2 сентября, 10.00. Санкт-Петербург, Летний сад
Утро выдалось чуть прохладным. Ева была рада, что выбрала для прогулки такой наряд. Она была одета в длинную, почти до лодыжек, темно-зеленую юбку с большими складками, такого же цвета приталенный пиджак и белую блузку. Волосы сегодня она убрала в кичку, закрепленную декоративной спицей, конец которой, высовывающийся из прически, был украшен нефритом.
Даниил мог себе позволить более неформальный вид для сегодняшних приемов. Потому он выбрал вельветовые темно-серые брюки, футболку в тон и кожаную куртку, ту самую, в которой он был днем ранее на лекции у своей напарницы.
Они прибыли порталом на условленное место и теперь неторопливо шли вдоль высокой кованой ограды Летнего сада. А у входа их уже ждали. К Вове Красинскому и Георгу Брасову присоединился и Гавр. Он первым заметил москвичей, приветливо замахал руками.
– Гавр! – как всегда обрадовалась, увидев его, Ева.
– Прошу меня простить, – чуть церемонно поклонившись ей и пожимая руку Дану, произнес оборотень. – Я напросился незваным. Но вероятно, это будет единственная возможность хоть немного пообщаться.
– Рад новой встрече, – довольно искренне заметил дознаватель.
Он успел пожать руку Вове, теперь смотрел на Георга чуть удивленно. Этот молодой человек держал в руках пятилитровый бидон, каких Страж не видел, наверное, лет сорок.
– Не удивляйтесь, – весело сказал Георг. – Это кофе с молоком. А у Гавра целая коробка пышек. Ева не говорила, что это наш нормальный завтрак в Летнем саду?
– Но я же не знала, что вы решите полностью соблюсти традицию! – откликнулась Ева. – Пойдем уже!
Вся группа Избранных быстро прошла в ворота сада, свернула на одну из боковых дорожек, и за первым же поворотом… идущий первым Гавр шагнул прямо в небольшой просвет в кустах. Даниил почувствовал легкий выброс силы. А когда он прошел вслед за остальными, оказался совсем в другом месте.
Они перескочили в иную реальность. И в этом мире на месте сада был лес. Настоящий, густой, дремучий. Поляна была залита солнцем. Высокая трава пестрела мелкими ароматными цветами. Пахло уже ушедшим в мире смертных летом и медом. Кругом шелестели великаны-деревья. Пели птицы.
– Это поразительно, – искренне признал дознаватель, оглядываясь.
– Просто магия, – лукаво усмехнулась Ева и протянула ему самый настоящий граненый стакан, наполненный кофе с молоком. – Пышки берите, пока есть.
– Да, – Страж по-мальчишески широко улыбался. – Вот это настоящее волшебство!
Так они мирно завтракали, перекидываясь шутками, пустыми фразами, наслаждаясь тишиной и спокойствием необычного утра.
– Вот и Ника помянули как следует, – заметил Гавр с чуть печальной улыбкой. – Это ведь он открыл это место. Показал мне. Наше маленькое тайное укрытие.
– Вы все дружили? – сочувственно спросил Дан.
– Да, – ответил ему Вова. – Что удивительно для нашей семьи. По крайней мере, было удивительно до некоторых пор.
– До некоторых пор? – переспросила тут же Ева. – Я не могла не заметить перемен… здесь. В доме, в фондах. В семье тоже что-то изменилось?
– О! Да! – усмехнулся Гавр. – Знаешь, Ева, с появлением новых членов семьи… вернее, одной новой… Простите, Даниил. Она вам тоже родственница. Так вот, с появлением Натальи изменилось слишком многое. И нам есть за что ее благодарить.
Ева и Дан переглянулись.
– Я знаком с кузиной. – Последнее слово дознаватель произнес с иронией. – Ее мало кто находит приятной. И благодарят ее редко.
Все трое Романовых понимающе усмехнулись.
– В этом плане мы все не можем не согласиться, – заметил Георг. – Наталья… удивительно конфликтна. Но главное, похоже, самодостаточна. И все же. С ее появлением все мы научились ценить семью.
Дан и Ева снова переглянулись. Сначала оба подумали, что «кузина» Дана смогла перетянуть на свою сторону многих в доме князя. Но теперь становилось понятно, что этого не произошло.
