Книга: Роковой выбор
Назад: 63
Дальше: 65

64

Джон притормозил перед «лежащим полицейским», затем снова прибавил скорость. Подъехав к главному входу в клинику, он обратил внимание на то, что стоянка для машин посетителей была почти пуста. В общем-то, это было в порядке вещей. В клинике никогда не было особенного ажиотажа – во время предыдущих визитов сюда Джон не видел почти никого, кроме персонала.
«Может, из-за этого они и процветают, – подумал Джон. – Из-за чувства уединенности и спокойствия, витающего здесь в воздухе». Он закрыл «шевроле», под настороженным взглядом камеры слежения прошел через автоматические двери и оказался в плюшевой прохладе обитого деревом фойе. Сегодня тишина действовала на него угнетающе.
– Сэр, чем могу быть полезен? – Охранник за столом был чернокожим, лет под сорок. Он легко выиграл бы какие-нибудь соревнования в вежливости, если бы такие проводились.
– Я хочу увидеть свою жену. Ее зовут Сьюзен Картер.
– Могу я узнать ваше имя, мистер Картер?
Джон сказал. Охранник ввел имя в компьютер, и через несколько секунд принтер распечатал его имя, время прибытия и номер пропуска. Охранник оторвал пропуск, вложил его в пластиковый держатель и вручил Джону. Затем взял трубку, нажал кнопку и жизнерадостно сказал:
– У меня посетитель. Мистер Джон Картер к миссис Сьюзен Картер, двести один, крыло «Монтеррей». – Он положил трубку и обратился к Джону с сияющей улыбкой: – Сейчас кто-нибудь придет и проводит вас. – Он указал на ряд низких кресел: – Пожалуйста, присаживайтесь.
– Не беспокойтесь, я неплохо здесь ориентируюсь. Скажите мне, где она, и я сам ее найду.
– Извините, мистер Картер, – ответил охранник. – У каждого посетителя должен быть провожатый из персонала. Политика безопасности.
– Когда я здесь был в прошлый раз, ничего подобного не было, – раздраженно отреагировал Джон.
Он не стал садиться, а прошелся взад-вперед по фойе, взял со стенда брошюру с описанием клиники, полистал ее, разглядывая фотографии палат для пациентов, операционных, видов из окон и прилегающей к клинике территории. Никакого упоминания о новых владельцах.
– Мистер Джон Картер?
Голос с гортанным среднеевропейским акцентом. Джон обернулся и увидел высокого широкоплечего мужчину с короткой стрижкой и неулыбчивым лицом. На нем был дорогой темный костюм, простой черный галстук и сияющие черные туфли. В этом месте он смотрелся чужаком. Он был похож скорее на мафиозного быка, чем на администратора медицинского учреждения.
Джон настороженно сказал:
– Да, это я.
– Сюда, пожалуйста. Следуйте за мной.
Мужчина двигался медленно, будто у него что-то болело и каждый шаг давался с трудом. Такая походка не вязалась с его внушительной внешностью. Они дошли до небольшого холла, администратор вызвал лифт. Джон ощущал, что провожатый внимательно его изучает.
– Как чувствует себя моя жена? – неловко спросил он. Джону казалось, будто он подвергается какому-то унизительному медицинскому осмотру.
Администратор холодно посмотрел на него, словно Джон задал запрещенный вопрос, затем сухо сказал:
– Удовлетворительно.
Двойные двери разъехались в стороны, и Джон зашел в лифт. Лифт был просторный – в него должна была помещаться кровать-каталка. Не спуская с Джона глаз, администратор нажал кнопку третьего этажа.
Двери медленно закрылись. Лифт поехал вверх. «Удовлетворительно». Сьюзен чувствует себя удовлетворительно. Интересно, что это означает. Она под охраной? Вероятно. Для безопасности других пациентов? Или, что более вероятно, для предотвращения побега?
– Какой медленный лифт, – отметил Джон.
Слишком пристальный взгляд администратора его смущал, хотелось прервать молчание. В ответ администратор лишь прищурился, но ничего не сказал. Джон заметил, что кулаки администратора сжаты так, что побелели костяшки, лицо застыло, а все тело бьет дрожь, будто он изо всех сил старается сдержать рвущуюся наружу ярость.
Джон в замешательстве отстранился от него, но в нескольких дюймах за спиной у него была стенка лифта. Он уперся в нее. Огонек на табло зафиксировался на цифре «3», и кабина с резким рывком остановилась. Но двери не открылись.
Администратор посмотрел на них, перевел взгляд на табло, затем нажал кнопку. Ничего не произошло. Он ткнул в нее еще раз, с тем же результатом. Затем, в неожиданном приступе ярости, ударил кулаком в дверь. И опять, еще сильнее.
