сквозь слезы. – Береги силы, чтобы я могла тебя исцелить.

– Ты исцелила меня в тот день, когда мы встретились. – Глаза Тристана закатились, и его тело свела судорога. Черные щупальца распространялись от раны к его сердцу.

«Нет, нет. Не таким образом!»

Только звон мечей вокруг выдернул Бранвен из ужаса, воплотившегося внутри нее. Подняв глаза на толпу, она увидела, что чужеземные воины обращают оружие в сторону короля Энгуса. Телохранители тут же заключили его в кольцо, защищая.

Король сидел неподвижно.

– Мы пришли сюда для справедливого соперничества! – воскликнул Хавелин.

– А не ради иверикского обмана! – рыкнул принц из Южной Ютландии. Это же повторил и герцог с Фризийских земель, и чемпион Милезии.

Раздался звон стали – королевская гвардия подняла оружие против гостей. Если они поверят, что король Энгус заманил их из-за Иверикского моря, чтобы убить, начнутся беспорядки.

На этот раз битва в центре замка Ригани проходила без правил.

– Яд – это не смерть для воина! – крикнул герцог из Логрэса.

Последовал новый взрыв свиста и насмешек.

Кто-то грубо дернул Бранвен за плечо, пытаясь оттащить ее от Тристана.

– Пойдем со мной, – резко сказал Кин; его глаза были встревоженны. Она покачала головой, вырвавшись из его хватки. А он удивил ее, опустившись на колено. – Бранвен, здесь ты в опасности. – Он кивнул на все более возбуждающуюся толпу.

– Я никуда не пойду.

Посмотрев на нее и на раненого принца, Кин отвернулся.

– Кернывман не стоит твоих слез.

Гнев исказил лицо Бранвен.

– Это уж мне решать, кто чего заслуживает. – У нее не было времени спорить с ним. Шум со стороны недовольных воинов становилось все громче. – Либо помоги мне, либо оставь меня в покое, сэр Кин.

Она сосредоточилась на копье, выступающем из плеча Тристана. Отвратительные черные полосы яда тесно сомкнулись вокруг его раны. Чем дольше Балу Гайсос будет оставаться в его теле, тем быстрее токсины будут распространяться по его крови, уничтожая Тристана изнутри. Но если Бранвен слишком быстро удалит копье, Тристан может истечь кровью. Что ей делать? Что делать? Она не могла потерять его снова.

Наконец, она решилась и дернула. Балу Гайсос упорно сопротивлялся.

– О чем ты думаешь?! – рявкнул Кин. – Он – твой враг!

– Если ты хочешь, чтобы человек оставался твоим врагом, тогда и относись к нему как к таковому, – возразила она, даже не взглянув на него. – Ивериу нужны друзья.

– Хорошо сказано, племянница.

Над ними склонилась королева Эсильта, ее золотые волосы блестели, как солнце. Вместо своей тети Бранвен увидела Землю. И Земля была встревожена агонией ее защитника.

– Пока не удаляй копье, – предупредила королева и прищурившись посмотрела на Кина. – Сэр Кин, сэр Финтан, – она повернулась к своему телохранителю, – как можно осторожнее перенесите принца Керныва в лазарет.

Нижняя губа Кина дернулась, но он не мог перечить своей королеве. Мрачное выражение исказило его черты, когда он подсовывал руки под спину Тристана. Финтан покорно подложил одну руку под колени кернывмана, а другую – под лодыжки. Вместе Финтан и Кин подняли его.

Взгляд королевы переместился от Тристана к представителям друзей и противников Ивериу. Оглушительная тишина упала на толпу, ожидая ее слов.

– Земля плачет о своем раненом защитнике. Богиня Эриу исцелит сына Керныва.

Бранвен сцепила руки и прижала их к груди, увидев, что они снова покрыты кровью Тристана.

Ее повторно опалила ярость.

Только король Ордовика осмелился бросить вызов королеве Эсильте:

– Ты сказала, что Земля исцелит принца Тристана. Но Земля не защитила его – от твоего собственного брата.

Взглянув на королеву с земли, Бранвен заметила, как на шее тети пульсирует вена.

– Лорд Морхольт обесчестил себя и опозорил свое королевство. Земля больше не признает его. Он не получит погребения чемпиона. – Послышалось несколько вздохов со стороны иверикских дворян.

Блестящие зеленые глаза королевы Эсильты помутнели, когда она плюнула на тело брата.

– Он больше не моей крови. С этого дня я не произнесу его имени. Ни один ребенок в Ивериу не будет носить его. После него останется только дурная слава.

Мертвая тишина.

Затем хриплый хор одобрений. Тетя успокоила иностранцев. Королева была бесстрастна; Бранвен вздохнула с облегчением.