– Мой отец, – уже более серьезно заговорил Гавр, – человек непростой. Конечно, я понимаю, скажи я сейчас: «мы же Романовы» – и ты, Ева, и вы, Даниил, наверняка усмехнетесь. В России много знаменитых домов. Но… императорская власть – тяжкое бремя. И еще – это значит всегда быть на глазах у всех, всегда быть первым, быть примером. В нашей семье дело России, как ни странно, на самом деле важнее дела личного. Князь тому просто золотой пример.
Ева, полностью согласная с другом, серьезно кивнула.
– Каким бы он ни был по отношению ко мне или моим друзьям, – сказала она, – я всегда уважала его за патриотизм и преданность делу.
– Вот! – обрадовался Гавр. – Преданность делу. Его делу! А фонд – это его любимое детище, его ребенок. Посмотри на меня. – Оборотень похлопал себя по широкой груди. – Теперь, когда у меня своя клиника, где я лично создал каждый кабинет, подобрал каждого сотрудника, провел бессонные ночи, пока все это заработало… Представь, как это мне дорого. И так же мой отец. Только моему делу всего тридцать лет. А он свое строит, лелеет и холит уже больше ста. Теперь я его понимаю.
Вова и Георг дружно кивнули, поддерживая друга.
– И когда Наталья решила позариться на Пушкинский Дом, – продолжил теперь Вова, – мы все приняли сторону его светлости. У нас у каждого есть свое, Ева. И мы поддержим князя.
– Благородно и правильно, – искренне согласился с ними Дан. – А сам Константин Константинович? Он как это воспринимает? Не Наталью, а вас, вашу поддержку?
– Ну, – Гавр выглядел чуть смущенным, – вот теперь у меня есть отец. Такой, какого я хотел. Мы здорово сблизились. Мы часто общаемся. Просто говорим, обсуждаем дела. Я чувствую его поддержку. Хотя это не значит, что князь стал ласковым и любящим. Скорее он надежный старший товарищ. А мне этого хватает, – он чуть помолчал. – Я знаю, отец был разочарован, когда выяснилось, что у меня нет дара Высшего. Но… я и при своих возможностях достиг многого. И теперь князь это видит и, как мне начало казаться, по-своему гордится мной.
Ева протянула руку и пожала ладонь друга, выражая свою поддержку. Она знала, как когда-то Гавр переживал из-за пренебрежения отца. А теперь маг была рада за оборотня. И главное, она считала, что друг этого достоин.
– Вчера вечером, – сказал Гавру Дан, – мы спросили князя, кого он видит своим наследником после смерти Николая. И князь не отметил вашу непричастность к Высшим. Он сказал только, жаль, что вы так далеки от науки.
– Спасибо, – искренне поблагодарил дознавателя Гавр. – Но я никогда не претендовал на наследство в фонде. И… Буду откровенен. Мои друзья, – он кивнул на Георга и Вову, – тоже еще не знают, но…Отец оставляет наследство Дома за мной.
– Гавр! – Георг от души хлопнул друга по плечу. – Это просто отличная новость!
– Я рад, – поддержал его Вова. – И за тебя, – тут он усмехнулся, – и за дом Романовых. Ты нас в карты не спустишь.
Гавр чуть поморщился.
– Извините, – осторожно сменил тему Дан. – А когда в князе начали происходить эти изменения? Когда Наталья начала борьбу за фонд?
– Она-то начала давно, – сказал Вова. – А вот князь… Он, наверное, просто устал. Перемены к нам всем стали заметны где-то с полгода назад. Само отношение, какие-то маленькие фразы, жесты, поступки. Он вдруг начал интересоваться нашими делами, даже предлагать помощь. У нас с ним теперь совместный проект. Я помогаю фонду. Хотя это я и предложил, князь воспринял это с теплотой и даже был растроган.
– А что это за проект? – полюбопытствовала Ева.
– Вы же уже знаете, – стал рассказывать Вова. – Готовится выставка. Работы много, сроки, нервы. И куча так любимых тобою, Ева, артефактов. Многие из них надо восстанавливать, чистить энергетику, иногда даже лечить от влияния войн и прочего. А я могу сделать несколько эликсиров…
– Шикарная мысль! – восхитилась Ева. – Ты просто молодец! А когда, кстати, князь принял решение о выставке?
