Часть двенадцатая. Настоящее и будущее

Вопрос, что будет с миром, задается мне настолько часто, что года 3 назад я даже сделал специальную презентацию на тему «мир через 100 лет» и представил ее на лекциях на «Лимуде», в Кингз-колледже и в паре других мест. Надо сказать, что нет ничего проще, чем рассказывать, что будет после твоей смерти, – даже если твое вранье раскроется, ты об этом уже не узнаешь. Поэтому, делая презентацию, я очень хотел зацепиться за что-то, что позволило бы мне не убежать в дебри фантазии. Этим «чем-то» оказались в своем роде замечательные работы американского консалтингового агентства Stratfor. Партнеры агентства, тесно связанные с ЦРУ и зарабатывающие на оценках развития ситуации в сложных регионах, не гнушаются длинными и объемными прогнозами. Однако будучи честными, свои долгосрочные прогнозы они сопровождают утверждением «Мир не прогнозируем уже на горизонте в 20 лет». Иллюстрацией этого, по их мнению, стал XX век. Действительно, давайте поиграем.

Посмотрите на 1900 год. Европа по всем параметрам входит в «золотой век». Войны в прошлом, достижения науки стремительно улучшают жизнь и повышают эффективность производства, идет повсеместный расцвет культуры и искусств, границы стираются, а доля международной торговли растет. Британский фунт стал доминирующей валютой, колониальная система сформировалась, и можно говорить о «новом порядке», при котором крупнейшие европейские страны контролируют все континенты кроме Северной Америки (а там США – страна, отстающая от Европы практически безнадежно, но тоже не бедная) и Южной Америки (а там – Аргентина, страна, ни в чем не уступающая Великобритании или Франции, один из мировых экономических лидеров). В Евразии на первый план выдвигаются Германская и Российская империи – их очевидный союз угрожает положению Франции и Великобритании, но не слишком – сотрудничество побеждает вражду. В начале века Эндрю Карнеги, стальной король Америки, создает Фонд Карнеги с миссией «способствования установлению прочного мира во всем мире» и пишет: «Я знаю, что пройдет немного лет, и последние очаги войн на планете потухнут. Управляющим фондом предстоит найти тогда новую задачу на свое усмотрение».

А теперь перенесемся в 1920 год. Европа лежит в руинах после Первой мировой войны. Четыре империи – Российская, Австро-Венгерская, Османская и Германская – рухнули, распались на части, утонули в крови. Инфраструктура разрушена, амбиций больше нет – вероятнее всего, эти территории ждет долгосрочное запустение (особенно земли Российской империи, там власть захватили дикие орды во главе с небольшой сектой, называющей себя «большевиками», и там до сих пор идет Гражданская война). США неожиданно выдвигаются на первый план – стремительный рост их экономики сделал доллар главной мировой валютой. Аргентина и США – вот новые центры мира, Франция – центр Европы.

Но наступает 1940 год. Из пепла и руин поднялись два монстра – СССР на месте Российской империи и третий рейх на месте Германской. То, что казалось мертвым, превратилось в мировую угрозу, в новые империи, готовые разделить мир между собой, если только одна из них не уничтожит вторую. Франция практически оккупирована; Великобритания борется из последних сил. США – слабые и погрязшие в преступности и коррупции, едва оправляются после Великой депрессии. В Аргентине левые правительства за 20 лет разрушили экономику, и страна стремительно отстает даже от США.

Перенесемся на 20 лет вперед. 1960 год. Давно закончена страшная война, которая унесла в небытие и Третий рейх, и глобальные амбиции СССР. Германия разделена на две части, половина ее, как и половина Восточной Европы, находится под контролем Советского Союза. С другой стороны, из-за Атлантики, США де-факто управляют всем некоммунистическим миром. Именно между СССР и США идет борьба за мировое господство. Колониальный мир распался, но страны, образовавшиеся на месте вчерашних колоний, погружены в войны, бедны, за влияние на них ведут борьбу две идеологии – коммунистическая и капиталистическая; и, похоже, коммунистическая побеждает – все больше стран начинают подражать СССР и идти по пути, начертанному Марксом – Лениным. Самая большая из вчерашних колоний – Китай – встает на путь коммунизма, проходя его так же, как и его предшественники: в нищете и массовом насилии.

И еще 20 лет вперед. Далеко позади остаются схватки коммунистов с капиталистами в третьих странах, далеко позади и достижения СССР. Сегодня в СССР проблемы с продовольствием, одеждой, туалетной бумагой, а жители готовы на все за американскую жвачку. Риторика с обеих сторон океана становится все жестче, угроза ядерной войны витает в воздухе, в школах США и СССР детей обучают действиям в случае ядерного взрыва. В Вашингтоне СССР называют «империей зла», в Москве США называют агрессором. Тем временем у Штатов серьезные экономические проблемы – инфляция двузначная, безработица растет, рынки лихорадит. Европа на этом фоне полна противоречий – слабый экономический союз разрозненных государств не может выстроить единой политики. Забастовки, прокоммунистические террористические движения, левые фронты разрывают политический ландшафт.