Джон молча наблюдал. Он чувствовал, что, если откроет рот, этот человек переключит свою агрессию на него – он выглядел совершенным безумцем, психопатом на грани буйного помешательства.
Не говоря ни слова, администратор опять ударил в дверь, на этот раз с такой силой, что на ней появилась вмятина, а в образовавшуюся щель в центре был виден дневной свет. Администратор вошел в раж и бил, и бил, и бил, и бил. В кабине лифта стоял грохот, как в катящейся со склона металлической бочке. Она так сильно раскачивалась, что Джон испугался, что они сейчас упадут вниз.
Затем мужчина перестал колотить в дверь и снова нажал на кнопку. Лифт поднялся еще на пару дюймов и остановился. Двери открылись.
В ушах Джона стоял металлический грохот. Он не знал, что и думать. Администратор вышел из лифта и зашагал по коридору. Джон последовал за ним. Они вошли в маленькую комнату, в которой сидела секретарша. Она что-то печатала и едва взглянула на них. За ее спиной была открытая дверь. Администратор жестом показал, что Джону нужно войти в нее.
Джон вошел в большой, хорошо обставленный кабинет, в котором витал едва заметный запах сигарного дыма, и застыл как вкопанный. За столом, выделяясь на белом фоне забранного жалюзи окна за его спиной и глядя в компьютерный монитор, сидел Эмиль Сароцини.
Джон ошарашенно смотрел на банкира. Он никак не ожидал его увидеть. Дверь позади закрылась с мягким щелчком.
Любезно улыбаясь, банкир встал с кресла и протянул Джону жесткую руку:
– Мистер Картер! Как приятно видеть вас здесь, в Соединенных Штатах. Пожалуйста, присаживайтесь.
Джон холодно пожал предложенную руку и остался стоять.
– Я просил, чтобы меня отвели к Сьюзен, а не к вам.
– Все в свое время, – сказал банкир.
– Я хочу видеть ее немедленно. Как она себя чувствует?
– Я только что от нее. С ней все хорошо.
– Мне говорили другое.
– С ней все хорошо, мистер Картер, уверяю вас.
– Мне не нужны ваши уверения.
Не теряя самообладания, мистер Сароцини сказал:
– Мистер Картер, возможно, мне стоит напомнить, как они были нужны вам год назад, когда, кроме меня, у вас ничего не было.
– Да. Я тогда сильно просчитался. Я и понятия не имел, что вы такой вездесущий.
Банкир вопросительно посмотрел на него.
– Какое невероятное совпадение, что из всех больниц мира ваш банк купил именно ту, в которой лежит сестра Сьюзен, – с сарказмом сказал Джон. Затем он вынул из кармана пиджака небольшую видеокамеру полусферической формы и бросил ее на стол. – Полагаю, это ваше.
Мистер Сароцини взял ее костлявыми пальцами и некоторое время рассматривал.
– Нет, мистер Картер. С сожалением должен признать, что я не знаю, что это за предмет. Может быть, это какая-нибудь лампа?
– Да бросьте вы. Я обнаружил двенадцать таких, вмонтированных в потолок всех помещений в моем доме. И еще я нашел спутниковый передатчик. Вы следили за мной и Сьюзен. Вы шпионили за нами. Так вы себе жизнь разнообразите? Глядя на нас с ней в постели? Это отвратительно, это низко.
Банкир сел и жестом пригласил Джона последовать его примеру. Джон не пошевелился. Несколько секунд мистер Сароцини просто смотрел на Джона, казалось размышляя о чем-то. Затем сказал:
– Последующие события показали, что наблюдение с помощью электронных средств оказалось уместной мерой предосторожности. Вы так не считаете, мистер Картер?
– Не думал я, что вы страдаете от страсти к подглядыванию. Глупо, конечно, но я считал вас благородным человеком. Вы даже не извинитесь?
– Напротив, мистер Картер, это вам надо поблагодарить моего коллегу, мистера Кунца, за его дальновидность и предусмотрительность.
Мистер Сароцини склонил голову, и Джон вдруг понял, что в комнате, кроме них, еще кто-то есть. Он обернулся и увидел, что это тот человек, который привел его сюда. Тот стоял позади него, загораживая широкими плечами дверь, и ответил на взгляд Джона взглядом, в котором свозила насмешка.
Тон Сароцини посуровел:
– Может быть, вы объясните нам, мистер Картер, почему ваша жена, вопреки ясным указаниям мистера Ванроу не покидать Лондон, оказалась здесь, подвергнув опасности жизнь и здоровье ребенка?