– Дорогая племянница, у нас мало времени. Если принц Тристан умрет, король Марк вторгнется на наши берега. – В этом не было никаких сомнений. – Ты должна пойти как можно быстрее, – сказала она Бранвен.

– Куда, леди королева?

– На Курган Боярышника.

– На Курган Боярышника? – повторила она, не веря своим ушам.

– Принц Тристан, несомненно, умрет без магии Другого мира. Нам нужна кора боярышника. – Сердце Бранвен полыхнуло. – И нам нужно что-то предложить Древним взамен, – серьезно сказала королева Эсильта.

– И что же я должна им предложить? – спросила Бранвен.

Королева Эсильта осторожно извлекла из складок подола своего платья серповидный нож.

– Им нужна кровь, племянница. Кровь целителя. Твоя кровь.

Бранвен незаметно для толпы проскользнула через восточные ворота. Король Энгус приказал слугам принести жареных поросят и еще несколько чанов красного эля, чтобы удовлетворить аппетиты чужеземных бойцов. В суматохе Бранвен увидела Эсси с лордом Диармайдом, и Кина, уводящего принцессу в безопасное место в южной башне.

Теперь она могла не беспокоиться о кузине. Бранвен побежала через лес, изо всех сил пытаясь поспешать за лисой, которая снова появилась у ворот замка. Зверек заводил ее все дальше в лес – еще глубже, чем когда-либо.

Всех детей из Иверниу учили быть осторожными с обитателями Другого мира: не нарушать их территорию, чтобы их не украли и не увели в тот мир навсегда. Не все из них были великодушными. Хотя Бранвен сомневалась в правдивости этих историй, она избегала раитанов и лезанов – холмов и круглых фортов, где раньше должны были жить Древние.

Ее сердце колотилось, дыхание вырывалось сквозь зубы, подобно стонам предсказательниц смерти, предвещая ее кончину. Женщины Другого мира, которые предсказывали смерть, вселяли наибольший страх. Нет, в этом мире сегодня уже не будет смерти. Чего бы ни захотели Древние, она отдаст это – даже останется в их мире, – лишь бы спасти Тристана.

Не только потому, что Ивериу жизненно необходим принц Кернывака. Просто сердце Бранвен без него пусто. Она помнит, как он однажды покинул ее, и не позволит человеку, которого любит, сделать это снова.

Бранвен споткнулась, наступив на свой подол, и побежала на холм, пытаясь успеть за лисой. Зверек раздраженно залаял. Она расстегнула верхнюю тунику и сбросила на землю, чтобы та не замедляла бег.

Курган Боярышника возник перед ее взором. Жаркое летнее солнце превратило ветви, окружающие холм, в море белого пламени. По преданию, эти ветви обладали мощной магией. Их называли скикх.

Срезание одной из скикх грозило неминуемой гибелью тому, кто это сделает. Но дело стоило риска. Ей нужна кора шиповника, чтобы спасти Тристана.

Осторожно ступая, Бранвен подошла к краю холма. Она была здесь не для того, чтобы воровать у Древних; она собиралась предложить обмен. Цену крови. Все ее тело напрягалось, когда она молилась, чтобы они согласились на него.

Она отстала от неестественно красной лисы, пока поднималась на холм. Блестящие ветви расступились перед Бранвен, будто приветствуя ее, и озабоченность девушки сменилась любопытством. Затем ветви снова сомкнулись вокруг, образуя кольцо на вершине холма – сверкающую белую стену.

Вид на замок Ригани, поросшую лесом береговую линию и Иверикское море был поразительным. Отсюда все казалось более ярким. У каждого цвета была почти болезненная чистота. Бранвен словно увидела свою родину впервые. Все ее чувства обострились. Красота земли вызвала новые слезы. Трепет охватил ее. Так вот как выглядит Ивериу со стороны Другого мира!

Была ли Бранвен в чужом мире? Прошла ли она через Завесу?

Лиса беспокойно металась у ее ног, прижималась к пяткам. «Поторопись», – настаивала она. «Как?» – хотела спросить девушка. Конечно, Бранвен должна была спросить королеву, как и когда совершать жертвоприношение. Словно в ответ на ее мысли, из ниоткуда возник порыв ветра, путая ее волосы и заставляя Бранвен закрыть лицо руками.

Дрожь пробежала по ее позвоночнику. Девушка сжала ручку серпа королевы Эсильты. Лиса зарычала.

Бранвен сосредоточилась на ноже. Только однажды она видела его у королевы. Тетя назвала нож Лунным Жнецом. Девушка знала, что лезвие глубоко вобрало магию Путей Древних, но не знала деталей.

Она так упрямо отвергала магию после того, как ее родители умерли, – и теперь, когда ей это было нужно больше всего, не знала, как ее использовать. Она сжимала пальцы вокруг перламутровой рукояти, пока они тоже не сделались полупрозрачно-белыми.