– Он объявил об этом на Пасху, – вспомнил Георг. – Я тогда был в шоке. Мне работы тоже привалило. Подзарядка артефактов фонда… Нашего, да еще Мойка и Лицей…
Георг обладал даром активации скрытых ресурсов любой вещи или сущности. По сути, он мог стать лекарем и помогать Гавру, но выбрал науку. Ева про себя заметила, что ее друг-оборотень во многом прав. Романовы служили стране или делу. Прежде всего! Они просто не могли иначе.
– А Николая он назначил на этот проект тогда же? – как бы между прочим поинтересовался Дан.
– Нет, – подумав, вспомнил Гавр. – Сначала отец все делал сам. А потом… Ника он подключил к выставке где-то уже в середине июля.
– И как Ник к этому отнесся? – тут же подхватила тему Ева. – Он же у нас книжный червь во всех смыслах этого слова.
Друзья усмехнулись.
– Тут ты права, – согласился Георг. – Ник вообще сначала растерялся. Ты же знаешь, с нами он веселый и живой. А тут такая ответственность, много людей, общения. Он, правда, больше любил книги…
– Но потом Ник втянулся, – поспешил добавить Вова. – В последние дни он так болел за проект… Он вообще сильно изменился за последний месяц.
– Да, – с некоторым удивлением согласился с ним Гавр. – Наш Ник просто ожил! А поначалу он злился на князя за такое решение. Я помню, Ник передал их разговор. Отец дал понять ему, что выставка – это только начало. Отец хотел передать ему в управление фонд. И это Ника раздражало. А последнее время он сам рвался вперед!
– А он как-то это объяснял? – поинтересовался Дан. – Может, это с чем-то личным связано?
– Или с кем-то, – чуть озорно добавила Ева. – Алекс пытался мне говорить о каких-то женщинах Ника.
– Это же Алекс, – поморщился Гавр. – Женщины? Ник? Смешно. После Ли… Жаль, что тогда все так получилось. Но да, как я понял, у Ника кто-то был. Но не думаю, что это серьезно.
– Он бы сказал, – заметил Георг. – Мы с ним все-таки больше всего дружили. Нет. Была просто любовница. И, как и всегда, Ник ее ни с кем из нас не знакомил. Не афишировал.
– Это тоже наследие той истории с Ли, – сказал Вова. – Николай всегда с кем-то спит. Но ни одна дама не оказалась достойной, чтобы даже рассказать о ней друзьям.
– А Мари? – робко спросила Ева.
– Мари… – Гавр тяжело вздохнул. – Знаешь, мы тогда все здорово на нее рассердились из-за Ника и Ли. Это было низко с ее стороны. Так настроить отца… Мне иногда кажется, отец сам здорово переживал, что тогда был резок. Ник замкнулся. Они долго вообще не общались с отцом. И все благодаря Мари. Кстати, я думаю, нынешнее доверие князя к Нику – это попытка искупить свою вину. Отец тогда был не прав и в глубине души понимает это.
– Искупить вину… – Вот теперь Ева искренне удивилась. – Прости, Гавр, но… Константин Константинович, искупающий вину… Неужели он настолько изменился? Он стал таким человечным?
И вновь все трое друзей усмехнулись.
– Ева, – с улыбкой заметил Вова, – ты здесь, и это уже доказательство иного отношения князя. Он же прекрасно понимал, что твой кузен, Глава Стражи, не поедет сюда сам. Тебя принимают в доме даже не на правах равной! Вчера князь соизволил общаться только с тобой и Даниилом!
– Даниилом Нарышкиным, – подхватил Георг. – Представь, каково князю принимать Даниила в своем доме. Пусть сам Дан никакого отношения к Наталье не имеет. Но пойдут разговоры, репутация…
– Согласен, – совершенно серьезно поддержал его дознаватель. – Для князя это очень трудный шаг. Я не подумал над этим. И… я польщен.
– Значит, он и правда изменился, – задумчиво согласилась Ева, при этом она старалась не показать свою тревогу за его светлость. – Не могу этому не радоваться.
– Хочешь еще доказательство? – азартно спросил Гавр.
Девушка улыбнулась и кивнула.
– Он выплатил долги Константина!
– Что? – Вот это выбило Еву из колеи. – Князь же… Он никогда…
– А большие были долги? – тут же вставил вопрос Дан.