Джон ответил со злостью в голосе:
– Я думал, вы знаете почему, раз вы слышали все разговоры в нашем доме. Она испугалась, разве не ясно? Зак Данцигер умер, потом Харви Эдисон, потом Фергюс Донлеви. Единственной нитью, связывавшей этих троих людей, были вы. Она узнала, что на вашего замечательного гинеколога, которого вы так рекомендовали, мистера Майлза Ванроу, в Скотленд-Ярде лежит досье как на сатаниста. А теперь еще мой друг Арчи Уоррен впал в кому, и знаете, что здесь самое интересное? Он пытался добыть касающуюся вас информацию, когда это случилось. Затем я обнаружил, что клинику купил Ферн-банк, – и вдруг умирает сестра Сьюзен. И… – Джон спохватился и не стал говорить о военном преступнике по имени Эмиль Сароцини, умершем в 1947 году.
Лицо мистера Сароцини оставалось бесстрастным.
– Это серьезные обвинения, мистер Картер. Я полагаю, вы тоже ощутили последствия стресса, который в полной мере пережила ваша жена. И вы, должно быть, устали от полета. Может быть, выпьете чашечку кофе, чтобы взбодриться?
– Я хочу увидеть Сьюзен. Я хочу, чтобы она сама мне рассказала, что произошло, прежде чем я услышу это от кого-либо другого. Ясно?
– Разумеется. – Банкир развел руками. – Через несколько минут. Вначале нам нужно поговорить, достигнуть некоторого взаимопонимания.
Джон замотал головой:
– Нет. Я хочу видеть ее немедленно. Я хочу видеть мою жену прямо сейчас. Затем, если с ней все хорошо, я вернусь и поговорю с вами – а если с ней не все хорошо, то вызову полицию.
Мистер Сароцини некоторое время смотрел на клавиатуру компьютера, затем набрал команду и развернул монитор к Джону. Монитор в цвете показывал Сьюзен, сидящую на постели и кормящую грудью младенца. Судя по часам на стене, это не было записью, а происходило в настоящее время.
Джон почувствовал облегчение. С ней все хорошо. Со Сьюзен все хорошо, она жива. Господи, благодарю Тебя за это.
Он подался вперед, ближе к монитору. В его душе поднялась буря чувств.
– Когда она родила?
– Вчера ночью. Абсолютно здоровая красивая девочка. Они обе просто молодцы. Я понимаю ваше желание поговорить с женой, но вначале вы должны узнать кое-какие весьма важные вещи. Пожалуйста, садитесь. Это займет некоторое время.
Джон поколебался, затем бросил взгляд за плечо: администратор по-прежнему решительно загораживал дверь. Джон немного успокоился, и злость его поугасла. Он сел напротив мистера Сароцини и снова всмотрелся в монитор. Сьюзен не сводила глаз с ребенка, и в ее лице была такая нежность, такая огромная нежность… Это тронуло его и в то же время причинило боль. Она не сможет отдать этого ребенка. Если она это сделает, она или умрет, или сойдет с ума.
– Мистер Картер, я полагаю, вас уже известили о смерти сестры Сьюзен?
Он посмотрел на банкира:
– Мне звонил отец Сьюзен. Он сказал мне что-то совершенно невероятное – что Сьюзен убила Кейси. Этого не может быть. Сьюзен никогда бы не причинила ей вред.
Мистер Сароцини кивнул – он был согласен с таким мнением. Затем сказал:
– Боюсь, в действительности ситуация еще хуже, чем вы думаете, мистер Картер. Ваша жена убила свою сестру Кейси и искалечила мистера Ванроу. Он потерял глаз. Ваша жена необратимо повредила ему лобную долю мозга. У него парализована вся правая сторона тела. Он никогда не сможет больше работать.
– Ванроу? Майлз Ванроу? – Джон не верил своим ушам. – Ее гинеколог? Она его искалечила?
– Боюсь, что так.
Это абсурд. Это просто смешно. Это какой-то дикий, неумный розыгрыш, какая-то проверка. Он посмотрел на Сьюзен, которая как раз перекладывала малышку к другой груди, и засмеялся:
– Да бросьте вы!
Но банкир и не думал шутить.
– Я бы тоже не поверил, что ваша хрупкая жена на такое способна, мистер Картер. Но можем ли мы вообще сказать, что полностью знаем человека?
Банкир набрал на клавиатуре еще одну команду. Вместо Сьюзен на мониторе появилось изображение здания. Джон узнал клинику, однако этой ее части он никогда не видел. Из двери выбежала фигура в зеленой медицинской пижаме, с хирургической повязкой на лице и в медицинской шапочке. В руках – сотовый телефон. Камера крупным планом показала лицо.