С каждым мигом колебаний Бранвен Тристан становился ближе к смерти. Как она могла принести Древним требуемую жертву, если они не сказали ей, что им нужно?

Солнечный свет сверкнул на глади изогнутого клинка.

«Доверяй». Королева Эсильта велела Бранвен доверять своим инстинктам. Она так долго отвергала их, предпочитая травы и проверенные лекарства, чтобы испытать неконтролируемые чувства. «Что, если ее инстинкты ошибочны?»

Неуверенная в себе, дрожащая, она подняла Лунный Жнец над головой.

– Я пришла попросить кору священного скикха.

В ее барабанных перепонках раздался вой штормового ветра. Конечности Бранвен онемели, но она стояла на своем.

– Новый защитник Ивериу умирает! – пронзительно закричала она. – Земля обнимает его, приказывая исцелить его. Богиня Эриу хочет этого!

Ветер ударил Бранвен по лицу. Ее пальцы, сомкнутые вокруг железного полумесяца, начали замерзать. Ее вены превратились в сосульки, а тело – в лед. Сердцебиение замедлилось, словно в летаргическом сне. Она умирала, медленно, как и Тристан. Только он умирал быстрее.

«Доверяй. – На этот раз голос, который услышала Бранвен, не был ее собственным. Она никогда не думала, что когда-нибудь услышит его снова. – Доверяй себе».

Леди Алана тоже была целителем. Ей не хотелось бы, чтобы Бранвен отвернулась от Путей Древних, чтобы отказаться от силы, которая могла бы помочь другим. Девушка поняла, что исцеление – акт любви, и ее мать хотела, чтобы она поделилась своей магией. Просто до сих пор Бранвен была слишком зла за потерю родителей, чтобы увидеть это.

«Доверяй». Ей предстояло отказаться от самоконтроля и принять неизвестность. Она должна была верить, что достаточно сильна и выдержит любые грозы.

Собрав последние силы, Бранвен разрезала Лунным Жнецом центр ладони – прямо по линии сердца.

– Это мое тело! Это моя любовь! – выкрикнула она, напрягая мышцы горла. – Я отдаю их Земле. Я предлагаю вам все, что у меня есть!

Выступили капли крови, подобные темным диким ягодам. В оцепенении, Бранвен не почувствовала боли. Красный дождь окропил боярышник. Лисица вскочила, тревожно махая пушистым хвостом. Бранвен уже ничего не чувствовала. Она боялась, что превращается в камень.

Маленький вихрь окутал ее, жадно впитывая кровь. Внутри бури ей слышались стоны восторга и упоения. А затем ледяной ветер стал горячим паром, оттаивающим ее замороженное тело, ее ледяное сердце.

Бранвен никогда не чувствовала себя такой бесконтрольной. Такой свободной. Такой сильный.

Бусины пота, как бриллианты, сверкали по всему ее телу. Эти новые порывы ветра были похожи на теплую ванну – радушные и приветливые.

Она доверилась Древним, поэтому они доверились ей. Они успокоились.

А вот Бранвен была взволнована.

Лиса подбежала к краю кольца шиповника и сжала скикх в зубах. Посмотрев в ее черные глаза, Бранвен поняла сообщение. Она почтительно подошла к лисе, подняла Лунный Жнец и опустила одним движением. А потом, ухватившись за ветку шиповника кровоточащей рукой, прижала к ней ладонь с разрезанной пополам линией сердца.

И тогда произошло нечто совсем необычное. Белая кора отрезанного скикха, оказавшись в ладони, наполнила рану магией. Жар проник в тело Бранвен, и на отрезанной ветви распустились нежные, полупрозрачные цветы.

Только теперь Бранвен поняла, почему приношение должно быть кровью целителя. Сама Земля растекалась по ее венам; ее кровь буквально заставила ветвь зацвести. Это была не сама кора, которой Бранвен нужно было вылечить Тристана, – это была магия, и Древние наполнили ее ею.

Лиса вытащила ветвь из ее руки, и Бранвен увидела, что на ее ладони в месте пореза расцвел восхитительный цветок бузины. Ей нужно было соединить свою рану с раной Тристана, чтобы магия могла уничтожить яд. Мускулы девушки сжались в спазме, когда магия вошла в нее. Лютая жара утихла, сменившись ощущением бесконечного счастья.

Она больше не сомневалась, что Древние слышат ее мольбы. Заслон из боярышника исчез. Бранвен снова была наедине с лисой на склоне холма. Когда она увидела замок Ригани, его великолепие слегка поблекло. Она перешла в свой мир.

Бранвен повесила серп на пояс и погладила цветок в ладони. Лиса устало вздохнула, и девушка улыбнулась. Та же сила, что заставила бутоны зацвести на мерзлой земле, отныне жила внутри Бранвен, подпитывая ее.

– Давай побежим, как ветер, мой маленький друг, – сказала она.

Так они и поступили.