Но вот и конец века – 2000 год. Сюрприз – СССР больше нет, а на его месте – несколько небольших стран, тяготеющих к примитивным формам капитализма, и в центре – Россия, заявляющая о стремлении построить «западное» общество и желающая дружить с США. Раздробленная Европа объединилась в Европейский союз, и кто бы вы думали становится его лидером? Объединенная теперь Германия! В прошлое ушли радикальные коммунисты, в прошлом террор, в прошлом опасность ядерной войны. Мир стремительно движется к глобализации, стираются границы, таможенные пошлины отменяются, ВТО становится всемирным союзом производителей. В Китае идут масштабные реформы – экономика растет на 15 % в год параллельно с медленным движением к демократии.

Мы чуть-чуть не дожили до 2020 года, но уже знаем, что ожидания, сформулированные в 2000-м, не сбылись. Россия больше не дружит с США и Западной Европой, внутренняя риторика вернулась на уровень холодной войны, а бурный рост в России сменился стагнацией, реакцией и даже репрессиями. Европейский союз бурлит от внутренних проблем, а один из ключевых его членов – Великобритания – к 2020 году, видимо, выйдет из ЕС. Терроризм снова стал серьезной опасностью, а Ближний Восток полыхает войнами, миллионы беженцев в Европе считаются самой большой проблемой региона. США, которые 20 лет назад были локомотивом глобализации, сегодня выходят из союзов и вводят новые пошлины на товары и услуги. Китайское развитие тормозится, а период «партийной демократии» в КНР неожиданно сменился единовластием пожизненного лидера.

Впрочем, похожие процессы происходят и в других странах – например, в Турции, которая 18 лет назад казалась образцом того, как мусульманская страна может встать в ряд развитых демократий. Мир движется к жесткому противостоянию новых империй, торговым войнам, переделу территорий. Но, как мы уже выяснили на примере истории XX века, в 2040 году мы увидим совершенно другую картину, а уж к 2120 году мир будет, как обычно, неузнаваем – причем в том смысле, что любые наши сегодняшние о нем фантазии из 2120 года станут казаться смешной наивностью.

Действительно, вспомните, каким виделся 2020 год из 1920 года, да даже и из 50–60-х годов XX века? Оптимисты видели единую Землю и единый язык, роботов, которые делают всю человеческую работу, биоблокаду, спасающую от всех болезней, межзвездные перелеты, города на Луне и Марсе, первые экспедиции к центру Галактики. Пессимисты видели катастрофу ядерной войны, возврат к первобытности, отравленную Землю или глобальный тоталитарный режим, превративший человечество в рабов системы. На практике ничего из этого не случилось – зато родились персональные компьютеры, электронная почта, социальные сети, big data, постправда, криптовалюты – которых никто не ждал. Вместо межзвездные полетов – компьютерные игры; вместо единого языка – единый рынок ценных бумаг и миллионы мелких игроков; вместо грозных тиранов, стоящих во главе мира, или справедливых мудрецов Всемирного совета – скучные ооновские бюрократы и мелкие региональные лидеры, как и 100 лет назад играющие на тщеславии, лени и комплексах граждан своих стран; вместо инопланетян – враждебных или дружелюбных – осознание своего одиночества во Вселенной и понимание того, что люди на Земле порой отличаются друг от друга больше, чем если бы они были с разных планет.

Иногда (хотя и редко) лучшим умам человечества удаются гениальные предвидения. Правда, со знаком минус. Знаменитый астроном Клиффорд Столл, специалист по информационным технологиям и автор пары замечательных книг по теме развития компьютерной индустрии, в 1995 году написал: «Визионеры видят будущее в телекоммуникации между работниками, интерактивных библиотеках и мультимедийных классных комнатах. Они говорят об электронных собраниях и виртуальных сообществах. Коммерция и бизнес переместятся из офисов и торговых центров в сети и модемы. Свобода цифровых сетей сделает правительства более демократичными. Чепуха». Это предсказание интересно точностью описания будущего, которое автор отрицает.

Итак, предсказывать на 20–40–100 лет вперед – дело неблагодарное. Но иногда приходится – если публика того хочет. Вот такую вынужденную попытку я сделал и в интервью Александру Никонову в июне 2018 года, которое к изданию этой книги мне пришлось немного переработать.

Отправить