Джону было трудно по одним глазам определить, кто это, но это, похоже, была женщина. Сьюзен? Затем, набирая номер на телефоне, она стянула повязку с лица, и он ясно увидел, что это Сьюзен. Она вдруг оглянулась через плечо и сорвалась на бег.
Другие камеры с различных ракурсов показывали, как она бежит по цветочным грядкам, по газону, затем по асфальтовой дорожке. Позади нее появились трое мужчин – двое в костюмах, один в хирургической пижаме. Они преследовали ее.
Джон смотрел, не помня себя от ужаса. Сьюзен споткнулась о «лежащего полицейского», упала ничком на асфальт. Не теряя ни секунды, она поползла вперед на четвереньках, схватила телефон, выпавший при падении у нее из руки, и поднялась на ноги. Вот ее догнал мужчина в хирургической пижаме и положил руку ей на плечо. Другая камера показала лицо мужчины: ему было не меньше шестидесяти, и он задыхался от быстрого бега. Сьюзен в мгновение ока развернулась и ткнула его антенной телефона в глаз.
Побелев как полотно, Джон смотрел, как мужчина – по-видимому, Ванроу – осел на землю, затем завалился на бок. Камера показала его лицо крупным планом. По нему текла кровь. Ванроу не двигался.
Мистер Сароцини остановил запись, затем медленно, словно в его распоряжении была целая вечность, соединил кончики пальцев и посмотрел на Джона поверх них.
Чувствуя ужасную слабость, Джон выдержал взгляд банкира. В голове его крутился момент записи, когда Сьюзен бьет Ванроу сотовым телефоном. Голос его дрожал:
– Что… что он хотел с ней сделать?
– Мистер Ванроу хотел принять у нее роды, мистер Картер. И все. Она была его пациенткой. Она пренебрегла его советом не покидать Лондон и совершила очень глупый поступок: села на самолет и прилетела сюда. Он любезно согласился приехать в Соединенные Штаты, чтобы продолжать наблюдать ее и принять у нее роды.
– Как ей повезло, что она приехала в клинику, владельцем которой являетесь вы.
Мистер Сароцини пропустил колкость мимо ушей.
– Мистер Картер, приходится признать, что у Сьюзен произошло временное помутнение рассудка. Ее поведение было абсолютно непредсказуемым.
Джон подался вперед:
– Разве ее можно винить? Мистер Сароцини, если бы я был беременным и узнал, что на моего гинеколога заведено в полиции досье за сатанизм, я бы тоже пустился в бега. – (Лицо банкира находилось на расстоянии всего нескольких дюймов от него.) – Возможно, вы знали об этом. Возможно, именно поэтому вы настояли, чтобы Сьюзен обратилась к нему.
Мистер Сароцини с обиженным видом выпрямился. Голос у него тоже звучал обиженно:
– Мистер Картер, я думаю, вы составили обо мне ошибочное мнение. Я признаю, что держал вашу жену под наблюдением, но, как вы, наверное, уже знаете, этим я не нарушил ни один из законов вашей страны. Но можете ли вы припомнить еще хоть один факт, доказывающий мое предосудительное отношение к вам или вашей жене?
Джон молча смотрел на него, лихорадочно пытаясь разобраться в ситуации и сделать правильные выводы. Неужели он во всем ошибся и банкир совершенно ни при чем?
– Мистер Картер, я сохранил вам ваш бизнес и ваш дом. Я старался не вмешиваться в вашу жизнь. Я заключил с вами соглашение и выполнил все взятые на себя обязательства. К сожалению, в отличие от вашей жены. Она искала поддержки у соответствующих служб в Интернете, обращалась за консультацией к адвокатам, пренебрегала рекомендациями своего лечащего врача. Каждое ее действие доказывало, что она собирается в одностороннем порядке разорвать наше соглашение и оставить ребенка себе. Именно поэтому она приехала в Соединенные Штаты, и именно поэтому, как вы могли убедиться, просмотрев этот прискорбный видеоматериал, она убежала из клиники и в припадке безумия напала на Майлза Ванроу.
Лицо мистера Сароцини окаменело от гнева.