– Вообще, не очень, – ответил Гавр. – Не запредельные. Но важен сам факт. Князь, как пыталась заметить Ева, никогда ранее не желал даже слышать просьбы о помощи в выплате его долгов. Он презирал слабость моего брата к картам. И никогда не платил, несмотря ни на какие просьбы. А тут… узнал о состоянии дел сам. И выплатил все. Кстати, теперь брат почти не играет. Такое чувство, что внезапная поддержка отца излечила его от любви к картам.
– Как давно случилось это чудо? – спросила Ева, кое-что прикидывая в голове.
– Да как раз также в середине июля, – посчитав, ответил оборотень. – Тогда было много новостей. И назначение Ника, и долги Кости, и Георгий…
– А с ним-то что? – удивился Даниил за себя и за напарницу.
– Отец очень долго спорил с младшим сыном, – рассказал Вова. – О будущем Георга. Он заставил мальчика стать ученым. А тот мечтал о работе в Страже. Кажется, они достигли компромисса. Георг поможет с выставкой и может быть свободен. Если пожелает. Правда, по-моему, он уже не слишком и желает.
– Но ему все равно приятно, что отец пошел ему навстречу, – заметил Гавр.
– Понятно. – Даниил улыбнулся всей компании. – Здорово начинать так утро. Жаль только, что наши с Евой дальнейшие планы уже такими же радужными вряд ли будут.
– Уже пора? – разочарованно спросил Вова.
Ева кивнула.
– Надо повторить до вашего отъезда, – решил Георг.
– Обязательно, – согласился, причем с искренним удовольствием, Дан. – А пока можно еще один вопрос. Георгий? Вы вчера сказали, что Николай накануне своей гибели был у вас. Так?
– Конечно! – оживился маг. – Я же чуть не забыл. Он заходил. Я еще копался в фонде. Но не в тех залах. Рядом… И Ник забегал. Вроде шел от Мари.
– И каким он был? – спросила Ева. – Было что-то особенное?
– Нет, – пожал Георг плечами. – Он был в отличном настроении. Шутил.
– И даже и полнамека не было на… будущие события? – продолжала допытываться Ева.
– Ну… – Георг задумался. – Разве что… Ник упомянул, что до сна ему сегодня далеко. Я спросил тогда: свидание? Он так смешно сморщился… Сказал: «дурацкое дело в неурочный час». И еще… Такая странная фраза… «Свобода не дается магией. И это еще кому-то надо доказывать».
– Интересно, – заметил Дан задумчиво. – Возможно, за этим что-то и стоит… Спасибо. И за помощь, и за просто волшебный завтрак.
– Благодарите Еву, – весело заметил Вова, плавно поднимаясь с примятой травы. – Она с виду маленькая и хрупкая. А ест за всех нас. По-моему, мы все привыкли, что кормить ее – наша основная обязанность.
– И удовольствие, – так же поддразнивая подругу, подмигнул ей Георг.
Продолжая рассказывать дознавателю какие-то смешные истории из их прошлого, Романовы отправились к порталу. Ева ухватила за рукав Гавра, чтобы поговорить с ним наедине.
– Скажи, Гавр, – тихо попросила она. – Ты занимаешься здоровьем князя? Ты его лекарь?
– Нет, – чуть нахмурившись, ответил сын его светлости. – Он предпочитал пользоваться услугами некоей ведьмы. Она моя коллега, и весьма грамотна. Но последние годы отец вообще не болел. А что?
– Подумай сам, – предложила маг. – Он еще далеко не стар. Но уже передает дела фонда и дома наследникам. А ведь ты сам говорил, как для него важно его детище. И его изменившееся отношение к вам. И выставка…
– Ты думаешь, он болен? – забеспокоился оборотень.
– Тебе известен мой дар, мой друг, – сказала Ева. – И я точно вижу то, что скрывают молодильные чары. Ему срочно нужна помощь. И еще, Гавр. Это может быть вмешательство. Поговори с отцом, если надо, сошлись на меня. И, если мои подозрения подтвердятся, Дан обязан это знать!
– О Господи! – Ее друг теперь уже занервничал серьезно. – А ведь ты права. И как странно, его плохое самочувствие, убийство наследника… Это страшно, Ева!
– Помни, – наставляла она его уже у самого портала, – надо поспешить. И сразу сообщи Дану!
Гавр благодарно сжал ее руку, часто закивал, а потом шагнул в портал.