– А теперь вы имеете наглость явиться сюда и излагать мне свои измышления по поводу смерти композитора, и еще двух человек, и еще кого-то, кто находится в коме, и намекать на то, что покупка нами этой клиники каким-то образом связана со смертью сестры вашей жены. – Он указал на стоящий на столе телефон. – Пожалуйста, мистер Картер, действуйте. Звоните в полицию. Нам обоим будет от этого только лучше. Попросите их приехать сюда. Скажите им, что вы хотите сделать заявление. – Он опустил глаза. Затем снова взглянул на Джона в упор и сказал: – И сообщите, что дирекция клиники тоже желает сделать заявление. – Он подтолкнул аппарат к Джону. – Пожалуйста. Снимите трубку и попросите оператора вас соединить.
Джон изо всех сил стиснул ладони. Они были холодными и влажными. Все его тело покрылось холодным потом. Он сглотнул. Мистер Сароцини подтолкнул телефон еще ближе к Джону, затем – резко – еще ближе. Джон не сводил глаз с аппарата. На нем было два ряда кнопок, запрограммированных на определенный номер. Под каждой кнопкой было небольшое пластиковое окошко, в которое была вложена полоска бумаги с напечатанным на ней именем. Взвизгнув от движения по полированной столешнице, пластмассовый корпус подъехал еще ближе к нему.
Его глаза были по-прежнему прикованы к телефону. Он не мог их поднять, не мог взглянуть мистеру Сароцини в лицо. В каждом пластиковом окошке было кошмарное изображение падающего на землю Ванроу.
– Или вы предпочитаете, чтобы я сделал этот звонок за вас?
Джон беспомощно посмотрел на мистера Сароцини. Сьюзен пыталась сбежать. Господи, она, должно быть, была в отчаянии. Она – якобы – убила Кейси, а полиции ничего не сообщили. Она искалечила Ванроу, и опять полиция ничего не узнала.
Зачем Сароцини прикрывает Сьюзен?
Или он сам что-то скрывает?
– Прежде чем принять решение, я должен поговорить со Сьюзен, – сказал Джон.
Мистер Сароцини взмахнул рукой:
– Мистер Кунц проводит вас до ее палаты. Но уделите мне еще несколько секунд вашего внимания. Я хотел бы попросить вас, мистер Картер, внимательно следить за тем, что вы будете говорить вашей жене. Она сейчас переживает период глубокого психического страдания. Она знает, что несет ответственность за смерть своей сестры, хотя и не хочет верить в это. Но в то же время, по нашему мнению, она вычеркнула из памяти эпизод нападения на Майлза Ванроу. Хорошо еще, что не нашлось никаких других свидетелей этого инцидента, кроме сотрудников клиники. – Он склонил голову набок и проницательно посмотрел на Джона.
– Хорошо или просто удобно?
– Я не думаю, что Сьюзен в настоящее время способна выдержать серьезный полицейский допрос. Вы же не хотите, чтобы ей предъявили обвинение в убийстве? И возможно, второе – в попытке убийства? Она сейчас находится в таком психическом состоянии, что вряд ли способна отличать действительность от того, что происходит в ее воображении. Со временем, при надлежащей терапии и медицинском уходе, она справится с этим. Но если вы сообщите ей о состоянии мистера Ванроу, это может стать последней каплей.
Джон обдумал это. Он не мог отрицать – ни перед собой, ни перед мистером Сароцини, – что в последние несколько недель поведение Сьюзен беспокоило его.
– Она в течение долгих месяцев мучилась от боли. Неудивительно, что… – Он замолчал.
Мистер Сароцини развел руками:
– Кто знает? Возможно, причиной явилось сочетание стресса и боли – я бы сказал, почти наверняка так и было. Весь этот душевный сумбур последних месяцев… Любой женщине эмоционально очень трудно выносить ребенка для того, чтобы потом отдать его в чужие руки и никогда больше не увидеть. Многие недооценивают эту проблему.
– Да, – согласился Джон. – Я убедился в этом на собственном опыте.
Мистер Сароцини посмотрел на него странным взглядом:
– Сьюзен всей душой любит этого ребенка.
– Я знаю, – тихо сказал Джон. – И поэтому будет лучше, если вы заберете его… ее… как можно скорее. Каждая минута, которую Сьюзен проводит с ней, обернется для нее еще большими душевными страданиями. Пожалуйста, заберите ребенка, верните мой бизнес и наш дом. Больше мне ничего не нужно. Возьмите ее и отдайте нам нашу жизнь.
Мистер Сароцини разглядывал Джона, казалось, целую вечность. Он с легкостью соединил кончики пальцев обеих рук, так что вместе они образовали некое подобие моста, и стал изучать Джона поверх них. Его глаза прожигали Джона насквозь. Он будто читал какие-то тайные письмена, сокрытые у Джона внутри.
Затем он сказал:
– Я думаю, сейчас самое время вам пойти и увидеться со Сьюзен.
Назад: 63
Дальше: 65